Няня в помощь, или Как спасти волчонка?

Кассандра Леманн, 2021

Не будите зверя в мужчине! Это опасно. И даже незаметный волонтёр, которая пришла помогать детям, может навлечь на себя его взгляд. Не готова к подобному? Тогда не защищай его больное дитя. Уже защитила? Тогда готовься к приключениям. В этом мире скучно? Другой мир тебя позовёт. Или его? Беги! Новый мир жесток. Здесь главное унести ноги от преследователей и летающих монстров. И понять, что вообще происходит в этом мире и чего все бояться? Я, Варвара Лютовская, оказалась замешана в событиях, к которым совершенно не стремилась. Уготовила ли мне судьба такое? Или просто оказалась не в том месте и не с теми людьми?Страшно. Очень страшно жить в таком месте и я очень хочу вернуться домой. Но смогу ли?!

Глава 6.1 Ложное спокойствие

Я напевала, только что выдуманные, слова снова и снова. Тихо. Нежно. Не торопясь. Как колыбельную. Джон включил какую-то классическую мелодию, и песня зазвучала более гармонично. Сколько по времени я пела — не знаю, но под медленную мелодию и мое непрофессиональное, немного кривоватое пение, дети уснули.

Успокоились не только дети, но и мы. Страх прошёл, паника испарилась. Взяла шефство в моей голове умиротворенность. Не от того, что всё позади. Нет. Ещё много неизвестного впереди. Но в данный момент я наслаждалась уютом, который создали для меня эти ребятишки. Их, доверчиво прильнувшие, мордашки вызывали чувство такой щемящей нежности. От этого просто захотелось закрыть глаза и насладиться моментом.

Я не хотела возвращаться к мыслям. Я боялась их. Боялась неизвестных существ, незнакомого места, где мы оказались. А больше всего боялась за детей. Когда несёшь ответственность только за себя — это намного проще. Меньше страхов и опасений. Испугалась летающих монстров? Не беда. Пройдёт время и забудешь. А дети смогут ли забыть? Не будет ли бояться в дальнейшем Света? Будет ли спокойно спать по ночам?! Что может ждать за углом нас? Стоит ли Кириллу вообще закрыть глаза, если наступит снова какое-то безумие?

С момента появления маленьких крох, жизнь перевернулась «с ног на голову». И вместо того, чтобы думать о себе, я думаю лишь о них. Ещё бы понять, хорошо это или плохо?!

Шум мотора и музыка со временем меня убаюкали.

Снилось мне голубое море, чистое безоблачное небо и чайки, летающие над головой. Я сидела в лодке, покачиваясь на небольших волнах, и наслаждалась звуками природы. Отдыхала душой от всех лишних забот. Решив, что надо плыть дальше, взяла весло и начала медленно грести им. Но кто-то в море вцепился в него.

Посмотрела вниз и ужаснулась. Акула, с большими острыми зубами, вцепилась в весло, и будто бы мне улыбалась. С испугу, я отпустила его. Она начала отдаляться от меня, но разве я отдам моё весло? А как я поплыву домой?! С диким визгом «Акула, стой!», я быстро взяла второе весло и начала бить по этой клыкастой морде, в надежде, что она выпустит его из пасти. Пару ударов попали по акуле, от остальных она умело увернулась. Она отдалялась от меня, а мне хотелось плакать. Гадина, забрала моё весло.

Тут справа резко подул ветер. Я поёжилась. Начала искать кофточку, но нашла тёплый плед. Села на сидушку в лодке, плотно укрывшись, и смотрела на море. Если акула снова вернётся за вторым веслом, я её встречу так, что она забудет ко мне дорогу. Так и сидела, любуясь красивым пейзажем.

Акулу я так и не встретила снова, но среди благодатной тишины раздался громкий крик чайки. Я проснулась.

Открыв глаза, первым делом я поняла, что детей и Джона в машине нет. Я лежу на заднем сиденье, заботливо укрытая пледом, под головой маленькая подушечка. Припарковались мы в лесу. Солнышко ярко светит и согревает своим теплом окружающее пространство. Красиво. Спокойно. Но пения птиц и лесных звуков не слышно, потому что все звуки перекрывает детский визг.

Тихо выйти из машины не составило труда. Счастливый смех детей заглушал любые звуки, а уж звук открывшейся двери точно. Мне было любопытно, как именно смешит Джонас детей, и как ведёт себя, пока никто не видит. И это оказалось забавно мило.

