Ева. Зов полуночи

Катерина Цвик, 2023

Легко ли жить в Землях людей, если ты оборотень? Непросто. Но выбора нет. Кто же знал, что все изменится в один момент?Я уже умею выживать среди людей, но сумею ли выжить и стать своей среди хищников? И все бы ничего, но сводный брат явно решил сделать мою жизнь невыносимой. Но мы еще посмотри кто кого! И не нужно так на меня смотреть и делать двусмысленные намеки. Сниться мне тоже не нужно. Мы, кошки, ходим сами по себе!

Глава 5

В моем представлении поход к модистке означал, что мы поедем на дом к какой-то женщине, которая занимается пошивом одежды. Ну ладно, пусть не на дом, а в какое-нибудь ателье. Но реальность превзошла все мои ожидания! Все время забываю, что мой отец — шишка в местном обществе.

Мы приехали ни много ни мало в «Модный дом Франчески», сверкающий стеклами и какими-то немыслимыми завитушками, украшавшими фасад. Я сглотнула, когда мы вышли из машины, и, стараясь выглядеть равнодушной, спросила:

— А мы к Франческе?

— О нет! — улыбнулась Лада. — Франческа уже давно отошла от дел, но название осталось прежним. Это уже бренд. Мы к ее внучке Наташе, — и, наклонившись пониже к моему уху, добавила: — Она — сервал, а они, как ты знаешь, известны своими длинными ногами и большими ушами. К сожалению, ее человеческая ипостась переняла обе эти особенности, поэтому можешь спокойно восхищаться ее стройными ногами, но ни в коем случае не заикайся об ушах. И старайся на них лишний раз не смотреть. Она этого не любит, хотя и стремится эпатировать публику.

Последнее высказывание я не совсем поняла, но все встало на свои места, когда я увидела хозяйку заведения.

Она лично встречала нас почти у самого у входа, но предупреждения Лады мне совершенно не помогли. Я тупо уставилась на эту шикарную женщину и не могла отвести от нее взгляда. Ноги у Наташи и правда были очень длинные, экстремально высокие шпильки делали их еще длиннее, а уши… Я думала, что женщина их прячет. Но она собрала длинные вьющиеся русые волосы в пучок на затылке и выставила свои, не побоюсь этого слова, лопухи на всеобщее обозрение. Только эти лопухи были упакованы в такие стильные сережки, закрывающие собой почти всю внешнюю часть уха, что я залюбовалась. Смотрелась женщина шикарно, очень экзотично и не смешно.

— Здравствуй, Лада! Рада тебя видеть в моем скромном заведении.

— Наташа, лучший модный дом во всех Хищных землях никак нельзя назвать скромным. Выглядишь шикарно!

— Спасибо дорогая, — довольно улыбнулась женщина. — Ты тоже, — и они дотронулись щеками и втянули носом воздух у уха друг друга. — Друзья здороваются тут так, привыкать мне к этому и привыкать. — А это, как я понимаю, дочь Глеба?

— Да, знакомься, это Ева. Ева — это Наташа.

— Очень приятно! — обаятельно, но оценивающе улыбнулась она. — Мы сделаем тебе отличную школьную форму!

— Мне бы обычную, — на всякий случай уточнила я, а то мало ли что она имеет в виду.

— Обычное в моем доме не шьют! — показательно оскорбилась Наташа, но тут же улыбнулась, смягчаясь. — Поверь, тебе понравится, — и повела нас мимо одиноких вешалок с умопомрачительными нарядами и стоек с аксессуарами вглубь здания.

Я оробела. Все вокруг было слишком шикарно, я к такому не привыкла. К тому же мои самые обычные джинсы и майка, купленные в сетевом магазине, выбивались из антуража этого места. Но приходилось держать спину прямо и изо всех сил рисовать на лице спокойное безразличие. Вряд ли у меня это получилось, но я старалась.

Мы вошли в большую комнату с множеством окон. Женщины уселись на удобные диванчики в зоне отдыха. Им тут же принесли чай и сладости. А меня отдали в руки красивой мулатки с большими губами и раскосыми глазами. Я попыталась догадаться, какая может быть у девушки вторая ипостась, но не сумела этого понять.

Она поманила меня за собой и, покачивая широкими бедрами, провела к постаменту. На нем меня крутили и обмеряли около получаса. Я терпела, но такой дотошности не понимала. Очень хотелось пироженок, которые стояли на столе женщин, равнодушных к ним — Лада с Наташей углубились в рассматривание каталогов и совершенно забыли о чае.

Как же я обрадовалась, когда меня отпустили с постамента — не передать!

