Мемуары Ведьмы 2

Кати Беяз, 2023

Приключения Киры продолжаются. Чем больше она узнает от бабушки о мире магии, тем больше вопросов возникает голове еще не созревшей ведьмы. Ей кажется, что почти на все из них можно найти ответы здесь и сейчас. Но порою для получения правильного ответа не достаточно надежного источника. Порою мы просто не готовы осознать всю правду, которую он несет.В книге второй вас ждет раскрытие тайны рода героини, первый шабаш в жизни маленькой ведуньи, самый настоящий вампир, что поселился на соседней улице, немного выдумки и много правды, в которую так трудно поверить.

Глава 4

Сегодня как никогда было ветрено. Из открытых окон шелестели кроны. Я открыла заспанные глаза, комната утопала в мягком утреннем свете. Все окна были распахнуты, как и дверь на веранду, а за тюлевой занавеской стоял Леонид, муж Лизаветы. Бабушка указала ему на скамью, и зашла в дом. Увидав, что я проснулась, ведунья взяла с полок лишь большую красную свечу и спички.

— Поможешь с завтраком? — махнула она и, не дожидаясь моего ответа, вновь поспешила на веранду.

Я набросила легкий ситцевый халат и вышла на кухню. В лучах солнца пригрелся низкий заварник, полный ароматного чая и две расписные кружки. Поставив их на поднос, я проследовала за бабушкой. Мне не хотелось пропустить что-то важное. Впрочем, весь рассказ Леонида вызывал немалый интерес.

— Ночью она проснулась вся в криках и слезах, — послышался его голос, когда я приблизилась. — Лиза звала меня по имени, впервые за много дней! — мужчина не мог скрыть улыбку. — Она рыдала в моё плечо до самого восхода солнца. Я вывел её из комнаты, а сам заглянул под кровать. Всё ее основание было покрыто странными зелеными чёрточками, которые горели в ночи.

Гость вздрогнул, лишь только я ступила на веранду. Когда поднос опустел, а я снова зашла в дом, он продолжил:

— Они светились там, их невозможно было сложить в картинку или в в послание, которое можно прочесть. Это колдовство! Теперь я точно в этом уверен.

— Хм, похоже на то, — безучастно отозвалась ведунья.

— От завтрака жена отказалась. Лиза не цвела как раньше, она была бледной, даже изнеможённой. Сказала, что не желает заходить в свою спальню, в страхе погладывая на дверь, словно там кто-то есть и она его боится. Я знаю, что вчера она была у вас…

Леонид сделал глоток чая, выжидая бабушкиного признания. На что ведунья коротко ответила:

— Да, была…

— Тогда, я полагаю, именно вы помогли ей справиться с этой проблемой.

— Спарвиться с этой проблемой… — повторила за ним она. — А почему вы считаете, что это не вы, кто помог ей?

— Что? — нахмурился Леонид.

— Очевидно оттого, что вы и не старались помочь! Ведь так? Ты просто ждал, когда это закончится, — бабушка резко перешла на ты. Я хорошо знала этот приём. Порой, только нарушая границы, она могла достучаться до них. До своих многочисленных клиентов.

— Ну, до этого я не знал, как помочь, — замялся посетитель, — а после вы мне сами сказали, что это колдовство.

— Тебе не нужна чья-то помощь, чтобы вернуть жену от забытья или даже от сильного колдовства.

— Но что я мог сделать! — воспротивился гость.

— Просто любить её… Разве это так сложно?

— Но… — негодовал он. — Она совсем отвернулась от меня.

— Значит ты не должен был отворачиваться. Не путай любовь с благодарностью. Любят не за что-то. Любят просто так, и даже, случается, вопреки всему. Ты же решил, что если Лиза к тебе остыла, то и не достойна твоей любви. Не заслужила её, ведь так?

— Послушайте, вы не знаете нашей ситуации! Она пришла в мой дом… — Леонид внезапно замолк.

— Так вот в чём дело, — протянула ведунья. — Она теперь тебе обязана… Жена, оказывается, не любимая женщина, а должница.

