Механический принц

Кассандра Клэр, 2011

Англия. Лондон, Викторианская эпоха. Получив письмо от пропавшего брата. Тесс Грей приезжает в Англию. Оказавшись в Лондоне, она обнаруживает Нижний мир. по улицам которого бродят вампиры, могущественные чародеи и оборотни. Письмо брата оказывается ловушкой, и Тесс попадает в беду. Спастись ей помогают Сумеречные охотники, но тучи вокруг снова сгущаются. Теперь Тесс угрожает таинственный Магистр, который не остановится ни перед чем. чтобы использовать в своих целях ее способность превращаться в любого человека и читать чужие мысли. Тайны прошлого и настоящего ждут того, кто сумеет их разгадать…

2. Наказание

Делись своими бедами! Любую

Беду охотно на себя приму я.

Александр Поуп, «Элоиза Абеляру»^[6]

Тесс потерла глаза: от усталости ей уже начинало казаться, что колдовской камень в библиотеке мигает, словно затухающая свеча, хотя она понимала, что, в отличие от настоящего огня и газовых ламп, волшебный свет всегда горит одинаково ровно, а если гаснет, то в один миг.

Посмотрев по сторонам, Тесс обнаружила, что устала не одна она. В библиотеке Института было непривычно многолюдно. Во главе длинного стола сидела Шарлотта, справа от Тесс расположился Генри. Уилл и Джем устроились напротив, и только Джессамина предпочла отодвинуться как можно дальше от остальных. Стол был завален старыми газетами, книгами и бумагами, исписанными мелким почерком. Там можно было найти фамильное древо Мортмейна и всех его родственников, книги по истории механических людей, сборники заклинаний по вызову демонов и привязке демонической энергии, а также всю информацию о «Клубе Пандемониум», которую удалось раскопать в своих архивах Безмолвным Братьям.

Тесс сидела над стопкой газет: ей поручили найти заметки о Мортмейне и его судоходной компании. В какой-то момент девушка поняла, что буквы расплываются у нее перед глазами, и с облегчением вздохнула, когда Джессамина нарушила царившее в библиотеке сосредоточенное молчание.

— Шарлотта, мне кажется, мы только зря тратим время, — сказала Сумеречная охотница, отпихивая в сторону пухлый том «Орудий колдовства».

Шарлотта посмотрела на нее со страдальческим выражением лица.

— Джессамина, ты не обязана всем этим заниматься, если не хочешь. Честно говоря, мы и не рассчитывали, что ты к нам присоединишься. Ты никогда не уделяла особого внимания учебе и вряд ли понимаешь, что именно нужно искать. Сомневаюсь, что ты способна отличить заклинание призыва от заклинания привязки.

Тесс удивленно посмотрела на главу Института. Шарлотта редко позволяла себе такую резкость.

— Я хочу помочь, — надулась Джесси. — Механические чудища Мортмейна меня чуть не убили. Я хочу, чтобы его поймали и наказали.

— Нет, — сказал Уилл, раскручивая похрустывающий от старости свиток, исписанный блестящими черными символами. — Ты хочешь, чтобы поймали и наказали брата Тесс. Ведь он, подлец, делал вид, что влюблен в тебя.

— Вовсе нет! — вспыхнула Джессамина. — Я не… То есть… Шарлотта, Уилл просто невыносим!

— А солнце встает на востоке, — пробормотал Джем, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Разве это так сложно понять? Я не хочу, чтобы меня вышвырнули из Института! — воскликнула Джессамина. — А ведь так и случится, если мы не поймаем Магистра.

— Зачем кому-то тебя выгонять? — поднял бровь Уилл. — Это Шарлотте следует беспокоиться. А тебя Лайтвуд точно оставит. У него два сына на выданье, — хмыкнул он.

— Делать мне нечего, кроме как выходить замуж за нефилима, — скривилась Джессамина.

— Джессамина, но ты же сама Сумеречный охотник! — напомнил Уилл.

Прежде чем Джессамина успела ответить, дверь библиотеки распахнулась, и вошла Софи в белом чепце. Горничная что-то тихо сказала Шарлотте, и та немедленно встала.

