Невеста

Каринэ Фолиянц, 2017

«Невеста» – это новеллизация многосерийного телевизионного художественного фильма с одноименным названием. Автор сценария и режиссер, также автор бестселлера «Серафима Прекрасная», Каринэ Фолиянц часто обращается в своем творчестве к теме любви. «Невеста» – не исключение: любовный треугольник, который длится двадцать лет, история мужчины и женщины, предназначенных друг для друга, но разлученных сотней обстоятельств… Кто окажется сильнее – рок или человек?

Глава 3

Июнь 1995 года

Девочке было лет десять. Она бежала и вопила на весь Приморский поселок:

— Сережка Арефьев нашелся, Сережка вернулся!

Девочку остановила Света, подруга Лены:

— Стой, Ирочка, ты откуда знаешь?

Девочка продолжала кричать радостно:

— Сама видела, своими глазами. И он, и тетя Лена вернулись. Он в плену был, раненый. С палочкой пришел. Живой!

— Ой, радость-то какая, Господи! Серега вернулся! — И Света рванула к подруге.

Забежала в комнату и увидела, как рыдает Ольга, прижимая к себе сына.

— Сынок, сыночек мой. Никогда не отпущу больше. Никогда и никуда. Живой, родной мой!

Лена увидела подругу и обняла ее:

— Нашелся, понимаешь, нашелся!

Серега повернулся к Светке:

— Не я нашелся, она меня нашла!

— Так теперь что, свадьбу будем играть? — обрадовалась Света.

— А то! Прямо сейчас и будем.

Светка не согласилась:

— Так сейчас лето началось! Кто разъехался, кто отдыхает. Вы уж осени дождитесь. По осени оно правильнее будет. И фрукты-овощи подешевле, и народ домой подтянется! Да, тетя Оль?

Три месяца спустя

В областной город пришла ранняя осень, еще теплая, даже деревья не пожелтели.

Паша Плетнев в военной форме подошел к отделению милиции. У здания стояли несколько милиционеров, ребята почти его возраста.

Павел — сразу к ним:

— Здравия желаю. А мне бы вашего начальника повидать.

Парни откликнулись как-то неохотно:

— Спросите у дежурного, если начальник, конечно, на месте. И если примет.

Павел недоуменно пожал плечами:

— А что бы не принять, я к вам на работу.

Один из милиционеров улыбнулся насмешливо:

— А ты думаешь, к нам на работу так просто устроиться?

И оказались они правы!

Добрался к начальнику Павел через пару часов. Но начальник только покрутил его документы и молвил безразлично:

— Ну, посмотрел я ваши бумаги. Знаю, что в горячей точке воевали, но…

— Но что? — перебил Павел. — Вакансий нет? Или, может, не нравится, что я в плену был?

Начальник опустил глаза, замолчал. Павел вскочил:

— Или, может, не нравится, что я детдомовский? Я человек честный, все сразу выкладываю. Еще меня за драку из института турнули.

— Вот видите, — тихо произнес начальник, — вы сами на все вопросы отвечаете. Ну… нет пока у нас возможности вас пристроить.

Павел усмехнулся:

— Нет, и не надо. Значит, в другом месте сгожусь. Бывайте.

И вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

Лена и Сережа сидели во дворе, список гостей на свадьбу составляли.

— Петька, брат мой, приедет, да грозится не один, а с девушкой. Познакомился с ней в институте. Ну и тетя с дочками… Из моих одноклассниц только Светка. Больше никого звать и не стану. Да и некого…

Сережа подсчитал имена на бумажке.

— Итого получается тридцать человек, — вздохнул Сергей, — жаль, главного гостя не могу найти. Исчез он тогда из госпиталя, не оставил и адреса.

— Кто? — удивилась Лена.

— Паша. Я же тебе рассказывал. Если бы не он, не сидел бы я сейчас здесь и тебя бы не видел. Он мой брат! Он на руках меня нес раненого!

— А он-то твой адрес знает?

— Ну я ему называл поселок наш. И где он теперь, Пашка? Ума не приложу!

* * *

Павел гулял по улицам города, разглядывая дома и людей. На глаза ему попалась вывеска ресторана под названием «УСЛАДА ДУШИ».

Из ресторана вышли парень и девушка. Павел не растерялся и подошел к ним:

— Извиняюсь, тут поесть можно, чтобы не отравиться?

— Кормят тут очень вкусно, — добродушно ответил парень.

— А насчет цен?

— Как и везде, — усмехнулся парень, пожав плечами.

Павел вошел в зал. В первую минуту даже обалдел — все в картинах, в позолоте. Какие-то витые вазы, подставки, канделябры и прочий гламур, который ему, солдату, давно и не снился.

Павел поднял глаза на лепные потолки.

— Ух ты! — Красота ему понравилась, хотя немножечко все с перебором, по-бандитски кичевато. Но после казармы — вполне сойдет!

Павел сел за пустой столик, подозвал официанта.

Вышколенный официант появился у стола Павла.

— Будете делать заказ?

Он недоверчиво посмотрел на Павла в армейской одежде.

— А то! Записывай! — Павел вел себя по-хозяйски. — Салатов пару, шашлыка человеческого и вина хорошего, красного. Да побыстрее, я голодный как волк!

К ресторану подъехала яркая иномарка. Из нее вышла красивая, ухоженная дама лет тридцати пяти — тридцати семи, в темных очках. Звали ее Софьей. И когда она сняла очки, то обнаружилось, что у нее изумительные зеленые глаза. Точеная фигура и так прорисовывалась во всех прелестях. А хрупкие красивые плечи так и хотелось обнять. При всем том Софья вся была в коже и золоте, и распространяла вокруг себя чудный аромат французских духов.

Она по-хозяйски сразу зашла на кухню.

По кухне она шла гордо, ведь она здесь — хозяйка. Перед ней «прыгали» повара и метрдотель.

— Софья Андреевна, как вы и велели, столы в зале переставили. Завтра празднуем здесь свадьбу, все готово.

Софья кивнула:

— Отлично!

Толстый повар пожаловался:

— Софья Андреевна, а мясо-то возят неважнецкое! Клиенты жалуются, что мой бифштекс можно с зубами вместе выплюнуть. А у меня хорошая репутация.

— С мясом разберусь, чтоб тебе и себе репутацию не поганить, — кивнула Софья. — Что еще?

Все хорошо было в ресторане «Услада души»! Только обслуживали очень медленно и музыка звучала ужасная. Блатняк какой-то. Паше она жутко не понравилась. Он снова кликнул официанта. Тот появился нехотя:

— Чего изволите?

— Барана на шашлык вы еще не поймали, я так понимаю, — грустно пошутил Паша. — Но музыку-то можно другую поставить?

Официант чуть заметно ухмыльнулся:

— Никак нет. В этом заведении звучит только такая музыка.

Павел начал звереть:

— У вас вкус дурной.

Официант зло ощерился:

— Езжай к себе на войну — там другую музыку слушать будешь.

И тут у Павла нервы не выдержали!

Схватил халдея в охапку, перевернул через стол.

— Ах ты, мразь такая…

Софья с метрдотелем и поварами вдруг услышали дикий крик и звон бьющейся посуды.

— Что это?

Метрдотель пожал плечами:

— Не знаю.

Софья бесстрашно побежала вперед. А за ней — все остальные.

Забежала в зал и увидела, что какой-то солдатик крушил все подряд. Он переворачивал столы, сдирая с них скатерти. Раскидывал, как щенят, подбегающих к нему официантов.

Метрдотель и повар замерли в изумлении.

— Охрана!!!

Два подбежавших охранника быстро «схлопотали» от Павла, потому что он дрался, как Рэмбо. И остался один на «поле боя», утер пот ладошкой.

К нему подошла Софья и протянула носовой платок:

— Возьми.

— Спасибо, а ты кто? — удивился Павел, увидев перед собой красивую зеленоглазую женщину.

— Хозяйка, — ухмыльнулась Софья.

— Не понял?

— Понимать не надо, — жестко ответила Софья, — пошли за мной. Работа есть для тебя!

— Че, вот так сразу?

— Я все люблю сразу, — усмехнулась уверенная в себе женщина. — Пошли, второй раз не позову!

Соня вышла из ресторана первой, Павел — за ней. В руках он нес ее большие коробки.

— Клади сюда, в багажник, — скомандовала Софья, — а сам садись за руль.

Соня гипнотическим взглядом смотрела на Пашу. Сразу было понятно, что дама его оценила и он ей очень понравился! Она не обсуждала с ним его будущее, она его констатировала:

— Пойдешь ко мне водителем. Будешь жить у меня дома, комнату выделю. Дом большой, одной страшно. Заодно и охранять станешь. По деньгам договоримся. Согласен?

— А у меня есть выбор?

Соня улыбнулась:

— Нет! Ты машину-то водить умеешь?

— Водить умею. Прав нет, — честно ответил Павел.

— Права я тебе куплю! Дверь мне открой.

Павел открыл красавице дверь, посадил ее на переднее сиденье, пробубнил:

— Ну, купи, если ты такая добрая.

Как-то уж слишком быстро решилась его судьба! Слишком неожиданно! Павел пока еще не решил, как ему относиться ко всему происходящему. Ясно было только одно: зеленые глаза Сони жгли душу молодого человека. И духами она пахла обалденно.

Он сел за руль, и они поехали.

* * *

Лена и Света шли по поселку. Лена только что купила ткань на свадебное платье в их поселковом магазине. Дорогую выбирать не стала. Взяла попроще. Все равно самой шить. Зачем зря деньги тратить? Их и так немного. Светке ткань не понравилась.