— Я не просил вас лезть с советами в нашу супружескую жизнь, — мягкий прежде, Леонид резко встал и сжал кулаки. Его тон изменился, во взгляде скользнула жестокость. — Единственное, о чём я вас прошу, чтобы вы забрали кровать из нашего дома.

От его слов бабушка поперхнулась чаем.

— Моё дело было вас предупредить. Но снять колдовство я не могу. Вы всё должны сделать сами.

— Я не собираюсь этим заниматься! — категорично заявил Леонид. — А Лиза хрупкая женщина…

— К сожалению, если я отнесу кровать на кладбище, даже если я сделаю это с твоей помощью, Лизавету не оставят в покое эти кошмары. Она всё должна выполнить собственноручно! Магическому воздействию была подвержена она, а значит ей и проводить ритуал.

— Но,но… Это ведь не стул и даже не стол. Это целая кровать! Двуспальное дубовое ложе…

— Тогда следует разломать кровать на доски, которые эта хрупкая женщина способна унести за несколько раз. Место перехода я вам покажу. И… — ведунья выдержала многозначительную паузу, — настоятельно тебе рекомендую всегда оставаться перед перекрёстком, дожидаясь появления Лизы. Никому, кроме неё, нет никакой надобности идти в секретное место! Всю работу вашей отважной жене полагается выполнить одной, иначе есть риск, что колдовство не исчезнет.

Мужчина сглотнул.

— И, как ты уже понял, происходить всё должно ночью, — подытожила бабушка.

Леонид лишь выпучил глаза.

— Это ночная магия. Днем такую не снять…

Гость ушёл не прощаясь. Быть может он рассчитывал прийти снова, а может боялся обронить лишнее слово, чтобы не услышать от ведуньи ещё больше правды. Той правды, которую он не желал слышать.

Когда дверь закрылась, я вбежала на веранду и уставилась на бабушку.

— Что? — простодушно вздёрнув брови, вопросила она.

— Почему тогда мы тащили чёртово колесо вместо дяди Володи?

— Владимир не был во власти колдовских чар, он не нуждался в прозрении. И в жизненных уроках, пожалуй, тоже не нуждался…

Бабушка тщетно пыталась скрыть улыбку, но блеск её глаз выдавал детское озорство. Она мне напоминала сейчас меня саму. На миг мне показалось, что мы с ней одного возраста.

Весь день я пребывала в мыслях о том, что испытала ночью перед дверью колдуна. Это были совершенно новые, неведомые ранее чувства. Они поглощали меня всецело.

Несмотря на то, что ещё утром светило яркое солнце, к обеду ветер пригнал серые тучи. Вместо того чтобы обрушиться коротким ливнем, они надолго зависли над деревней, вскоре послав на землю безутешно моросящий дождь. Впрочем, я была рада подобной погоде. Она довольно красочно передавала моё эмоциональное состояние. Я была рада, что мы не отправились на сбор трав и остались дома. Сидя на своей излюбленной кушетке, я мяла в ступке листья черники и смотрела на волнующийся лес. Мне нравилось, что погода парализовала всю нашу активность. Сегодня она была со мной заодно.

— Ты не произнесла сегодня ни слова! — заговорила бабушка, вырвав из повторяющейся в моей памяти череды событий.

— Голова болит на погоду, — соврала я.

— Мой бедный ребёнок!

Меня передёрнуло от её слов. Я не была ребёнком. По крайней мере, уже не тем ребёнком, которого она знала. Пожалуй, даже больше — в свете последних событий «ребёнок» стало подобно оскорблению. Признанию моей некомпетентности наряду с женщиной из сливового сада, со всей её сексуальностью и опытом.

— Сделаю тебе лечебный отвар, что же ты раньше не сказала?

«Поможет ли твой отвар забыть колдуна?» — обронила я в мыслях.

Бабушка замерла, пытливо глянула на меня и, покачав головой, зашумела посудой.

