3
Маргарита звонит мне в самое неподходящее время.
— Вы можете ответить, а потом я возьму у вас кровь, — говорит мне медсестра со жгутом в руке.
— Это не срочно, — отключаю телефон.
Спустя пятнадцать минут, когда на экране светятся восемь пропущенных от Маргариты и четыре от Максима, я с неохотой перезваниваю.
— Что случилось? — вздыхаю я. — Пожар? Или Максим случайно угодил в канализационный люк и ему срочно нужна моя помощь?
— Завтра вечером состоится показ, — отвечает она без лишних сантиментов. — Ты идешь туда не с Максимом.
— Разумеется! — фыркаю я, прижимая к руке ватку. — Я его бросила, если что!
— Твоим спутником будет тот самый знакомый из прошлого. Света вчера рассказала о нем Артему. Его зовут Марс. Вы давно знакомы, но судьба развела вас по разные стороны, а теперь вы вновь встретились.
— Опять двадцать пять! Долбаные легенды! Без этого что, никак?
— Соперников у Максима не было. Если он будет знать, что вы познакомились на днях, то даже внимания на него не обратит. Суть в том, что ты с ним общалась уже во время отношений с Максимом. Поняла? Его это заденет.
— Пылинка на капоте его заденет, а не мой лживый ухажер. И где вы его взяли?
— Это сын моей хорошей знакомой, которая давно живет в Европе. Когда-то я оказала некоторую помощь его маме, а теперь они возвращают мне должок.
— «Кое-какая помощь» не связана с убийством, надеюсь?
— Много лет назад я наняла его маму в качестве помощницы по дому. Сара выставила её за дверь, когда узнала, что она беременна. Даже имени её запомнить не могла. А потом я познакомила Лизу с одним европейским другом Олега и тот был настолько очарован, что вскоре сделал предложение и они переехали в Испанию.
— Вы что, фея-крестная что ли?
Слышу в трубке смешок.
— Марс будет в городе всего несколько дней. Поэтому выжми из этой возможности, как можно больше, чтобы заставить Максима хорошенько понервничать. А потом мы подумаем над тем, как подтолкнуть его к свадьбе.
— Я уже всё придумала.
— И?
— Это случится через две с половиной недели. Я не собираюсь растягивать всю эту кашу до октября. Видеть его рожу не могу, так что через две с половиной недели на мне будет белое платье. Суть ведь в этом? Чтобы была назначена дата, место, а мы с Максимом были при параде, так?
— Так, — после некоторого молчания отвечает Маргарита. — Но разве с этим нужно так уж спешить…
— А вы что думали, я мазохизмом увлекаюсь? — рычу я в трубку. — И всё сложится, как надо, поверьте. Максим проиграет, а я выиграю и всё это в один день!
— Как скажешь. — И почему я чувствую в её голосе подозрительное недовольство? — Скоро с тобой свяжется Марс.
— Жду не дождусь!
— Азалия? — предупредительным тоном говорит она, будто собирается меня отчитать. Но потом я слышу тихий вздох и вновь продолжительное молчание. — Если что звони. Я всегда на связи.
— Что вы хотели сказать?
— Так… Напомнить кое-что.
— И что же? — закатываю я глаза.
— Что Максим, какой бы сволочью он не был… Он всё же человек. И если ты хочешь сделать ему по-настоящему больно, заставь его почувствовать к тебе то же, что чувствуешь к нему ты. Чувствовала, — исправляется она тремя секундами позже.
— Результаты отправим вам на почту в течение трех дней, — шепотом говорит мне администратор.
Благодарю её улыбкой и выхожу из небольшого здания клиники с чувством, что меня обманули. Одни проблемы решаются, а на их месте моментально возникают другие. Видимо, чтобы место не пустовало, да и мне было «весело».
— Это ещё что такое? — таращусь я на оранжерею из красивейших роз, что тянется от самой калитки к основному дому. — Откуда все эти букеты?
— Ты нам скажи, кошечка? — подмигивает тетушка Гортензия.
— Приехал целый грузовик! — рассказывает мама. — Курьер назвал твое имя, а потом начал разгружать машину. Мы подумали, что это от Максима, но…
Она протягивает мне записку и явно ждет объяснений.
«Самой очаровательной девушке на этой планете.
Марс».
— Помнишь я говорила, что женихов у тебя будет много? — причитает бабушка. — Вот, пожалуйста. Сначала Максим, теперь какой-то Марс. Завтра будет Макар. Или Марк. Или Мефодий какой-нибудь.
— Какой ещё Мефодий? — фыркает тетушка Гортензия.
— Откуда мне знать? Не заметили что ли? Имена всех женихов начинаются на букву «М»!
— Милая, что происходит? — тихонько спрашивает меня мама. — Кто этот Марс?
— Один старый знакомый. Ещё когда в университете училась, познакомилась с ним на…вечеринке в клубе, — вру я, борясь с тошнотой. Пока ехала домой меня то ли укачало, то ли в очередной раз сделалось дурно от осознания того, во что я вляпалась. Ну, и конечно же, третий вариант — токсикоз! — Мы вновь встретились на днях и… — прочищаю горло, с трудом глотаю. Запах всех этих цветов… Господи, да у меня же во рту сейчас бал кисло-сладкого душка! — Слушайте, я должна идти к себе и работать. У меня заказ XXL… То есть, пальто…
— И ты нам ничего не расскажешь? — вытаращивает глаза бабушка. — Ну, уж нет, милая моя! Я так долго ждала, что у тебя появятся…
Вместо слов бабушки слышу знакомое рычание двигателя за воротами. От одного взгляда на эти огромные букеты роз мой желудок сжимается до размера аквариумной золотой рыбки!
Рыба?
О, нет…
— Есть кто-нибудь дома? — раздается голос Максима за воротами.
— А ты, кошечка моя, на разрыв! — подмигивает мне тетушка Гортензия.
Мама спешит к калитке и распахивает её с привычной радостью, когда Максим становится незваным гостем в нашем доме.
— Это снова я, — усмехается он. — Надеюсь, я вам ещё не наскучил…
Обалдевший взгляд Максима скользит по огромным букетам роз, а темные брови медленно ползут на лоб. Тошнота вперемешку с волнением превращается в резкий толчок, и я, потеряв лишь на пару секунд связь с внешним миром, едва не обрушиваюсь на эти чертовы цветы, запах которых (оказывается!) не идет ни в какое сравнение с парфюмом Максима. Он всё тот же, но теперь…до блевоты невыносимый.
— Что с тобой, милая? — окружают меня девочки. Держусь за руку Максима, который успел поймать меня. — Тебе плохо?
— Отпусти меня, — с трудом произношу я, пытаясь отделаться от Максима. — Отпусти…
— У тебя кружится голова?
— Тебе плохо?
— Доченька, что у тебя болит?
— Да отстаньте вы все от меня! — кричу я, отпихнув от себя Максима. Лучи полуденного солнца скользят по его мускулистым рукам, и клянусь богом я вижу, как кожа источает этот терпкий и удушающий аромат его парфюма…
— Отвратительный, — буркаю я, пятясь назад. — Ужас… Какой вонючий.
Едва мой взгляд опускается на цветы, как тошнота моментально поднимается к горлу и мне не остается ничего, кроме как согнуться над одним из букетов и просто блевать на него. Вероятно, это один из самых унизительных моментов в моей жизни.
