Пёс-призрак. Легенда Чёрной Долины

Каролина Инго

«Пес-призрак» – это таинственная легенда о призрачном псе, который вернулся в мир живых, чтобы найти своего потерянного хозяина, написанная в стиле готического романа и философской фэнтезийной сказки.Однажды молодой учёный и писатель приехал в один маленький городок и поселился там в одиноком доме на отшибе…Вслед за этим произошли необычные и загадочные события, породившие вопросы, ответы на которые трудно объяснить всего несколькими словами…

Часть 1. Ужас Чёрной Долины

Вступление

Говорят, есть особые псы, которые охраняют врата потустороннего мира.

Эти псы могут быть охранниками и стражниками.

К числу таких псов относится таинственный Цербер.

Но иногда подобные псы приходят, как посланники некой мистической силы, призванные охранять не врата, а конкретного человека.

Именно так когда-то говорили о таинственном демоническом псе, который всегда сопровождал некоего легендарного мага Чёрной Долины.

Говорят, до сих пор его призрак обитает там, скрываясь во тьме ночи.

А ещё говорят, что это настоящий ужас для Чёрной Долины.

Дескать, где-то среди окрестных лесов и озёр в этой местности обитает таинственный призрак чёрной собаки.

И каждое полнолуние этот странный пёс, словно пришедший из самóй преисподней, вновь и вновь приходит в человеческий мир, наводя на всех, кому с ним когда-либо довелось повстречаться, непередаваемый ужас.

Ужас Чёрной Долины — так его вот уже много веков называют местные.

Говорят, что многие из тех, кто столкнулся с этим таинственным призраком, либо бесследно исчезли, либо не смогли пережить эту встречу…

/Из хроник Старого Города

Глава 1. Призраки и тени Чёрной Долины

«Призрак — это энерго-информациооный след от когда-то живого существа. Это скорее неосознающий себя объект, уже лишённый всякого одухотворения, чем реальная духовная субстанция, наделённая разумом и чувствами.

В практической парапсихологии такую энергию называют часто — низкий астрал»…

Из книги «Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Он часто видел один и тот же странный сон.

Два оленя бегут через лес. Это олень и олениха. И одного из них вдруг настигает обьятая огнём стрела охотника, очевидно, олениху…

Высоко в небе парит одинокий ястреб. И когда его крик оглашает всё пространство, до этого голубое ясное небо вдруг заливает тьма, и резко наступает ночь…

Смутный образ какой-то девушки в длинном белом платье, которая вдруг возникает из тьмы и пытается что-то сказать.

Он знает, это что-то важное, что-то очень-очень важное.

Но он ничего не слышит. Он даже не видит её лица, не знает имени.

Просто стройная блондинка из тьмы, одетая в длинное платье, почти неразличимая и невидимая. Она вдруг протягивает ему руку, и на её раскрытой ладони он видит какой-то красивый синий камень.

Мгновение, и она вдруг просто куда-то ускользает, словно призрак, растворяясь в звёздной тишине бесследно…

В итоге он видит только странный призрачный свет вдали, который словно остаётся как след от таинственного камня, который он видел в руках призрачной незнакомки. И этот свет становится похожим на огонь маяка, пока, наконец, не появляется некто невидимый из тьмы, кто рассекает мечём всё пространство между ним и этим светом на двое.

И весь мир вокруг вдруг превращается просто в тысячи тёмных осколков, словно разбитое зеркало.

И тогда этот таинственный свет просто исчезает бесследно, словно призрачное видение, которого никогда и не было…

А затем вдруг появляется одинокий фавн, играющий на флейте в древнем лесу при ясном лунном свете.

Тихая музыка флейты в ночном лесу. Остаётся лишь это…

И внезапно перед ним открывается какая-то дверь, ведущая словно навстречу ясным голубым небесам. И он делает шаг в дверной проём.

И сначала он видит вокруг себя лишь прекрасный всеозаряющий свет…

Но внезапно свет меркнет, небо резко темнеет, и он срывается во тьму. И в этой тьме нет больше ни света, ни проблеска надежды. Он просто падает в пропасть и летит через неё, постепенно теряя сознание…

А когда совершенно неожиданно приходит в чувство, обнаруживает себя на самом дне пропасти, откуда нет ни выхода, ни спасения.

И только холод и тьма окружают его со всех сторон…

И внезапно среди тьмы вдруг вспыхивает свет.

Этот свет — это маленький призрачный огонь, который оказывается в итоге маленькой золотистой бабочкой.

Она долго кружит над ним во тьме, совсем одна, беззащитная и одинокая. А вокруг лишь чернота и беспросветность.

Однако внезапно навстречу этой бабочке прямо из наиболее кромешной тьмы, вдруг вылетает ещё одна такая же точно бабочка. Она мгновенно оказывается рядом с ней, и они начинают парить во тьме уже вдвоём.

И нет больше мрака, нет безнадёжности…

Иногда достаточно просто один раз увидеть свет во тьме, чтобы навсегда обрести его в самом себе…

***

Когда Клаус-Эдвард Маш проснулся в своём номере в отеле «Сонные Холмы», было уже утро.

Над Черной Долиной зависла пелена немного зыбкого, но вездесущего тумана. Однако первые солнечные лучи уже назойливо прорезáли его завесу. И эти же первые лучи незамедлительно начали проникать в зашторенную комнату его отеля.

— Похоже, сегодня тот самый день, — сказал он тогда сам себе, встал с постели и подошёл к окну.

Он отдёрнул занавески.

В округе было тихо и пустынно. Ни души.

Светало.

Клаус открыл окно, и свежий прохладный утренний воздух, смешанный с запахом лесной хвои и недавно прошедшего летнего дождя, немедленно ворвался во мрак его комнаты.

— Видимо, это лето будет прохладным, — тихо заметил он сам себе.

Над Чёрной Долиной стоял густой туман, через пелену которого уже пробивались первые лучи розоватого рассвета…

Когда ему предложили этот дом, он был очень удивлён, потому что когда-то очень давно, когда он был ещё совсем ребёнком, в старом семейном альбоме его семьи он уже однажды видел фотографию именно этого старого дома. На этой фотографии стоял его ещё молодой дед и какой-то высокий мужчина примерно того же возраста. А под фотографией стояла подпись:

«Фото моего старого дома „Лесной Остров“ на память о лете 1939. Я всё помню, Юлий. Ты никогда не верил. Но моя теория верна. Я всегда был сильнее в философии, чем ты. Но мифология — это вообще только моя стезя. Рубиновая Звезда действительно существует. Извини. С уважением, Ян-Константин Василевский.»

А также он хорошо помнил приписку деда внизу:

«Он всё-таки нашёл то, что искал. Хотя ещё неизвестно, что это может ему дать в итоге. Он говорил мне о каком-то камне, который ему дала однажды его жена и который от глубокого горького отчаяния он выбросил в озеро после её смерти, тайну которого наверно уже не узнает никто и никогда. Однако ответ, возможно, где-то рядом. Уверен, что В.Х. тоже знает ответ, но он, как всегда, ничего не расскажет. 1956.»

Клаус-Эдвард помнил эти странные записи, но никогда так и не узнал их значения, потому что тайну об этом его дед унёс с собой в могилу уже много лет назад.

И теперь оставалось только это — воспоминания о прошлом, о котором он мало что знал.

Однако он очень часто видел этот старый дом во сне. Снова и снова он открывал дверь и заходил в него, а когда делал это, то вдруг обнаруживал, что внутри ничего нет, что он открывает дверь в небо и уходит по дороге в неизвестность…

И вдруг при поиске дома для аренды на лето и осень, он обнаружил в предложении от агента по недвижимости этот необыкновенный старый дом. Ошибки быть не могло. Это был именно этот дом. Он даже название его запомнил — «Лесной Остров».

И уже тогда он понял, что это судьба.

— Вы верите в судьбу? — даже спросил он в тот день, несколько недель назад, сидя в офисе у совершенно недоумевающего агента по недвижимости, и в итоге даже ничего не обьясняя, просто согласился приехать в Старый Город, рядом с которым располагался этот старинный коттедж.

Он поселился буквально на пару дней в маленьком местном отеле под названием «Сонные Холмы», который выглядел скромно, но весьма уютно и комфортабельно, отделанный деревом и украшенный старинными средневековыми гравюрами и фресками. И судя по размеренной жизни в здешних окрестностях, название это было как нельзя для него подходящим.

Клаус-Эдвард немного осмотрел город и стал дожидаться агента.

Он немного обьехал окрестности на своём автомобиле цвета индиго и оценил старину и изысканность архитектуры и живописности Старого Города с его мощёнными улицами, старинными домами, роскошными садами и парками.

На одном из поворотов, располагающемся неподалёку от старинной красивой мельницы, он выехал прямо к городскому парку, раскинувшемуся прямо над огромным озером, по которому немного сонно плавало несколько парусных лодок и яхт и маленькая стайка диких уток. А у самого причала красовалась весьма заметная надпись на небольшом плакате, поставленная, очевидно, в чисто туристических целях:

«Приветствуем всех гостей в Черной Долине, месте призраков и волшебных тайн!»

Именно в этот момент он включил радио в своём автоиобиле и сразу же поймал волну, на которой услышал знаменитый «Триллер» Майкла Джексона.

— Ну вот, как раз в тему местного фольклора, — чуть язвительно констатировал Клаус.

Однако немного погодя «Триллер» сменился музыкой Глюка. И это уже был «Танец Блаженных Духов».

— Уже лучше, — снова заметил Клаус. — Но тоже в тему…

И вот, наконец, спустя сутки, настал тот самый момент.

Однако с утра он снова увидел этот странный сон, который преследовал его вот уже много лет: бегущие олени, летящая стрела в огне, которая попала в одного из них, ястреб в небе, убегающая через тьму девушка в белом, таинственный синий камень, свет далёкого маяка, тень человека с мечём, фавн с флейтой, открытая дверь в голубое небо, пропасть, свет во тьме и бабочки, летящие на свет во тьме, которые словно сами этим светом и являлись…

Это был странный сон, впрочем, как и много чего в его жизни. Так что он уже давным-давно не реагировал на такие вещи.

И с рассветом нового дня он снова перешёл границу между сном и явью этого мира, чтобы, наконец, увидеть знаменитый «Лесной Остров» — загадочный дом из старинных семейных хроник и из древних легенд знаменитой Чёрной Долины…

— Есть тут одна старая легенда о старой мельнице возле Волчьего ущелья. Говорят, там люди пропадают без следа. Куда пропадают, никто не знает. Но местные побаиваются это место. А ведь место это находится совсем неподалёку от старинного коттеджа «Лесной Остров», который так вас заинтересовал, господин Маш, — сказал ему довольно молодой темноволосый консьерж, одетый очень по классически строго, но с неожиданным причудливым браслетом «шамбала» на руке, когда Клаус уже покидал отель совсем налегке. — Вам не страшно?

— Я писатель, а значит в каком-то смысле у меня всегда немного не все дома, — ответил Клаус с весьма азартной искрой в глазах. — Не терпится на него поскорее взглянуть…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Говорят, когда-то много веков назад в этом мире жил один таинственный волшебник.

Он был пришельцем из другого мира, хотя и был рождён однажды среди людей.

Он умел говорить с растениями и понимал царство минералов, он понимал животных и слышал голоса далёких звёзд.

Таинственный пришелец из Другого мира, он всегда был один и всегда искал нечто большее, чем может даровать одна жизнь в человеческом мире…

/Из легенд Старого Города

P.P.S.

— Когда отправляешься в мистическое путешествие, никогда не знаешь куда оно тебя приведёт… Ну здравствуй, маг, — сказал кто-то во тьме. — Поиграем?..

Глава 2. Лесной Остров

«Любой призрак — это прежде всего энерго-информационный след из прошлого. Это клише, отпечаток, след из прошлого. И то, с чем или кем он был связан, создаёт соответственный образ.

Однако не всегда то, что он выражает на внешнем уровне отвечает тому, что скрыто внутри…

Из книги «Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Давно это было.

Говорят, писатель один поселился в старом доме на окраине. Снял коттедж на лето и осень.

Старый это был дом.

Одним словом, поселился и поселился.

Спокойный был парень. Высокий худощавый мужчина, похожий на какого-нибудь профессора философии, однако и немного на художника. Возможно, последнее — из-за того, что он носил немного длинноватые волосы до плеч, которые периодически подвязывал в маленький хвостик совсем внизу у основания шеи. Он был бы больше похож на сдержанного скандинава, если бы не исключительная изысканность и строгость даже самых простых вещей, которые он носил, что создавало впечатление о нём, как об английском джентльмене.

А ещё он был явно постоянно занят своей работой. Всё писал что-то днём и ночью, размышлял о чём-то, работал над бумагами и документами, составлял файлы в офисе компьютера…

Сам коттедж назывался «Лесной Остров». И надо сказать, название это было для него весьма подходящее.

Это был красивый дом.

Старинный коттедж западноевропейского типа, который находился между двумя небольшими посёлками, окруженными лесом и озёрами.

Местность, где располагался этот красивый старый дом, находилась в самой глубине Западной Европы. И дом этот там стоял как бы совершенно одиноко, отдельно от всех остальных домов и посёлков, как будто сам был отдельным городком между городов, на полпути от одного и другого поселения, как бы одинокий и незащищённый, однако в то же время защищённый с двух сторон двумя маленькими городками. И это делало коттедж «Лесной Остров» ещё более привлекательным.

Кроме того, своему названию он и впрямь соответствовал, будучи действительно очень похожим на некий лесной остров между двумя маленькими городками, поросший мхом и папаротниками, увитый плющами и закрытый соснами, и зарослями кустарников с дикими, но очень сладкими лесными ягодами.

За самим домом раскидывался тёмный лес и фруктовые сады, а также богатые нивы и горные склоны, а дальше за холмами и лесом простиралась горная река и маленький залив одного из местных красивых озёр.

Это было живописное место в живописном краю озёр и долин, словно на Краю Земли, достигнув который ты, наконец, как будто обретаешь себя и то, что ты искал всю свою жизнь.

Именно в этом коттедже и поселился наш очень преуспевающий писатель.

Бывают такие моменты, когда точно знаешь, что то, что ты делаешь — это самое правильное и необходимое, даже если не всегда можешь объяснить мотивы своих поступков. Наверно, именно так и случилось в данном случае, когда Клаус решил снять этот таинственный дом.

Это было подобно порыву вдохновения, продиктованному ясной тишиной и покоем, которые словно излучало само это прекрасное и необычное для него место, в которое он почти сразу влюбился.

Как по волшебству перед ним предстал этот таинственный древний дом, словно видение из странной мистической сказки.

И Клаус почти сразу же всё понял тогда…

Клаус Маш был человеком принципиальным и практичным. Молодой, что-то около сорока плюс-минус, подтянутый и спортивный, светловолосый и светлоглазый мужчина. Он постоянно носил с собой небольшие очки в кармане пиджака, которые периодически применял по назначению из-за некоторой близорукости, и не очень часто менял фасоны своих коричневых или тёмно-серых пиджаков, которые часто носил под тёмно-серые или чёрные рубашки и джинсы. Как правило, он всегда брал с собой в машину ноутбук, и очень часто мог просто часами сидеть и читать какую-нибудь бумажную книгу в парке или в кафетерии, где по-обыкновению он пил кофе с круасаном или сыром. И по всему его виду он был более всего похож на какого-нибудь профессора математики или риторики.

Коттедж «Лесной Остров» он снял на полгода по случаю. Он искал спокойное место для работы и ему просто предложили поехать и посмотреть на один очень замечательный и необычный старинный дом, который в своё время был ему известен из личных семейных хроник.

Когда он приехал, он увидел удивительно красивый старинный коттедж, похожий на маленький замок, утопающий в зелени садов и примыкающий к зелёному старому лесу. Черепичная крыша, маленькие башни, увитые плющами кирпичные стены и фигурные барельефы с изображением диковиных зверей и птиц тут и там.

Как только Клаус въехал во внутренний двор этого маленького поместья через уже открытые кованные ворота, тихо и приветственно зашуршал гравий под колёсами его практичного индиго-синего автомобиля, чуть всколыхнулись от ветра деревья и резко распахнулась сама по себе центральная дверь дома, ведущая внутрь, словно приглашая войти.

