SINCERA. Если это сон, не буди меня

Катерина Вердз

Всё устроено: семья, быт, работа — вроде бы как у всех.А что дальше?«Sincera» подарит вам ответ, который изменит вашу жизнь.Нетривиальный сюжет между сном и реальностью, кровопролитные бои и жаркие, страстные сцены любви на фоне тонких художественных описаний древнеримской архитектуры, картин и фресок.Сможет ли героиня найти себя или смириться с «правильной» реальностью?Почему ты, будучи свободной, чувствуешь себя пленницей собственной жизни?

Часть 1

Любовь или игра

Борьба или побег

Реальный мир или мечта

Если это сон, не буди меня

Глава 1

Туман усиливался, и было сложно разглядеть даже основание камня, за которое цеплялись руки. Конечности гудели от боли, мелкие склизкие ракушки царапали тело. Я пыталась увидеть очертания, мужской образ, за которым карабкалась вверх.

Туман сгущался и уже обволакивал тело полностью. Мужественный силуэт сверху растворился. Я пыталась ползти вперёд, но ноги не слушались. Дыхание стало прерывистым, и ком в горле не давал пройти воздуху. Я потеряла способность дышать.

«Мне страшно, я совсем одна, осталась совершенно одна», — проносилось эхом в голове.

Я зажмурила глаза, и слёзы предательски брызнули. Прижалась к каменистой поверхности обнажённым телом. Холод пронзил его насквозь. Я оказалась в ловушке.

Яркий свет ударил в лицо, призывая очнуться.

Внезапно сквозь пелену возникли огромные, разъярённые, чёрные, как смоль, глаза. Впились в меня, и я оторопела. Вновь охватил ужас. Я ещё сильнее вцепилась пальцами в острые камни и почувствовала пульсирующую боль в правой ладони. Тем временем глаза пожирали меня и, казалось, становились всё больше и ярче. Я попыталась сдвинуться с места, но тело словно приросло к камню, конечности стали кровоточить.

Стоило отвести взгляд, как раздался яростный крик. Я взвизгнула в ответ, и в следующий момент, потеряв равновесие, полетела вниз.

Вздрогнула всем телом, и в ту же минуту меня разбудил луч света. Солнечный зайчик скользнул по щеке и остался нежно греть её. Я вдохнула и выдохнула, чтобы вернуться в реальность, но не спешила открывать глаза и наслаждалась негой утреннего пробуждения. Но мой покой окончательно разрушило разлившееся по комнате стрекотание телефона.

«Чёрт! — пронеслось в голове, и я неохотно открыла глаза. — Сколько сейчас времени?»

Я сползла с постели, чтобы быстрее унять это назойливое жужжание. Звук становился всё невыносимее с каждой секундой.

«Совсем как та пчела», — мелькнула мысль. Пока в поисках телефона я перерывала стол, кровать, заглядывала под диван, вспомнила вчерашний вечер.

Пчела кружила вокруг меня в летнем саду у дома, а я отмахивалась и визжала от страха. Летающие насекомые всегда вызывали у меня неприятные ощущения. Видимо, пчёлке моя атака не понравилась, и она успела ужалить меня в ту самую руку, которой я активно пыталась её отогнать.

В следующее мгновение я почувствовала резкую жгучую боль, и в самом неудобном месте — на указательном пальце правой руки — вскочил огромный красный волдырь с белой точкой в центре. Отёк моментально овладел пальцем, который стал похож на красный воздушный шарик.

Принятые вчера меры не слишком помогли: место укуса всё ещё ныло и доставляло неудобства, особенно когда я активно раздвигала стопки книг и бумаг на столе.

«Ненавижу этих чёртовых пчёл», — не успела подумать я, как перед глазами наконец появился телефон. Судорожно схватив его, я раздражённо прокричала:

— Алло!

— Доброе утро, Соня, — раздался в трубке игривый голос, — ты время видела? Хватит спать, ты так полжизни проспишь, а нас вообще-то ждёт много интересного.

Сегодня была суббота, тот самый день, когда мы с Анной устраивали девичник: перемывали косточки всем живым существам и обсуждали события, которые случились с нами за неделю. По нашей традиции мы отправлялись в кафе или просто гуляли по магазинам. Мы называли это «подруготерапия».

— Как можно быть с утра такой энергичной? — произнесла я усталым, еле слышным голосом. — Мне кажется, по мне танк проехал и покусали все пчёлы этого района. — Я посмотрела ещё раз на свой опухший палец и тяжело вздохнула.

— Слышу много негатива в твоём голосе, что за настрой, детка?

— Настроение, откровенно говоря, паршивое, — пробурчала я.

— Может, расскажешь, что происходит? — взволнованно спросила Анна.

— Да не знаю, в последнее время меня преследуют кошмары и просыпаюсь уставшей, — выдохнула я и пошла на поиски стакана воды, который всегда стоял у прикроватной тумбочки.

— Это не дело. — Даже на этом конце провода я почувствовала, как Анна покачала головой. — Как с Алексом дела? Когда вы последний раз виделись?

— Даже не знаю.

Сделав глоток воды, я задумалась. Этот парень явно вызывал интерес у всех моих подруг.

Мы с Алексом познакомились, когда нам обоим было по семнадцать лет. Совсем юные и ничем не обременённые студенты-первокурсники. Он не был моей первой любовью, но, кажется, все девушки университета были неравнодушны к этому голубоглазому, излучавшему уверенность и доброту парню. Он же был влюблён в «светловолосую девчонку с милыми веснушками», как называла меня мама.

Алекс был не только симпатичным, но и обладал природным обаянием и харизмой, которые притягивали окружающих. Мне нравилось наблюдать, как окружающие прислушивались к нему, когда он говорил. Умный, порядочный, заботливый мужчина — идеальный, как говорили мои подруги из университета.

Он рос в дружной, любящей семье. Его родители были успешными и добродушными людьми, которые всегда поддерживали его во всех его стремлениях и заботились о нём.

Он покорил меня своей настойчивостью и романтичностью. Недолго думая, мы стали встречаться, и вот уже семь лет, на радость родителям и друзьям, мы официально самая крепкая и красивая пара в нашем окружении.

Только в последнее время всё идёт как-то не так. Я выдохнула и продолжила разговор:

— Не знаю, Анна. Мы с ним изменились за эти годы, и наши отношения как будто изжили себя. Мы стали отдаляться друг от друга. И вроде всё хорошо, стабильно и наша совместная рутина налажена. Но у каждого уже новые друзья, больше дел на работе. И странно, но мне как-то всё равно, где он бывает. Поначалу я переживала, устраивала скандалы, допросы, а теперь мне безразлично, где он и с какими друзьями на этот раз.

— Вы с Алексом сколько уже вместе? Лет семь, наверно? — спросила Анна. — Может, пора выйти на новый уровень и создать семью?

— Я не уверена, что хочу этого. Мы встречаемся как-то по привычке. В этом-то и дело. Просто… не знаю… я часто думаю, что…

Я замолкла, улетая в водоворот мыслей, но Анна перебила их:

— Эй, ты отхватила отличного парня, помнишь?

— Да-да, я знаю, — вырвалось из меня.

— Ну живи и радуйся, думай, как тебе с ним повезло, держись за него! Миллионы девушек готовы убить, чтобы быть на твоём месте и иметь всё то, что ты имеешь.

Пока Анна продолжала свою тираду о моей везучести, я вдруг с ужасом подумала: «И что? Это всё, что может случиться со мной в жизни? Больше никаких первых свиданий, эндорфина в крови и весёлых бабочек в животе, первых поцелуев? И жили они долго, спокойно и счастливо, и умерли в один день».

— Ты знаешь, я стала задумываться о том, что мне снова хочется испытать восторг. Плюхнуться туда, где так классно, снова испытать эту бурю эмоций. Да-да, ты права, с ним всё идеально и надёжно, он вроде бы тот, с кем я могу прожить счастливую, благополучную жизнь… — в недоумении от тишины на том конце провода я спросила: — Анна, ты ещё здесь? Ты меня слушаешь?

— Кажется, тучи сгущаются. Не забудь зонтик, увидимся через полчаса на нашем месте, — неожиданно быстро завершила она разговор и повесила трубку.

«Никакого дождя не будет, что за выдумки, — пробурчала я. — Вон как солнце светит». Допивая стакан воды, я любовалась солнечным светом, который заливал комнату.

