Подчинение

Каролина Дэй, 2023

Чтобы оплатить мамины долги, я стала подчиненной на один вечер в БДСМ-клубе. Кто бы знал, что моим "доминантом" был мой преподаватель из университета, которого я терпеть не могла, и что он предложит щедрую оплату, чтобы мы продолжили.Любовь с моим преподавателем со связанными руками? Как бы не так. Или я ошиблась?

Глава 9

Все ли я делаю правильно?

Этот вопрос не дает покоя на протяжении дня. Ответ на него так и не найден, но что-то мне подсказывает, что он не потребуется. Да и как я его узнаю? По отражению в зеркале? Оно мало что говорит, лишь выдает волнение перед роковой встречей.

Я никогда не рассматривала профессора Салливана как мужчину, а тем более как верхнего, способного управлять чужим разумом и телом. Хотя… Может, где-то в глубине души задумывалась о нем. Нет! Неправда! Ну, может, чуть-чуть. Однако сейчас это не имеет никакого отношения — рано или поздно мне придется взглянуть на него иначе. Не как на профессора. А это сложнее, чем кажется.

Я больше не переживаю. Точнее не так — волнуюсь, но не сильно, в отличие от вчерашнего дня. Возможно, потому что я знаю, кто именно меня ждет, с какой целью и к чему это приведет.

К неизбежному краху.

Но так надо, Габи.

Последний раз окидываю себя в зеркале. Строгое платье с пуговицами на груди, волосы слегка завиты в аккуратные волны, туфли с красной подошвой, которую мы красили с Лили из баллончика. Лили… Я ничего ей не сказала. И не скажу. Не сейчас.

До клуба доезжаю быстро, никого по пути из кампуса не встречаю. К счастью. Видела только краем глаза, как Стифлер играл с ребятами на футбольном поле. Хорошо, что он меня не заметил. Но это так, пустяки.

Ад потихоньку подбирается ко мне, окутывает разум и чувства. Выхожу на своей остановке, через пять минут дохожу до клуба и… замираю, вслушиваясь в бешенный ритм сердца. Вот я и на месте. Сейчас переступлю порог клуба. Вот сейчас. Через пару секунд. И моя жизнь изменится. Раз и навсегда.

«Пороки».

Символично, правда? В этом слове будто хранятся ответы на все интересующие вопросы. Но это не так. Истину поведает только один человек. Когда зайду и окажусь перед ним на коленях, покорно опустив голову вниз. Как он просил.

Бесполезно тянуть минуты, ждать снисхождения с небес. Я уже приняла решение. Непростое. Оно изменит мою жизнь раз и навсегда. И чем дольше простою здесь, тем труднее будет шагнуть в неизвестность.

Его условия просты и в то же время сложны для понимания. Они вызывают страх, и ужас, стоит только вспомнить увиденные картинки в гугле. Его предложение выходит за рамки приличия, оно пропитано порочным запретом. Прямо как название клуба. Если бы не обстоятельства и необходимость в большой сумме для мамы, я бы не стояла здесь и не вспоминала, что привело меня к отчаянному решению.

Створки двери автоматически разъезжаются в стороны, как только делаю шаг вперед. Слева стоит секьюрити, внимательно проверяет содержимое моей сумочки, просматривает клубную карту с надписью «Гость» и указывает рукой на лестницу. Вскоре вместо слова «Гость» появится мое имя. Габриэль Лаундж. Нижняя. Как ярлык. Поднимаюсь на второй этаж, прохожу длинный коридор в неоново-красных оттенках.

Чувствую запах мускуса. Запах порока и запрета. Запах моего отчаянного положения. Страшно. Непривычно. Поджилки дрожат, стук каблуков раздается неравномерно, неуверенно. Адреналин в крови заставляет сердце учащенно биться в груди. От неизвестности мои нервы натянуты как тросы. Не до конца понимаю, что ожидать этим вечером, насколько низко будет мое падение.

Замираю перед нужной дверью. Тридцать три. Внимательно рассматриваю цифры вырезанные на деревянной поверхности. Тяну время до последнего. Прикрываю глаза, выдохнув воздух. Так надо, Габи. Так надо. Либо ты, либо тебя.

Поднимаю руку, ещё секунду позволяю слабовольно подумать о побеге, но сжимаю кулак, впившись ногтями в кожу, и стучусь три раза. Вот и все. Слышу за дверью уверенные шаги. Ещё секунда и встречаюсь с его пронзительными черными омутами, готовыми превратить меня в прах.

— Ты опоздала, — раздается низкий строгий голос, вызывающий дрожь по всему телу.

— Простите, я…

— Входи, — не просьба — приказ. И я выполняю его незамедлительно.

В помещении, похожей на гостиничный номер люкс, темно, тишина давит на барабанные перепонки. Гостиная в светлых тонах с мягким диваном и небольшой барной стойкой у окна обманчиво приветлива. Ведь в одну секунду это место может превратиться в обитель дьявола.

— Располагайся, — он показывает на диван. Я присаживаюсь на мягкую поверхность, он следом. Находится на расстоянии двух мест, хотя мне все равно трудно находиться рядом, смотреть в его жгучие глаза. — Воду? Сок?

— Нет, спасибо.

Краем глаза замечаю на кофейном столике два наполненных стакана воды. Уже все решил за меня. Но у меня всегда есть право выбора, верно?

Мужчина делает маленький глоток, оставляет стакан. Наблюдаю за тем, как он завораживающе слизывает маленькую прозрачную капельку с нижней губы. Она пухлее, чем верхняя, еще вчера это заметила. И взгляд его прямой. Пронизывающий. Что под маской, что без, неважно — он порождает желание спрятаться куда подальше.

