P.S. Никто не узнает, Профессор

Каролина Дэй, 2023

Я застала его за преступлением, а сейчас он мой преподаватель, которого я ненавижу. Одним словом, я могу разрушить его карьеру, а он пытается всеми силами выкинуть меня из колледжа. Беспринципный. Наглый. И чертовски привлекательный. Но кто победит? Его упертость? Моя гордость? Или наша любовь…

Глава 13

— Добро пожаловать в мир пороков! — восклицает Моника, обнимая меня за плечи.

Она уверенно стоит на каблуках в пять дюймов. Я от них отказалась и надела привычные кеды. Красные. Мои любимые. Если захочу сбежать, мне будет проще, а не как в прошлый раз. Однако соседа заставила меня надеть одно из своих платьев. Оно голубое нежное, с длинными рукавами, что для меня было важно. Пока соседка отворачивалась, я переодевалась. Мой секрет под рукой надежд спрятан.

В баре шумно, но не из-за музыки, а из-за угла в ушах. Все шумят, кричат, звон бокалов раздается в ушах. За ними я едва слышу Монику, которая молча ведёт меня к барной стойке.

— Это лучший бар рядом с кампусом! — выкрикивает Моника. — Ты оценишь! Эй, Эрик! Два шота для нас с Мики!

К нам поворачивается темноволосый парень Латинской внешности.

— Амигос! — он поднимает шейкер и улыбается соседке. — Все для нашей звезды.

— Звезды? — спрашиваю у Моники, пока парень готовит заказ.

— Это давняя история, не бери в голову.

Взгляд Моники моментально темнеет, грустнеет, но за улыбкой грусть теряется. Даже когда нам ставят заказ, печаль соседки не покидает ее.

— За твое хорошее настроение! — она радостно поднимает маленький шот кверху.

И я поднимаю, затем опускаю шот рядом с соседкой. Не пью. Знаю, чем чревато. Одного раза мне хватило, повторения не хочу. Тогда зачем я пришла в место, где можно лишь пить? Ответ просто, но в то же время сложен даже для меня.

С одной стороны, я не хочу вспоминать о поцелуе с профессором и забыть о чувственных мужских губах в компании соседки. А с другой, я бы заперлась в комнате и представила, как мы уединяемся в его кабинете, как он прижимает смуглыми ладонями меня к стене, как говорит, что я особенная.

Но это не так. У него есть жена, которая может быть особенной.

— Ты чего такая хмурая? Расслабься, Райт! — Моника выпивает второй шот вместо меня. И правильно, я все равно не буду. Алкоголем не заглушу чувство вины, борющееся с желанием оказаться в руках единственного понимающего меня человека.

— Я не хмурая, просто тяжелая неделя.

— Еще бы она не была для тебя тяжелой. Все время что-то учишь, ложишься после меня. Ты вообще живая или робот? Может, тебя из «Стэнфорда» заслали, чтобы конкуренцию проверить.

— О, нет! — примирительно поднимаю руки. — Это вряд ли.

— Я бы не удивилась. И вообще, не только у тебя тяжелые деньки.

— Правда? — цепляюсь за слова соседки. Может, поговорив с ней по душам, я смогу отвлечься от мыслей о профессоре. — Что у тебя случилось?

— Не что, а кто, — ухмыляется она и щелчком подзывает бармена. — Мама выходит замуж.

— Да? Разве она не с твоим отцом.

— Ты совсем меня не слушала, да? — она округляет свои большие глаза. Маленькие блесточки на веках чуть осыпаются под глаза, создавая маленькие слезки под ними. — Я же говорила, что они развелись год назад! Теперь мама нашла нового богатенького хахаля и хочет меня познакомить.

Кажется, не у меня одной проблема с домашними. Лишь бы она не спрашивала о моей семье. Они последние, о ком хочется говорить. Оставшись наедине, я стараюсь не вспоминать добрые мамины глаза, подбадривающую улыбку папы, кривляния сестры. Я больше никогда их не увижу. Я изгнана.

— Эй! Мики!

Оглядываюсь на Монику. Она уже пьет третий шот под подмигивание бармена-латиноса. Кажется, я снова застряла в мыслях.

— Прости, но я не понимаю, что именно тебе не нравится?

— Как это что? Какой-то чужой мужик приглашает нас с мамой в ресторан в Нью-Йорке. Говорит, полетим на его частном самолете. Кретин! — она залпом выпивает четвертый шот, Монику немного пошатывает.