Лучи проникали сквозь окно, создавая игривые узоры на стенах, а мысли всё ещё бегали в голове, когда я начала свои сборы. В комнате витал лёгкий аромат цветов, стоявших в вазе на комоде. Букет заботливо собрала мама в летнем саду. Она любила нежный, приятный запах диких роз, который сейчас обволакивал комнату. Мама с жаром уверяла всех домочадцев, что этот цветок не только прекрасен, но и обладает ценными лечебными свойствами.

«Его плоды богаты витамином С, который помогает поддерживать иммунную систему и повышает устойчивость к инфекционным заболеваниям», — повторяла она каждый раз, принося в дом очередной свежий букет. Никто не смел спорить с главным медиком в нашей семье, тем более цветы привлекательные и очаровывали ароматом.

Недалеко от комода, на стуле рядом с напольным высоким зеркалом, лежало воздушное цветочное платье, ожидая хозяйку. Я старательно подобрала свои любимые серьги, которые мерцали жемчужным блеском на фоне волнистых светлых волос. Дополнив наряд стильными белыми туфельками на невысоком каблуке, чтобы чувствовать себя комфортно в течение дня, я быстрыми движениями провела по волосам. Хотелось придать им ещё немного объёма. Последний штрих — лёгкий блеск на губы, — и я готова.

Зеркало в комнате внимательно наблюдало за каждым движением. Окинув себя взглядом в отражении, я убедилась, что всё идеально, и быстрым шагом вышла из комнаты. В крохотном коридоре на ходу взяла ключи и сумочку, в которую кинула мобильный телефон, и скользнула к двери.

Спустившись со второго этажа, зацокала каблучками по асфальтированной тропинке вдоль больничного корпуса, который располагался напротив моего дома. Каждый раз проходя мимо, я чувствовала запах антисептиков, который смешивался с ароматом тех самых диких роз, что росли вдоль тропинки. Образ мамы невольно появился перед глазами, уголки губ тут же приподнялись. Мама, к слову, работала в больничной поликлинике.

Там же, в светлых стенах медучреждения, проводила годы своей ординатуры моя лучшая подруга детства Анна. А в одном из корпусов появилась на свет я. Словно магия, в этом месте переплетались начало и конец жизненного пути.

К счастью, я была довольно здоровым ребёнком, лишь небольшие проблемы в виде анемии и гастрита беспокоили в студенческие годы. («Но с кем не случается», — вспомнились слова мамы.) Поэтому для меня больница всегда была символом добра и заботы. Я чувствовала, что эти стены хранят в себе не только боль и страдание, но и радость новой жизни, надежду на выздоровление, эйфорию после успешного лечения. На примере Анны и по рассказам моей дорогой мамочки я знала, что в этом месте трудятся самые чуткие люди. Их заботу и сострадание впитал каждый кирпичик здания.

Меня же жизнь унесла далеко от медицины. Я, как и папа, ушла в творческую профессию. Моя мама всегда говорила, что я летаю в облаках, и эта особенность привела меня в художественную школу. Здесь прошли пять прекрасных учебных лет. Моё дальнейшее образование не вызывало никаких сомнений ни у кого в семье. Так я оказалась на факультете искусств.

Я перепрыгнула небольшую лужицу, которая разделяла два квартала, и попала на тротуар. По левую сторону от меня виднелся уличный базар. По правую же выстроились высокие деревья и кустарники, которые разделяли проезжую часть и узкую дорожку, по которой я стремительно шагала.

Запахло свежим хлебом из близлежащего киоска. Я улыбнулась знакомой женщине, видневшейся в окне. Жизнь в провинциальном городке обладает своей уникальной атмосферой. Наш район небольшой, и на улицах часто можно встретить знакомые лица, особенно в субботнее утро.

Уличный базар — это настоящий калейдоскоп красок, ароматов и звуков района. Пёстрая палитра лотков и павильонов создаёт впечатление яркости и разнообразия. Прилавки завалены яблоками, апельсинами, помидорами, огурцами и свежей зеленью. Запахи свежих плодов и приправ смешиваются и создают неповторимый букет. Холодком веет от стоящих следом павильонов с мясом и молочными продуктами. Гул голосов, обсуждающих цены и качество товара, и разнообразные мелодии, звучащие изо всех павильонов, оглушают так, что хочется поскорее сбежать из этого гастрономического хаоса.

Громкий сигнал проезжающей скорой помощи вернул меня в реальность. Переходя перекрёсток сразу за базаром, я вспомнила наш утренний разговор с Анной. Симпатичные магазинчики и рестораны, кафе и бары вдоль улицы с самого утра уже были заполнены шумной молодёжью.

Я вдохнула свежий воздух и остатки запахов, всё ещё доносившихся с уличного базара, и мне вдруг стало не по себе: «Этот городок всегда был сумасшедшим в самом лучшем смысле этого слова, а я… Кажется, я стала обычной, скучной, непримечательной девушкой, слившейся с толпой этого „сумасшедшего городка“».

Это как приступ астмы. Тебе как будто целыми днями не хватает воздуха. В голове стучало: «Это всё? Это всё, что у меня будет… мой личный день сурка».

Конечно, Анна была права, и мне бы следовало прислушаться к её совету. Моя подруга в столь юном возрасте отличалась интеллектом, а её зелёные глаза словно раскрывали перед тобой вселенную знаний и мудрости. Уверенность сквозила в каждом её движении, она, как хранительница тайных знаний, всегда казалось загадочной. А выдержка и умиротворяюще спокойное лицо, видимо, были приобретены вместе с медицинским образованием. Умение вести диалог и дар убеждения Анны открывали её собеседнику новые горизонты.

«Но, чёрт возьми, мне нужно снова почувствовать этот адреналин жизни и проснуться», — как будто продолжая диалог с ней, выпалила я мысленно.

Капля дождя приземлилась на нос, я подняла взгляд в небо. Тучи сгущались и перекрывали последние лучи солнца. Макушки деревьев зашевелились в такт музыке, доносившейся из бара на параллельной улице. Платье закружило в потоках ветра.

«Ну почему она всегда права?» — думала я, ища глазами, где бы спрятаться от дождя. Ветер стремительно нарастал. Вдруг я услышала треск и грохот со стороны комиссионного магазина в двух шагах от меня: в мою сторону на всей скорости нёсся оторвавшийся билборд. Сердце заколотилось, но почему-то я стояла как вкопанная. В последнее мгновенье машинально увернулась от щита. Капли дождя усиливались, и единственное, что было в голове: «Укрытие. Мне необходимо в укрытие!»

Меня словно завели, как механическую куклу после забвения, и я побежала в сторону комиссионного магазина, откуда прилетел рекламный щит, поскольку это было ближайшее ко мне здание. Трёхэтажное и ничем не примечательное, оно располагалось на узкой улочке между базаром и спальным районом. Это ветхое строение наводило грусть при одном взгляде на его обшарпанный фасад. Окна первого этажа, выцветшие от солнечных лучей и дождей, отнюдь не манили зайти внутрь. Папа, любитель частички истории в антикварных предметах и вещей «из рук в руки», пытался привить мне эту любовь. Но все его попытки были тщетны. Несмотря на мою страсть и интерес к истории искусств, я всё же предпочла старым, потрёпанным временем, пропахшим нафталином вещам современные бренды. Пару раз я заходила в комиссионку ради старинных книг — это единственное, что могло заманить меня сюда. Магазин всегда вызывал у меня ощущение бедности и увядания, как будто каждая вещь носила на себе отпечаток времени и потерь.

В текущей ситуации выбирать не приходилось, и я дёрнула ручку двери. Дверь оказалась довольно тяжёлой. Приложив больше сил, чем рассчитывала, я попала в сумрачное помещение.

«Освещение уже успели вырубить», — отряхивая себя от капель и приглаживая влажные растрёпанные волосы, подумала я.

Впрочем, света, проникавшего сквозь старые окна, было достаточно, чтобы разглядеть довольно большое помещение, набитое коробками. «Склад, наверно», — подумала я. В правом углу едва виднелась светлая полоска. Я прошла немного вперёд и наткнулась на дверной проём.

«Кажется, эта дверь должна привести в торговый зал магазина». С этой мыслью я навалилась на высокую деревянную дверь. Находиться ещё хотя бы несколько минут в этой темноте, особенно после свиста билборда у меня над головой, совсем не хотелось. Под тяжестью тела дверь со скрипом, медленно зашевелилась.

Глава 2

Через секунду я обнаружила себя в просторном помещении с высоким стеклянным потолком. Тут же расстилался голубым ковром невероятной величины бассейн. Свет прожекторов, направленных в центр помещения, создавал такой эффект, что невозможно было понять, где начинается и заканчивается пространство этого зала.