Снова зашумел ветер, и из леса донеслось несколько протяжных криков каких-то диких птиц.

Клаус вышел из своего автомобиля и тут же ощутил лёгкий трепет, когда внезапно с одной из веток ближайшего дерева вспархнула какая-то огромная хищная птица. Нет, это не был страх, а скорее слишком яркое впечатление.

— Это ястреб, — сказал старый смотритель.

— Вы не испугались? — поинтересовался приехавший с ним агент по продаже и аренде жилья, шустрый молодой человек чуть крысиного вида, который тоже в это же время вышел вслед за ним из своей более скромной машины под цвет мокрого асфальта.

— Есть немного, — Клаус слегка помешкал. — Просто не ожидал… Всегда мечтал об этом, — добавил он немного погодя, глядя как заворожённый на дом.

В этот момент он чуть усмехнулся, буквально на миг задумавшись о чём-то своём. И при этом вид у него был очень спокойный и умиротворённый.

— Но я уже сейчас знаю ответ на ваш вопрос, — внезапно сказал он. — Этот дом просто удивителен! Я сразу влюбился в это место ещё по фотографии. И уже с первого взгляда здесь и сейчас я понял, что был прав. Да, я хочу снять этот дом на полгода вперёд, а может быть и дольше. Надеюсь, хозяева не против? Это возможно?

В этот момент напряжённый до сих пор агент облегчённо и одновременно радостно вздохнул.

— Конечно, нет, — поторопился ответить он. — Раньше дом принадлежал одному профессору. Он был каким-то учёным, кажется. Профессор Ян Василевский, если не ошибаюсь, мифолог или что-то ещё… Здесь вообще никто не живёт. Они где-то далеко, постоянно в разъездах, так что и продать при случае, если что, вполне могут.

На миг Клаус снова задумался, глядя в сторону этого маленького готического особняка, словно скрытого в полутени леса, подобно странному древнему монолиту, скытому в чёрной лесной чаще, как жемчужина в глубине темной раковины.

Сам по себе светлый и белокаменный, этот дом выглядел немного затёмненным из-за плюща и пышной растительности, то тут, то там произрастающей повсюду рядом с ним. Притом наибольшую таинственность ему добавлял благоухающий заброшенный сад, словно из книг Анн Редклифф.

— Может и призраки здесь водятся, громыхая своими цепями? — довольно ироничто заметил тогда Клаус и даже чуть улыбнулся этой своей внезапной мысли.

Агент по продаже тоже улыбнулся его словам. Но на какой-то миг Клаусу показалось тогда, что эта ответная улыбка была слишком натянутой и даже немного нервной.

— Возможно, — вдруг выдавил агент из себя немного кисло. — В этом краю много легенд.

— Расслабтесь, Тим. Я уже давно об этом знаю. А также мне известно, что и с этим конкретным местом связано много необычных древних историй. Всё нормально. Я сам занимаюсь парапсихологией, и именно поэтому меня и привлёк этот таинственный древний дом. Всё в порядке.

По виду агента сразу было понятно, что у него, как гора с плеч. Но он ничего не сказал, а просто облегчённо вздохнул. Так бывает с катаржанином, который обрёл неожиданную свободу, однако узнал это только спустя многие дни, а может и годы после случившегося.

— Пойдёмте, осмотрите дом, а потом подпишем, — в конце концов быстро нашёлся агент, пытаясь снять странное напряжение, которое в тот момент словно немного зависло в воздухе, и жестом предложил пройти в старинный особняк под названием «Лесной Остров», и как только они подошли поближе, просто открыл пошире перед Клаусом тяжёлую дубовую дверь, которая и до этого была уже приоткрыта ветром, утопающую в зелени низко накренившегося над ней плюща.

— Ах да, конечно, — ответил Клаус Маш спокойно и сделал шаг внутрь древнего дома, похожего больше на Сотбис, чем на простое сельское жилище. — Как я и думал…

Так всё и решилось.

С этого момента Клаус Маш арендовал прекрасный дом и прекрасное старинное поместье в готическом стиле «Лесной Остров»…

***

В первый же день он пожелал немедленно там поселиться.

Когда он ехал в коттедж, чтобы, наконец, там обосноваться, по дороге он заехал в Старый Город.

Это было очень старинное и тихое поселение, мощённые улицы и черепичные крыши которого познали немало событий минувших веков, а может и тысячелетий, потому что на одном из зданий при въезде он увидел дату 1113, что довольно сильно его впечатлило.

Недолго думая, он остановил свой демократично-эклектичный вольво цвета индиго у одного из местных кафетериев с простым названием «У Берни».

«Симпатичное местечко, — подумал он тогда, выходя из машины. — Как раз для одинокого странника»…

Когда он вошёл в кафе, совершенно неожиданно хлынул ливень. Впрочем, пока он заказывал кофе у высокого и уже не слишком юного бармена в тёмно-красном жилете, который по совместительству оказался ещё и хозяином заведения, дождь почти сразу же начал затихать, как это бывает по обыкновению летней порой.

— Вот ваш кофе. Вы проездом или надолго? Я Берни, хозяин этой старой забегаловки.

— Рад знакомству, Берни. А я Клаус, Клаус Маш. И — да, я надолго. Я снял тут один дом неподалёку. Поживу пока. Красивые места…

Он хлебнул кофе и повернулся на высоком стуле возле стойки, глядя в окно на затихающий дождь.

— Дождливое лето, — сказал он себе и снова о чём-то задумался.

В этот момент в кафетерий вошли двое и тоже заказали себе кофе. Видимо, местные фермеры. Они были похожи на отца и сына. По крайней мере Клаус тогда так подумал.

— Ну и погодка сегодня! — сказал тот, что постарше, а затем добавил явно насмешливо: — Налей мне кофе и этому молодому негодяю.

— Зачем же сразу негодяю, отец? — чуть возмутился молодой человек пришедший вместе с ним.

«Я был прав. Отец и сын», — констатировал про себя Клаус, не отрывая взгляда от дождя за окном.

В этот момент в кафе зашёл ещё один посетитель, которым оказался явно местный полицейский. И он тоже заказал кофе.

— Берни, мне тоже, — просто сказал он и просто плюхнулся за один из свободных столиков у окна, который стоял чуть поодаль, и при этом вид у этого довольно молодого, но явно уставшего полицейского был заметно хмурый и недовольный.

И Берни в полголоса позвал кого-то из подсобки.

К собравшимся немедленно вышла молодая девушка в тёмном коротком платье и белом переднике, молча кивнула ему, улыбнулась белозубой улыбкой и чуть поправила внезапно упавшую на лоб прядь шоколадных и немного волнистых длинных волос, а затем подошла к кофемашине, чтобы приготовить новую порцию кофе.

— Смени меня, Гретта, — сказал ей тогда Берни, и она просто также молча кивнула, продолжая управлять всевозможными кнопками и устройствами, но при этом делала это настолько грациозно, чуть наклонив голову и плавно двигаясь у стойки как балерина, что отец и сын, пришедшие за порцией своего кофе, вдруг дружно замолчали и просто наблюдали за ней, как за какой-нибудь фотомоделью.

И пока разыгрывалась вся эта мелодрама местного масштаба, Берни подошёл к полицейскому и тихо спросил:

— Ну что там, Тай? Вы уже нашли зверя, который передушил уже несколько овец на местных фермах?

— Если бы… — полицейский устало вздохнул.

Он был достаточно молод, но при этом он имел вид настолько озабоченный, как если бы ему было намного больше лет, чем было на самом деле.

— Так плохи дела?

После слов Берни, полицейский немного нахмурился и просто добавил:

— Надеюсь, это не чудище Чёрной Долины. Не то мне придётся ловить какую-нибудь Чупакабру. А я совсем не Фокс Малдер.

«Это уж точно», — снова констатировал про себя Клаус, незаметно наблюдая за ними со стороны.

Когда кофе для полицейского и двух местных фермеров был готов, дождь почти притих, и тогда Клаус осушил тёмную чашку со своим молочным кофе и снова двинулся в путь…

Дорога по загородной трассе оказалась абсолютно свободной и легко узнаваемой, и Клаус без труда добрался до места назначения.

И у вьездной дорожки к дому его молча поприветствовала надпись на немецком:

«Лесной Остров» — «Waldinsel»…

Уже потом, когда он распаковывал несколько коробок с книгами в холле, ближе к вечеру, вдруг сверкнула молния, захрохотал гром и хлынул ливень, что было по-настоящему спасительным после довольно утомительного, тёплого и долгого дня.

Капли дождя на стекле красивого разноцветного витража… На какой-то миг он ими был словно загипнотизирован.

Однако в итоге повеял ветер и стало заметно резко прохладно и даже как-то по-осеннему неуютно, и Клаус решил разжечь камин.

И как только первые огоньки пламени весело и приветственно затрепетали в глубине тёмного старинного очага, располагающегося в холле, украшенного фантастической лепкой в виде двух драконов над каминной полкой, Клаус почему-то снова обернулся к большому разноцветному окну с видом на сад.

Именно в этот момент в очередной раз сверкнула молния и загрохотал гром, и множество капель дождя ещё больше хлынули с небес, буквально заливая цветные стёкла витражного окна, на котором был изображён какой-то таинственный образ, словно светловолосый ангел или что-то вроде того.

Тогда Клаус подошёл поближе, чтобы рассмотреть этот старинный витраж и почти сразу же понял, что на нём изображён вовсе не ангел, как он вначале подумал, а какая-то светловолосая девушка в белом на фоне розового сада. С другой стороны, почему бы ей не быть ангелом? Клаус чуть прикусил губу, думая обо всём об этом.

— Я думал, ты ангел, — сказал он тогда сам себе, а потом вдруг чуть пожал плечами и спокойно констатировал: — С другой стороны, может и ангел. Кто вас ангелов разберёт? Почему бы и нет?

За окном разыгралось настоящее ненастье. А в холле этого маленького особняка между тем был настоящий покой и уют.

Весело потрескивал огонь в очаге. Старинные часы на каминной полке неспешно отмеряли время.

И в свете новых молний вдруг совершенно отчётливо высветилось это красивое витражное окно.

Именно тогда при одном только взгляде в это окно, Клаус-Эдвард невольно вспомнил собственные стихи, написанные не так давно, но как нельзя кстати уместные в этот момент:

Я видел розу на стекле, в холодном отражённом свете,

Она сияла как огонь средь льда. И ветер

Сорвал вдруг пару лепестков с неё небрежно,

Слетевшие к ногам моим спокойно, безмятежно.

И в этот миг понятным мне вдруг стало,

Что роза настоящая стояла

у задождённого окна…

Дождь хлынул ещё больше, и капли тёплого летнего дождя на лице девушки-ангела на старинном витраже почему-то показались тогда Клаусу настоящими слезами…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Говорят, когда-то много веков назад в этом мире жил один волшебник. И был он пришельцем из другого мира.

Он был оракулом и чародеем, поэтом, философом и музыкантом. Он слышал голоса далёких звезд и далёких миров. И видел он то, что находится даже за гранью.

И была у него одна мечта: найти дорогу в тот мир, из которого он был родом по самой природе своей души.

Таинственный пришелец из другого мира, однажды потерявшийся в чужом ему мире людей с момента случайного в нём рождения, он всегда мечтал найти дорогу в свой истиный дом.

И весь его путь был отчаянным поиском дороги в свой давно потерянный и далёкий мир…

/Из легенд Старого Города

P.P.S.

— Ты хочешь знать как тебе вернуться в свой мир, маг? — сказал кто-то во тьме. — Но это дорога в один конец. Потому что если ты пойдёшь по ней, ты уже не сможешь, да уже и не захочешь жить в этом мире. И ты будешь абсолютно один, потому что ты поймёшь в этом пути, что в этом чужом для тебя мире ты всегда и есть только один. И если у тебя не хватит сил дойди до конца, ты просто погибнешь.

Глава 3. Призраки старого дома

«В ряде культур призрак наделён осознанием и чувственным восприятием. Например, в буддизме призраки называются «голодные духи».

Как правило, это души, которые отказываются покидать этот мир по той или иной причине»…

Из книги «Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Однажды очень давно в юности он читал одну очень интересную сказку. Это была сказка из книги под названием «Сказки майской ночи»…

«Жил был сом. И был он влюблён в луну.

И каждую ночь он ждал её прихода с радостью и нетерпением.

И вот однажды в ночь полнолуния он увидел отражённый диск луны в воде озера, в котором часто плавал.

Он выплыл на поверхность озера прямо навстречу восходящей полной луне и вдруг увидел, что он находится прямо в центре её отражения, огромным сияющим кругом пылающего в воде чёрного озера среди множества небесных звёзд. И это было так, как будто сама луна спустилась в воду ради него, чтобы порадовать своим присутствием.

Среди камышей и ряски, среди склонённых над водой кустов и деревьев, среди озёрных камней, прямо посреди чёрной водной глади в чёрной ночи пылала луна в центре озера, а по её отражённому диску плавал огромный белый сом.

Это было так захватывающе и волнующе! Настоящее приключение!

Обрадовался сом и стал весело резвиться прямо в отражении сияющего диска луны на поверхности чёрной глади озера.

Но так продолжалось недолго.

Как только на небо набежали внезапные ночные тучи, луна мигом скрылась за их тёмной пеленой, словно неуловимый ночной призрак, а вслед за этим её отраженный диск исчез и с поверхности озёрной водной глади.

Огорчился тогда бедный белый сом и стал горько плакать.

— О зачем, зачем ты покинула меня, дорогая подруга?! — сказал он тогда опечаленный и несчастный. — Ведь я так люблю тебя, так радуюсь твоему приходу, тоскую, когда тебя нет…

Услышала его плачь прекрасная луна и пожалела бедного сома. Она напустила ночные волшебные ветры на облака вокруг себя, разогнала их и снова вышла на небосклон, отражая свой сияющий диск в водной глади. И была она подобна царице небес, которой прислуживали звёзды.

Обрадовался снова белый сом с красивыми глазами цвета розово-алого рубина, но слишком весело уж резвиться не стал на фоне её отражения, а просто поднял к ней голову, рассматривая робко в ночных небесах и тихо сказал:

— Я бы так хотел всегда быть с тобой, моя прекрасная королева луна!..

Снова услышала его слова прекрасная луна, и сердце её дрогнуло от его слов, и протянула она ему с любовью и заботой один свой луч с неба, на который заплаканный и взволнованный белый сом с серебристой полоской на спинке мигом прыгнул.

И тогда луна аккуратно подняла его через всё небо, через тёмное космическое пространство, мириады звёзд и бездонную вечность прямо к себе на поверхность.

А после этого попросила луна все звёзды и все волшебные небесные облака собрать для неё небесных и земных вод с разных миров. Мигом окружили её таинственной пеленой серебристого тумана все звёзды и облака, а затем создали они для сома особенное волшебное озеро прямо на Луне среди кратеров и лунных гор, окружили его личное лунное озеро воздухом и тёплыми ветрами, населили всякой всячиной, как в озере, в котором он привык жить, чтобы всегда ему было там хорошо, чтобы он никогда не голодал, не болел и во всём имел довольство, а также чтобы было ему там всегда тепло и комфортно.

Так и случилось.

Вот и поселился тогда белый сом с красивыми розово-рубиновыми глазами в своём новом доме на Луне среди звёзд. Среди таинственных небесных стихий, на краю бездны космоса, у трона тысяч сверкающих звёзд и мириад миров, стал он повелителем небесных, земных и космических вод всего Мирозданья.

И зажили тогда сом и луна долго и счастливо до скончания всех веков и времён…

С тех пор на Луне можно увидеть серебристое пятнышко, немного похожее на большую изогнутую рыбу. Это белый сом с серебристой отметинкой на спинке бережёт покой и счастье ночной королевы Луны»…

Вот и сейчас, глядя в окно чудесной лунной ночью Клаус-Эдвард смотрел на прекрасную луну и ему вдруг показалось, что он видит волшебного белого сома с серебристой отметинкой на спинке прямо на поверхности лунного диска.