— Брат Енох здесь, — сообщила она собравшимся. — Мне нужно с ним поговорить. Уилл, Джессамина, постарайтесь не прикончить друг друга, пока меня не будет. Генри, не мог бы ты…

Она оборвала себя на полуслове: Генри сидел, уткнувшись в «Книгу удивительных механизмов» аль-Джазари и полностью отрешившись от остального мира. Махнув рукой, Шарлотта вышла из библиотеки вслед за Софи.

Едва за ней закрылась дверь, Джессамина повернулась к Уиллу.

— Если вы полагаете, что у меня недостаточно знаний для такой работы, то что она здесь делает? — ядовито процедила она, кивая на Тесс. — Не хочу показаться грубой, но вряд ли мисс Грей способна отличить одно заклинание от другого. А ты сам-то, Уилл? Что-то я не заметила, чтобы ты был прилежным учеником. Сможешь отличить заклинание призыва от рецепта суфле?

Уилл откинулся на спинку стула и мечтательно произнес:

— Я безумен только при норд-норд-весте; когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли.

— Джессамина, Тесс любезно предложила свою помощь, а нам сейчас нужна каждая пара глаз, — строго произнес Джем. — Уилл, не цитируй «Гамлета» всуе. Генри… — Джем откашлялся. — ГЕНРИ!

Муж Шарлотты наконец оторвался от книги:

— Да, дорогая! — Он завертел головой, ища Шарлотту. — А где?..

— Ушла на встречу с Безмолвными Братьями, — ответил Джем, которого ничуть не задело то обстоятельство, что Генри спутал его с женой. — Я хочу сказать, что, боюсь, Джессамина права.

— А солнце встает на западе, — подал голос Уилл, от которого, очевидно, не укрылось прошлое замечание Джема.

— Но почему? — спросила Тесс. — Сдаться сейчас — значит преподнести Лайтвуду Институт на блюдечке!

— Я не предлагаю сидеть сложа руки. Но, пойми, сейчас мы пытаемся выяснить, каков будет следующий шаг Мортмейна. То есть гадаем на кофейной гуще вместо того, чтобы разобраться в его прошлом.

— О прошлом Мортмейна нам известно достаточно. Как и о его планах. — Уилл махнул рукой в сторону газет. — Родился в Дэвоне, работал судовым врачом, стал торговцем, разбогател, увлекся темной магией — и теперь собирается завоевать мир при помощи армии механических чудовищ. Обычная история целеустремленного молодого человека…

— Не помню, чтобы он говорил о завоевании мира, — перебила его Тесс. — Кажется, его интересует только Британская империя.

— Какая восхитительная скромность, — пробормотал Уилл и повысил голос. — Я хочу сказать, что нам известно, откуда Мортмейн взялся. И не наша вина, что его прошлое недостаточно интересно. Только если… — Сумеречный охотник вдруг замолчал, уставившись в пространство.

— Только если что? — спросила Джессамина, раздраженно переводя взгляд с Уилла на Джема. — Знаете, у меня мурашки по коже от вашей манеры читать мысли друг друга.

— Джем хотел сказать — и я склонен с ним согласиться, — что биография Мортмейна — полнейший вздор, — закончил свою мысль Уилл. — Что-то в ней — ложь, а что-то — правда, но даже подлинные факты не представляют для нас никакого интереса. Большую часть своей жизни он выдумал, чтобы газетам было о чем писать. К тому же нам совершенно не важно, сколько кораблей находится в его распоряжении. Мы хотим узнать, где он обучался черной магии. И кто был его учителем.

— А еще — почему он ненавидит Сумеречных охотников, — добавила Тесс.

— Ненавидит? — лениво посмотрел на нее Уилл. — Как я понял, им движет исключительно жажда власти. А мы — единственное, что стоит у него на пути.

— Не в этом дело, — покачала головой Тесс. — Мне трудно объяснить, но он действительно ненавидит нефилимов. Тут что-то личное. И оно связано с теми часами. Такое чувство, будто Мортмейн хочет отомстить Сумеречным охотникам за какое-то зло, которое они ему причинили.

— Отмщение, — задумчиво произнес Джем, а потом вдруг резко опустил перо. — Возмещение!