Судя по всему, здесь была какая-то вечеринка. Огромный зал был полон молодёжи. Звонкое цоканье каблучков по дорогому мраморному полу, кажется, должно было заглушить не очень громкую танцевальную музыку и привлечь внимание хотя бы одного гостя. К моему удивлению, ни одна душа в этом гламурном месте не повела и головой. Как будто одним махом я стала невидимкой.

Не понимая, что происходит, я почувствовала тревогу. Первым порывом было вернуться обратно. Но дверь плотно закрылась, как в самолёте, только ты находишься снаружи. Я постаралась взять себя в руки и подумала, что, пока на меня не обращают внимания, я могу спокойно осмотреться и разглядеть каждого, не боясь осуждения моего любопытства.

«А потом мне нужно будет найти выход», — твёрдо решила я.

Яркие огни и танцевальная музыка наполняли воздух, создавая атмосферу праздника и веселья. Все присутствующие выглядели потрясающе, словно сошли со страниц глянцевого журнала. Молодые девушки, одетые в стильные купальные костюмы, сияли красотой и уверенностью.

«Что я тут делаю? — невольно промелькнуло в голове. — Кажется, я попала на закрытую вечеринку или съёмочную площадку и совершенно не вписываюсь в местный дресс-код. Нет, я, конечно, хороша собой, но в конкурсе на лучший силиконовый купальник явно не попаду и в пятёрку».

Я подошла чуть ближе, чтобы внимательнее рассмотреть происходящее в таинственном месте и всё же найти выход в злополучную комиссионку. Хорошо, что я сегодня надела линзы и смогу разглядеть каждую деталь.

У бассейна, сверкающего в лучах прожекторов, стояли группы людей и подозрительно спокойно разговаривали. Теперь я подумала, что это скорее похоже на бизнес-встречу или нетворкинг, а не на пляжную вечеринку. Казалось бы, они должны наслаждаться компанией друг друга, чокаться красными пластиковыми стаканчиками, наполненными освежающими напитками со льдом, произносить тосты и безудержно веселиться. Мне становилось всё более и более не по себе.

Вспомнилась наша последняя пляжная вечеринка с друзьями, где бассейн служил местом демонстрации смелости и удальства молодых людей после пары бокалов. Весёлое плескание и прыжки в воду, шумные игры и танцы создавали атмосферу непринуждённой радости и свободы. Водные же сражения и соревнования на надувных подушках добавляли встрече ещё больше веселья и адреналина.

К тому же пляжная вечеринка всегда была идеальным местом для новых знакомств и романтических приключений. Пары уединялись на мягких лежаках, разговаривали в тени листвы и любовались звёздным небом. Каждая такая вечеринка ассоциировалась у меня со щекочущими эмоциями и опьяняющей свободой, которой мне в последнее время так не хватало.

Но только не эта!

Здесь было много красивых и стильных молодых людей — по моим подсчётам, около пятнадцати человек. Но они не хохотали и не шутили, а скорее, наоборот, держались напряжённо. Вокруг бассейна царила атмосфера загадочности. Казалось, каждый сам по себе и красуется, как павлин во время брачного периода с распушённым хвостом.

Я посмотрела по сторонам и обнаружила небольшие группки девушек и парней, стоявших у барных стоек, у деревянных лежаков нестандартной формы и столиков. Они беседовали вполголоса и обменивались странными знаками. На каждом лице с идеальными чертами время от времени проскальзывала улыбка, но она казалась неискренней. Все они выглядели как актёры или модели, только камеры нигде не было видно.

Красные стаканчики, должно быть с алкоголем, стояли на столиках по всему периметру бассейна, но даже они не могли развеять подавленное настроение. Люди прикасались к ним губами, но не находили радости и веселья, которые обычно сопровождают подобные вечеринки.

Бассейн под прожекторами и светящимися огнями создавал впечатление иллюзии и отражал таинственное настроение вечеринки. Вода мерцала под светом прожекторов, но никто не совершал смелых прыжков или весёлых игр. Она оставалась неприкасаемой и пустой, как отражение подавленных эмоций.

На другой стороне бассейна, по правую сторону от меня, в полумраке я заметила высокую деревянную дверь с ручкой. Оглядываясь по сторонам, чтобы понять, как проскользнуть сквозь толпу и остаться незамеченной, я осторожными шагами направилась в сторону двери.

Тут мне вспомнилась любимая фраза Анны: «Не топчи землю, делай плавные, спокойные, тихие шаги, восстанови дыхание и следуй к своей цели».

Меня обожгла мысль: «Я опаздываю!» За всей этой суматохой с грозой, билбордом и странным помещением непонятно где, я совсем забыла о подруге. А Анну раздражала непунктуальность.

Я раскрыла сумочку и стала внимательно вглядываться в её содержимое, пытаясь в темноте разглядеть телефон. И тут почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я подняла глаза: высокая, коротко стриженная брюнетка холодно смотрела на меня. Внешность её была настолько безупречна, что она напоминала куклу: стройная фигура, плавные формы, точёные плечи, слегка загорелая кожа, которая благородно переливалась в лучах прожекторов, грациозность и элегантность дикой пантеры. Она шла вдоль бассейна, а следом за ней вышагивали не менее красивые девицы. Они смеялись и перешёптывались, что немного оживляло это не слишком весёлое место. Девушки обошли бассейн и присоединились к компании таких же идеальных молодых людей.

Я уже была готова переключить своё внимание на телефон и написать это несчастное сообщение подруге, чтобы вернуться в свой реальный мир, как у меня перехватило дыхание. Из темноты, словно из ночи, медленно вышел молодой черноволосый парень.

На нём была лёгкая футболка, слегка облегающая его худощавое мускулистое тело, что подчёркивало контуры сильных плеч и расслабленных мышц. Он двигался спокойно, преодолевая расстояние между нами с такой лёгкостью, что казалось, будто время остановилось.

Его взгляд был глубоким и проникновенным, и в нём читалась небольшая грусть, казалось, он скрывал что-то личное и не желал делиться этим с окружающими. В то же время его белоснежная улыбка, как яркий свет в ночи, отрицала любую печаль, свидетельствуя о решимости и силе духа.

Он не был похож на остальных гостей вечеринки, что-то неуловимое выделяло его из толпы. Он был так же привлекателен, как и остальные, но индивидуальность сквозила во всём, что он делал.

Остановившись, он стал медленно стягивать с себя чёрную футболку.

Я неподвижно стояла на месте, не отводя от него взгляда и не испытывая при этом стыда. Его жилистое тело оголилось, и я увидела нечто незаурядное: на его животе был глубокий перпендикулярный шрам, от которого расходились тонкие следы, словно неизведанные дороги, выгравированные на его коже. Этот шрам определённо являлся результатом чего-то страшного, но придавал ему особую привлекательность и мужественность. Казалось, парень гордо носил этот след прошлых испытаний как символ своей выносливости.

В это мгновение высокая брюнетка, полная грации и чувственности, приблизилась к нему. Её колкий взгляд и игриво приподнятые уголки губ придавали лицу особое выражение. Нежно и легко она поцеловала парня в щёку и задержалась губами у его уха, нашёптывая что-то.

Он явно пользовался здесь популярностью. Все девушки косились в его сторону, и лица расплывались в улыбках. Парни же подходили, хлопали по плечу, обменивались короткими фразами. Его непринуждённая уверенность в сочетании с некоторой загадочностью привлекала внимание каждого в этом зале, не исключая и меня.

— Высший сорт, — вернул меня в реальность чей-то насмешливый голос, раздавшийся чуть ли не возле моего уха, и я вздрогнула от неожиданности.

Я резко обернулась, но увидела только силуэт темнокожей девушки, которая стремительно удалялась в полумрак.

Мною овладели смешанные чувства — от удивления до тревоги. Сердце забилось чуть быстрее, в пальцах рук пробежала мелкая дрожь.

Через несколько секунд я вернула свой взгляд в сторону бассейна в поисках той самой двери, что казалась мне последней надеждой выбраться наружу. Беглым взглядом я снова обвела толпу красивых молодых людей, чувствуя себя немного изолированной, как будто попала в совершенно другой мир.

Я набрала побольше кислорода в лёгкие и, стараясь дышать размеренно, чтобы не поддаться панике, направилась к двери. Походка казалась мне какой-то неуверенной, а ноги — ватными. Я старательно вышагивала на носочках, чтобы не цокать каблуками о мраморный пол. Когда я осторожно пробиралась вдоль бассейна, обнаружила, что голоса и смех молодых людей вокруг меня зазвучали громче, что только усиливало чувство неловкости.

