Навстречу мечте

Катерина Ши, 2020

– Можем вообще развестись! Я смотрю на мужа долгие несколько минут и понимаю, что он не шутит, более того, явно будет рад от нас избавиться, ведь к этому все и идет – так? Очень долго, целых одиннадцать месяцев с момента рождения сына. – Звони своим родителям, пусть привезут мне сына. Будет тебе развод. Можем хоть сейчас уехать. Хотя ни черта не можем, ехать просто некуда! – Привезут к обеду, как и договаривались. Сама тянусь к телефону и набираю номер свекрови, которая успевает взять трубку в тот момент, как ее сын вырывает у меня смартфон. – Да привезут тебе его! – орет на меня Паша, а у меня складывается понимание, что малыша моего попытаются отобрать. Ничего не могу с собой поделать, но эти мысли настойчиво лезут в голову, а еще то, как меня яростно оттесняют от телефона, только поддает паники. – Если через десять минут мне не привезут сына, то я позвоню в полицию и приеду за ним уже не одна.

Глава 2

Настоящее

Свекровь весь следующий день пыталась нас помирить, но муж собрал вещи и уехал к товарищу, явно пить и жаловаться на свою судьбу, я же стояла посередине квартиры под пытливым взглядом женщины, и не знала, как мне быть, куда идти.

— Мы не можем вас отправить на съемную квартиру! — заявила свекровь.

Отлично, я ведь даже где-то в глубине души рассчитывала остаться именно тут. На съем тоже рассчитывала, но еще знала, что в их второй однокомнатной квартире не было ни ремонта, ни нормальной кухни, где смогу что-то приготовить для ребенка. Здесь было просто идеальное место, которого я не достойна. Да и… забыла же совсем, я тут букашка, без бумажки на прописку.

— Мы отдадим тебе вторую квартиру, — продолжала вести разговор свекровь. — Но сначала сделаем там хоть небольшой ремонт. Обои переклеим для начала.

Она рассказывает, чего не хватает в той квартире, а я понимаю только то, что там не хватает лифта, подъезд узкий и таскать на себе коляску на третий этаж будет тем еще разнообразием в жизни. Но молчу, потому что уже приблизительно понимаю, куда они клонят. Хотят отдать мне для проживания квартиру, чтобы я не трогала их сына, не трогала машину и позволила ребенку видеться с бабушкой и дедушкой.

Я пока молчала, понимая, что там нас тоже прописывать не будут. Ярослава может еще и да, но меня… Нет. Значит, что нам остается делать? Правильно, биться до конца. Пусть обо мне думают, что хотят, сейчас я промолчу, но ради блага своего ребенка подниму голову и даже откроюсь не только для них всех, но и для себя с новой стороны. Теперь мне есть за что бороться — счастье и благополучия сына на первом месте.

— Вы пока поживете на даче! — свекровь даже на ноги подскочила, радуясь новой идеи. — А что, там тихо, воздух чистый, дом в хорошем состоянии, даже туалет и душ не на улице! А мы пока сделаем косметический ремонт!

Лишь согласно кивнула, понимая, что жить я буду теперь под прицелом и внимательным надзором. Ладно, мы продержимся, а я пока смогу найти себе работу или подработку. Сейчас каждая копейка на счету.

Когда родители Павла ушли, я обвела квартиру спокойным взглядом и пошла собирать сумки и два чемодана. Кстати последнее мне даже привезли, наверное, чтобы не тратила семейный бюджет на покупку нового.

Сын мирно спал в своей кроватке, когда я монотонно собирала наши вещи — складывала кофточки и штанишки, теплые вещи, обувь. Большую часть своих вещей я благополучно оставила на прежних местах. Как говорится, в новую жизнь с собой старье тащить не надо. Даже поношенную обувь, от которой давно хотела избавиться, но не могла — оставила. Вообще моя кучка вещей смотрелась дико, если сравнивать вещи сына и мои. Но, что имеем.

В квартире оставила и часть верхней одежды. Пуховик порвался и на новый мне сказали не рассчитывать, предложив зашить место разрыва. Осенняя куртка не лезла после родов, я чудом проходила в ней в этом году, наполовину расстегнутой.

Личные вещи забрала все, даже отключила от питания компьютер и принтер. Уж его-то я точно не оставлю! Даже сложила с собой часть посуды, которая могла пригодиться на первое время, забрала мультиварку, фен…

За весь вечер и ночь муж так ни разу и не позвонил, точно так же, как и друг, который часто нас мирил… Ну и ладно, обидно — но ничего уже не изменить.