— Это игра такая? — озадаченно воззрился на него Уилл. — Мы теперь выкрикиваем первое странное слово, которое придет в голову? Тогда я выбираю «генуфобию». Это необъяснимая боязнь коленок, — пояснил он.

— Интересно, как тогда называется вполне объяснимая боязнь идиотов? — спросила Джессамина.

— Отдел Возмещений в архиве, — сказал Джем, не обращая внимания на них обоих. — Консул упомянул о нем вчера, и я никак не мог выкинуть его слова из головы.

— Возмещение? — непонимающе нахмурилась Тесс.

— Если Сумеречный охотник нарушит Закон, житель Нижнего мира или простец может подать жалобу и потребовать Возмещение. Доказав на суде свою правоту, податель жалобы получит компенсацию.

— Откровенно говоря, звучит довольно глупо, — хмыкнул Уилл. — Представляю официальную жалобу Мортмейна: «Противные Сумеречные охотники отказались умирать. Требую компенсации. Пожалуйста, вышлите чек А. Мортмейну по адресу: Кенсингтон-Роуд, 18».

— Хватит ерничать, — устало потер виски Джем. — Возможно, он не всегда мечтал истребить Сумеречных охотников. Не исключено, что когда-то он пытался добиться возмещения законным путем, но у него не вышло. Почему бы не проверить? В самом худшем случае мы просто не узнаем ничего нового и зря потратим время. Но ведь мы и сейчас занимаемся тем же самым, — хмуро заключил он, после чего встал и откинул со лба серебристую челку. — Пойду к Шарлотте, пока Брат Енох не ушел. Надо попросить Безмолвных Братьев покопаться в архивах.

Тесс тоже вскочила: ее ничуть не привлекала перспектива остаться в библиотеке с Уиллом и Джессаминой. Если эти двое сцепятся друг с другом, разнимать их будет некому: Генри незаметно прикорнул на кипе книг, да и в любом случае проку от него было бы мало. Так или иначе, в последнее время Тесс могла находиться в присутствии Уилла, только если Джем был рядом. Он незаметно сглаживал острые углы и делал Эрондейла почти человечным.

— Я с тобой, — сказала она. — Мне тоже нужно поговорить с Шарлоттой.

Джем выглядел удивленным, но довольным. Уилл посмотрел на них обоих с непонятным выражением лица и резко встал, отодвинув стул.

— Мы уже несколько дней торчим среди этих пыльных книг, — объявил он. — Мои прекрасные глаза устали, а еще я порезал палец бумагой. Видите? — Уилл растопырил пальцы. — Мне нужно прогуляться.

— Ты мог бы залечить их руной ираци, — не удержалась Тесс.

Уилл повернулся к девушке. Да, его глаза и вправду были прекрасными.

— Что бы я делал без твоих советов? — саркастически произнес он.

— Рада быть полезной, — сказала она, не отводя взгляд.

Джем положил руку ей на плечо и напряженным голосом проговорил:

— Тесс, Уилл, я не думаю…

Но Уилл уже схватил пальто и направился к выходу. Оглушительно хлопнув дверью, нефилим покинул библиотеку.

— Все интереснее и интереснее… — протянула Джессамина, проводив его задумчивым взглядом.

Тесс дрожащей рукой поправила выбившийся из прически локон. Она ненавидела Уилла за то, как он на нее действовал. Ненавидела. Ведь она знала, что он о ней думает. Знала, что для него она — всего лишь пустое место. Даже хуже. И все-таки одного его взгляда хватало, чтобы в ее душе вскипала жгучая смесь ненависти и томления. Эти чувства отравляли кровь, подобно яду, и Джем был единственным противоядием.

— Идем, — сказал Джем, осторожно беря ее за руку. Обычно джентльмены не позволяют себе таких вольностей при посторонних, но в стенах Института Сумеречные охотники обращались друг с другом запросто, не обращая внимания на условности. Когда Тесс повернулась к Джему, тот улыбнулся с невероятной искренностью, не только губами, но глазами, сердцем и всем своим существом. — Нужно найти Шарлотту.

— А мне что прикажете делать? — сердито надулась Джессамина.