Чем ближе я подходила к заветной двери, тем увереннее становились мои шаги. И вдруг я услышала плеск воды, и меня окатило брызгами.

«Что за чёрт, неужели кто-то наконец решил искупаться?» — рассердилась я.

Я увидела в бассейне высокого худощавого парня, за ним последовала ещё пара-тройка молодых людей. Внезапно фонари, что освещали голубую воду, погасли. Обжигающий ушные перепонки звук пронёсся вихрем по замкнутому помещению, оставляя следы вибрации на воде. Помещение оказалось в полумраке. Машинально вслед за двумя девушками, стоявшими в метре от меня, я подняла голову вверх и увидела огромный стеклянный купол, что светился изнутри. Из-за яркого света прожекторов он был скрыт всё это время.

Теперь передо мной открылась невероятная высота помещения — размером с трёхэтажный дом. У меня захватило дух; я стояла как вкопанная и не отрывала взгляда от поражавшего своей красотой и мощью купола над моей головой. Внезапно стены задрожали и начали медленно сдвигаться в сторону воды, словно живое существо, которое создавало опасную среду внутри себя.

«Игра началась, — где-то пронеслось эхом. — Прыгай в воду!»

Все, кто был в поле моего зрения, разом прыгнули в воду. Я осталась на месте. Внезапно я ощутила родившийся внутри страх — я боялась нырять в воду. Перед глазами встала яркая и незабываемая картина из детства.

* * *

Мне было около девяти лет. В тот день вместе с родителями я наслаждалась солнечным днём на живописном берегу реки. Плавать я ещё толком не умела, и меня спасал любимый жилет, в котором всё было «по колено». Смело сигая в воду с вершины небольшой горы, я чувствовала волнение и радость от самостоятельного прыжка. Когда в очередной раз я, прыгнув, оказалась в воде, надувной жилет от удара расстегнулся, я выскользнула из объятий мокрого нейлона, и течение реки понесло меня уверенно и быстро. Поначалу я плескалась в воде, но силы постепенно покидали меня, я начала задыхаться и впервые ощутила панику. Это сдавленное дыхание, мелькающий мир перед глазами невозможно забыть.

Папа среагировал моментально. Он быстро приблизился ко мне, сила его объятий и решимость спасли меня. С его помощью я оказалась на берегу, где смогла восстановить дыхание.

«Как важно иметь такого надёжного защитника рядом, нам с мамой очень повезло», — вспомнила я свои детские мысли.

Внезапно над водной гладью начали мелькать огненные каменные шары. Они с хрустящим звуком проносились рядом, как зловещие предупреждения о грядущей опасности. В то же время стены, медленно приближаясь, превращались в огромные скалы с причудливыми контурами, казалось, они проявляют собственную волю и характер. Резкий толчок в спину разбудил и вытолкнул в реальность.

Я оказалась в глубинах вод бассейна.

Глава 3

Игра. Раунд 1. Вход

— Ты знаешь старую историю про двух волков? — крепко прижимая к себе моё маленькое хрупкое тело, завёрнутое в полотенце, произнёс папа.

— Нет! — я удивлённо посмотрела на его спокойное лицо своими большущими карими глазами в ожидании новой истории.

— Сражаются два волка. Один — это отчаяние и темнота, а другой — надежда и любовь. Кто из волков победит?

— Тот, кто сильней? — спросила я.

— Тот, которого ты кормишь, моя морковка! — игриво произнёс папа и щёлкнул меня по кончику носа. — Никогда не сдавайся, греби из последних сил и верь в свою победу. У тебя всё получится, и знай: я всегда протяну тебе руку помощи, что бы ни случилось с тобой. Верь в свои силы так, как верю в тебя я.

— Но я ещё маленькая и не такая сильная и храбрая, как ты, папа! — шмыгая носом и вытирая выступившие слёзы уголком полотенца, прошептала я.

— Ты часть меня, а значит, в тебе вся моя сила и храбрость. И она растёт с каждым днём вместе с тобой, всегда помни это!

Фразы эхом зазвучали в голове: советы родителей, слова друзей, мудрые изречения из книг, которые когда-то оставили след в моей душе. В этот момент, пока я тонула в воде, словно на хрупком перекрёстке времени, ко мне снова вернулось осознание: «Это всё? Вот так всё и закончилось?»

Мир вокруг остановился. Открыв зажмуренные глаза, я поняла, что воздуха больше не осталось. Я вернула себя в реальность с новым пониманием, что моя жизнь не может закончиться.

Я должна бороться.

«Я сильная, я храбрая…» — повторяла про себя, вглядываясь сквозь водные потоки в хаос, творящийся на поверхности. Мои пальцы встречали сопротивление, пока я выплывала, избегая опасных предметов, пролетающих мимо, которые так упорно стремились настичь меня.

Глоток воздуха стал просто драгоценным сокровищем, и я напряжённо боролась, чтобы не потерять ориентацию. Дышала так быстро, что закашлялась. Обтирая лицо руками, я оглянулась по сторонам. И нашла себя совсем в другом мире.

Вокруг бассейна образовалась плотно прилегающая к нему скалистая стена, словно бассейн превратился в озеро, окружённое горами. Двери нигде не было видно, я оказалась в ловушке каменистых образований.

В левом углу, с вершины самой высокой скалы, водопадом стекала вода и, ударяясь о гладкую поверхность, образовывала пенистые брызги. Сразу под водопадом находилось небольшое ущелье, где уже укрылись несколько молодых людей. Я тоже пыталась попасть в это укрытие, но тщетно: поток воды отбрасывал меня от него всё дальше.

Огненные шары снова появились над водой, прорываясь сквозь воздух с дикой скоростью. Стрелы, словно живые, разрезали атмосферу зала, замирая в своём полете, прежде чем погрузиться в толщу воды.

Я отчётливо понимала, что не успею добраться в укрытие под этим опасным водным балетом. Тогда я решительно набрала в грудь побольше воздуха и нырнула, путаясь в платье. Туфли сдавливали ступни, и я, не мешкая, расстегнула ремешки и попрощалась со своими любимчиками.

Взрывы шаров и свист стрел казались ближе, чем я ожидала. Каждый раз мельком видела, как они буквально пролетают над головой. Вдали, в темноте бассейна, я разглядела ещё более мрачные предметы, вырывающиеся из глубины. Что-то страшное и таинственное, словно из забытых кошмаров, поднималось к поверхности. Вода здесь горела огоньками, освещавшими путь этим странным предметам, что направлялись в мою сторону.

И в этот момент я погрузилась во мрак, мир вокруг словно растворился. В мозгу взорвались цвета и образы. Фотоплёнкой начали мелькать фрагменты моей жизни.

Я увидела моменты счастья и радости, как переливающиеся краски на холсте. Всплыли лица близких, друзей, людей, оставивших след в моём сердце. Смех и песни наполнили водный мир, создавая мелодию, едва слышную, но невероятно проникновенную.

Словно фрагменты старых фильмов, воспоминания и эмоции начали переплетаться, прокладывая невидимый путь сквозь моё подсознание. Я увидела себя в разных ролях, в разные периоды жизни — смелую и решительную, уязвимую и сомневающуюся.

Вода… Моря, океаны, реки, заливы — вечный символ силы природы. Её бесконечная текучесть напоминает нам о неудержимой энергии, способной преодолевать все препятствия на своём пути. Она разбивает скалы, резво перепрыгивает через ущелья. Храбрый дух, который не знает страха.

Я не знаю, что может быть прекраснее мерцания водной глади или весёлой волны, которая, вызывая восторг детей и улыбку взрослого, пропитывает твою кожу солью и орошает брызгами лицо. Вода обладает даром исцеления, она обновляет и восстанавливает. Смывает нарывы, заживляет душевные раны. Шлифует не только камни, но и шрамы и неровности твоей души и тела. В ней кроется безудержная сила жизни и нежность.

Взглянув на плавное движение реки или на зеркальную поверхность озера, мы ощущаем покой и гармонию. Вода остужает разгорячённых страстью своим плеском, словно шёпотом, напоминая о важности внутреннего равновесия.

Вода даёт тебе силу. Она заставляет плыть против ветра и волн, несущихся на тебя, она учит бороться за жизнь.

Вода может и лишить нас всего. Разрушить. Лишить способности дышать. Лишить жизни…

Глава 4

— Ты должна её отсюда вытащить, — еле слышно доносилось откуда-то сбоку.