И уже погружаясь в сон, он словно увидел, как этот маленький сом внезапно оторвался от поверхности луны, переплыл через океан безграничного космического пространства, минуя море звёзд, подплыл к нему поближе и внимательно взглянув в глаза тихо прошептал:

— Это только сон, Клаус. Проснись!..

Клаус-Эдвард проснулся и сразу понял, что на миг погрузился в мир странных грёз и видений.

А за окном его спальни, между тем, была всё та же луна, и всё те же звёзды. И только звёздная ночная тишина вторила эху безмолвной музыки сфер…

***

Старинные библиотеки отличаются особым очарованием.

Все стены уставлены книгами, длинные лестницы до потолка, тяжёлая деревянная отделка, мощные старинные кресла, высокие окна в готическом стиле, тяжёлый огромный глобус на полу и камин, обязательно камин, расположенный в самом уютном и комфортном месте, прямо у столика и кресел.

Такой была библиотека и в этом доме.

Сам коттедж «Лесной остров» казался нагромождением всякой старины. Всё тут дышало древностью и таинственными раритетами. Однако самым главным всё же в этом красивом старом доме было совершенно непонятное тепло и покой, обьяснения которому в столь одиноком и давно нежилом доме было просто невозможно найти.

Однако Клаус сразу почувствовал себя как дома. И это было действительно таинственным фактом.

Клаусу сразу приглянулась старинная профессорская библиотека и он оценил её по достоинству, совершенно справедливо полагая, что в таком месте он будет чувствовать себя максимально комфортно.

— Столько редких книг! — он даже немного ахнул, когда впервые там очутился. — Благодарю, профессор…

Это было хорошее время.

Клаус-Эдвард мог спокойно работать и посвящать много времени творческим размышлениям, а также долгим прогулкам по близлежащему лесу.

Случилось так, что в то лето почти все разъехались из местных, и он по сути на окраине остался совсем один. Жутковато, конечно, но Клаус не особенно беспокоился из-за этого. Он давно привык быть подолгу один. Он работал один, жил один, гулял один, всё всегда делал один, а потому не особенно волновался из-за своего неожиданного полного одиночества…

Как-то в одну из первых тёплых летних ночей Клаус резко проснулся, увидел одинокую луну за окном и почему-то неожиданно его объяло странное чувство абсолютного одиночества, которое, однако, ничуть его не испугало.

«А интересно, — подумал он тогда, — если другую сторону луны никто никогда на видел, почему все думают, что знают о том, что она вообще существует? Может, её вообще там нет? Может, там есть лишь тёмная туманная пустота, за которой простирается не менее туманная бездна? И все эти огни и звёзды в ночных небесах — одна лишь видимость, обман, уловка, которые, как всегда, всего лишь разыгрывают восполённое воображение, словно наивного ребёнка, у которого легко стащить конфеты, да ещё и заставить его чувствовать себя в этом виноватым. Возможно ли, что всё вокруг лишь одна сплошная туманная иллюзия, странное видение, призрачная игра света и тени, таинственный сон? Возможно, как и весь этот мир, в котором я сейчас живу. Может, и сама жизнь в человеческом мире — лишь сон в мире снов и видений? И эта луна, и все эти звёзды — лишь очередные сны в этом сне жизни. И тогда где же я сам? И кто я сам в этом странном сне?.. С другой стороны, может, волшебный сом из легендарной сказки знает ответ на этот вопрос?»..

Он лежал и думал так, глядя на одинокую луну за окном, пока незаметно для самого себя не уснул…

Дни стояли похожие. Несмотря на то, что часто срывались дожди и погода не особо была похожа на летнюю, солнце щедро дарило мягкое тепло и покой. И Клаус был даже почти счастлив.

Он долго работал над циклом книг о паранормальных явлениях. И когда ему представился удобный случай поселиться в старом коттедже, о котором ходили весьма дурные слухи в местной округе, исходя из которых можно было понять, что дом этот проклятый и в нём даже уже многие годы водятся привидения, Клаус с радостью согласился там пожить какое-то время. Он счёл этот случай весьма удобным и благоприятным для себя и был благодарен судьбе за столь необычную возможность.

Однако к его удивлению и разочарованию никаких привидений он там не заметил, а равно вообще ничего необычного вот уже почти пол месяца.

Таким образом Клаус просто решил отдохнуть и дописать одну из своих многочисленных книг в этом приятном и весьма умиротворяющем его доме, даже если обещанные привидения в нём отсутствовали.

Время шло медленно и спокойно. Работал он неспешно, часто гулял и отдыхал.

И порой к его дому прилетал огромный филин, громко ухая и пугая всех местных мелких зверьков и птичек.

Вот и в этот день, когда ближе к вечеру он вышел на очередную прогулку по лесу, он снова встретил своего нового друга филина.

— А вот и ты, старый бродяга, — бросил ему небрежно Клаус, проходя мимо древнего дуба, на котором сидел этот огромный пернатый хищник.

И птица словно поняла, что к ней обращаются, повернула в его сторону голову, затрепетала крыльями и громко ухнула в ответ.

Клаус между тем неспешно пошёл дальше.

И даже когда неподалёку в лесу хрустнула ветка и мелькнула какая-то быстрая тень в дальней роще, похожая на тёмного зверя, он не особо обратил на это внимание, а просто последовал своим путём.

Наконец, он вышел на тропину, ведущую в глубь наиболее старой и тёмной чащи леса. И как раз тогда, когда он это сделал, кусты напротив совершенно неожиданно раздвинулись, и ему навстречу вышел какой-то человек, явно лесничий, притом вышел словно из какого-то естественного укрытия так, как ни в чём ни бывало, как будто так и надо.

— Привет, — сказал этот человек, — я здешний лесничий. Меня зовут Марк Гейст.

— Я понял это по форме, — спокойно ответил Клаус и остановился перед ним.

И буквально сразу его невольно развеселила фамилия его нового знакомца. Ведь «Geist» по-немецки означает «призрак».

«Ну здравствуй, Марк Гейст, ты и сам как «полтергейст», — невольно подумал он тогда про себя, но при этом сохранил на лице совершенно невинную полуулыбку.

Сам лесничий Марк Гейст был особой весьма калоритной. Это был уже довольно зрелый, но бодрый и худощавый мужчина в простой форме лесничего, но на голове у него красовалась весьма претензиозная ковбойка на американский манер. Сам он был возрастом хорошо под шестьдесят, однако совсем не седой, с довольно молодцеватым лицом и ясным взглядом. Он лихо подправил свои густые тёмные усы, которыми явно гордился, потому что вид у них был очень ухоженный, и сразу поинтересовался:

— Вы должно быть Клаус Маш, писатель? Я слышал о вас. Вы поселились недавно в старом доме с привидениями.

— Наверно так и есть, раз вы говорите, — также спокойно и чуть насмешливо ответил ему Клаус. — Только вот в привидениях я не вполне уверен, ещё не разу не встретил.

— Может вам ещё повезёт, — вполне серьёзно констатировал лесник.

— Не думаю, что встречу с призраками можно назвать везением, — Клаус усмехнулся. — Но я всё же не перестаю надеяться.

— Может быть, — вдруг довольно загадочно протянул лесничий и на миг замолчал.

Однако после паузы он вдруг быстро спросил:

— Вы тут часто гуляете в одиночестве, Клаус?

— Наверно, — также ответно загадочно отпарировал ему Клаус. — А что? С этим проблемы? Мне нравятся пешие прогулки. Красивые места.

— Без сомнения, — согласился лесничий. — Но только вот ни в коем случае не заходите слишком далеко, особенно в старую часть леса.

— Это почему?

— Да я не знаю пока. Но что-то неладно там в последнее время. Бегает, знаете, какая-то жуткая тварь по ночам и даже по вечерам. Пёс её знает, что это. Уже нескольких овец на соседних фермах передушила.

— Я уже где-то слышал об этом, — спокойно ответил Клаус. — Может, волки?

— Может, и волки. Да вот только мы их давненько здесь уже не встречали. То есть по факту, они якобы здесь есть, но лично я за последние лет пять — шесть пока ни одного не встретил.

— Так что же это может быть? — немного озадаченно спросил Клаус.

— Вы главное в ночное время не особенно блуждайте здесь. Не рекомендую. А то мало ли чего. У нас тут, знаете, не Лос-Анджелес, лес сплошной вокруг. Пойди разбери, что тут бегает в ночное время.

— Наверное вы никогда не бывали в Лос-Анджелесе, — весьма недвусмысленно ответил ему Клаус.

— Тем не менее, — настойчиво повторил лесничий. — Всегда необходимо помнить о разумной осторожности. А то мало ли чего? Ведь всякое может приключиться с одиноким странником, если он не будет достаточно бдительным. Бывает же такое: был человек, а потом — глядь! — и нет его. Так что не забывайте об осторожности. Не рекомендую.

— В ваших устах это звучит, как почти приговор, — ответил ему Клаус и словно немного поёжился внутри из-за ощущения непонятной угрозы, которой в какой-то момент повеяло не столько от слов его собеседника, сколько от самого их смысла. — Неужели здесь так уж опасно?

— Я же говорю, здесь странные места. Всякое может приключиться, — довольно спокойно ответил лесник и, слегка коснувшись края шляпы в знак почтения, просто развернулся и пошёл своей дорогой.

А Клаус, между тем, ещё какое-то время смотрел ему вслед и его не покидало невольное чувство тревоги, которое вызвал у него этот немного нервный и неуравновешенный человек. И только тогда, когда лесничий, наконец, скрылся из виду среди деревьев, Клаус снова смог прийти в чувство и продолжить свой путь…

После разговора с лесничим Клаус еще чувствовал некоторое время напряжение.

Он долго шёл через лес, и ему даже показалось, что оскомина, которая ещё немного оставалась у него после этой странной встречи в лесу, уже постепенно миновала.

Но вот уже буквально за новым поворотом вдруг прямо рядом с ним резко хруснула ветка и послышалось громкое уханье. И Клаус от неожиданности чуть ли не подпрыгнул.

Он тогда поднял голову и увидел огромного филина, который снова раскричался, усевшись на ветку большого дуба прямо рядом с ним.

— Ах, ну тебя! — отмахнулся он тогда. — И ты туда же… Мы уже познакомились, друг. Рад новой встрече.

Он немного перевёл дыхание и добавил, уже более спокойно:

— Видно, любишь ты заставать врасплох одиноких странников…

Похоже, нервы у него действительно разшалились.

Однако постепенно он снова успокоился, когда снова последовал по лесной тропинке к своему дому и все его тревоги как-то сами по себе просто остались где-то позади…

Места там были и впрямь красивые. Луга, леса, поля и долы.

Всё цветёт, всё благоухает, как в волшебной сказке братьев Гримм.

Красота!..

И Клаус просто наслаждался этим редким спокойным периодом в своей жизни.

Это было редкое время, когда он мог всецело посвятить себя только своему творчеству и долгим сложным философским размышлениям, которые занимали в его жизни наибольшую часть времени.

Именно поэтому помимо своей научной работы над книгой он много времени проводил в старинной научной библиотеке дома, где он обнаружил для себя настоящий кладезь редких старых книг прошедших веков. Это были книги по философии и психологии, по истории и естествознанию, а также по мифологии мира, в особенности кельтской.

И когда он обнаружил в старинной профессорской библиотеке книгу о волшебном народе, где описывались феи и эльфы, он просто снял очки и кратко констатировал:

— Похоже, профессор Василевский, мы с вами подружимся. Я тоже такое люблю.

Он отставил книгу на полку и тотчас же заметил неподалёку своего любимого Шекспира. Это был «Сон в летнюю ночь». И Клаус немедленно взял эту книгу в руки.

— И даже больше, чем подружимся, — вдруг быстро добавил он. — Я теперь просто один из ваших фанатов. Отличная находка! Мой любимый мастер и поэт всех времён и народов, Вильям Шекспир. Есть что почитать на ночь.

В тот день он много работал над своей книгой и сильно устал. И, пожалуй, только эта неожиданная и весьма приятная для него находка в старинной и крайне интересной библиотеке профессора остановила его в потоке долгого дня для момента настоящего покоя и тишины.

Так что он незамедлительно закрыл ноутбук и отправился в гостиную, где мог просто посидеть у камина за чашкой чая и почитать своего любимого Шекспира сколько душе будет угодно…

Когда он проснулся среди глухой прохладной ночи с книгой на коленях, камин уже почти догорал. И Клаус немного поёжился от внезапного ощущения лёгкого ночного холодка, который в этих местах довольно часто сменял даже очень сильную летнюю жару. Тем более этим летом жары по сути никакой и не было, сплошные дожди и туманы, хоть и достаточно умеренные, однако это не спасало от ночной, довольно заметной прохлады, из-за которой постоянно возникала необходимость в старом добром камине, как будто было вовсе не лето, а самая что ни на есть настоящая осень.

Очевидно, он просто уснул, когда сидел в кресле у камина с томиком Шекспира на коленях, который никак не мог начать читать. А когда проснулся, включил абажур с мягким светом на тумбочке, одел очки и снова попытался это сделать, его взгляд вдруг совершенно случайно упал на луну за окном.

Словно таинственный огонь в призрачном тумане, эта белая луна, похожая на странный таинственный свет в конце чёрного туннеля, она словно зависла среди ветвей гиганского дуба, находящегося прямо на лужайке возле опушки древнего леса.

Внезапно облака налетели, объяли дымкой лунный диск. И лунные лучи после этого показались маленькими призрачными огнями, отражёнными в трепете этой туманной ночной дымки.

Луна как пленница. Луна как заложница…

«На Востоке говорят, что на Луне живёт лунный заяц. И эти облака сейчас окружили её словно серые волки,» — подумал он тогда.

Стало вдруг как-то слишком уж прохладно и неуютно в безлунной черноте ночи.

«О где ты, луна? Появись!»..

Но ни лучика света, ни тени надежды.

«Где же она теперь, волшебная луна? За какой гранью? В какой волшебной стране?.. Волшебная страна. Вот ещё одно. Ведь если луна видит всю землю, может ли она видеть такие миры, которые не дано видеть простым смертным? — думал он. — Оккультисты верят, что истинный свет не в свете Солнца, а в свете Луны… Тогда где же она, луна, если она столь могущественна? О где же ты, луна?»..

А в ответ лишь ночная тишина.

«Может лунный заяц знает ответ?» — снова мелькнула у него чуть ироничная мысль.

Он всегда старался шутить даже над самим собой. Таким образом он словно всегда, в любой ситуации, даже когда это было слишком сложно, помогал себе сохранять самообладание.

Клаус снова задумался, а потом просто сказал вслух:

— Наверно, я должен был стать поэтом…

Именно тогда он взял небольшой, сантиметров 18 на 15, зелёный с золотым тиснением блокнот и ручку со столика, открыл его и, по привычке немного покрутив ручку между пальцами, быстро написал там всего несколько строк:

Луна взошла над миром вечной тьмы,

И призраков всех мрака и печали,

Которые нас здесь с тобою повстречали,

Вдруг разогнала светом музыки из чёрной тишины…

Клаус вновь взглянул в окно и почти сразу увидел, как внезапно на ветви могучего дуба на лужайке у дома приземлилась чья-то чёрная тень с огромными тёмными крыльями и сверкнула золотыми глазами, после чего тень на миг замерла, а потом просто протяжно заухала. И в свете вновь вышедшей из пелены тумана луны отчётливо вырисовался обрис филина, сидящего на ветвях дуба буквально на фоне её призрачного диска.

Клаус снял очки и отложил их на маленький кофейный столик, стоящий прямо рядом с его креслом. Туда же он положил и томик своего любимого Шекспира.

— Ну всё, пора в постель, — спокойно прокомментировал он и уже встал с кресла, когда внезапно услышал нечто, что его немного ошарашило.

Это был одинокий вой за окном, который совершенно неожиданно пронзил тишину ночи. Очевидно, это был волк, а может и собака.

Однако звук этого странного воя немного леденил кровь и пробуждал в воображении очень странные фантазии…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Это старая легенда о древнем маге.

Говорят, он был рождён, как и волшебник Мэрлин, не от мира людей.

Он обладал необыкновенной силой и незаурядными волшебными талантами.