Вскоре я приняла от неё кружку горячего напитка с сильным запахом брусники, что мгновенно осел на нёбе. Лишь только я сделала глоток, меня бросило в поток воспоминаний. Я нахмурилась, рассматривая зелье; подозревая, что бабушка могла мне заварить ровным счётом всё что угодно. Так долго обучаясь у неё, я до сих пор не знала ни одно рецепта на пямять. Дуновение ветра вернуло меня в ночное поле. Неожиданно для себя, я поняла, что отдала бы всё, лишь бы оказаться в объятиях любимого мужчины.

Закрыв глаза, я живо представила — здесь и сейчас он обнимает меня, любуясь на этот бесконечный дождь. Нам никуда не надо спешить, нас никто не ждёт. В это мгновение мне захотелось узнать, как он пахнет. И не только узнать, но и найти, чтобы тот в любое время дня и ночи смог напомнить мне о колдуне. Со вторым глотком ароматного бабушкиного настоя я решила любой ценой сегодня же ночью узнать запах любимого.

Наконец небо начало темнеть. Я никогда ещё не ждала сумерки, как сейчас, и под предлогом недуга быстро удалилась ко сну. Спешно обняв подушку, я слегка дотронулась до своей волшебной щепки — щепки от двери на границе миров. Той самой, что скрывала от меня любовь всей моей жизни. На тот момент мне именно так и казалось. Что такое настоящая любовь, как и полагается, я узнала намного позже.

Теперь уже я бежала по знакомому мне полю, не теряя ни минуты. Длинные густые колосья путались под ногами, препятствуя бегу. Они словно пытались уберечь меня от свидания, не пустить к колдовскому дому. Они видели намного больше, чем я. Поле оставалось немым свидетелем таких событий, о которых я даже не догадывалась.

Вскоре я бежала. Никому не было под силу в ту ночь остановить меня. Взбежав на веранду, я остановилась.

«Что я увижу на этот раз?»

Мне было всё равно. Моей целью было увидеть колдуна. Моим намерением было вопреки опасности и запретам обнять его. Я поспешила проникнуть в дом, как и прежде — через витражное стекло. Разогнавшись, я нырнула сквозь дверь, когда совершенно неожиданно ударилась о невидимую стену.

«Как? Почему? Зачем?» — вопросы сокрушали. Нет, я не была готова к отказу.

Он прогонял меня, он не хотел меня видеть.

— Прогуляемся? — кто-то произнес над головой.

Я обернулась — позади меня стоял колдун. Мне стало трудно дышать. Его присутствие полностью подавляло мою волю, приглушало все чувства, кроме любви и, конечно же, ревности. Я любила его намного ярче и чище, чем Лиза и чем кто-либо другой. Он развернулся, спустился с веранды и пошел к полю. Я последовала за ним, чуть поспевая за его быстрым шагом.

— Зачем ты пришла? Я тебя не звал, — вновь заговорил он. Его голос вызывал море эмоций, неизвестных мне. Таких, с которыми мне еще не приходилось сталкиваться.

— Я хотела тебя видеть… — сегодня я решила говорить правду, и ничего кроме правды.

— Зачем?

Теперь он напоминал мне мою бабушку. «Зачем, зачем? Неужели не понятно… Затем, что и все остальные!»

Он покосился на меня и громко рассмеялся.

— Ты для этого слишком юна… Да и ко всему, — внезапно он замолк. Его лицо снова стало серьёзным, а взгляд задумчивым.

«Возможно, мы созданы друг для друга и просто не могли найтись прежде…» — я продолжала в мыслях, раз уж он так легко их считывал. Это было то, что я думала, но не имела сил произнести вслух.

— Кем созданы?

Этот вопрос застал меня врасплох. Понятно, что начинать разговор про Бога с колдуном было бы роковой ошибкой. Я растерялась, выдерживая немыслимую паузу.

— Когда мастер лепит графин, он не придумывает ему пару.

«Мастер! Так, значит, нас создал мастер? Пуст будет по-твоему…»

— Но ведь когда мастер лепит кружку, он создаёт для неё одно-единственное блюдце, идеально подходящее по размерам и форме. Только в этом блюдце чашка будет чувствовать себя идеальной и понимать, что оно создано специально для неё. Предназначено, чтобы поддерживать, принимать на себя излишки чая… — крайне удачно ответила я, если уж мы собирались играть в аллегории.