— Ну, хорошая ткань, ну, не отпадная. Я-то думала, что ты себе на свадьбу платье сошьешь такое, чтобы все от зависти лопнули!

— Да зачем это мне? Мне и такого хватит! Все эти торжества — такая мишура! — отмахнулась Лена.

Но Света не унималась:

— Все девчонки мечтают о красивой свадьбе. И о том, чтобы быть самой-самой нарядной невестой. А тут получается — сапожник без сапог. Вон, полдеревни обшила уже. А как себе — что попроще. Нет, так не пойдет. Платье должно быть отпад! И все торжество у вас должно быть — отпад!

Лена засмеялась:

— Ну какой отпад? У Сереги до сих пор работы нет, так, перебивается непостоянными заработками. А ты говоришь… Слушай, Светик, он друга своего армейского хочет пригласить…

Света заинтересовалась:

— Ну, пусть приглашает. А симпатичный друг-то?

Лена пожала плечами:

— Зовут его Паша Плетнев. Он Сереже жизнь спас, считай. До госпиталя донес раненого. А мы с ним даже попрощаться не успели, поблагодарить. Я же тебе рассказывала… Короче, я его не видела, но Серега говорит — красавец.

Подруга засияла!

— Ну, такого-то друга надо разыскать по-любому.

Лена вспомнила:

— Он в областном городе живет, но адреса его Серега не знает.

— А братан твой, Петька, на что? — сразу вспомнила Светка, — он же там учится. Позвони, пусть к свадьбе его разыщет. Мне, знаешь ли, тоже кавалер на свадьбе нужен. Лен, я как чую, он симпатичный, тот Пашка! А я никогда не ошибаюсь.

* * *

Машина Сони с Павлом за рулем въехала в большущий, просторный двор с беседками и фонтаном. А посреди двора возвышался прямо замок, окруженный садом. Пашка такого никогда и не видел.

— Ух ты! Хороший у тебя домик, Софья Андреевна.

— Не жалуюсь, — повела плечами Соня. — Дверь мне открой.

— Ну, если ты сама не можешь, так открою.

Он вышел, обогнул машину спереди, открыл Соне дверь. Помог ей выйти.

Соня продолжала командовать:

— Так теперь всегда будешь делать, понятно? Коробки отнесешь на летнюю кухню. Я тебя жду в доме.

Что-то сильное и властное было в этой женщине, несмотря на ее хрупкость. И это почему-то нравилось Павлу никак не меньше, чем запах французских духов. Но и напрягало. Павел не привык, чтобы им командовали.

Соня ушла в дом, цокая каблучками, а Паша увидел местного сторожа.

— Эй, дядя, а она кто?

— Софья Андреевна — баба деловая. Муж у нее бандитом был, в каких-то разборках погиб. Ну, она одна теперь. Дом свой, видишь, ресторан.

— Ну а я буду водилой теперь, — объяснил Павел.

Сторож обреченно махнул рукой:

— Да с тобой все понятно, кто ты. Коробки в дом неси. Она дважды повторять не любит.

Просторный холл был еще роскошнее, чем дом снаружи. Огромная мраморная лестница вела на второй этаж, витиеватая мебель была похожа на ту, что он видел в ресторане. На полу — настоящие шкуры животных. Необычно!

Павел оглянулся по сторонам, рассматривая дом.

Софья вышла ему навстречу и кинула Павлу пакет — в нем лежал новый спортивный костюм и кроссовки.

— Надень! — приказала Соня, — у меня все должно быть красиво. И водитель должен красивым быть.

Костюм был и впрямь красивый, модный, но командный тон красавицы Софьи задевал Павла. Задевал и раззадоривал!

* * *

Брат Петька быстро выполнил Ленино задание. Принес Пашкин телефон.

Протянул бумагу Лене.

— Ну, ты видишь, как я быстро-то твое задание выполнил. У нас в городе три института! Я за день все их обошел. Узнал про твоего Плетнева, друзья у него там остались. Жив он и здоров, твой Пашка. Телефон вот — какой-то женщины. Уж не знаю, кем она ему там доводится.

Ольга взяла бумажку в руки, покрутила перед собой.

— Так мать, наверное. Ну или тетя какая, может, сестра мамина, может, папина. Звоните скорее, свидетель очень нужен. Да еще такой свидетель! Ох, мне бы его своими руками обнять. Идите к соседям, звоните.

В доме Софьи зазвонил телефон.

Она сама подняла к трубке. Вся такая неземная, в роскошном зеленом пеньюаре, подчеркивающем ее глаза. Подошла и изумилась:

— Кого? Пашу? Одну минуточку…

Павел читал книгу, лежа на кровати в своей комнате и в новой одежде, подаренной Софьей. Барахло, конечно, турецкое, но на его фигуре все сидело ладно и красиво.

Софья зашла в комнату. И сердито спросила:

— Ты кому-то давал мой номер телефона?

Павел встал с кровати, бросил книгу.

— А вас не учили стучаться, когда входите в комнату? Я тебе не прислуга, Софья Андреевна.

И он вышел из комнаты, чтобы ответить на звонок. Это был Серега!

Изумился, поразился, обрадовался Павел! Ну и обещал, конечно, армейскому другу быть на свадьбе.

* * *

Лена с Ольгой вовсю шили свадебное платье. Уже все было скроено, сметано. И фата на шкафу висела, новая. Осталось-то всего лишь прострочить платье с боков.

— Давай, давай я сама прострочу! — просила Ольга.

— Да нет, тетя Оль, не надо!

— А что, я теперь никуда не тороплюсь, — развела руками Оля, — работы нет как нет. Ой, Ленка, как мы жить будем?

Лена улыбнулась:

— А мои заказы? У меня чуть не на год вперед тех заказов! Беру недорого за шитье, потому и очередь такая. И все говорят, тетя Оля, что крой у меня хороший.

— Это да, — согласилась Ольга. — Ты, прежде чем строчить, померяй, не широко ли в талии.

Лена померила платье. Нет, в талии было не широко. И по длине нормально. И вообще, на ее ладной фигуре все сидело прекрасно. А если ее длинные рыжие волосы красиво заколоть под фатой… ох, она будет лучшей невестой в мире!

Ольга вздохнула:

— Вот ты все людям шьешь да шьешь. Все одна да одна. А что же мы с Серегой? Да что ж мы, Лен, все на твоей шее сидеть будем. Это ведь тоже неправильно.

Лена застегнула платье.

— Ну а что делать, если у нас в поселке работы не найдешь? А в институт поступать? Куда нам обоим, да сразу.

Ольга чуть не заплакала:

— А я так мечтала, чтобы вы учились у меня…

— Ну, будем потом на заочном учиться. Мы обещаем вам, тетя Олечка!

В дверь попытался заглянуть Сергей.

— Можно?

Лена и Ольга завопили в один голос:

— Нельзя!

— Нельзя!

— Чего нельзя-то? — не понял Сережа.

Лена у виска покрутила:

— Серег, ты чего? Это ж примета плохая, чтобы жених до свадьбы видел невестино платье. Ты что, маленький, не знаешь?

* * *

— Кто вчера звонил? — спросила Софья, садясь утром в машину.

Павел огрызнулся:

— Я что, должен отвечать на все ваши вопросы?

— Ничего ты не обязан. Я же спросила так, по-дружески, — смягчилась Софья. — Ты просто грустный сегодня. Ну, скажи!

Павел посмотрел на нее, вздохнул. Софья сегодня была в лиловом, но и этот цвет ей шел несказанно! Про таких говорят — обворожительная!

— Друг мой звонил армейский. Женится он. Меня на свадьбу пригласил. Поселок есть, Приморский. Ну, часа два с половиной отсюда, может, три.

— Поезжай, только ненадолго, — предложила Софья. — Я тебе денег на подарок дам.

Павел усмехнулся:

— Спасибо, что отпустили. А денег я сам достану.

— Наше дело — предложить, — улыбнулась Софья, — ваше — отказаться! Сам так сам — попробуй.

* * *

Лена с Сережей вышли из Приморского районного ЗАГСа довольные, только что заявление подали.

— Ну, все, кажется, обо всем договорились, — радовался довольный Сергей.

— Только знаешь, меня одно смущает, что регистрация тринадцатого числа, — тихо сказала Лена.

— Господи, как же ты любишь во все приметы верить. Ну что делать, если у нас ЗАГС маленький, а регистраторша с двадцатого в отпуске. Что, целый месяц еще ждать?

— Да нет, я ничего не сказала. Сереж, нам с тобой поговорить нужно! Мне самой неловко… Мы все мамины последние сбережения на эту свадьбу выкачали. Надо как-то зарабатывать… Понимаешь, одними чувствами сыт не будешь. У человека должно быть дело.

Сергей нежно поцеловал Лену.

— Мое дело — ты!

Лена улыбнулась:

— Слава богу, у тебя нога быстро прошла, почти не хромаешь. Но только одна я — этого мало…

— Это ты про то, чтобы на работу устроиться? — догадался он, — есть у меня вариантик! Только для этого надо будет в соседний поселок ездить. Ну, ничего, поезжу.

— А что там?

— Лешку Пирогова помнишь? Он там дело свое начинает, контору открывает по ремонту квартир. Ну, выгодно, понимаешь? И сантехника, и электрика. Я вроде как умею.

— Это точно. Ты у меня рукастый.

Оба засмеялись. А чего не смеяться-то? С войны живым вернулся. Руки-ноги работают. Свадьба скоро! И солнце светит вовсю. Как летом!

* * *

Павел на этот раз пришел в ресторан один, без Софьи.

К нему повернулся знакомый уже официант. Ну, тот самый, кого он избил в первый день. Официанта звали Володей, и они с Павлом после драки успели даже подружиться.

