Безумные

Катрин Корр, 2018

Кто бы мог подумать, что спустя несколько часов после расставания с возлюбленным, мечтательная Каролина позволит незнакомцу в маске затащить себя в беспросветную комнату и… поцеловать! Оказывается, «закрытые вечеринки» в популярном клубе «Манхэттен» не такая уж и редкость, вот только попасть туда может далеко не каждый. А тот, кому посчастливилось оказаться там, обязан соблюдать три простых правила: не снимать маску, не называть настоящего имени и не бояться делать того, что хочется. Ах да, и ни за что не влюбляться.

5

Кажется, это ненормально. Моя личная жизнь, подобно снежной лавине, безвозвратно обрушилась с высокой горы, а я спокойно попиваю мартини с апельсиновым соком и не понимаю, какого черта надела на себя облегающее черное платье с высоким воротником. Хотя, это своего рода траур, а в такие случаи принято быть в черном. Пожалуй, я все делаю правильно.

Квартира Илоны выполнена в светлых тонах, оттого и кажется просторной. Сверкающий кремовый кафель, кожаный белый диван и глянцевая барная стойка, отделяющая зону кухни от гостиной. Здесь напрочь отсутствует ощущение домашнего уюта, зато чувства прекрасной жизни хоть отбавляй.

— Нравится мне у тебя, — говорю я, закинув ноги на диван. Сижу, как королева, попивающая дорогой напиток. Не хватает только слуг, массирующих ступни. — Так легко и свободно.

Шелковый шлейф длинного халата плавно следует за своей хозяйкой. В собственном доме Илона выглядит настоящей царицей, точно, Клеопатра, изо дня в день купающаяся в молоке. Разве может обыкновенная женщина быть дома такой красивой? А где же неряшливый пучок на голове, размазанная тушь и растянутая футболка?

— Удивительно, — вырывается у меня. — Как ты… Как ты делаешь это?

— Что делаю? — усмехается Илона, сев на другом конце дивана.

— Знаешь, обыкновенная женщина, возвращаясь с работы домой, закалывает волосы, надевает домашний халат и принимается готовить ужин, слушая какую-нибудь передачу, где политики орут друг на друга не переставая. А ты же… Включаешь расслабляющую музыку, надеваешь, наверняка, самый дорогой халат в мире и потягиваешь легкий коктейль. У тебя вообще бывает хотя бы голова грязной когда-нибудь?

Илона начинает смеяться и клянусь богом, я в жизни не слышала чтобы она хохотала так громко.

— Удивительно, что у такой непревзойденной девушки нет парня! Ты ведь королева, черт возьми!

— Нужно любить себя, — с улыбкой говорит она, проигнорировав мои слова, — и делать все, чтобы тело, душа и разум были довольны.

Серьезно, почему у нее нет парня?

— Как-то эгоистично звучит, — хмыкаю я, потягивая мартини.

— А разве не эгоистично жить с человеком, которого не любишь, но при этом внушать ему свою якобы любовь? Или не говорить ему правду, только потому что боишься обидеть? По-моему, это не есть хорошо. Ни для кого. Каждый должен быть счастливым. Прям как ты сейчас.

— О, ну да, счастье так и прет со всех щелей!

— Я бы могла сказать что-нибудь эдакое на твои слова, но, пожалуй, не буду травмировать твою слабую психику. Пока что.

— Что не слово, то — загадка. Колись, вся эта ситуация с Мишей тебя забавляет, да? И не бойся говорить правду, я не обижусь. Как только моя мать узнает, что я сказала ему, тут же назовет меня сумасшедшей или того хуже. Сотовый в руках будет гореть от её звонков!

— Если честно, ты меня удивила.

— Я и сама от себя в шоке.

Илона щурится, оглядывая меня.

— И как? Нравится делать то, что хочется? Судя по тому, что ты рассказала мне, мысль о расставании посетила тебя давненько, но только сейчас ты решилась на этот шаг. И как себя чувствуешь?

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Стоит только представить, как Миша шушукается обо мне с мамой, так меня такая злость охватывает, что руки дрожать начинают.

На самом же деле в такие минуты преобладает глубокая обида, нежели злоба, просто последнее хотя бы не стыдно признать. Я не рассказала Илоне о своеобразном юморе моей мамы. Уж что-что, а это слишком унизительно.

— Забудь о них, ладно? Хотя бы на время, — уточняет Илона, поставив свой бокал на стеклянный столик. — Попробуй пожить несколько дней, не думая о том, что тебя станут упрекать в чем-то. Делай то, что хочется. Руководствуйся этим маленьким правилом и поверь, ты еще удивишь себя. По-другому посмотришь на жизнь.

