Заноза

Карина Рейн

Моей тихой и спокойной студенческой жизни пришёл конец в тот день, когда меня взяли на подработку в частном доме. Кто же знал, что у моей хозяйки окажется такой невыносимый внук! И всё-то ему во мне не нравится – особенно моё присутствие в доме. Да ещё невеста его стала волком смотреть в мою сторону… Я, как могла, старалась избегать любых контактов с ним, но у жизни, кажется, были другие планы…

3

Я не успела вставить ни слова, потому что мне пришло сообщение от Ники.

«Наша Рептилия интересовалась, почему тебя нет. Мы не стали врать — сказали, что ты забила на её предмет:)».

Рассмеявшись, я переключила внимание обратно на Валентину Игнатьевну.

— Мне нужно идти на занятия, — сделала свою улыбку виноватой.

— Конечно, детка, ступай, — мягко разрешила.

Я накинула пальто и направилась к двери; Стас всё ещё был здесь, и, заглянув ему в глаза, я поняла, что едва успею выйти за дверь, и он снова попытается отговорить свою бабушку нанимать меня.

— До встречи, Станислав… Как вас по батюшке?

Специально сделала акцент на первой части предложения, и он уловил вызов в моём голосе, отчего желваки на его лице начали танцевать ламбаду.

— Андреевич, — всё же удостоил ответом и нахмурился на мою лучезарную улыбку.

Его вид был достаточно грозен, но вместо того, чтобы испугаться его, я почему-то чувствовала только готовность принять вызов: в конце концов, его неприязнь ко мне — это его проблема, а не моя.

Даже несмотря на тучи, для меня на небе словно взошло солнце, и я буквально летела на пары, не чуя земли под ногами. Меня очень волновало то, что я практически сидела на бабушкиной шее из-за мизерной стипендии и отсутствия работы, зато теперь я могла вернуть ей её заботу обо мне в двойном размере. Не считая сестры, бабушка была моим единственным светлым лучом, и только благодаря ей я продолжала упорно работать и над собой, и вообще.

Едва я успела переступить порог аудитории, как Лика хитро прищурилась.

— Дай угадаю: нашла работу?

Мне казалось, что мой рот уже был не способен растянуться шире от улыбки, и щёки начали болеть, угрожая лопнуть. Киваю как китайский болванчик, и близняшки задорно хлопают в ладоши.

Да-да, знакомьтесь: девочки, двадцать два годика каждой, почти выпускницы универа.

Преподаватель по дифференциальной психологии, с которым у нас проходила вторая пара, обрадовал нас тестом по типологии характера, а я из-за вчерашних событий даже лекцию не открывала. Никита Михайлович энергично раскладывал на столе свои методички, а я чуть ли не выла в голос: вот надо было ему всё это устроить именно сегодня? Последние сутки мужчины только и делали, что испытывали меня на прочность, как будто устроили между собой соревнование — пощадит ли меня сегодня хоть кто-нибудь?..

Впрочем, даже тест не помог мне отвлечься от мыслей о том, что я стала независимой личностью. Во мне будто кто-то поменял батарейки — было столько энергии, что казалось, будто могу горы свернуть и даже не запыхаться, чего давненько не случалось. Правда, моё настроение слегка дрогнуло, когда я увидела у ворот университета одинокую фигуру Марины: зачем её принесло?

Заметив меня в толпе выходящих студентов, она тут же кинулась ко мне.

— Мы можем поговорить?

Воспоминания вчерашнего дня накатили с новой силой, и я почувствовала запоздалую обиду.

— Что, ты наскучила Максу так быстро? Что ж, ничем не могу помочь.

— Вообще-то, Макс не собирается оставлять меня, — натянуто сообщила. — Я просто хотела попросить тебя…

Она замолчала посреди фразы, и я почувствовала, что начинаю терять терпение.

— Говори уже, что хотела, я на работу опаздываю.

— Пожалуйста, не говори ничего маме! — С неё слетело высокомерие, и я увидела неподдельное отчаяние во взгляде. — Если она узнает, что я сделала, мне конец!

— А меня это касается, потому что… Погоди-ка, меня это совершенно не касается. — Я продолжила свой путь к автобусной остановке, но Марина не собиралась отставать. — Раньше нужно было думать, когда тащила в койку чужого парня. Тебя хоть немножечко совесть гложет? Или ты до такой степени бессовестная?

