Золушка для императора

Катерина Лунина, 2022

Что делать Золушке, если она твердо уверена: император развлечется с ней, а после бросит? Правильный ответ: бросить его самой.Что делать императору, если он твердо уверен: его избранница не любит его так же сильно, как он ее? Правильный ответ: разозлиться.Но законы волшебства неумолимы. Золушка всё равно переобуется в хрустальные туфельки и в карете из тыквы отправится на бал – к властному и надменному императору, конечно, ведь принцев в эту сказку не завезли.И ни Золушка, ни император ничего не знают пока о тайнах, которые остались в прошлом, и о черных планах тех, кто до поры до времени держится в тени.

Глава 6, в которой Золушка размышляет, что такое хорошо и что такое плохо

Альдорика не знала, что с ней творится — и не хотела знать. Это было плохо, что она совсем потеряла голову, но… это было хорошо. Чужеземец целовал ее, и ей было хорошо. Он смотрел на нее, его глаза казались чернее ночи — Дора боялась, боялась его, боялась себя, боялась неизбежного, но сердце стучало: «Не бойся, всё хорошо».

Она влюбилась, сразу и навсегда. Она не знала, что так бывает. Она загадала желание: пусть он скажет, любит ли ее, и что теперь делать, и что с ними будет… Пушинки одуванчиков смешались и улетели далеко — высоко — до самого неба. Дора поняла: всё будет хорошо.

Он целовал ее, а она целовала его в ответ. Господи, она его целовала! Она забыла обо всем на свете, забыла, что надо вовремя вернуться в замок, забыла, что графиня может приехать раньше нее, и тогда ей, конечно, не жить.

А потом Дора услышала стук колес — и вспомнила. Во всей округе больше ни у кого не было экипажей. Графиня возвращались.

Она выскользнула из его объятий и понеслась вперед по тропинке, надеясь только, что чужеземец — да, ведь он сказал, что его зовут Дамьен, Дамиан… что Дамиан последует за ней. Сердце выпрыгивало из груди, было трудно дышать, а ноги так и норовили запнуться о какую-нибудь корягу. Ей казалось, она сходит с ума — почему всего сразу так много? Кладбище, встреча с Дамианом, внезапная любовь-на-всю-жизнь и поцелуи, но теперь — бег наперегонки с судьбой и отчаяние, потому что она не могла, просто не могла остаться, потому что не было ни секунды на объяснения, потому что графиня убьет ее, потому что ей надо добраться до замка первой… А еще — самое важное — он остался там, среди одуванчиков? Не побежал за ней следом?

Альдорика не решалась оглянуться.

Через пару мгновений она наконец услышала за спиной громкий топот, а потом сильные руки схватили ее за талию и потянули назад.

— Нет… Мне надо… — забормотала она, пытаясь вырваться, едва находя силы говорить.

Он развернул ее лицом к себе. Его глаза пылали гневом.

— Немедленно объясни, что происходит! — рыкнул он.

— Дамьен, пусти… Мне надо успеть, хозяйка возвращается в замок. Надо вернуться раньше… Я ушла без спроса…

— Что будет, если ты не успеешь вернуться?

— Она… накажет.

— Как?

— Не знаю… Сильно.

Выражение его лица изменилось.

— Не посмеет. Я не позволю.

Он говорил такую ерунду. Потому что, конечно, совсем не знал графиню.

— Дамьен… Мне надо.

Дора приподнялась на носочки, быстро поцеловала его в губы — может, на прощание — и тут же снова вырвалась и помчалась дальше по тропинке. На этот раз ей не пришлось гадать, бежит ли он за ней. Да, он бежал.

— В этом нет смысла! — крикнул Дамиан, догоняя.

Дора не ответила. Отвечать действительно не было смысла, а разговаривать на бегу — тем более.

— Да пойми ты, я никому не позволю тебя обидеть!

Альдорика чуть улыбнулась — это было так мило, но, конечно, неправда. Не останавливаясь, она на секундочку оглянулась. Дамиан, который несся за ней со всех ног, раскраснелся, запыхался и выглядел недовольным.