— Привет, ты один пожаловал или Соньку привез?

— Один, успокойся. Ревизии сегодня не будет. Софья Андреевна в парикмахерской. Слышишь, Вова, дело у меня к тебе есть. Деньги мне нужны срочно.

— А кому они не нужны? Тебе что, Сонька не платит? — усмехнулся официант.

— Да нет, заплатила за первый месяц. У меня у друга свадьба. Тут одной зарплатой не обойдешься.

— А ты парень рисковый? — поинтересовался новый приятель.

— Не без того! — гордо ответил Павел.

— А драться умеешь?

— Спрашиваешь! Детдомовский я — там без этого не проживешь. Ну ты даешь, Вова.

— Сведу тебя вечером к одним людям, только дело опасное, — прошептал Вова тихо.

— Я войну прошел. Там поопаснее было.

— Уговорил! — кивнул официант, — только никому ни слова. Соньке — так особенно!

* * *

Вечером на своей старенькой машинке Вова привез Павла на окраину города, показал дверцу какого-то неприметного ангара.

— Вот сюда и пойдем. Ничему не удивляйся!

Вошли оба, спустились вниз в полуподвал. А там — зал большой. И помост готовят.

— Это что, концерт? — поинтересовался Павел.

— Бои без правил, слыхал про такое?

Какими-то хитрыми ходами привел его Вова в комнатку — большую, красивую, где за столом сидели несколько мужчин.

Одного, старшего, звали Егором. Лет ему было под пятьдесят, а глаза — хитрые! Двое других, помоложе, были его «приспешниками». Володя остановился недалеко от столика, коротко поклонился сидящим мужчинам:

— Егор Иванович, здравствуйте, парня вам привел. Ну, как вы просили, посмотреть для дела…

Егор, даже не оглядываясь на Володю, продолжал выпивать и закусывать, проговорив между прочим:

— Привел? Ну и отлично. Топай давай. А парня тут оставь.

Володя быстро исчез. Егор обернулся к Паше:

— Ну что стоишь, как пень? Садись давай. Выпить хочешь?

— Я не любитель.

— Это правильно, — согласился Егор. — Спортивную форму надо держать… Вовка сказал, что ты воевал.

— Да. Вернулся недавно. Деньги нужны.

— Дело предложу жестокое, боец. Видишь, там, в зале, помост строят?

Он продолжал говорить:

— Сам догадываешься, что это такое — зрелище для сильных мужиков. Ставки на тебя будут делать. Оправдаешь доверие наше — обогатишься, нет — я тебе не помощник. Тебя как зовут?

— Павел.

— Завтра за тобой машина заедет, Павел, — тихо и внятно сказал Егор, — часиков в девять вечера. Оставь адрес — и будь готов!

Павел вернулся в дом Софьи, медленно зашел в холл. По лестнице вниз, в холл как раз спустилась Софья в развевающихся зеленых шелках.

По лицу ее было видно, что Павла она ждала и желала увидеть.

— Ты где был?

Павел насупился:

— Я тебе что, крепостной? Не обязан отчитываться, где я был и куда ходил. Кажется, так.

— Опять хамишь! Присядь! — приказала Софья.

Она усадила Павла на белый кожаный диван. Достала из бара бутылку и два стакана, конфеты. Выставила все это на столик, разлила спиртное по бокалам и стала рассказывать:

— Вот послушай. Я замуж вышла в восемнадцать лет. Он почти в два раза был меня старше. Умный, такой образованный. Кумиром был для меня. Звали его Виктором. Знаешь, на третий день знакомства сделал он мне предложение, и мы прожили с ним десять счастливых лет. По миру ездили, в галереи ходили, музыку слушали — в общем, рай был, Паша!

— Для чего мне все это слушать? — обозлился Павел.

— Так ведь больше некому, — вдруг просто искренне сказала Софья. — Нет у меня ни подруг, ни друзей. Детей мы как-то не нажили. А второго такого счастья, как Виктор, я и не встречу. А он ушел из жизни три года назад. Хотя, если честно, изменяла я ему. Глупая была, молодая… самоутверждалась… Изменяла, а все равно… любила.

— А он тебя? — вдруг поинтересовался Павел и сделал глоток спиртного.

Соня тоже опрокинула рюмку.

— Он мне однажды сказал: знаешь, Сонечка, тебя так, как я, любить никто и никогда не будет. Я посмеялась. А ведь он правду сказал. Он ушел — и никому я не нужна больше. Это страшно, когда ты никому не нужен…

— Печально, — усмехнулся Павел.

Соня села рядом с ним на белый диван, вздохнула красиво.

— Денег мне оставил, дом этот. Я сначала не плакала, когда он из жизни ушел, а теперь вот поняла: вроде при деньгах, а так одиноко. Не в деньгах счастье, Паша, — засмеялась она.

— Ну да, не в деньгах, а в их количестве. Для меня сейчас этот разговор какой-то не актуальный. Я спать хочу.

Софья подсела к нему ближе.

— А для меня — актуальный. Никто и никогда, кроме Виктора, ничего романтического в моей жизни и не совершил. Были любовники — телом моим пользовались, деньгами… Радости — никакой.

Она вдруг попыталась погладить Павла по щеке. Но он аккуратно убрал ее руку.

— Иди ложись. Тебе больше сегодня пить не надо.

Он был прав, уже к его приходу Софья выпила прилично! Но что поделать, ужасно волновал ее этот молодой человек. Красивый, яркий, сильный. Что сильный — видно сразу. Женщина всегда тянется к сильному мужчине. И не важно, старше он или моложе. Ее тянуло к Паше, как магнитом. Остановить себя она не могла.

Соня снова потянулась, чтобы обнять его.

Павел встал с дивана.

— Соня, романтика — она или есть, или ее нет. Ты красивая, не старая еще, но я для тебя — только водитель. Запомни это!

— Ты уверен? — Она подошла и обняла его за плечи.

Павел оттолкнул ее от себя, но Соня крепко висела у него на шее.

— Что ты теряешь, дурачок? Со мной хорошо, не напряжно, я ничего просить не буду! Только радовать тебя!

Павел решительно шагнул из холла. Он уже дошел до своей комнаты, когда услышал, что она плачет. Сидит на диване и просто плачет, как маленькая девочка. Не приказывает, не требует жестким железным голосом, а уже почти рыдает.

— Никому я не нужна. Подчиненные меня ненавидят. Ни родных, ни близких нет. Витька умер, никому просто не нужна, никому. Так и помру одинокая…

Сначала Павел думал, что она дурачится. А потом пригляделся — нет. На полном серьезе плачет. Богатая и одинокая красивая тетка…

И вдруг жалость захлестнула его. Не железную леди Соню, а маленькую девочку вдруг увидел он на белом диване. Красивую, зеленоглазую, несчастную…

Он вернулся, обнял ее, прижал к себе мокрое от слез лицо.

— Эй, ты чего?

И вдруг она утихла, прижавшись к его груди, как ребенок.

— Не уходи, пожалуйста…

…А наутро они проснулись вместе, на том самом белом диване.

Соня встала первая, накинула шелковый халат и пошла наверх по мраморной лестнице.

— Ты куда? — не понял Павел.

Соня остановилась на лестнице, улыбнулась:

— Спать можно с кем угодно. А просыпаться — только с тем, кого любишь по-настоящему. Или одному. Запомни это!

Павел нахмурил лоб.

А она засмеялась и зашагала вверх.

— Ничего, подрастешь — поймешь.

* * *

Ольга, нацепив очки на нос, все что-то считала и пересчитывала. В школе с математикой у нее было не очень, поэтому все и не сходилось! Устала уже!

В комнату вошел Сергей, только что вернувшийся с работы.

— Мам, это я.

— А ты что так рано?

— Меня пораньше отпустили. Знают, что перед свадьбой дел невпроворот. А где Ленка?

— Пошла к клиенткам платья мерить. Она, кстати, вот еще две тысячи рублей принесла, тоже за какой-то заказик. Господи, молодец у нас девочка! — всплеснула руками будущая свекровь.

— Мама, поесть дай! — попросил голодный Сергей. — А ты что считаешь?

— Так я это, расходы-доходы по торжеству. — Ольга прикрыла свои бумажки.

Сергей изумился:

— Какие с торжества, мама, могут быть доходы?

— Как какие? — сама удивилась мать недогадливости сына. — Денег вам подарить должны? Должны! Ну, я подсчитываю приблизительную сумму.

— Мам, ты что, с ума сошла? Кто что принесет — и на том спасибо, — сказал Сережа.

— Нет, сыночек, это ты с ума сошел, — ехидно улыбнулась мама. — Людям не скажешь, что дарить, они тебе и принесут пять одинаковых сковородок или, того хуже, одинаковые настенные часики. Оно тебе надо? Надо, чтобы денежки дарили, денежки. Я со Светой, Ленкиной подругой, договорилась, она это прямо всем намекнет. Ну, чтобы деньгами несли, по-правильному.

— Не намекнет, — отрезал Сергей.

— Это почему же?

— Да потому что я запрещаю. Плохо вымогать из людей деньги, некрасиво это, — настаивал сын.

— А свадьбу не окупить красиво? А сколько у нас нужд по дому, по хозяйству, ты думал? — кипятилась мать. Она аж вскочила.

Сергей усадил ее обратно.

— Мама, сядь, услышь меня и запомни раз и навсегда: это наше с Леной дело. Раз и навсегда запомни: свои проблемы мы решаем сами, и ты в них нос не суешь.

Тут и Лена вернулась домой. Видит: Ольга сидит за столом, обняв руками голову, плачет.