Говорили, что он даже мог говорить с миром мёртвых, а кого-то из них и вернуть в мир живых.

Так или иначе, но многие верили, что он может говорить с духами давно ушедших, а может и с самими богами Подземного мира, знает их лично и знает к ним дорогу, а потому старались обходить его стороной.

Странный он был, да ещё и колдун. А таких всегда обходят стороной обычные люди.

Одно слово — чужестранец…

/Из легенд Старого Города

P.P.S.

— Ты думаешь, что этот мир разделён на Свет и Тьму, и всё в нём чётко определено и разделено на чёрное и белое? — сказал кто-то во тьме. — А даже если и понимаешь, что это лишь абсурд, глупая выдумка тех, кто в эту чушь верит, ты всё равно стараешься хоть немного надеяться в глубине души, что такое возможно. И ты ошибаешься, маг. Но ты поймёшь. Я покажу тебе. Потому что если ты хочешь найти то, что ты уже так давно и так отчаянно хочешь отыскать, тебе необходимо узнать правду. А ты уже годами и даже веками не хочешь её ни видеть, ни слышать. Но тебе придётся… Иначе ты никогда не найдешь то, что ты ищешь.

Глава 4. Демонический пёс

«Призраки имеют несколько категорий выражения:

1. Призрак — астральное клише. Это своего рода энергетический след, который может оставить в пространстве кто угодно и что угодно, вне зависимости от того, живое это существо или нет.

2. Призрак — низкий астрал. Это своего рода проявление памяти о душе ушедшего, который когда-то жил, а потом ушёл в иной мир.

И, наконец, последний и самый таинственный вид:

3. Призрак — живой дух. Это реальная живая душа, которая по какой-то своей личной причине отказалась уходить из мира живых, в силу того обстоятельства, если у этой души есть какие-то свои незаконченные дела в этом мире»…

«Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Снова наступило утро. И Клаус проснулся в своей постели уже свежий и бодрый. И все ночные кошмары ушли куда-то прочь…

На столе на кухне уже дымился его замечательный чай «Эрл Грей», когда он приготовил себя завтрак, состоящий из двух варёных яиц, нарезанного сыра с зелёным луком и свежего белого хлеба, который он разогрел специально.

За окном светило ясное солнышко, беззаботно пели птички и несколько раз срывался лёгкий летний дождь. И день обещал быть очень насыщенным и интересным. Ведь он решил поехать в один из ближних городков под названием Старый Город, где в архиве он расчитывал отыскать информацию о местном фольклоре, которая должна была ему помочь в работе над его книгой…

— Мне интересны данные о каких-либо случаях, связанных с историями и легендами о феях и духах, которые могли бы быть зафиксированы в ваших архивах. Может быть это таинственные свидетельства горожан со времён «охоты на ведьм»? А может просто свидетельства каких-то очевидцев?

— Очевидно, вы писатель Клаус Маш? — поинтересовался пожилой архивариус в тяжелых роговых очках. — Я Хенрик Лесовски, архивариус, библиотекарь, учитель и хранитель многих древних знаний этого захалустья по совместительству. Рад знакомству. Я слышал о вас.

— Надеюсь, ничего хорошего? — вдруг едко заметил Клаус. — Обычно писателей, которые освещают парапсихологию и паранормальное не очень-то любят. А если это не так, в таком случае, их книги скучны.

— Ну если комментарии типа «возмутитель спокойствия» и «эпатажный писатель» — это хорошо, в таком случае вы можете смело записывать себя в «скучных» авторов книг, — рассмеялся архивариус, резко сменив серьёзный тон на непринуждённый.

И по всему было видно, что он ему явно симпатизировал.

После чего архивариус встал из-за рабочего стола, и они пожали друг другу руки.

— Я тоже рад нашему знакомству, — ответил ему Клаус с лёгкой полуулыбкой, и на его светлом молодом лице отразились симпатия и уважение.

В этот момент в зелёно-аквамариновых глазах молодого писателя читалось уверенное спокойствие, что он находится в приятной и дружелюбной компании. И это вызвало соответственную взаимную реакцию у пожилого архивариуса, который тоже выглядел весьма довольным.

— Что ж, я так понимаю, вы ищите новые факты для своих книг? Но только вот вы вряд ли что-то найдёте в нашем архиве про фей или эльфов. Мне жаль.

— Совсем ничего необычного? — немного удивился Клаус.

— Ну, если хорошо подумать… — протянул его собеседник.

На какой-то миг между ними воцарилась пауза. Архивариус явно хотел ему хоть чем-то помочь. Однако, очевидно, он действительно вряд ли мог это сделать.

Какое-то время он сохранял молчание.

— Я даже не знаю чем я могу вам помочь, — немного рассеянно добавил он в итоге.

Однако совершенно неожиданно, словно о чём-то на миг напряжённо задумавшись, он вдруг резко развернулся к одной из полок неподалёку, немного порылся в бумагах и, наконец, достал какую-то старую коричневую книгу в потёртом переплёте и положил её прямо на свой стол.

— Разве что это, — сказал он.

— Что это?

— Несколько записей многолетней давности. Это очень древняя легенда о некоем демоническом псе, который якобы обитает в наших краях, — весьма серьёзно пояснил Лесовски.

— Легенда? — Клаус взял книгу в руки и немного полистал.

— Скорее даже не легенда, а просто несколько записей со слов очевидцев. Школьный учитель, сторож, гувернантка… Все, как один, в одно и тоже время утверждали, что видели в лесу у старого дома, где вы сейчас живёте, призрак огромного демонического пса, который периодически оглашал округу страшным воем, из-за которого у всех, кто его видел и слышал в тот момент, кровь буквально стыла в жилах от непередаваемого ужаса.

От этих слов Клаус-Эдвард немного вздрогнул и поёжился, потому что внезапно вспомнил своё странное приключение прошлой ночи. Но сохраняя самообладание, как ни в чём ни бывало, просто спросил:

— Могу я взять это с собой и немного почитать?

— Разумеется, господин Маш. Без проблем. Если это вам, конечно, чем-то будет полезно…

***

По дороге домой Клаус ненадолго зашёл к Берни, чтобы накачаться кофеином. И как раз, когда опустошал чашку кофе, сидя за стойкой бара неподалёку, вдруг просто, как бы мимоходом сказал ему:

— Я тут слышал недавно историю о каком-то звере, который всю округу напугал, да так, что и в лес далеко заходить строго не рекомендуется.

— Вы о нашем леснике? О, это ещё тот фрукт! Мы с ним на днях уже имели разговор, чёрт его подери. Всех клиентов мне тут распугал… Сразу видно, что вы с ним уже пообщались, — с немного недовольным, но усталым тоном ответил Берни и довольно показательно громко поставил один из чистых стаканов на полку, после чего швырнул на стойку маленькое белое полотенце, которым только что его протирал.

— Стрёмный он какой-то, — спокойно и понимающе согласился Клаус.

— Не обращайте внимание, — отмахнулся хозяин кафе. — Он слегка того… с лёгким приветом.

— Есть немного, — согласился Клаус.

— Тут действительно шатается какая-то тварь. Уже всех фермеров распугала. Но до сих пор на людей, как я знаю, нападений не было…

И уже в тот же день, как только он вернулся домой, Клаус посвятил некоторое время изучению доставшихся ему столь неожиданно документов из архива Старого Города.

Старая коричневая книга оказалась довольно потрёпанной тетрадью для записей, в которой было много полупустых страниц с пометками дат, как в дневнике. Однако там были и некоторые записи, сделанные от руки. На внутренней стороне тетради значились даты от 1863 до 1864 г.г.

Далее следовали сами записи:

«Это очень древний образ из очень древних легенд этого мира.

Таинственный Цербер охраняет царство Аида.

Также существует очень необычная легенда о Лугару.

Иногда в образе пса приходят демоны ночи, а иногда таинственный дух волка или пса сопровождает душу в иной мир.

Никто точно не знает, что это за демон.

Однако ещё задолго до таинственных явлений пса призрака, на окраине старого города в середине прошлого века, в округе ходили легенды о древнем демоническом псе, который всегда сопровождал таинственного местного волшебника, который когда-то жил неподалёку в одной из пещер. И это было много сотен лет назад.

Однако старые легенды до сих пор живы.

Сим я свидетельствую, что корни у этой истории очень древние, пренебрегать коими никак нельзя. А потому, отвергая всякий научный скепсис, но сохраняя совершенно здравое отношение в этой непростой ситуации, я подтверждаю, что в этом деле есть насущная необходимость для глубочайшего расследования и размышления.»

Далее подписано —

«Матиус Малиновски, главный инспектор округа.

При поддержке достопочтенного господина В.Х. и нашего любезного покровителя барона»…

Далее шли какие-то даты и перечисления, очевидно, происшествий и встреч местных жителей с таинственным зверем:

«Вторник, Пятница, Среда, Суббота, Понедельник, Вторник»…

И так далее в том же духе.

А потом были просто какие-то специально отмеченные даты за два года:

«2, 4, 8, 14, 19, 21, 22, 23, 26, и 31 марта,

4, 5,

а также 6, 8, 11,15 и 30 апреля,

1, 5, 8, 13, 21, 28 мая,

6,

а также 7, 8, 21 и 22, 23 и 24 июня,

1, 7, 8, 13, 18, 19,

а также 26, 27, 29 и 31 июля,

1, 4, 5, 8, 13 и 31 августа,

1, 4,

а также 8, 13, 15, 16, 17, 18,

23, 24 и 30 сентября,

4, 6, 7,

а также 8, 16, 18, 19, 22 и 31 октября,

1, 4, 7, 8, 14 и 15,

а также 19, 22 и 30 ноября,

1 и 2, 4,5, 7 и 8, 13, 17, 19,

а также 22, 24, 25 и 31 декабря 1863,

1, 5, 6, 7, 8, 13, 14, 18,

а также 19, 31 января,

2, 4, 8, 10, 11, 12, 14, 15, 16 и 17 февраля 1864»…

Именно так было написано в книге, которую Клаус Маш внимательно изучил.

Далее там было описание о свидетельстве многих очевидцев, которые, дескать, в самое разное время слышали жуткий вой из леса и видели прирачного пса в периоды полнолуния. Одна история — со слов заезжего путешественника, другая — со слов гувернантки, третья — от местного кладбищенского сторожа, а четвёртая — со слов, видимо, насмерть перепуганного помещика, и, наконец, пятая — со слов молодого школьного учителя математики. Но все, как один утверждали:

«Это был жуткий вой»…

Далее шли записи по комментариям:

Со слов путешественника —

«Это был жуткий вой, из-за которого мне пришлось свернуть на полпути в город».

Со слов гувернантки —

«Это был жуткий вой со стороны леса».

Со слов кладбищенского сторожа —

«Это был жуткий вой со стороны леса, такой, что и мёртвого подымет. Поверьте, на кладбище всё хорошо слышно».

Со слов местного помещика —

«Это был адский жуткий вой, от которого до сих пор оскомина, как будто в мир пришёл Дьявол, и ему вторило эхо из самóй преисподней».

Но только в одном комментарии было дано описание демонического зверя. Эта запись была сделана явно со слов учителя математики:

«Строго говоря, даже с позиции научного знания, такой жуткий вой вряд ли можно позабыть. Однако то, как выглядел этот зверь, уж поверьте научному скептику, ещё более впечатляюще. Это был огромный синий пёс, мерцающий огнём во тьме. Притом вид у него был столь призрачный и непонятный, что я даже поначалу подумал, что это какой-нибудь волк забрёл на окраину города. Однако при более пристальном рассмотрении понял, что это скорее всего собака, просто очень странная, как бы нереальная. Правду говорят местные легенды. Всё — таки наверно какой-то странный зверь здесь обитает. Не знаю, демон ли он, однако название „Ужас Чёрной Долины“ явно ему подходит. Легко понять почему именно многие его называют Демон Ночи. У нас прямо как в Новом Орлеане. Не то Лугару, не то оборотень какой-то. Пойди разбери, что это такое, но впечатление, которое он производит, кого угодно может потрясти. Вой пронзает буквально до глубины души… А может и до глубины ада»…

И всё, больше ничего там не было…

Клаус-Эдвард долго сидел в профессорской библиотеке своего коттеджа, когда совершенно неожиданно одним порывом ветра резко распахнулась стеклянная дверь с выходом на открытую террасу, ведущую в сад.

Клаус обернулся скорее для порядка, чем для того, чтобы посмотреть на что-то конкретное, и хотел сразу же отвернуться, но в этот момент совершенно неожиданно он увидел среди деревьев в саду, где-то метров за десять-пятнадцать, силуэт какого-то человека в чёрном, притом совсем неподалёку.

Он сразу же обратил на это внимание, чуть наклонился на стуле, на котором как раз сидел за небольшим письменным столом, на котором стоял его ноутбук, а потом даже встал и подошёл к окну, пытаясь рассмотреть незнакомца, который подошёл так близко к его дому. Но как он ни старался, силуэт оставался каким-то далёким, бесформеным и размазанным, словно нереальным и почти неестественным. И в конечном итоге всё это выглядело так, словно это был даже не человек, а просто какая-то призрачная тень.

Ну вот снова повеял порыв ветра, ветки в саду заволновались и стали сильно раскачиваться, и в итоге открытая стеклянная дверь ведущая в сад, рядом с которой он как раз находился, резко захлопнулась.

Клаус вздрогнул и буквально на миг оторвал взгляд от чёрной тени в саду, чтобы снова взглянуть на дверь, а когда опять перевёл взгляд на место, где раньше стоял таинственный незнакомец, увидел, что там уже никого не было…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Это легенда о древнем маге, который когда-то жил в этом мире, никем непонятый и слишком чужой в этом мире.

Он был всегда один, и обществу людей предпочитал общество звёзд и таинственных духов.

Вечный отшельник и вечный философ, одинокий странник в вечности.

Говорили, он всегда что-то искал, всё ждал что-то необычное и совершенно непонятное для мира людей.

Одни считали его слишком странным человеком, другие — сумасшедшим, третьи понимали, что он маг, но опасались его именно из-за этого, а четвёртые и вовсе думали, что он демон.

Однако абсолютно все понимали, что он чужой в этом мире…

/Из легенд Старого Города

P.P.S

— Когда-то это было возможно, когда-то это было реально… Дорога между мирами, переход, — сказал таинственный тихий голос во тьме. — А ты, маг, тоже ищешь такой? Но это уже давно потерянный путь. И кто знает какие теперь призраки и тени охраняют двери, которые в него могут однажды тебя провести?..

Глава 5. Духи озера Русалок

Все призраки, вопреки строгой классификации, имеют свои индивидуальные особенности. Так что никогда не знаешь с каким именно призраками ты имеешь дело. Это может быть лишь фантомный след, а может быть реальный живой неприкаянный дух.

Словно в свете красного огня потусторонних коридоров, уводящих душу из этого мира, эта душа может блуждать по миру многие века.

И если это реальная душа, то никогда нельзя быть до конца уверенным в том, действительно ли она томится из-за своего призрачного состояния или у неё просто есть некое важное незаконченное дело в этом мире.

А потому всегда следует помнить, что если этот дух тебя ни о чём не просит и ничем не беспокоит, никакого радикального вмешательства в его дела предпринимать не стоит.

Ведь у каждого свой путь. Даже если этот путь уже за гранью этого мира…

Из книги «Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

После странного видения с таинственной тенью незнакомца в саду, Клаус-Эдвард ещё долго чувствовал себя как-то неуютно.

Он долго не мог найти себе покоя, вновь и вновь возвращаясь к окну библиотеки и пытаясь увидеть нечто новое. Так он продолжил делать даже в холле и в коридоре, неподалёку от прихожей, пока, наконец, его взгляд не упал на внезапно распахнувшуюся с ветром входную дверь дома, словно призывно приглашающую его в путешествие.

Он уже готов был подняться на второй этаж за какими-то своими папками и бумагами, а тут вдруг эта распахнутая почти настежь дверь…

— Как же я небрежен, — тихо заметил Клаус-Эдвард и уже направился к двери, чтобы закрыть её.

Однако уже с порога он увидел какую-то тёмную фигуру среди ветвей дальних деревьев, почти на опушке леса, которая стремительно удалялась прочь от его дома.