— Можешь разбудить Генри, — бросил через плечо Джем. — Кажется, он снова ест бумагу во сне. Ты же знаешь, Шарлотту это бесит.

— Да чтоб вас всех! — буркнула Джессамина. — Вечно мне достаются самые глупые задания!

— От серьезных ты сама отказываешься, — ответил Джем; Тесс впервые видела его таким раздраженным. Они направились к выходу, и ни один из них не заметил ледяного взгляда, которым проводила их Сумеречная охотница.

— Мистер Бейн ожидает вас, сэр, — сказал открывший дверь лакей, отходя в сторону, чтобы дать Уиллу пройти. Лакей был из порабощенных Камиллой людей, и Уилл вечно забывал, как его зовут: то ли Арчер, то ли Уокер. Подобно другим жертвам вампирозависимости, вид он имел нездоровый: бледная кожа цветом напоминала пергамент, а тонкие волосы свисали сальными прядями. На Уилла он смотрел как на слизняка, внезапно вылезшего из салата на тарелке.

Едва Сумеречный охотник переступил порог, как в нос ему ударил густой запах черной магии — этакая смесь серы и ароматов Темзы в жаркий день. Уилл скривился, и лакей посмотрел на него с еще большим отвращением.

— Мистер Бейн в гостиной. — Судя по всему, слуга не собирался сопровождать гостя. — Могу я взять ваше пальто?

— В этом нет необходимости, — мотнул головой Уилл и пошел на запах черной магии — к гостиной, из-под закрытой двери которой тянулись струйки дыма. Вдохнув полной грудью горьковатый воздух, Уилл без стука вошел в комнату.

Внутри было на удивление пусто. Секунду спустя Уилл понял, что Магнус сдвинул к стене всю тяжелую тиковую мебель, включая пианино. С потолка свисала богато украшенная газовая люстра, но источником света была не она, а десятки толстых черных свечей, выстроившихся кругом в центре гостиной. Рядом с ними, с книгой в руках, стоял Магнус: старомодный шейный платок болтался на груди, а черные волосы чародея торчали во все стороны, будто его ударило током. При виде Уилла Магнус оторвался от книги и улыбнулся.

— Очень вовремя! — воскликнул он. — Думаю, на сей раз мы все сделали правильно. Уилл, позволь представить тебе Таммуза, младшего демона из восьмого измерения. Таммуз, познакомься с Уиллом, Сумеречным охотником из… Уэльса?

— Я вырву тебе глаза! — прошипело существо, сидевшее в центре свечного круга. Это, без всякого сомнения, был демон — трех футов в высоту, с бледно-синей кожей, пылающими, как черные угли, глазами, и длинными кроваво-красными когтями на восьмипалых руках. — Сдеру кожу с твоего лица!

— Не груби, Таммуз, — пожурил его Магнус, и хотя тон его был совсем не грозным, свечи вдруг полыхнули, и демон в страхе съежился и заскулил. — Уилл хочет задать тебе несколько вопросов. И ты на них ответишь.

— Не знаю, Магнус, — покачал головой Сумеречный охотник. — Кажется, это не тот.

— Ты сказал, что нужен синий. Вот тебе синий.

— Ну да, он синий, — признал Уилл, подходя к горящему кругу. — Но тот демон был темно-синим, а этот по цвету похож на… фиалку.

— Как ты меня назвал?! — взъярился демон. — Подойди поближе, Сумеречный охотник, и я сожру твою печень, приправив ее мольбами о пощаде!

Уилл повернулся к Магнусу.

— Голос не похож, — уверенно сказал он. — И глаз больше, чем нужно.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — ответил Уилл голосом, не терпящим возражений. — Я не смог бы его забыть, даже если бы очень захотел.

Чародей вздохнул и повернулся к демону.

— Таммуз, — сказал он, глядя одним глазом в книгу. — Властью, данной мне колоколом, книгой и свечой, заклинаю тебя именами Самаэля, Абаддона и Молоха говорить только правду. Встречался ли ты до сего дня с Сумеречным охотником по имени Уилл Эрондейл — или с кем-либо из его рода?

