Война Ириса и Розы. Секрет турмалина

Каролина Рина, 2023

Борьба за трон Калерии продолжается. А все из-за того, что Ижени де Баккард имела неосторожность отыскать священную реликвию королевской династии – перстень с фиолетовым турмалином. Если бы она не была замужем за офицером тайной полиции, прятать находку в доме было бы куда легче. Реджис де Баккард знает, что на кону стоит коронация законного правителя. Он не допустит переворота. И помешать ему не может никто, кроме, разве что, его собственного сердца. Теперь Ижени должна выбрать между голосом совести и выгодой для себя. Времени решить было бы куда больше, если бы она не ждала ребенка и не торопилась уехать из столицы. Она не позволит Реджису разрушить ее счастье второй раз.

Глава 1

Калерия 1494 года от падения звезды, столица Фиале. После смерти отца Магнус Арку на правах старшего сына намеревался занять его трон. Для коронации почти все было готово, не хватало лишь одной детали. Священный перстень династии Арку. Каждый монарх обязан был надеть его на церемонию коронации. Прежде чем возложить корону на голову правителя верховный жрец богини мудрости устанавливал перстень на подставку в виде ветви лозы. Та была надежно закреплена в камне в широкой ладони статуи богини. Затем в храме открывали верхнее окно. Свет, проходя через него освещал драгоценный камень, где преломлялся загадочным образом, падая разноцветными отблесками на настенные фрески. Те изображали предыдущих правителей династии Арку. Камень, отбрасывая свет, делал фрески точно живыми. На портретах начинали светиться глаза, камни драгоценных украшений и рубины королевских корон. Это зрелище всегда приводило присутствующих в неописуемый восторг. Все открывали рты, рассматривая рисунки на стенах и дивясь точному попаданию огоньков в нужное место на изображениях. Все это походило на магию, и многие даже верили, что этот так. Сами же Арку воспринимали церемонию скорее как необходимую традицию. Ее можно было провести в любом из храмов богини мудрости в землях короля, южных провинциях или герцогстве Вилон. Этой традиции насчитывалось уже более двухсот лет. И нарушить ее было равносильно тому, чтобы бросить вызов судьбе.

Впервые это произошло в том же году, когда преданный слуга короля Патрис Кавелье, барон де Фоссе, сообщил Его Величеству, что священный перстень Арку был украден из аббатства Аливея, куда барон был послан забрать его и привезти для коронации в столицу. После этого ужасного происшествия Кавелье более не появлялся при дворе, где в это время началось свое расследование дела.

— Кольцо не было найдено, Ваше Величество. — сообщали королю ежечасно. — Оно буквально исчезло.

— Кто посмел посягнуть на священный символ монаршей династии? — задавался вопросом Магнус Арку.

— Я подозреваю, это Кавелье. — ответил докладчик из числа офицеров тайной полиции. — Говорят, он уже давно не верен Вам и служит принцу.

Магнус Арку задумчиво потирал острый подбородок, опустив глаза.

— Если кольцо у моего брата, то мы бы уже услышали об этом. — рассудил он. — Стал бы он тянуть с тем чтобы объявить себя новым королем. Что бы там ни было. Законный король — я. С кольцом или без. Привезите моего брата с семьей в столицу и следите за ними хорошенько.

— Коронация без кольца уже сейчас вызывает недовольство. — напомнил генерал де Фотье.

— Что Вы предлагаете?

— Возможно, хороший ювелир мог бы решить проблему. На первое время.

— Ни один ювелир не сможет повторить такую работу. Спроси кого угодно в Калерии. Здесь нужен не просто камень, а именно тот самый камень. С оригинальной огранкой. Для церемонии коронации любой другой будет бесполезен. Даже на руке фальшивку можно узнать по цвету, ведь в стране больше не добывают турмалин.

Все согласились, что это так. После чего, тайное собрание из верных сторонников нового короля долго обсуждало сложившуюся ситуацию и что в таком случае можно предпринять.

— А что с Кавелье? — спросил король, когда дело с кольцом казалось уже решенным.

— Он тяжело болен. — ответили ему.

Кажется, именно по этой причине барон недавно оставил двор. Магнус что-то вспомнил на этот счет.

— Волнение, волнение… — протянул он. — Наверное, ситуация с кольцом подорвала его здоровье. Пока мой брат ничего не предпринимает, мне нечего предъявить Кавелье в качестве обвинений. В Аббатство Аливея уже послан человек для расследования. Если ограбление случилось, то мы узнаем кто в нем замешан. Воры не привидения. Они не приходят бесследно и не исчезают по воздуху.

Корпус по расследованию преступления против короля и династии прибыл в аббатство незамедлительно. Во главе его был поставлен один из молодых сотрудников тайной полиции королевства, девятнадцатилетний Реджис де Баккард. В оправдание такой высокой ответственности, возлагаемой на юношу, мог послужить тот факт, что он числился на хорошем счету у начальства, пользовался уважением короля, ему прочили успешную карьеру при дворе. К тому же трое более старших и опытных сотрудников были недавно казнены за участие в заговоре против короля. А еще двое не успели вернуться к работе после веселой пирушки в одном из трактиров города, отмечая грядущую коронацию. Таким образом, Реджис был поставлен во главе отряда из пяти гвардейцев и отправился на расследование в тот же день.

