Жениться (не) хочу!

Катерина Колесница, 2023

Что делать, если мужчина мечты оказался противником браков, а ты очень хочешь за него замуж? Конечно же действовать! Но кто знал, что инициатива наказуема, причем по всей строгости закона? Ладно, выкрутимся… Цель близка, до ЗАГСа рукой подать, а у любимого обнаружились скелеты в шкафу? Срочно придумываем план «Б»!

Глава 2. И все-таки они существуют

Высунувшись из-под прилавка, первым делом я увидела молоденькую белокурую девушку, испуганно прятавшуюся за спиной высокого светловолосого парня.

— Извините, пожалуйста, мы не специально. Честное слово! — произнес парень и поднял с пола не разбившуюся стеклянную бутылку. — Я в урну хотел бросить, но промахнулся немного.

— Не надо, Никит, — перебила его девушка. — Это сделала я, — призналась она и виновато опустила взгляд. — Простите нас, пожалуйста.

Я осмотрела место происшествия и убедилась, что, кроме витрины, никто и ничто больше не пострадало, потому решила, что раз молодежь признала свою вину, то разберусь сама, связавшись с их родителями. Но, видимо, кто-то другой уже вызвал полицию, потому что к магазину вскоре подъехала полицейская машина.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке красивого кино: дверца автомобиля распахнулась, и я увидела Его. Высокий мускулистый мужчина в полицейской форме направлялся в мою сторону с очень важным и суровым видом. Я окинула взглядом его симпатичное лицо, густые темные волосы. А как он двигался! Его вальяжная и уверенная походка однозначно покорила меня.

«Это точно настоящий полицейский? Может, это стриптизер?» — промелькнуло в моей голове. Хотя нет, они улыбаются. А этот глядел так, что то и гляди кого-нибудь пристрелит.

— Капитан полиции Вишневский Егор Макарович, — пробасил мужчина и махнул перед моим лицом раскрытым удостоверением. — Что здесь произошло?

— А я никого не вызывала, — растерянно захлопала я ресницами, но взгляда с мужчины так и не отводила.

— Это я вызвала, Татьяна Сергеевна, — за моей спиной подала голос Вика.

— А, значит, вызывали, — улыбнулась я. Надо же, как оперативно. Нашего Воронцова по пол дня ждать приходилось.

Мужчина с важным видом осматривал помещение, пока моя помощница рассказывала в подробностях детали происшествия. Но ее голос я практически не слышала. В моей голове лишь раздавался хруст стекла под ботинками широкоплечего мужчины, и звук трения кожаных деталей ремня и кобуры на этом полицейском. Он взял у юноши бутылку и положил в прозрачный пакет. Неужели он и орудие преступления сразу распознал?

— Мне все понятно, — произнес он, обводя взглядом всех присутствующих. — Прошу проследовать за мной, — услышала я его грубый голос и чуть было не кивнула, готовая пойти, куда бы ни указал этот мужчина, — в отделение полиции, — договорил Вишневский, чем привел меня в чувства. — Оформим заявление там.

Сесть в его машину ни я, ни молодая парочка отказываться не стали.

— Так, Виктория, остаешься за старшую, пока я не вернусь, — отдала я распоряжение помощнице и нырнула в автомобиль с мигалками.

***

Вишневский вел нас по уже знакомому мне мрачному коридору отделения полиции. Молодая парочка плелась позади меня, о чем-то перешептываясь, а я опустила взгляд и… отметила упругие ягодицы идущего впереди мужчины.

— О, Ковылина! — отвлек меня от созерцания прекрасного знакомый голос. — И почему я не удивлен видеть вас в стенах нашего заведения? — съязвил наш участковый. — Что опять случилось?

— Здорово, — мимоходом пожал Воронцов руку нашему провожатому.

— Приветствую, Степан Вениаминович, — отозвался Вишневский. — Гражданка Ковылина — потерпевшая сторона.

— А она всегда потерпевшая, хотя терпеть ее приходится всем остальным, — недовольно пробубнил он, бросил на меня осуждающий взгляд и потопал дальше.

Вишневский никак не отреагировал на слова коллеги, только столь же уверенно, как и раньше, направился в кабинет. Меня даже разочаровала его незаинтересованность.

— Проходите.

Я вошла в логово брутального мужчины и вздохнула от разочарования. На единственном окне висели пыльные занавески, на столе стоял старенький компьютер, а к стенке в ряд прижимались четыре хлипеньких стульчика.

— И это ваш кабинет? — сморщила я нос, позабыв о вежливости.

— А что вы здесь ожидали увидеть? — непонимающе ответил мне Егор Макарович. Я же в мыслях обрисовала то, каким бы могло быть это помещение: темные стены, увешанные портупеями и оружием, приглушенный свет, проникающий сквозь решетки на окнах, и непременно кожаная мебель.

— Можно я матери позвоню? — внезапно отозвался светловолосый паренек, выдернув меня из фантазий. — А то она волноваться будет.

