Быть тайной женщина должна

Каролина Даскэлу

Женщина! Каждая женщина уникальна по-своему. Литературные героини этих рассказов – не вымысел. Это реальные люди с реальными событиями, у которых часто чувства и эмоции превалируют над фактами. Отличие заключается лишь в разной системе ценностей у каждой из них, а иногда женщина – это букет несбывшихся желаний. Быть тайной женщина должна для всех других, кроме себя!

Тёмные воды желаний

Часть 1

Темные воды, сумрак и пляс

Лунных обманчивых пятен.

Воздух в сонливом затишье увяз.

Вечер смирен и приятен.

Бродит околицей тихая дрожь

Чей-то таинственной песни.

Сердце гадает — придешь, не придешь?

Встретим ли полночь мы вместе?

Буду ли песенной дрожи внимать?

Губы твои ль заласкаю?

Сколько дано мне блаженства познать?

Сколько чудес возжелаю?

Темные воды, сумрака пляс,

Лунных отливов скольженье.

Слышу шаги в пред полуночный час,

Чую твое приближенье…

(Роман Александрович)

Приближалась полночь… Дайна, слегка перегнувшись через перила моста, смотрела на тёмные воды Сены с таким упорством, как будто хотела там найти ответ на мучивший её вопрос — что делать дальше, вернуться на родину или остаться и найти другое место работы? Шенгенская виза ещё позволяла это сделать… Что творилось в душе её, омрачённой отчаянием, не знал никто, да и рассказать, если…, не поймут, а может и осудят.

Феерически освещённый остров Сите, никак не разбавлял своими красочными огнями, ни тёмные воды Сены, ни мрак в душе её. Вспоминала ли она о прошлой жизни или просто тосковала, не думая ни о чём? А может быть, её мысли утекали в никуда, как и эти тёмные воды Сены, на которые она смотрела…

Перематывая назад «плёнку событий», Дайна пыталась понять саму себя и свои поступки после приезда во Францию. Искала ли она оправдания всему, что произошло с ней самой, когда, казалось бы, что невинный флирт-игра могут привести к таким неожиданным и раздирающим душу последствиям? Она пыталась понять, но не могла… или не хотела?….

* * *

За месяц до событий…

Вообще-то настоящее имя Дайны было — Прасковья. Однако имя это, не прижилось к ней и дома. Мама звала её всегда «мышка», сестра «киса» а вот имя Дайна дал ей её сынок Костик. Когда малыш только учился говорить, Прасковья пыталась научить его игре в «ДАЙ» и «НА». Простые слова малыш усвоил очень быстро, а когда хотел поиграть со своей мамой, то звал её, покрикивая — «ДАЙ-НА, ДАЙ-НА!» и мама быстро понимала, что это призыв к игре.

Жизнь Прасковьи протекала спокойно и без особых трудностей. Работа в переводческом отделе туристической фирмы «Альянс» приносила ей не только удовлетворение, но и встречи с интересными людьми, что приезжали в их южный город на отдых или по делам. Переводческие обязанности по французскому языку только добавляли ей уверенности в том, что она нужна фирме и без работы в это смутное время не останется.

В один из дней Прасковье пришлось не только сопровождать, но и присутствовать на переговорах, связанных с предстоящей Олимпиадой. Работа была интересная, но утомительная, поскольку её рабочий день стал ненормированным, и она могла видеть сына только спящим, когда возвращалась домой.

На шестой и последний день переговоров состоялся фуршет, на который была приглашена Прасковья, как переводчик, а также её подруга Алина, тоже переводчик, но с испанского языка. Приятная атмосфера, ненавязчивые мелодии в стиле соул, элегантно одетые гости, лёгкие приятные напитки, всё это волновало и переносило девушек в «прекрасное далёко». Двери из гостиного зала выходили на эспланаду перед отелем, откуда открывалась прекрасная панорама с видом на море и с буйством прибрежной флоры.

Прасковья ещё выполняла свои переводческие обязанности, когда один из французских гостей подошёл к её визави и сказал:

— Пьер, может быть, уже хватит говорить о делах и дадим возможность прекрасной спутнице отдохнуть от деловых забот? — и добавил — А где же Ваша не менее очаровательная подруга?

Алина была невдалеке от нас, и я жестом попросила её подойти к нам.

— Знакомьтесь, это Алина, она переводчик с испанского языка, но немного говорит и по-французски.

