Девяносто девять и один

Катрин Корр, 2020

В пятнадцать лет жизнь Музы кардинально изменилась и виной тому сводный брат её лучшей подруги, в которого она по уши влюбилась. Спустя годы на пороге её магазина появляется Карина, так и не сумевшая разгадать причину внезапного исчезновения Музы много лет назад. Она предлагает отправиться в солнечную Италию на несколько дней, чтобы возродить их дружеские отношения и отметить свое двадцатипятилетие. Но планы меняются, когда на Сардинию приезжает дерзкий Максимилиан, готовый во что бы то ни стало понять, почему лучшую подругу детства его сводной сестры помнят все, кроме него?

Глава 2

Пребывая в ступоре долгие минуты, я, наконец, осознав всю нелепость собственного поведения, нажимаю на круглую кнопку и замок в стеклянных дверях громко щелкает. Прежде, чем толкнуть их вперед, я напоминаю себе о необходимости спокойствия внутри себя и делаю глубокий вдох.

— Муза… — говорит шепотом Карина и прижимает ладонь к губам. Её карие глаза блестят всё ярче и ярче и уже через пару секунд по лицу бежит одинокая слеза. — Поверить не могу, что это ты. Господи! Прости меня за эти слезы…

Она смеется и обмахивает ладонями свое загорелое лицо, а потом делает резкий выпад вперед и заключает меня в крепкие объятия. Признаться честно, я совершенно потеряна. Не знаю, что чувствую, не понимаю, что присходит, но точно знаю, что из этой внезапной встречи ничего хорошего не получится.

— Ты так изменилась! Муза, выглядишь просто божественно! Твои волосы! — Ни капельки не смущаясь, Карина проводит рукой по моим светлым вьющимся прядям и снова старается заглянуть в самую душу. — Амбре тебе очень идет! Умоляю, скажи что-нибудь?

— Я немного шокирована. Как ты здесь оказалась? Как нашла меня?

— Это было достаточно легко, — смеется Карина так же звонко, как и десять лет назад. — Вы с папой до сих пор занимаетесь собственным магазином и, насколько я осведомлена, не так давно открыли ещё одну точку, — кивает она в сторону вывески «Открытие 21 июня!». — Ты чертовски круто выглядишь, Муза. И всё так же смущаешься, когда слышишь комплимент.

— Если честно, я как будто задыхаюсь, — стараюсь улыбнуться, да сил нет. — Никак не ожидала встретить тебя, Карин. Может… Мы пройдем внутрь? Мне определенно нужно куда-нибудь присесть.

— Я только за! — хлопает она в ладоши. — Но у меня есть предложение поинтереснее: может, проедем в один очень крутой ресторанчик? Он ещё не открылся для всех, пока только для «своих» работает. Там очень тихо и уютно и главное, нас никто не потревожит, а?

Я растеряна. Нужно сказать, что как раз сейчас я опаздываю на очень важную встречу и накормить «завтраком», вот только мой язык отказывается повиноваться. Карина осталась для меня единственной и крохотной частью прошлого, согревающее мое ледяное сердце. Но мне вовсе не обязательно вновь открывать её для себя и приглашать в мой спокойный и гармоничный мир… Нет.

— Муза? Что скажешь на мое предложение?

— Конечно, — киваю я. — С радостью. Только дай мне несколько минут, я закрою магазин.

— Окей! Подожду тебя здесь.

Вместо того, чтобы тщательно подготовить магазин к завтрашнему открытию, я как-то уж очень быстро пробегаю через весь торговый зал и выключаю свет в комнате персонала, на складе и в уборной. Правда, там я задерживаюсь на пару минут, чтобы поправить волосы перед зеркалом, похлопать подушечками пальцев по бледному лицу и просто в тысячный раз убедить себя, что всё плохое давно осталось позади. Что плохого и опасного в том, что спустя десять лет моя подруга появилась на пороге моего магазина и хочет поболтать со мной, как в былые времена?

«Ничего!» — говорю я себе и, расправив плечи, покидаю туалетную комнату.

Когда выхожу на улицу и ввожу электронный код для постановки магазина под охрану, Карина с улыбкой ждет меня на светлой деревянной лавочке. Она подскакивает на ноги и смотрит на меня с таким воодушевлением, что даже мои опасения с корнями до самого земного ядра, на мгновение отпускают меня.

— Ура! — восклицает она. — Поехали!

