Свахи

Катерина Адлер (2024)

Алевтина и Ксения соседки по лестничной клетке. У одной двое сыновей, а у другой — две дочери. Их объединяет одна цель: устроить счастье собственных детей. И не «а бы как», а чтобы с пользой, для себя — Алевтине нужна покладистая невестка, а Ксении надежный зять. Вот и решили они свести детей, может что и выйдет. Но дети, как оказалось, в их помощи не нуждаются, и сами строят свои отношения. А тут еще наши дамы находят двух детей. Чем же это обернется, и куда приведет соседок их желание помочь людям? Жизненная история, в которой все пошло не по плану.

Глава 7

— Ну, не мог же он просто испариться, — сказала Ксения, заглядывая под диван, — к тому же с сестрой на руках.

— Не мог, — подтвердила Алевтина, пройдя в конец комнаты и дергая за ручку двери. Та распахнулась, открывая вид на заросший участок. — он вышел через задний вход.

Ксения отряхнула руки и чихнула.

— Как можно растить детей в такой грязи? Это безобразие.

— А здесь их никто не растит, — Алевтина брезгливо поморщилась, — они сами по себе. Судя по всему, их мать загуливает. Нужно было остаться с мальчишкой.

— Нужно. Теперь, где его искать?

— Искать мы никого не будем, сам вернется. А что будем делать, когда это случится? Вот в чем вопрос, — Алевтина провела рукой по столу. Ей, привыкшей постоянно все убирать, захотелось тут же взять в руки тряпку и все как следует оттереть, чтобы детям, живущим тут, стало полегче. Да и им с Ксенией находиться здесь было бы не так противно.

— Мальчик так не хотел, чтобы вызывали опеку, — Ксения задумалась, — боится, чтобы с сестрой не разлучили.

— Порой лучше жить порознь, чем в таких условиях, — Алевтина искала глазами куда присесть, но так и не смогла найти более чистое место, — я предлагаю сходить, куда планировали, а потом вернуться сюда.

— Мы не будем тут его ждать?

— Думаю, в этом нет смысла, — Алевтина взглянула в окно, — возможно, он где-то притаился и ждет, когда мы уйдем. Нам лучше всего сейчас сделать вид, что мы решили оставить его с сестрой в покое. Полазили, посмотрели и ушли.

— Как-то это… — начала Ксения.

— Есть лучше вариант?

— Нет.

— Тогда сделаем, как я сказала. Мне тоже не нравится, что здесь происходит, — Алевтина вздохнула.

Женщины вышли из дома. Ксения задержалась, поправляя сандалии. Алевтина прошла на дорогу и осмотрелась. Мальчика с сестрой нигде не было, но вот старушка с плетеной корзинкой привлекла ее внимание. Та неспешно шла в их сторону. Алевтина решила пойти к ней навстречу.

Возможно, эта пожилая женщина могла знать что-то про живущих тут детей, а может быть и нет. В любом случае спросить будет не лишним. Мало ли…

— Здравствуйте, — сказала Алевтина, когда они поравнялись.

— А, — старушка, видимо, думала о своем, — здравствуй, голубушка.

— Простите, — Алевтина указала на дом, — вы не знаете, кто в этом доме живет? Там, кажется, дети совершенно одни.

— Ясное дело, знаю, — возмутилась женщина, — я здесь всю жизнь живу. Это дети Олейны.

— Олейны?

— Олейны, — кивнула женщина, — кличка у нее такая, как у собаки. Людям обычно прозвища дают, а у нее кличка. За то, что масло воровала, начали ее так кликать.

— А дети?

— А что дети? Они сами по себе тут. Мальчишка Лешка с сестрой нянчится, пока Олейна развлекаться ходит. Уже и опека здесь была, но почему-то не забрали. Не хотят. Сестру его пытались, дак там отец обрисовался. Воспитывать собирался. Да на пару дней забрал их, потом Олейне вернул. Трудно это ему. Детей растить. Гулять хочется.

— И все молчат?