Переезд начался у меня утром, только сын был покормлен, а посуда помыта, за мной приехали. Свекровь прошла мимо меня к внуку и стала ворковать с ним, пока свекор, хмуря брови, стал перетаскивать вещи в машину.

— А компьютер куда? — воскликнула свекровь.

— С собой! — строго посмотрела на нее. — Я его купила на свою зарплату, и если мы сейчас начнем делить имущество, то подниму всю историю личных трат!

Она поджала губы и резко отвернулась. Ну и молчи сиди, еще неизвестно, кого сюда Паша приведет. Другая молчать не будет, на место вас быстро поставит.

Переезд занял меньше двух часов, и совсем скоро я осталась одна в дачном доме, среди огромных особняков и больших земельных участков.

Коляска медленно въехала во двор, который зацвел по весне. Люблю это время года, когда природа просыпается от зимней спячки, когда словно тянется к солнышку. На деревьях распускаются листья, появляется зеленая трава. Красота. Я вот тоже чувствую, что начинаю, как и цветы, распускаться заново.

Свекор перетащил вещи в дом и, кивнув на прощание, быстро уехал. Свекровь нас даже не проводила, осталась дожидаться сына, забрав у меня ключи, и обещала звонить и навещать своего любимого Ярославушку.

Из коляски на меня смотрел голубоглазый красавец, которая улыбался уже зубастым ртом, и по выражению лица было понятно, что обожает меня больше всех на свете. Эти чувства были взаимны! Вот кого можно любить больше себя, так это своего ребенка, который достается нам, женщинам, далеко не по щелчку пальцев. Нужно приложить немало усилий, вытерпеть боль, чтобы потом не спать ночами, качая на руках и переживать вместе с малышом его первые трудности в этом мире.

За спиной послышался звук колес по асфальту, и я обернулась, боясь увидеть мужа. Но нет, это сосед приехал на своем огромном черном внедорожнике и теперь, скрываясь за тонированные стеклами, ждал, когда откроются автоматические ворота. Вообще, почти все живущие здесь люди прятались за высоченными заборами, в своих мини-замках, словно вот-вот наступит крестовый поход и им придется обороняться. Одна я, да бабушка в конце улицы имели неприметный кованый забор чуть ниже человеческого роста и жили как на ладони у всех остальных. Я вот за кронами деревьев могла скрыться, которых в небольшом саду было немного, но хоть что-то.

Отвернувшись, я подхватила сына на руки и понесла к двери. В небольшом холле, который соединял кухню и гостиную, быстро раздела своего богатыря, который моментально посеменил ногами в сторону пакетов с игрушками.

Пока Ярослав играл, быстро убрала его вещи в комод, помыла обувь и сложила в ящик у входной двери, и поспешила в кухню, где принялась за обед.

Ближе к вечеру мы вышли во двор, где свекровь успела поставить маленькую пластиковую горку, да качели, которые никакого доверия не вызывали. Неплохо бы поставить песочницу, ведь скоро лето, будет довольно тепло, а значит быть нам на свежем воздухе весь день. Особенно это касается выходного, когда не будет ни сада, ни работы.

Я просто не знала, на какой срок сюда попала. Благо живу рядом с хорошим магазином, через квартал даже есть парк, но — слишком отдалена от поликлиники и другой инфраструктуры.

Внеся в голове примерный список трат, который нужно будет сделать обязательно, я стала обращать внимание, что к дому соседа стали съезжаться машины. При этом почему-то все неизменно ставили свой транспорт у моего забора, преграждая выход из дома.

— Молодые люди, — окрикнула парня с девушкой, которые вообще не постеснялись и припарковали свою машину около калитки, — машину от дома уберите.

Именно в этот момент и вышел гостеприимный хозяин. Я его и до этого мельком видела, а сейчас могла рассмотреть высокого мужчину, прилично одетого явно в брендовую и дорогую одежду. Он поприветствовал гостей и, выглянув из-за их плеча, нахмурился.

— Машину уберите, — повторила я, вставая на ноги и смотря строго ему в глаза.

— Да мы ненадолго, — отмахнулся от меня хозяин тачки, но был остановлен моими словами.

— Ну, раз вам не жалко своего железного коня, тогда конечно, идите!

Чертыхнувшись, назвав меня то ли стервой, то ли ведьмой, парень отъехал на приличное расстояние от забора и, зверствуя, направился к хозяину особняка.

— Ну и бабы у тебя тут живут!

— Сам в шоке! — на меня так выразительно посмотрели, что любой бы другой человек смутился, испугался… Не знаю, никаких приятных чувств явно бы не испытал, но только не я. Мне было плевать на их мнение, на их слова и вот эти гневные взгляды тоже. Я живу тут, а значит, мне решать, что будет происходить на территории дома и в пяти метрах от него.