— Макс говорил, что у вас с ним несерьёзно! — Она начала оправдываться. — Говорил, что ему со мной хорошо, а я влюбилась в него по уши, ещё когда вы только встречаться начали. Думала, что тебе и впрямь наплевать на него, раз ничего не замечаешь… Я же не думала…

— Что вы попадётесь? — клацнула зубами. — Ты ведь моя сестра, хоть и двоюродная! Ты-то как могла так со мной поступить?! Ладно он, предатель, не смог своё хозяйство подальше от чужой женской юбки держать, но у тебя-то должно было хватить мозгов сказать ему «нет»!

— Ну, чего ты от меня хочешь? — практически проскулила Марина. — Я всё, что скажешь, сделаю, только не рассказывай маме!

Мне был понятен её страх. Тётя Света по своей натуре очень мягкий человек, отзывчивый, скандалов на пустом месте никогда не раздувала и всегда в первую очередь старалась разрешить любой конфликт мирно. Но, как это обычно бывает, такие спокойные люди на критическую ситуацию реагируют острее, чем холерики, ибо, собирая всё в себе, они после взрываются, словно бомбы с часовым механизмом.

Особенно, если ситуация касается детей.

Если честно, мне не то что упомянуть об этом — хотелось просто набрать тётю Свету и специально ей всё рассказать, чтобы отплатить обидчице по счетам. Но, как все мы знаем, зло имеет свойство возвращаться к своему отправителю, а я планировала начать жизнь с чистого листа.

Но Марине об этом знать не обязательно.

Так ничего ей и не ответив, я юркнула в нутро подошедшего автобуса и на работу добралась с пересадками, потому что сесть пришлось не в свой транспорт — и всё ради того, чтобы отвязаться от Марины. Я рисовала пальцами узоры на запотевшем стекле, пока ехала в нужный район, и надеялась на то, что предательство Макса останется самой страшной вещью в моей жизни.

Из невесёлых мыслей меня выдернул завибрировавший в ладони телефон; номер в контакты не был внесён, но я узнала сочетание последних четырёх цифр, потому что там одни семёрки.

Хотел снова на меня наехать?

— Алло? — ответила, затыкая второе ухо пальцами, чтобы лучше слышать.

— Вы уже на месте? — сухо поинтересовался Гусь Андреевич.

Я перевела взгляд на красный сигнал светофора, на котором застряла, и устало вздохнула.

— Почти, — практически не соврала — разве что совсем чуть-чуть. И тут же напряглась: с чего это он интересуется? — Что-то случилось?

— Вы — вот что случилось… — проворчал в трубку. — Раз уж вы теперь работаете в большом доме, я должен быть уверен в том, что вы будете выполнять свою работу как надо.

Вскидываю брови: опять наезды?

— Не доверяете выбору своей бабушки? Я обязательно ей передам.

Прежде чем он успел что-то вставить, я положила трубку — не хотелось портить себе настроение.

Но барин не успокоился, потому что я получила от него сообщение.

«Советую вам не совершать ошибок.»

Я сохранила его номер только для того, чтобы закинуть в чёрный список.

Тоже мне, командир нашёлся!

До места работы я добралась без приключений, но так ушла в свои мысли, что пропустила нужную остановку — пришлось кричать водителю, чтобы остановился прямо на обочине. Почему-то воображение настырно подсовывало мне картинку того, как злорадствовал бы сейчас надо мной Баринов, если бы узнал, что я временами бываю рассеянной. Я бодренько добежала до остановки и свернула на нужную улицу, что сразу за ней, и вот уже знакомый забор замаячил перед глазами. В общем и целом вся дорога отняла у меня чуть больше часа, но это не моя вина: я не могла заставить автобус летать по воздуху.

Меня без вопросов впустили в дом, а услужливая Марина Викторовна даже забрала моё пальто, едва я переступила порог. Задав мне направление, женщина ушла, и я наконец-то получила возможность оценить обстановку, не сдерживая восхищённых возгласов. Будь рядом Леся — моя старшая сестра, — она бы наверняка закатила глаза и сказала, что я веду себя как дикарка, вышедшая из леса. Воспоминание о сестре заставило меня почувствовать грусть, потому что с тех пор, как мы виделись последний раз, прошёл почти год. Леська получила образование в сфере археологии, но, несмотря на это, не смогла пойти работать по специальности. К счастью, она удачно вышла замуж, и Артур спонсировал все её разъезды по миру, благодаря чему сестра уже почти весь его посмотрела. Порою меня её выбор стран ставил в тупик, но она говорила, что её тянет туда внутренний археолог, пылающий страстью к «загадкам без ответов».

Наверно, мне её никогда не понять.