Мы молча идем по тропинке к небольшой парковке, где днем да ещё и в будний день, практически невозможно поставить машину, поскольку все места забиваются с раннего утра.

— Ты куда? Моя машина вот, — говорит мне Карина, кивнув на красный Mercedes купе. — Вместе поедем ведь?

— Нет, я на своей. Просто давай поеду за тобой?

Мой ответ явно приводит Карину в замешательство. Не зная, что сказать, она просто с улыбкой кивает и садится в свой дорогой автомобиль.

Дорога к ресторану и впрямь занимает не так много времени, как мне бы того хотелось. Будь она не такой короткой, то возможно я бы нашла в себе смелость резко свернуть на другую улицу и затеряться в сетке дорог большого вечернего города. Но мое любопытство хоть и слабо, но всё же пульсирует под кожей, и если я сделаю то, о чем думаю, начну терять слух от грохота собственного сердца, что пока тихонько и умиротворенно бьется в груди.

Карина очень изменилась. Не знаю, что внутри, но внешне — совершенно другая. Дорогая машина, одежда, лицо… Возможно, она удачно вышла замуж за какого-нибудь бизнесмена или муж её мамы по-прежнему задаривает её подарками.

Красный Mercedes с тремя семерками поворачивает направо и медленно движется в сторону трехэтажного здания из темного стекла. Освещенное мелкой россыпью белых фонарей, оно выглядит очень стильно на фоне возвышающихся жилых домов, имеющих статус «элитные». Паркуюсь рядом с Кариной, беру свою сумку и выхожу на пахнущую цветами улицу. Парковку ограждает не только низенький темный заборчик, но и высокая живая изгородь с разноцветными мелкими цветами.

— Сюда? — интересуюсь я, заметив, что на здании нет никакой вывески.

— Ага. Он откроется только через месяц, так что не обращай внимания на небольшой беспорядок внутри. — Карина проходит вперед, а я поднимаюсь следом за ней по высоким ступеням. Она прикладывает к магнитному квадрату у темных дверей специальный ключ и те с щелчком открываются. — Проходи. Будь как дома. Привет, Миш.

Мужчина с ухоженной густой бородой в черной рубашке с закатанными рукавами с улыбкой здоровается и сообщает, что в «вашем уголке всё готово». Карина благодарит его, по-дружески коснувшись его плеча, и просит меня следовать за ней.

Повсюду дорогие массивные столы, кресла, стулья, в центре зала ещё не до конца установленная длинная барная стойка. В общем и целом здесь царит творческий беспорядок, но даже при виде разбросанных картонных коробок и бумажек в углах здесь отчетливо ощущаются большие деньги, что были вложены в это изысканное место.

— Присаживайся, где тебе будет удобно, — говорит Карина, указав на двухместные диванчики, что стоят друг на против друга, и два габаритных и мягких кресла. Массивные ножки стола из темного дерева и очень толстого стекла всё ещё укутаны в прозрачную пленку.

— Здесь вкусно пахнет. Новой мебелью.

— Да, — протягивает Карина, сев напротив меня на диван. — Мне тоже нравится этот запах.

Наступает неловкое молчание, которое мы обе никак не можем нарушить. Точнее, даже не знаем как. К счастью это не длится слишком уж долго, ведь к нам подходит всё тот же Миша и предлагает выпить горячий вишневый чай и продегустировать пять видов итальянского печенья под различными сладкими соусами и кремами. Когда он уходит, наши с Кариной взгляды встречаются и она резко, напугав меня до чертиков, опускает руки на прохладное стекло стола и наклоняется вперед.

— Да что мы как чужие, в конце то концов?! Скажи мне хоть что-нибудь, Муза! То есть… Боже, у меня катастрофически не хватает ума, чтобы сказать то, что я хотела!

— Я очень взволнованна, Карин. Просто встретила тебя на улице, мы поехали в ресторан и… Я пока не понимаю, что происходит, если честно.

— Так и у меня, — кивает она и говорит уже более расслабленно, — я приехала в Тюмень месяц назад и могла бы раньше найти тебя, только дел как обычно по самое горло, не вырвешься никак… Как ты поживаешь, Муза?

Её глаза в спешке пробегают по моим пальцам, а потом снова разглядывают лицо.

— Я не замужем, — отвечаю с улыбкой на её немой вопрос. — Живу потихоньку… Завтра второй магазин открываю… Не знаю, что сказать…

— Это и впрямь сложно! Я свалилась на твою голову слишком неожиданно.