— Ты просто не знаешь… — Она покачала головой и побежала еще быстрее.

Дамиан у нее за спиной чертыхнулся, споткнувшись о корень. Дора снова оглянулась — к счастью, он не упал, но, кажется, еще сильнее разозлился. Они бежали по лесной тропинке, которая петляла между близко растущими деревьями, и уворачивались от веток, так и норовивших хлестнуть по лицу.

— Мы всё равно не обгоним карету! — прокричал Дамиан.

— Обгоним! — крикнула она в ответ. — В объезд по большой дороге им намного дольше, чем нам. И лошади усталые, я слышала, идут шагом.

— Я тоже устал, — проворчал Дамиан.

— Уже недалеко!

И в самом деле, было уже недалеко. Знакомый огромный дуб, около которого пролегала тропинка, последние несколько шагов — и они выскочили на открытое пространство, а рощица осталась позади. Впереди было поле и высокие стены замка. Через поле к замку вела грунтовая дорожка, которая недалеко от ворот упиралась в Тиорский тракт. Кареты видно не было.

Дора пробежала по дорожке с десяток шагов и не выдержала — остановилась хоть немного отдышаться. Тут же ее поймал и сграбастал в свои объятия Дамиан. Она не сопротивлялась, только ойкнула от неожиданности, и сразу развернулась и устроила голову у него на груди — это было так правильно, так успокаивающе. Дамиан, не ослабляя объятий, на мгновение прижался губами к ее макушке.

— Ну и шустрый ты одуванчик… — вздохнул он. — За тобой не угонишься.

— Угнался же, — улыбнулась она и тоже вздохнула: — Надо бежать дальше.

— Может, карета уже в замке, а мы зря так несемся? — пробурчал он.

— Нет, вряд ли. Скорее всего, мы успели. Чуть-чуть еще поднажать…

Дамиан вдруг наклонил голову и поцеловал ее в губы. И Дора сразу ответила, не думая о том, что так нельзя, не сомневаясь, что можно — ведь если любишь всем сердцем, кто тебе запретит? Поцелуй был жадным и коротким — скоро они уже смотрели друг другу в глаза.

— Мы не закончили, — тяжело дыша и пылая взглядом, сказал ей Дамиан. — Разберемся с твоей хозяйкой — и продолжим.

Альдорика улыбнулась и еще раз поцеловала его в самый уголок рта. Слова были излишни.

Не сговариваясь, они взялись за руки и помчались через поле к Тиорскому замку, и по дороге Дора раздумывала о том, что совершенно точно она сошла с ума — но это ничего. И о том, что всё происходит слишком быстро — но это тоже ничего. И о том, что ей только кажется, будто она знает Дамиана всю жизнь — на самом деле она совсем его не знает, и, конечно, нельзя, ни в коем случае нельзя девушке вот так влюбляться в незнакомца, какие бы ни были у него красивые глаза и густые темные волосы, и высокий рост, и широкие плечи, но она взяла и влюбилась, и это… тоже ничего.

Когда они добрались до разводного моста и побежали по нему к воротам, и потом еще, когда вместе стучали в массивные ворота и просили дежурного стражника открывать поскорее, Дора больше не думала о том, что в любой момент на дороге может показаться графиня с дочерьми, и тогда всё пропало. Почему-то она совсем перестала беспокоиться, только снова и снова вспоминала последние слова Дамиана. Сердце пело от радости: «Всё-будет-хорошо».

Стражник впустил их без проволочек: он, конечно, был в курсе ее ухода, но обещал покрывать до последнего. С этим стражником она иногда болтала по-приятельски и знала, что, как многие в замке и в гарнизоне, он хорошо к ней относится — а вот графиню с дочерьми не любит никто.

— Я успела? — выдохнула Дора.

— Не бойся, сиятельство еще не вернулось, — фыркнул стражник.

Она улыбнулась Дамиану, он улыбнулся ей в ответ.

— Бежала, что ли, всю дорогу? — снова заговорил стражник, поворачиваясь, чтобы запереть ворота.

— Почти, — ответила Дора. — Змеюка мчится за нами по пятам, не задвигай засов, всё равно скоро отпирать.