Аббатство Аливея представляло собой очень печальное зрелище. Совершенное запустение, тела убитых жрецов на всем пути от ворот и до здания. Их здесь было всего около десяти человек. Многие из них, судя по палкам и дубинкам в руках, пытались защищаться, однако были убиты ударами шпаги и меткими выстрелами. Реджис никогда еще прежде не видел, чтобы так жестоко обходились со служителями богов. Даже во время войны жрецов никогда не убивали, боясь прогневать высшие силы. А здесь, в тихом неприметном аббатстве за крепостными стенами он не обнаружил ни одного живого. Все были мертвы. По заросшему саду и огороду гуляли ветра. Двери в храм бога мира и процветания были распахнуты настежь и колыхались, ударяясь о стены. Реджис вошел, застав внутри то же холодное запустение, что и снаружи. У каменной статуи пробежало пару мышей, а на столе перед ней гнили оставленные в корзинах фрукты. Он подошел посмотреть поближе. Каждый шаг его гулко отдавался эхом в окружавшей его пустоте. Реджис медленно приблизился к каменной статуе и движением руки скинул на пол корзины. Пусть лучше достанутся мышам, кошкам и диким белкам, чем продолжат позорно красоваться на жертвенном столе. Совершив этот благоразумный, как ему казалось, жест, Реджис невольно опустил взгляд, следя, чтобы содержимое корзины не упало ему на ноги. После решил обойти алтарь, продолжая рассматривать нетронутые носки сапог. Как он уже подметил, те не пострадали от ошметков. В этот момент он вздрогнул от неожиданности. У подножия стола он обнаружил два тела. Первое — жреца в белой мантии. Второе — военного в кольчуге. Пришлось преодолеть неприятное удивление, наклониться и рассмотреть обоих. По всей видимости служитель храма был убит ударом шпаги, а вот военный, как казалось Реджису, поскользнулся, упал на спину и ударился головой о каменную ступеньку у алтаря. Достаточно неприятное зрелище. Реджис осмотрел форму военного, но не нашел на ней опознавательных знаков, чтобы наверняка сказать, кому тот служил. Но отчего-то ему казалось, или же он убеждал себя в этом, что подобную одежду он уже видел прежде среди людей барона де Фоссе, служивших его охраной и военной силой.

Закончив осмотр святилища, Реджис вернулся на улицу, где разыскал своих сослуживцев и выслушал доклад о ходе дела:

— Мы всех похоронили, господин граф. Осмотрели здание. Помимо кольца из аббатства пропали также некоторые ценные вещи вроде золотых кубков и драгоценностей, принесенных в дар богам.

— Судя по скромности убранства, здесь было не так много ценностей. — заметил Реджис. — Кому понадобилось совершать такую жестокость ради пары кубков и нескольких золотых побрякушек?

— Очевидно, грабители пришли за кольцом, попутно забирая с собой все, что видели ценного. — предположил его подчиненный.

Реджис задумчиво огляделся. Вроде пока гладко выходит. Но как-то странно.

— Меня беспокоит то, что дверь Аббатства не была выбита или повреждена. Кажется, будто бы жрецы добровольно впустили разбойников внутрь. Обыкновенно они очень осторожны.

— Их могли обмануть. Попросить о помощи или об убежище.

— Или у тех, кто вошел было разрешение на въезд.

— Вы подозреваете Кавелье, господин граф?

— Возможно, кого-то из его людей. Нужно бы поговорить с ним о случившемся. Но тот после ограбления сразу уехал к себе и теперь тяжело болен… Я бы тоже заболел, если бы у меня из-под носа украли перстень Арку.

На обратном пути из Аливеи Реджис отослал своих людей с докладом в Фиале. Сам же был намерен проехать в столицу мимо поместья Кавелье, справиться о здоровье барона и поговорить с ним о случившемся в аббатстве. Возможно, это что-то да прояснит. Во всяком случае, лишним не будет.

— Вы только не задерживайтесь, граф. — посоветовал Габриель. Он всегда ездил с ним на случай, если понадобится выполнить срочное поручение. — Помните, что теперь дома Вас ждут.

Реджис довольно улыбнулся.

— Я помню.

Он уехал один, не утруждая больше никого из подчиненных, поскольку не знал насколько сильно может задержаться в дороге. Через два дня пути вместо того, чтобы продолжить путь к столице, граф де Баккард свернул на северную дорогу к поместью Патриса Кавелье. Чтобы добраться туда понадобилось еще несколько часов. В итоге он попал во владения барона не со стороны главного входа, где его могла встретить прислуга, а со стороны леса, плавно перетекающего в сад, разбитый вокруг просторного трехэтажного особняка. Кавелье жили не бедно, и это сразу можно было заметить по богатой отделке здания, по зеленым лесам, окружавшим поместье, по раскидистому саду, где каждый куст и дерево были ухожены и каждый цветок высажен не случайно, а по плану какого-нибудь заграничного садовника, образуя впечатляющие композиции единства природы и человека.