— Лучше, расскажи о себе, — предлагаю я. — Ты прекрасно выглядишь, я тебя не узнала даже… Сначала.

Карина отмахивается и закатывает глаза. В этот момент Миша ставит на стол заварочный чайник, темные кружки с серебристой окантовкой, столовые приборы и сообщает, что через пару минут принесет много сладкого.

— Как видишь, я избавилась от всех своих недостатков в виде плоских губ и тех жутких свисающих век!

— Ты преувеличиваешь.

— Не спорь! — смеется она. — В пятнадцать лет я выглядела хуже старой макаки! Главное, что сегодня я чертовски нравлюсь себе. И, хотя это не заслуга природы или моих родителей, а умелые руки пластического хирурга, я не стыжусь этого.

«Всё та же веселая болтушка», — с тихой радостью думаю я.

— Ты живешь не здесь?

— Уже здесь, — продолжительно кивает Карина и обводит мое лицо обеспокоенным взглядом. — Муза, куда ты исчезла тогда? Мы с мамой вернулись в город осенью, чтобы забрать мои документы из школы и вещи потому, что собирались переехать в Москву… Я этого страшно не хотела, но кто будет слушать пятнадцатилетнюю девчонку, верно? — усмехается она.

— И всё это время ты жила в Москве? — тут же спрашиваю я, не дав ей возможности вновь переключиться на мою жизнь. — Училась там?

— Школу закончила, а потом в университет на международные отношения.

— Ого! Здорово.

— Не знаю, наверное! Во всяком случае, моя работа сейчас никак не связана с тем, что указано в моем дипломе. Ну, разве что языки знаю.

— Какие?

— Английский, итальянский, французский и немножко китайский. Но так, совсем немножко.

— С ума сойти! Это очень круто! А кем ты работаешь?

Тут к нам возвращается Миша и ставит на стол тарелки с невероятно аппетитными десертами. Печенье в карамельном соусе с миндальной крошкой, темный бисквит в белоснежном креме с красной присыпкой сушеной вишни… У меня глаза разбегаются, а желудок громко бурчит.

— Пробуй! Если всё окажется очень вкусным, тогда включим в меню.

Наколов вилкой мягчайший бисквит, я с улыбкой таращусь на Карину.

— Это твой ресторан?

— Небольшая его часть, — пожимает она плечами так, словно ей неловко от этого. — После того, как я окончила университет, папа сделал мне подарок… Подарил некоторую сумму, которую я могла бы потратить на какое-то дело. Ну и, не долго думая, я предложила брату свою кандидатуру в качестве крошечного компаньона. Он тогда, как раз уже развивал эту идею со своим другом. Так, я и оказалась здесь. Мне хоть и принадлежит малюсенький процент этого ресторана, но я всё равно очень рада и горжусь собой.

— Это невероятно здорово! Ты большая молодец, Карин.

— Ну, если честно, то мне может принадлежать здесь только вот этот стол, диван и два кресла, ведь я не располагала миллионами, — смеется она. — Ну и ладно! Начну зарабатывать, так влезу ещё куда-нибудь и стану маленьким инвестором в юбке. Что скажешь? Этот с малиновым кремом вкусный?

— Не то слово! Я уверена, что здесь вообще не к чему придраться. Как твоя мама?

— Цветет и пахнет! — отмахивается Карина, прожевывая очередной кулинарный шедевр. — Сейчас, как и всегда в этом время года, отдыхает на Сардинии с папой, На следующей неделе они отправятся в Испанию, но в конце лета приедут сюда.

— Папой? — осторожно спрашиваю я.

— Да, да, да! Марка Сергеевича я стала называть папой. Не помню, когда это случилось, но точно знаю, что и для меня, и для него это стало неожиданностью. На автомате сказала и понравилось.

— Мм. Поправь меня, если я неправильно поняла… Значит, ты теперь здесь живешь? В Тюмени?

— Верно. У родителей здесь бизнес, но они могут позволить себе путешествовать по всему свету и жить там, где понравится. А я так пока ещё не могу. Да и не хочу особо. Знаешь, я очень тосковала по Тюмени, когда жила в Москве… Родители посчитали, что чем раньше я перееду туда и освоюсь, тем проще мне будет учиться потом в университете. Я очень здесь остаться хотела. Меня просто перед фактом поставили и всё!