— Что это с мамой, Сережа? — удивилась Лена.

— Это она плачет, — пояснил сын, — потому что я сказал, что гости деньгами на свадьбу сбрасываться не будут.

Лена улыбнулась:

— Тетя Олечка, вы не плачьте, нужны деньги — я заработаю. И Сережка сейчас при деле.

— Да чего вы там заработаете? Смешно даже слушать! А ты знаешь, сколько будет стоить-то это торжество?

Ольга вышла из комнаты, хлопнув дверью.

— Я ничему плохому не учу, — ворчала она из своей комнаты, — а только жить по правилам! По правилам! Как все!

* * *

Вечером Павел пришел на бой, ничего не боясь.

В зале было полно народу, все жаждали зрелищ.

На ринг вышли два бойца — огромный, но малоповоротливый Бык и подвижный, ловкий Паша. Прозвучал сигнал к бою.

В зале, на почетном месте, сидел Егор вместе с его приспешниками. Его глаза внимательно следили за Пашей.

— Посмотрим, на что способен этот ваш боец Красной армии.

Схватка началась…

Бык, который весил килограммов на двадцать больше, ухватил Пашу и довольно быстро почти подмял под себя.

Зал разочарованно загудел. Казалось, исход встречи понятен! Но до конца было еще далеко!

Паша вырвался, нанес один за другим Быку несколько ударов по корпусу и по огромной его голове. Дрался он мастерски и с азартом. Вообще, слово «азарт» было у Паши в крови — такой шапками закидать может!

Выпады его были неожиданны, а удары точны и сильны.

Егор удивленно поднял бровь:

— Ты смотри, живехонек! Я уж думал, все, спекся.

Первый приспешник зашептал в ухо шефу:

— Рано пока загадывать, Егор Иванович.

Бык снова напал на Пашу и страшным ударом повалил его с ног. Толпа зрителей загудела. Егор поднялся с места.

Да и все ждали — встанет Паша или нет…

* * *

Сергей вошел в комнату. Лена сидела за столом и о чем-то думала.

— Что ты не ложишься?

— Не спится.

Сергей подошел, попытался обнять Лену.

— Ну, ты чего, обиделась, что ли?

— Я не обиделась, я расстроилась.

— Слушай, ну, в конце концов, может, она и права. Может, надо жить как все?

— У тебя что, своего мнения нет? Мне страшно. Ты так всю жизнь и будешь жить маминым умом?

* * *

— Раз, два, три… десять, двадцать… — считала толпа.

Они кричали. И он встал! Несмотря ни на что!

И Павел снова двинулся к Быку. Чувствуя текущую по лицу кровь, Павел кинулся на Быка с таким отчаянием и с такой силой, что исход боя был уже практически понятен.

Он молотил его, как грушу, в припадке ярости хватая за ноги и ударяя об пол. Наконец он сел на тело противника, нанося ему удары — один, второй, третий!

Публика бесновалась. Это была красивая победа!

И Павел кричал вместе со всеми от счастья. Усталый, мокрый и окровавленный.

Прозвучал гонг, судья поднял его руку. Он — победитель!

Зал ликовал!

Озадаченный приспешник склонился к уху Егора:

— Это что же, Егор Иванович, платить ему надо?

Егор усмехнулся:

— Кинь ему мелочовку. С него хватит. За этим парнем никто не стоит.

Зал был уже пуст. Павел вышел из душевой, вытираясь полотенцем. Лицо его «украшали» гематомы и синяки, но главное — он выиграл бой!

Один из приспешников Егора передал ему в конверте жиденькую пачку денег.

Павел вскрыл конверт и ошарашенно посмотрел на мелкие купюры.

— Не понял, вы чего, оборзели? Это все?

— Бери, пока дают! — Бандиты усмехнулись в ответ.

— Мы по-другому договаривались. Я свое слово сдержал! — закричал Паша.

— Вали отсюда, пока охрану не позвали, — пригрозили ему.

Павел рявкнул:

— Дайте деньги — и я свалю, чтобы рож ваших не видеть.

— Ты, щенок, подавись тем, что дали. — Первый бандит вырвал жалкие купюры из рук Павла, кинул ему в лицо: — На!

Тут Паша озверел! Недолго думая, он схватил обоих приспешников, повалил на землю. Они вопили, зовя охрану. Забежавших в зал охранников Павел умелыми ударами по очереди повалил с ног. И вырубил короткими, наотмашь ударами по голове. А потом достал из кобуры у одного из охранников оружие, направил на противников.

— Вы теперь меня знаете. Выстрелю и глазом не моргну. Деньги! Ну?

Оба бандита начали копаться в карманах, вытаскивая деньги.

Павел забрал у них купюры.

— Вот так-то оно будет лучше!

Он кинул полотенце и, пятясь с пистолетом в руке, двинулся к выходу. Бандиты орали вслед:

— Ты не знаешь, с кем связался! Ты еще увидишь, ублюдок!

Но Павел только смеялся в ответ:

— Не пугайте меня, дураки, я пуганый. Сидеть здесь, пока я не выйду.

Он вернулся в дом Софьи. Она уже спала.

Робко постучал в дверь ее спальни.

Софья открыла, не задавая лишних вопросов, уложила в свою кровать.

И до утра он был счастлив. Потому что долгие годы всегда ночевал один. И жил один. И ему, как и самой Софье, просто нужно было человеческое тепло рядом. А Софья была теплая. И красивая. Надо было только суметь немного растопить эту ледышку. Он сумел.

Любовь ли это была? Павел не задавал себе такого вопроса… Немного отогрелся — и ладно.

…Утром он встал, не дожидаясь ее пробуждения. Собрал сумку. Когда вышел из своей комнаты в холл, Софья шагнула ему навстречу:

— Значит, все-таки едешь?

— Да.

— Езжай на моей машине, — вдруг предложила она.

— А вдруг разобью, не страшно? — усмехнулся Паша.

— Мне ничего не страшно! — сказала она. И это было правдой.

Павел обернулся в дверях:

— А ты что, пешком ходить будешь?

Софья печально пожала плечами:

— На такси буду ездить. Возвращайся. Я скучать по тебе буду, Пашка! Правда!

В Приморский он домчался быстро. По дороге, в маленьком бутике купил себе новый костюм, который сидел на нем совершенно шикарно, как влитой! Молодые продавщицы просто ахнули, когда увидели такого красавчика.

— Ну прям жених, — засияли девчонки.

— Ошиблись, девушки, жених — не я.

И в этом красивом сером костюме он доехал до деревенского домика Сереги! Обнял жениха. Серега чуть не плакал от радости:

— Я даже не могу сказать, как я рад! Мам, если б не он, ты б меня и не увидела.

Ольга плакала, обнимая Павла:

— Спасибо вам, Пашенька. Спасибо вам, миленький.

Павел растрогался:

— Да что вы, тетя Оля. Ой, Сереж, я забыл — это тебе. Вот вам подарочек. Он протянул Сергею огромную красивую коробку с бантом. — Сервиз китайский, будете чай пить! А это вам, тетя Оля!

— Что это? — обалдела Ольга.

— Духи французские, — объяснил Павел.

Сергей присвистнул с восхищением:

— Ну ты, Пашка, крут. А тачку такую где взял?

Паша пожал плечами:

— Купил!

Сергей вновь обнял друга:

— Ты молодец. А я пока так, по мелочи зарабатываю.

А дальше случилось самое важное. Дверь с улицы открылась, и в дом вошла Лена. Она увидела, как обнимаются друзья, как сияет Ольга. На гостя прекрасная рыжеволосая Лена смотрела внимательно и ласково.

— А вот и Ленка вернулась, невеста моя, — обрадовался Сергей.

Он взял ее за руку, подвел к Паше.

Паша обернулся, улыбка сбежала с его лица. И словно молния пробила его насквозь. Он смотрел на Лену затаив дыхание и ничего не мог вымолвить.

А Сергей суетился:

— Познакомься, Ленка, это Павлик. Считай, что брат мой. Вы тогда в госпитале не встретились, но ты знай: после вас с мамой он самый дорогой для меня человек…

Лена внимательно глядела на Павла. Он — на нее. И стало сразу понятно, что только раз в жизни у человека бывает такая встреча. Они ничего не видели, кроме друг друга. И не слышали тоже.

— Ну, чего ты, Пашка, знакомьтесь! — улыбался Сергей.

— Я — Павел!

Она взяла его руки в свои ладошки — легкие и теплые, прошептала:

— А я Лена. Невеста Сережина.

Им обоим этот миг показался вечностью…

А Оля уже торопила:

— За стол, за стол. Садимся за стол!

* * *

А в это время официант Володя обслуживал клиентов. Он и не заметил, как в зал ввалились два приспешника Егора.

— Вова, поди сюда, — поманил один из них.

Официант почуял неладное, подошел, улыбнулся елейно:

— Ой, здравствуйте.

— Ты нам что подсунул? Где эта гнида? — чуть ли не на весь ресторан заорал второй.

У Вовы колени затряслись, он-то хорошо знал, что Егор и его люди не шутят.

— Это вы про кого, про Пашку, что ли?

— Про Пашку, про Пашку. Могила плачет по твоему Пашке теперь, — зашипел первый приспешник. — Он, стервец, зуб мне выбил! Пушку у охранника стырил и слинял. Так что не надо из себя дурака строить. Адресок его давай. Твой «подгон» был!

Володя раскололся сразу.

— Да вы что, ребята, он ведь у Соньки живет, у Софьи Андреевны. Я не знаю, что между ними. Он ее возит на машине. Сходите к Соньке да узнайте. Я-то тут при чем?

Первый приспешник схватил Вову, больно вывернул ему руку.