Пока я аккуратно выглядывала из-за дерева, он одновременно щекотал двоих. Свету защекочет до громкого заливистого смеха, отпустит и переключиться на Кирилла. А этот крепыш смеялся ещё громче. Оказывается, он сильно боится щекотки.

Когда девочка заканчивала смеяться, то старалась в ответ пощекотать и Джона. Он же искуссно изворачивался от её маленьких пальчиков и сразу переходил в наступление.

Кирилл смотрел на эту картину без ревности, зная, что отец сразу же вернётся к нему. И как только Джон обращал внимания на малыша, тот сразу улыбался ещё шире. Глаза светились радостью в этот момент. Казалось, он сам встанет на ноги и защекочет Джона. Но малыш крутился на пледе и переворачивался в разные стороны, пытаясь спастись от рук папы, громко при этом смеясь.

Я стояла бы ещё долго, прикрытая деревом и листвой, с глупой улыбкой на губах, но ветер подул мне в спину в сторону Джона. А тот резко вздохнул, остановился и сказал с долей иронии:

— А тебя не учили, что подсматривать не хорошо?

— Учили, — продолжая улыбаться, ответила я. И добавила: — Не хорошо подсматривать за влюблённой парочкой, а за брутальными мужчинами только так и надо.

— А как ещё надо с брутальными мужчинами? — спросил с усмешкой он.

— Нежно и ласково… — очень тихим шепотом сказала я, закусив нижнюю губу. Но Джон каким-то образом услышал, его брови подёрнулись вверх, и улыбка стала ещё шире.

— Ну, да, так тоже можно, — добавил тихо он, а глаза заискрились в каком-то предвкушении.

Наш диалог прервали крепкие объятия Светочки. Малышка обхватила меня руками и затихла, будто наслаждаясь самим процессом. Я положила руку ей на голову, поглаживая по волосам. Без слов. Просто обнимая её в ответ. Странно, у меня не было отторжения к этой девочке. Я была безумно рада её видеть, а объятия дарили тепло в душе.

— Ты как? — услышала я серьёзный голос Джона. Посмотрев на него, поймала немного обеспокоенный взгляд, губы сами расплылась в широкой улыбке и ответила:

— Хорошо.

— Отлично. Акула больше не беспокоит? — так же серьёзно спросил он, но глаза смеялись. Что его удерживало от смеха — не знаю, но сразу вспомнила, как я во сне била акулу. И вот мне интересно…

— А я что во сне говорила?

— Было немного, — уже улыбаясь, ответил он. — Но это было мило.

— Эм-м-м, а что я говорила?

— Я начал Кира у тебя забирать, а ты мне: «Акула, стой!» — мою фразу он громко прокричал.

— А-а-а-а, Кира забирать, — медленно произнесла я, понимая, что акула-то сидит передо мной и так же, как во сне, улыбается. Первое весло — Кирилл — лежит рядом с Джоном, а второе, видимо, обнимает меня.

— Страшная акула-то была?

— Страшно красивая с кривыми зубами и такая наглая, что очень хотелось заехать по мордашке, — прищурив глаза, съязвила я, хоть и понимала, что он не поймёт всей прелести момента. — А скажи, помимо слов, что-то ещё было?

— Мне уже интересно, что же тебе приснилось, — приподняв бровь, сказал он с сарказмом.

— Акула, — рассмеялась я. — Так было?

— Нет. Мы тебя укрыли и оставили один на один с этой клыкастой рыбкой.

Я улыбнулась этому сравнению: Джонас и клыкастая рыбка. Во сне ничего особенного не было, но было бы очень неудобно, если бы я начала избивать его на второй день нашего знакомства. К тому же неосознанно.

Удивительно, что мы достаточно быстро нашли общий язык. Я чувствую рядом с ним себя свободно и без стеснения.

— А мы будем кушать? — раздался нежный девичий голосок.

Вспомнив, что мы не одни, я переключила внимание на детей. Ведь еще необходимо выяснить, как именно оказалась Света в багажнике.

— Так, а что у нас есть-то? — вопросительно посмотрела на Джона. Проверить, что нам положила Мариса, времени не было. Присутствует ли в машине еда, не имела понятия.

— Надо посмотреть мешок от Марисы, — подтвердил мои мысли Джон. — В машине только молочная смесь для сына. Как-то не рассчитывал я на такую долгую прогулку. И то хватит ему еды ненадолго, надо будет что-то придумать.