Вечер наш незаметно подходил к концу, на улице довольно громко играла музыка. Хорошо, что Ярослав спит в любое время дня и ночи и плевать хотел на шум вокруг себя. Увы, если начнет капризничать, то спать мы не будем вместе.

Сын засыпает быстро, хоть и ворочается во сне. Я же плюю на поиски работы и то, что хотела сделать. Сегодня у соседа явно пьянка, которая растянется до утра. У него будет играть музыка, которая слышна у нас довольно хорошо. Хоть закрывай окна, хоть нет — ничего не поможет. Но еще больше раздражают женский смех, визги и громкий мужской хохот. Не знаю почему, но меня охватывает зависть. Раньше мы точно так же гуляли до утра, а теперь… А теперь у меня есть тот, чей сон берегу всю ночь, кого обнимаю и глажу по кучерявой темной головке. У меня есть сын, который намного лучше всего, что могло со мной случиться.

* * *

Музыка за окном стихла только ближе к четырем часам утра. Я, как и предполагалось — совсем не выспалась, а вот Ярослав довольный и счастливый проснулся в семь часов и потребовал каши.

Что ж, деваться некуда, попробую отоспаться в послеобеденное время, а сейчас, подбираю мешки под глазами, кряхтя, встаю с кровати и иду в сторону кухни, которая больше напоминает маленький необитаемый остров: плита на две конфорки, один разделочный стол, навесная полочка и старенький низенький холодильник. Первым делом нужно поставить чайник, потом сделать утренние процедуры, которые заключались в умывании. Потом можно попробовать посадить маленькую вредину на горшок.

Сегодня субботнее утро, когда все нормальные люди (где нет детей), спят и видят десятый сон. Те, у кого есть дети, ломают голову над законом несправедливости. Почему в будние дни чадо не поднимешь, а в выходной он встает сам? Удивительные и очень непонятные эти дети, с какими-то своими загадками. Кажется, по выходным они начинают своим родителям мстить за всю неделю ранних подъемов.

Мы же по выходным часто убирались, ездили в самый ближний магазин, где затаривались едой. Если бы не коляска, в которой сын любил до сих пор кататься, не донести бы мне все на себе. Обычно выходило по два, а то и три пакета, часть которых убиралось в коляску, а часть неслась мною. Чувствовала себя каждый раз актером цирка, который шел по канату с грузом наперевес. Так и я шла по дороге, одной рукой, как самый настоящий профессиональный гонщик управляла коляской, а во второй держала пакеты.

Сейчас же мысленно готовилась к тому, что снова будет тяжело, что потом будет болеть спина и руки, но зато у нас будет забит продуктами холодильник, а значит, на неделе тратить время еще и на заход в торговый ряд не нужно. Собравшись и одев сына, я посадила его в коляску, мысленно пожелала нам удачи, приказав себе держаться и не ныть, и выкатила детский транспорт со двора на дорогу.

Какая красота! Воздух чистый, солнышко яркое, соседи спят, а коты уже облюбовали капоты дорогих иномарок.

— А на этой можно лужу сделать, — посоветовала черному упитанному коту, который всегда как царь ходил по дороге и шугал заблудившихся собак, — этот дядя очень плохой и ему нужно сделать гадость.

Дожила, Анна Алексеевна, разговариваешь с местными котами, подбиваешь их на проказы. Но, с другой стороны, если кот за меня отомстит и убежит, то ему ничего не будет от хозяина машины. А вот я буду довольная, счастливая, совесть моя будет чиста, даже миску молока поставлю своему помощнику или кусок курицы вытащу!

В общем-то, я не стала дожидаться, сообразит и выдавит из себя хоть что-то местная гроза собак или нет, и повезла Ярослава дальше.

Ох, все же здесь, вдали от города было намного лучше. Воздух что ли чище, да и не так шумно, на самом деле. Если не считать вчерашней гулянки, то соседи тихие и не конфликтные, никто никого не донимает. У нас в доме, где я до этого жила столько лет, вроде тоже было довольно неплохо. Лично на этаже все друг друга знали и могли без стеснения обратиться за помощью. Но это только у нас. В соседнем подъезде соседи часто ссорились из-за того, что у одних дома собака воет, а другим ребенка надо укладывать, кто-то после тяжелого трудового дня включал музыку и расслаблялся, а другим тишину подавай, ну и был человек, который в девятом часу вечера вспоминал, что еще не пользовался перфоратором или молотком. Весело, однако.