— Что за господин с тобой? — Стражник покосился на Дамиана.

— Это дворянин из Аскора, у него дело к графине. Только не говори ей, что это я его привела — скажи, ребята из гарнизона проводили. Хорошо?

— Сам бы догадался, — проворчал тот.

Снаружи протрубил рог, и улыбка моментально сошла с лица Альдорики. Дамиан, кажется, заметил это, потому что попытался приобнять ее, но она покачала головой — нет, не надо сейчас, при всех, — и попятилась к хозяйственным постройкам у стены замка, надеясь успеть спрятаться в сарае.

— Ну, прибыла графиня, открывать пора, — вздохнул стражник и потянул на себя тяжелую створку ворот.

Дамиан остался стоять на месте. Дора как раз успела добежать до сарая, когда массивные ворота распахнулись на достаточную ширину, и во двор въехала красивая, вся в позолоченных украшениях карета. Кучер натянул вожжи, лошади остановились, а стражник торопливо шагнул к дверце и распахнул ее.

Дора осторожно взялась за ручку на двери сарая, молясь, чтобы старые петли не скрипели. Ей совсем не хотелось попадаться на глаза хозяйке — хоть с кладбища и получилось вернуться вовремя, это совершенно не значило, что змеюка не найдет, за что ее наказать. Давным-давно ей стало понятно: чем меньше попадаешься на глаза, чем лучше.

Графиня вышла из кареты первой, за ней последовали ее дочери.

— А что же Золушка нас не встречает? — громко спросила графиня своим красивым голосом с приятным акцентом. — Я же говорила встречать нас во дворе и быть готовой немедленно исполнять мои поручения. Разве я не говорила ей, Лин? — Графиня обернулась к старшей дочери.

— Конечно, мама, ты говорила, — уверенно закивала Лин.

«Ничего ты не говорила», — со злостью подумала Дора, понимая уже, что ей несдобровать.

— Так она ж… это… работает всё время… — попытался заступиться стражник, и Дора посмотрела на него с благодарностью.

— А-а-а, рабо-о-отает, — протянула графиня. — Да, я знаю, как она работает. Немедленно позвать ее ко мне!

— Да вон Золушка… — пробормотал кучер, бросив на Альдорику смущенный взгляд.

Она невольно съежилась, желая стать невидимой и нервничая из-за того, что не успела спрятаться.

Графиня резко обернулась — теперь заметила.

— Значит, прохлаждаемся? — прошипела змеюка. — Мало я тебе дел на сегодня оставила? А ну подошла!

Дора расправила плечи и приблизилась. Она видела краем глаза, что Дамиан, которого до сих пор скрывала от графини карета, вышел вперед и скрестил руки на груди; правда, ни хозяйка замка, ни две сестрички его по-прежнему не замечали, потому что уставились на свою любимую игрушку для вымещения злости — Золушку.

— Ваше сиятельство, я пришла за кормом для птиц, — сказала Дора. — Все остальные поручения я уже выполнила.

— И семь мешков фасоли перебрала? — прищурилась графиня.

— Да.

— И семь кустов роз посадила?

— Посадила.

— И кофе на семь недель смолола?

— Смолола.

— Зато платье мне уж точно не сшила!

— Платье готово, ваше сиятельство.

— Ах, вот как! А почему, хотела бы я знать, ты не встречаешь нас во дворе, как тебе было приказано?

— Вы не…

Спорить было бесполезно. Альдорика прервалась на полуслове и снова покосилась на Дамиана. Он всё так же стоял в стороне, позади всех, и с недоумением смотрел на происходящее.

— Стоило бы тебя хорошенько выпороть, — процедила графиня сквозь зубы, а ее драгоценные дочки захихикали. — Но все знают, я добрая хозяйка. Только запомни, мерзавка, если ты…

— Ваше сиятельство! — раздался громкий голос Дамиана, и графиня повернулись в его сторону, за ней — остальные, а потом и Дора посмотрела на него открыто и при всех.