— Этим я и собираюсь заняться в ближайшее время.

Илона довольно улыбается и с хитринкой оглядывает меня:

— Значит, тебе нравятся мои сиськи?

И хотя я смеюсь вместе с ней, мои щеки начинают пылать от смущения. Наверное, впервые я в таких подробностях пересказала ей наш с Мишей разговор, не упустив столь пикантную деталь, и теперь Илона решила позабавиться.

— Знаешь, обычно подруги начинают успокаивать, говорить, что все наладится и не стоит так переживать и лить слезы, но я скажу тебе нечто иное.

— А я и не пла́чу вовсе, — усмехаюсь я, допив свой мартини. — Может у меня просто запоздалая реакция и завтра я истрачу все носовые платочки в упаковке? Но ты продолжай, я внимательно тебя слушаю.

Илона коварно улыбается, наблюдая за мной. Наверняка, у меня уже окосели глаза.

— Хочешь повеселиться? — вдруг спрашивает она, перекинув ногу на ногу. Ей-богу, не будь Илона моей подругой, я решила бы, что меня пытаются соблазнить. Или это действительно так?

— Ч… Чего? Ты же не хочешь, чтобы я… Мы…

Её звонкий смех успокаивает, а мои мурашки на коже, мгновенно исчезают.

— Вот же! Напугала меня!

— Каролина, я предпочитаю мужчин, — с улыбкой говорит она, проведя руками по волосам. — Но ты очень милая, поэтому, может когда-нибудь…

— Прекрати! Так, что там с весельем?

— Ты же хотела в клуб сходить? Потанцевать, расслабиться.

— Сегодня? — Илона кивает. — Шутишь? Ты посоветовала мне надеть это платье, а теперь тащишь в клуб, где я буду выглядеть, как женщина, вернувшаяся с поминок?

Илона снова улыбается и поднимается с места. Молча скрывается в коридоре, оставив меня одну, а я, тем временем, пытаюсь понять, каким местом думала моя подруга, советуя мне облачиться в этот наряд, зная, что в ночном клубе я буду выглядеть в нем слишком нелепо. Да меня же посчитают какой-нибудь учительницей!

И вот, что странно: пару часов назад от меня ушел парень, с которым мы были вместе целых пять лет, а я же сейчас думаю совершенно не о нем, а о собственном прикиде, ночном клубе и танцах!

— Я спятила, — вырывается у меня. Мама будет рвать и метать, как только узнает о случившемся. Хотя, не все ли равно? Возможно, впервые я действительно делаю то, что хочу, без наставлений и чьей-то помощи.

Смахиваю мысли в сторону, когда в комнату возвращается Илона. В её руках что-то черное и, кажется…с камнями? Она садится рядом со мной, и мягкая ткань халата задевает мои пальцы.

— Нравится? — спрашивает она, протянув мне в ладонях маску для лица.

Изделие черное с мелкой перламутровой крошкой в зоне глаз и скул. С правой стороны, ближе к вискам, колышутся короткие черно-белые перья, а другая сторона украшена сверкающими камнями.

— Ух ты, — только и говорю я, взглянув на Илону. — Твоя?

— Это тебе.

— Мне? Ты опять говоришь загадками, — усмехаюсь, вновь опустив глаза на сверкающее изделие, — это что, подарок?

— Можно сказать и так. Там, куда мы отправимся, она тебе понадобится. Примеряем?

Если честно, то я вообще ничего не поняла, и мартини здесь вовсе ни при чем. Илона осторожно переворачивает маску внутренней стороной ко мне и аккуратно прикладывает к лицу. Форма носа и скул ложатся идеально, словно для меня она и была сделана. Завязав на затылке черные атласные ленты, Илона с торжествующей улыбкой смотрит в мои глаза и протяжно вздыхает.

— Великолепна.

Меня пробирает смех.

— Веселись, милая, — комментирует подруга, чуть отсев от меня. — Черный тебе к лицу.

— Илона, зачем это? — наконец, спрашиваю я, поборов вспыхнувший смех. — И прошу, прекрати говорить загадками. Я не настолько умна, чтобы разгадать их. Особенно сейчас.

— Мы идем с тобой на закрытую вечеринку, — объясняет она, резко поднявшись. Хватает со столика наши пустые бокалы и проходит к бару. — Дресс-код обязывает носить маски.

— Тематическая вечеринка? В честь Хеллоуина?

— Нет, милая, это не Хеллоуин. Знаешь клуб «Манхэттен»?

