Ты никогда не одинок. Рак может быть увлекательным путешествием

Катерина Корин

Когда вы слышите, что у вас рак, вы испытываете шок. Диагноз пугает и сложно представить человека, который воспримет новость, как приглашение в увлекательное путешествие. Тем не менее для автора книги рак стал началом осознанности, духовного поиска души, встречей с Богом, с Христианством.«Болезнь оказалась любопытным путем к себе, к Богу. Она сделала меня лучше», – пишет автор Катерина Корин. И написала о своем опыте книгу.

Бабуля Маргарита

Психологи утверждают: ребенок может выжить, если у него есть хотя бы один взрослый, который может быть настоящей опорой, с которым малыш может без опаски быть самим собой. Для меня таким человеком стала бабушка Маргарита.

Я обожала свою бабулю. Она и сейчас мне часто снится. Когда тяжело, плохо, она приходит во снах, как утешение. Бывает, я физически ощущаю, что бабушка рядом.

В детстве я много болела. Теперь-то я понимаю, это мой организм защищал меня как мог — придумывал множество болезней, чтобы только я могла остаться дома, с бабушкой или с родителями. Страдания телесные не шли в сравнение с одиночеством на пятидневке. И вот у меня уже выдающийся хронический нейродермит, воспаления на коже. От переживаний, конечно. Я вся чешусь. Меня постоянно лечат, мажут вонючими и не очень мазями, бинтуют — да так, что временами я больше похожа на мумию, чем на девочку. Из-за раздражений на коже в моей жизни появляется столько ограничений! Конфеты, да и вообще любые сладости, мне запрещены. За компанию и фрукты исключили — они вызывают у меня аллергию.

Две самые значимые женщины моей жизни — бабушка и мама — были во многом похожи. Обе увлеченно и много работали, хотя в то время женщине сложно было построить карьеру. На работе их любили и уважали. Бабушка Маргарита работала в Центральном комитете Коммунистической партии Советского Союза, в хозяйственном отделе. У нее не было высшего образования, но был редкий дар ладить со всеми. Такой же и у мамы.

Сейчас сильные стороны бабулиного характера назвали бы эмоциональным интеллектом. Тогда таких слов не знали, но я видела, что Маргариту на работе любят все без исключения. Престижная должность, хорошее место. Думаю, многие хотели бы оказать на месте бабушки. Но она была безупречным работником, не подсидеть.

Для бабушки качество могло быть только одного сорта — высшего. И бабушка, и родители, словами и поступками учили: серьезное отношение к делу, которое делаешь — ценно, быть ответственным за то, что делаешь — важно. Я смотрела и впитывала, верила, хотя и не мыслила тогда такими категориями.

Я и сегодня считаю ответственность прекрасным качеством, но… Но если ответственность возрастает сверх меры, она превращается в ловушку. Устройство этой хитроумной ловушки я поняла, только став взрослой, когда росли мои дети. Преувеличенная ответственность сначала превращается в перфекционизм, а потом — в долженствование. Убеждение «я должна» давит, как бетонная плита. Постоянно должна: другим — не себе. И выполняю повышенные обязательства. В этой ловушке, в этой гонке нет возможности остановиться, задуматься: а что нужно мне самой? Как при этом я себя чувствую? Счастлива ли? Мысли нет, что для себя тоже можно что-то сделать — для своего удовольствия, для здоровья. Вот я уже мчусь белкой в колесе, накрепко связанная намеченными пунктами плана. Чувства? Нет, они не важны. Важно — выполнить намеченное, поставить галочку в таблицу жизненных достижений и (желательно) получить за свои старания высокий балл.

Я совсем скоро попаду в ловушку долженствования. На многие годы она станет моей клеткой. Но пока я об этом не знаю, я даже в школу еще не хожу, только в детский сад. Когда повезет — болею и остаюсь дома, с бабушкой Маргаритой. Мы с ней просто проживаем рядышком наши дни. Бабуля рассказывает о своей жизни, учит тем вещам, которые старшие женщины передают девочкам: готовить, печь пироги, шить, вышивать. И я ее обожаю!

Мы были очень близки, но эту близость я осознала гораздо позже, после бабушкиной смерти. Не сразу, не мгновенно. Когда бабуля умерла, я не прочувствовала горечь, огромность потери. Я даже не плакала! Мозг объяснил: бабушка была старенькой, это естественно — старые люди умирают. Моя душевная тоска и другие чувства были упрятаны на такую глубину, что я просто их не ощущала. Мое страдание было так велико, что мудрая душа позволила дотронуться до него, только когда я была уже к этому готова, когда пришло время.

Я жила, будто спала, как гусеница в своем коконе, без чувств, без сильных переживаний. Но постепенно, год за годом, очень медленно, до меня доходило, какую любовь я потеряла, как ужасно скучаю по бабушке, что без нее нет у меня никого настолько близкого. Это чувство тоскует во мне до сих пор.

Впервые меня накрыло ощущением потери через несколько месяцев после смерти Маргариты. Я была уже студенткой. Сорвалась моя стажировка в Техасе, и я решила — раз меня не взяли на практику, я сама организую себе путешествие, хотя бы на неделю. Начала преподавать английский язык детям, смогла накопить деньги, 600 долларов. Тогда я еще не бывала нигде за границей, кроме Йемена, куда иногда уезжали в командировки мои родители.

Для путешествия я выбрала столицу Франции. Бабуля много рассказывала мне о Париже, мы мечтали там побывать. В ее времена выехать за границу было практически невозможно — и для работников партии, и для большинства граждан СССР. Но времена изменились, я смогла сделать заграничный паспорт и полетела.

Все путешествие саднила мысль: будь бабушка жива, мы улетели бы вместе. Мне было бесконечно жаль, что я не смогла подарить ей это путешествие, стало накатывать осознание, что ее больше нет. Но она подарила мне этот прекрасный город, ошеломляющий, будто вынырнувший из ее мечтательных рассказов. Это было мое первое путешествие в Европу. Я представляла, конечно, что в одном из самых знаменитых и красивых городов мира жизнь бурлит и сверкает, но реальность поражала. Жизнь во Франции текла совсем по-другому, чем в Советском Союзе. И пусть у меня не было денег — почти все ушло на билеты и скромную гостиницу — я наслаждалась. Даже спать не могла по ночам из-за охватившего меня восторга! Я мечтала сесть в уличном кафе под платанами, как настоящая парижанка, и выпить черный ароматный кофе с горячим круассаном или багетом. Но, увы, тогда я не могла себе это позволить. Денег хватало либо на кофе, либо на дешевую майку. Победила майка. Я была совсем юной, хотела быть красивой, хотела нравиться!

Деньги совсем скоро придут, я тогда этого не знала, но надеялась. С тех пор всегда, когда бываю во Франции, при любой возможности стараюсь выпить кофе с круассаном в уличном кафе. Без спешки, с удовольствием. И каждый раз вспоминаю бабулю, представляю, что она со мной рядом.