Кто ж знал, что обмеры сегодня далеко не самая большая моя проблема?

Дальше был выбор моделей из каталога. Мне тыкали пальцем в какие-то наряды и спрашивали, нравится или нет, а я совершенно не понимала, при чем тут школьная форма. Поговорить о моде мы и дома могли. Зачем здесь тратить на это столько времени? А вот когда принесли образцы тканей, я заподозрила неладное. И на мой краткий и емкий вопрос «Зачем?!» получила ответ от Лады:

— Ну как же? Тебе же нужен гардероб на каждый день. Я понимаю, что ты не могла захватить с собой все, что хотела, поэтому мы закажем здесь, — и безмятежно мне улыбнулась.

Значит, по понятиям местной элиты, у меня убогий гардеробчик? Не дотягиваю я до сливок местного общества? Наташа не заценила мою майку и джинсы? Нормальная у меня одежда! И столько, сколько нужно! Пусть себе закажет еще одну тряпку! А мне не нужно! Нашли тут бедную родственницу, которую срочно нужно облагодетельствовать! Мама меня хорошо одевала!

— Мы договаривались заказать мне форму, — тихо произнесла я. — Все остальное у меня есть.

— Но, Ева… — растерялась Лада.

— Мы уже можем идти? — надавила я голосом.

Женщины переглянулись.

— Ева, может, все-таки… — попыталась вмешаться Наташа, но меня уже несло.

Не такая, как вам нужно? Хотите причесать под ваш стандарт, чтобы папочке не было стыдно показаться с дочей на людях, а то кофточка на ней не та?

— У вас очень красивые уши, вам это говорили? — хлопнув глазами, перебила я женщину.

Она тут же замолчала, а Лада подхватила меня под руку и, извиняясь за срочный уход, потащила меня на выход. Противиться я, естественно, не стала.

Не знаю, как охрана узнала, что мы выходим из здания, но машина стояла у ступенек. Мы молча сели в нее, и я отвернулась к окну. Лада нажала на кнопку, отрезая нас от водителя поднимающимся затемненным стеклом и, стараясь сдерживать возмущение, спросила:

— Ева, что это было?

— Если вам с папочкой не нравятся мои вещи, можете на меня не смотреть. А меня в них все устраивает. И их количество в том числе.

Лада выдохнула и прикрыла глаза:

— Извини, я не думала, что ты воспримешь все именно так.

— Как так? — хмыкнула я.

— Как оскорбление. — Она посмотрела на меня серьезно: — Прости. Нам с твоим отцом все равно, во что ты одета. Мы просто очень рады, что ты появилась в нашей жизни. Возможно, ты не знаешь, но потомство для оборотней очень важно. Глеб этого старался не показывать, но очень переживал, что его дочь растет вдали от него, и он не может дать ей всего, что может. Оборотни не просто так стремятся держать своих детей рядом с собой. Это инстинкт, которому мы не можем противиться. По мере взросления ребенка он ослабевает, иначе ни одна дочь не смогла бы выйти замуж, пока жених не убил бы ее отца. — Лада чуть улыбнулась моему ошарашенному виду. Надо же, какие подробности я узнаю. — Мы просто хотим дать тебе то, чего не могли раньше. А одежда — это всего лишь возможность сделать твою ассимиляцию в новом месте и новом обществе более комфортной.

Мне стало стыдно. Очень. Я не смотрела на ситуацию с такой стороны. Но так просто отделаться от раздражения и злости не получалось.

— А вам-то это зачем? — спросила я женщину, с вызовом глядя ей в глаза. — Я вам не дочь, чтобы печься о моем душевном здравии, и вообще…

— Ошибаешься, — выдержала мой взгляд Лада. — Не знаю, как это происходит у других, но, выходя замуж за Глеба, я приняла его таким, каков он есть. Ты — его часть, а значит, уже заочно я приняла и тебя.

— То есть если бы у него был гарем жен и целый выводок детей, вы бы полюбили их всех? — скептически спросила я.

Лада отвела взгляд:

— Не знаю. Это сложный вопрос. Но я бы постаралась. Хотя, может, тогда я бы вообще не смогла его полюбить и стать истинной парой.

— Истинной?! — удивилась я.

Таких подробностей я не знала.

— Да. Обычно истинные пары изначально предназначены друг другу природой, и это легко проверяется во время оборота. Эта истинность происходит из страсти и взаимной тяги как бы бросая навстречу предназначенных друг другу оборотней или людей. Хотя они и не верят в это, — грустно произнесла Лада… намекая на мою мать? — Но есть истинность, которая возникает постепенно. Она появляется у оборотней, которые долгое время живут вместе. Можно сказать, она рождается из любви их человеческих ипостасей. Это происходит редко и не совсем похоже на классическую истинность, но она есть. У нас с твоим отцом получилось именно так.

