Зонтик

Катерина Загускина

Открыть «Зонтик» и переждать непогоду за чтением добрых и уютных рассказов… или заручиться волшебным средством, которое поможет приподняться над событиями жизни и увидеть их с другой перспективы?Во всем этом вам поможет книга, созданная психологом и энергопрактиком Катериной Загускиной. Жизнеутверждающие рассказы наполнят ваше сердце светом, теплом и ощущением чуда.Возьмите с собой «Зонтик» – с ним любой ветер перемен в вашей жизни станет попутным.katya.the

Селфи

Жидкая весенняя грязь весело чавкала под Настиными туфлями на шпильках, покрывая бурыми брызгами розовую лакированную кожу. Поднявшись на обшарпанное крыльцо деревенского дома, она остановилась и, достав из брендовой сумочки салфетку, аккуратно протерла обувь. Затем придирчиво осмотрела свое отражение в карманном зеркальце, подкрасила губы и заправила в высокий хвост непокорную светлую прядь. Все должно быть идеально — иначе зачем она тащилась из Москвы в такую даль.

— Ты, это, присаживайся, — сухонький усатый мужичок невысокого роста засуетился, пытаясь поскорее освободить стул от горы хлама: пожелтевших газет, грязных тряпок и ржавого чайника.

— Я постою, — брезгливо изогнула домиком красиво накрашенную бровь холеная блондинка.

— Ты, это, чего в наши края-то? — после долгого молчания произнёс мужчина, смахнув рукавом пот со лба.

От этого вопроса Настя на мгновение застыла на месте. Чего она, действительно, забыла в этой развалюхе на краю забытого Богом поселка? В Москве ее ждала красивая жизнь — роскошная картинка, внутри которой почему-то все не клеилось: кусочки пазла вертелись и распадались, не желая собираться воедино. Работа спорилась, но быть ломовой лошадью к тридцати пяти ей уже надоело, а отношения создать никак не получалось. У Насти даже была заранее выдумана уважительная причина для визита, но почему-то она вдруг честно призналась:

— Мне психолог порекомендовала.

— Эт врач что ли? Приболела ты, Настюш? — на лице усатого отразилась явная тревога. — Климат сказали сменить? Конечно, в Москве этой вашей не то, что тут: лес, река, воздух свежий — благодать. Если надо, поживи у меня, я тебе кровать уступлю, сам на диване посплю тут.

— Спасибо, конечно, но я ненадолго, — сквозь сжатые губы процедила Настя.

— Да ты не смотри, что тут грязно, приберемся с Аллой, баба ходит ко мне одна…

— Рада слышать, что ваша… твоя личная жизнь идёт в гору. Впрочем, как всегда, — стоять на шпильках было утомительно, и, брезгливо наморщив нос, девушка аккуратно опустила обтянутую алыми брюками попу на обшарпанный стул.

— А я это, — мужчина, опустив глаза вниз, водил по засаленной скатерти ладонью, будто пытаясь нащупать нужные слова. — Не знал, что мамка-то тебе сказала…

— Да, давно уже, — Настя вдруг подняла глаза и принялась изучающе разглядывать жидкие русые волосы, щетку усов, жилистую шею в вороте клетчатой рубахи.

— Я всё хотел тебе сам сказать, ну пока ты здесь жила еще, да думал, мамка осерчает, мы ж всегда с ней как кошка с собакой цапались.

— Угу, — хмыкнула Настя, ее вдруг охватила тошнота: то ли от затхлого запаха грязного дома, то ли от неопрятного вида незнакомого мужчины, к которому она зачем-то ехала почти двое суток на перекладных.

— Ну а потом я присел, а когда вышел, она уже с Петровичем жила. Я пришёл тогда на двор к вам, а ты к нему бежишь, мелкая, руки распахнула и кричишь: «Папа, папа», — мужчина на минуту отвернулся, будто разглядывая что-то на стене, а потом продолжил неожиданно хриплым голосом. — Ну и я не приходил больше.

— Я не знала, что ты приезжал, — задумчиво проведя рукой по волосам, девушка машинально стянула с них резинку — вырвавшись из зализанного хвоста, волосы радостно разлетелись по плечам пушистыми волнами.

— О, так ты на Настьку мою хоть стала похожа, — под жесткой щетиной усов растянулись улыбкой губы, удивительно преобразив всё лицо.

— Я вообще с трёх лет-то изменилась сильно, — Настя уже снова заматывала непокорные волосы в пучок, жалея о своей минутной слабости.

— Да нет же, — мужчина поднялся с места и, подойдя к шкафу, вынул из него альбом, — Тетка твоя, Светка, присылала мне фотографии — обычно раз в год, после твоего дня рождения. Мамке только не говори, а то она ее прибьёт.

— Обалдеть, — листая обтянутые прозрачной пленкой страницы, Настя радостно улыбалась, — это я в восемь лет в цирке. Я так этой обезьяны тогда испугалась, а мама всё твердила, что надо с ней сняться. А это что, выпускной? Боже, ну и видок у меня был.

— Ты для меня всегда была красавицей, дочка, — произнеся это мужчина сам испугался своих слов и замер, будто облачённая в яркий костюм светловолосая девушка может прямо сейчас как видение испариться из его прокуренной кухни или, обернувшись яркой диковиной птицей, выпорхнуть в окно.

— Спасибо. Папа, — Настя почувствовала, как по правой щеке покатилась вниз непрошеная соленая капля и быстро стерла ее тыльной стороной ладони. — Все равно, я лучше тебе сама свою нормальную фотографию распечатаю, а то это у тебя тут какой-то ужас. Или, хочешь, можем вместе сфотографироваться? На телефонах сейчас камеры такие делают спереди для селфи, ты знаешь?

Она неуверенно подошла к папе. Присев на корточки, неловко прислонилась к нему плечом, отвела в сторону руку, и на экране ее смартфона высветилась их первая в жизни совместная фотография.