Мы вышли на эспланаду, где уже стояли столики и кресла. Разговор был ни о чём…, когда, вдруг, месье Пьер спросил:

— Мадемуазель Дайна (этим именем она представилась при знакомстве), не согласились ли бы Вы сопровождать нас и во Францию, где у меня так же состоятся переговоры, но уже с другими русскими потенциальными партнёрами? Я договорюсь с Вашей фирмой и все расходы за эту поездку, плюс услуги переводчика, оплатит моя фирма. Кроме того, Вы получите личный бонус, за беспокойство, — закончил монолог Пьер и посмотрел на Дайну внимательно и, как показалось ей, с лёгким любопытством.

Неожиданное предложение заставило Прасковью задуматься. Да, действительно, она могла взять себе отпуск только зимой из-за наплыва туристов в летнее время… А, тут?…. Такое неожиданное путешествие, да ещё тебе и платить будут! Она, честно говоря, растерялась. Хотелось сразу сказать, «да, конечно, да!», но она ответила:

— Спасибо, но мне надо подумать… У меня дома есть некоторые обязательства, которые я должна прежде разрешить. Давайте поговорим об этом ещё завтра.

— Конечно, конечно! Сам факт, что Вы мне не отказали…, уже обнадёживает.

* * *

В аэропорт Адлер делегация в составе трёх человек и переводчицы Дайны прибыла за час до отлёта самолёта в Париж.

Перелёт не был утомительным и когда самолёт приземлился в аэропорту Орли, казалось, что они летели не более получаса.

Их встречали, но вся группа поехала почему-то не в «сердце» Парижа, как того ждала Дайна, а в пригород Парижа — Сен-Дени.

Пьер пояснил, что русские, с которыми у него должна быть встреча, предпочли остановиться в отелях Сен-Дени.

— Русские всегда, почему-то предпочитают останавливаться именно в отелях пригорода Сен-Дени. И я думаю, что «толкает» их сюда не только дешевизна отелей, но влечёт их также и экзотика этого района с известным всему миру «Мулен Руж» и бульваром Пигаль. И это не смотря на то, что здесь находится весьма неблагополучный пригород Парижа, где добродетель встречается с пороком, — закончил свой познавательный монолог месьё Пьер.

Дайна вместе со всей группой остановились в одном из отелей комплекса Adagio Access. Это были очень удобные отели во всех сервисных отношениях, с многоязычным персоналом.

Номер в отеле, куда поселилась Дайна, располагал всеми необходимыми удобствами и даже какой-то изысканностью в мелочах.

Приняв душ и переодевшись, Дайна хотела позвонить домой маме, когда в дверь постучали, и голос за дверью произнёс:

— Мадам, Вас ждут внизу в ресторане через полчаса.

Дайна даже не успела ничего ответить, поражённая фразой произнесённой на чистом русском языке! «Надо же! — подумала она — зачем же меня приглашали, как переводчицу, если здесь можно найти переводчика так легко и дешевле?!».

В ресторане, после знакомства с русскими партнёрами месье Пьера, Дайна, улучив подходящий момент, рассказала ему об эпизоде с горничной отеля. Она захотела узнать причину приглашения её, как переводчика в эту поездку.

— Успокойтесь, Дайна! Всё значительно проще. Да…, у нас есть хорошие переводчики, но мне бы они обошлись значительно дороже за ту же работу, что делаете Вы. А горничная? Да, она знает русский, но только на том уровне, который меня не удовлетворяет, как профессионала, и таких «переводчиков» во Франции, как вы говорите — «пруд пруди». Кроме всего прочего я должен признаться, что такая прелестная женщина, как Вы, стала бы важным элементом на этих, очень нужных для меня переговорах. Не обижайтесь! Я прагматичный эгоист! А совмещать приятное с полезным, никому не возбраняется. Очень хочется верить, что и Вы не пожалели, что приняли моё предложение, поехать в Париж…, — завершил свой монолог месье Пьер, тепло поцеловав при этом ручку Дайне.

Дайна терпеливо выслушала тираду месье Пьера. Однако какое-то необъяснимое беспокойство будоражило её и мешало ей сосредоточиться. Хорошо, что переговоры подходили к своему логическому завершению. Стороны, остались очень довольны друг другом, что и закрепили протоколом о намерениях. Вечером состоялся дружеский фуршет, после которого русская группа бизнесменов, должна была вылететь обратно к себе на родину.