— Ты же сама знаешь, что это будет непросто.

Какой-то пикающий звук заглушал разговор двух женщин. Голос одной из них показался мне знакомым.

— Анна? — произнесла я в надежде услышать поскорее голос подруги. — Анна, это ты?

Я замёрзла, а правую руку и вовсе не чувствовала. Открыв глаза, я увидела только белый яркий свет, пеленой покрывавший всё вокруг.

— О боже, я ослепла! Анна, где ты? — закричала я в ужасе и одним рывком села на кровати.

Правая сторона тела всё ещё ощущала дикий холод, гуляющий по венам. Паника овладела мной. Приборы пугали учащённым звоном. Однако ничто не могло сравниться с тем правдоподобным сном, что мне снился.

«Господи, это был сон… Всего лишь сон». Я выдохнула с облегчением и постаралась успокоиться, выравнивая дыхание.

— Контактные линзы можешь положить сюда, — прозвучал женский голос, полный заботы, и тёплая рука дотронулась до моего плеча.

Вмиг писк приборов начал замедляться, и звук стал более приглушённым. Я совладала с дыханием. Нащупав левой рукой её руку, взяла контейнер и положила его на одеяло.

— Линзы?.. Как вы узнали, что я ношу линзы?

— София, вы проспали несколько часов. Внутренняя поверхность контактных линз может накапливать белки, масла и другие микроорганизмы с поверхности глаза. Это может привести к образованию отложений на линзах. Во время сна состав и распределение слёзной плёнки на глазу могут изменяться, что, в свою очередь, может повлиять на качество зрения после сна.

От такого грамотного ответа мои глаза округлились. Я начала вытаскивать линзы в надежде, что моя собеседница была права в своём предположении.

— А… — начала было я.

— Твоё имя я узнала из документов, которые лежали в сумочке, — перебила она.

Наконец я вытащила линзы, протёрла веки влажными салфетками, которые предусмотрительно приготовила для меня незнакомка, и с замиранием сердца стала медленно открывать глаза.

Передо мной стояла очаровательная молодая девушка с густыми чёрными кудряшками, которые мило рассыпались по плечам, её кожа светилась тёплыми медовыми оттенками, выдающими её африканские корни. Она выглядела свежей и сияющей, но на её лице отражались слабые отблески мониторов. Девушка была одета в медицинскую форму, которая подчёркивала изгибы изящной фигуры. Несмотря на строгость одежды, в её движениях присутствовала грация и лёгкость.

Пока я её разглядывала, девушка аккуратно подсоединила капельницу к системе и сейчас настраивала скорость инфузии.

— Что со мной? — моё внимание переключилось на тонкую трубочку в моей руке с катетером, вставленным в вену. Я снова ощутила холод и медленно начала опускаться на подушку, накрывая себя одеялом.

— Всё в порядке, София. Не волнуйся, — уголками губ улыбнулась девушка. — Ты потеряла сознание и нуждалась в медицинской помощи. Капельница необходима, чтобы восстановить уровень жидкости и обеспечить достаточное кровоснабжение в твоём организме.

Я пыталась сосредоточиться и вспомнить, что со мной произошло и почему оказалась в больничной палате. Мысли и картинки путались, никак не могла сопоставить и сложить всё в один пазл.

— Чувствуй себя как дома, — прервала мои мысли девушка, — меня, кстати, зовут Таня, я за тобой буду присматривать. — Она протянула мне руку.

— Спасибо, Таня. — Глубоко вздохнув, я ответила на её рукопожатие.

— Ты голодна?

— Нет, — задумчиво ответила я.

— Я оставлю тебя ненадолго, отдыхай и набирайся сил. Чуть позже я загляну проведать тебя и принесу ужин.

Она направилась к двери.

Я лежала, не двигаясь, в недоумении от происходящего. Голова шла кругом, в висках пульсировало, и казалось, мысли унесло на какое-то мгновение. Тут меня озарило: девушка была похож на ту, что была в моём сне. Она же мне и шепнула про того парня, перед тем как началась вся эта суматоха и ужас с огнём и стрелами.

Мои глаза распахнулись, и я успела выпалить ей вдогонку:

— В какой больнице я нахожусь?

— Ты на Вилле, — слегка повернувшись в мою сторону, бросила Таня.

«На „Вилле“? Никогда не слышала такое странное название больницы. Может, это какая-то новая частная клиника?»

Таня же поспешила открыть дверь и выйти из комнаты. Я осталась одна со своими мыслями и ещё с какими-то странными пищащими приборами у моей кровати.

Мой мир потемнел. Я начала потихоньку отключаться то ли от усталости, то ли от жидкости, капающей по длинной гибкой трубке мне в вену.

Когда я снова пришла в себя, обнаружила мягкий, приглушённый свет от настольной лампы с позолоченным основанием и абажуром из шёлка. Она стояла на деревянном комоде напротив моей кровати. В голове опять забегали мысли: «Где я, как я сюда попала?»

Пытаясь собрать последние воспоминания, я привстала и оглядела комнату. В тусклом свете лампы удалось разглядеть интересные детали.

Стены украшали красно-жёлтые яркие фрески с отделкой в виде геометрических узоров, что придавало оттенок роскоши. На полках и комоде из тёмного дерева размещались декоративные античные вазы и амфоры. Зеркало в золочёной раме, стоящее в левом углу от кровати, добавляло ощущение простора.

Медицинского оборудования и след простыл, теперь комната была ещё более уютной и уже не напоминала палату. От капельницы остался лишь небольшой синячок на моей руке, тщательно заклеенный пластырем. Я вздрогнула от непонятного чувства, сдавившего грудь.

На стене, слева от кровати с изящным деревянным изголовьем, висели шёлковые шторы цвета слоновой кости, они спускались от самого потолка. Я отодвинула их край и обнаружила те же фрески и ровные стены. Отсутствие света и вида окружающего мира навевало страх от неизвестности и необычности места.

В животе заурчало. «Мне срочно требуется плотный завтрак, в котором обязательно должна присутствовать небольшая кружечка капучино».

Судя по тому, сколько времени прошло, я рассчитала, что сейчас должен быть именно завтрак. Встала медленно с постели — тело ещё немного болело — и привела себя в порядок, надела своё платье и туфельки, которые нашла в бельевом шкафу. Отсутствие телефона с документами не смутило меня. Я планировала как можно скорее найти выход и ответы на свои вопросы, которых накопилась уже достаточно много. Я подошла к дверному проёму и дёрнула ручку. И остолбенела. На секунду показалось, что я не туда попала.

Глава 5

Передо мной открылся удивительный вид, словно я перешла в другую эпоху. Закрыв дверь, тихими шагами направилась по узкому коридору. Стены были нежных пастельных оттенков. Светло-голубые и мятно-зелёные тона плавно перетекали друг в друга, создавая ощущение невесомости.

Свет, проникающий через узкие застеклённые щели на высоком потолке, создавал бесконечную игру теней на полу из мрамора. Я двигалась вперёд словно во сне, восхищённо вглядываясь в украшенные стены.

Фрески с изображениями архитектурных деталей, различных сцен из повседневной жизни, увенчанных цветами и лаврами, как будто оживали перед глазами. Узкий коридор привёл меня, как мне показалось, в центральную часть здания.

Я замедлила шаг и увидела гигантское пространство, взгляд невольно поднялся выше. Здание как будто вырастало, представая во всей красе.

Высокий потолок также украшали роскошные фрески. Орнаменты и рисунки, выполненные с тщательной детализацией, создавали ощущение движения и жизни, словно сказания и легенды.

В центре зала возвышался великолепный фонтан. В его белоснежной мраморной чаше, украшенной ажурной резьбой, была установлена изящная скульптура. Струи воды, стремящиеся вверх, падали в нижнюю чашу фонтана с тихим шелестом, который вызывал приятное умиротворение. Этот зал был впечатляющим архитектурным сооружением, переносящим в эпоху величия Древнего Рима.

«Вилла… Конечно же, архитектура и внутренняя отделка здания напоминают виллу Древнего Рима. Отсюда и название медицинского центра. Классно, что я изучала историю искусств столько лет, хоть здесь пригодилось». Я улыбнулась про себя.

Но я кружилась по залу и любовалась им недолго. Никакая красота не могла отвлечь меня от цели, с которой я вышла из комнаты.

«Где же все, чёрт возьми? Как отсюда выбраться?» Сердце забилось сильнее. Я остановилась и окинула взглядом всё помещение. На этот раз в поисках выхода.

