Абонент временно недоступен

Катерина Райдер, 2021

Эмме Харрис чуть за тридцать. Казалось бы, у неё есть всё, что нужно: работа, друзья, стабильные отношения – живи и радуйся. Вот только «часики тикают», а бойфренд и не думает делать девушке предложение. Однажды, перебрав с подругой текилы, Эмма решается на отчаянный шаг: набирает номер возлюбленного и высказывает всё, что накипело за последние шесть лет. Но по нелепой ошибке попадает совсем на другого парня…Алекс Фишер – несостоявшийся писатель, утративший вкус к жизни и мотивацию. Он недавно расстался с девушкой, и теперь полностью разбит и опустошён. Но неожиданный телефонный звонок среди ночи в скором времени переворачивает его жизнь с ног на голову.Можно ли набрав НЕ ТОТ номер, встретить ТОГО САМОГО человека?.. Об этом вы узнаете, прочитав лёгкий романтический роман «Абонент временно недоступен».

Эмма: 3

За окном мириадами разноцветных огней проносился вечерний Нью-Йорк. Время волшебного и невероятного превращения. Днём город напоминал озлобленный улей: сотни тысяч людей жужжали на разных языках колкости. Всюду недовольные лица, необоснованная агрессия и наэлектризованная суета, гудящая в воздухе терабайтами бессмысленной информации. Никакой кинематографической эстетики!

Я всегда считала, что мегаполисы, будь то «Большое Яблоко», Лос-Анджелес, Сеул, Лондон, Москва, незаслуженно романтизируют, по большей части те, кто бывал в них только проездом или вовсе не ступал на «землю обетованную». Вы скажите: больше возможностей! Я отвечу: огромная конкуренция. Вы скажите: обширный выбор развлечений! Я отвечу: море соблазнов, утягивающих на дно. Вы скажите: много людей, следовательно потенциальных друзей. Я отвечу: и зашкаливающее количество подонков! Но самое главное, живя в многомиллионном Клондайке сомнительных перспектив, шансы прочувствовать на себе, что в действительности означает выражение «одиночество в толпе», возрастают до невообразимых пределов. И всё-таки я любила Нью-Йорк. Особенно ночью.

С приходом сумерек город волшебным образом преображался. Сбросив до утра ворох дневных забот, он становился добрее и приветливее. Женщины вспоминали о том, что прекрасны, и начинали кокетничать. Мужчины, попадая под их колдовские чары, вели себя обходительно. Таксисты прекращали ворчать. Наверное, потому что рассасывались пробки. А у входа в метро появлялись уличные музыканты. В воздухе витало вдохновение…

Но сегодня распустившийся под неоновым солнцем билбордов NY меня не радовал. Он задиристо улыбался, подмигивал яркими огоньками, пытался привлечь красочными витринами, однако все мои мысли вращались вокруг одной единственной фразы, брошенной Питером невзначай: «Ты мыслишь совсем другими категориями».

Что он имел в виду? Какие ещё «другие категории»? Означает ли это, что я ограниченная или наоборот — имею слишком широкие взгляды на жизнь?

— Это не вечеринка супервайзеров возомнивших себя топ-менеджерами… — пробурчала я, передразнивая надменный тон бойфренда, негодующе распухая, совсем как мозоль после буднего дня, проведённого в новых туфлях.

Под рёбрами закопошилась обида, зацарапала изнутри, противно попискивая. Неужели Пит действительно считает, что мой предел — это жареные сосиски и дешёвое пиво? Он стыдится меня? Поэтому ни разу не брал с собой на вечеринки компании?

Из коматоза мыслей меня вывел вибрирующий телефон. Звонила Саманта, хотела справиться о положении дел. Стараясь контролировать эмоции, я вкратце обрисовала ситуацию, да только под занавес таки не смогла сдержать рвущийся наружу всхлип. Сэм всё поняла.

— Ты где сейчас? — поинтересовалась она.

— Еду домой в такси.

— Может, встретимся? Сходим куда-нибудь, пропустим по стаканчику?

— Нет. Люди, надирающиеся в баре сквозь слёзы, выглядят жалко.

Шоу ненадолго задумалась и вскоре предоставила мне заманчивый выбор. Обожаю своих подруг!

— Текила или мартини?