И не долго думая, Клаус вдруг схватил ключи от дома, лежащие тут же на тумбочке в коридоре…

В тот день в лесу было немного ветренно и как-то неспокойно. Однако Клаус всё же решил немного прогуляться, а заодно и попытаться понять кто же по местным легендам и в реальной действительности ходит вокруг его дома в ночную и, как видно, в дневную пору.

Он быстро накинул на себя свой мягкий коричневый пиджак, лежащий поблизости на одном из диванов, достал маленькие тёмные солнцезащитные очки из кармана и вышел из дома…

Когда Клаус вышел из дома и направился к лесу через сад, тёмная фигура незнакомца всё ещё виднелась среди деревьев.

Клаус-Эдвард решил не задаваться лишними вопросами, а просто последовал в сторону леса, чтобы успеть догнать незнакомца и, возможно, даже рассмотреть его.

— Нет, я не стану говорить с тобой, — рассуждал он вслух. — Но я должен знать кто ты.

И он стремительно и неумолимо следовал за своим таинственным визитёром, долго-долго…

Вот уже и лес, вот уже и расстояние между ними заметно сократилось, и Клаус даже сумел разглядеть что-то вроде тёмного балахона или сутаны с капюшоном, в которую был облачён его странный и, видимо, даже немного призрачный посетитель.

Ветви деревьев несколько раз хлестнули его по рукам и лицу, но это его не остановило.

Клаус почти бежал, когда вдруг понял, что таинственная фигура словно растворилась во тьме леса, в котором он уже даже сбился с тропины. Но вот во внезапном просвете между деревьями он снова увидел знакомую тень незнакомца, и снова бросился ему вслед.

Новые заросли, новые ветви, тропинка за тропинкой… Бесконечно…

Внезапно его внимание привлёк крик птицы. И Клаус невольно поднял голову.

Высоко в небе парил одинокий ястреб.

Краткая остановка…

И он снова бросился вслед за незнакомцем в чёрном.

Поворот на лесной перекрёсток в просвете…

— Чёрт, где же ты?..

Клаус снова остановился, пытаясь высмотреть направление куда мог уйти человек в чёрном.

И снова ему показалось, что он заметил его совсем неподалёку в лесу…

И он снова пошёл следом за человеком в чёрном…

Он долго шёл за ним по лесной тропинке, однако довольно аккуратно и стараясь быть насколько это возможно не очень заметным или навязчивым, держась на некотором отстоянии, не ближе метров двадцати — двадцати пяти, пока не очутился, наконец, перед наиболее тёмной частью леса, где скрылся незнакомец. И Клаус решительно последовал туда же…

Деревья неожиданно расступились перед ним во внезапном просвете.

И он понял, что очутился прямо на берегу огромного озера, сияющего подобно зеркальной жемчужине в центре древней лесной чащи.

И ни души, никого вокруг.

Там он и остановился.

— Чёрт, я его потерял…

Похоже, незнакомец в чёрном бесследно исчез…

***

Какое-то время Клаус-Эдвард бродил по лесу возле столь странно обнаруженного им озера.

Он словно надеялся что-то или кого-то увидеть. Однако он и сам понимал, что вряд ли это уже будет сейчас возможно.

— Я всегда нахожу себе приключение самом странным образом, — в итоге констатировал он и даже чуть усмехнулся, покачал головой, словно и сам не верил, что в очередной раз побежал на поиски новой идеи или нового фантома в неизвестность.

Однако это действительно так.

— Клаус-Эдвард Маш и его неиссякаемый энтузиазм в поисках таинственного и непознаваемого, — спокойно, но несколько иронично заключил он, говоря о самом себе.

Он тихо вздохнул…

Это было красивое место. У подножия полых холмов и предгорий, среди зелёного леса, примыкающего к цветущей долине. И Клаус-Эдвард решил немного погулять по берегу.

Возле причала была привязана какая-то старая лодка. И Клаус ненадолго остановился рядом с ней.

Неподалёку плавали дикие утки, на одной из ветвей раскричалась сорока.

Смеркалось.

Он немного понаблюдал за бегущими по небу облаками, которые разгонял ветер. Но совершенно неожиданно вдруг ветер успокоился. И стало удивительно тихо.

И с соседнего цветущего прямо над водой дерева сорвалось всего несколько лепестков цветов, словно ворох из конфети, упавшего внезапно на поверхность озера.

Это было наиболее тёмное и тихое место, погружённое в густые тени деревьев и их призрачные отражения в тёмной, но очень чистой и довольно прозрачной воде.

И Клаус совершенно невольно взглянул на воду, куда упали эти лепестки цветов, внезапно сорвавшиеся с дерева.

Лепестки цветов на поверхности воды, словно в японском букете.

Когда-то ему говорили, что на них можно загадать желание…

Он задумался, глядя на это красивое зрелище. И следя за плывущими лепестками по зеркальной поверхности воды, он внезапно зацепил взглядом какое-то странное отражение, словно похожее на лицо, бледное и призрачное, возникшее из тьмы водной глади. И это было женское лицо. На миг ему показалось, что девушка в воде протянула ему руку, длинноволосая русалка, мерцающая в туманной глубине.

— Иди сюда! Иди к нам!.. — словно прозвучал тогда в его голове тихий мелодичный шёпот как будто нескольких голосов в странном многозвучном хоре нескольких тихих женских голосов.

Клаус обмер на месте. Это было похоже на мистическое видение.

— Чёрт, что это? — он был в растерянности и резко отшатнулся в сторону.

Внезапно одна из уток резко нырнула в воду, и вся поверхность заволновалась, покрываясь серебристой рябью. Тоже самое сделала и другая утка, притом совсем рядом… И странное видение исчезло.

А когда вода немного успокоилась, и Клаус снова попытался хоть что-то рассмотреть в том же месте, там уже ничего не было. Только какие-то камни на дне, да разноцветные рыбки у самого берега.

Однако совершенно неожиданно он заметил красивое призрачное мерцание маленького голубовато-аквамаринового огня под водой.

Это было странно, но очень необыкновенно красиво. И он почувствовал себя почти околдованным.

Призрачный голубоватый свет во мраке…

Очень удивлённый, он наклонился и погрузил руку в воду у самого берега, а когда снова вынул руку из воды и раскрыл ладонь, то увидел, что в руке у него лежит какой-то красивый большой гранённый камень, похожий на очень светлый сапфир или голубой бриллиант.

— Как это здесь оказалось?

Он немного повертел таинственный камень в руках.

— Драгоценный камень? Тогда как он здесь оказался? А если это не драгоценность, то в таком случае, что это такое? Просто красивая стекляшка? Нет, тоже не похоже, — и для пущей убедительности он сжал камень в ладони, ощущая сначала холод, а потом постепенное нагревание кристалла от тепла его руки. — Это явно камень.

С минуту он помолчал, с немалым интересом рассматривая свою неожиданную и красивую находку. А потом просто снова спросил словно у самого себя всё также вслух:

— А может, это какой-то местный артефакт?

Камень был довольно большим, размером с небольшое яблоко или абрикос, однако и впрямь выглядел как настоящий драгоценный камень.

И в этот момент он вдруг вспомнил синий камень в руках таинственной девушки из его непонятного повторяющиеся вот уже много лет сна: бегущие олени, стрела, ястреб, призрачная блондинка, синий камень на её бледной ладони, словно далёкий маяк во тьме…

Клаус немного растерялся.

— Я не верю в такие совпадения, — вдруг сказал он сам себе, а потом, немного подумав, просто добавил:

— Ладно, потом разберусь с этим, если это вообще возможно… Или нет, — и, недолго думая, он просто быстро сунул камень себе во внутренний карман пиджака.

Он снова задумался, глядя на призрачное мерцание воды.

— Словно странный сон или сон во сне, — сказал он тогда, погружённый в свои смятённые сложные мысли. — Мне надо подумать.

Клаус снова подошёл к самому краю берега и снова взглянул в воду. Какое-то время он всё ещё стоял и вглядывался в тихую озёрную гладь, так же недоумевая, растерянный и удивлённый, и совершенно неожиданно снова увидел нечто странное.

Это была тень, отражённая на поверхности воды. Тёмная тень, почти призрачная из-за лёгкой ряби на воде, которую потревожил порыв ветра. И в какой-то момент Клаус-Эдвард понял, что это была отражённая тень кого-то, кто стоял в этот момент прямо за его спиной.

Именно тогда он понял, что этим «кем-то» была огромная собака чёрной масти, словно немного фосфорицирующая призрачным синим отблеском, с сияющим золотым огнём взглядом. И это было так, словно он увидел демонического пса из древней легенды Чёрной Долины собственной персоной.

И по мере того, как вода становилась всё более и более спокойной, образ демонического пса становился всё более и более отчётливым и реальным.

И тогда Клаус-Эдвард сделал то единственное, что было необходимо сделать в этот момент. Он просто стремительно и резко обернулся.

«Чтобы это ни было, жизнь всё равно всего одна. Дважды не умирать», — подумал он тогда.

Он просто обернулся.

Он даже не знал, что чувствовал тогда. Он просто действовал чисто инстинктивно.

И это было и впрямь очень странное ощущение.

Однако к его удивлению рядом с ним никого не оказалось. Буквально.

Тогда он ещё более растерянно огляделся по сторонам, а затем снова всмотрелся в воду, словно надеялся найти там то, чего там явно быть не могло и, соответственно, не было.

Теперь это была просто вода красивого чистого озера, по поверхности которой всё ещё плавали лепестки цветов, упавшие с цветущего дерева, стоящего у самой кромки берега…

«Это было странно, даже слишком странно», — думал про себя Клаус-Эдвард, когда возвращался по лесной тропе к дому.

В лесу как раз раскричалась какая-то птица, и на мгновенье он снова остановился, чтобы понять откуда исходит этот крик.

Однако он почти сразу понял только одно: то, что скоро начнёт темнеть, и просто ускорил шаг…

И снова наступил вечер.

Какое-то время Клаус немного посидел в библиотеке, пытаясь привести мысли в порядок после своего странного лесного приключения.

Он снял пиджак, бросил его тут же на диван и даже налил себе в стакан немного шерри.

Глоток, другой…

И вот уже появились первые сигналы самоуспокоения.

— Бред какой-то. Я просто устал и уже немного схожу с ума из-за всех этих историй о призраках Чёрной Долины, — просто констатировал он тогда и поставил уже пустой стакан на тумбочку…

Немного погодя он попытался снова поработать над своими файлами, проверить несколько документов, как делал это весь прошедший день. Притом это было ему нужно скорее для того, чтобы привести мысли в порядок, чем для какой-то особой творческой или научной цели. Однако работа у него явно не клеилась.

На небо уже вышли первые звёзды. И, медленно выплывая из-за облаков, уже призрачно замерцала луна.

Клаус снял очки, устало потёр переносицу, а затем встал из-за рабочего стола.

Он уже хотел выйти из библиотеки, но в какой-то момент его взгляд вдруг упал на пиджак, всё ещё лежащий на краю дивана. Он подошёл поближе, наклонился и достал из внутреннего кармана красивый голубой камень, который недавно нашёл в озере.

И в лунном свете этот светло-синий камень словно замерцал изнутри маленькими золотистыми искрами, похожими на таинственные скрытые в самой его глубине галактики…

Уже позже, всё также погруженный в странный сумбур своих мыслей, он пошёл вниз на кухню, чтобы немного отдохнуть и заварить себе по-обыкновению свой любимый чай.

Немного щуплый, но очень высокий и хорошо сложённый, Клаус-Эдвард выглядел крайне интеллигентным и немного прохладным, как древний величественный викинг-шаман из старых легенд, чему способствововал ещё и небольшой хвостик, в который он часто собирал совсем внизу у шеи свои достаточно длинноватые светлые волосы на голове. Он редко распускал волосы. Но сегодня он так устал, голова болела, и он просто снял резинку с волос и положил на кухонный стол, когда заваривал чай.

За окном уже была чернильная ночь.

Клаус сделал несколько глотков горячего чая и постепенно расслабился.

И только внезапно заухавший в лесу филин напомнил ему о том, что наступил слишком поздний час…

Когда он уже был готов лечь спать и был в своей спальне на втором этаже, он подошёл к письменном столу у окна, чтобы выпить немного чая из чашки, которую предусмотрительно взял с собой наверх на второй этаж, где была его комната.

На какой-то миг он постарался прислушаться к необыкновенной тишине, которая вдруг воцарилась вокруг него в этот вечер, словно пытался понять действительно ли так уж тихо вокруг. Как будто странный вой прошлой ночи всё ещё заставлял его быть более настороженным.

А может, такой бдительности способствовало вечернее видение странных призраков в воде?

«Призраки озера… — подумал он тогда. — А может это были ундины или духи? Может это был знак не в меру разыгравшегося воображения? Или может, это просто шерри?.. Да и были ли они там?.. Или это просто очередная игра теней в лабиринте снов и теней этого мира?»..

Он не знал. Он просто слушал звуки ночи.

А может, это была просто попытка понять, так уж реальна ли это тишина и эта ночь, и этот дом, как и весь этот мир.

Он не знал, что именно он пытается услышать, он просто молча прислушивался, вдруг отставив чашку на письменный стол в своей спальне. А потом просто подошёл к своей постели и лёг, накрывшись лёгким одеялом.

Однако слушать он всё также не переставал…

Но нет, ничего не слышно. Только мерный ход больших напольных часов в тёмном холле на первом этаже. А ещё… Тихий и лёгкий ветер в ночи…

Сон — друг уставшего и наперстник мечтателя.

Наконец, и для Клауса-Эдварда Маш нашлась возможность снова погрузиться в царство Морфея.

Такой покой…

Иногда это всё, что необходимо, чтобы вернуть себе себя самого.

Волшебные духи, таинственные призраки леса из легенд, далекие звёзды…

Клаус постепенно начал погружаться в мир волшебных снов…

Сны… Как часто они даруют единственный миг покоя для беспокойного разума, который вечно ищет ответы на сложные вопросы, на которые, возможно, так никогда их и не найдёт.

Иногда даже целой жизни мало, чтобы понять этот суетный мир. А для того, чтобы понять самого себя, возможно, не хватит и целой вечности…

И, как всегда, даже на грани между сном и явью, Клаус-Эдвард Маш думал о том, что наверно и для него вся эта жизнь — лишь мнимая возможность понять то, что понять ему не хватит и целой вечности.

Хотя возможно, он сможет осилить понимание красоты этой луны и наступающей ночи, а может, лунный луч, медленно проникающий из-за занавесок в комнату или эту странную тишину старого дома, наполненного таинственными скрытыми звуками незримого присутствия чего-то неведомого и непонятного, чем пропитана сама его атмосфера наверно уже много веков подряд…

Клаус снова открыл глаза и немедленно поймал взглядом лунный луч, упрямо проникающий из-под белых занавесок, слегка раскачивающихся на ветру.

«Так есть ли шанс понять хоть что-то непознаваемое, хоть эту красоту и очарование момента в вечности? Этой ночи или этого лунного луча?..»

Он не знал.

Он не знал ответа на эти вопросы, как и на многие другие.

Но он чувствовал неумолимо побеждающий сон. И в итоге к торжеству Морфея этот сон окончательно овладел его сознанием и реальностью.

И его реальность стала сном…

А может это сон стал реальностью?

Кто знает?..

Он уснул…

И всё бы ничего. Но вот случилась такая странная штука.

Совершенно неожиданно абсолютно глухой ночью Клаус проснулся от какого-то странного чувства беспокойства. Он открыл глаза и устало присел на постели, после чего нехотя встал и поплёлся вниз на первый этаж, где располагалась кухня, на которую он вознамерился вдруг пойти.

Одинокий худощавый мужчина в тёмных пижамных штанах и какой-то серой футболке. Распущенные светлые волосы с едва заметной проседью, они были почти ниже плеч. Глубокие, немного грустные и очень умные, как бы утопленные аквамариновые глаза с поволокой. Чуть удлинённое интеллигентное лицо, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы это лицо в тоже время не было наделённым печатью слишком отстранённой и странной привлекательности, которая делала его не таким сладким и милым, а более прохладным и далёким, создавая впечатление о его обладателе, как об обаятельном, но слишком уж нетипичном. И этот мужчина, по имени Клаус-Эдвард Маш, чувствовал себя довольно встревоженным и уставшим.