— Зато у тебя есть диплом столичного вуза!

— Да ну его, этот диплом! — отмахивается Карина. — Здесь университеты ни чем не хуже московских. Знаешь, родители же всегда хотят обеспечить ребенка всем самым лучшим, не подозревая, что на самом деле никакие звезды с небес им не нужны! Просто забота, любовь и возможность самому выбирать, куда ступить и в какую сторону пойти.

Молча увожу взгляд в сторону, чувствуя как замерзший осадок давней обиды, начинает оттаивать по краям.

— Слушай, что мы всё опять обо мне да обо мне! — фыркает Карина. — Хватит! Я закрываю свой рот и оттопыриваю уши, чтобы тебя услышать. Ответь мне, пожалуйста, куда ты исчезла в то лето, когда я уехала с родителями в Италию? Я писала тебе электронные письма, звонила на сотовый, но телефон всё время отключен был. А потом, приехав в школу за документами, я узнала, что ты свои забрала и… — Карина замолкает, уставившись на что-то за моей спиной. Её трогательная озадаченность на лице сменяется легким недовольством. — Опять двадцать пять, — фыркает она и подпирает рукой подбородок. — Очередная тупица-побрякушка, надеющаяся на любовь до гробовой доски.

— Чего? — с непониманием гляжу я на нее. — Ты это мне?

Карина тут же вытаращивает на меня глаза.

— Скажешь тоже! Я никогда в жизни не подумаю и не скажу такого о тебе! Это я об очередной пассии Максимилиана, которые у меня уже вот здесь сидят! — поднимает она ладонь к горлу. — Жили с ним под одной крышей несколько месяцев и я чуть не свихнулась, поверь мне на слово! Сегодня Рита, завтра, Анжела, послезавтра Вика и так до бесконечности! Родители уже давно не лезут в его личную жизнь, поскольку поняли, что человека в этом плане навряд ли что-то исправит. Если, конечно, он не потеряет память и ему не внушат, что мол вот ты примерный семьянин, поэтому живи теперь, свято веря в ценность брака и искренность отношений между мужчиной и женщиной. Бизнесмен и стратег он непревзойденный, но что касается любви и отношений — полное гов… Привет! — не договаривает она и с неестественной улыбкой громко здоровается с кем-то за моей спиной.

С кем-то.

Всё то время, что Карина без остановки говорила о своем сводном брате, мои пальцы на ногах постепенно поджимались, и теперь мне кажется, что я не смогу вернуть их в прежнее положение. Мое состояние вполне себе объяснимо: я встретилась с подругой из детства и невероятно нервничаю.

Волнуюсь.

Переживаю.

Злюсь…

Я начинаю злиться, слыша за спиной приближающийся мужской голос. Такой же низкий и плотный, как и тогда, но заметно грубее.

Всё прошло. Я говорю себе, что всё прошло и закончилось. Улыбаюсь давней подруге и машинально подтягиваю длинные рукава темной кофты из тонкой натуральной шерсти. Карина подмигивает мне и коротко отмахивается, мол «погоди пару минут и мы снова останемся одни».

— Мы приехали продегустировать десерт, но, как вижу, ты, сестричка, нас опередила, — с нажимом говорит Максимилиан за моей спиной, а потом его темная фигура останавливается рядом с нашим столиком. Слева от меня. — Могла бы и сообщить мне об этом.

— Прости, — наигранно извиняется Карина. — Так эти тарелочки для тебя и твоей новой КХМлюхи приготовили? — нарочно прочищает она горло, прикрыв рукой рот. — А мне никто и ничего не говорил!

Мой интерес снова не за меня. Сначала я увожу взгляд в сторону и вижу, как мужская рука держит кирпичного оттенка женскую, а потом, как бы невзначай, поднимаю голову и, словно самый искусный снайпер, попадаю точно в цель: черные глаза, заключенные в незыблемую самоуверенность.

Можно было и не сомневаться, что за прошедшие десять лет мужественность Максимилиана значительно расширит свои границы. Она видится во всем: в квадратном лице и острых скулах, похожих на холодные каменные выступы, в высоте роста и крепком телосложении. То, как уверенно он стоит на ногах и покровительственно держит руку чрезвычайно загорелой девушки. Но ещё, в нем появилось что-то очень неприятное и колючее, отчего волосы на моих руках мгновенно становятся дыбом. Хотя нет, не появилось. Уверена, оно было и раньше, просто не так выпирало наружу, как теперь.