— Не знаю, — недовольно ответил демон. — Люди все на одно лицо.

— Не смей увиливать! — прикрикнул Магнус на Таммуза.

— Ох, ну ладно. Нет, я никогда прежде не видел этого человека. Я бы запомнил, выглядит он аппетитно. — Демон ухмыльнулся, демонстрируя острые, как бритва, зубы. — Я не бывал в этом мире лет сто, а то и больше. Никак не могу запомнить разницу между сотней и тысячей. Так или иначе, когда я приходил сюда в прошлый раз, люди жили в глиняных хижинах и ели жуков. Сомневаюсь, что мог его встретить. — Он ткнул длинным пальцем в Уилла. — Или я чего-то не знаю о смертных.

Магнус закатил глаза.

— Ты не собираешься мне помогать?

Демон чисто по-человечески пожал плечами.

— Ты приказал мне говорить правду. Я говорю.

— Тогда, может быть, ты слышал о демоне, который подходит под мое описание? — спросил Уилл с ноткой отчаяния в голосе. — Темно-синий, с хриплым голосом и длинным шипастым хвостом.

Лицо Таммуза приняло выражение крайней скуки.

— Нефилим, ты хоть представляешь, сколько демонов обитает в преисподней? Сотни и сотни миллионов. Ваш Лондон — жалкая деревенька по сравнению с великим городом демонов. Демоны всех мастей, всех размеров и цветов. Некоторые могут по желанию изменять свою внешность…

— Ох, да утихни ты, все равно от тебя пользы никакой, — раздраженно буркнул Магнус и захлопнул книгу. Свечи тут же погасли, а демон испарился с удивленным воплем, оставив после себя облачко зловонного дыма.

Чародей повернулся к Уиллу.

— Я был уверен, что на этот раз мы не ошиблись.

— Это не твоя вина. — Уилл плюхнулся на стоявшую у стены оттоманку. Его бросало то в жар, то в холод, и он безуспешно пытался унять нервную дрожь. Рывком стянув перчатки, Уилл затолкал их в карман застегнутого на все пуговицы пальто. — Ты хотя бы попытался. Таммуз прав. Слишком мало информации.

— Я думал, ты рассказал мне все, что помнишь, — тихо произнес Магнус. — Ты открыл пиксиду и выпустил демона. Он тебя проклял. Ты хочешь найти этого демона и выяснить, можно ли снять проклятие. Это все?

— Больше мне нечего добавить. Сам посуди, какой мне прок без нужды скрывать что-то важное? Ты и так пытаешься найти иголку даже не в стоге сена, а в башне, битком набитой иголками.

— Если сунуть руку в башню, набитую иголками, можно пораниться, — вздохнул Магнус. — Ты точно этого хочешь?

— Я знаю, что выбор у меня невелик, — ответил Уилл, глядя на оставшееся после демона темное пятно на полу. Он внезапно почувствовал, что очень устал. Нарисованная перед заседанием Совета бодрящая руна выдохлась к полудню, и теперь у него жутко болела голова. — Я прожил с проклятием пять лет. И мысль о том, чтобы жить с ним дальше, пугает меня даже больше, чем смерть.

— Ты же Сумеречный охотник! Ты не должен бояться смерти.

— Серьезно? — поднял бровь Уилл. — Все боятся смерти. И я боюсь. Может, в наших жилах и течет ангельская кровь, но о том, что случится после смерти, мы знаем не больше вашего.

Магнус подошел и присел на оттоманку. Золотисто-зеленые глаза чародея мерцали в полумраке.

— После смерти придет забвение, — сказал он.

— Но ты же не можешь утверждать наверняка. Джем верит, что всех нас ждет перерождение. Мы умираем — и рождаемся вновь теми, кем заслужили родиться. Думаю, я в следующей жизни буду слизняком, которого ретивый огородник посыплет солью, — заключил Уилл, пристально разглядывая обгрызенные ногти.

— Колесо перерождения, значит, — сказал Магнус, и губы его дернулись в улыбке. — Все может быть. В таком случае ты, верно, сделал в прошлой жизни что-то очень хорошее, нефилим.

— Конечно, — мертвым голосом откликнулся Уилл. — Потому-то мне так и повезло.