— Текила, — жалобно простонала я.

— Мишель уже не вытащить, у неё комендантский мама-час, но я буду у тебя через сорок минут.

Приехала Сэм в начале одиннадцатого. Гремя бутылками в бумажных пакетах, не здороваясь и не разуваясь, она направилась прямиком в кухню, попутно оглядывая моё «новое» жилище.

У меня был бардак… Нет, не творческий беспорядок, а настоящий склад коробок, полных вещей, которые я отчего-то до сих пор не разложила по местам.

— Эмс, ты въехала сюда месяц назад или вчера? — строго спросила подруга.

— Да всё как-то руки не дойдут, — промямлила я, понуро плетясь следом.

— Знаешь, в чём твоя проблема? — бросила через плечо Шоу и, не дожидаясь моей реплики, сама же ответила на свой вопрос. — Ты живёшь в извечно подвешенном состоянии, и дело даже не в Питере.

— То есть почти шесть лет стабильных отношений не характеризуют меня как человека ответственного и постоянного?

— Нет, если эти отношения созависимые.

Я оскорблённо закатила глаза.

— Всё совсем не так…

— Разве? — сощурилась Саманта. — Прости, Эмма, но то, что происходит между вами с Питером, как-то не тянет на полноценные отношения.

— А на что тогда тянет?..

Я прекрасно понимала, о чём говорила Сэм. Просто, когда посвящаешь человеку жизнь, искренне веря, что вот ещё чуть-чуть, ещё одна сделка, ещё одно повышение, и всё случится — свадьба, загородный дом с белым заборчиком, общая собака или, на худой конец, игуана — сложно признаться себе, что на протяжении всего времени игра велась в одни ворота.

Не знаю, сколько я просидела, сверля взглядом пол и размышляя о «вечном». Шоу успела разобрать пакеты, отыскать в моём хаосе кабальитос, нарезать лайм и сообразить какой-никакой стол.

Текила возникла перед носом совершенно неожиданно, пропитывая воздух вокруг мексиканскими флюидами. Глянув на подругу мутным взглядом, я взяла напиток и, не утруждая себя ритуалами, опрокинула порцию залпом. Охлаждённая тягучая жидкость прокатилась по горлу, оставив на языке пикантную кислинку, добралась до желудка и тотчас пробудила яростное желание напиться вдребезги. Протянув Саманте опустевшую «лошадку», я потребовала добавки. Сэм улыбнулась, разлила по второй и, усевшись на пушистый коврик между кухонным гарнитуром и обеденным столом, призывно похлопала ладонью рядом с собой.

— Ладно, Эмс, не кисни. На самом деле все мужики потребители, кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то в конец обнаглел. В них генетикой заложено сосать из нас жизнь, как к женской груди приложили при рождении, так потом до гробовой доски не отодрать.

Я усмехнулась.

— Поэтому ты не уважаешь институт брака?

— Отчего же, очень даже уважаю, особенно если проходить практику по обмену. — Сэм хитро улыбнулась. — Обожаю восточных мужчин! Но, к счастью, я уже окончила собственный институт под названием: «рождённый козлом, козлом и сдохнет».

— И Колин?

— Теоретически да. Хотя, ты права, наш Колин исключение из правил. Мишель очень повезло.

— А вдруг, однажды и тебе повезёт?

— Милая, я не настолько отчаялась, чтобы начинать разгребать тонны Нью-Йоркского мусора в поисках самородка. Мне и так отлично. Посуди сама: регулярный секс, никаких обязательств, скандалов, один большой и нескончаемый конфетно-букетный период. А главное, сидение в моём туалете всегда опущено!

Саманта не всегда была такой. В студенческие годы она, как и все девушки нежного возраста, мечтала встретить принца на белом коне. И встретила, да только «принц» оказался тем ещё засранцем. В ходе долгого бракоразводного процесса, сопряжённого с судебным разбирательством по статье «насилие в семье», выкидыша и моря пролитых слёз Шоу переродилась в ту Сэм, которую мы знали теперь и, несмотря на её цинизм, очень сильно любили.

— Ну всё, хватит на сегодня соплей, — грозно заявила Саманта. — Я пришла, чтобы поднять тебе настроение, но если ты и дальше планируешь сокрушаться о своём ненаглядном Питере, то мне здесь делать нечего!