— Пойдем, малышка, посмотрим какие нам подарки дали, может что-то там найдётся вкусненькое, — поворачивая Свету к машине, проговорила я. Она долго ждать себя не заставила. Услышав слово «подарки», побежала к машине быстрее меня. Счастливая, будто не она недавно встретилась с монстрами. Восхитительная детская выдержка.

В мешке оказались теплое платье с поясом, две пары тоненьких тапочек, похожие на балетки для танцев, две белые мужские рубахи из плотной ткани, синие мужские штаны с поясом, плед, какие-то тонкие тряпочки и долгожданная еда.

Еды, к сожалению, не так много. Хлеб, сало, помидоры, что-то похожее на сыр, но зеленоватого оттенка, железный бутыль с водой, бутыль с молоком, большой тазик с гуляшом, видимо с гыгырским мясом, покрытый плотной тряпицей, пирожки.

Хватит нам на день или полтора дня, в зависимости от того, как мы будем кушать. Надо срочно искать место, где продают продукты, иначе уйдем на тот свет не от монстров и Браслетов, а от голодания.

Одежду отложила на другое сиденье, а плед и еду взяла с собой. Светочка, хвостиком шла следом. Расстелив плед недалеко от Джона, посадила на него малышку, продукты разложила рядом. У нас была только одна ложка — это не беда, а вот чем порезать сало и хлеб?

— Охотничий нож у меня в бардачке лежит. Сейчас принесу, — ответил на мой безмолвный вопрос Джон и пошел с Кириллом на руках к машине.

Через пару минут мы все с наслаждением завтракали, а Кир активно посасывал бутылочку с молочной смесью.

Мысли, то и дело, возвращались к Марисе. Я искренне надеялась, что она не понесёт из-за нас наказания. Тем более Джон её вырубил. Кстати…

— А что ты сделал с Марисой перед уходом? Она же не умерла, а просто отключилась?

— Заснула, — ответил Джон и замолчал. Но увидев мой нетерпеливый вопросительный взгляд, продолжил, — Нажал на сонную артерию и она крепко уснула. Её найдут спящей, и возникнуть проблем не должно. Надеюсь.

— А откуда такие способности?

— Не знаю, — пожал плечами он.

— В смысле? — удивилась я.

— Я просто знаю какую-то информацию и всë. Откуда и сам не могу понять. Она приходит в нужный момент, но, изучал ли я этот вопрос, не могу ответить.

— А разве так бывает?

— Видимо бывает, — усмехнулся Джон.

— Мошет ты Знака? — неожиданно спросила Света.

— Кто? — не понял он.

— Знака — улыбнувшись, ответила она.

— А кто такой Знака?

— Ну-у-у… Ты всë-всë заешь. Незнака ничево не зает, А Знака всë-всë зает.

— Незнайка ничего не знает?

— Ага. А Знака зает, как лечить зайку, и как мафыну чинить. И мно-о-ого зает.

— А я как Знайка мно-о-ого знаю? Ну да. Как машину чинить знаю. Как лечить такую зайку, как Варвара тоже знаю, — усмехаясь, подтвердил Джон. — Наверное, ты права. Я — Знайка.

Я, услышав своё имя, закатила глаза. Представляю, как он лечит девушек. Точно не лекарствами.

— А очки у тебя есть? У Знаки есть, — сложив пальчики рук в кружочки и поднеся их к глазам, спросила малышка.

— У меня очки дома остались, я их надеваю, когда читаю умные книжки. Ты любишь книжки?

— Да, — с улыбкой подтвердила она. — Любью книшки. Где лягушка летала с утками.

— Лягушка путешественница? — уточнила я.

— Да. Она взяла паку в лот. Утки её взяли и полетели высоко-высоко.

— Палку в рот? — переспросила её. К речи Светочки я еще не привыкла, и некоторые слова понимала не сразу.

— Ага, — подтвердила она.

— И ты тоже лягушка путешественница? — спросил Джон. — Ведь ты путешествуешь сейчас с нами.

— Да, я — лягушка. А вы — утки, — и заливисто засмеялась.

Подхватив её смех, я уточнила:

— А как же ты без палки-то с нами полетела?

— А туда села и полетела, — показывая на багажник, ответила Светочка. — Няня Лена пошва к нам домой. А я к тебе хотела.

С этими словами Светочка потянулась ко мне и крепко обняла. Обняв её в ответ, и поглаживая по головке, спросила:

— А дальше что произошло?

— Мафына была открыта. Я спяталась там и укылась педом.

— Пледом?

— Да. А потом стало темо.

— Темно?

— Да.