— Ты ошибаешься. У меня не было пары, нет и никогда не будет. Я одинок и счастлив сам по себе. Мне не нужны поддерживающие меня блюдца, шумные чайные ложки и другие приспособления, якобы выполненные специально для меня и моего удобства. Всё, что мне нужно — это лишь полный чайник, способный наполнить меня до краёв горячей живительной силой, — отрезал он.

Его холодный тон нисколько не охладил меня. Напротив, он только разжёг во мне искры любви. Я была абсолютно уверена, что он неправ и просто заблудился в своих эгоистичных мыслях. Я попыталась взять его за руку, как он каким-то непонятным образом оказался в метре от меня. Эта игра начинала раздражать и по-настоящему злить так же быстро, как только что накатившие секунду назад волнение. Мне захотелось вдруг поставить его на место и уколоть побольнее. Мой переходный возраст давал о себе знать даже во сне. Недолго думая, я выпалила:

— Всё-таки не зря наш род спалил твой дом дотла!

Колдун остановился. Он склонил голову, глянув на меня лишь краем глаза.

— Твой род не привнёс в мою жизнь или смерть абсолютно ничего такого, чтобы я мог запомнить, — холодно произнес он.

В ту же секунду я вскипела. Я должна была что-то для него значить — плохое или хорошее, неважно. Но он должен был меня как-то запомнить из всей этой толпы женщин, которыми он обладал при жизни и даже после смерти.

— Мой род спалил твой дом и тебя вместе с ним, — так лихо начав, мой голос дрогнул.

Осознавая всю грубость слов и низость мыслей, мне стало по-настоящему стыдно.

— Я был бы никчёмным магом, если бы не знал своё будущее, — полный терпимости и снисхождения, произнёс он.

— Но зачем-то же ты собираешь свой дом по щепкам? Ты умер однажды и хочешь возродиться снова! На самом деле ты живёшь в могиле и ты — не молодой красавец, а двухсотлетний старик! — высказалась я, обнажив все свои немногие знания.

— Откуда тебе знать? Возможно, я здесь только во снах, как и ты. Возможно, в реальной жизни в своём новом воплощении я не так уж много старше тебя!

Не веря ушам, я подбежала к нему и заглянула в серые, как грозовое небо, глаза.

— Скажи мне, это правда?

— Отдай щепку, и я скажу, — не уступая мне в наивности, вдруг заявил он.

— Но, у меня нет щепки! — воскликнула я, внезапно обнаружив в своей ладони что-то твёрдое.

Я опустила голову и открыла кулак — это было колдовское дерево. На ней блеснул зеленый штрих.

— Как мне тебя найти? Скажи, где искать? — взмолилась я.

— Щепка! — повторил колдун и протянул руку.

— Мы две половинки! Как ты не поймёшь, мы созданы друг для друга, как луна и солнце, как закат и рассвет, как…

Он остановился и оборвал меня:

— Нет никаких половинок, мы все целые от природы… Но если ты хочешь быть для меня такой же желанной, как и я для тебя, тебе необходимо познать одну простую вещь.

Тут он наклонился ко мне совсем близко. Его растрёпанные кудри коснулись моих воспылавших щёк. Его тонкие губы дьявольски манили. Я закрыла глаза от удовольствия, наконец почувствовав его запах. Он был терпкий, словно от какой-то лесной ягоды, затем немного отдавал хвоей и раскрывался ночной гвоздикой. Не поднимая век, я вдыхала его. Он не спешил обнимать меня, но воздух вокруг стал плотнее. Колдун завладевал моим пространством, его магия обволакивала. Он приблизился и сладковатый запах вскружил голову. Его губы коснулись кончика моего уха, маг нежно произнес:

— Чтобы стать всеми желанной, тебе необходимо перестать быть блюдцем, всю жизнь ищущем свою кружку. И даже кружкой от старинного сервиза на двенадцать персон быть недостаточно. Стань уникальной, единственной, полной чашей своего горячего чая, в котором стремятся раствориться все сахаринки мира; которую считают своей половинкой тысячи блюдец; когда сотни серебряных чайных ложечек, стараясь сбалансировать её содержимое, вызывают в ней только лишь приятный звон и легкий трепет.