Откинув голову на спинку оттоманки, он тяжело вздохнул.

— Должно быть, тебе понадобятся новые… ингредиенты? Боюсь, старушку Молли уже тошнит от моего вида.

— В Лондоне есть и другие торговцы, — успокоил его Магнус. — К тому же для начала мне нужно будет провести кое-какие исследования. Если бы ты мог рассказать о природе проклятия…

— Нет, — резко сел Уилл. — Я не могу. Просто рассказывая о его существовании, я уже сильно рискую. Если я пойду дальше, то…

— То что? Позволь угадаю. Ты сам не знаешь, что случится, но вряд ли что-то хорошее.

— Не заставляй меня думать, что, обратившись к тебе, я совершил ошибку, — глухо ответил Эрондейл.

— Это как-то связано с Тесс?

— Тесс?

За последние пять лет Уилл научился не показывать эмоций, держа при себе радость, надежду и приязнь. Он и сейчас был уверен, что лицо его не дрогнуло, но опасался, что голос его все-таки подвел.

— Демон проклял тебя пять лет назад, но все эти годы ты и не думал обращаться за помощью.

Что же заставило тебя явиться ко мне на порог посреди ночи? Что произошло в Институте? Мне на ум приходит только юная сероглазая леди…

Уилл вскочил на ноги так быстро, что чуть не опрокинул оттоманку.

— Не в этом дело, — сказал он, следя за тем, чтобы на этот раз голос не выдал его чувств. — Джем умирает.

— Он умирает уже много лет, — спокойно посмотрел на него Магнус. — И его состояние никак не зависит от твоего проклятия.

Уилл заметил, что руки начали дрожать, и сжал их в кулаки.

— Ты не понимаешь…

— Я знаю, что вы с ним парабатаи, — сказал чародей. — И что его смерть станет для тебя страшной утратой. Но чего я не знаю…

— Ты знаешь все, что тебе нужно знать. — Уилл вдруг замерз, хотя в комнате было тепло, а он так и не снял пальто. — Я могу доплатить, чтобы ты перестал задавать лишние вопросы.

— Тут не помогут никакие деньги, — покачал головой Магнус. — Но я сделаю над собой усилие и постараюсь уважать твою скрытность.

Уилл облегченно разжал кулаки.

— То есть ты не откажешься мне помогать?

— Нет. — Магнус заложил руки за голову, откинулся на спинку оттоманки и посмотрел на сумеречного охотника из-под полуприкрытых век. — Но если бы ты сказал мне всю правду, я бы смог сделать гораздо больше. Ты на редкость интересная личность, Уилл Эрондейл.

— Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты не бросил поиски, — пожал плечами нефилим. — Когда ты попытаешься снова?

Магнус зевнул.

— На этих выходных, — ответил он, поразмыслив. — Я пришлю тебе весточку к субботе, если в деле наметится хоть какое-то продвижение.

Продвижение. Проклятие. Правда. Джем. Смерть. Тесс. Тесс, Тесс, Тесс. Ее имя звенело в голове Уилла, подобно колоколу; вряд ли какое-либо другое могло вызвать в его душе такой же отклик. Что было бы, назови ее родители иначе? Уилл не мог представить, как лежит без сна и таращится в потолок, а невидимые голоса нашептывают ему прямо в уши что-то мерзкое, вроде «Милдред». Но Тесс…

— Спасибо, — опомнившись, произнес Уилл. Его снова бросило в жар, и он почувствовал, что в комнате удушающе пахнет свечным воском. — Значит, буду ждать от тебя новостей.

— Договорились, — кивнул Магнус и закрыл глаза. Уилл не понимал, заснул ли чародей на самом деле или он просто намекает, что гостю пора откланяться. Впрочем, он сам с радостью устремился к выходу.