Однако сразу же после завершения переговоров, месье Пьер подошёл к Дайне вместе со своим компаньоном и сказал:

— Дайна, Вы нам очень помогли, но переговоры закончены. Вы можете завтра улететь обратно домой вместе с русской группой, но можете и остаться, поскольку у Вас ещё есть возможность задержаться в Париже. Я предлагаю Вам воспользоваться этой возможностью, поскольку Вы ещё не исчерпали Ваш законный отпуск. Подумайте!

— Подумать?! Но месье Пьер, я никого здесь не знаю, к тому же, как Вы сами сказали, Сен-Дени не лучшее в смысле безопасности место, для прогулок одинокой женщины. Действительно у меня все документы в порядке и я могу оставаться во Франции ещё три месяца, но…., — огорчённо резюмировала Дайна на предложение остаться.

— Давайте сделаем так! — оживился месье Пьер. — Сегодня Вы отдыхаете и думаете, а завтра утром я постараюсь Вас обрадовать предложением, от которого Вы вряд ли сможете отказаться, но мне нужно по этому поводу связаться с моим другом сегодня вечером по телефону, а пока прогуляйтесь по этому «злачному» городу, — рассмеялся он иронически, — но сильно не увлекайтесь и возвращайтесь домой засветло!

Несмотря на почти полную занятость на переговорах, Дайна всё-таки имела несколько часов в день, чтобы самой прогуляться по знаменитым местам Сен-Дени, как то — Монмартр, бульвар Пигаль и, конечно же, «Мулен Руж». Куда Дайна ещё не успела сходить, так это была базилика Сакре Кёр (базилика Святого сердца), что расположена на холме Монмартр.

* * *

Дайна проснулась растревоженная ярким лучом солнца, которое ласково играло на её лице. Приятное чувство расслабленности и спокойствия проникало в каждую клеточку её, отдохнувшего за ночь, тела. Ощущение какой-то нежданной радости, окончательно вернуло её из полусонного состояния в реальность. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась в кафе. Позавтракав чашечкой кофе и круасаном, она хотела уже выходить из кафе, когда на мобильный телефон поступил звонок. Звонил месье Пьер. Он спросил Дайну, приняла ли она какое-либо окончательное решение относительно «уехать» или «остаться». Дайна сказала, что прежде чем ответить окончательно, она хотела бы услышать, что же может предложить ей месье Пьер, поскольку до отлёта самолёта было ещё 10 часов.

— Великолепно! — ответил месье Пьер и назначил Дайне встречу в отеле с просьбой не задерживаться.

Успокоенная и довольная прогулкой в Сакре Кёр, Дайна, к назначенному времени пришла в отель. Мсье Пьер уже ждал её. Они прошли в кафе и сели за столик. Дайне показалось, что Пьер слегка волнуется.

— У Вас всё в порядке, месье Пьер? Мне показалось или Вы чем-то взволнованы? — спросила Дайна.

— Вы наблюдательны, сher ami, но я думаю, Вы успокоите меня тем, что моё предложение Вам понравится… Вчера, я сказал Вам, что должен поговорить с моим другом. Я поговорил с ним и рассказал ему всё, что знал о Вас и о том, что у Вас ещё есть время остаться в Париже, и что Вы бы остались, но у Вас нет никого из знакомых в Париже, а в Сен-Дени я бы и сам не рискнул Вас оставить. Я сказал ему, что мог бы остаться с Вами хотя бы на неделю, но… дела, дела, дела… не позволяют мне это сделать.

— И что же ответил Вам Ваш друг? — тоже слегка волнуясь, но и с любопытством спросила Дайна.

— О, не поверите! Мой друг рассмеялся и сказал, «cher ami, je voudrais avoir votre problème!» (милый друг, мне бы твои проблемы!). Он заверил меня, что с удовольствием окажет мне услугу, принять у себя «dame russe». Однако позвольте, я расскажу Вам кто эти люди, и чем они занимаются.

— Да, конечно! — заверила Дайна Пьера, украдкой взглянув на часы. До отлёта самолёта оставалось ещё 6 часов.

Месье Пьер сказал, что знаком с семьёй Корде ещё с юности, когда и он тоже со своей семьёй жил в «старом сердце Парижа» на острове Сите, который парижане поэтично называют «сердцем города», началом всех начал, колыбелью французской столицы.