— А притом, что нечего всякую шушеру к нашему шалашу водить, понял? Совсем охренела Сонька. На сосунков переключилась, — усмехнулся он. — Ладно, пошли!

* * *

Павла закармливали буквально всей семьей. Ольга суетилась, смотрела, чтобы тарелочка у дорогого гостя не пустовала.

— Пашенька, а вот вы еще попробуйте обязательно, это мы с Ленкой солили свои помидорки.

Лена положила на стол блюдо с дымящейся картошкой.

— Картошка у нас тоже своя. В этом году хорошая уродилась. Сами сажали. Сами выкапывали.

Павел удивился:

— Сами? Своими ручками?

Лена засмеялась:

— А что вы думали, я принцесса? Все по дому умею. У меня родители рано умерли. Меня тетя Оля воспитала.

Паша изучающе посмотрел на Лену:

— Вот оно как… Я тоже с детства сирота.

— Паш, может, мы все-таки выпьем? — Сергей поднял бокал, чокнулся с Павлом. — Ну, давай! За нас с тобой! За ребят наших… Пашка! Как же я рад, что ты здесь!

Посидели, а потом парни пошли по деревне бродить.

— А знаешь, на войне как-то проще было. Здесь — свои, там — чужие. Весь мир делился на черное и белое. А сейчас все посложнее будет, — рассуждал Сергей. — Толком-то я пока не нашел себе место в жизни. Ленка злится. Говорит, что мужик без дела — не мужик. А ты, я смотрю, как-то быстро в жизни устроился. И тачка такая, и одет вон как…

Паша остановился, посмотрел на друга:

— Не завидуй мне, Серег. Хочешь, если честно: и тачка эта не моя, и костюм не на трудовые куплен. Но я еще поднимусь, вот ты увидишь!

Сергей засмеялся:

— Да я только рад буду. Слушай, Паш, мне завтра на работу — ну, я тут пока на ремонтах подрабатываю, ремонтах квартир. А Ленке одной все не под силу. Купить надо продуктов кое-каких на свадьбу. Домой привезти. Сам понимаешь, хлопотно это и тяжело. Поможешь?

— Ты чего? Конечно, помогу, — обещал Павел, — значит, ты Ленку давно знаешь?

Сергей стал быстро рассказывать:

— Я ей еще в детском саду сделал предложение. Сказал, что она моей невестой будет. Сказал, ну она и согласилась.

— Ух ты, каким ты смелым был!

— Был! — Сергей опустил глаза, расстроился, — теперь я как-то без крыльев… Хотя, как говорят, кто не летает, тот и не падает.

Павел посмотрел на него внимательно:

— Может, это и правильно. Бабы стабильность любят.

Он обнял друга:

— Ленка хорошей женой тебе будет. По лицу ее вижу, что она человек настоящий.

— Я знаю, — улыбнулся Сергей, — она такая!!! Так вы того, завтра за продуктами съездите!

* * *

К вечеру Егор и два приспешника подъехали к дому Софьи. Сторожа чуть не придушили, потому как пускать к хозяйке не хотел. Но Егор швырнул его оземь, как собачонку паршивую. И они ворвались в дом.

Соня сидела на диване, бледная и грустная. Увидев Егора, вскочила:

— Что вы здесь делаете?

Егор картинно оглядывался по сторонам:

— Разве не видишь — в гости к тебе пришел. Ты же все-таки вдова моего друга. Да, за три года со дня смерти друга моего, Виктора, ничего и не поменялось. Слушай, а что у тебя ни одной его фотографии нет?

Соня сухо отрезала:

— Есть! Я их в альбоме храню.

Егор усмехнулся:

— Ну, как-то принято, чтобы вдова их на стенку вешала.

Егор подошел к Соне, бесцеремонно взял ее за подбородок:

— Быстро ты Виктора забыла, безутешная ты моя. А ведь он тебя из грязи вытащил. А теперь… Тьфу, стыдно сказать! С молокососом с каким-то связалась.

Кровь бросилась ей в голову. Соня вырвалась из его рук.

— Что за глупость!

Егор гадко улыбался:

— Ничего это не глупость. Мои люди все знают. Где он? Где Павел Плетнев? В горячих точках служил, у тебя водителем работает. Живет в этих хоромах, Виктором отгроханных. Нахамил он мне страшно, понимаешь? Охранников моих покалечил — и был таков. Вот так-то, веселая вдова. Так что говори, где он!

Соня взяла себя в руки.

— Да, Плетнев у меня работает, не отрицаю. Но где он — ты этого не узнаешь. А сунешься сюда еще хоть один раз, я передам в ментовку большущий архив мужа. Там все про ваши дела. Ему, как говорится, все равно. А вот тебе — нет. Неоспоримые доказательства, что ты — бандит. Что торгуешь наркотиками. Да много еще чего интересного! И не вздумай пытаться документы у меня дома искать. Я не дура. Дома архив хранить не буду. А про Пашку забудь, что бы он тебе ни сделал. Уходи!

Она указала на дверь Егору.

Егор сверкнул очами:

— Меня так гнать еще никто не смел! Я уйду, Сонечка, но могу гарантировать, что теперь твоя жизнь превратится в ад!

* * *

Утро в Приморском выдалось теплым и солнечным. Павел и Лена возвращались на машине из магазина, накупив по списку и овощей, и бутылок вина, и еще кучу продуктов. Лена облегченно вздохнула:

— Ну, кажется, всем затарились.

— Хозяйственная вы девушка!

— А другого выхода просто нет, — легко объяснила она ему. — Я, знаете, не очень хотела пышное торжество. Но тетя Оля говорит: такое бывает в жизни только раз. Надо отметить, родню всю пригласить, да и соседей.

— А родни-то у вас много? — поинтересовался Павел.

— Тетя вот только в городе живет, ну и братик. Он, кстати, вас и разыскал.

— Вот как.

Минутку помолчали. Потом Лена спросила первая:

— Если вы тоже сирота, вас-то кто воспитывал?

— Родное государство. Детский дом, куда мама сдала. — Павел не смотрел ей в лицо, а только на дорогу.

— А квартиру потом дали? Ну, после детдома?

Он отмахнулся:

— Да неохота мне по инстанциям бегать, бумажки собирать. Не такой я человек, Лена.

Она вдруг улыбнулась и спросила, просто так и ласково:

— А какой вы?

Павел не удержался и глянул ей прямо в глаза. Она взгляда не выдержала:

— Не смотрите на меня так, пожалуйста.

— Почему?

— Не могу объяснить, но как-то вы не так на меня смотрите. Не по-правильному, — испугалась девушка.

— А что, жить надо только по-правильному? — провоцировал ее Паша.

— Ну да, конечно!

— А по мне — жить надо так, как ты хочешь! — убеждал ее он. — Потому что жизнь — одна.

Лена отвернулась:

— А вы эгоист.

— А давай ты будешь говорить мне «ты», — чуть не приказал он.

— А давайте я буду делать то, что я хочу! — Она сразу стала чужой, почти враждебной.

— Ишь вы какая!

Завернули за угол. Машина вдруг заглохла и остановилась.

— Что случилось?

— Да не переживайте вы. Сейчас сам разберусь. — Павел вышел из машины.

Лена выскочила за ним.

— Уже три часа! Что Сережа подумает? Они с тетей Олей волноваться будут.

Павел открыл капот автомобиля, заглянул внутрь.

— А вам так страшно, если они заволнуются?

Лена подошла к нему ближе.

— А у меня, кроме брата, есть только Сережка и тетя Оля, больше никогошеньки.

— Счастливая. Я вот один, как перст.

Он захлопнул капот, сел за руль, попытался завести машину. Но она не заводилась.

Павел снова выскочил к Лене.

— Вам страшно быть одной? Только поэтому вы с ними, вернее, с ним?

Она обиделась:

— Не говорите ерунды! Вон машину починить не можете, а умничаете еще.

— Все я могу, сейчас увидите!

Он снова открыл капот.

Копался в нем и искоса поглядывал на Лену, которая нервно ходила вдоль дороги взад-вперед.

Наконец двигатель заработал.

Павел вытер грязные руки чистым носовым платком. Подошел к Лене.

— Ладно, садитесь, поехали. Не будем нервировать жениха!

А вечером к ним Светка прилетела. Ясно, чтобы с Павлом познакомиться. Опять сидели все за столом. Света была ярко накрашена, в платье с декольте.

Ольга недобрым взглядом оглядела подругу Лены:

— Ну, ты, девка, нарядилась сегодня. Как на смотрины. Но Свету не смутишь!

— А для меня это смотрины и есть, тетя Оль. Да, я честная. Новых людей в поселке нет. Из старых — не выберешь ничего, а в девках помирать неохота. Вы, Паша, — свидетель, я — свидетельница. Будем друг с другом откровенными.

Лена толкнула под столом подругу ногой. Света повернулась к ней. Ольга попыталась перевести разговор на другую тему:

— Леночка, а мясо-то свежее взяли?

— И мясо хорошее, и все остальное свежее.

— Ну, тетя Оль, про продукты — это не романтично, — не унималась Света. — Паша, а у вас в городе девушка есть?

— Нет, — он покачал головой, — пока нет.

— Паша, а что, женитьба в ваши ближайшие планы не входит? — кокетничала вовсю размалеванная подружка.

Сергей вступился за товарища:

— Света, отстань, человеку на ноги надо встать.

— Больно ты встал на ноги, что в ЗАГС побежал сразу после армии, — выпалила Светка. — А что я такого сказала, Ленка? На правду-то обижаться не надо. Паша, а вам кто больше нравятся: блондинки или брюнетки?