Из зала были четыре выхода, ведущих в узкие коридоры. В одном из них раздался эхом чей-то голос. Я обернулась и направилась в сторону доносящихся звуков.

Вдоль коридора были расставлены статуи в виде человеческих фигур, искусно высеченных из белого мрамора. Их контуры плавно сливались с окружающей обстановкой, создавая впечатление, что они живые и готовы в любой момент среагировать на моё присутствие. Каждая статуя была уникальной — со своим характером и неповторимой позой. Изгибы их тел рождали эротические образы, заставляя лицо покрываться краской стыда и возбуждения.

Тесный коридор наконец привёл меня к высокой деревянной двери. Моё любопытство не позволило долго сомневаться, я открыла дверь и попала, судя по всему, в библиотеку.

В полумраке этого огромного помещения было сложно разглядеть все детали, особенно с моим неидеальным зрением, которое стало подводить ещё в школе. В школьные годы при моих минус полтора на оба глаза мне позволялось не носить очки, а перебраться за первую парту, так я спасла себя от клички «очкарик». Разглядеть же чёткую картинку вдали в тёмных помещениях было уже задачей не из простых.

Однако не заметить высокие деревянные полки с книгами, которые, казалось, касаются потолка, было невозможно. Я шла вдоль одной из них, бегло рассматривая корешки книг и читая имена авторов, пока не увидела золотистый свет, поблёскивающий за соседней полкой. Я скользнула взглядом в щёлочку между книгами и увидела массивное коричневое кожаное кресло, в котором угадывались очертания человеческой фигуры. Прищурив правый глаз, я разглядела загадочный силуэт. Молодой человек склонился над книгой, и я вдруг почувствовала какое-то магическое притяжение — словно он манил меня в свои мысли и мечты.

Но нечто большее стало настоящим открытием, когда я осмелилась сделать один шаг по направлению к нему.

«Нет, этого не может быть! Парень из моего сна?» — подумала я, и стук сердца оглушил меня. Он сидел расслабленно.

Я бесстыдно рассматривала каждый изгиб его тела и выражения лица, такого невозмутимого, красивого и неприступного. Вдруг уголки его губ дрогнули и поползли вверх.

«Он определённо хорош собой и выглядит наяву даже лучше», — подумала я.

Словно услышав меня, парень оторвал глаза от книги, и я почувствовала его пристальный взгляд на себе. Меня окатило сначала холодным, потом горячим душем из мурашек, что пробежали по всему телу.

Тишину прервал тёплый и глубокий голос незнакомца. Я ощущала, как каждая строка передавалась вибрацией его голоса и проникала в мою душу.

— Любовь — не кукла жалкая в руках

У времени, стирающего розы

На пламенных устах и на щеках,

И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжёт мой стих,

То нет любви — и нет стихов моих!

Когда он закончил, взгляд его с искорками нежности был устремлён в мою сторону.

Робкими шагами я вышла из-за полки, и наши взгляды встретились. Книга была у него в руках, но он даже не переворачивал страницы, словно забыл обо всём.

Я стояла напротив, все ещё не веря в происходящее. В памяти снова заиграл яркими красками сюжет моего недавнего сна. Лёгкая дрожь пробежала по спине. Мне стало труднее дышать, ладони окатило холодным потом.

«Надо же было такому случиться». Кажется, я улыбнулась. Это показалось мне достаточно забавным. Передо мной в кресле сидел во всей своей красе персонаж из моего сна. Тот самый молодой человек, который заставил меня чувствовать то, что так долго таилось глубоко. Волнение и трепет. Существовала какая-то загадочная связь между сном и реальностью.

Тёплый свет настольной лампы отражался на его лице, смягчая идеальные черты и вызывая ощущение уюта. Он как будто что-то знал, но не говорил мне.

— Не думала, что кто-то в наше время ещё читает Шекспира, — осмелилась я прервать затянувшуюся паузу.

— Этот сонет часто цитируют. — Парень опустил глаза и провёл рукой по пряди чёрных волос, которая падала на лицо, придавая взгляду ещё больше загадочности.

«Хватит пялиться!» — застучало у меня внутри.

Я постаралась отвести глаза и потёрла их рукой. В следующий момент открыла рот, намереваясь что-то сказать, но парень меня перебил:

— Массимо…

— Что? — хриплым голосом переспросила я, и наши взгляды снова соприкоснулись.

Я затаила дыхание и ждала продолжения фразы. Он комфортнее провалился в кресло, и я услышала:

— От латинского maximus, — произнёс он, — что означает «самый великий». — Затем медленно выдохнул и добавил: — Детка, присаживайся, покажу тебе что-то интересное. Массимо ещё удобнее устроился в кресле и сидел, поглаживая ладонью подлокотники, а его улыбка растянулась на пол-лица.

— Меня зовут София, — резко выпалила я и окинула парня холодным взглядом с головы до ног.

Такой наглости я не ожидала. Но он обладал каким-то особым магнетизмом. С трудом проглотив ком в горле, я и не заметила, как оказалась бок о бок с ним на подлокотнике кресла, на котором ещё секунду назад лежала ладонь Массимо.

— Мудрость… — вдруг вымолвил парень и, увидев явное недоумение на моём лице, продолжил: — В различных культурах и языках имя «София» традиционно ассоциируется с мудростью и интеллектом.

— Решил блеснуть интеллектом, Массимо. — Я закусила губу от своей неуместной грубости.

— Оказывается, ещё и с красотой, — не обращая внимания на колкое замечание, продолжил парень.

Он внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, как мои щёки налились румянцем, словно лепестки роз. В тот момент даже самыми нежными словами было бы сложно передать всю глубину и тепло полученного комплимента. Это лучшее, что я слышала за последнее время в свой адрес.

Резко сменив тему, мой новый знакомый направил свой взгляд к раскрытой книге.

— Смотри, — он протянул ладонь и указал на первые строки сонета, — как виртуозно он играет с метафорами. Во втором катрене любовь он уподобляет звезде, на которую ориентируются мореплаватели. Это может быть и Северная звезда, которая всегда видна в безоблачном небе, — следуя за ней, мореплаватель никогда не ошибётся. Он явно подчёркивает мысль о том, что чувство любви направляет человека на верный путь, помогает найти смысл жизни и понять истину.

Парень выдохнул с лёгкой грустью, а я изо всех сил старалась не выдать своего волнения, слушая с упоением каждое его слово. Тепло его тела рядом действовало на меня опьяняюще.

Это действительно красивый сонет и определённо стоил более глубокого исследования двух вовлечённых людей.

— Любовь — над бурей поднятый маяк, — Массимо перепрыгнул через строчку вверх, — эту метафору он использует для выражения мысли о том, что любовь помогает человеку найти выход из любой жизненной ситуации. Как маяк помогает кораблю двигаться в нужном направлении.

— Основная идея заключается в том, что «не страшны ей времени угрозы». Настоящая любовь бесконечна. — Я протянула руку к книге, указывая на заветную строчку.

Наши пальцы соприкоснулись. И я испытала то, что так долго скрывалось во мне: ощущение полёта, бабочки в животе, которые словно ожили и закружились. Мне казалось, что я впервые за долгое время вздохнула полной грудью, и смущённая улыбка непроизвольно показалась на лице.

Голос Массимо снова вернул меня к реальности:

— Видишь последние строки? — он спустился медленно пальцами ниже. — «А если я не прав и лжёт мой стих, то нет любви — и нет стихов моих!» Эти слова показывают, что он знал толк в истинной бесконечной любви, и знал не понаслышке.

— А ты? — обратилась я к нему. Голос звучал хрипло, и виной тому была близость парня, который вызывал мурашки по всему телу. — Ты знаешь это не понаслышке тоже?

Неловкая тишина повисла в воздухе. Но очень скоро паузу прервал неуместный звук. Урчание в моём животе явно намекало на то, что я проголодалась не на шутку.

— Я точно знаю, что нам стоит тебя накормить немедленно, — засмеялся Массимо, вставая с уютного кресла.

Он положил книгу на полку и протянул мне руку:

— Покажу тебе наше кафе, кормят тут отменно, тебе понравится.

Я вложила в его руку свою ладонь. Моё дыхание участилось, мне кажется, о моём волнении говорило всё тело, но Массимо, как настоящий джентльмен, не подал виду.