— Не понимаю этих ваших танцев с бубном вокруг истинности, — с раздражением бросила я.

Мне было неприятно, что отец может любить кого-то, кроме мамы. Глупо, конечно. Но я не всегда дружу с логикой.

— Все просто, — вздохнула лада. — Только истинная пара может родить по-настоящему сильного оборотня. А в нашем обществе сила очень важна.

— Но сегодня отец сказал, что Алекс очень силен. Значит, он рожден вами от истинной пары? Разве у оборотней может быть несколько истинных? — я испытующе посмотрела на женщину.

Мама говорила, что истинная пара — это на всю жизнь. Лишаясь ее, оборотень чахнет и редко становится прежним.

Слова Лады не вязались с этим утверждением. Неужели она мне врет? Вот так — не краснея и с искренним выражением лица?

— Да, — она кивнула и отвернулась к окну, а я обратила внимание, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих ручку сумочки. — Отец Алекса был моей истинной парой. Наша встреча была вспышкой, головокружительным приключением, но жизнь оказалась не такой радужной. Он любил риск, всегда старался быть на острие, не видел полутонов. Угнаться за ним было невозможно, — она вздохнула. — Не мне. Появление Алекса стало самой прекрасной страницей в нашей жизни. Муж осел на месте, заботился о нас. Глеб устроил его в свою корпорацию — они со школы были дружны. Но надолго мужа не хватило. Без риска он начинал чахнуть. У него появилось новое увлечение — горы. Где он только не побывал… В одной такой экспедиции и погиб. Нам тогда очень помог Глеб. Ему и самому приходилось непросто. Твоя мать бежала в Человеческие земли, опустился железный занавес, и он ничего не мог с этим поделать. Потом его жену сбило машиной пьяный водитель, и ее пришлось собирать по кусочкам. Но она так и не вышла из длительной комы. Наверное, мы нашли друг в друге утешение. Между нами долгое время ничего не было. Мы просто дружили и поддерживали друг друга. А потом… — она слабо улыбнулась и потупилась. — Потом оказалось, что никого ближе Глеба и Саши у меня нет. Думаю, с ним происходило нечто похожее. И в один из дней, обернувшись, мы почувствовали ту самую химию, которая у оборотней называется истинностью. Тот самый второй шанс, который редко выпадает оборотням из-за их импульсивности и стремления получить все и сразу.

Я смотрела на эту женщину, и у меня почему-то комок стоял в горле. Наверное, моему отцу повезло. Я никогда не думала о том, как выглядел наш с мамой побег для него. А тут еще и такие факты раскрываются.

Снова уставилась в окно. Мы очень медленно ехали по улицам города, можно сказать, ползли. Наверное, со стороны это смотрелось странно.

— Ева, как ты смотришь на то, чтобы поехать в кафе? Мне всегда после таких походов хочется перекусить чем-нибудь вкусненьким, — внезапно спросила Лада.

— Я? — пожала плечами. — Положительно смотрю.

Смена темы разговора пришлась очень кстати.

— Вот и отлично! — она нажала на кнопку, опуская разделявшее нас с водителем стекло, и сказала ему: — В «Голубку». — После чего повернулась ко мне. — Там очень вкусные эклеры. А «Наполеон» просто чудо! Тебе должно понравиться.

Мы оказались на месте за какие-то пять минут — кафе находилось по ходу нашего следования. Стиль его фасада навевал мысли о прошлом или даже позапрошлом веке. Казалось, что вот-вот из дверей заведения выйдет женщина в шляпке и длинном старинном платье под руку с мужчиной в котелке и с тростью.

Прикольно. Только мои джинсы и майка и тут были совсем не к месту. Но не думаю, что хоть что-то из моего гардероба было бы здесь уместно, а потому я расслабилась, предвкушая эклеры с «Наполеоном».

Внутри все оказалось так же атмосферно, как и снаружи.

Мы вошли в дверь под звук дверного колокольчика и устремились к свободному столику у окна. Я хотела сесть за ближайший, но увидела огораживающие его стойки с протянутой между ними красной веревкой наподобие заграждений в музее.

— Интересный способ показать, что столик заказан, — хмыкнула я.

— А он не заказан, — загадочно улыбнулась Лада. — Он занят. Всегда.

— Оу. А у вас тут такого столика нет?