Реджис спустился из седла и вел своего коня под уздцы, пробираясь мимо деревьев. Когда лес заметно поредел, он оказался на просторной полянке, где кусты уже были подстрижены, а опавшие листья собраны в аккуратные кучки по сторонам. Светлые стены здания отчетливо возвышались над зелеными кронами садовых деревьев. Реджис осмотрелся немного, оценивая, где лучше пройти, затем не спеша направился к дому. Спустя несколько шагов по-пустому, как казалось ему, саду, он обнаружил на своем пути маленькую девочку, совершенно одну посреди зеленой поляны. Она развлекала себя тем, что кружилась на месте и смотрела как при этом развевается лента в ее руке. Время от времени останавливалась, держась за голову, а затем начинала заново. Заметив издалека прибытие гостя с черной лошадью на поводе, она остановилась, перестав кружиться.

Семилетней Ижени Кавелье много раз твердили о том, чтобы она не говорила с незнакомыми господами, даже если те встречались ей на прогулке или в доме. Все, что ей дозволялось сделать, так это ответить на приветствие. И всякий раз девочка настойчиво игнорировала этот запрет. Теперь же, встретив графа де Баккарда в саду своего дома, она закономерно предположила, что тот приехал к ее отцу, а потому замерла на месте, рассматривая его повнимательнее. На ужин к взрослым ее вряд ли пустят, так что это ее единственный шанс узнать, что за гость к ним прибыл. Реджис подошел ближе, бросив любопытный взгляд на девочку, и столь же закономерно предположил, что это дочь Кавелье. А потому вежливо кивнул ей и поздоровался.

— Добрый день, мадемуазель.

— Добрый день, сударь. Вы приехали к моему отцу?

— Полагаю, что так.

Он огляделся в поисках няни или служанки девочки.

— Разве Вам можно быть здесь одной? — уточнил граф.

— Нельзя. — ответила Ижени.

Врать незнакомым господам она также еще не умела.

— В таком случае Вы можете проводить меня к своему отцу? — спросил Реджис. — Я должен поговорить с ним. Как он себя чувствует сейчас?

Ижени кивнула и зашагала к дому. Гость направился за ней следом.

— Чувствует себя хорошо, только очень злится в последнее время. И не позволяет мне гулять без присмотра.

— Я слышал, барон серьезно болен.

— О нет, отец здоров. И собирается уезжать в Фоссе на днях. На этот раз берет нас с матушкой и братом с собой. А мне так не хочется ехать на север. Говорят, там очень холодно и совсем не растет моя любимая клубника. Простите, я не должна так много болтать. Матушка будет недовольна.

Реджис почувствовал, как внутри все замерло от предчувствия чего-то важного. Эту девочку сама богиня судьбы послала на его пути.

— А зачем нужно уезжать в Фоссе, Вы не знаете? — спросил он, скрывая свое любопытство за простой вежливостью.

— Не знаю. — призналась Ижени. — Отец не говорит. Но однажды я слышала, как он сказал, будто бы принц приедет сюда. И будто бы из-за этого мы должны поторопиться. Не понимаю, правда, зачем. Разве это плохо, если он приедет? Я еще ни разу не видела принца. И короля. А Вы, сударь?

— Видел. И не раз.

— Как же Вам повезло, сударь.

Реджис в это время задумался и почти не слышал ее слов. В его голове сложилась такая ясная картина, что отрицать ее было невозможно. Если Кавелье опасается принца Карлоса, стало быть, на то есть причины. Значит, Кавелье перешел дорогу принцу. Совсем недавно пропало кольцо Арку, предназначенное для коронации Магнуса. А кто больше всего мечтал заполучить его? Разумеется, принц. Чтобы устроить свою коронацию в обход брата. С кольцом она имела бы законную силу. Но, раз за все это время коронацию он не устроил, значит кольца у него нет. А кого за этим кольцом послали? Патриса Кавелье. Он последний, кто видел его. И именно он должен был отвезти его принцу Карлосу, а вовсе не королю. Но что-то явно пошло не по плану в этой поездке, раз пришлось перебить всех жрецов из аббатства Аливея. Вероятнее всего, кольцо и впрямь было утеряно. И теперь принц винит в пропаже своего нерадивого слугу Кавелье. Если все так, как ему подумалось, Реджис был уверен, что говорить с Кавелье нет никакой необходимости. Он будет все отрицать. Или же избавится от него как от лишнего свидетеля своего промаха. Ведь он скрывает от короля и его приближенных свою истинную натуру и вполне успешно. До сих пор никто не заподозрил в нем слугу принца Карлоса. Реджис неожиданно остановился на подходе к дому. Ижени, шедшая впереди в качестве провожатого, заметила это и обернулась.