Я вспомнила, что багажник был открыт, когда разговаривала у машины с Джоном. Видимо, он не обратил внимание, что под пледом кто-то появился и по инерции закрыл багажник. Вот только…

— Света, а разве позвать меня или Джона ты не могла? Или постучать?

— А если бы вы меня отдали няне Лене?! — надув губки, промолвила она.

— Но ведь там было темно. И немного страшно, наверное?

— Номально, — беззаботно ответила она. — Только я гововой удалилась. Вы во што-то везались?

— Нет, не врезались. Просто нечаянно резко нажали на тормоз. Где ударилась? Голова не болит? — обеспокоенно начала осматривать её голову я.

— Не-е-ет, мафына один лаз на тоймоз нажая. И я делала так, — произнесла она, растопырив ноги и руки в разные стороны. — И кода еще лаз на тоймоз назала, я в стоëну полетела и удалилась.

Встревожено посмотрела на Джона. Удар неизвестно насколько был сильный и надо внимательно следить за состоянием малышки.

— Так, а после удара почему не позвала нас? — нахмурив брови, спросил Джон. Кирилл на его руках уже крепко спал после вкусного завтрака.

— Я уснула. Навелное, — задумчиво ответила она.

— Почему наверное?

— Ну-у-у… Я поснулась потом, кода мафына ехала быстло-быстло. И потом чудовище увидела, — с этими словами она еще крепче меня обняла. — А чудовище больше не пидëт?

— Нет, не придёт, малышка. А если придëт, мы его напугаем.

— А как напугаем?

— Да моими кулаками, — улыбаясь, сказал Джон и протянул в её сторону кулак. — Видишь, какие большие?

Света вытянула к его кулаку свою ручку и развернула ладонью вниз, ему пришлось разжать кулак. Её маленькая ладошка легла на его большую ладонь. Поразительный контраст маленького и большого человечка.

— Огомные вуки. Они спавятся, — подбодрила она его и снова улыбнулась.

— В машине есть ксилофон — музыкальная игрушка. Если хочешь, можешь взять и поиграть.

— Хочу-у-у, — от радости она подскочила на месте и побежала в машину. Мы смотрели ей вслед, наблюдая за её искренними эмоциями.

— Получается, она ударилась головой, когда мы проезжали висячие башни, — пытался прояснить Джон непонятные мне моменты. — Видимо потеряла сознание и очнулась только, когда мы удирали от Гончих.

— Умудрилась же она залезть в багажник. Как такое в голову-то пришло?!

— Главное, что всë обошлось. А сейчас надо собираться и выезжать. Добраться до какого-нибудь города и вообще понять, где мы застряли.

— Слушай, со слов Марисы, про машины здесь никто не знает. Как тогда быть?

— Без машины — не вариант. Неизвестно сколько ехать, да и от погони легче скрыться. Но мы в город заезжать не будем на ней. Будем смотреть по обстоятельствам. Собираемся?

— Поехали.

Через двадцать минут мы уже ехали дальше в неизвестное. От мысли, что может существовать здесь что-то хуже, чем прежде — волосы дыбом вставали.

Мы ехали уже достаточно долго, но не то, что города, даже поселения не увидели. Кругом леса, поля, бескрайнее небо и яркое жаркое солнце. Уже сумерки начали сгущаться, а четкого плана действий у нас так и не было. Изрядно уставшие дети спали, а Джон, не отрываясь, следил за дорогой.

— Вара? — неожиданно спросил он.

— Что? — улыбнулась я. К, немного изменённому, имени я привыкла. Необычно и мне очень нравилось. Никто меня так не называл. Улыбка сама собой возникала на губах при произношении имени.

— Моя семья — это я и мой сын. Настолько близких людей, кто бы нас ждал, дома не осталось. У Светы, понятное дело, тоже. Как у тебя с этим дела обстоят?

Я загрустила, вспомнив Элис. Её зелëные глаза и заражающий смех. Её всегда позитивный и бойкий настрой. Её поддержку, какая бы беда не случилась, она всегда рядом. А сейчас мы раскиданы по разным мирам, и очень страшно от мысли, что вернуться не получится.

— Элис, — с теплотой в голосе, ответила я.

— Кто она? Сестра?

— Подруга, у которой будет сердце болеть из-за меня. Как и у меня из-за неё.

— Настолько близкие?

— Да. Не знаю, как так сложилось, но мы настолько сдружились еще в школьные годы, что всегда переживаем все события, связанные с нами, вместе. И я знаю, как ей будет тяжело, не зная, где я и что со мной. Она горы свернет, пытаясь меня найти. Вот только даже предположить не сможет где я, — с горечью сказала я.