В магазине, который неизменно открывался в девять утра, было пусто, что не могло меня не радовать. Отставив коляску в сторону, пересадила сына в тележку и, тяжело вздохнув, предупредила его:

— Сейчас мы с тобой будем покупать еды!

— Ням-ням! — сообщил ребенок, протягивая руки в сторону фруктовых детских пюре. — Ням-ням! — еще раз для непонятливой мамы более требовательно, да с выражением.

Пюре мы, конечно, взяли, одно сынишка съел сразу же всего за минуту. Другие я надежно спрятала за его спиной в недрах тележки. На кассе, конечно, все будет раскрыто, но сейчас главное быстро и оперативно пробежаться по рядам, пока мой неугомонный жук притих.

Быстро забив тележку, я поспешила на кассу, где ловко стала выкладывать продукты на ленту.

— Пакет надо? — привычной и заученной фразой проговорила кассир.

— Надо! Четыре! — можно, конечно, было остановиться на трех. Но я всегда была еще тем перестраховщиком.

Когда продукты пробили, и я оплатила внушительную сумму, по сути ни за что, покатила ребенка дальше.

— Сейчас, мой дорогой, нужно будет маму подождать.

Я успела собрать один пакет, когда послышался первый и еще пока предупреждающий возглас. Руки привычно заработали быстрее, я на автопилоте стала отвлекать малыша стихами, которые за этот год выучила предостаточно. Моих манипуляций хватило еще на пару минут, дальше Ярик решил, что пора бы и ногами походить, и стал активно выбираться из коляски, в которую его успела посадить. Да только ремни безопасности не давали сдвинуться с места и осуществить план побега.

Сын прибегнул к самому мощному оружию — слезы. Ох, он и ревел, пока я быстро загружала в нижний отдел коляски пакеты, пока подхватывала другие. Ни печенье, ни пюре не могли сгладить плохое настроение обиженного ребенка, с которым я мчалась домой, как сумасшедшая.

Свернув на нашу улицу, я все так же беседовала с сыном, стараясь не повышать голос, вот только он смотрел на меня своими умненькими и хитрыми глазками, а рот открывала все шире и шире.

— Ну, Ярослав Павлович, ну держись! — теперь пришла моя очередь насупиться.

Рука, в которой был пакет, уже затекла, пальцы онемели, но я упорно перла свою ношу дальше, поглядывая в сторону дома. И нужно же было прямо у самой калитки пакету порваться.

Я просто чувствовала, как руке неожиданно стало легко, а когда опустила голову вниз, то заметила лежащие на асфальте яблоки, бананы, творожки, которые к моему счастью не прохудились, бутылка молока откатилась чуть в сторону.

— Вот тебе и приехали, — пробубнила, поднимая голову к небу. Почему-то именно сейчас совсем неожиданно появились слезы, которые вот-вот готовы были пролиться.

— Мама! — сказал Ярослав, забыв про свои слезы. — Дядя!

Мне как-то было все равно на дядь и теть. Тяжело вздохнув, я опустилась на корточки и вытерла набежавшие слезы прямо плечом. Подняла первый пакет с фруктами, когда рядом с моим лицом появились чьи-то до блеска начищенные ботинки.

— Давайте помогу, — пробубнил сосед, приняв точно такую же позу, как и я, и, действительно, стал помогать.

И не было того надменного взгляда, коим наградили меня вчера на ночь.

— Спасибо, — ответила я, принимая из его рук продукты и распихивая их по коляске рядом с Ярославом, который в свою очередь только и твердил:

— Дядя! Дядя! — тот самый дядя, которого он с таким упоением звал, чуть заметно улыбнулся.

— Дядя! — подтвердил он и, кивнув на прощание головой, пошел к своим раскрытым воротам, из которых торчал нос огромного черного железного монстра.

— Кака! — сказал на прощание Ярик и мужчина даже обернулся.

— Пока! — исправила я сына. Эти его слова вызвали у меня на губах умилительную улыбку.

— Пока! — махнул рукой уже доброжелательный сосед, ну а мы, наконец-то, зашли домой.

Все каки и дяди остались там, сейчас же мне предстояло не только все перемыть и разобрать, но и приготовить супчик любимому ребенку, сделать себе салат, ужин…

— Кака! — заявил сын, когда я уже собиралась с силами для второго рывка.

Ярослав стоял в руках со штанами и памперсом, в котором эта самая «кака» когда-то была!

— Где она? — взмолилась, выбегая из кухни. Только мытья ковра и полов мне для полного счастья не хватало! А маленький голопопик, довольный собой, с удовольствием показал мне, где успел раздеться.

М-да, сегодня очень веселый день у меня будет, раз такое насыщенное утро!