«Неторопливая» любовь

Катерина Солнечная, 2021

Я пережила страшное для женщины испытание. Справилась. Живу. Наслаждаюсь жизнью. Хочу наслаждаться в полной мере. Достойна этого. Но все же капелька неверия в себя, в окружающих мешает поверить, довериться этому миру, этому мужчине – сильному, успешному, самоуверенному и самодостаточному. Не пара я ему. Тут правду сказали про меня. Не пара. Но что делать, если он не согласен с этим? Он хочет доказать мне, что у нас все получится. Хочет заставить поверить в нас, пусть и не быстро, неторопливыми шагами, но все же… Получится ли у него?

Часть 4

Я пришла в кабинет самая последняя. Дамир восседал за дубовым столом, на котором стоял открытый ноутбук, а повсюду были разложены какие-то бумаги. Напротив сидели Эльза и Константин. Рядом с Дамиром что-то печатал на своем компьютере их семейный юрист. Петя закрыл за мной дверь, и я присела у окна на свободный стул.

Пока Дамир и Эльза решали вопрос с Константином по поводу размещения лошадей, я прокручивала в голове предстоящую операцию, что мне будет нужно из инструментов, саму операцию, сколько людей мне понадобится, какое лечение выбрать в послеоперационный период и так далее.

Выплыла из своих размышлений, когда Эльза настойчиво переспросила, буду ли я браться за это дело, какова будет стоимость, в которую обойдется моя работа. Для составления быстрого договора им нужно учесть все нюансы.

Размещение лошадей, кормление, уборка денников, их выпас и другие хлопоты по содержанию животных несут определенные затраты, поэтому я полностью поддерживала решение Эльзы и ее брата в составлении договора и закрепления всех трат юридически.

— Константин, вы сказали, что для вас лошадь списана, верно?

— Да, не думаю, что она сможет представлять для меня какую-либо ценность, тем более что исход операции неизвестен. Но, если возьметесь, я её оплачу. Только не уверен, что лошадь мне потом эта пригодится. Продам, если выкарабкается.

— Петя правильно понял, что я скорее возьмусь за этот случай, чем нет… Что мы имеем? Рана и ожоги очень серьезные, операция, скорее всего, продлится не один час, дай бог, чтобы закончилась раньше, чем жеребец умрет… Но сейчас не об этом. Я всегда поддерживала Эльзу в делах конюшни, поэтому не буду против, если в пункт договора внесут следующее, — я посмотрела внимательно на Дмитрия — юриста, который что-то быстро строчил на ноутбуке, но отвлекаясь на меня, но внимательно слушая. — Я проведу операцию. Стоимость её обойдется очень недешево с учетом состояния жеребца. Но я проведу её абсолютно бесплатно с условием, если вы отдадите права собственности на коня Эльзе. Пусть она станет официальным владельцем. Эльза, ты не против? И мне нужно будет место для Огонька, хороший денник.

— Дамир, что скажешь? Я согласна, — Дамир лишь одобрительно кивнул головой, внимательно изучая меня, будто хотел что-то для себя выяснить, но не мог разгадать тайну. — Константин?

— Ну, я бы хотел, чтобы и мне было с руки передача коня в вашу собственность. Может, выкупите? Мне все-таки еще восстанавливать конюшню нужно.

— И сколько вы хотите за пока что вашу лошадь? — твердо уточнила я, молясь, чтобы Константин не передумал.

— Может, сначала проведем операцию, а потом будем обговаривать цену?

— Нет, решаем все сейчас, нет времени тянуть.

— Я не понимаю, какой вам толк от лошади, которая, скорее всего, не доживет до начала операции или умрет в ее процессе…

— Это уже мое дело. Вы пришли ко мне, я вам сделала хорошее предложение. Решать вам. Или пытаться меня понять, но не советую, вряд ли получится. Ваша цена? И давайте быстрее это уже решим. Времени мало.

— Сто тысяч? — с сомнением спросил Константин. Мда, думала, скажет меньше, но я плохо разбираюсь в людях, вот и тут, видимо, прогадала.

— Сто так сто. Операция и дальнейшее лечение жеребца обошлось бы примерно тысяч в шестьдесят. Для вас же выручка с продажи — сорок тысяч. Думаю, что для вас это неплохое предложение с учетом того, что вы итак жеребца уже списали со счетов.

Константин взял паузу на раздумье в пару минут.

— Ты уверена? — подруга вопросительно на меня посмотрела. Я улыбнулась ей.

— Как никогда в жизни.

— Согласен, — ответил Константин, посчитав, что и сорок тысяч для него сыграют роль.

— Сколько нужно времени на подготовку и подписание договора и перевод денег? — я поглядывала на часы с нетерпением. Как же не хотелось терять драгоценное для жеребца и меня время!

— С моей стороны почти все готово, — юрист-адвокат Дмитрий быстро чеканил пальцами по клавиатуре.

— Можно идти оперировать, еще очень многое нужно подготовить для операции, найти людей и много вопросов решить…Если я не нужна, я бы побежала все готовить к операции и проводить ее.