— Я вспомнил, — вдруг сказал Реджис. — Мне нужно срочно прибыть в столицу. Очень важное дело.

— Вы не пойдете к отцу? — удивилась Ижени.

— Нет времени. Приеду навестить барона позже. Скажите, что граф де Баккард из офицеров короля проезжал мимо, хотел передать пожелания скорого выздоровления, но не смог задержаться в пути более, вспомнив о срочном поручении.

С этими словами он стремительно оседлал коня, развернул его в сторону дороги на Фиале и скрылся среди садовых деревьев. В это время с другой стороны сада вышла служанка и, завидев Ижени, ускорила шаг, догоняя ее.

— Госпожа Иванжелина, ну куда же Вы убежали? Еще на днях лежали в постели с простудой и уже скачете, как заяц, не угнаться. Вам было сказано посмотреть, какие вещи хотите взять в дорогу.

— Ничего не хочу брать. — отмахнулась Ижени. Она смотрела в ту сторону, куда уехал незнакомый господин. Тогда служанка вспомнила, что тоже только что видела некого человека в саду рядом с госпожой. Издалека тот не походил на старика садовника.

— С кем Вы только что говорили? — спросила она, более строго взглянув на девочку.

Ижени пожала плечами. Она все еще смотрела вслед незнакомцу, и не видела взгляда прислуги.

— Сказал, его зовут де Баккард. Он приезжал к отцу с пожеланиями здоровья. Верно, думает, он болен. Но тот человек уехал в столицу. Сказал, у него срочное дело и он не может остаться.

— Странные эти господа из Фиале. У них всегда какие-то дела. Вечно куда-то торопятся. — поворчала служанка, а затем вспомнила, что еще не отругала Ижени за ее проступок. — И сколько раз Вам говорить, госпожа, что нельзя разговаривать с незнакомцами.

Ижени упрямо мотнула головой.

— Я не разговаривала. Только спросила приехал ли он к отцу. И видел ли короля.

— В следующий раз зовите кого-то из слуг. И не убегайте без разрешения в сад.

— Послушай, Фиби. Знаешь, что я скажу? Этот незнакомый господин очень красивый.

— Вот расскажу все Вашей матушке. — пригрозила девушка. — Будете знать, как выходить без разрешения и глазеть на посторонних.

— Не злись. Я же иду обратно. Не говори никому.

Они уже шли к дому. Ижени снова впереди, а служанка поторапливала ее и время от времени грозилась-таки доложить обо всем мадам. Но Ижени знала, что та ничего не расскажет. Поэтому преспокойно шагала вперед, вспоминая интересную встречу. Во всяком случае, это намного интереснее, чем собирать вещи для поездки в Фоссе. А туда она ехать не хочет.

***

Реджис прибыл в Фиале спустя пару часов пути без остановок, едва не загнав лошадь. Оказавшись во дворце, немедленно потребовал встречу с генералом де Фотье и рассказал ему в подробностях о результатах своего расследования. Мужчина слушал его внимательно, почесывая бороду, которая на тот момент только начинала светлеть от седины. Его маленькие острые глаза внимательно и задумчиво смотрели на картину на стене, а не на собеседника. При этом Реджис точно знал, что господин Фотье слышит каждое его слово и одновременно обдумывает их дальнейший план действий.

— Определенно похоже на то, что Кавелье забрал кольцо для принца Карлоса. И это его люди беспрепятственно вошли в аббатство и перебили всех свидетелей. Ведь те могли подтвердить, что перстень не был украден у них, а взят по доверенности от короля.

— И это совершенно ясно, Ваше Превосходительство, что, если бы Кавелье вез кольцо королю, ему нечего было бы опасаться приезда Карлоса Арку. Принц, пожалуй, похвалил бы его за такую оплошность, раз по его вине Магнус не смог устроить коронацию. Но поскольку Кавелье у нас трясется от страха, а именно так это выглядит, значит принца он подвел. А принц Карлос умеет мстить своим обидчикам, это все знают.

— Все это звучит прекрасно. Однако королю не покажутся весомым аргументом слова маленькой дочери Кавелье, о которой Вы говорите.

— Но она не лгала, я это точно знаю. Могу поручиться, она еще не знает, что значит лгать. Тем более в таких делах.

— Я охотно верю Вам, граф. Но король всецело доверяет Кавелье как своему преданному слуге, они вместе с самого детства. Если Вы придете к нему со своими подозрениями, на кону окажется Ваша жизнь, а не жизнь барона. Король посчитает это за оскорбление.

— Я понимаю. Так что же мы можем предпринять?

— Нужны доказательства против Кавелье. Более весомые, чем слова ребенка, которые слышали лишь Вы.

— Как их получить?

Реджис чувствовал, как от нетерпения покалывают пальцы. Фотье же оставался спокойным, не теряя обычного рассудительного вида.