Паша с вызовом посмотрел на Свету:

— Мне лысые девушки нравятся, Света. Пострижетесь наголо?

Света обалдела:

— Я?

Тут все просто расхохотались во весь голос. И обстановка разрядилась.

— Пойду вам горячего принесу, — вышла из-за стола Ольга.

— Мам, я тебе помогу. — Сергей двинул за ней.

Светка раскраснелась от вина, выпитого изрядно. Но Павла она ни на секунду от себя не отпускала и языком молола без конца:

— А как Ленка шьет! Вот ни одна портниха в городе у вас так не сумеет. И сама фасоны придумывает. Даже свадебные… Вот она себе такое платье сделала на торжество — все закачаются… А материал-то так, обычный… Руки золотые. И голова варит!

Павел посмотрел на Лену. Она отвернулась. Потому что его взгляды в ее сторону невольно становились все более и более откровенными.

— А что же вы, Света, не шьете? Не умеете?

Света затрещала:

— Так у меня машинка сломалась, уже года два как. Починить некому. Серегу не допросишься…

— Давайте я починю, — предложил Павел.

Девушка засияла от счастья.

— Ой, правда? Ой, спасибо! Приходите завтра. Только обязательно! Ленка, ты же Пашку приведешь к нам?

* * *

После вчерашнего прихода Егора Софье не спалось. Она выпила успокоительного, лежала в полудреме и вспоминала Пашу. Вдруг тишину ночи нарушил дикий крик сторожа.

— Софья Андреевна, вставайте, беда! Бедаааа!

От крика Софья вскочила с кровати, набросила халат и выбежала в холл.

— Софья Андреевна, ресторан ваш горит! — Старый сторож кричал и плакал.

— Я так и знала. Это Егор! Только не думала, что так скоро начнет гадости делать! Вызови такси, я туда поеду, — скомандовала Софья.

Такси притормозило у ресторана.

Здание было объято пламенем, а вокруг собралась толпа зевак. К «Усладе души» уже приехали пожарные, они разматывали шланги.

Софья выскочила из машины и рванула сквозь в толпу. Метрдотель, подоспевший сюда раньше, останавливал Софью:

— Поздно, Софья Андреевна, не спасем! Там все — мебель, потолки деревянные. Не спасем, Сонечка.

Софья видела, как страшно полыхает пламя. Лицо ее исказилось ненавистью. Софья сжала кулаки.

— Сволочь! Сволочь ты страшная, Егор Иванович. — За секунду она поняла, что рваться в зал бессмысленно.

Софья опустилась на лавочку и попыталась закурить.

Рядом раздался голос:

— Можно?

Софья подняла глаза и увидела Егора. Он бесцеремонно присел рядом.

Ее зажигалка не работает… Егор взял у нее сигарету, прикурил и отдал ее обратно Софье.

И заговорил с притворным сочувствием:

— Жаль, Соня, я сам сюда любил прийти — лагманчика, шурпы хорошей поесть. А какие бризольки жарил твой Виталик… И музыка живая по вечерам. Нет, Соня, ей-богу, жалко.

Соня не выдержала, выкинула сигарету, так ни разу и не затянувшись. И бросилась с кулаками на Егора.

— Заткнись! Это ты, ты сволочь! И теперь я понимаю: то, что Виктора убили, — тоже твоя вина. Не поделил ты с ним что-то, вот и убрал с дороги! Я тебя упеку! Я сдам ментам все документы. Все, что ты проворачивал с наркотой. Все твои грязные делишки!

Егор засмеялся:

— Остынь, Соня. Не лезь на тропу войны. Сегодня — ресторан, завтра дом может сгореть с хозяйкой вместе.

Софья зарычала от бессилия:

— Я ненавижу тебя!

— А ты мне в гневе очень нравишься, — с гадкой улыбкой сказал Егор, — одно останавливает, что ты жена моего покойного друга. Слушай внимательно, красавица. Где твой щенок — мы скоро узнаем. А ненужные тебе бумажки ты мне вернешь. Иначе ни покоя, ни сна я тебе не гарантирую. Ты уже поняла, что ад пришел в твою жизнь.

* * *

Утром во дворе Павел делал зарядку с гантелями. Обернулся, словно почувствовав — Лена как раз открыла ставни.

— Доброе утро, Павел!

— Доброе! А Серега где?

— Он первым автобусом, шестичасовым, в соседний поселок на работу ездит. Вы помните, что вчера Свете обещали?

Павел обалдел:

— Я? Свете? А кто такая Света?

Лена расстроилась:

— Ну, здравствуйте, приехали! Подруга моя. Вчера за одним столом сидели. Вы ей сами обещали машинку починить!

По лицу Павла видно, что он плохо помнил вчерашний день. Не потому, что выпил. Пил-то он мало. А потому, что, кроме Лены, ему все стало неинтересно.

— Ну да, конечно! Света! А вы со мной пойдете?

Она кивнула:

— Ну конечно! Вы без меня в поселке и не найдете Светкин дом. Собирайтесь! Ой, погодите, я вам сейчас водичкой полью, умоетесь.

Она поливала ему водой из кувшина, а он с удовольствием умывался и все поглядывал на нее. Манила она его, как магнитом. Притягивала. И ничего он не мог с собой поделать.

И Лена неотрывно глядела на упругие Пашины мышцы, на сильные Пашины руки. И тоже взгляда оторвать не могла.

* * *

Спать в ту ночь не легла. Только переоделась и умылась. А теперь спешно собирала вещи.

Да, Егор шутить не любит. Ей не будет покоя, а уж Паше — тем более. Надо уезжать! В эту ночь она четко поняла: надо спасать себя и спасать его, этого сильного и красивого парня, который всего за неделю стал ей так дорог! Никогда еще Софья не была так влюблена.

«Они убегут, у нее есть деньги!» — успокаивающе повторяла она себе.

Софья вытащила из шифоньера ящичек с драгоценностями, кинула их в сумочку, потом открыла маленький сейф, где лежало множество бумаг. Документы, фотографии Егора с другими людьми. Соня запихала все в большой конверт, а конверт — в маленький женский кожаный портфельчик. Последними легли в тот портфельчик две увесистые пачки денег.

— Пока нам этого хватит.

Она подошла к зеркалу. Подкрасила губы, надела темные очки, взяла портфель.

— Заберу тебя с собой, Пашка. Заберу!

Глаза ее горели небывалым блеском отчаяния, решимости и любви…

Сторож открыл ворота — приехало такси.

Она остановилась по пути, достала деньги, протянула сторожу:

— Меня не будет какое-то время. Дом чтоб содержал в полном порядке. И никого не пускать, ясно?

— Слушаюсь.

Софья села в такси, сказала водителю:

— Отвезете меня в банк. Оттуда мне надо попасть в поселок Приморский. Идет?

* * *

Павел чинил старенькую швейную машинку во дворе у Светки. Та все крутилась вокруг:

— Она, конечно, старая, еще бабки моей, но настоящая, немецкая, зингеровская. Дед с войны привез, трофейная она, короче. Может, разберешься?

— Факт, что разберусь. Я в детдоме что только не ремонтировал. От ботинок до пишущих машинок. Отвертка у тебя есть?

— Я мигом! — Светка убежала в дом.

Они остались с Леной одни во дворе. Смущенно молчали.

Наконец Павел сказал:

— Как-то со Светкой мы быстро на «ты» перешли, а с вами на «ты» можно?

Лена нехотя пожала плечами:

— Можно.

— Значит, ты здесь родилась и выросла?

— Да, и жить здесь собираюсь всю жизнь. И детей здесь хочу рожать.

— Вот как, — усмехнулся Павел, — какая у тебя запрограммированная жизнь. Это же скучно, Лена. Жизнь — это «вдруг».

Лена испугалась.

— Я такого не понимаю. Да и спорить с тобой не буду. Каждый живет по-своему. И одной правды на всех нет.

Павел засмеялся:

— Вот хотел тебя разозлить, а ты даже не злишься. Ну, скажи: «Ты — дурак»!

— Не скажу! — отрезала она. — Ты не дурак. Просто тебя, наверно, много обижали. И тебе перед всем миром хочется права качать.

В этот момент из дома вышла Света с отверткой.

— Вот она, отверточка! Паша, а я вам там чаю вскипятила… А с утра пирогов напекла… Может, сначала перекусим, а потом починяйством займемся? А?

Света и впрямь расстаралась. Чего только не было на столе: и пирожки, и кулебяки, и варенье домашнее!

Только Павел ничего не ел. Он пил пустой чай и смотрел на Лену: как она улыбнулась, как зачерпнула ложечкой клубничное варенье, как повернулась в сторону, а непослушный рыжий локон из прически выбился. И бился теперь на ветру. Он и не думал никогда, что можно просто так долго любоваться другим человеком.

Так, между делом, он быстро починил машинку, и Лена заторопилась домой. Он выскочил за ней, лишь Света кричала им вслед:

— Подождите, подождите! Пирог не поели!

Павел, обернувшись из вежливости, крикнул:

— Да не до пирога сейчас, понимаешь!

Он боялся, что Лена убежит вперед, а он ее не догонит.

— Так я с собой положу, — вопила обиженная Светка. — Я ж сама пекла. Все утро!

Но ее уже никто не слышал.

Возвращались домой они берегом моря.

— Мне надо быстрее, Сережа уже с работы вернулся. Не хочу, чтобы он волновался.

— А я не хочу быстрее. Красиво здесь. И ты — рядом. — Он остановился и остановил ее.

Лена возмутилась:

— Как тебе не совестно такую ерунду говорить? Ты ж моему мужу друг! Он тебя братом зовет, а ты…

— Думаешь, прощения буду просить? Не буду. Я всегда мечтал встретить такую, как ты. Но встретил почему-то не я…

— Прекрати! — крикнула Лена.