Когда он спустился на первый этаж и оказался на кухне, он, даже не включая свет, налил себе стакан минеральной воды, сделал несколько глотков, а затем направился назад вместе со стаканом в руке.

Он прошёл по коридору назад к лестнице, ведущей на второй этаж.

Он был такой сонный, что даже плохо соображал как туда добрался.

Через окна гостинной и нижнего холла в дом проникал призрачный лунный свет.

Темно и тихо. И только лунные лучи мягко наполняли пространство странной мистической атмосферой.

Он неспешно поднялся вверх по лестнице и как только добрался до своей спальни, немедленно поставил стакан на прикраватную тумбочку и сел на край постели, справедливо полагая, что сейчас он, возможно, всё-таки, наконец, сможет еще немного поспать.

Именно в этот момент дверь в его комнату чуть тихо шелохнулась. Вслед за этим раздался скрип половиц в старом доме, словно мимо двери кто-то осторожно прошёл.

— Может, садовник или смотритель? — предположил он и насторожился.

Но ни шороха, ни звука в ответ.

Клаус немного удивился и снова встал, чтобы выйти из комнаты и убедиться, что всё нормально.

Он подошёл к двери и просто открыл её…

И что же?

Ничего. Только темнота, да лунные лучи изредка мерцающие то тут, то там по стенам и полу.

Клаус снова вышел к лестнице. Он остановился прямо у перил, обрамляющих старинный лестничный пролёт на втором этаже, с которого полностью открывался вид на весь холл на первом этаже.

Он не спускался вниз. Он просто включил свет и осмотрел весь зал прямо оттуда.

Ничего.

Клаус-Эдвард снова немного удивился, но просто выключил свет и пошёл назад в свою комнату.

— Может, показалось…

И вдруг… хлопок позади него.

Он вздрогнул и резко обернулся.

И только в тот момент он увидел, что одно из окон рядом с ним слегка приоткрыто и хлопает от ночного ветерка.

— Чёрт, это уже слишком, — сказал он тогда сам себе, закрывая окно на защёлку.

Он вздохнул облегчённо.

Убедившись, что всё в порядке, он снова пошёл в свою комнату, но уже несколько более спокойный.

— Странный дом, — буркнул он сам себе под нос и уже более решительно направился в свою спальню.

Он прошёл мимо череды старинных картин на стенах, которые в этом месте были буквально ими увешаны. Всюду сцены охоты и сражений из разных средневековых легенд и сказок. Драконы, сокровища, феи, русалки…

Но на одной из картин в лунном свете отчётливо высветилась сцена из какой-то древней легенды, где на фоне таинственного сказочного леса, прямо перед фавнами и нимфами предстала сама королева фей. Вся в белом, в венце из цветов на голове, словно прекрасная Титания.

— А профессор, который жил здесь до меня, был любителем таинственного фольклора, — заметил он. — Похоже, в этом мы с ним похожи.

Клаус устало вздохнул и вернулся в свою комнату.

— Может, всё-таки удастся немного поспать. Может быть, наверное… Не знаю… Хотя возможно, я и так уже давно живу здесь как во сне. В очень странном сне…

Он снова сел на постель, однако немного напряжённо, словно ожидая, что ему в очередной раз придётся вставать, и прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Он словно даже и не расчитывал на момент долгожданного покоя.

И он был, по всей видимости, прав, когда предположил, что что-то снова будет не так. Это было слишком очевидно.

Так и случилось.

В этот момент он ощутил непонятную возню за окнами его старинного коттеджа.

Это было совершенно неожиданное и непонятное ощущение.

Он встревожился и удивился, не включая свет встал, подошёл к окну и немного отодвинул занавески.

Никого…

Но вот из-за облаков внезапно выплыла луна и осветила лужайку перед домом. И буквально на какой-то миг на границе между лунным светом и ночными тенями вдруг вирисовался странный силуэт, как тогда в саду прошлым днём. Однако в тот момент Клаусу показалось, что на этот раз это была тень не человека, а огромной собаки.

Это была странная тень. На миг возникла между ветвей, сверкнув глазами ночного хищника, а затем вновь ускользнула во мглу.

— Что это может быть? Неужто ко мне пожаловал сам Лугару?

Но внезапно небо снова заволокло тучами. Стало более темно и совсем ничего непонятно.

Клаус уже хотел отойти от окна. Однако ему совершенно отчётливо послышалось тогда, словно кто-то ходит за окнами по саду. И он снова пригляделся повнимательнее…

Однако — нет.

— Видимо, я ошибся, — сказал он тогда себе достаточно убедительно, даже слишком убедительно, а потому довольно быстро успокоился, а где-то и «самоуспокоился», и, наконец, всё-таки снова лёг спать, притом даже немного рухнул на постель, почти благоговейно закрывая глаза.

И в этот момент он действительно ощутил долгожданное умиротворение.

— В этом таинственном месте легко стать пленником своего собственного воображения, — тихо сказал он тогда, медленно погружаясь в сон.

Он уже начал засыпать, когда за окнами его дома поднялся лёгкий ветер, а затем стал накрапывать тёплый летний дождь.

— Как хорошо, — пробормотал он тогда почти сквозь сон, даже не открывая глаз.

И это было действительно так.

Лёгкий летний дождь за окном…

И спасительный сон, наконец, окончательно накрыл его своей уютной тёплой волной лёгкости и древней тишины.

И он увидел далёкие звёзды, и далёкие вершины гор, цветущие цветы и падающие кометы, воющего волка на вершине горы, мистический блеск светлячков под горой и призрачные блуждающие огни в древнем лесу…

Множество волшебных огней, как один одинокий огонь в туманной вечности, то ли огонь звезды, то ли волшебного фонаря…

А может это был таинственный свет в саду его дома?..

Именно тогда в глубине таинственного ночного сада возле коттеджа «Лесной Остров» и впрямь вдруг вспыхнул какой-то далёкий свет, словно свет фонаря, отражающий свет луны на ночном небе загадочным земным огнём.

Этот странный далёкий свет и в самом деле, по всей видимости, был светом старинного фонаря, по крайней мере, судя по медленному передвижению через заросли и ветви деревьев. Он словно плыл по воздуху через вязкую тьму ночи, подобно одинокому блуждающему огню. Но только чья рука держала его?

В какой-то момент казалось, что он приближается к дому. Но потом он внезапно замер на месте на какие-то считанные мгновения, словно в нерешительности.

Так прошло пол минуты, может, больше…

И внезапно таинственный свет начал постепенно отдаляться. И это было так, словно тот, кто держал в руках фонарь, излучающий этот свет, просто медленно уходил прочь от дома через сад в глубину чёрного ночного леса, пока совсем не затерялся глубоко в чаще.

Вслед за этим послышался тихий свист.

Так обычно подзывают собаку.

И таинственный огонь, наконец, окончательно скрылся в ночном лесу…

Однако Клаус-Эдвард Маш уже уснул и просто не знал об этом таинственном ночном происшествии возле его дома под названием «Лесной Остров». Ведь в его мире снов тоже сияли звёзды и мерцали таинственные блуждающие огни…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Это был одинокий маг и отшельник, странник и пришелец из Другого мира.

Он часто гулял в совершенном одиночестве по лесам и полям, говорил с ветрами и звёздами.

Говорили, он бессмертнен. По крайней мере, его видели многие вот уже несколько поколений людей, а он был всё также молод, по виду что-то от тридцати до сорока, словно без возраста, как вечный Сфинкс, как будто время для него остановилось и даже не затронуло.

Говорили, он знал такие великие тайны мира, глубину и значение которых обычному человеку просто не дано понять.

А ещё говорили, что, возможно, и не человек он вовсе, а некий древний демон из давно позабытых Подземных миров, который просто потерялся в мире людей и всю жизнь ищет дорогу домой…

/Из легенд Старого Города

P.P.S

— Когда наступает ночь, ты часто спрашиваешь себя о том, прячется ли в её тьме нечто враждебное и опасное, маг? — снова спросил тихий голос во тьме.

На какой-то миг голос затих, а потом снова продолжил свой странный монолог:

— Я знаю, ты часто спрашивал себя об этом и искал снова и снова простые ответы, которые могут дать удобные стереотипные клише, которые принято применять в человеческом мире. Однако тебе придётся выбросить все эти клише, если ты хочешь понимать правду, а не удобный вымысел. Ведь хочешь ты этого или нет, настоящее и самое опасное зло прячется не во тьме ночи и не ряжено в чёрные одежды. Настоящее зло прячется под маской голого белого света. Ведь именно при свете дня легче всего спрятать самые чёрные тени. Никогда не ищи чёрную тень во тьме ночи, маг. Там её просто нет. Но всегда опасайся настоящих теней при свете дня. Именно там можно хорошо скрыть самые чёрные и опасные из них. Ведь только при самом ярком свете дня они способны раствориться, словно призраки, да так, как будто бы их не существует на самом деле.

Глава 6. Ночные призраки и демоны

«Очень часто в доме, где обитают призраки, они совершенно незаметны. Однако их присутствие можно легко уловить по так называемым «холодным точкам».

«Холодные точки» — это места в доме, где температура кажется немного более низкой, чем во всех остальных местах.

Кроме того, об этом могут свидетельствовать непонятные, спонтанно возникающие и также спонтанно исчезающие шорохи и скрипы, которые не имеют никакого обьективного основания для своего появления»…

«Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Утро было спокойным и туманным.

И когда Клаус открыл окно спальни, в комнату ворвалась приятная свежесть и запах летней росистой зелени.

Однако странное происшествие прошлой ночи, когда Клаус уже было решил, что по ночному саду возле дома кто-то бродит, всё же оставило у него оскомину.

Тем не менее день обещал быть весьма спокойным в череде многих таких же дней, как и наверно многие такие же дни.

И он уже был готов забыть об этом странном случае. И, видимо, так бы и случилось.

Но история эта повторилась вновь.

И так было снова, и снова. Почти каждую ночь всю неделю.

Снова таинственные шаги за окном, какие-то скрипы и шуршание…

Но каждый раз с наступлением нового дня — снова ничего. Солнечный свет, красота, покой и гармония. Ну прямо опять настоящая идиллия!..

Но только наступала ночь, история повторялась с новой неприятной систематичной настойчивостью: шаги, скрипы, шуршания…

И только одинокая луна была этому всему безмолвной свидетельницей, невольно вызывая новые рифмы и строки, выливающиеся для Клауса-Эдварда Маш во вдохновение для его новых сонетов:

Луна над чёрной рощей в мире смертном

Сияет как огонь.

И в свете призрачном и бледном

Зовёт свою любовь:

«О, мой Эндимион прекрасный,

Проснись же поскорей!

Я отгоню весь хлад бесстрастный,

Прильнув к груди твоей.

Уйми ты горькие рыданья

Возлюбленной своей,

И на Олимп тебя в сияньи

Возьму от всех смертей.

Так пробудись, мой агнец нежный,

Даруй мне счастье и надежду»…

***

День сменялся ночью, и история с таинственными призраками и тенями повторялась.

Так проходили новые вечера и ночи, вновь и вновь принося с собой таинственную фантасмагорию из снов и реальности, которую уже вряд ли можно было бы объяснить, как обычную реальность. И только лунный свет за окном был всему свидетелем.

Как-то раз Клаус даже встал, чтобы опять посмотреть в окно и понять, что происходит и что это может быть такое, потому что он не был до конца уверен, что в саду, прилегающем к дому, действительно кто-то ходит по ночам. Разве что дикий зверь.

Однако всё же он по-прежнему пытался понять не ошибся ли он с выводами.

И вот когда уже на пятую такую ночь он снова чуть отодвинул штору, то на какой-то миг он вдруг заметил как в лунном свете промелькнула чья-то тень неподалёку от старой беседки.

Кто это был? Или что это было? Похоже на человека в длинном чёрном одеянии, наподобие тех, что носят монахи или отшельники.

Клаус даже не знал, что думать.

Или ему просто показалось?..

И внезапно, всего на какой-то миг, в лунном свете вдруг вырисовалась тень какого-то чёрного зверя с пылающим взглядом, словно мерцающего синим огнём. Зверь обернулся, а потом вдруг снова быстро скрылся под покровом ночи среди призрачных теней, словно ускользнул куда-то в непроглядную мглу.

— У меня наверно галлюцинации, — попытался сам себя уверить тогда Клаус. — Или в этом доме действительно обитают привидения, а может и во всей этой местности.

Он уже видел этого зверя, похожего на собаку, несколькими днями ранее, притом не только среди ночных теней, но и в дневное время, когда был на озере. И уже тогда он не поверил своим глазам и смахнул всё на перетруд и излишнюю впечатлительность. Однако подобное повторение уже не могло быть простой случайностью, и Клаус-Эдвард Маш хорошо это понимал…

Но вот снова взошло солнышко, и новый день опять принёс радость и облегчение.

Клаус встал и принял душ. А потом он просто оделся и спустился вниз, чтобы приготовить себе завтрак.

Но когда он приблизился к кухне, его внимание неожиданно привлекло то, что входная дверь в дом оказалась почему-то открытой.

Он очень удивился и решил пойти закрыть дверь. Но как только он оказался возле двери и взглянул в сторону сада, он совершенно отчётливо увидел собачьи следы прямо возле порога своего дома…

Уже позже, когда этим же утром он решил по-обыкновению выпить кофе в самом ближнем кафетерии неподалёку от дома, он вдруг заметил, обращаясь к хозяину заведения, что его таинственный дом и впрямь может быть населён призраками.

— Я уже было разочаровался, — сказал он тогда, — думал, всё это местные байки. Ан-нет! Что-то в этом всё-таки есть. Наверно в моём доме действительно обитают привидения. То шум какой-то, то странный скрип половиц по ночам… Не знаю.

— Странное это место, — согласился Берни и задумчиво вздохнул, наливая ему очередную чашку кофе меланж.

Сам Берни, хозяин кафе, был уже достаточно зрелого возраста и даже более того, однако он выглядел очень молодо и свежо для своих лет, подтянутый, спортивный и бодрый, хоть на лице его переодически вдруг откуда-то возникала непонятная, слишком суровая складка вечного скепсиса и ожидания очередной «заморочки», которую в любой момент могут внести не слишком рассудительные и спокойные люди, что придавало его виду бóльшую солидность, в том числе и возрастную, что выдавало его отнюдь не юный возраст. Высокий мужчина крепкого сложения, с тёмными волосами с сединой, как «соль-перец», уже в годах, но молодцеватый, в чёрных брюках, белой рубашке и красной жилетке, с немного отсутствующим взглядом, который он весьма часто бросал немного поверх каждого своего собеседника, словно глядя не на самого собеседника, а как бы сквозь него.

— Не пойми что тут вообще иногда происходит, — добавил он, в очередной раз чуть озадаченно поморщившись. — Да ещё и все эти байки местных фермеров про внезапно участившиеся нападения на овец… Кто знает, что за этим стоит? Недавно приходил один мой друг из полиции, говорил, что какой-то турист пропал. Уже больше четырёх суток найти не могут. Так что вы там поосторожнее у себя. У вас там сплошной лес. Мало ли что?..

— Мне не в первóй. Я привык жить один.

— Вы смелый человек, господин Маш. Уезжать пока не собираетесь?

— Так или иначе, я думаю, что всему должно быть какое-то рациональное обьяснение, — ответил Клаус спокойно, сделав пару глотков кофе. — Я, конечно, верю, что в этом мире всё возможно. Однако, судя по моему личному опыту, как правило, в большинстве случаев источником странного шума и воя по ночам оказываются отнюдь не таинственные духи, а самые прозаические вещи.

— Давно это было, — вдруг раздался голос из-за спины, и они оба обернулись, отлично понимая, что всё это время их кто-то слушал.

За одним из соседних столиков сидел одинокий посетитель. Этот столик был совсем недалеко от стойки бара, где прямо возле хозяина заведения расположился Клаус за своей чашкой кофе меланж. Но в тоже время этот столик находился снаружи кафе, почти на улице, в зоне для «курящих». И когда они оба обернулись, этот одинокий неожиданный посетитель вежливо приподнял свою капитанскую фуражку в знак приветствия.