Я слышала его, но не понимала. Пытаясь из последних сил принадлежать этому мужчине, я пропустила мимо ушей волшебную формулу для каждой женщины. Будь она ведьма или нет, это то, что могло сделать её желанной для каждого. Наполненность, целостность, уникальность и безоговорочная уверенность в себе.

Он выпрямился. Он посмотрел на меня в последний раз и зашагал обратно к дому. Щепка в моей руке исчезла. Он забрал её, отдав взамен что-то очень важное. То, что впоследствии мне пришлось доставать из самых глубин своей памяти.

Меня ослепила яркая вспышка, и я с болью открыла глаза. Комнату наполнил утренний свет; я поняла, что проснулась.

— Я не знаю, что мне делать… Это наваждение, это какое-то колдовское наваждение…

Раздалось из-за стола. У нас определенно были ранние гости.

Дедушка соорудил красивую деревянную ширму, которая отделяла мою кровать от большого пространства главной комнаты. Мы с бабушкой расписали её фантастическими белыми птицами с золотым оперением, глаз одной из которых являлся природным круглым отверстием. Я тихо встала с кровати и приблизилась к своему тайному глазку.

Вскоре я смогла различить за нашим круглым столом всё ту же худую тёмную девушку. Однако теперь Лиза не казалась ни дерзкой, ни влюблённой, напротив — её лицо было уставшим и бледным. Без следа макияжа, а в тёмных волнистых волосах проглядывалась редкая седина. По звукам приборов я угадала, что бабушка заваривала свой лечебный чай. Тихими шагами вернувшись в кровать, я совершенно беззвучно легла обратно и отвернулась к стене.

До меня донёсся кисло-мятный запах, и я поняла, что не ошиблась: бабушкин фирменный чай. Он прекрасно восстанавливал психику человека, столкнувшегося с невиданным, помогал вернуться к нормальной жизни и притупить болезненные воспоминания. Один из стульев отодвинулся и придвинулся снова. Кто-то подул на чай и сделал небольшой глоток.

— Я не могла поверить тому, что вы рассказали мне. И ночью, конечно же, отправилась на встречу в очередной раз, — начала свой рассказ Лиза тогда, и у меня всё сжалось внутри. — Я спускалась ниже и ниже. Упав на меховую шкуру я увидела его в свете камина. Мой прекрасный любовник шёл ко мне, напевая песню и раскачивая бокалы с темным как кровь вином. Его лицо украсила таинственная улыбка. Он склонился и, чуть касаясь мочки моего уха, прошептал: «Ты хочешь поиграть сегодня? Бывает, в играх я беспощаден…» Тогда я ещё не знала насколько…

Гостья отпила чай, тяжело вздохнула и продолжила:

— Его запах окутал меня, он вскружил мне голову гораздо больше вина…

В этот момент я прекрасно понимала о чём говорит Лиза. Теперь я точно знала, как колдун влюблял в себя женщин.

— Этот запах… Он похож на терпкую кору дерева, что смешался с хвойным лесом после дождя. Его острый нос практически касался моего, а взгляд пронизывал меня насквозь и раздевал моё тело без малейшего прикосновения. В тот момент я больше всего на свете желала этого мужчину, я чувствовала, как мои руки обнажают моё трепещущее тело. Закрыв глаза от удовольствия, я потянулась к нему. Я желала слиться с ним в страстном поцелуе, когда почувствовала нечто странное. Вместо нежных губ в обрамлении щетины, я поцеловала некую слизкую массу. В то же мгновение я открыла глаза.

Рассказчица замолчала. Воспоминания явно будили в ней отвращение.