В дальнейшем пути друзей разошлись. Мсье Жорес Корде и его жена Лучия открыли в Латинском квартале небольшую, но прибыльную таверну на первом этаже, а на втором этаже были жилые помещения для семьи и четыре гостевые комнаты, которые они сдавали внаём, при необходимости. Пьер говорил об этой семье так тепло, что у Дайны отпали все сомнения относительно «остаться» или «уехать». Выслушав внимательно всё, что говорил мсье Пьер, Дайна всё-таки сказала:

— То, что Вы мне рассказали об этой семье и особенно Ваше отношение к ним, наталкивает меня на ответ — «остаться»… Но!… Я бы была более уверена в себе, если бы могла лично познакомиться с этой семьёй.

— Так в чём же дело! — обрадованный моим ответом, воскликнул Пьер — Нас там уже ждут, а мы здесь теряем время! — уже с юмором произнёс он.

* * *

Месье Пьер вызвал такси. Во время поездки до пункта назначения. Пьер вкратце рассказал о древней истории этого острова и его достопримечательностях.

— Уверен, Дайна, что Вам здесь скучать не придётся, — спокойно и с убеждённостью произнёс Пьер.

— Надеюсь…

Дайна внимательно слушала рассказы Пьера об истории острова, где жителей города, в настоящее время, было куда меньше, чем исторических памятников. Многое она знала и сама из того, что рассказывал Пьер, но никогда этого не видела.

Названия — Собор Парижской Богоматери, Консьержи бывшая тюрьма, во времена французской революции, сейчас же, это Дворец Юстиции, Лувр, Сорбонна, капелла Сент-Шапель в стиле готики, площадь Дофин — бередили её воображение и ласкали слух. Дайна уже окончательно успокоилась и не жалела о принятом решении — «остаться!».

На остров Сите въехали через Новый мост, со стороны набережной Сен-Мишель, на мост которому от роду было уже более 400 лет. Такси въехало в Латинский квартал по улице Сите и уже через несколько минут остановилось у таверны семьи Корде, с романтичным названием ««Lys blanc» («Белые лилии»).

У входа в таверну их уже ждали. Мсье Жорес и мадам Лучия, приветливо улыбаясь, пригласили гостей пройти вовнутрь таверны. За руку мадам Лучии держался малыш примерно того же возраста, что и сын Дайны. Сердце Дайны сжалось от нежности к этому маленькому существу и она, протянула к нему руку, улыбаясь:

— Здравствуй малыш!.. Как тебя звать? — спросила ласково Дайна.

Неожиданно для Лучии и Жореса, малыш подошёл к Дайне, чего он раньше никогда не делал с чужими людьми.

— Я, Жан, — сказал малыш и остался стоять рядом с ней.

— А меня звать, Дайна, — погладив Жана по головке, ответила она.

Взрослые рассмеялись от неожиданности сложившейся ситуации и Жорес произнёс:

— Сhère Dinah, vous fairy bonté et de joie (дорогая Дайна, Вы фея добра и радости). Дети, как и зверюшки, всегда чувствуют хороших людей и охотно идут к ним. Других рекомендаций для Вас от моего друга Пьера нам и не требуется, — заверил всех Жорес.

Малыш Жан разрядил обстановку официальности знакомства и Дайне стало казаться, что она уже давно знала эту семью. Всё ещё улыбаясь, Лучия, пригласила всех в гостиную, а сама прошла на кухню распорядиться об ужине.

Решение Дайны — «остаться!» назрело само собой. Всё равно до отлёта самолёта оставалось уже менее двух часов. Пьер же, доволен был не только тем, что Дайна решила остаться, но и тем, что семья Корде и Дайна понравились друг другу. Спокойный за судьбу своей протеже, Пьер после ужина сразу же уехал.

Однако для Дайны всё только начиналось…

Часть 2

Гостевая комната, отведённая Дайне, выходила окнами на улицу. Основной доход семье Корде приносила таверна. Гостевые же комнаты сдавались от случая к случаю по просьбе друзей или «задержавшихся» в таверне клиентов, но не более чем на одну ночь. Комнат было всего четыре, где одна из которых практически не сдавалась без согласия на то брата Жореса, который изредка навещал семью Корде.

Недалеко от бульвара Сен-Мишель на небольшой, но оживленной улочке, где и была расположена таверна семьи Корде — «Lys blanc», находился Люксембургский сад, который и стал первым местом знакомства Дайны с Парижем. Сад этот есть особое место для отдыха, расслабленности и великолепия. Сюда приходят семьями, расположившись прямо на траве. Музыканты, художники, туристы, студенты — постоянные посетители этого красивейшего парка.