— Моё почтение, молодые люди, — вежливо сказал он и немного странно улыбнулся в ответ на их растерянные взгляды.

Сам так лет около шестидесяти с небольшим или даже намного старше. Хотя, возможно, такое впечатление о возрасте могло быть из-за его глубокой седины в волосах. Он был довольно худой и высокий. Тёмная куртка, капитанская фуражка, сам седой, но его испаньолка — соль с перцем, светло-голубые глаза, а ещё — старинная трубка с янтарным мундштуком.

— Я моряк, молодые люди, — сказал он и чуть откинулся на спинку стула, на котором сидел, выпуская одно колечко бледного дыма из своей трубки.

Как раз в этот момент Клаус заметил маленький перстень с якорем под чёрным камнем на его руке.

— Я настоящий просоленный морем человек. И я много где побывал и много чего повидал на своём веку, — медленно и загадочно продолжал незнакомец. — И я точно знаю, что в этих местах действительно когда-то обитал один призрак. «Чёрный Призрак» — так, кажется, его называли. Это было много лет назад. Я уже и позабыл когда именно, так давно это было. Но до сих пор многие сторожилы Старого Города помнят какой страх наводил он на всю округу, как и древняя легенда о нём. Наверно именно поэтому ближняя долина в предгории называется «Чёрная Долина», как и вся эта местность.

— И что это за легенда? — спросил тогда Клаус, явно загоревшись любопытством.

— Это легенда о древнем демоне, который пришёл в человеческий мир из какого-то другого мира, скрытого от людей, — спокойно ответил ему загадочный собеседник. — Никто не знал точно, откуда он появился. Но многие утверждали, что ещё в старых хрониках города есть упоминание о неком потерянном духе в образе огромного чёрного пса, который пришёл в этот мир и не может уйти, потому что потерял своего хозяина. И пока он не отыщет его, он не сможет вернуться домой.

— И кто же был его хозяином? — снова спросил Клаус.

— Одни говорили, что он просто таинственный странник, другие — древний чародей. Однако однажды они всё-таки встретились, таинственный хозяин и его верный пёс. Говорили, что он куда-то ушёл вместе с ним. Другие же утверждали и были явно убеждены в этом, что они встретились лишь на какое-то время, а потом снова почему-то потеряли друг друга, и именно поэтому призрак пса вновь и вновь до сих пор возвращается в Чёрную Долину. Говорят, он по прежнему ищет своего хозяина в этом мире. Но кто был его хозяин: дух, демон, призрак или маг, никто точно не знает. В одном, однако, все уверены абсолютно точно: он был не человеком. Хотя кто его знает? Ведь это же просто сказки, — сказал так и тихо рассмеялся, снова выпуская из трубки серебристое колечко дыма.

— Выпьете чего-нибудь? — наконец, спросил Берни, чуть переводя дыхание после всего услышанного.

— Благодарю, но я думаю, на сегодняшний день мой корабль черпнул достаточно моря на свою палубу, — сказав так, таинственный собеседник снова тихо ухмыльнулся.

На миг Клаус отвернулся, задумавшись о чём-то своём, а когда снова поднял голову, то увидел, что таинственный моряк куда-то уже ушёл.

— Кто это был, Берни? — спросил тогда Клаус у хозяина кафетерия, который по совместительству был ещё и барменом в своём же собственном заведении, и между делом уже снова вытирал бокалы за стойкой бара.

— Понятия не имею, — пожал плечами Берни. — Я его тут впервые вижу. Но у меня много посетителей. Бывают разные люди.

После этого разговора Клаус ещё долго размышлял над всем услышанным.

— Непонятная история, — сказал он сам себе под нос ещё в кафе и допил свой меланж…

Когда немногим позже он вышел из кафе, он снова огляделся по сторонам в надежде найти своего недавнего собеседника. Однако таинственный капитан исчез без следа. Что, надо сказать, вызвало откровенную досаду Клауса-Эдварда.

Он даже вытащил из кармана пиджака свои сигареты. Обычно он редко курил, только когда чувствовал напряжение. Но сегодня он всё же решил это сделать. И когда он собирался взять себе одну штуку, неожиданно уронил на землю всю пачку, и вынужден был наклониться, чтобы поднять.

И каково же было его удивление, когда, подняв пачку и снова вставая в полный рост, он вдруг увидел рядом с собой в отражении на высоком стекле кафетерия какого-то чёрного пса.

— Чёрт, я тебя не видел, друг, — растерянно пробормотал Клаус. — Как дела?

Он обернулся в сторону собаки, и…

Никого. Даже тени или полутени хоть чем-то похожей не пса.

Тем не менее улица была пуста, ни людей, ни животных. Так что за несколько считанных секунд этот пёс явно не мог никуда сбежать.

— Как странно… Я был уверен, что видел собаку.

Сказав так, он просто спрятал пачку сигарет в карман и так и не закурил ни одну, а просто быстро пошёл к своей стоящей неподалёку машине…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Таинственный мудрый маг, одинокий странник и волшебный музыкант.

Когда-то он был не один…

Но это уже было слишком давно. И он почти всё успел позабыть.

И всё, что у него было — это красота его стихов и волшебство его музыки.

И каждый вечер над миром снова загоралась хоть одна звезда, чтобы услышать его музыку в черноте ночи и разогнать непроглядный мрак только ради него одного.

Именно поэтому некоторые в округе верили, что над Чёрной Долиной никогда не погаснут звёзды, даже если наступит конец Света. Ведь согласно наиболее древним легендам этой местности, таинственный маг одним своим присутствием защищал этот край от тьмы, как бы отделяя его от обычного земного мира.

Именно поэтому в некоторых летописях Чёрная Долина значилась, как Край Земли…

/Из легенд Старого Города

P.P.S.

— Есть дороги, пройдя по которым, ты неизбежно уходишь слишком далеко, за грань, — сказал таинственный тихий голос во тьме. — А потому ты должен хорошо понимать это перед тем, как пойти по одной из таких дорог, маг.

Глава 7. Чёрный Призрак

«Все явления, которые называются призрачными, часто имеют совершенно прозаическое обьяснение. И часто скрип половиц или двери — это просто скрип половиц или двери, какой-то звук, спровоцированный ветром или любыми другими совершенно простыми физическими раздражителями.

Однако есть и такие проявления, которые не вписываются ни в какую обычную систему ортодоксального научного понимания человеческого мира. И именно они именуется полтергейстом…»

«Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

Прошло пару дней, и казалось, что в его доме снова стало немного спокойнее.

Однако в итоге его ждал новый сюрприз в этой интригующей пьесе.

Уже буквально на следующую ночь, когда он в очередной раз уснул от усталости в кресле в холле своего дома, прямо у большого витражного окна перед открытым на маленьком столике ноутбуком, он в итоге проснулся среди глухой ночи от пронзительного воя за окном.

— Волк или собака? — спросил он тогда сам у себя, встал и осторожно приблизился к окну.

Через цветной витраж не было ничего видно, и тогда он подошёл к окну, застеклённому самым обычным стеклом. Но даже там вид на ночной сад открывался спокойный и мирный.

В холле было темно, и у него было явное преимущество оставаться незамеченным. И он чуть приоткрыл окно.

Окно поддалось легко и безшумно, и он постарался присмотреться повнимательнее к самым дальним уголкам сада через маленький пробел в чуть приоткрытом окне, которое почти полностью было скрыто под низко нависшим плющом, что стало ещё одним плюсом для его явной и необходимой при сложившихся обстоятельствах консперации.

Опять никого…

С того момента Клаус-Эдвард не знал себе ни минуты покоя.

Постоянные звуки по ночам, постоянный вой из леса. И в этом уже не было ничего увлекательного. Скорее, это просто было жутко.

Так прошло ещё несколько дней…

Пожалуй, только ночная иллюминация хоть как-то успокаивала его своим неизменным присутствием, да и то не до конца.

Постоянно что-то скрипело и шуршало, неистово выл холодный ветер по ночам.

И только старинный кованный фонарь возле беседки каждую ночь разгонял все таинственные призраки и тени своим мистическим одиноким светом, возле которого с наступлением сумерек всегда появлялось несколько летучих мышей, которые явно облюбовали это место.

Маленькие призрачные стражи ночи…

***

Клаус долго пытался себя успокоить, внушить себе, что он сам себя нагнетает.

Однако это не очень-то ему и помогало. Ведь слова стоят мало, если их не подкрепляют реальные факты.

— Ну да, дом действительно старый, действительно таинственный, — словно уговаривал он сам себя, прохаживаясь уже на следующее утро по берегу местного лесного озера, которое ему искренне полюбилось. — Да и места тут, чего греха таить, довольно загадочные. Однако это вовсе не означает, что все эти ночные события должны быть знаком чего-то ужасающего и опасного.

Так он и рассуждал, размышлял и говорил сам с собой, блуждая по туманному берегу в рассветный таинственный час.

И совершенно неожиданно он набрёл на небольшой указатель, расположенный прямо поблизости от маленького дощатого причала, где на этот раз была привязана уже не одна лодка, как в прошлый раз, а сразу две. И на этом указателе была надпись на английском Forest Lake, а рядом — на немецком «Meerjungfrauensee». И тут он вспомнил, что где-то слышал, что знаменитое Лесное Озеро в народе называли «Озеро Русалок», о чём и свидетельствовала более старинная надпись на немецком языке.

И как только он прочитал надпись, он сразу вспомнил своё таинственное видение с русалкой неделю назад в этом самом месте, которое он причислил тогда к категории «невольно разыгравшегося воображения».

— Как странно… Я даже не знал, что у Лесного озера два названия. Значит, «Озеро Русалок»? Наверное, этому месту давал название поэт.

Он огляделся по сторонам, а затем достаточно осторожно посмотрел на водную поверхность озера в том самом месте, где в прошлый раз видел призрачный образ девушки, похожей на русалку.

Но нет, там никого не было на этот раз.

— Что это было тогда? — спросил он сам себя. — И было ли вообще?

Он немного задумался, а потом снова решил последовать по берегу дальше, однако невольно он вдруг зацепил взглядом качнувшуюся ветвь дерева совсем неподалёку, в метрах пяти от себя, и быстро поднял голову, чтобы посмотреть, что там происходит.

Сначала он ничего не увидел, но когда он уже отвернулся и снова посмотрел на водную поверхность с края невысокого покатого берега, на котором как раз стоял, он совершенно неожиданно заметил нечто новое, ничуть не пугающее, но всё же таинственное.

Внезапно ему показалось тогда, как будто среди ветвей деревьев, отражённых на зеркальной поверхности озера, притом совсем неподалёку, прямо за его спиной возник какой-то немного туманный образ.

Нет, это был образ не ужасного монстра или призрака, не демона и не русалки. Это был просто образ какой-то светловолосой девушки в длинном бело-серебристом платье, которая вдруг отразилась на водной поверхности озера, словно таинственный дух леса. Это был почти призрачный бледный силуэт, подобный силуэту русалки, который он видел однажды в этом месте в воде. Однако всё же этот образ показался ему достаточно реальным.

Какой-то момент он боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть таинственное видение. Он даже не знал что думать.

— Кто ты, незнакомка? — тихо прошептал он тогда.

И его охватило неодолимое желание обернуться в сторону прекрасной незнакомки.

Но похоже, загадочная девушка, чем-то напоминающая таинственную фею или дух леса, сама решила куда-то уйти по своим делам, и, немного посмотрев на него, неожиданно отступила в мшистую мглу деревьев, словно растворяясь под солнечными лучами, внезапно проникшими в тёмную рощу.

И довольно густой туман вдруг быстро всё окутал вокруг, и даже солнце скрылось на миг среди облаков, словно окружённое мистическим маревом.

Клаус решительно обернулся в сторону таинственной незнакомки, но её уже не было в том месте, где она, как казалось, стояла почти несколько минут, отражаясь в воде.

Он растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять насколько реально всё происшедшее с ним. Однако внезапно возникший туман стал всё более глубоко размывать все образы вокруг, словно превращая саму реальность в сон.

И тогда сама реальность стала в итоге совсем нереальной, а сон — более настоящим, чем любая, даже самая что ни на есть настоящая реальность…

Домой он возвращался уже через сумеречный лес.

Его тропа провела его мимо чёрных скал у древней заброшенной водяной мельницы, тёмный силуэт которой был спрятан в глубине лесных зарослей, мимо поваленных ветром старых деревьев, мимо чёрных камней, покрытых мхом, которые сильно смахивали на валуны или мегалиты, лежащие прямо у излучины горной реки возле опушки леса, мимо валежника и зарослей диких ягодных кустарников. А потом он просто последовал через лес по совершенно прямой тропинке, ведущей через смешанные ряды сосен и лиственных деревьев. И когда, наконец, Клаус свернул по направлению к своему коттеджу, он услышал резкий хруст и шорох совсем неподалёку от себя.

Он остановился и обернулся, и…

Олени. Это был олень и олениха. Словно два таинственных призрака, внезапно выплывших из туманной чащи, они быстро возникли почти рядом с ним и, ничуть не испугавшись, перебежали дорогу прямо перед ним, словно несомые ветром. А потом они просто исчезли в древней сырой чаще, словно скрытые туманами и сумрачными тенями постепенно наползающего призрачного вечера…

Вечер прошел спокойно. Но он всё никак не мог сосредоточиться для нормальной работы над книгой и просто пошёл спать.

Однако сон в этом странном доме, очевидно, был слишком дорогим подарком. По крайней мере все последние дни.

И как только Клаус немного полистал томик Шекспира, столь удачно найденный им однажды в библиотеке профессора, а затем отложил книгу в сторону на прикроватную тумбочку и погасил свет, всё это странное ночное действо со многими неизвестными опять началось.

Впрочем, это было уже не впервые и продолжалось уже около недели.

— Как это у Шекспира? «Скажите правды ради, Вы призраки или существа живые?».. — процитировал он сам для себя.

Снова словно тихие шаги где-то в доме… А может это были просто скрипы старых половиц?..

— Спокойной ночи, Клаус-Эдвард, — сказал он тогда сам себе даже как-то немного иронично. — Сегодня, кажется, ты опять выспишься.

Чувство юмора. Наверно это хорошо, что он его сумел сохранить даже в этой безумной ситуации.

Впрочем, как и всегда в его жизни…

Так прошло ещё два дня.

С упрямой настойчивостью и неотвратимым упорстовом вся эта мизансцена повторялась снова и снова.

Только кто был режиссёром спектакля?

Как правило, все режиссёры любят находиться за сценой событий. Очевидно, также обстояло и в этом случае. Ведь если источником всего этого действа был не реальный человек, а сверхъестественная сила, то совершенно очевидным было бы предположить, что в этом уникальном случае такая сила вряд ли захочет прийти официально представиться.

Нет, не будет зрительного зала и громких аплодисментов, не будет аваций и криков «Браво! Бис!» Не будет цветов и комплиментов. Вообще ничего не будет.

Будет только эта глухая, ледяная глубина тёмного древнего дома, стоящего на опушке ещё более древнего леса, из которой периодически то тут, то там возникал какой-то непонятный тихий скрип половиц на чердаке или в холле на первом этаже, от которого уже были мурашки по коже. А ещё — жуткий вой за окном уже почти каждую ночь.

И всё обстояло так, словно было совершенно нереально, почти как во сне. Но только вот это был всё же явно не сон.

Призраки и тени… Всё смешалось в таинственной мистерии ночи.

И эта новая ночь была не исключением.

— Сегодня что-то слишком громко, — даже заметил Клаус, невольно проснувшись среди ночи в своей постели в спальне на втором этаже от тоскливого вытья за окном. — Так всё-таки это волк или собака?

Но только новый вой в ответ.

Именно тогда Клаус-Эдвард встал и, не включая свет, тихо подошёл к окну своей спальни. Он осторожно отодвинул край занавески, и при ясном лунном свете вдруг увидел едва различимый вдали силуэт не то волка, не собаки, тёмным обрисом возникший из тумана на дальнем холме. Однако в этот раз силуэт таинственного зверя выглядел более чем реальным.