— Открыв глаза, я увидела всё того же прекрасного мужчину, такого желанного мной, порой одержимого и невероятно страстного, а временами такого холодного и жестокого, как сейчас. Во мне снова разгорался огонь — я обхватила руками его шею, но вместо упругого тела, мои ладони провалились в дыру давно сгнившей плоти. Пальцы коснулись костей, утонув в холодной слизи. Я попыталась освободиться, когда нащупала хрящи и натянутые, словно струны, сухожилия. Я была во власти мертвеца. Более того, я занималась с ним любовью!

Бедная Лиза всплеснула руками, раздался её тихий всхлип.

— Он жестоко схватил меня, — продолжала она, не отнимая от лица рук. — Свежий хвойный аромат сменился на запах тухлятины. Ожившая мумия впилась фалангами в мою кожу. Вместо чувственных губ меня целовали отслоившиеся от черепа десны. К горлу подобралась тошнота, я умоляла его остановится. Умоляла принять прежний вид. Но ничему из того, о чём я молила не суждено было сбыться. Он возымел меня.

— О боже… — тихо произнесла бабушка.

— Его серые глаза помутнели, а волосы превратились в безжизненную паутину и прилипли к моему вспотевшему телу. Его движения становились быстрее, я вырывалась, с трудом сдерживая приступ рвоты. Его слизкий скрюченный орган проникал в меня, — она громко всхлипнула, перейдя на плач. — Мне никогда не забыть этого. Я закрывала глаза и чувствовала его вонь, гораздо ярче ощущая все его мерзкие прикосновения. Когда же я поднимала веки, то видела его жуткое тело, которое выглядело теперь как скелет, обтянутый тонкой дряблой кожей. В некоторых местах она порвалась и висела омерзительными тонкими ошмётками, обнажая засохшие внутренности. Он видел мою неприязнь, его заводил мой ужас. Он двигался всё быстрее и быстрее. Когда я уже практически лишилась чувств, он наконец отпустил свою мёртвую хватку. Он наслаждался, что я узрела его безобразие. Хватаясь за шкуру, на которой лежала, я постаралась отползти от этого монстра. Осмотревшись, я обнаружила, что вместо мехов подо мной мёртвое животное. Я погрязла в луже его вязкой крови, смешанной с землей. Вместо роскошного дома я лежала на дне могилы. Мне казалось это конец, когда мой мёртвый любовник снова настиг меня. Ему было мало. Ему всегда мало… Теперь он не тратил время на магию очарования, он повторял свой акт прямо на дне своего захоронения. Сырые стены дурно пахли, и с каждым нашим содроганием на меня падали влажные куски могильной грязи. Мне показалось, что прошла целая вечность. Весь этот кошмар закончился, лишь только когда я была на верном пути потерять рассудок.

— Давай-ка, пей чай, он поможет, — шепнула бабушка и придвинула кружку.

— Простите, что рассказываю в таких подробностях, мне надо кому-то это рассказать… Никто не поверит и не поймет.

— Я понимаю…

— Проснувшись, я поняла, что мне всё ненавистно. Я не могла ни есть ни пить, ни смотреть на себя в зеркало. Я ненавидела всё, и себя тоже.

Бабушка многозначительно вздохнула:

— А что Леонид?

— Разумеется, Лёня был рад. Он успокаивал, проявлял заботу, как никогда раньше. Сам изъявил желание пойти к вам за помощью. Я же хотела теперь только одного — поскорее избавиться от этой чёртовой кровати. Но когда он вернулся и сообщил, что я должна буду это сделать сама, я, понятное дело, не поверила своим ушам.

— Понятное дело, — добавила бабушка.

— К вечеру отвращение пересилило страх…

— Должно было пересилить…

— В преддверии ночи мы выехали на тот самый перекрёсток с кроватью.

— А как узнали где он? — удивилась ведунья.

— Лёня не захотел к вам идти во второй раз, и разыскал Владимира, вашего соседа. Он и показал нам место. Мы разрубили кровать на доски, погрузили в наш москвич и отправились в тайное место. Муж остался у кладбищенских ворот, я же, взяв побольше досок отправилась на могилу. Владимир рассказал, что я найду её по груде деревянных предметов. Но я нашла её по чутью.