— Если кольцо действительно потеряно, принц со своими людьми ничего не сможет предпринять. — сказал он. — К Фиале движется армия Визардании от дяди королевы Розамунды. И Карлос срочно вызван ко двору. За это время он и его люди не пойдут против короля. У нас есть время до тех самых пор, пока кольцо не будет найдено или принц не предпримет следующий шаг. Тогда по нему мы сможем судить, что предъявить королю в качестве доказательства.

— Ждать, когда этот подлец вознамерился возвести Карлоса на трон. — голос графа дрогнул от злости.

— Сейчас он этого сделать не сможет. — убежденно произнес его начальник. — У Карлоса Арку нет ни единого преимущества помимо одного — у него есть сын. Но человеческая жизнь столь хрупка. Особенно младенца.

Фотье приказал Реджису отправиться в свой замок Манже и затаиться на некоторое время, чтобы не привлекать внимание принца свои излишним любопытством. Достаточно было того, что именно он расследовал ограбление аббатства Аливея. Граф де Баккард написал жене в столицу, сообщая, что намерен отправиться в замок и просил ее вместе с маленьким сыном последовать за ним. Однако получил отказ в этой просьбе. Графиня де Баккард ответила, что желает остаться при дворе. Она не может бросить королеву в такие тяжелые минуты. Реджис возражать не стал, уехал один и собирался вернуться через пару недель.

Одновременно с этим в Фиале из Вилона пришли печальные вести о смерти маленького принца, сына Лорены Мартен и Карлоса Арку. По официальной версии — ребенок заболел и умер от горячки. По неофициальной — горячка началась в результате отправления. Первую версию активно поддерживали сторонники короля. Вторую столь же активно разносили по всем углам приверженцы власти принца. Каждый имел свое мнение по этому вопросу. Правду, казалось, не знал никто.

***

Сборы были окончены довольно быстро. Ижени бодро прыгала со ступенек, задержавшись на последней и оглянувшись на прощание в сторону дома, который оставляет. В это время отец и матушка говорили в холле напротив распахнутой двери, откуда слуги все еще несли вещи.

— Вы уверены, что хотите остаться? — спросила баронесса резким взволнованным шепотом. — Не лучше ли нам не разлучаться, а поехать вместе?

— Не лучше, сударыня. Люди принца вот-вот нагрянут сюда. А я не могу сбежать. Король непременно узнает об этом и станет что-то подозревать. Пока кольцо не найдено и Карлос не получил его, ни у кого из свиты короля не может быть доказательств против меня. Нужно вести себя осмотрительнее. Я останусь и поговорю с Его Высочеством. Постараюсь убедить его. А вы поезжайте, не нужно подвергать детей опасности. Если все пойдет хорошо, вскоре вы сюда вернетесь.

— Но Вы не сможете его убедить. Карлос в ярости, его коронация сорвалась.

— Посмотрим, смогу или нет. Главное, чтобы здесь не было никого, чью жизнь он мог бы забрать, надеясь отомстить мне.

— А, если он захочет забрать Вашу?

— Значит так тому и быть. Я сам виноват в произошедшем. Упустить кольцо было непростительной ошибкой.

— Не позвольте ему навредить себе. Ради нас. Ради Эмиля, Ижени и Сапфиры.

Они простились у порога. Ижени перестала рассматривать окна дома и спрыгнула с последней ступеньки. За этим занятием ее застала матушка и в очередной раз отругала за неосторожность.

— Ну сколько можно говорить? По лестнице ходят пешком. Вот разобьешь себе нос. И будешь ходить с кривым, как мадам Лафон.

— Мадам Лафон упала с лестницы? — спросила Ижени, вопросительно глядя на мать.

— Не знаю, — отмахнулась та. — но нос у нее определенно не в порядке. Идем скорее, Ижени, садись в карету.

Она подтолкнула дочь к дверце экипажа. В это время старший из детей в семье, красивый шестнадцатилетний юноша, забирался в седло своего коня, намереваясь ехать верхом. Ижени поморщилась, с завистью глядя на старшего брата. Она не поспешила сесть в экипаж, а осталась на месте.

— Матушка, я хочу поехать вместе с Эмилем на лошади.

— Не сегодня, милая. Садись в карету.

— Но я очень хочу. Разреши пожалуйста.

— Ты еще плохо катаешься. И можешь упасть.

Эмиль подъехал к ним ближе, услышав слова баронессы и капризы сестры.

— Я удержу ее, матушка. Она не упадет. Садись, Ижени.

Он протянул ей руку. Девочка радостно ухватилась за нее, забираясь в седло рядом с братом. Баронесса недовольно нахмурилась, однако они все так торопились, что на дальнейшие споры не оставалось времени.

— Хорошо. Но только не долго. Когда мы выйдем за границу земель короля, ты спустишь ее на землю и усадишь в карету. Дамы не путешествуют верхом, понимаешь, Ижени?

— Это ненадолго. — ответил за нее Эмиль. — Ижени и без того расстроена отъездом. Пусть покатается, ей будет веселее.