— Нееет, — протяжно простонала я, вцепившись в руку подруги. — Не бросай меня. Обещаю, больше ни слова о Пите.

Вскоре, так и оставшись на полу кухни, мы погрузились в уютную атмосферу пустяковой болтовни ни о чём, щедро сдабривая посиделки текилой. Правда, спустя пару часов инстинкты таки взяли верх, и Питер снова вышел в чат. С той лишь разницей, что теперь во мне неведанным образом проснулась Саманта Шоу!

Толкнув пламенную речь о том, что впредь не потерплю потребительского отношения со стороны своего парня, я отхлебнула внушительное количество алкоголя прямо из бутылки и провозгласила тост:

— В жопу такие отношения!

Сэм заливисто рассмеялась, чуть кренясь в сторону, а затем пихнула плечом и предложила:

— Позвони и выскажи ему всё прямо сейчас!

— Знаешь? А почему бы и нет? — с энтузиазмом воскликнула я.

— Да, пусть знает, кто в доме главный! — подначивала Сэм.

— А кто главный? — потеряв нить разговора, переспросила я.

–Ты, Эмс! И если его что-то не устраивает, пусть катится ко всем чертям!

— Да! Точно! Пусть катится!

Воодушевлённая и готовая к разрушению, я метнулась в гостиную за мобильным. Он, как назло, сдох, а зарядку я оставила на работе. Но номер Питера помнила наизусть, поэтому, не раздумывая, схватила домашний и принялась остервенело тыкать по кнопкам.

Как только на том конце раздалось невнятное «алло», из меня сплошным потоком полились слова, полные обиды, возмущения и текилы:

— Нет, нет, нет! Сегодня ты уже достаточно сказал. Настала моя очередь и, клянусь, перебьёшь — скормлю твою ящерицу соседскому коту! Больше пяти лет я прикрывала твой зад, поддерживала во всём. Закрывала глаза на пропущенные дни святого Валентина, забирала проклятые рубашки из химчистки в час пик, и ни разу не слышала от тебя простого человеческого спасибо! А когда ты всё-таки снизошёл до благодарности, то подарил серёжки! Дурацкие серёжки! Серьёзно? За шесть лет ты хоть раз видел, чтобы я их носила? Или твоя «особая категория мышления» на это не способна? Эмс, принеси то, подай это, заскочи в банк, купи свежее манго в декабре, заплати домработнице, покорми игуану! Кстати, на кой чёрт тебе эта противная ящерица?

В трубке послышался хриплый вздох, но я тут же пресекла попытку Питера заговорить.

— Короче, хватит с меня этого дерьма! Я устала! Или ты пересматриваешь своё отношение, или можешь катиться на все четыре стороны, хоть в Сиэтл, хоть в Тимбукту, хоть на северный полюс, мне без разницы!

Я с облегчением выдохнула, вслушиваясь в тишину на том конце провода. Питер упорно молчал. Переглянувшись с Самантой, я снова заговорила.

— Пит? Теперь можешь ответить, если тебе есть что сказать.

— Я не Пит, — раздался сонный голос.

— А где Питер? — обескураженно спросила я.

Тишина. Сдавленный кашель и непонятная возня.

— Кто вы и почему у вас телефон Питера?!

— Девушка, со всем уважением к бедной игуане, но в следующий раз набирайте номер внимательнее. А ещё лучше не пытайтесь выяснять отношения с парнем после коктейлей с подружками!

— Чего?! — возмущённо воскликнула я. — Перестаньте заговаривать зубы и немедленно передайте трубку Питеру!

— Вот же… — тихонько пробурчал голос, а потом как завопил что есть мочи, аж в ушах зазвенело. — Ты номером ошиблась, чокнутая!

В трубке «затикали» короткие губки. Я, обомлев, опала на диван.

— Что случилось? — настороженно поинтересовалась Сэм.

— Номером ошиблась, — потерянно отозвалась, пытаясь разглядеть на малюсеньком дисплее цифры, но внезапно меня замутило.

Что происходило дальше, напрочь стёрлось из памяти. Как и когда уехала Сэм, не помню. Знаю только, что открыв глаза следующим утром, чувствуя себя хуже некуда, дала себе слово больше никогда не пить ничего крепче кофе.