— А кому есть дело до чужих детей? — непонимающе захлопала старушка глазами. — есть родители, есть опека.

— Удивительно.

— Магазинчик тут был, — перевела тему разговора старушка, — обычный. Мы ходили туда, по-быстрому что-то купить. Очень тяжело идти до супермаркета. А тут и хлеб, и масло, и молоко. Да воровать начали. Олейна столько масла украла. Да не для готовки. Пьют его алкаши, чтобы еще больше напиваться. Так кличку свою и обрела.

— То есть мать у детей пьющая.

— Запойная, — поправила женщина, — ей бы глаза залить, какие ей дети. А почему вы интересуетесь?

— Ну как — почему? — растерялась Алевтина. — дети же совсем одни. Им явно нужна помощь.

— А, голубушка, тут вряд ли поможешь… Олейну не вразумишь, а опека бездействует. Глаза закрыли и живем. Иногда кто помогает чем может. Вещей им подкинет или бульону нальет. Уже глаза закрыли на то, что мальчик поворовывает овощи с чужих грядок, фрукты обрывает. Гены пальцем не раздавишь, в мать пошел.

— Так, наверное, от голода, — ужаснулась Алевтина.

— Честный человек помирать будет, да чужого не возьмет. Прости, голубушка, но мне идти надо. На рынок хочу успеть, — и не став дожидаться ответа, пожилая женщина пошла дальше.

Ксения, наблюдавшая за беседой со стороны, подошла к соседке.

— Что-нибудь рассказала эта женщина? Что за дети? Почему живут так?

— Мать алкашка, дети сами по себе, — сказала Алевтина, — опека бездействует. Соседи тут злые.

— Почему? — Ксения посмотрела на Алевтину.

— Потому что молчат. Видят, что дети погибают, и молчат. Никому ничего не нужно. Каждый сам за себя, как в джунглях.

Ксения хотела бы напомнить соседке, о том, что та не хотела, чтобы они заглядывали в дом, да не стала.

— Пойдем с тобой на рынок, а там вернемся и посмотрим. Сейчас мы вряд ли что-то сделаем, — сказала Алевтина.

* * *

На рынок дошли в полном молчании. Каждая плавала в своих мыслях. К прилавкам подходили без энтузиазма, постоянно в думах возвращаясь к тому, что где-то там находится одинокий мальчик с маленькой сестрой. Совершенно беспомощный в большом мире людей. Фрукты он ворует. Закрыли глаза они. Бессовестные.

Алевтина не заметила, как слезы начали течь из глаз. Вспомнилась мать. Если бы она могла повернуть время и вернуться назад, то непременно помогла бы матери, а не оставляла ее одну в бессилье. Единственная родная дочь, и так подвела. На кого рассчитывать в старости, если сама была не лучше в молодости? Будет ли до нее дело ее сыновьям и невесткам, когда она станет немощной? Или закончит, как мать… А маленькие дети? Чем они заслужили такое отношение?

— Мы должны обязательно им помочь, — сказала Алевтина Ксении, отходя от прилавка.

Ксении не нужно было объяснять, кому и чем Алевтина собиралась помочь. Она молча кивнула. У нее тоже мальчик не выходил из головы. Его глаза напомнили глаза ее отца. Человека, который ее воспитал и от которого она отвернулась тогда, когда тот больше всего в ней нуждался. Случайность? Или халатность? Ксения об этом мало задумывалась. Зачем размышлять о том, что расстраивает? Можно списать все на дело случая. Она была ребенком. Она хотела гулять. Отцу стало плохо именно в тот день. Так бывает. Она не виновата. Но все же в глубине души сидел «червяк», и она чувствовала вину.

«Если бы я немного погуляла и не пошла в кино, а вернулась к отцу, то ничего бы не произошло. Я позвала бы на помощь». Но все это были пустые предположения. Сценарии, которым суждено было остаться в голове у Ксении.