Еще бы не знать. Девчонки с работы вечно там зависают.

— В последнюю субботу месяца там проходят закрытые вечеринки, — продолжает Илона, в ответ на мой кивок. — Вход — строго по золотым билетам.

— Золотые билеты, — усмехаюсь я, — небось дорогущие. Там что, выступают звезды шоу-бизнеса?

— Нет. Билеты бесплатные. Но вручают их выборочно. Мне мой достался в прошлом году от бармена.

— Я ведь говорила, что не слишком умна для твоих загадок.

Вернувшись на диван с двумя бокалами мартини, Илона делает глоток и продолжает:

— Все без исключения гости обязаны носить маски, это одно из правил «Закрытой субботы». Туда попадают только те, кто получил золотой билет от хозяина вечеринки.

— Ну, у меня то билета нет.

— Гости могут привести с собой одного друга.

— Попахивает сектой. Ты еще не все свои деньги туда отнесла? Квартиру не заложила?

— Поверь, эти субботы поистине особенные, — продолжает Илона, не обратив внимания на мой сарказм, — ты можешь превратиться в какого угодно. Тебя никто не знает в лицо, понятия не имеет, где работаешь, как живешь и есть ли у тебя собака. Второе правило «Закрытой субботы» — не говори о себе правду. Придумай новое имя, хобби, работу, да все, что угодно. Только никогда не говори правду.

Такое чувство, что я по ошибке попала в психиатрическую клинику, где моей первой знакомой стала красивая, но действительно сумасшедшая девушка. Не бог весть что творится в её голове!

— Не думай, что я сумасшедшая, — спокойно говорит Илона, глядя на меня. Да с чего бы мне так думать? Пф! — Разве тебе никогда не хотелось побыть кем-то другим? Познакомиться с интересными людьми при весьма необычных условиях?

— Разве что побыть тобой, хотя бы денек, — прыснула я, стараясь сдержать смех. Судя по серьезному выражению лица, Илона воспримет мое веселье за оскорбление. — Послушай, а в чем смысл всего? То есть… Знаешь, у меня на работе полно девчонок, которые почти каждые выходные отрываются в «Манхэттене», но ни о каких масках и правилах никто и ничего не рассказывал.

— Я же говорю, золотой билет получают далеко не все. Это выбор некоего, назовем его, Мистера Неизвестность. Он делает выбор на основе, должно быть, внешних данных. Потому что говорю же, я получила билет от бармена, он сказал мне, что это VIP-приглашение на закрытую вечеринку, которое его попросили мне передать.

— Хозяин клуба на самом деле сутенер?!

— Каролина! — с улыбкой ахает подруга. Мне вот вообще не до смеха, если честно. — Знаешь нашу городскую блогершу? Она постоянно в центре всяких скандалов и пишет провокационные материалы. Как же её…

— Прости, я не особая любительница блогеров!

— Ладно! Несколько месяцев назад на её канале появилось видео, тема которого стала как раз-таки тайная суббота известного в городе клуба. Название не упоминала, но знатоки сего мероприятия сразу смекнули о чем речь.

— У нее тоже есть этот золотой билет?

— Вряд ли, потому что наговорила она там сущий бред. В основном, предположения, что за стенами клуба не просто танцы, выпивка и некое частное мероприятие, а что-то вроде клуба любителей оргий и всего прочего. Наручники, плетки и много секса. Расслабься, все это вранье. Ну, почти.

— Час от часу не легче! Что значит почти? Я же говорю, дело не чисто!

— Послушай, это обыкновенная вечеринка. Музыка, танцы, еда и знакомствами. Просто все гости носят маски, лгут и делают то, чего, наверняка, не сделали бы в своей настоящей жизни.

— Например?

Илона недовольно вздыхает. Если сожалеет, что поделилась со мной всем этим бредом, то боюсь поздно идти на попятную.

— Ну? — подгоняю я.

— Давай, ты лучше своими глазами увидишь все, ладно? А потом скажешь, что думаешь по этому поводу.

* * *

Не возьми мое любопытство верх над здравым смыслом, я бы не сидела сейчас в такси и не теребила от волнения цепочку от своей сумочки. Как обычно, Илона не вдавалась в подробности, предоставив моему богатому воображению шанс показать себя.

Что я увижу такого собственными глазами, чего моя загадочная подруга так и не смогла объяснить? Если внутри клуба творится ад с жертвоприношениями и пытками — клянусь богом, я незамедлительно обращусь в нужные органы, а сама лягу в больничку и полечу голову. Глупо отрицать, что в мире не существует подобных сборищ, сект, клубов — да бог его знает, как они называются! Только вот читая о них в книжках, как-то сложно воспринимать все всерьез, искренне веря в авторскую выдумку. Но теперь, когда собственная подруга везет меня в логово одного из таких сообществ — меня охватывает тревога.