— А вот не прекращу! Я привык так: что чувствую, то и говорю. Жить так надо, Лена. Ты мне нужна, очень нужна. Слышишь?

Он схватил ее за плечи. Лена вырвалась. И побежала прочь. Павел схватил камень и изо всех сил злобно кинул его в море…

Во дворе Серегиного двора строгали новые лавочки. Ну, чтобы все гости уместились!

Ольга чистила овощи и все рассказывала:

— Паша, хотели сначала в кафе справлять, оно у нас тут одно. Потом я думаю — такое бабло отдавать! Сами все приготовим, сами съедим. А в кафе, если честно, духотища, развезет всех, как выпьют-то. А выпить куплено немерено, сам знаешь… Не, будем здесь на свежем воздухе, от греха-то подальше…

Лена с полотенцем вышла из дома.

— Ленусик, ты куда? — спросила Ольга.

— Пойду быстро к морю, окунусь. Жарко мне, — мрачно ответила Лена, на которой буквально не было лица.

Море алело от закатного солнца. Лена вошла в воду и поплыла в волнах, радуясь морским брызгам. Плыла красиво, медленно, пытаясь не думать о нем. Просто плыла…

Из-за горки валунов за ней восхищенно наблюдал Павел, не в силах оторвать от нее глаз.

Лена вышла на берег. Рыжие волосы ее распустились по плечам. Капли воды еще не высохли на стройном теле. Лена шагала по песку и действительно была прекрасна…

Рука ее нагнулась к земле взять полотенце. Но полотенце поднял кто-то другой… Лена отшатнулась. Перед ней стоял Паша. Он тихо сказал:

— Говорить не умею, но одно скажу: поехали со мной.

— Ты псих! — Лена отступила назад.

— Нет, не псих. Ты одна мне нужна на белом свете.

— Я не поеду, не могу, я боюсь, — шептала Лена.

Павел схватил ее за руки:

— Ты вот только скажи: ты Серегу любишь так, по-настоящему, чтоб крышу сносило? Чтоб дышать не моглось? Чтоб небо на землю валилось? Ну, говори!

— Я не знаю, я не знаю, как это, — честно призналась она.

— А вот так, как я тебя люблю! Поехали! Садись в машину, и рвем. Что тебя тут держит? Брат в городе. Ты молодая, у нас вся жизнь впереди! — кричал он, заглушая рокот моря.

— Я не могу! Я тебя совсем не знаю… И это не твоя машина, — отбивалась она.

Павел выхватил у нее полотенце и бросил его на камни.

— Да, не моя! Бабы одной машина. Но ты мне дай срок, и, если ты будешь рядом, все у меня будет — и машина, и дворец, и луна с неба вместо лампочки. Все смогу для тебя, поехали! Не мучай меня!

— Нет! Нет!

Павел схватил ее, начал целовать.

Поначалу она вырывалась. А потом уже просто не было сил.

Он целовал ее, и она понимала, что это самое большое счастье. Огромное, как это море и небо, — чувствовать вкус его губ, его дыхание…

Машина Сони подъезжала к Приморскому. Дорога шла по холмам, вдоль моря. Соня выглянула в окошко и увидела мужчину и женщину, которые так красиво целовались у самых волн. Она пригляделась — и ее точно током ударило. Это был Павел.

Эти двое стояли на берегу моря, в лучах закатного солнца, словно слившись воедино. И вдруг к ним подошел третий.

— Не помешаю? — громко спросила Соня.

Лена в ужасе отпрянула назад. Схватила полотенце. Побежала.

Павел рванул за ней:

— Лена, погоди, Лена!

Соня встала перед ним:

— Стой, тебе говорят!

— Какого ты сюда заявилась? Ты кто вообще? Что ты здесь делаешь? — закричал Павел.

Соня спокойно, но твердо еще раз преградила ему путь.

— Это я должна спрашивать тебя, кто ты и что натворил. Из-за тебя ресторан спалили, который Виктор мне оставил. Я теперь гола, как сокол! У меня нет ничего, кроме дома. И знаешь почему? Ты перешел дорогу этим ублюдкам, Егору и его компании! Это все из-за тебя, вот что ты наделал!

Павел застыл.

— Я не понял?!

— Все ты понял. Про Егора и его людей! Короче, не до девочек сейчас. Садишься в машину — и едем. Они тебя вот-вот найдут. Егор Якушев просто так слов на ветер не бросает. Приходил ко мне, грозил. Я не послушалась. Вот и получила!

— Да не хочу я лезть в ваши разборки! Пусти! Я все равно пойду за ней. А ты просто на меня не имеешь никакого права, — доказывал Паша.

Соня усмехнулась:

— Да ты охранников якушевских завалил. Пушку унес. Где эта пушка?

— Ну, у меня, а что?

— А то, что здесь не война, — объяснила Соня, — здесь другая жизнь. И ты в ней никто… Поедешь со мной, — говорила она. — Тебе смерть грозит. У меня документы есть на Егора. Хороший компромат. Пока они в моих руках — мы в относительной безопасности…

— Да мне плевать на опасность! — Павел снова двинулся вперед. — Скажи лучше, что приревновала!

Соня засмеялась тихим невеселым смехом:

— А я врать не буду. И это тоже. Но для начала хочу, чтобы ты просто жил. Понимаешь? Чтобы тебя не убили! Ты на него похож, понимаешь. На мужа моего, на Витю… Поехали. Время дорого! И я не шучу! Машина где?

Хмурый Павел ответил тихо:

— У Сереги во дворе. Ты туда не ходи.

Она кивнула:

— Я тебя рядом подожду. Идем!

Павел и Соня подошли к дому Сергея. Павел остановился. За забором стояла Сонина машина. Во дворе Ольга и Сергей продолжали готовиться к торжеству, как раз плакат вешали «Счастья молодым!». Ольга Павла увидала, обрадовалась:

— Ой, Пашенька, а мы тебя потеряли. А это кто с тобой?

Она с недоумением разглядывала незнакомую взрослую, красиво одетую женщину.

Павел кивнул Соне:

— Пожалуйста, прошу тебя, стой здесь! Тачка твоя, как видишь, жива. С ней ничего не случилось!

— У тебя есть три минуты на прощание, — холодно ответила Софья. — Время пошло!

Паша кинулся к Сергею:

— Брат, прости, тут такое дело — не могу на свадьбу остаться.

— Как? — опешил Серега.

— Потом все расскажу! Обстоятельства!

— Ты чего, с ума сошел? — Сережин голос дрожал. — Ты же для этого приехал. Мы тебя так ждали. Я тебя чего, обидел чем?

— Да нет, прости. Так, Сереж, сложилось. Прости, дела срочные. А Лена где? — спросил Паша главное.

— С моря сама не своя пришла, в сарае, — ответил друг. — Ты хоть зайди попрощайся!

— Да! — И Павел стрелой залетел в сарай.

Распахнув дверь, он увидел Лену, лежащую ничком на соломе. Она повернула к нему заплаканное лицо и глухо сказала:

— Уйди!

— Да, я уйду, уеду. Но я не я, если я не вернусь. Не смогу я без тебя, — говорил он быстро и взволнованно, надо было успеть ей все сказать…

— Лжешь! — чуть не вскрикнула Лена. — Не нужна я тебе! К тебе твоя женщина приехала, тебе все равно с кем, ты за каждой идешь! Ты любить не умеешь!

Павел схватил ее за руку:

— Она мне никто. Просто спасла меня. Знай, что ты одна-единственная. Вот бывает так… Бывает!

Лена вырвалась и схватила острый серп. Держала его перед собой, не подпуская ближе Пашу.

— Отойди. Убью. Тебя убью. И себя убью! Жила, никого не трогала. Ты явился, все перебаламутил, с ног на голову поставил… Я из-за тебя чуть Сережу не предала, тетю Олю… Ненавижу тебя, так и знай!

— Лена, прости… Мне надо ехать. Я вернусь, я за тобой вернусь, слышишь? — шептал ей он. — Ты должна мне верить! — Как это страшно — найти и сразу потерять! Нет, он не отпустит ее, никогда не отпустит!!!

Но она не верила в это.

— Врешь! Уйди! Уезжай, чтоб я никогда тебя не видела. Балабол ты — и точка. Грош цена твоим словам!

Лицо Павла исказилось злобой и болью.

Он услышал, как Соня во дворе заводит машину… А потом она просигналила, торопя его.

Времени было — секунды. Как объяснить Лене, что он полюбил ее с первой минуты знакомства — и навсегда? Можно ли это так просто и быстро объяснить? Когда времени в обрез?

Не понимая, что он творит, Паша достал из кармана «пушку» — ту самую, что у охранника забрал.

— Гляди, какой я балабол! Гляди, на что способен! — И передернул затвор.

Глаза Лены округлились от ужаса.

Но Павел уже выстрелил. Нет, не в нее. Себе в руку…

Дым рассеялся. Пятно крови на рукаве мгновенно растеклось.

— А-а-а-а! — закричала Лена.

На выстрел прибежал Сергей.

— Паша, что случилось, Паша? Лена, с тобой что?

Паша успел накинуть тряпку на простреленную руку.

— Не дрейфь, Серега. Ленка мышки испугалась. Я и выстрелил. Вот… попал.

И он выбежал из сарая.

Лена заплакала. Сергей, ничего не понимая, обнял ее.

— Ну что ж ты такая трусиха!!!

Павел сел в машину.

«Все. Испортил, все. Жизни без нее нет… Я вернусь!» — все эти мысли со скоростью света промелькнули у него в голове.