Дамиан хмурился; Дора бы даже сказала, что он злится. Сделав несколько шагов вперед, он остановился перед графиней. Та внимательно смотрела на него, изучая с ног до головы — казалось, даже на глазок прикинула стоимость ткани, из которого был сшит этот его странный иноземный сюртук, а затем мысленно пересчитала все золотые монеты у него в карманах.

— Ваше сиятельство, — повторил Дамиан и слегка кивнул в знак приветствия.

Графиня, видимо, закончила свои подсчеты и пришла к определенным выводам — лицо ее преобразилось, на нем появилось плотоядное выражение, которое не скрашивала даже приветливая улыбка. Альдорике всё это совсем не нравилось.

— Кто вы, сударь? — ласковым голосом спросила графиня.

— Барон Аскорский из Аскора, к вашим услугам, — холодно ответил Дамиан. — Прошу простить мое вторжение: я пришел к вам с небольшой просьбой…

— Господин барон! — перебила его графиня. — Очень, очень рада знакомству. Я графиня Тиорская, хозяйка замка. А вот мои милые дочери — Лин и Лорин — девочки, подойдите скорее, познакомьтесь с этим приятным молодым человеком. О, милорд, вы обязательно должны отобедать с нами — за обедом и расскажете, какое дело привело вас сюда. Нет-нет, вы не можете отказаться, ни в коем случае! Я сейчас же распоряжусь, чтобы накрывали на стол. Золушка, брысь на кухню! Передай кухарке, чтобы пошевеливалась — обед через полчаса!..

Дора понимала, что сейчас ей следует уйти, но не могла сдвинуться с места. Она смотрела на Дамиана и изо всех сил старалась не заплакать. У него какое-то дело к графине — небольшое, как он сказал. Странно, что там, в лесу, она даже не спросила его, зачем он идет в замок. Тогда ей это было совсем не интересно, а сейчас… Сколько времени ему потребуется, чтобы изложить графине свою просьбу? И что будет потом? Он ведь уйдет? Пока она суетится на кухне и помогает кухарке с обедом, Дамиан просто развернется и уйдет? Она больше никогда его не увидит?

«Мы продолжим», — сказал он ей.

Ну, это ведь всего лишь слова, верно?

Альдорика смотрела на него и не двигалась с места, хоть это было опасно — опасно не броситься со всех ног выполнять приказ хозяйки, и еще более опасно и глупо — выдать свои чувства при всех. Дора смотрела на него, а он внимательно смотрел на графиню. Он был сосредоточен и нахмурен, он почти насквозь просверлил эту змеюку взглядом, Доре даже померещилось, что взгляд его замерцал серебром, хотя это было, конечно, иллюзией — ведь глаза у Дамиана темные, почти черные, такие красивые.

Графиня по-прежнему приветливо улыбалась, а сестрички откровенно пялились на него, о чем-то шептались и хихикали. Доре хотелось кричать. Ей хотелось выть. Ей хотелось уйти, сбежать отсюда, всё равно куда. Не потому что приказано, а потому что больно.

Она не двигалась с места.

Дамиан вдруг тряхнул головой и пробормотал про себя что-то неразборчивое.

— Ах, что же вы молчите, милорд? — промурлыкала графиня

— Я не хочу затруднять вас, — ответил он наконец.

— Нет-нет-нет, и слышать ничего не желаю, — возразила графиня. — Конечно, вы останетесь, не каждый раз у нас в гостях бывают такие милые молодые люди! Девочки, почему вы стоите, как воды в рот набрали? Где ваши манеры? О милорд, если бы вы знали, как нам не хватает в нашей глуши общения с достойными людьми! Здесь нет никакого светского общества, одни крестьяне вокруг! Пойдемте же скорее, мы с девочками с радостью покажем вам замок…

Дамиан молча перевел взгляд на Дору. Их глаза встретились; она закусила губу, надеясь только, что ее отчаяние не слишком очевидно. Графиня наконец тоже обратила на нее свое внимание.

— Ты еще здесь? — зашипела змеюка. — Я кому сказала, быстро…

— Ваше сиятельство, — перебил ее Дамиан. — Я почту за честь принять ваше приглашение.