Невольно чешу запястье и опускаю голову, окинув беглым взглядом тарелки на столе. Даже не глядя на него, даже закрыв на несколько секунд глаза, я отчетливо ощущаю присутствие хищника. Эта энергия слишком тяжелая для меня, слишком темная и неприятная. Она похожа на мокрый песок в самом грязном и пыльном мешке.

— В следующий раз потрудись сообщить мне, что едешь сюда, — говорит Максимилиан Карине. А потом, спустя несколько секунд молчания добавляет: — Надеюсь, твоей подруге очень у нас понравилось.

И только, когда эта парочка уходит, я понимаю, что всё это время не дышала. Стоило только потянуть носом воздух, как в мои легкие стремительно проник запах горького шоколада и мускуса, приправленные щепоткой мяты.

— Не обращай внимания, — говорит мне Карина. — Иногда мы именно так с ним общаемся: грубо и коротко. То он меня подцепит, то я его. Чаще всего я, конечно, ведь иной раз поведение Максимилиана оставляет желать лучшего.

Отрезаю маленький кусочек пышного печенья в шоколадной глазури и отправляю его в рот. Тщательно пережевываю его, надеясь, что Карина не станет вновь задавать мне вопросы, поскольку я ем. А сама я не знаю, что у нее спросить. Дороги и мосты между нами были разрушены временем и обстоятельствами. Обе изменились и повзрослели, оставив тех наивных пятнадцатилетних девочек далеко в прошлом. Однако же, мне хочется говорить с ней. Не знаю о чем, не знаю почему и зачем, но проведя с Кариной чуть больше получаса, я вспоминаю, как долго мы могли болтать обо всем на свете, как вместе смеялись и смотрели сопливые мелодрамы, влюбляясь то в одного голливудского актера, то в другого. В сотый раз взглянув на нее, мое сердце в груди болезненно сжимается от тоски. И я знаю, этого не было бы, окажись Карина заносчивой и высокомерной девицей, которую испортили большие деньги. Нет, несмотря на яркую внешность, моя подруга осталась всё той же девчонкой-болтушкой, с которой мне никогда не было скучно.

— Муза? — острожно обращается она ко мне. — Послушай, я понимаю, что ворвалась в твою жизнь слишком резко и неожиданно… Но поверь, в моей жизни не было и дня, чтобы я не вспоминала о тебе. Я искала тебя во всех соцсетях, что только существуют. Я звонила на твой номер, твоего папы, Глеба… Но все они выключены, в школе никто и ничего не знал о тебе. Я несколько раз прилетала сюда на пару дней, пока училась в Москве, дверь вашей квартиры никто не открывал, соседи понятия не имели, где вы и что с вами… Как-то раз я приехала в ваш старый магазин, но там было так пусто… Мужчина за кассой сказал, что он продается и ни слова о вас. Как будто вашей семьи и не было на этом свете! А сейчас я вернулась в свой любимый и родной город, настраиваю свою жизнь, как вдруг вижу рекламу с названием вашего книжного магазина! Я чуть в обморок не упала, Муза! Захожу в старый магазин, где новый ремонт и так здорово…спрашиваю у консультантов о тебе, совершенно не надеясь на чудо, как вдруг мне сообщают, что хозяйка магазина — ты! Ты здесь, в городе, но пока находишься в новой точке, готовясь к открытию! Я пулей помчалась туда и вот… — Карина замолкает и глубоко вздыхает, опустив глаза на свои руки. — Я, конечно, могу преувеличивать действительность. Нам было по пятнадцать, я уехала в другую страну на отдых, а ты осталась здесь, познакомилась с новыми девчонками и забыла обо мне! — усмехается она. — Всё может быть, но ведь… Не знаю, мы с тобой так дружили и вдруг ни с того ни с сего ты исчезаешь… Я уезжаю, а ты исчезаешь, — смеется Карина и залпом выпивает остывший чай. — Как такое возможно?

Мне нечего сказать в ответ и потому, я виновато опускаю голову, позволив себе на минуту окунуться в прошлое.

— Я помню… Как мы с тобой мечтали уехать куда-нибудь, когда нам исполнится восемнадцать. Вдвоем без взрослых. Загорать на песчаном пляже, пить молочные коктейли и танцевать до утра в местом клубе.

Карина смеется.