Софи направлялась в комнату мисс Джессамины, чтобы вытереть пыль и почистить камин, когда в коридоре раздались голоса. На прежнем месте работы девушку научили «уступать дорогу», то есть таращиться в стену, прикидываясь мебелью, пока хозяева проходят мимо. Оказавшись в Институте, она поначалу никак не могла привыкнуть к здешнему порядку вещей. Сперва Софи удивило, что в таком большом доме так мало слуг. Потом она узнала, что, в отличие от большинства представителей высокородных семейств, Сумеречные охотники не боятся запачкать руки: они сами разводят огонь, ходят за покупками и наводят порядок в оружейной и в зале для тренировок. Фамильярность, с которой Агата и Томас обращались со своими господами, тоже поначалу изумляла девушку — пока ей не объяснили, что они происходят из особых семей, поколениями служивших Сумеречным охотникам или сами обладавших необычными способностями.

Софи появилась на свет в бедном семействе, и когда начала работать служанкой, ей часто перепадали тумаки и оплеухи — за то, что не умела обращаться с дорогой мебелью, настоящим серебром и фарфором настолько тонким, что сквозь него просвечивал чай. Впрочем, девушка быстро училась; вскоре стало понятно, что она вырастет настоящей красавицей, и ее произвели в горничные. Софи не подозревала, какие опасности таит в себе новая работа. Помимо прочего, считалось, что горничная должна быть молодой, — и как только Софи исполнилось восемнадцать, с каждым годом ей платили все меньше и меньше.

Работа в Институте, где никому не было дела до ее возраста, где никто не требовал, чтобы она отворачивалась и пялилась в стену или молчала, пока к ней не обратятся, стала для Софи настоящим подарком судьбы. Порой она даже ловила себя на мысли, что изуродованное лицо — не такая уж большая плата за новую жизнь. Она все еще избегала зеркал, но уже не испытывала прежнего ужаса перед собственным отражением. Джессамина, бывало, высказывалась по поводу безобразного шрама на щеке Софи, но остальные его словно не замечали. Кроме Уилла, хотя и тот говорил гадости редко и будто бы через силу.

Но все это было до того, как она влюбилась в Джема…

Софи сразу узнала его голос и смех. А также голос его спутницы. Девушка почувствовала, как сдавило грудь. Ревность. Софи презирала себя за нее, но ничего не могла поделать. Мисс Тесс всегда хорошо с ней обращалась и нуждалась в хорошем друге; невозможно было ее ненавидеть, но то, как смотрел на нее мистер Джем… И то, что Тесс этого не замечала…

Нет, Софи никак не могла столкнуться с ними в коридоре. Прижав к груди щетку и ведерко для золы, она нырнула в ближайшую комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь, и прижалась глазом к замочной скважине. Как и большинство комнат в Институте, эта почти все время пустовала: она предназначалась для Сумеречных охотников, которые приезжали в Лондон по долгу службы. В свободных комнатах Софи наводила порядок раз в две недели, и в эту не заглядывала уже давно: потревоженные нежданной гостьей пылинки танцевали в падавшем из окна свете, и девушка почувствовала непреодолимое желание чихнуть.

Она не ошиблась: по коридору действительно шли Джем и Тесс. Они были чрезвычайно увлечены разговором. Джем нес в руках какой-то сверток — кажется, сложенную форму для тренировок, — а Тесс смеялась над тем, что он сказал. Она смотрела чуть в сторону, и Джем наблюдал за ней, не опасаясь, что Тесс перехватит его взгляд. Выражение его лица было знакомо Софи: таким зачарованным Джем выглядел, только когда играл на скрипке.

Сердце болезненно кольнуло. Софи всегда находила Джема невероятно привлекательным. Большинство обращали внимание на Уилла, но для горничной Джем был в тысячу раз милее. При взгляде на него она вспоминала ангелов с полотен прославленных живописцев, и хотя Софи понимала, что серебристый цвет волос и кожи — это лишь побочное действие лекарства, которое он принимает, но не любоваться им было невозможно. Добрый, надежный, спокойный Джем… Когда Софи представляла, как он отводит волосы, упавшие ей на лицо, девушку не пробирала дрожь отвращения, а ведь обычно ее ужасала сама мысль о том, чтобы к ней прикоснулся мужчина или даже мальчик. Руки Джема были удивительно нежными и изящными.