Лиза замолчала, вытирая слезы.

— Когда среди сваленных в кучу деревянных предметов я разглядела еще одну разобранную на доски кровать, я вдруг поняла, что не первая и не последняя жертва этого злодея. Оставив ношу на земле, я направилась обратно. То и дело я наблюдала какое-то движение, словно кладбище обитаемо, будто его не покинули умершие. Это шевеление земли и пристальный взгляд со всех сторон. Я точно знала, что не была одна. Стараясь смотреть исключительно под ноги, я всё же краем глаза замечала дыхание холмов и тени, проплывающие мимо покосившихся могильных камней. Во второй раз со страху я набрала так много досок, сколько могла поднять с земли. «Три ходки» сказала я себе. Кладбище всё больше оживало с каждым моим появлением. Голова шла кругом, горло сдавило удушье. Считая секунды, я продолжала нести тяжёлую ношу — расплату за все страстные ночи, что мне подарил любовник-мертвец. Но то, что произошло дальше…

— И что же? — исподлобья глянула ведунья.

— Я дошла до захоронения и стала искать место, чтобы сложить последние фрагменты кровати, как вдруг увидела могилу открытой. Сердце забилось как бешеное, колени подогнулись. Бросив доски, я решила бежать прочь, когда услышала протяжные женские стоны. Они доносились прямо оттуда, из земли. Такие знакомые и сладострастные. Клянусь богом я хотела уйти, но ноги не слушались. Они повернули обратно и сами зашагали к могиле.

— Прямо-таки сами?

— Я должна была увидеть его в последний раз. Увидеть нас… И я увидела! Теперь я наблюдала за собой со стороны. Моё тело лежало на дне земляной ямы и извивалось в экстазе. Мой любовник был прежним. Его тело сияло молодостью, он был снова красив и сексуален. Он прикасался к моему телу, он целовал его так же, как и прежде. Я поняла, что он скучает по мне! Он осознал свою ошибку и сожалеет о том, что сотворил прошлой ночью. С упованием я смотрела на нас со стороны: мы были идеальной парой во всех смыслах! Волна страсти обрушилась на моё бренное тело. Всё, что он делает со мной на дне той могилы, я ощущала здесь и сейчас. Я упала не колени, я держалась из последних сил, чтобы не спрыгнуть к нему.

— Лиза, — разочарованно протянула бабушка.

— Знаю, знаю… Но это такая любовь! Её невозможно контролировать.

— Любовь ли? — вопросила бабушка, но гостья её не слышала.

— Моё тело горело, и теперь мне было уже всё равно, что со мной будет! — продолжала она. — Я перевернулась на спину и, лёжа на земле, принялась снимать с себя одежду, ясно ощущая все его бесстыдные прикосновения. Он, как и прежде, читал мои мысли и точно знал, где надавить, а где легонько погладить. Когда подразнить, а когда с силой прижать к себе. Обнажив себя полностью, я вдруг почувствовала, что вместо его ладоней по мне что-то ползает.

— Конечно, система охраны…

— Вы знаете про насекомых? — вопросила рассказчица.

— Знаю, как же не знать…

— Их было несчётное множество. Они ловко перебирались по обнажённому телу своими омерзительными лапками. Они вылезали из влажной земли и атаковали меня. Забыв о страсти, я тотчас вскочила на ноги и принялась отряхивать с себя этих тварей. Он безжалостно обманул меня. Забыв про одежду я бежала от могилы нагая. Мне было омерзительно думать о своём любовнике, но ещё более мерзко о себе, осознавая, как я низко я пала под чарами колдовской любви. Вслед раздался его смех. Этот дьяволский хохот снова раздевал меня, но на этот раз избавляя вовсе не от одежды. Он, кажется, обнажал мою душу. Я добежала до машины. Леонид ничего не спрашивал. Он молча отдал мне курту. Мы до сих пор не разговариваем.

— Что ж, ты всё сделала верно, если пришла спросить меня об этом… — после долгой паузы заговорила ведунья.

— Я хотела спрсить вас ещё и о другом, — скомкано произнесла Лиза.