— Вижу, ты подготовилась, — он окидывает внимательно черное платье до середины бедра и небольшой вырез декольте. — Ты хорошо подумала? — разрывает тишину низким голосом с легким, едва слышным восточным акцентом.

Вот он и задал вопрос, ответ на который я долго обдумывала. Но, вопреки всем предрассудкам и аморальности своего поступка, произношу четко и вкрадчиво:

— Да.

— Что ж, — мужчина ухмыляется всего на мгновение, а затем жестко произносит: — На колени.

Приказ. Жесткий. Не терпящий отлагательств. И я выполняю его, уперевшись коленями о мягкий ковер. Сейчас он не тот человек, спешивший прийти на помощь непонимающей студентке, не тот мужчина, спасший от необратимого шага. Он не мой профессор, а я не его студентка.

Мы переходим необратимую черту, когда нас впредь можно считать любовниками…

— С этого момента наш договор обретает силу. Ни одна живая душа в университете не должна знать о наших отношениях. Только в этом случае ты получишь свои деньги.

Согласна. Сейчас я согласна на что угодно. Да и самой не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о необычной связи с преподавателем.

— Ты выполняешь любой приказ. Я прошу раздеться — ты раздеваешься, я прошу сделать мне приятно — ты выполняешь…

… если вы попросите вскрыть себе вены, я это тоже сделаю, не сомневайтесь.

Ирония лезет в самый неподходящий момент. О таком он меня не попросит. Безопасность. Добровольность. Покорность. Главные правила, нарушение которых несет за собой тяжелые последствия.

— Впредь ты называешь меня Профессором или Профессором Салливаном, — чеканит он уверенно. — Кивни, если согласна.

Киваю, глядя в затягивающие темные омуты.

— Умница, Габриэль.

Мужская ладонь касается моей щеки. Большим пальцем он оттягивает нижнюю губу. Эти уверенные, четко выверенные движения, этот запах, впитавшийся в легкие за какие-то несколько секунд. Этот взгляд. И без того черные глаза становятся еще чернее. Сливаются со зрачком. Они похожи на бездну, в которую я лечу, не надев предварительно парашют.

Не могу оторваться от них. Знаю, что должна покорно смотреть вниз, как послушная кукла для утех. Должна. Но не могу. Пока что. Он не приказывал.

Профессор аккуратно расстегивает пуговицы на декольте моего платья до талии. Стягивает вниз за рукава вместе с лямками лифчика, обнажив стесненные в белье полушария и плоский живот. Его прикосновения мягкие, осторожные, но в то же время четкие, словно он продумал каждый шаг, прежде чем раздеть меня.

Чуткие пальцы уверенно поглаживают мои руки, плечи, поднимаются к шее, смыкаются на ней. Большой палец чуть надавливает на кадык. Контролирует дозу кислорода в легких. Страх подступает к горлу, но тут же уходит на второй план, когда мужчина ослабляет хватку, а твердый голос произносит:

Страх подступает к горлу, но тут же уходит на второй план, когда мужчина ослабляет хватку, а твердый голос произносит:

— Ты готова служить мне? — поднимает уголки чувственных губ.

— Да, Профессор.

Теперь назад пути нет. Его и не будет. Только что я подписала личный договор с дьяволом. Врата порока защелкиваются за моей спиной. Я сама сделала шаг в пропасть. Ради семьи.

Теперь будь что будет.

Стыд накрывает меня мощной лавиной. Не знаю, куда деть руки и спрятаться от него. От мужчины в темном костюме. Привычный черный галстук, который вижу периодически на парах, висит на барном стуле, две пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты. Они открывают небольшой отрезок смуглой кожи. Не загар — она у него от природы такая. Наверное. Опускаю глаза, не могу смотреть на него, когда я так открыта.

— Суть БДСМ в том, что ты отдаешь полный контроль над собой в мою власть. Тебе позволено говорить только когда я разрешу. Ты делаешь все, как я говорю. Без промедлений. Без споров. Не задумываясь о своих действиях. Ты удовлетворяешь мои приказы, а я — тебя.

В голове возникает рой вопросов. Смущение от того, какие команды может отдать Профессор. И возмущение. Как он себе это представляет, учитывая статусы преподавателя и студентки? Как я могу спокойно выполнить все, что он скажет?

— Если тебе неприятно — сообщай об этом незамедлительно. Наша игра остается игрой и не распространяется на личную жизнь. Есть вопросы? Можешь задать.

— Как? — тут же слетает в губ.

— Легко, — его палец обводит контур моих губ и резко проникает в рот, заставляя вздрогнуть от неожиданности. — Соси.

Чувствую, как лицо покрывается краской. Его палец у меня во рту. Солоноватый. С твердой подушечкой. Я даже языком не шевелю — он сам дотрагивается до него. Профессор терпеливо ждет, выжидающе смотрит своими магнетическими глазами, будто вот-вот опоздает на утренний рейс.

— Не думай ни о чем, просто сделай, что я сказал, — раздается ближе.

Не думать, значит? Сложно. Очень сложно отбросить мысли на задний план и поддаться его словам, учитывая, что мы встретимся в пятницу на его занятиях, а мне придется смотреть на него, как ни в чем не бывало.

«Эти отношения не для меня», — проносится в голове уже который раз подряд.

«Ты просто не пробовала иначе», — вторит еще одна возникшая в голове мысль.

«Но он же мой преподаватель», — набатом стучит еще одна фраза.

«Тем не менее тебе не противно от требования Профессора».

Да. Не противно. И это меня пугает.