Валентина Игнатьевна нашлась на террасе в задней части дома; помещение было открытым, с огромными панорамными окнами по всему периметру, но плетёная мебель в виде диванчиков, кресел и столиков и большие напольные кадки с растениями создавали уютную атмосферу. Хозяйка сидела в одном из кресел и смотрела на сад, размышляя о чём-то своём, и не заметила моего появления. Мне не хотелось её беспокоить, поэтому я просто опустилась в соседнее и зажмурилась от яркого солнечного луча, на мгновение блеснувшего из-за туч. Задняя часть двора потрясала своими размерами — при желании можно было ещё один дом построить, — и вместе с тем вызывала восхищение: здесь наверняка ещё красивее летом. Сидеть в такой умиротворённой тишине долго не получилось, потому что танцующая в воздухе пыль попала в нос, заставив меня громко чихнуть.

— Святые угодники! — Валентина Игнатьевна вскочила с кресла и схватилась за сердце. — Кто же так подкрадывается!

Я виновато покраснела.

— Простите, не хотела вас напугать. Вы были так сосредоточены, я не хотела вам мешать.

Её дыхание пришло в норму, а во взгляде медленно потух страх, и женщина села обратно.

— Как давно ты здесь?

— Я приехала минут десять назад — не знаю точно.

Валентина Игнатьевна одёрнула рукава того же пиджака, что был на ней утром, и поправила и так идеальную причёску, а после неожиданно улыбнулась.

— Перед тем, как заняться делами, нам с тобой нужно подписать договор о твоём найме, чтобы всё было официально, и твоя работа здесь пошла в стаж. Не хочу, чтобы после, если ты вдруг решишь оставить меня, тебя посещали мысли о впустую потраченном времени на своевольную бабку.

Моё лицо вытянулось от таких слов.

— Никогда бы не подумала о вас такое. Да и не выглядите вы как бабка, вам вообще больше пятидесяти не дашь.

По блеснувшим в глубине её глаз огонькам я поняла, что надо мной издеваются.

— Я просто шучу, дорогая. Идём со мной.

Меня снова отвели в знакомый кабинет, где ещё вчера барин указал мне на дверь, и на столе я действительно увидела небольшую стопку бумаг. Я старалась внимательно вчитываться в текст по настоянию Валентины Игнатьевны и нахмурилась, когда добралась до последней страницы.

Нанимателем значился «Баринов С.А.».

Подняла вопросительный взгляд на хозяйку, но та махнула рукой.

— Не обращай внимания. Он твой работодатель на бумаге, но в реальности ты полностью под моей опекой. В любом случае, даже если он и будет угрожать тебе увольнением, у него всё равно ничего не получится — видишь? — Она указала мне на следующую строку — ту, где «Баринова В.И.» была указана как второй наниматель. — Подписи должно быть две, чтобы тебя смогли уволить.

— Он ведь пытался отговорить вас сегодня утром, не так ли? — сделала предположение.

— Он просто упрям, как его дед, — шутливо отмахнулась женщина. — Они оба всех себя посвятили работе и всё ещё думают, что только люди с большим стажем являются специалистами. Но ведь этому опыту нужно откуда-то взяться, верно? Однако я хочу видеть рядом человека, для которого деньги не являются единственной целью в жизни, и ты кажешься подходящей под этот критерий.

После таких слов, даже если бы я и не думала об этой женщине только лишь как об источнике доходов, мне всё равно стало немного неловко. В конце концов, любая работа — это в первую очередь материальная обеспеченность, а уж потом всё остальное, но в действительности, если бы Валентина Игнатьевна оказалась сущей ведьмой по характеру, я бы вряд ли поехала сюда во второй раз.

Но её слова в любом случае мотивировали оставаться достойной такой похвалы.

Я смущённо улыбнулась и оставила на договоре свой автограф; после этого хозяйка вручила мне один экземпляр, а второй спрятала в верхнем ящике стола.

— Теперь, когда формальности улажены, обговорим в спокойной обстановке твой рабочий график, — она указала на стоящий рядом кожаный диван, и мы синхронно опустились на него.

Если на свете и существовала работа мечты, то я определённо нашла одну из них. Валентина Игнатьевна взяла на себя абсолютно все расходы, связывающие меня с этим домом: деньги на дорогу, зарплата — даже моё питание в этом доме! Также не предвиделось никаких проблем с тем, чтобы взять незапланированный выходной в случае необходимости или больничный, который мне полностью оплатят. Отпуск я пока предпочла не оговаривать — мало ли что, — но Валентина Игнатьевна уверила, что даст его, стоит мне только попросить. В голову невольно закралось сравнение, что подобного рода забота о сотрудниках больше походила на опеку родителей над детьми, которую я от своих не видела, а ведь она мне совершенно чужой человек.

Иногда просто поражал тот факт, что чужие могут относиться к тебе человечнее, чем родные.