— А я постоянно рисовала в тетрадке наряды для нас, помнишь?

— Точно! Ты постоянно хотела одеть меня в короткие и яркие платья каких-то кислотных цветов.

— Тогда ведь это модно было!

— Да.

— Да, — с улыбкой кивает Карина и смотрит на меня такими родными глазами, что всё внутри меня переворачивается, всё задыхается от недостатка этой девичьей легкости. — Муза?

— Да?

— У меня появилась одна идея. Очень смелая, забавная и непомерно фантастическая идея! — восклицает она очень громко. — Только… Только не говори «нет»! Просто выслушай меня и подумай некоторое время, идет?

— Я постараюсь.

Карина ерзает на месте, складывает руки на столе, точно прилежная школьница, и на резком выдохе говорит:

— Поехали со мной в Италию?

–…Чего?

— Ты обещала выслушать меня, — фыркает она по-доброму. — Послушай, и дураку ясно, что ни сегодня, ни завтра мы не сможем с тобой обсудить всё, что случилось за эти годы. Мы обе закрываемся друг от друга, топчемся на месте, но при этом так же обе хотим одного и того же, верно? — заглядывает она в мои глаза. — Стать теми же близкими подругами, какими и были когда-то. Я вижу это желание в твоих глазах, но понимаю, что… Наверное, есть весомые причины, почему ты так закрыта и… Ладно, не о том речь. Просто, поехали со мной в Италию? Там сейчас такая красота и родители уедут вот-вот на днях. Только представь, огромная вилла в нашем с тобой распоряжении! Я познакомлю тебя со своими друзьями, мы будем ходить по клубам, барам, пить, танцевать и веселиться!

— Карина, это всё очень здорово и прекрасно. Спасибо тебе за приглашение, но я вынуждена отказать.

— Почему?

— На то есть несколько причин. Во-первых, у меня открытие магазина.

— Оно завтра!

— Да, но я должна приглядывать за всем и контролировать его работу. Во-вторых, я никак не рассчитывала на отдых за границей. Я только что купила квартиру и у меня нет свободных денег на поездку.

— Это поправимо, мы же едем в дом моих родителей! Никаких путевок, Муза.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Нет, я не понимаю. И я отказываюсь понимать, ясно? Если ты так отказываешь, тогда, что скажешь на это? — Внезапно Карина поднимается на ноги и точно какой-нибудь допытливый детектив из фильмов, опирается руками о стол и нависает надо мной. — Через две недели у меня день рождения. Двадцать пять лет, между прочим. Юбилей, как-никак, — делано вздымает она бровь. — Я собираюсь отметить его в Порто-Черво и приглашаю тебя!

— Ты ни капельки не изменилась. Всё такая же упрямая.

— Упрямство — залог успеха.

— Карина, я правда не могу. Ты ведь сама говоришь, что переехала в Тюмень, а я живу здесь и мы сможем видеться с тобой, когда только пожелаем.

— Что случилось, Муза? — сощуривается она. — Куда подевалась девчонка, мечтающая побывать в каждом уголке мира? Ты всегда была очень скромной, но только не со мной! Прошу тебя, пожалуйста, оставь все заботы здесь, хорошо? Я уверена, папа справится и без тебя. Одну недельку то, я о большем не прошу! Если ты мне откажешь, тогда я заявлюсь к нему на порог дома и…

— Ладно! — выпаливаю я резко. — Хорошо.

— Ты серьезно? — усмехается Карина. — Надо было всего-то припугнуть тебя папой? Знала бы раньше, так уже давно бы закрыли эту тему.

— Ты меня с ума сведешь.

— Я лишь добавляю больше красок в твой прекрасный мир! Кстати! — восклицает она, снова плюхнувшись в кресло. — Как Глеб? Ему же сейчас… Боги! Ему ведь восемнадцать! Покажи мне его! Есть фото в телефоне? Уже знает, на кого поступать будет?

Сотовый в её клатче издает громкую мелодию. Карина отвлекается на телефонный разговор, а я благодарю того неизвестного, что так вовремя решил напомнить ей о себе.

— Всегда так, звонят в самое неподходящее время! — фыркает она через пару минут и бросает сотовый обратно в клатч. — О чем мы там говорили?

— Я спросила, какие вещи нужно брать с собой? — напоминаю с улыбкой.

— Ах, да! Точно! Гардероб — это всё! — смеется Карина, так и не заметив моей маленькой большой лжи.