Когда Дайна вернулась «домой», то в гостиной она встретила огорчённую Лучию с малышом на руках.

— Что-то произошло, Лучия? — спросила Дайна. Ещё в первый день приезда Лучия попросила Дайну обращаться к ней без приставки «мадам», объясняя это тем, что они почти одногодки и, кроме того — «друзья Пьера, это и мои друзья», добавила она.

Лучия рассказала, что их экономка заболела и не сможет вести дела в таверне и дома почти две недели, а найти ей замену на такой короткий срок практически нереально.

— Так в чём же дело! — воскликнула Дайна, — я смогу экономку заменить до её выздоровления и моего отъезда. Я думаю, что это не сложно, да и Вы будете мне подсказывать при необходимости.

— О, Дайна! Вы даже не подозреваете, как бы Вы меня выручили! — радостно воскликнула Лучия, — … но с одним условием я пойду на это…, если Вы ничего не будете платить за проживание и питание. И не отказывайтесь, потому что я ничего не теряю, а даже выигрываю, — добавила она, смеясь, — услуги экономки у нас стоят очень дорого.

— Так я буду экономкой?! — спросила Дайна.

— Нет, Вы будете просто хорошим человеком, оказавшим нам добрую услугу, — смутилась Лучия, — а экономкой Вы будете для нашего персонала, чтобы они знали, с кем имеют дело. Не волнуйтесь Дайна, всё у Вас получится! И я Вам помогу.

— А почему бы и не попробовать?! — согласилась Дайна.

Лучия объяснила, какие примерно обязанности могут входить в должность новоиспечённой «экономки». Прежде всего, на неё возлагалась обязанность управлять другими слугами, которых было в доме трое, «таверна не считается», заверила Лучия, поскольку там совсем другие обязанности и их есть, кому выполнять. А вот в жилых помещениях дома — надо следить за чистотой, встречать гостей и даже заниматься с малышом Жаном, когда Лучия не смогла бы этого делать сама.

Последняя обязанность радовала Дайну больше всего. Она легко управлялась со своими обязанностями, особенно ей нравилось заниматься с пятилетним Жаном. Малыш напоминал ей собственного сына того же возраста, оставленного на родине на попечение матери и сестры. Ей нравилось, как зовёт её малыш Жан: «Дайна, Дайна найди меня!». Простое и певучее в звучании имя её, нравилось не только малышу.

Малыш Жан очень быстро подружился с Дайной, и Лучия могла спокойно отпускать их вместе на утренние прогулки. Самым приятным местом для прогулок Дайна выбрала сад, на заднем дворе, Собора Парижской Богоматери. Феерия садовой растительности и красок напоминала Дайне её родные пенаты, особенно бередил душу цветущий олеандр, с которым у неё были романтические воспоминания.

* * *

Нескончаемый праздник Латинского квартала ничуть не утомлял Дайну. Кто-то сказал о Латинском квартале, что «если парижане не пьют и не едят, то они танцуют. Музыка — от джаза до техно, гремит в Латинском квартале до самого рассвета», на его улицы шумным потоком выплескивается избыток парижской жизни.

Казалось бы, что всё, что можно было бы увидеть на Сите, за всего лишь проведённую в гостях неделю — было Дайной увидено. Однако она чувствовала в глубине души своей, что открытия и тайна этого острова или чего-то другого, ещё только впереди. Но ЭТО оказалось не «что-то», а «кто-то»…. Предчувствия не обманули её…

Спустившись к ужину в гостиную, Дайна увидела гостя, которого ей не удалось встретить, потому как Лучия не предупредила её о приезде оного. Лучия заметила лёгкое удивление Дайны и поспешила оправдаться:

— Дайна, знакомьтесь! Это брат моего мужа Морис. Он приехал без предупреждения, поэтому я ничего не могла сказать Вам о его приезде заранее.

— Морис, — продолжала Лучия, — познакомься, это знакомая Пьера, русская переводчица французского языка, приехавшая во Францию на переговоры вместе с Пьером. Переговоры закончились, и Пьер попросил нас оказать ей гостеприимство на некоторое время. К сожалению, — продолжала Лучия, — гостеприимство оказалось коротким.

Конец ознакомительного фрагмента.