С возрастом она стала меньше оправдывать себя тем, что ей, юной девушке, было тяжело сидеть нянькой около отца. Все чаще она спрашивала себя о том, каково было молодому мужчине лежать целыми днями в кровати, не в силах ничего сделать. Он смотрел со стороны, как растет его дочь. Смотрел, как убивается жена на работе, горя мыслью сделать ему волшебную операцию. Он был добытчиком, а стал беспомощным.

Алевтина нашла прилавок, на котором лежали разнообразные чулочные изделия. Все вязаное, разных цветов. Милая старушка, увидев, что женщина заинтересовалась, достала из сумки еще товар.

— Ручная работа, — сказала она.

— Вижу, — ответила Алевтина.

Выходя из дома, она предполагала, что придется повозиться, чтобы купить нужное. Но сейчас была готова купить все и сразу, лишь бы поскорее вернуться в тот дом.

Женщина сделала покупку, и они с Ксенией направились обратно.

Неожиданно Алевтина замерла, вцепившись в руку соседки.

— Ай! — вскрикнула Ксения, посмотрела в сторону, куда, вытаращив глаза, смотрела соседка, и обомлела:

— Это что еще за новости?

* * *

Лида чувствовала себя просто отвратительно. Беременность не входила в ее планы от слова совсем. Не так она себе представляла свое будущее.

Женю она знала давно, он жил по соседству. Они всегда здоровались друг с другом, но никогда дело не доходило до общения. Пока однажды в парке он чуть не сбил ее на велосипеде, и она в силу своего характера даже не стала его ругать. Он, чувствуя свою вину, предложил ее чем-нибудь угостить. Лида, ощущая себя не в своей тарелке, отказалась. Женя проявил настойчивость, и она, как человек ведомый, подчинилась. Но, общаясь с ним, обнаружила, что чувствует себя комфортно. Хорошо, тепло так, словно всю жизнь его знала. Он, видимо, испытывал те же ощущения, потому что захотел вновь встретиться. С каждым разом они становились все ближе друг другу. Лида и не заметила того момента, как они стали парой. Не было никаких предложений, они просто были вместе.

Позвонив ему сегодня, она не стала сообщать о своем интересном положении. Ей требовалось время, чтобы все как следует обдумать. Однако на душе было так плохо, что хотелось общения с близким человеком, да и переживания за мать давали о себе знать.

С Женей они встретились недалеко от дома родительниц. Решили заглянуть на рынок. Мужчина хотел проверить что-то, связанное со своим бизнесом. А Лида просто была рядом.

* * *

— Обалдеть, — сказала Алевтина, — мне же это кажется?

— Нет, — Ксения смотрела, как сын Алевтины обнимает ее Лиду, — мы же не будем вмешиваться?

— Не будем. Но объяснения хотелось бы получить на это счет. Ты знала?

— Нет, — Ксении было непонятно, почему дочь об этом не говорила. Разве это информация, которую нужно скрывать?

— Вот и посватали детей. Все бессмысленно, — женщина вздохнула.

— Ну почему же, — Ксения потянула Алевтину в сторону, чтобы дети их не заметили, — у меня Даша не замужем, и твой Павлик…

— Нет-нет, — отмахнулась Алевтина, — об этом не может быть речи. Не в обиду тебе будет сказано, но твоя дочь не лучший вариант для моего сына. Характеры слишком разные.

— Это еще почему? — опешила Ксения. — Может, твой Женя не лучший вариант для моей Лиды, однако стоит ее к себе жмет.

— Это твоя дочь к моему сыну лезет. Вон присосалась, как пиявка!

Ксения отшатнулась и посмотрела на соседку, словно видела ее в первый раз.

— Да что ты говоришь?

— Что слышишь, — сказала Алевтина.

Между женщинами возникла пауза. Про мальчика с сестрой они уже позабыли. Напряжение буквально искрилось в воздухе, вот-вот готовое разрядиться в серьезный скандал.

Но где-то рядом кто-то крикнул, отводя «бурю». Гам и суета отвлекли внимание женщин.

— Сюда! На помощь!

— Вызовите скорую!

— Здесь девушке плохо!