Лада улыбнулась и удобно устроилась на стуле у окна:

— Ты подумала, что у кого-то из элиты города здесь есть личный столик?

— Ну а что я могла подумать? — пожала я плечами, устраиваясь напротив и оглядывая зал.

Оказалось, таких огороженных столиков было несколько, и за одним из них сидела молодая пара в одежде прошлого века, как раз такой, как я представляла себе, входя в это заведение.

— Ряженые? Сегодня какой-то костюмированный праздник или здесь всегда так? — продолжила я оглядывать кафе и остановила взгляд на массивной золотой люстре с белыми шарами-плафонами.

— Нет, не ряженые, — продолжала нагнетать загадочность Лада. К нам подошел официант с зализанными волосами, разделенными ровным рядом. — Ева, ты не будешь против, если я сделаю заказ для нас двоих?

— Не буду. Только не желе. Меня от него тошнит.

— Хорошо, желе не будет, — и, отказавшись от меню, она быстро сделала заказ.

Я обернулась на звон входного колокольчика и увидела двух женщин в старинных одеждах. Они прошли к одному из закрытых столиков СКВОЗЬ защитные столбики и уселись за стол.

— Это как?! — перевела я ошарашенный взгляд на Ладу.

— Заметила? — с интересом наблюдая за мной спросила она. — Не гадай. Это аномалия.

— Что за аномалия? — не поняла я. — Никогда о таком не слышала.

— Люди почему-то предпочитают такие вещи прятать и клеить на них гриф секретности.

— А оборотни?

— Оборотни, по мнению людей, и так одна сплошная аномалия, — усмехнулась женщина. — Так что для нас одной больше, одной меньше. Мы стараемся их встраивать в нашу жизнь.

— И в чем заключается эта аномалия, и как она вообще появилась?

— Каждый день почти в одно и то же время сюда приходят одни и те же бестелесные посетители. Пьют, едят, болтают и уходят.

— Они призраки, что ли?

— Я бы так не сказала. Они совершенно не обращают внимания на происходящее вокруг, будто не видят его.

— Запись? А это ее проекция?

Я завертела головой в поисках проектора. Это было бы самым простым и понятным объяснением, а не какие-то там аномалии.

— Нет, не проекция. Некоторые считают, что это нечто вроде постоянно повторяющейся ментальной записи одного дня из прошлого, — задумчиво протянула женщина.

— Ментальной записи?

— Есть теория, что «Голубка» расположена на какой-то энергетически активной точке Земли. И в день, когда она сгорела, эта точка срезонировала с энергетикой погибших здесь оборотней и каким-то образом запечатлела и транслирует день до пожара.

— Странная теория. Если это так, то почему здесь не стоит какой-нибудь исследовательский институт?

— Наверное, потому, что это никому не нужно, — пожала плечами Лада. — А может, все совсем не так, и это просто очередная красивая байка для обывателей. Чтобы привлечь побольше туристов.

— А вы как думаете?

— Я…

Мы дождались, когда официант расставит перед нами чашки с кофе и сгрузит с большого подноса сладости. Лада явно решила не мелочиться и заказала весь местный ассортимент!

–…Мне кажется, что это отражение одного дня, который где-то повторяется каждый день.

— Временная петля, что ли?

— Ее проекция, — поправила меня Лада. — Просто я заметила, что иногда бестелесные посетители ведут себя немного иначе, а это уже не похоже на запись, — она отпила кофе. — Как бы то ни было, «Голубка» — это аномалия и достопримечательность нашего города. Ты ешь. Здесь очень вкусно готовят.

Сладости и правда были выше всяких похвал, «Наполеон» буквально таял во рту, но тема аномалии меня не отпускала:

— «Голубка», по вашим словам, сгорела, но… — повела вокруг зажатой в руке ложечкой.

— Отстроили. На том же месте и по старым чертежам.

— А как давно уже существует эта аномалия?

— Уже лет сто пятьдесят. Не меньше.

— Да уж…

У меня в голове не укладывалось, что кто-то, по теории Лады, может проживать один и тот же день сто пятьдесят лет подряд. Это же ужас!

Я хотела уже высказать свое мнение, как заметила, что и так прямо сидящая Лада выпрямилась еще больше и перестала жевать. Я проследила за ее взглядом и увидела, как в кафе входят две женщины и направляются прямо к нам.

Они еще на подходе начали так приторно улыбаться, что я заподозрила неладное и внутренне собралась. По поведению Лады было заметно, что она не рада видеть этих особ, но вынуждена соблюдать правила приличия.

— Ладочка!.. — воскликнула одна из посетительниц.