По всему было видно, что он был живым и настоящим, из плоти и крови. Это был явно какой-то тёмный зверь, похожий более на собаку, чем на волка. И этот зверь был явно очень одинок и беспокоен.

— Так вот оно! Ты реальный персонаж. Не призрак, не демон, не игра моего воображения и даже не сон, — вдруг сказал тогда Клаус, глядя на него из своего окна. — А это уже совсем другой поворот событий. «Чёрный Призрак»! Пожалуй, звучит слишком уж устрашающе. Такой ли уж ты нереальный, Демонический Пёс Чёрной Долины? И если ты не сон, то может и твой хозяин тоже реален?

И словно в ответ его словам, тень таинственного зверя снова издала тоскливый вой.

Как на красочной картинке к фильму ужасов: не то волк, не то пёс, сидящий на чёрном холме, слегка возвышающемся над лесом, а над ним — полная луна.

И когда Клаус уже был готов отойти от окна, случилось нечто странное.

На какой-то миг тогда ему показалось, что он услышал ещё какой-то новый звук.

Нет, ему не показалось. Совершенно точно, что это был звук флейты. Словно где-то совсем вдали, как будто из самой глубины чёрного леса, вдруг кто-то тихо сыграл несколько красивых грустных тактов в ночной тишине.

Внезапно тень призрачного песьеподобного зверя резко пошевелилась и встала. Зверь обернулся, чуть сверкнув глазами во тьме, и при лунном свете он показался тогда не чёрным, а словно почти нереально синим, словно самый настоящий призрак или таинственный демон, действительно пришедший из какого-то древнего сказочного Другого мира.

Именно тогда этот странный демон ночи быстро бросился бежать в лес, словно на зов таинственной музыке, призывно доносящейся ему навстречу из ночной тиши…

P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —

Древний мудрый маг, бессмертный странник в вечности, он всегда был один.

Но никто даже не догадывался о том, что в своё время он пережил слишком много страданий, и именно это было причиной его вечного неприкаянного одиночества.

Когда-то у него тоже, как и у многих других в этом мире, были близкие и родные, были братья и сёстры, были родители, бабушки и дедушки.

Но однажды их древний волшебный клан постигло несчастье, и все они один за другим просто вымерли. Они не были злыми, более того, они всегда стремились только помогать людям.

Но только люди этого явно не оценили…

Кого-то из них убили в жажде славы и наживы человеческие охотники на ведьм, а кого-то убили человеческие маги — контрактники, которые в большинстве своём всегда являлись самыми жестокими из всех магов, поскольку своей природной силы в магии никогда не имели и жили лишь за счёт контрактов с более могущественными и часто всю свою жизнь истребляли врождённых магов, руководствуясь исключительно завистью и злостью, поскольку по своей природе были самыми обычными людьми, просто хитростью и обманом на время получившими немного магической власти, а потому всегда и руководствующимися простыми приземлёнными человеческими приоритетами, в которых звон монеты, как правило, звучит громче музыки души и сердца.

Так или иначе волей судьбы почти всех его близких в итоге перебили, как и большинство всех врождённых природных магов, случайно оказавшихся в человеческом мире. А кто-то из его близких просто умер сам.

И в итоге бедный волшебник остался совсем один на свете…

Вот и всё…

Это было давно, когда он был ещё очень-очень юным, почти ребёнком. Словно давно, но как будто недавно. Как во сне…

Теперь это и в самом деле казалось ему только сном.

И всё, что теперь осталось в его одинокой жизни — это голоса духов, изредка приходящие к нему из потустороннего мира, да музыка флейты, на которой он так любил играть свои таинственные и прекрасные мелодии.

«Где ты, песня? Я твоё эхо среди далёких звёзд в одинокой ночи, — говорил он порой словно кому-то невидимому. — Услышь меня. И мы оба уже не будем так одиноки, потому что будем вдвоём навсегда»…

А в ответ — лишь эхо музыки его волшебной флейты в чёрной тишине звёздной ночи…

/Из легенд Старого Города

P.P.S.

— Есть древняя легенда о маге, который однажды забрёл в человеческий мир и потерялся там на многие века, не зная и не помня ни кто он такой, ни как вернуться обратно, — сказал таинственный и тихий голос во тьме, всё более различимый и явственный как мужской голос, и в тот же миг вдруг в этом абсолютном мраке возник совсем маленький бледный отблеск искры света.

Между тем таинственный голос продолжал свой рассказ:

— Это была старая легенда о потерянном древнем духе, таинственном страннике, знающем всё на свете, но не знающем самого себя. Так бывает, что ты ищешь ответы на вопросы, которые в этом мире всё равно тебе не будут даны, потому что в мире людей ответов на них всё равно не существует для того, кто сам не является человеком.

На какой-то миг этот таинственный голос во тьме смолк, но потом снова заговорил, словно обращаясь к кому-то:

— А ты, маг, тоже веришь в то, что сможешь получить ответ на вопрос, который не задаёт ни один из простых смертных?.. Тогда ты просто самый настоящий дурак или просто наивный, потому что на такой вопрос тебе просто никто и никогда не сможет дать ответ в мире этих самых простых смертных… Брось! Это бессмысленно. Неужели ты и в самом деле веришь в такую ерунду: отыскать правду в мире иллюзий? В таком случае, вот тебе мой совет. Никогда не спрашивай ответ у того, кто не может тебе его дать. Никогда не ищи понимание у того, кто не может тебя понять. Никогда не проси помощи у того, кто не сможет её оказать. Никогда не ищи правды у того, кто привык жить во лжи. Никогда не ищи живую душу в том, кто этой души не имеет. Мир людей, как чистое зеркало, глубокое, скрывающее много теней, призраков, ликов и образов, и в тоже время совершенно пустое. В этом мире ты правды не найдёшь. Нельзя требовать правды от мира иллюзий и снов. А для того, чтобы найти нужный ответ, тебе придётся искать за его гранью. Это неизбежно, маг. В противном случае ты никогда не найдешь дорогу в свой мир.

Глава 8. Под покровом лесной чащи

«На самом деле призраки умеют принимать любую форму и проявлять себя как угодно: от полтергейста до таинственного видения.

Но это не отображает их истинную сущность, которая может быть всегда глубоко скрыта от явного проявления»…

«Легенды и мифы о волшебном мире»Автор — профессор Клаус-Эдвард Маш

***

«Есть одна старая легенда о монахе, который хотел знать всё на свете.

Он много трудился над исследованием и изучением самых разных наук, он посвятил всю свою жизнь работе над собой и стремлению к самосовершенствованию.

В итоге он добился многих успехов, даже стал великим просветителем и учёным и достиг высокого духовного сана.

И вот, почтенный и всеми обожаемый, окружённый учениками и адептами, он стал великим просветлённым.

Однако в итоге настал и его час умереть.

И когда это случилось, в его честь воздвигли храм и огромное святилище, к которому устремились толпы паломников неиссякаемым потоком. И так будет бесконечно, даже спустя уже многие века.

Так они до сих пор все и моляться на него и преклоняются перед его великим и светлейшим образом. И так будет всегда.

Однако никто из его адептов даже на миг не может помыслить о том, что их великого святого уже нигде нет в мироздании, и они просто моляться на следы его давно унесённой пыли на ветру, словно какому-то песку, бесследно просочившемуся сквозь пальцы.

И нет его ни на земле, ни под землёй, ни на небе, ни среди звёзд в раю.

На самом деле он просто тот маленький мальчик, который сейчас роется в грязи возле уставшего отца-землекопа. Ведь он давно перевоплотился, и даже уже много раз подряд…

И нет больше святости, и нет больше почёта. Нет ничего и никого вокруг, кто бы помнил.

Потому что жизнь в человеческом мире — это просто какая-то пыль на ветру. И больше ничего.

Ведь все приоритеты человеческой жизни — это только приоритеты, ведущие к ограничению, приняв которые ты в итоге уже никогда не сможешь их преодолеть. Так что в конечном итоге у тебя только останется эта грань, за которую нельзя переступить.

Однако для того, кто понимает это, такой грани не существует…»

***

Весь день было свежо, как и этим вечером, а потому профессор и писатель Клаус-Эдвард Маш по обыкновению снова разжёг сегодня камин, как и во все дни, когда ночи становились слишком прохладными. И эта ночь тоже была не исключением. А потому он долго сидел с бокалом шерри и стопкой книг возле огня, пока, наконец, не прочёл легенду о монахе.

Клаус допил свой шерри и поставил пустой бокал на маленький низкий столик, стоящий возле камина, софы и кресла, на котором он как раз сидел, думая обо всём об этом, и в итоге всё же решил отложить книгу философских легенд, и просто взял в руки своего любимого Шекспира.

— Нет, я всё-таки не монах, — сказал он в итоге несколько иронично, вспоминая эту старую легенду. — Мне больше по душе Шекспир. Возможно, «Сон в летнюю ночь» мне всё же поможет в эту летнюю ночь.

С этими словами, держа книгу в руках, он встал с кресла, стоящего у догорающего камина, и перед тем, как уйти спать, погасил свет.

— Если, конечно, погода перестанет быть столь не по летнему необыкновенно прохладной в ночную пору, — добавил он в итоге, уже выходя из библиотеки.

И маленький светлый абажур тихо погрузился в комфортный мрак, чуть озарённый мягким блеском огня камина…

Клаус как раз вышел в коридор, когда понял, что оставил стеклянную дверь библиотеки открытой. И ему пришлось отложить книгу, которую он перед этим взял с собой, на тумбочку в прихожей, и вернуться назад, чтобы проверить так ли это.

Он вернулся в уже тёмную библиотеку и направился к стеклянной двери, которая действительно оказалась открытой.

Из сада пахнуло мягкой вечерней свежестью.

И какого же было его удивление, когда уже подходя к двери, он вдруг увидел, что в этот момент к чуть приоткрытой в прохладный сумеречный сад двери подошёл какой-то незнакомец.

Сначала Клаус чуть отшатнулся от неожиданности. Уже вечерело, и было очень трудно понять кто вдруг возник перед ним прямо из густых сумерек на фоне таинственных вечерних огней.

Однако внезапное напряжение сменилось успокоением, когда пожилой седоволосый незнакомец в длинном тёмном кардигане, надетом поверх простых тёмных брюк, жилетки и светлой рубашки, вдруг приветственно поднял руку и улыбнулся.

— Привет, я доктор Максимилиан Шварц, ваш самый ближний сосед с окраины Старого Города, — представился незнакомец и протянул ему руку для рукопожатия…

Они сидели вдвоём на кухне за круглым столом. Клаус заварил зелёный чай и поставил на стол какие-то сладости.

— Благодарю, господин Маш, — сказал тогда доктор Максимилиан, присаживаясь неподалёку от него за стол, поближе к двери, приоткрытой в пышащий прохладной свежестью сад. — Люблю сладкое. Покойница жена тоже любила, мир её праху.

Они обосновались за столом, пили чай из большого фарфорового чайника с розовыми и серебряными розами и смотрели на звёзды за вечереющим окном.

— Вы знаете, я астроном, молодой человек. Люблю смотреть на звёзды. И хоть я уже давно на пенсии, я всё также наблюдаю за звёздным небом по ночам.

— Это красивое зрелище, — согласился Клаус. — Я тоже когда-то хотел стать астрономом.

— Правда? Как интересно! Вы полны сюрпризов. Я рад, что мы соседи… Ну… почти, наверно. Я просто ближе всего по дороге к вашему дому, метров 500 или 700, — было видно, что Максимилиан Шварц внезапно оживился, и в умных светлых глазах его заблестел новый интерес.

— Я тоже рад, — вежливо ответил Клаус. — Я увлекался астрономией в дни студенчества. Более того, это было моей настоящей страстью. Даже звезду хотел открыть.

— Но вы писатель. Как это потрясающе! Ведь любой писатель — это настоящий исследователь тайн и загадок психологии, это мыслитель, который находится в постоянном поиске истины и себя. А это безграничное поле для труда и поиска в жизни. И не понимать это может только настоящий болван и невежда… Кстати, отличное шоколадное печенье и кекс тоже — ничего. Вы меня балуете.

Максимилиан с удовольствием взял уже второй кусок лимонного кекса.

— Всё нормально, — ответил Клаус. — Я тоже люблю сладкое.

— А знаете, что говорят про сладкоежек, господин Маш? В психологии есть интересная версия по этому поводу. Считается, что люди, которые ненавидят сладкое — очень скупы и довольно холодноваты по натуре, им не свойствена широта мышления и гибкость натуры, и они слишком часто ограничивают запретами как себя, так и тех, кто находится рядом с ними. Тогда как любители сладкого — это простые мечтатели и романтики, они всегда находятся в поиске истинной любви и волшебства в своей жизни.

— Тогда я понимаю почему меня часто ругали в юности за любовь к шоколаду, — вдруг усмехнулся Клаус, наливая себе очередную чашку чая. — Мои учителя были слишком строгими, да и жизнь у них, так скажем, была весьма безрадостная. Какая уж там ещё романтика?

— Значит так и есть, — подтвердил Шварц и одобрительно потрепал его по руке, а затем снова взглянул в окно. — Звёздная ночь! Вы только посмотрите, господин Маш!.. Можем потушить свет? Ну это, чтобы лучше было видно…

— Ах да, конечно.

Клаус встал, погасил свет, а потом снова вернулся к столу и сел рядом со своим новым знакомцем, буквально на самый ближний стул.

Так они и сидели вдвоём, тихо глядя на вечереющее небо, уже густо усыпанное звёздами.

— Этот мир слишком таинственен и мало изучен для того, чтобы утверждать, что не существует чего-то, что не подтверждено официальной наукой и свидетельством многих очевидцев, — вдруг задумчиво сказал доктор Шварц. — Однако слишком многие люди имеют смелость утверждать, что если чего-то они не видели или с чем-то не встречались лично, то стало быть этого нет и не может быть никогда в этом мире. Однако в действительности жизнь человека ничтожно мала, чтобы хоть кто-нибудь в этом мире имел право на столь самоуверенные высказывания. И действительно умный человек поймёт мои слова без лишних обьяснений. Однако высокий уровень умственного развития, к сожалению, является приоритетом только небольшого количества людей в этом мире. И именно поэтому мнение наиболее умных никогда не было приоритетным в мире, в котором преобладает большинство менее развитых и способных, тем более, если среди этого большинства есть те, кто имеет деньги и власть. И именно поэтому в мире процветает мнение, что опыт большинства, даже если они не слишком умны, может определять мнение всего общества.

— Это грустная правда человеческого мира, который никогда не принимал чужаков и никогда не считался с мнением слишком неординарных персоналий, доктор Шварц, — согласился тогда Клаус спокойно. — Но с этим ничего не поделать.

— Именно поэтому в своё время в Средневековом мире царила инквизиция, — добавил Шварц. — В современном обществе на самом деле её элементы до сих пор присутствуют, если присмотреться повнимательнее. Просто всех инакомыслящих теперь предпочитают не сжигать на кострах из-за так называемой «политкорректности», которая на деле во многих случаях является очередной формой очень хорошо скрытого и завуалированного запрета на свободу слова. Теперь всех инакомыслящих модно называть сумасшедшими. Это нынче популярно: выставлять свою собственную непорядочность и скрытую агрессию в форме борьбы с якобы безумцами, которые на деле в большинстве случаев являются всего лишь неординарными и просто слишком непохожими на среднестатистическое большинство персонами. Однако Солнце решетом не закроешь.

— Я всю жизнь пытаюсь это доказать, — ответил ему Клаус. — И все мои книги тому свидетельство. Ведь нет никакой возможности отрицать тот очевидный факт, что в этом мире не всё поддаётся простой логике и обычному рациональному обьяснению. И только понимая это, можно стать более открытым для мира тайн и загадок.

— Это так, молодой человек. Это так, — Шварц снова одобрительно потрепал его по руке.

Они снова немного помолчали, глядя на звёзды за окном. В этот момент повсюду стали медленно зажигаться ночные фонари, развешенные среди деревьев, кустарников, а также по крышам и оградам, которые очень любили здесь и которые всегда создавали неповторимую атмосферу таинственной эльфийской сказки.

Конец ознакомительного фрагмента.