Глава 6

Выйдя из библиотеки, мы направились по длинному коридору обратно к центральному фонтану. В голове бегали беспорядочные мысли: «Кто этот Массимо? Какая красивая вилла, но что я вообще тут делаю?» И самый главный вопрос, мучивший меня до сих пор: «Как я сюда попала и как отсюда поскорее улизнуть?»

Мы прошли мимо фонтана в сторону ещё одного из узких коридоров, которые выходили из центрального зала. Я шла бок о бок с Массимо, не отставая ни на шаг. Стены украшали репродукции полотен великих художников эпохи Возрождения — Леонардо Да Винчи, Рафаэля, фрески Микеланджело. Арки в стенах добавляли глубины и скульптурности. Всё это придавало пространству изысканный римский стиль.

Несмотря на наш быстрый шаг, взгляд пытался уловить детали каждого полотна, каждый мазок кисти. Вдруг Массимо резко остановился и с прищуром взглянул на последнюю репродукцию.

— «Рождение Венеры», — он указал на невероятной красоты полотно Сандро Боттичелли и с восхищением произнёс: — Моя любимая картина.

— Она такая печальная, — заметила я.

— У Венеры нет выбора, и в этом причина её грусти.

— Какого выбора? — я вопросительно посмотрела на юношу.

— Ей не суждено быть женщиной-любовницей, подобной той, которая парит в объятиях Зефира. Не суждено испытать любовь, влечение, земные радости. — Массимо задумчиво замолчал, но вскоре продолжил: — Видишь, справа от Венеры нимфа Ора. — Он указал на женщину, встречающую Венеру с плащом.

— Угу, — заинтересованно промычала я.

— Как только Ора укроет Венеру, её девственный образ тут же превратится в материнско-божественный. — Он снова задумался, а затем неожиданно выдал: — Я вижу в этом предчувствие близкой смерти.

— Смерти? — я изумлённо ахнула.

— Символической, конечно. — Юноша рассмеялся. — Она отказывается от своей женственности и сексуальности ради божественной материнской силы. Венера станет богиней любовного наслаждения, но сама этого удовольствия никогда не испытает.

— Звучит безнадёжно, — согласилась я.

— Оттого она такая печальная. — Массимо игриво подмигнул мне и улыбнулся.

Я все ещё во все глаза смотрела на картину, и меня как никогда переполнял интерес к истории живописи. Ещё никто не увлекал меня анализом картины так, как сделал этот юноша.

Я провела ещё несколько секунд, рассматривая полотно. Затем мы направились к двери. Массимо открыл её и, коснувшись ладонью моей талии, легонько подтолкнул внутрь.

Мы оказались в уютном зале с большим шведским столом, словно в пятизвёздочном отеле.

— Выглядит впечатляюще, — произнесла я, окинув удивлённым взглядом пространство.

— А то! Это ты ещё не попробовала наших вкусностей.

Странно, что и в этом зале не было ни одной души, кроме нас двоих.

— Тут что, все вымерли? — спросила я.

— Тебе мало моей компании? — подмигнул юноша.

— Нет, но…

— Кофе? — перебил он.

— Капучино, спасибо, — смущённо ответила я. — А ты, ты пьёшь кофе?

— Я пью одну кружку капучино с утра, свою я уже выпил сегодня. Кажется, время пообедать, я бы не отказался от ризотто, — с явным энтузиазмом заметил Массимо.

— Ризотто… Мне стыдно признаться, но я никогда не пробовала это блюдо, — кажется, вслух произнесла я.

— Сейчас мы это исправим, ризотто здесь самое лучшее. — Массимо охотно зашагал в сторону стола. — Ты пока выбирай столик и располагайся поудобнее, я мигом.

Я села за круглый столик, накрытый белоснежной скатертью, у большого раскрытого окна с видом на террасу. Терраса была соединена со зданием и вытягивалась в длину крытым помещением. Длинный коридор украшали мраморные колонны, которые поддерживали несущие элементы конструкции и выполняли декоративную функцию.

За террасой расстилался сад с великолепными цветами, деревьями и кустарниками. Я любовалась видом и наслаждалась спокойствием и умиротворением этой «виллы».

Не успела я рассмотреть все детали, как на столе уже стояли блюда с ризотто, овощами, бокал с водой и мой капучино. Массимо придвинул стул и сразу принялся за еду. Он с наслаждением поглощал тягучее блюдо, насыщенный аромат которого расстилался по всему залу.

— Откуда у тебя столько познаний в литературе и искусстве? — сказала я, прерывая его навязчивое чмоканье.

— Кажется, я провёл здесь слишком много времени, — сделав глоток воды, ответил мой новый знакомый.

— Никогда не видела в нашем городе столь искусно стилизованных построек. Всё это — и архитектура, и внутренняя отделка, и скульптуры, и каждая деталь — настолько прекрасно, как будто я попала на виллу Древнего Рима, — оживлённо делилась я с Массимо впечатлениями, забыв про диковинное ризотто у меня в тарелке.

— Твои познания в истории искусств тоже впечатляют, — с иронией произнёс он.

— Факультет истории искусств, пять лет, — с гордостью заметила я, допивая кофе и приступая к ризотто.

Массимо был неподдельно впечатлён, хотя лёгкая улыбка скользнула во взгляде. Меня поразило, насколько комфортно я чувствовала себя в компании с этим парнем.

На вид я бы дала ему лет двадцать пять или около того, но говорил он так, словно был старше. В каждом слове сквозили пресыщенность и доля сарказма, а ещё я слышала лёгкий акцент, но не могла определить его происхождение.

Я продолжила говорить так, словно общалась с тем, кого знаю сто лет:

— А этот сад, боже, ты только взгляни на сад. Это же просто нереально. — Я, кажется, даже начала задыхаться от восхищения.

— Пойдём прогуляемся, — мягко предложил Массимо. Он уже разделался с рисом и овощами.

Я кивнула в ответ на заманчивое предложение, отодвигая свою пустую тарелку. Он схватил с соседнего стола бутылку красного вина, два бокала и поднос, накрытый белой салфеткой.

— Думаю, нам это пригодится на пикнике, — бросил Массимо.

— А мы идём на пикник? — вскинув брови, спросила я.

— Хочу тебе кое-что показать, не отставай, — скомандовал он и уверенно зашагал к выходу на террасу.

Я послушно двинулась следом. Мы вышли на свежий воздух. Мне с трудом приходилось сдерживать улыбку, чтобы не выдать своё восхищение, которое испытывала в его компании. Сад, словно волшебный портал во времени, открывал перед нами картину невероятной красоты и гармонии.

Глава 7

— Fanciulla provinciale!

Итальянский акцент Массимо, кажется, оглушил меня, когда я ступила с террасы на коротко подстриженный зелёный газон.

— Ты говоришь на итальянском? — резко развернувшись в сторону парня, произнесла я.

В университете пришлось столкнуться с изучением итальянского языка, поэтому я точно могла его распознать. Сказать, что у меня не было склонности к изучению иностранных языков, это ничего не сказать. Единственное, что я помнила с занятий итальянского, — это экспрессивную интонацию и жестикуляцию профессора.

— И что это значит? — задала я логичный вопрос.

Улыбка Массимо растянулась щедро на всё лицо:

— Провинциальная девчушка. — И он расхохотался.

— С чего это я вдруг провинциальная? — с долей обиды произнесла я. — Я родилась и выросла в городе, к твоему сведению!

— Ага, и поэтому ты ходишь по газону. — Всё ещё смеясь, Массимо сделал шаг мне навстречу и оказался вместе со мной на траве. — Не переживай, детка, я тоже uomo provinciale.

«Снова это „детка“», — подумала я, но уже не стала делать замечание вслух, а только колко взглянула в глаза Массимо.

Его смех разлетелся по всему саду, и я заметила отчётливые морщинки вокруг его глаз. Они придавали ему ещё большую миловидность, и моё сердце на миг сладко замерло.

— Вообще-то это сад, а в саду можно ходить где захочется, — заметила я.

— Конечно, fanciulla provinciale! Но, думаю, твоим туфелькам вон та тропинка понравится больше. — Он указал на аллею в метре от нас, которая, должно быть, вела в самое сердце сада.

Я фыркнула и, нахмурив брови, гордой походкой направилась к аллее. Массимо, недолго думая, последовал за мной. По бокам аллеи возвышались величественные кипарисы и пальмы, словно стражи этого уникального сада. С каждым шагом тропинка сужалась и заставляла нас идти всё ближе друг к другу. Периодически мы соприкасались руками, что вызывало во мне приятное волнение. А густая зелень деревьев и кустарников создавала романтическую обстановку первого свидания.