Таким образом, барон остался в поместье ожидать гнева или милости принца Карлоса. Его жена с младшей дочерью, годовалой Сапфирой, и двумя слугами ехала в экипаже. Эмиль и Ижени впереди процессии на высокой серой лошади. И Ижени восторженно оглядывала окрестности. Чуть поодаль от них плавно ступали копыта лошадей стражи, охранявшей карету и пассажиров в этой поездке.

Спустя пару часов пути по лесной дороге экипаж и всадники приближались к границам земель Арку, принадлежавших королю. Ижени нравилось ехать верхом, а брат так надежно держал ее крепкой рукой, второй сжимая поводья коня, что девочка чувствовала себя в совершенной безопасности и не могла отнестись серьезно ни к каким угрозам матери по поводу того, что из седла возможно выпасть.

— Не отправляй меня в карету, Эмиль. — попросила Ижени, подняв голову и взглянув на брата своими большими зелеными глазами. Они с ним были очень похожи. И потому такие же зеленые глаза ласково взглянули на нее в ответ.

— Матушка сказала тебе ехать в карете оставшуюся дорогу. — ответил юноша. — Да и я устал держать тебя, Ижени. Вот приедем в Фоссе, покатаемся вокруг замка.

— А он большой?

— Очень большой.

— Там красиво?

— Красиво. Тебе понравится.

— Ну хорошо. Тогда помоги спуститься. Я поеду в карете, как сказала матушка.

— Хочешь, мы сейчас поедем быстрее? А потом остановимся и подождем всех.

— Да, очень хочу!

Эмиль придержал коня, что-то быстро сообщил одному из всадников позади себя, а затем направил лошадь вперед по пустой дороге. Ижени смеялась и радовалась быстрой езде. Ветер свистел у нее в ушах, а мимо проносились деревья, мелькали кусты, бежали камни на дороге. Все это намного быстрее, веселее и стремительнее, чем во время медленной и нудной поездки в экипаже с задернутыми шторами.

— Быстрее, Эмиль! Быстрее!

— Только держись крепче, Ижени.

— Я держусь, держусь. Только еще немного быстрее.

Они понеслись по дороге галопом. Ижени смеялась. А Эмиль улыбался, видя ее неподдельный восторг от такой простой, казалось бы, вещи как верховая езда. Но продолжаться долго это никак не могло. Они уже достаточно сильно обогнали карету. И теперь должны были остановиться и ждать, пока та их догонит. Эмиль натянул поводья. Его конь замедлился и перешел на шаг. Затем вовсе остановился посреди дороги. Экипаж был еще далеко. Брат и сестра вглядывались вдаль, чтобы заметить его приближение.

— Спускайся. — сказал Эмиль. Не могу больше.

Ижени послушно спрыгнула на землю, пока брат придерживал ее. Наконец его вторая рука оказалась свободна. Он тоже спешился. Теперь они оба ждали экипаж посреди безлюдной дороги. Но безлюдной она была на первый взгляд. Стоило им оказаться ногами на земле, как послышался странный треск в соседних кустах. Эмиль быстро обернулся на звук и сейчас же схватил за плечо Ижени, которая уже отправилась заглянуть за ветви и узнать, что там такое.

— Не ходи. Встань за мной.

— А вдруг там белка? Хочу посмотреть.

— Тише.

Он загородил ее собой, и лишь после этого осторожно вытащил шпагу из ножен и сделал медленный шаг по направлению кустарника.

— Кто здесь? — спросил юноша.

В ответ все тот же странный треск. Вдруг среди ветвей показалась голова и фигура человека. А затем еще несколько фигур. Эмиль быстрым взглядом насчитал пять-шесть человек. Это были мужчины в доспехах и красных плащах. По всему, они не походили на разбойников. Скорее, на стражу или военных. Эмиль придирчиво и немного опасливо оглядел всех, еще не до конца осознавая нужна ему шпага или нет. Вдруг один из людей выступил ему на встречу, также берясь за оружие, но не доставая его.

— Вы кто такие? — резко спросил он. — Что тут забыли?

— Эмиль Кавелье. — представился юноша, гордо вскинув светлую голову. — Со мной моя сестра. Мы едем по этой дороге с матушкой и слугами. Но карета и охрана немного отстали.

Незнакомцы перед ними таинственно зашептались, а лицо того, кто говорил показалось Эмилю еще более недобрым, чем поначалу. По этой причине он сильнее сжал в пальцах эфес шпаги.

— Вы должны пойти с нами. — бросил военный.

— С какой это стати?

— Без разговоров. Это приказ принца Карлоса.

— Принц мне не хозяин. А отец велел ехать на Север. И не задерживаться.

— А ну-ка схватите этого наглого юнца.

Двое или трое злобных незнакомцев достаточно быстро обезоружили Эмиля, не дав ему ни шанса использовать шпагу в бою. Ижени оттащили от него как маленького котенка, хотя она кричала и звала брата, боясь разлучаться с ним при таких непонятных обстоятельствах.