И хотя, пока все выглядит относительно спокойно, мое внутреннее чутье подсказывает, что это ненадолго. Мы едем в такси, за окном ночной город и слабый дождь. Илона сидит рядом, печатает кому-то сообщение, а водитель сворачивает на узкую улицу, где через пару минут появится черно-серое здание клуба. Прежде, я не была там. Раньше девчонки с работы приглашали меня на тусовки, но Миша был не в восторге от этой идеи, поэтому мне всегда приходилось вежливо отказываться от предложения. А спустя время, они просто перестали звать меня с собой, уже зная, каков будет мой ответ.

— Ты в порядке? — шепотом спрашивает Илона, коснувшись моей руки. — Нервничаешь что ли?

— Вовсе нет. — Вообще-то да, черт возьми. — Мартини перепила.

— А по-моему, ты уже протрезвела, — улыбается она. — Успокойся. Я уверена, тебе понравится.

Автомобиль останавливается у центрального входа в здание. Сейчас, в темное время да и в моросящий дождь, оно больше смахивает на готический замок, нежели на современную постройку с глянцевыми панелями и теплым освещением по всему периметру. Длинная парковка забита автомобилями, повсюду разноцветные такси, спешащие в здание люди. Илона расплачивается с водителем, и мы выходим на прохладную улицу. Молча заходим в клуб, где нас встречают два высоких крепких парня в черных костюмах. Четверка длинноногих девушек впереди нас раскрывают перед ними свои сумочки и проходят через металическую арку. Когда очередь доходит до нас с Илоной, мы делаем тоже самое.

— А теперь пойдем в дамскую комнату, — говорит она, расстегивая пальто.

Мы выходим в широкий длинный коридор с множеством темных дверей с золотыми сверкающими ручками. На полу бардовый ковер, через каждые два шага стоят огромные горшки с декоративными деревьями, а за спиной слышатся разговоры вновь прибывших гостей. Любопытство берет верх, и я оборачиваюсь. Ничем не выделяющиеся парни в белых рубашках и модных костюмах, точно пришли на день рождения друга, снимают по пути пальто и кожаные куртки, болтая о чем-то своем.

— А когда нужно надевать маску? — интересуюсь я, поспешив за подругой. Снова оборачиваюсь, но вижу, что тех парней уже за нами нет. — Куда они делись?

Илона продолжает молчать, а я, словно хвостик, следую за ней. Темная дверь в самом конце коридора открывается, и нам приходится остановиться, чтобы пропустить несколько девушек в разноцветных масках. Табличка, что за дверью женский туалет — отсутствует. Не понимаю почему, но как завороженная гляжу на высоких красоток в коротких платьях, что идеально облегают прекрасные округлости. Одна из них, та, что выходит последней, останавливает на мне мимолетный взгляд, и тут же опускает глаза, словно глядеть на меня запрещено неведомым законом. На её пухлых губах темно-коричневая помада, а ресницы настолько длинные, что выходят за пределы прорезей для глаз.

— Пойдем, — кивает мне Илона, придерживая дверь. — Располагайся, где тебе будет удобно.

Это точно женский туалет?

Светлый кафельный пол, повсюду зеркала и кожаные диванчики мятного оттенка; есть небольшие столики с резными белыми ножками, на некоторых лежат женские сумочки, заряжается чей-то телефон. Эта уютная зона, пропитанная разносортным парфюмом, отделена высокой стеной из сверкающей мозаики золотистых и черных цветов. Дизайнер поработал на славу. Оттуда доносятся женские голоса и звуки льющейся воды.

— Милая, снимай пальто, жарко ведь, — говорит мне Илона, бросив на диванчик свое. — Будь как дома.

— Ага. Как же. Что это за место?

— Комната девочек, — с улыбкой отвечает она. Помогает мне с верхней одеждой и достает из сумочки свою маску. — Доставай свою.

Пока я пытаюсь вытащить маску из маленькой сумочки, в которую она кое-как поместилась, из другой части комнаты выходят две девушки в длинных, облегающих идеальные фигуры платьях. Их лица уже скрыты; блондинка в красном отключает зарядку на том самом телефоне и забрасывает все в длинный сверкающий клатч. Её подруга в зеленом начинает красить губы перед зеркалом. Странно, но ни одна из них даже не взглянула на нас с Илоной.