— Да, конечно, — ответил Вишневский и махнул рукой на стулья. — Присаживайтесь.

— Гражданка Ковылина, вы будете писать заявление? — сухо спросил капитан, ища что-то в своем столе. — Или вас устроит возмещение причиненного ущерба?

Я посмотрела на молодежь. Белокурая девочка, юная совсем, искренне сожалела: это было видно по ее испуганному виду и хлюпанью носом. Я вспомнила, как она уверенно признала свою вину и взяла ответственность, и поняла, что это были неплохие ребята. Быть может, они и правда случайно разбили витрину.

— Я не против денежной компенсации, — ответила я, кивнув.

Парень не стал теряться: тут же достал из кармана телефон и набрал чей-то номер.

— Лель, тут такое дело… — протянул он. — Не могла бы ты нас из ментовки забрать?

— Что?! — услышала я женский крик из трубки. — Что случилось?

— Да ничего страшного. Так… А еще мне деньги нужны. Можно договориться без заявы. Просто ущерб возместить и все, — пояснил кому-то парнишка. — Лады, жду.

Пока мы ожидали родителей молодежи, я наблюдала за мужчиной напротив. Он заполнял какие-то бумаги и периодически хмурился своими густыми бровями.

«Какой злой полицейский», — дразнила я капитана про себя.

А Вишневский словно услышал мои мысли и резко поднял на меня взгляд. Я даже растерялась и начала бегать глазами, чувствуя, будто полицейский поймал меня за преступлением. К счастью, меня спас раздавшийся стук в дверь.

— Входите, — громко бросил Егор Макарович так, что я буквально подпрыгнула на месте.

— Здравствуйте, я опекун Марии, — уверенно заявил вошедший в кабинет мужчина. Я осмотрела его: высокий и широкоплечий брюнет, сорока лет на вид. Он был в строгом, дорогом костюме. — Сансаров Андрей Витальевич.

Я схватилась руками за сиденье стула. Так вот, где оказывается настоящие мужики водятся! Если бы я раньше знала, не стала бы тратить свое время на детские ссоры во дворе, а сразу начала бить витрины.

Пока один доминантный самец объяснял другому, как выйти из сложившейся ситуации, я сидела, как блаженная, наблюдая за их жестами, приводящими в движение мускулы. Черт, кажется, у меня слишком давно не было мужчины.

— Не переживайте, я все компенсирую и пришлю рабочих, а стекло будет стоять на месте уже через несколько часов, — заверил меня гражданин Сансаров, на что я кивала, как болванчик.

— Вот и отлично, — захлопнул какую-то папку капитан. — Одной ерундой меньше.

Я почему-то приняла последние слова Вишневского на свой счет и нахмурилась. Пока я пыталась понять, как умудрилась сложить о себе такое плохое впечатление, все покинули кабинет капитана.

— Ковылина, вы остаетесь здесь жить? — распахнул дверь Вишневский, выпроваживая меня.

— Не заставите, — бросила я в ответ и, схватив сумочку, гордо вышла на свежий воздух.

Когда я вернулась в свой магазин, там уже суетились и проводили замеры несколько человек, ведя восстановительные работы.

— Вика, — окликнула я помощницу, — ты, конечно, молодец, что вызвала полицию, но впредь такие вопросы нужно согласовать со мной, ясно? — отчитала я девушку.

— Ясно, Татьяна Сергеевна, — ответила она и, даже не скрывая, закатила глаза.

Я была несколько возмущена тем, что Вика влезла не в свое дело. Но и одновременно была признательна ей, ведь благодаря ей моя призрачная вера в то, что нормальные мужики существуют, получила свое подтверждение. А главное, я теперь знала, где они обитали. И даже побывала в логове прекрасного мужчины. И если раньше поход в отделение полиции было сущим наказанием, то в этот раз он оказался подарком судьбы.

К вечеру, как мне и было обещано, новая витрина уже стояла на своем месте и сверкала начищенными стеклами, а я, закрыв магазин, спешила домой, чтобы поделиться с подругой последними новостями.

— И чем же так хорош этот Вишневский? — не понимала меня подруга. — Такого не только бы преступникам бояться: ни нежности же в нем, ничего милого ничего.

— Милыми, Ксюша, должны быть котики и зайчики. А настоящий мужчина — серьезный, рассудительный и сильный.

— Тат, а что толку-то? — вздохнула Ксюша. — Вот если бы он какие-нибудь знаки внимания тебе проявил. А так… Ну, вот знаешь ты, что есть такой, и от этого теперь будет еще тяжелее, ведь он не твой.

— А мы еще посмотрим, кто чей будет! — с толикой обиды произнесла я. Но задумалась. Под лежачий камень вода не течет. А значит, нужно действовать самой, но аккуратно, чтобы не спугнуть.

В моей голове зашевелились давно заснувшие таракашки.