— Отпустите мою сестру! — возмутился Эмиль. — Я пойду с Вами, если хотите!

Но странные люди его не послушали и повели обоих через кусты дальше в лес. Эмиль больше не сопротивлялся, так как ему скрутили руки и надежно держали. А силы юноши не позволяли ему совладать с двумя здоровенными верзилами. Ижени тоже шла спокойно, потому что ей было страшно, и она просто готова была пойти туда, куда идет ее брат, не задавая вопросов. Вскоре деревья начали редеть и глазам путешественников открылось некое подобие лагеря. Несколько шатров, устроенных перед небольшим костром. Кони, оружие, раскиданное по траве, несколько человек военных. Подгоняемые своими похитителями, Ижени и Эмиль только мельком увидели лагерь, как их сразу затолкали в один из шатров. Там было намного темнее чем на улице и пахло чем-то стальным и жареным одновременно. Как только они оказались внутри шатра, под низкими сводами из бардовой ткани, Ижени круглыми от удивления глазами смотрела на все сразу. Первым кого она увидела, был человек в черной одежде и плаще. Он показался ей ужасно страшным, поскольку лицо его было скрыто под маской темно-синего цвета, из-под которой виднелись лишь его голубые глаза. Те посмотрели на военных и на незваных гостей с молчаливым недовольством. Словно он не понимал, кого это привели в его шатер. И зачем.

— Ваше Высочество, это дети Кавелье. — доложил военный. — Ехали одни по дороге к Северу. Мальчишка говорит, их мать едет с ними в экипаже с охраной. Те еще позади. Похоже, что сам Кавелье остался дома. Но так ли это, знает лишь юнец. Уж больно разговорчивый.

Ижени вздрогнула, когда из-под неподвижной маски прозвучал человеческий голос.

— Эй, парень. Где твой отец? Все еще в поместье? Вы одни уехали?

— Одни. — ответил Эмиль, внимательно глядя на таинственного человека. Он не показывал ни тени страха на своем белом как снег лице.

— Это замечательно. — голос казался более довольным. — Кавелье задумал спрятать своих вместо того, чтобы уезжать самому. Верно все еще надеялся решить наши дела простым разговором. А мы прождали всего пару часов в засаде и взяли всю его семейку. Их спутники наверняка заметят пропажу. Подождем. Вот тогда и поговорим.

— Вы же принц Карлос. — догадался Эмиль. — Что Вы имеете против отца?

Тон его стал более дерзким, и он силой попытался выбраться из рук военных. Те не отпустили его, пока принц не дал им знак оставить юношу.

— Твой отец нынче должен мне. — пояснил он мрачным тоном. — Его ошибка мне дорого стоила. Настолько дорого, что ты и представить не можешь своей глупой головой. Еще не дорос.

— Отец всегда преданно служил королю. Что бы там ни было, его ошибки Вас не касаются. Только король вправе судить его.

— Надо же, какой дерзкий. Твой отец служил мне, понятно? Еще с тех пор, как стало ясно, что власть моего брата слаба и ненадежна как доспехи против пули. Но теперь он подвел меня и должен ответить за это.

— Не правда, Вы все лжете!

— Как ты смеешь? — огрызнулся один из людей принца.

В этот момент Ижени вырвалась из рук незнакомца, который почти и не удерживал ее, подбежала к брату и накрепко стиснула его в объятиях. Только теперь, сжимая пальцами ткань его плаща, она могла ощутить себя хоть немного в безопасности, при этом ей казалось, что Эмиль тоже более защищен от этого странного человека, точно она служила его живым щитом. Никто не остановил ее, и в шатре все притихли. Ижени краем глаза взглянула на незнакомца.

— Если Вы и правда принц, зачем Вам маска? — спросила она с детской простотой.

«Наверное, потому Эмиль и не доверяет этому человеку» — так решила она. Настоящие принцы носят мантии и короны, подвески и кружевные воротники, а не потрепанные дорожные камзолы и маски, скрывающие лица. Так одеваются, разве что, разбойники из леса. Надо признаться, принц слегка улыбнулся в ответ на ее вопрос, хотя под маской она этого не увидела. Заметила только, как сузились в щелках два голубых зрачка.

— Видишь ли, дитя, если не хочешь прогневать богиню судьбы, отправляясь на важное дело, нельзя показывать свое лицо. Иначе она подумает, что мы берем на себя ее работу, решая кому жить, а кому умирать. Тогда все может обернуться неудачей. Мы, Арку, люди суеверные. И лишняя поддержка богов нам не помешает.

Ижени почти ничего не поняла, потому не ответила, продолжая с подозрением разглядывать незнакомца. Ну не может же он быть принцем в самом деле. А, если он не принц, то что ему от них нужно? И зачем он столько времени обманывает их?