Меня поразила ее длинная толстая шея, которую не могли скрыть даже выбеленные рассыпанные по плечам волосы. Казалось, ее голова является продолжением шеи, и это выглядело очень странно.

–…Ты, как всегда, прекрасно выглядишь! Только глаза какие-то грустные. Неужели твой сынок опять влез какую-то неприятную историю? — и улыбка такая милая-милая, что хочется от души съездить ей по физиономии.

— Спасибо, Алина, у меня все хорошо. И у моего сына тоже, — подперла кулачком голову Лада, старательно демонстрируя дружелюбную улыбку.

— Здравствуй, Ладочка, — поздоровалась и вторая дама — невысокая толстушка с короткой стрижкой. — Не ожидали тебя сегодня здесь увидеть. Ты все со своим фондом возишься, совсем забросила развлечения. А кто эта юная леди? — без перехода спросила она и уставилась на меня своими маленькими глазками.

— Да, Ладочка, а кто это? Почему ты нас не представишь?

— Вы просто не дали мне такой возможности, — ровно ответила Лада. — Знакомьтесь, это Ева Старская, дочь моего мужа. Ева, это Алина Васильевна Иг и Лера Витальевна Саг.

— Та самая пропавшая дочь?! — так предвкушающе округлила глаза толстошеяя, что у нее разве что на лбу не появилось надпись «Это же сплетня века!»

— Не может быть! — тут же поддержала ее подружка.

Нам с Ладой оставалось только демонстрировать картонные улыбки.

— И как же тебя отыскали? — сложила бровки домиков в притворном сочувствии блондинка. — Где ты все это время жила? А правда, что это твоя мать тебя похитила, чтобы отдать на воспитание врагам Глеба? Ходили, правда, слухи, что она тебя утопила, когда поняла, что ты родилась оборотнем.

— Ну, сестренка, ходили еще слухи, что это Глеб в состоянии аффекта ее утопил после того, как узнал, что она родилась слабоумной и не переняла ген оборотня, а ее мать разорвал на части и закопал где-то в саду.

— Ага-ага, помню! Говорят, там даже яблонька растет. Красивая такая, — шмыгнула носом блондинка.

Маразм крепчал. Абсурдность предположений зашкаливала.

Я перевела обалдевший взгляд на Ладу, пытаясь понять: они это все несут, чтобы нас задеть, или просто по жизни дуры? Как бы там ни было, слушать этот бред не было никакого желания. Атмосфера загадочного заведения, в которую погрузила меня Лада, была безвозвратно утеряна.

В крови взбурлили возмущение и протест.

— Простите, мы вам не мешаем? — в упор глядя на женщин, спросила я.

— Что? — отвлеклись они от своих рассуждений.

— Просто вы так увлеченно беседуете на темы, которые интересны только вам, что я подумала, что мы вам мешаем.

Рот блондинки некрасиво открылся. Толстушка, наоборот, поджала губы, а Лада посмотрела на меня с тоской.

— Простите, дамы, но нам уже пора, — преувеличенно бодро произнесла она и начала подниматься.

Я поспешила за ней следом и вежливо сказала:

— До свидания.

— Да-да, конечно, до свидания… — процедила пришедшая в себя толстошеяя.

— Ну и молодежь нынче пошла, — понеслось нам в спину от ее товарки.

А мне стыдно не было. Ну да — нахамила. Так они нам с Ладой тоже хамили. Чему тут удивляться? Удивляло, что Лада это терпела.

— Ничего, что мы не заплатили? — спросила, когда мы вышли из кафе.

— Ничего. Меня здесь знают, — ответила Лада и вздохнула. — Я, конечно, тебя понимаю, но хамить этим двум гиенам нельзя было.

— Так они гиены? Правда, что ли?

— Правда. И самые главные сплетницы в городе. Да что там, они новости по всем Хищным землям умудряются разносить. Представляешь, какую славу они о тебе теперь пустят?

— Что, будет даже хуже того, что мне приписали ущербность, дебилизм от рождения, отсутствие зверя и в родителях моральных уродов и убийц?

— Ну если ты так ставишь вопрос… — она помассировала висок. — Просто я бы не хотела давать им дополнительных поводов почесать языки. Сейчас формируется твоя репутация в нашем обществе…

— Лада, вы правда думаете, что они не нашли бы к чему прицепиться?

— Ладно, — грустно улыбнулась она. — Ты в такие моменты так похожа на Глеба. Пойдем еще погуляем или поедем домой?

— Домой, — вздохнула я. — Что-то я уже нагулялась.