— Осторожнее, — помогаю соседке усесться на высоком стуле. — Посмотри на это с другой стороны. Твоя мама счастлива, она не перестает любить тебя сильнее из-за свадьбы.

— Да, не перестает, но я от этого страдаю!

— Как?

— Ты не понимаешь!

Ты права, я искренне не понимаю, но вслух это не произношу.

— Твои родители не разводились и не делили полгода имущество! А твоя мать не заявляла с ходу, что скоро выходит замуж. Вот у тебя как? Живут счастливо и звонят каждые выходные?

Нет, не звонят. Не приезжают. И даже видеть меня не желают. Но я сама подписалась на это, сама виновата в своих ошибках, а не они. Только говорить об этом не хочется. Ни с Моникой, ни с кем-то другим. Однако с профессором Миллером я раскрылась. Может, потому что он знал причину?

Но не знал последствия…

Моника внимательно глядит на меня. Выжидающе, прорезая глаза мою плоть. Нет, не в буквальном смысле, но ощущения, что мою кожу режут на части, не оставляет меня ни на секунду.

До одного момента.

— О, девочки! И вы здесь? — произносит над нашими головами… Том.

Почему я подумала, что момент спасительный? Я не сразу замечаю за ним еще двух ребят из братства: рыжий кучерявый парень и темнокожий качок с выпирающими ушами. Где-то я их уже видела. Наверное, на той вечеринке, с которой позорно сбежала.

— Как вы вовремя! А мы скучали в одиночестве! — добавляет парень, улыбаясь мне полупьяной улыбкой. Видела ее на вечеринке, помню до сих пор жесткую хватку.

А еще помню итог того дня и неприятные ощущение, которые до сих пор липнут к телу…

— У нас женские посиделки, Джаред, — первая реагирует Моника, позволяя мне облегченно выдохнуть. — Так что бери своих дружков и проваливай.

— Какая ты грубая. Может, я не к тебе пришел.

— А к кому?

Том ничего не отвечает, просто кидает на меня недвусмысленный взгляд. Черт возьми, я попала! Он последний, с кем я хочу разговаривать. После того, что мне сказала Моника и после поцелуя с профессором… черт! Как я это допустила? Может, соседка спасет мою жизнь еще раз?

Однако Моника молча пожимает плечами и заказывает новую порцию напитка. Но куда? Ей и так достаточно, а она…

— Наверное, мы пойдем, — хватаю соседку и пытаюсь спустить ее с барной стойки.

— Эй! Я никуда не пойду! Я еще не отпраздновала мамину помолвку!

— Нам нужно кое-что доделать!

— Ничего не надо доделывать! Я прекрасно…

— Слушай, — ко мне обращается бармен, заставив отвлечься от пронизывающего взгляда Тома и наклониться над стойкой. — Я давно знаю Мони. Я позабочусь о ней.

— Но она вдрызг пьяная!

— Лишнего не налью, не волнуйся.

Приятный парень. Веселый, понимающий и, видимо, каким-то волшебным прочитавший мои мысли и попытку сбежать от Тома как можно дальше.

И еще от собственных воспоминаний о профессоре Миллере.

Когда парень из стойки подходит к Монике, понимаю, что пора валить. Почему? Потому что одна пара глаз все еще наблюдает за мной, пронизывает насквозь и пытается пригвоздить к стулу, чтобы не соскочила. Но со мной это не сработает. Не сейчас. Теперь точно пора валить. Как хорошо, что я в кедах.

— Я отойду в туалет.

Или не в туалет, а куда подальше. Но им об этом знать не обязательно. Выхожу через чёрный входная улицу, легкий влажный ветер дует с океана, разбрасывает волосы в разные стороны. Неудобно. Приходится уложить в хвостик.

Почему я воспринимаю Тома как абсолютное зло? Он просто хочет… Плевать, что он хочет, когда стоит передо мной вдрызг пьяный и загораживает путь на волю, прижав меня к кирпичной стене.

— Я хотел с тобой поговорить, — произносит парень на удивление ровным голосом. Почему-то мне показалось, что он пьяный. Или освещение подвело его?

— О чем?

— О нас. Слушай… — Том опускает светлые глаза вниз, которые сейчас, под покровом вечерних огней кажутся темными. — Я хотел извиниться за тот случай.

Конец ознакомительного фрагмента.