— Что здесь происходит, черт возьми? — шепотом спрашиваю я, когда незнакомки покидают комнату, прихватив с собой верхнюю одежду.

Илона говорит, что будет объяснять мне все по мере нашего передвижения по клубу. Со вздохом, надеваю маску, плотно завязав атласные ленты. Мои светлые волосы спадают волнами на плечи и спину, и, пожалуй, именно сейчас, я готова согласиться с Илоной — черный цвет мне действительно к лицу.

— Сейчас сдадим одежду в гардероб, — объясняет она, когда мы вновь выходим в коридор.

За нами следуют еще несколько девушек. Они тихо перешептываются за спиной, и меня это порядком напрягает.

— Какая-то чертовщина, — тихо комментирую я. Внезапно, яркий свет вокруг гаснет и через пару секунд загорается, только теперь заметно тусклее. — Что это такое?

— Вечер начался, — томным голосом отвечает Илона, окончательно запутав меня.

Что это значит? Мигающий свет, подобно рупору, сообщает о старте оргии, жертвоприношении и пытках? Мол, все желающие, просим пройти вас в такое то и такое то помещение и занять свободные места?

Подходим к высокой девушке в белом платье до самого пола, с длинными рукавами и оголенными плечами. На ней белая маска, вся из перьев.

— Добрый вечер, — здоровается она с нами. Глаза у нее темные, сверкают. Илона молча прикладывает золотую карту к небольшому устройству в руках девушки, подобно банковскому терминалу, и когда на нем загорается маленькая зеленая лампочка, незнакомка продолжительно кивает: — Желаем вам и вашей подруге прекрасного вечера.

Илона благодарит её, а мне же и слова не удается вымолвить. С одной стороны, все настолько странное и пугающее, что так и хочется сказать себе: проснись же, глупая! Но с другой, смех да и только!

— Может, ты уже заработаешь, а, навигатор? — усмехаюсь я, взглянув на Илону. — Попахивает какой-то авантюрой.

— Сейчас мы сдадим одежду, — поясняет она, остановившись у широкого окна, за которым стоят три девушки в белых масках и пиджаках. Они забирают наши пальто и вручают черные пластиковые номерки. — А теперь, мы идем гулять.

— Почему здесь такие потемки?

— Так интереснее.

— И где же танцы?

— На втором этаже.

— Мы идем туда? — не унимаюсь я.

Илона тихо вздыхает и останавливается. Мимо проходят мужчины и женщины, некоторые поворачивают к нам головы и откровенно разглядывают.

— Детский сад какой-то, — комментирую я, когда незнакомцы отдаляются, — видела, как пялились?

— Они присматриваются вот и все. Ты ведешь себя, как дикарка. Успокойся.

— Чего делают? Присматриваются? — ахаю я. Илона заботливо кладет руки на мои плечи и тянет на себя. Встаем у большого горшка с каким-то пушистым деревом, пропуская многочисленных гостей. — К чему это они присматриваются? Я ни за что не дам себя лапать!

— Хотят познакомиться, вместе выпить и потанцевать. Расслабься. Я и подумать не могла, что ты настолько пугливая!

— А может они хотят запереть меня в одной из комнат и изнасиловать? Об этом ты не подумала?

Улыбка Илоны настораживает, и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не пихнуть её в стенку от злости. Куда, черт возьми, она притащила меня?

— Успокойся, милая. Насилием здесь не занимаются, но в комнату затащить могут.

— Что?!

— Тсс, — смеется она, приложив палец к моим губам. — Здесь взрослые играют во взрослые игры. В прятки, бутылочку, правда или действие… Если не хочешь играть — твое дело. Можешь потанцевать, выпить коктейль и поболтать с кем угодно. Главное, не попадись в чью-нибудь ловушку, если сама этого не хочешь.

— Что это значит? — рычу я, закипая от гнева.

— Раз, — поднимает она большой палец, — ни за что не снимай маску. Это ты вправе делать только в дамской комнате, перед уходом. Два — не называй своего настоящего имени. Ври, выдумывай все, что душе угодно, но ни за что не говори правду. Три — не бойся делать того, что хочется.

— Я хочу треснуть тебя хорошенько, это можно? Какого черта ты вообще меня сюда потащила…

Илона лишь усмехается, а мое лицо пылает от ярости. Но потом, её темные глаза останавливаются на моих и глядят так пронзительно, что во мне тут же просыпается странное беспокойство. Думаю, мне еще не доводилось видеть подругу такой ранимой. Илона всегда уверена в себе и знает, что и как нужно делать, а тут вдруг такая явная беспомощность…

— И четвертое правило: ни за что не влюбляйся.