— Мы все сделаем по договору без твоего участия, — Дамир сказал, как отрезал. — Сколько людей тебе понадобится?

— Право подписи на меня есть у Эльзы, если в этом будет необходимость. Людей чем больше, тем лучше. Нужно лошадь переместить в мой кабинет, там погрузим на пол, дальше — пару тройку человек для фиксации животного, а также для того, чтобы вынуть штырь. Петя мне понадобится для самой операции.

— Люди будут, можешь идти работать, — я подскочила с места и понеслась в операционную, а Петю отправила к фургону, чтобы он показал дорогу и подъезд к моему кабинету. Около него уже стояло пятеро мужчин — Дамир сработал очень оперативно.

Я быстро открыла ключом ворота своего кабинета, похожего на большой гараж, и, пока не подъехал фургон, быстро налила на темно-серую плитку пола дез. средство, достала необходимые инструменты. Пока подъезжал фургон, я переоделась в подсобке в специальную медицинскую форму. Коня перенесли на пол кабинета.

— Сейчас пусть все выйдут, мне нужно сделать рентген, — в помещении я осталась одна с жеребцом. Надо бы узнать хоть имя его настоящее, я-то кличу его «Огоньком». Но, мне кажется, что ему подходит.

Быстро настроив рентгеновский аппарат и взяв пульт в руки, ушла в другую комнату, для съемки.

Щелк. Готово.

— Знаешь, дело дрянь… — задумчиво произнес Петр, вглядываясь в снимок рентгена. — Задет кишечник, причем не слабо так, непонятно, попал ли штырь в артерию…

Я покрутила снимок в руках, прикидывая все доступные мне варианты, доводы, решения, факты.

— Как мы узнаем? — задумчиво произнес Пётр.

— Никак. Узнаем, когда вытащим штырь, — тихо и задумчиво выдохнула ответ.

— Но…

— Петя, я знаю, — я уже спиртовала руки, приготовила инструменты и иглы с шовным материалом, дезинфектор и многое другое. — Но по-другому мы не узнаем. Видишь, вот тут… — я указала пальцем в снимок. — Вот здесь должна быть артерия, но… Её не видно. Я сомневаюсь, что она проходит тут и задета штырем…Этот жеребец даже для своей породы высокий и мощный, и это еще только молодой жеребчик, организм растущий…Я полагаю, что артерия проходит чуть выше и чудом оказалась не задета, но это лишь мои догадки, узнаем мы это через пару минут. Ты готов?

Мужчина кивнул мне в знак согласия. Наркоз ввели уже пять минут назад, но маленькую дозу, не буду углубляться в подробности, но для лошадей вводить единоразово большие дозы очень опасно, все зависит не только от организма, но и от масти, породы животного и других факторов. Поэтому мне и нужны были люди для фиксации коня, если Огонек вдруг выйдет из наркоза. Но все нужно было сделать максимально быстро.

Те, кто не держал Огонька, были готовы по моему указанию выдернуть штырь. Это самое сложное, опасное дело… Далее нужно делать все четко, слаженно и быстро.

Посоветовались с Петей и, убедившись в правильности своих доводов, мы на двоих приняли решение и указали работникам, как лучше и менее болезненно вытащить металл из тела животного.

Секунды, минуты превратились в часы борьбы за жизнь жеребца… Артерия не была задета, но порванный в нескольких местах кишечник не упрощал задачу.

Найти, зашить, обработать… Найти, зашить, обработать… Дать наркоз, покрутить немного шеей в разные стороны, плечами, которые одеревенели настолько, что их не чувствуешь…Закрыть и открыть глаза, снова шить и промывать…

Я, честно, не знаю, сколько прошло времени, наверное, не так и много, потому что я часто смотрела на часы и боялась, что мы сильно затянем… Лошади нельзя находиться в одном положении (лежачем) долго, нарушается кровообращение, кислородное истощение, а потом наступает смерть. Лошади — очень ранимые животные, в лечении которых слишком много нюансов.

Зашили.

Между передними и задними ногами протянули мягкие жгуты, приподняли коня над полом, восстанавливая кровоток.

— Петя, я дальше сама справлюсь. Обработаю ожоги, прослежу за состоянием…

— Ты уверена? — мужчин, помогавших нам фиксировать жеребца, мы отпустили пару минут назад.

— Да, спасибо за помощь. Я бы не справилась без тебя, — я устало улыбнулась ему, складывая инструменты в раковину для мытья и последующей их дезинфекции. — Иди, отдыхай.

— Мне еще нужно обойти своих лошадей, которых привезли после пожара, и убедиться, что с ними все хорошо, и я не упустил ничего из виду. Я здесь задержусь.

— Ну, я только рада такому коллеге.

— И я. Все, ушел я, Женя.

Петя ушел, а я осталась наедине с Огоньком. Аккуратно обработала все места ожогов, где-то наложила не только мазь, но и стерильную повязку. Я поставила своему пациенту очередную капельницу и устало опустилась на пол, головой оперлась о стену и внимательно прислушивалась к тяжелому дыханию коня.