— Не могу поверить, что уже завтра они будут здесь, — сказала Тесс, снова поворачиваясь к Джему. — Меня не покидает ощущение, будто нас с Софи отдают в лапы Бенедикту Лайтвуду, чтобы задобрить его, как собаку — косточкой. Ведь в действительности ему нет никакого дела до того, умеем мы сражаться или нет. Он просто хочет, чтобы его сыновья торчали здесь и раздражали Шарлотту.

— Ты права, — признал Джем. — Но почему бы не извлечь выгоду из ситуации? Тренировки никому не помешают. Шарлотта изо всех сил пытается убедить Джессамину не отлынивать. А что до тебя… Учитывая твои способности, умение обороняться точно будет нелишним. Ведь даже если — точнее, когда — Мортмейн выйдет из игры, найдутся те, кто захочет ими воспользоваться против твоей воли.

Рука Тесс привычно потянулась к подвеске-ангелу; Софи много раз замечала за ней этот жест, но сама Тесс, кажется, не подозревала, как часто обращается к кулону за успокоением.

— Представляю, что ответит Джесси, — хмыкнула она. — Скажет, что ей нужно обороняться только от привлекательных ухажеров.

— Может, скорее от непривлекательных? — удивленно посмотрел на нее Джем.

— Ну, если речь идет о простецах, разницы никакой, — ухмыльнулась Тесс. — Боюсь, Джессамина предпочтет красавцу-охотнику самого страшного простеца.

— Значит, у меня нет ни единого шанса, — с притворной грустью произнес Джем, и Тесс снова рассмеялась.

— Да уж. — Она покачала головой. — У такой красавицы, как Джесси, должен быть богатый выбор кавалеров, но она решительно настроена не связываться с Сумеречными охотниками…

— Ты гораздо красивее, — вдруг сказал Джем.

Щеки Тесс порозовели. Софи почувствовала, как ее вновь обуревает ревность, хотя в глубине души она была согласна с Джемом. Джессамина была красавицей в классическом понимании, этакой Венерой в миниатюре, но кислое выражение лица портило всю картину. А Тесс с ее густыми волнистыми волосами и серыми глазами подкупала в первую очередь обаянием и теплой улыбкой. Людей притягивали ее ум и чувство юмора, которыми Джессамина если и обладала, то предпочитала тщательно это скрывать.

Перед дверью мисс Джессамины Джем остановился и постучал. Не дождавшись ответа, он пожал плечами и положил сверток с одеждой прямо на пол.

— Она ни за что это не наденет. — Тесс улыбнулась так, что на щеках у нее появились ямочки.

— Ну, я согласился только отнести Джессамине форму, а не переодевать ее.

Они пошли дальше по коридору, продолжая разговор.

— Не понимаю, как Шарлотта может общаться с Братом Енохом. У меня от него мурашки по коже, — призналась Тесс.

— Ну… — задумался Джем. — Лично я предпочитаю думать, что в домашней обстановке Безмолвные Братья куда больше похожи на нас. Что у себя в Городе Молчания они делают тосты с сыром, пьют чай…

–…и играют в шарады, — подхватила Тесс. — С их-то способностями!

Джем прыснул со смеху, и они скрылись за углом. Софи привалилась спиной к двери и медленно осела на пол. У нее никогда не получалось рассмешить Джема. Да и ни у кого не получалось, кроме Уилла. Чтобы развеселить человека, нужно хорошо его знать. Она уже столько времени в него влюблена… Как вышло, что она совсем его не знает?

Тяжело вздохнув, Софи поднялась и собралась было покинуть свое убежище, но тут дверь в комнату мисс Джессамины отворилась и ее обитательница выглянула в коридор. Софи снова затаилась. Длинный бархатный плащ для прогулок укрывал мисс Джессамину с головы до пят. Ее волосы были тщательно убраны, а в руке она держала мужскую шляпу. Скорчив гримаску, Джессамина пнула лежащую на полу форму (Софи с удивлением заметила, что на ногах у охотницы — мужские ботинки) и тихо закрыла за собой дверь. Убедившись, что в коридоре никого нет, Джессамина водрузила шляпу на голову, прикрыла лицо воротником плаща и скрылась в полумраке Института, оставив Софи недоумевать.

Примечания

6

Пер. Д. Веденяпина.