— Спрашивай.

— Вы можете избавить меня от колдовской любви? Что бы этот человек, точнее не совсем человек, — замялась гостья. — Одним словом, что бы он не творил со мной, я всё ещё не могу забыть его…

Бабушка тянула с ответом. Я же торжествовала такой расправой над своей соперницей. Однако теперь я совсем запуталась в понимании, кто же на самом деле колдун. Кто он такой, что он такое? Быть может, я как и Лиза была под воздействием его чар?

— Хм, — задумалась бабушка. — По правде говоря, я совершенно не уверена, что на вас какая-то магия, особенно любовного характера.

— Нет, позвольте! Это не нормально. Такая страсть, такой неуправляемый огонь… Во сне я любила совсем по-другому. Мои чувства к этому чудовищу были так обострены, что я могла отдать всё за ещё одну ночь с ним. Разве это не колдовство? Мне комфортно и приятно жить с Леонидом. Я искренне полагала, что люблю его, но эта страсть… Я никогда не чувствовала такого к мужу. Быть может, в вашей практике есть снадобья, чтобы я могла снова пережить всё это, но уже со своим собственным супругом? Я отдала бы всё за такое колдовство!

— Такого колдовства нет, дорогая моя. У подобной любви совсем другая природа.

— Какя же? — воспылала надеждой она.

— В каждом из нас хванится память о своем близнецовом пламени. Душа способна забыть свои воплощения, и пережитый опыт прошлых жизней, но нам не дано забыть любовь к своей второй половинке. Однажды разлучившись со своим пламенем, мы ищем его в каждом последующем воплощении.

— Так он моя вторая половинка? — задыхаясь вопросила Лиза.

— Не думаю… Просто магия колдуна может разбудить в нас воспоминания о близнецовом пламени. Этот маг способен настраиваться на женские вибрации и повторять их, имитируя вибрации второй половинки.

Гостья поросила вторую порцию чая. Она долго молчала.

— А как встретить своё близнецовое пламя? — наконец, заговорила она. — Очевидно, Лёня не моя вторая половинка…

— Нет, он не ваше пламя, а вы не его. Но это не значит, что ваша семейная жизнь невозможна. Близнецовые пламена договариваются о встрече задолго до воплощения. И эта встреча предназначена вовсе не для секса. Конечно, они сливаются воедино, и это незабываемое действо. В их слиянии загораются все стихии, передавая совсем иные вибрации Матушке Земле. Но у пламён много других задач, которые им приходится исполнять на пути к воссоединению. И есть ли такая задача в твоём нынешнем воплощении я не знаю.

— Не скажу, что я всё понимаю из того, что вы мне сейчас говорите, но я постараюсь… Постараюсь понять. Объясните только, что мне делать с этой тоской?

— Ох, дорогая, мне очень жаль, что ты познала близнецовый огонь раньше, чем встретила свою истинную половинку. Старайся, не старайся, но забыть это невозможно…

–Спасибо вам и за чай и… За всё спасибо! — Лиза встала и вышла за дверь. Бабушка проводила её. За калиткой я услышала голос Леонида. Он пришёл за супругой, стало быть простил. Стало быть у них всё будет хорошо.

Запустив руку под матрас в поисках щепки, я внезапно обнаружила, что её там нет. Отдав деревяшку во сне, я, кажется, отдала её наяву. Обыскав постель, я так ничего не нашла. Тем временем бабушка вернулась в дом, а я вышла из-за ширмы.

— Всё слышала? — строго вопросила она.

— Всё, — призналась я.

— Хм, ну что ж, спрашивай, что тебя гложет?

— Как колдун настраивается на женские вибрации? Как это происходит?

— Ну, во-первых, он уводит любовниц в другой мир — туда, где обнажается их душа. А душою мы чувствуем страсть по-другому, да и любим, впрочем, совсем по-другому. Подобно телу без одежды, наша душа без тела более чувствительна к энергиям любви и страсти. В редких случаях люди могут почувствовать в реальном мире то, что способна почувствовать их душа за пределом реальности.

Конец ознакомительного фрагмента.