— Отведите девочку к матери. — приказал принц своим людям. — А мальчишка пусть останется. Передайте мадам Кавелье, я жду ее мужа здесь в лагере до заката. Если не приедет, ответит головой. Но не своей, а сына. Я сам потерял сына из-за его ошибки, так что пускай отдает и свою часть долга. Это все. Теперь жду ответа.

Ижени вновь насильно оттаскивали от брата, а она кричала, чувствуя, как он теряет единственную защиту в ее лице, а она в ответ теряет свою. Ей было страшно, и она вырывалась изо всех сил.

— Эмиль! Эмиль! — звала она, плача от бессилия.

— Уходи Ижени. Вернись к матушке. — твердо приказал брат.

Ижени перестала вопить. Какой-то человек из стражи вынес ее из шатра и поставил на траву. Ижени бросилась бежать, как испуганный зверек при звуках охотничьего рога. Остановить ее никто не успел, да и не было такой необходимости. Она еще помнила их короткий путь до лагеря через лес. Она неслась сквозь кусты, а ветви царапали и хлестали ее лицо и рвали платье. Пару раз она падала на траву, поднималась и снова бежала, не замечая усталости. Вот она выбежала на дорогу, где стоял уже их экипаж рядом с брошенной лошадью, дожидавшейся хозяев, а стража осматривала округу. Ижени выбежала из-за кустов, краснея и задыхаясь.

— Мадемуазель Иванжелина! — воскликнул один из стражников, заметив ее. Тогда все разом хлынули в ее сторону с расспросами.

— Там… Эмиль… Какие-то люди… Схватили… Скорее…

Она насилу проговорила это после быстрого бега, после чего стража побежала в лес по указанному ей направлению. У кареты остались лишь двое — начальник охраны, который переговаривался через окно с мадам Кавелье. И один из его подчиненных. Ижени не стала дожидаться, когда матушка позовет ее, развернулась и снова юркнула в кусты. Она так переживала за Эмиля, что не могла теперь оставить его одного.

Снова кусты, хлесткие ветви, платье, грязное от травы. Ижени неслась по лесу, не замечая ни усталости ни того, что ей нечем дышать. Добежала до лагеря, догнав стражу, где тех уже встретили люди принца и началась драка. Ижени не видела ни ударов, ни шпаг, только бежала к знакомому шатру, чтобы снова увидеть Эмиля и помочь ему. Правда, она не знала как.

В это время в шатре принц продолжал разговаривать с юношей, как будто тот был его гостем, и даже предложил ему присесть. Но Эмиль, чувствуя себя все же пленником, отказался.

— Почему Вы считаете, что из-за моего отца потеряли сына? — с серьезностью спросил он.

— Потому что по его вине я не смог защитить его. Будь у меня возможность, я бы смог спасти его. Но я был слаб. Слишком слаб. Она воспользовалась этим. Ведьма Розамунда.

— Вы говорите о королеве?

— О ней самой.

— А что будет, когда отец приедет сюда?

— Поплатится жизнью за то, что подвел меня.

— Пусть лучше лишится сына. Это будет более справедливо.

— Решил пожертвовать собой? Не люблю такие вещи. Ибо выглядят они всегда глупо.

— Нет, жертвовать не стану. Но и Вашим заложником быть не хочу. Я не ребенок. Позвольте мне сразиться честно за свою справедливость, как подобает дворянину и сыну барона.

— Хочешь сражаться? Как бы не пожалеть тебе, юнец. Ты еще не дорос для дуэлей. И урок этот может обойтись слишком дорого.

— Вас это не должно волновать.

— Ты прав. Меня и не волнует. Но как дворянин, такое право ты имеешь, это я признаю.

Ижени бежала так быстро, как только могла. Еще издалека она увидела, как из шатра вышел ее брат, человек в маске и один из военных. Его хорошо было видно по алому цвету плаща. Но вот двое из них скинули свои плащи. Эмиль и незнакомец приготовили оружие к бою. А человек в маске просто стоял в стороне и смотрел на них. Ижени смотреть не стала. Едва они приготовились сражаться, она бросилась к ним, налетела на противника Эмиля, не позволяя ему подойти ближе к ее брату.

— Эмиль! Не трогайте его! Оставьте! — кричала она.

Военный оттолкнул ее в сторону с такой легкостью, точно она была пылинкой. Тогда битва началась, и противники скрестили шпаги. Но от толчка сильной руки Ижени отлетела несколько дальше, чем хотелось бы. Она не удержалась на ногах, и рухнула на спину около срубленного ствола дерева, ударившись виском о его шершавый край. На лбу проступил кровавый порез, и струйка крови потекла по ее щеке. В последнюю секунду Ижени увидела, как противник ее брата совершает ловкий выпад, и его шпага вонзается прямо в грудь Эмилю. Юноша падает на траву, держась за рану. Ижени в этот момент хотела закричать, но из груди вырвался лишь короткий вздох. Она бессильно сомкнула веки. Тело брата на траве — последнее, что она увидела, а резкая боль в голове — последнее, что почувствовала. После этого ни страха, ни ужаса, ни боли — только темнота.