— Откуда ты знаешь итальянский? — наконец прервала я молчание.

— Мои родители коренные итальянцы, — с гордостью произнёс Массимо.

Я взглянула на него, чтобы найти те самые итальянские черты.

— Надо же! — удивлённо воскликнула я, убирая прядь волос, которая упала на лицо под порывом ветра. — И точно, как я раньше не догадалась.

И тут я задумалась. Любовь к Шекспиру, «Рождение Венеры», ризотто и даже эта бутылка красного итальянского вина, что он так бережно держал в руке, — всё это могло быть только с итальянцем.

— А акцент? — вслух сказала я, прервав свой мысленный поток. — Я не заметила сильный итальянский акцент.

Определённо акцент присутствовал в речи, но я совершенно не могла распознать его.

— Мне было девять, когда родители уехали из Италии. — Он с грустью задумался, продолжая шуршать гравием под ногами.

— Интересно, как это — понимать два языка?

— Три. Ещё латинский, — подмигивая, сказал он.

— Латинский? Нет-нет-нет, это не считается, — рассмеялась я.

— Чем тебе латинский не иностранный язык? Между прочим, один из самых древних языков!

— Да, он настолько древний, что его все забыли и никому он не нужен.

— Ну здесь ты неправа, детка.

«Опять детка, — подумала я и закатила глаза от гнева. — Ну всё, с меня хватит!» Только я хотела напомнить ему своё имя, как Массимо произнёс:

— Ira odium generat, concordia nutrit amorem, Sofia.

На моём лице нарисовался вопрос, на который тут же последовал ответ:

— Гнев рождает ненависть, согласие питает любовь. Вот видишь, мы с тобой уже говорим на латыни, ну и, к слову, врачам латинский также необходим.

— Так, значит, ты врач?

Я уже было обрадовалась такой замечательной новости. Наверняка он знает, как я сюда попала и где мой телефон с документами. Главное, как бы мне побыстрее устроить выписку из медицинского учреждения под странным названием «Вилла». Хотя с каждым шагом и новым открывавшимся видом это название уже не казалась таким странным. Всё до мельчайших деталей в духе древнеримской виллы.

— Нет, я просто цепляю цыпочек, — на ходу бросил Массимо.

— То есть я цыпочка, по-твоему?!

Я резко остановилась.

Мои щёки налились румянцем от ещё большего гнева. Если «детку» я ещё могла как-то вытерпеть. Но чтобы какой-то парнишка назвал меня «цыпочкой» — это было уже слишком.

— А по-твоему, я тебя цепляю?

Он повернулся ко мне, и солнечный свет озарил его лицо. Мы стояли друг напротив друга посреди аллеи, кругом только ажурная листва деревьев, тихий шелест веток и сочные краски жизни. Я рассматривала его без чувства неловкости.

Массимо имел выразительные итальянские черты. Наконец-то я заметила римский нос: отчётливая переносица, а кончик немного скошен к низу. Он придавал лицу мужественности и немного суровости. Я стояла молча, не в силах что-то сказать. Этот парень поражал меня одновременно своей наглостью, интеллектом и харизмой. Что-то в нём было магнетически таинственное и увлекательное. Я невольно улыбнулась. Не знаю, как он это сделал, но мой гнев уже испарился.

— У тебя веснушки, — неожиданно Массимо сменил тему и улыбнулся. И его ярко выраженные морщинки вокруг глаз при широкой улыбке показались мне уже такими родными.

— Тебе не нравится? — с досадой в голосе прошептала я. С детства все родные умилялись моим конопатым щёчкам, и я тоже всегда считала их своей «изюминкой».

— Только заметил. Никогда не любил веснушки, но твои очень нравятся. Тебе идёт.

— Ну, спасибо. — Я смущённо улыбнулась и потеребила кончики волос.

Он развернулся и снова двинулся вперёд, скомандовав мне:

— Не отставай.

Я пошла следом. Узкая дорожка наконец вывела нас во внутреннюю часть сада. Перед нами открылась живописная панорама, раскрывая всю палитру во всём разнообразии цветов и оттенков сада. Густая пышная зелень кустарников и много цветов лаванды, дикой розы и шалфея покрывали сад ярким ковром. Изысканные мраморные фонтанчики и скульптуры красовались по периметру всего сада и вдоль аллеи. Деревянные узорные скамейки располагались в самых укромных местах: под деревьями и рядом с фонтанами. Воздух наполнен ароматом свежескошенной травы и лаванды, создавая ощущение уединённого рая, где природа соединяется с искусством.

Мы прошли по дорожке, окружённой зеленью и цветами, под звуки слабого шума воды из фонтанов.

— Вау, это невероятно! — не переставала восхищаться я, вдыхая ароматы цветов.

— Сюда редко приходят постояльцы, поэтому это моё любимое место на «Вилле».

— Здесь невероятно красиво! — я сделала ещё пару шагов вперёд и мечтательно вскинула голову вверх.

Светло-голубое небо являлось идеальным фоном для яркого разноцветья живописного сада. Вдохнув побольше свежего воздуха и заполнив свои лёгкие, я закрыла глаза. Меня на мгновение перестали беспокоить мысли о том, как я сюда попала и как выбраться. Всё, что тревожило меня последние два дня, отступило на второй план. В незнакомом месте и в компании едва знакомого молодого человека мне было так спокойно и хорошо.

Удивительно, впервые за долгое время я почувствовала себя легко и свободно.

— Эй, в каких облаках летаешь? Давай падай сюда.

Массимо присел, лёгким движением развернул салфетку, которая накрывала деревянный поднос, и кинул её рядом с собой. На салфетку он поставил поднос, бокалы и бутылку красного вина с красивой этикеткой. Затем вольготно расположился на траве. Лёгкие льняные брюки очертили мускулистые ноги. Рубашка охотно поднялась от дуновения ветерка и обнажила его мужественную грудь. Он жестом показал мне на место рядом с собой на траве.

Через секунду для пикника было всё готово.

— Uomo provinciale! — я рассмеялась и, проигнорировав его жест, села напротив.

Он улыбнулся мне в ответ.

Глава 8

Массимо открыл бутылку вина и ловко наполнил наши бокалы тёмно-красным напитком. На деревянном подносе я обнаружила кусочки сыра, маленькие помидорки, дольки яблока и моркови. Ароматный мёд в маленьком стаканчике завершал этот натюрморт.

Мои брови поползли на лоб:

— Только не говори, что ты сам собрал эту закуску? — я не поверила своим глазам. — Кто ещё ест морковку с сыром и помидорами?

— Я! — он уже приступил к трапезе и с аппетитом причмокнул. — Возьми яблоко с сыром и макни это все в мёд. Уверен, тебе понравится.

Я последовала совету Массимо.

— Ну как? — с любопытством спросил он.

— До этого момента я была уверена, что в мире только один человек, который будет есть эту сборную солянку! — я уже не могла оторваться от своего любимого блюда.

— Ха-ха, неужели? Я был точно такого же мнения.

Кажется, я впервые заметила удивление в глазах Массимо.

Я сделала маленький глоток вина. Никогда не была любителем вин, особенно таких сухих и крепких. Поморщилась.

— Amarone Della Valpolicella, — вслух прочитала название на этикетке.

— Это классика. — Массимо покачивал бокал круговыми движениями.

— Слишком сухое и крепкое. — Я снова поморщилась. — Предпочитаю сладкие сорта вин.

Я отставила бокал в сторону, показывая, что пить это не намерена.

— Сладкие? Тогда это компот, — ухмыльнулся он. — Ты знаешь, как правильно дегустировать вино?

— Ну, мне кажется, важно начать с визуальной оценки, год выпуска и… — я неуверенно посмотрела на тёмно-красную жидкость, не желая выдать свою некомпетентность в этом вопросе.

— Смотри! — Массимо вытянул руку в мою сторону и снова стал покачивать бокал, как заправский сомелье в ресторане. — Рассматриваешь цвет и прозрачность вина, замечаешь, какой след оно оставляет на стекле.

Я, как заворожённая, смотрела на танцующую жидкость в бокале и внимательно слушала его рассказ. О балансе кислотности, танинов и откуда они берутся в вине, о послевкусии, об истории напитка и как производится лучший сорт, с какой едой сочетается и миллионы других нюансов.

— Не случалось мне дегустировать вина ранее, — заметила я, — да ещё и с таким опытным дегустатором. Наверно, ты попробовал много вин, раз так тонко разбираешься в этом?

Конец ознакомительного фрагмента.