— Да уж, найти нас здесь, думаю, будет проблематично. Но ведь мы, возможно, сможем вернуться. Тогда горевать она уже не будет. А у тебя появиться возможность рассказать, в какой заварушке ты оказалась, — с долей сарказма прокомментировал Джон.

От слова заварушка во мне проснулся чертёнок, и захотелось вывести этого мужчину из равновесия.

— Джо-о-он, — резко сменив спокойный голос на томный, тихо позвала его. Машина резко вильнула в сторону. Джон выровнял её, а затем с горящим взглядом посмотрел на меня. А я продолжила тем же голосом, и пальчиком руки дотронулась до его руки на рычаге переключения передач.

— Может, всё-таки, эта таблеточка виновата?

— Какая? — заворожено спросил, не отрывая от меня взгляда.

— Ну… Которая аспирин.

Джон нахмурился, потом видимо вспомнил и словами «Тьфу ты», повернулся снова на дорогу. А я уже нормальным голосом, но с широкой улыбкой продолжила:

— Ну, реально, Джон. Может это какая-то особенная таблетка. И я, например, под кайфом. А может, я вообще в коме и скоро проснусь?!

— Ага. И мы с тобой все вместе. В одной койке лежим. Я, Кир, ты да Света, — без тени улыбки сказал Джон.

— Да ладно, я ж пошутила, — посмеиваясь, отвернулась к окну.

Пару минут в салоне была тишина, а потом Джон спросил:

— А, м-м-м.. Парня у тебя разве там не осталось?

— Нет, парня не осталось, — услышав вздох облегчения, или мне так показалось, решила поиздеваться ещё немного. — Но остался муж.

— Муж? — громче, чем следовало, переспросил он. Потом убавив тон, но с долей злости, добавил: — А муж не будет по тебе горевать?

— Не будет.

— Почему? — удивленно спросил он.

— Потому, что он вымышленный, — с улыбкой ответила на вопрос.

— В смысле?

— А вот так. Мама, когда я была маленькая, подарила мне игрушку — панду. Так как у меня отца не было, я решила самой создать мужчину, который будет обо мне заботиться, — посмеялась над самой собой я. — Панду назвала Димкой и обозвала его своим мужем. Чтобы каждый день выслушивал все мои бредни и нытьë.

— Бедный Димка, — со смехом прокомментировал Джон. — Как он вытерпел только такое?! А как он реагировал на твои свидания в будущем?

— О-о-о, это отдельная тема! Ему приходилось терпеть.

Посмотрев друг на друга, мы тихо засмеялись.

Так и ехали тихо и спокойно, до тех пор, пока Джон не указал на бензин. А заправки в этом мире, видимо, не существует.

Припарковались мы глубже в лесу, чтобы проезжавшие по дороге люди нас не увидели. Разместились на ночь со всевозможным уютом, и каждый заснул, думая о своём. Сон меня сморил моментально.

Проснулась я утром от голодного плача Кира. Чтобы не разбудить Светочку решительно вышла из машины с крохой, не забыв разбудить Джона. Он занялся молочной смесью.

Покачивая Кирилла, я наслаждалась лесной природой и её звуками. Красиво. А если закрыть глаза — волшебно. Будто мы очутились в обычном лесу, выехали на пикничок и просто отдыхаем от городской суеты.

Джон принёс мне бутылочку и малыш, аккуратно обхватив ручками своё сокровище, пил молочко. От милой картины улыбка на губах возникла сама собой. Какой же он ещё крошка и такой симпатяга — вылитый отец. От подобной мысли не удержалась от смешка, за что получила вопросительно-поднятую бровь Джона. Показала язык и отвернулась вместе с ребенком.

Утолив голод, малыш снова уснул. Ещё пару часов у него есть в запасе для крепкого сна.

Джон времени зря не тратил. Пока я кормила Кирилла, он подготовил место для завтрака. Постелил плед, достал мешок Марисы и накрыл на импровизированный стол. Слюнки у меня уже потекли от голода, поэтому, уложив мальчика обратно в автокресло, вернулась к Джону. Он взял кусочек сыра и начал подносить к себе в рот, но я его опередила и откусила этот кусочек первая. Брови Джона моментально поднялись вверх от неожиданности.

— Очень голодная, — ответила я честно, надув губки. В ответ он протянул оставшийся кусочек ближе к моим губам. По инерции они раскрылись, и сыр аккуратно был положен в рот. Правда ротик закрыть я поторопилась, и его пальцы ещё оставались внутри. Медленно он их убрал, а наши взгляды были прикованы друг к другу.