Сонина тачка резко сорвалась с места. Вдвоем они бежали от судьбы. Пытались убежать. И только Оля с Сережей кричали им вслед:

— Паша, да ты еще приезжай!! Паша!

За поселком, у моря, Соня остановилась… Вышла из машины. И ему дверь открыла.

— В кого ты там палил, дурень?

— В себя. Мог бы в сердце выстрелить — выстрелил бы, — честно ответил Паша.

— Идиот! Придурок! Пушку дай сюда, — разозлилась Софья.

Павел протянул ей пистолет. Соня выхватила оружие из его рук.

— А это что? — Она увидела кровь, залившую рубашку.

— Руку прострелил…

— Зачем я вожусь с тобой — не знаю сама, — разозлилась Соня. — Ты ж просто дурной мальчишка!

— Ну так брось меня!

— Нет уж! — Соня подошла к краю обрыва над морем и бросила в волны пистолет. Вернулась к Павлу: — Думаешь, раз больно — значит, жить не надо? Миллионы людей с болью живут. И ничего. Как-то получается. Привыкай. Это — жизнь.

Павел угрюмо молчал.

Соня заглянула ему в глаза:

— Эта девушка, она твоему Сергею кто, сестра?

Павел чуть слышно ответил:

— Невеста…

Соня захохотала так, что, кажется, море, и чайки, и скалы готовы были содрогнуться от ее хохота.

— Господи, да какой же ты дурачок! Дурачок мой, глупенький! Говорю же — мальчик ты еще совсем…

Она потянулась к Павлу, но он оттолкнул ее:

— Замолчи. И поехали. Или я сейчас туда вернусь.

— Да? И что ты предложишь чужой невесте? — продолжала смеяться Соня. — Вечно скитаться и прятаться от бандитов? Ты Егора не знаешь. Заживо съест. Ресторан мой спалил, это ладно. Витьку, моего мужа, подставил — я наверняка знаю. И тебя в порошок сотрет. А ты молодой. Тебе жить еще да жить… Одна тебе дорога — со мной. Так и знай!

* * *

Как только Павел уехал — Лена просто окаменела. Она не могла пошевелиться, точно кто-то сковал ее по рукам и ногам. Даже плакать не могла. Но ее окаменевшее лицо было страшнее самых лютых слез.

За окном тихо покачивался фонарь. Ольга проснулась от какого-то смутного беспокойства. Встала с кровати и прошла на кухню. Свет тут не горел, но угадывались очертания человеческой фигуры. Это была Лена, молча сидевшая за пустым столом.

— Ой, божечки! А ты чего не спишь, Лен?

Еле шевеля губами, девушка прошептала:

— Не могу.

Ольга вздохнула, села рядом, вспомнила:

— А я, знаешь, тоже перед свадьбой не спала. Я Сережкиного отца, Генку, так любила, что мне потом этой любви на всю жизнь вперед хватило. А чем он меня взял — даже не знаю, вроде не красавец был. Серега-то, он в сто раз лучше. Ага, в меня пошел! И выпить он любил, Генка, — тьфу-тьфу, чтоб Сереже по этой дорожке не покатиться. А я дурная… Уши-то развесила. Все, что бы он ни сказал, — это какое-то особенное было. Хоть пиши плакат и на стенку вешай. А вообще, он другой был, Ленка, за всю жизнь книжки ни одной не прочитал, ну да я тебе про это рассказывала… А я пела и плясала, когда его видела. И всех других парней за три версты обходила, чтобы Геночка, не дай бог, не расстроился, не заревновал. Правильно говорят: любовь — это химия какая-то необъяснимая… Только ну ее, эту химию.

Лена встала:

— Я к себе пойду.

— И правильно, ложись, уже поздно, — закивала по-доброму Ольга. — Надо же — до свадьбы вашей сутки остались… Я завтра к девочкам на фабрику схожу, ну, пригласить там еще кое-кого, место еще во дворе есть. А ты платье перемерь на свежую голову — все ли так, да отутюжь, как следует. И кольца надо забрать, которые я в ювелирном заказала… Лен, ты где, ты чего, ушла?

Лена уже вышла из комнаты. Ольга, увидев, что никого нет, достала из шкафа рюмку, винца красного налила наполовину и, перекрестившись, выпила.

— Господи, сама счастливой не была, так хоть вас счастливыми-то повидать!

* * *

На ночь беглецы остановились в хорошей придорожной гостинице. Соня терпеть не могла ничего дешевого!

В былое время Павла этот номер бы порадовал — чего тут только не было! Техникой напичкан, посудой красивой. А теперь не до этого! Вот ведь как бывает: на одном-единственном человеке весь мир сошелся! И ничего, кроме этого человека, тебя в мире просто не интересует!

— Что стоишь, проходи! Домой возвращаться нельзя, — сказала Соня.

— Егора боишься? — усмехнулся Павел.

— Да, боюсь. За себя боюсь. И за тебя. Здесь переночуем. Дальше будем думать.

Она перевязывала ему рану на руке.

— Не переживай, деньги я с собой взяла. — Соня показала Паше кожаный портфель. — Денег мне Виктор оставил много. На мой век хватит. Это только так, ерунда. На счете еще есть. И в валюте. В банк документы положила, вот они, ключики-то от ячейки! Там все и лежит! Ну вот… Соберу мозги в кучу, подумаю, как жить дальше, куда ехать… Э… Чего молчишь? О чем думаешь? О невесте?

Паша взмолился:

— Отпусти, Соня, я поеду заберу ее, слышишь? Я тебе всю жизнь за это благодарен буду, Софья Андреевна! У меня никого на свете нет, ни отца, ни матери. Ее увидел — понял: вот с ней, с ней хочу жить всю жизнь.

— На жалость не дави, — отрезала Соня. — Ты хочешь — она не захочет. Не примет тебя больше никогда эта баба. Запомни! Надумаешь ночевать в номере, а не на улице — милости просим! — Соня взяла портфель и ушла в спальню.

Павел в бессилии сел у двери на пол, обхватив голову руками. Самое страшное — он понимал, что Соня почти права…

* * *

Света прибежала утром к Ленке. Ворвалась в дом, но там никого не было.

— Эй, эй, люди добрые!! — кричала она, пробегая по комнаткам.

Наконец нашла подругу. Та лежала, свернувшись комочком на диване.

— Опаньки! А мы еще спим? А где все?

— Ты про Пашу хотела спросить? — Лена приподнялась с дивана. — Он уехал. И больше никогда мне о нем ни слова, поняла?

— Ой! Они что, с Серегой выпили и поругались? — испугалась подружка. — Елки! Как обидно-то! Такой красавец… Лена, ну ты мне все настроение перепортила. Я ж на свадьбе с ним хотела это, ну, зафлиртовать как следует!

— Свадьбы не будет, Свет, — тихо прошептала Лена.

— Что? Ты что, чокнулась?

— Свадьбы не будет, я не хочу замуж за Сергея!

— Может, ты заболела, а? А где тетя Оля? Ты хоть ей такого не говори — ее удар хватит. Ладно, Лен, ну, скажи, что пошутила. — Уговаривала Светка. — Ну, скажи!

Лена помотала головой:

— Повторю тебе, если не поняла: не будет никакой свадьбы!

* * *

К дому Софьи подъехали две машины. Из них вышли Егор и его люди. Один из приспешников отчаянно заколотил в ворота.

— Уехала Софья Андреевна, ей-богу уехала. Открывать не велела. Уезжайте, а то милицию вызову! — прокричал через забор старик сторож.

Егор дал знак, махнув рукой.

— Отойдите, Егор Иванович! Тут опасно! — попросил первый приспешник.

Они достали оружие. И за минуту буквально изрешетили пулями ворота…

В наступившей после обстрела тишине из ворот показался сторож — с высоко поднятыми руками, будто в плен сдавался:

— Не убивайте только, Христа ради, пощадите!

Его отбросили в сторону.

Егор и его свита решительно пошли по дорожке к дому…

* * *

— Да что ж ты учудила? — кричала Света. — Ну, не делают так в последний-то момент! Ты чего, Лен? Такое платье сшили — ни у кого в помине такого нет.

— Забирай его себе, я все равно уеду! — Лена вскочила.

— А фата какая, ты подумай, какая ты в ней красотка, у нас в поселке ни у кого такой и не было отродясь!

— Фату тоже заберешь!

Света встала у Лены на дороге.

— Да ты свихнулась точно! А холодец куда девать? Я ж вам на свадьбу на сорок человек холодца наготовила, он у меня полхолодильника занимает… Его куда девать, ты подумала?

Как зашел Сергей, они обе и не заметили.

— Э, девчонки, что шумим-то? Что такое приключилось?

— О! Вот с ним и объясняйся, — обрадовалась Света. — А я домой пошла. Надумаешь прийти за холодцом, пожалуйста!

Светка убежала, а Сережа подошел к невесте:

— Лена, что происходит?

— Ничего, Сереж… Прости, я не люблю тебя! — вдруг выпалила она.

— Что? — не понял Сергей. — Это что, глупая шутка?

* * *

Бандиты в доме Софьи ломали и крушили все подряд. По всему видно было — искали что-то. Да что-что? Документы, конечно!

На полу лежала разбросанная одежда из Софьиного шифоньера.

— Шеф, здесь одни тряпки! — крикнул первый приспешник. — Никаких бумаг и близко нет!

— Смотрите лучше! — рявкнул Егор. — Все мне тут перекопать-перерыть. Живого места не оставить. Куда эта стерва могла подевать их? Она сама ими хвасталась! Есть они где-то тут, есть!

Конец ознакомительного фрагмента.