— Приятного аппетита, — уголком губ улыбнулся он.

— Кхм, спасибо, — быстро опустила голову в смущении.

Прядь волос упала на лицо. Джон решительно протянул руку, чтобы завести её за ушко. Но…

— А где твои часы? — спросила я, вспомнив про его дорогущие часы на руке.

— Эм-м-м, не знаю, — посмотрев на руку, он нахмурился. Видимо пытался вспомнить, где последний раз их оставлял. — Я не помню, чтобы их снимал.

Но теперь это занимало меня в последнюю очередь, потому что что-то невероятное происходило с его рубашкой. Она становилась прозрачной. Я отчётливо видела его торс, на который не так давно любовалась.

— Джон, твоя рубашка, — указала я на неё. Он, посмотрев на рубашку, резко поднялся. Но, оказывается, не только она становилась прозрачной, но и брюки и даже трусы.

Поднявшись на ноги, его бедра оказались на уровне моих глаз. И, конечно, взгляд сразу же обратил внимание на то место, где в скором времени от трусов ничего не останется. Сообразив, что это немного неэтично, взгляд перевела… На его торс.

Пока Джон осматривал себя, я наблюдала за его телосложением. Как перекатываются мышцы при движении, как двигается обладатель этого шикарного тела. Как хищник.

Тут я поняла, что Джон уже не осматривает себя. Его взгляд смотрит на меня. И этот взгляд выражает вожделение. Ощущение возникло, что хищник сейчас набросится на свою жертву.

Сообразив, что жертвой-то я готова стать, резко пришла в себя. Посмотрела на свою одежду и глаза мои в ужасе расширились. От неё уже почти ничего не осталось. Вскрикнув, быстро поднялась и, светя своей пятой точкой, спряталась за деревом. Сердце стучит набатом в теле и в голове, руки дрожат. От чего? От испуга? От неожиданности? Я стояла, а сама не верила в происшедшее. Каким образом мы оказались совершенно голые? Куда пропала одежда?

— Вара? — тихо позвал меня Джон.

— Д-да? — дрожащим голосом отозвалась я.

— Ты восхитительна, — с хрипотцой сделал комплимент он.

— Ага. Ты тоже, — фраза вырвалась у меня сама собой. Зачем я это вообще сказала?!

— Спасибо, — и, тихо смеясь, куда-то пошел.

Я же стояла как статуя, думая, чем же прикрыться. Тела своего не стыдилась. Я в хорошей форме. Но оказаться голой с малознакомым человеком в лесу в чужом мире — как-то перебор. Как назло вспомнились летающие твари. Вдруг они сейчас прилетят, а я совсем голая. Паника начала закрадываться в голову. Я зажмурила глаза и начала глубоко дышать, чтобы успокоиться.

И тут меня чем-то укрыли. Плечи явственно ощутили теплые руки Джона. Он оказался позади меня.

— Не дрожи, не трону, — прошептал на ушко. — Хотя очень хочется.

От удивления я, с широко раскрытыми глазами, посмотрела на него, повернув голову. Вот только слов своих он не сдержал. Потому что в следующее мгновение он резко подался вперёд и меня поцеловал. Очень нежно.

Я чувствовала, что мое сердце сейчас выскачет из груди. Так сильно оно билось. В животе возникло резкое ощущение лёгкой тянущейся, но приятной, боли. Это"бабочки в животе летают"или что-то другое? Понять бы. Но размышлять я была не в силах. Поцелуй выбил все мысли из головы. Даже нагой вид меня уже мало смущал.

Когда поцелуй закончился, единственная здравая мысль была: «И это всë? Хочу ещё!» Но резкий ветер привёл меня в чувство и заставил плотнее укрыться в плед, закрывая все стратегические места. Следующей мыслью возникли вопросы об одежде, и я поспешила их задать.

— Но куда делась наша одежда?

— Не знаю, пропала. Надо кстати детей посмотреть, вдруг у них тоже одежда пропала.

— Подожди, — остановила его поток речи я, поднимая руку. — Часы твои пропали, одежда пропала, плед, как понимаю, Марисы на мне. Он не пропал. Может, пропадает то, что не принадлежит этому миру?

У Джона стало испуганным лицо. Первый раз его увидела с таким выражением. Он сказал всего лишь"Дети! Машина!"и оба кинулись вытаскивать их из автомобиля.