Яма

Карина Курашова, 2023

На дне ямы обнаруживают дневник пропавшего без вести Геннадия Остапова. Что же с ним произошло.

Этот дневник был найден на дне глубокой ямы в пяти километрах от деревни Лужино. Дневник принадлежал пропавшему без вести Остапову Геннадию Васильевичу. Помимо дневника были найдены вещи пропавшего: камера, телефон, верхняя одежда, рюкзак. Также присутствовали следы крови ДНК, которой принадлежала Геннадию и еще одному неизвестному человеку. Было несколько версий, что же именно произошло. Первая версия: Геннадий и неизвестный упали в яму, но каким-то образом смогли выбраться, оставив все вещи внизу. От полученных повреждений оба погибли где-то в лесу. Вторая версия: они стали свидетелями криминальной сцены, поэтому от обоих решили избавиться таким специфическим способом. Оставалось непонятным, почему убийцы вытащили тела жертв и не забрали вещи. Найденные записи поразили людей, расследующих это дело, и перевернули понимание случившегося. Многие не верят этим записям, объясняя все тем, что Геннадий под влиянием сильного эмоционального шока начал страдать от галлюцинаций или изначально страдал психологическим расстройством. Во всяком случае, дело пока остается нераскрытым.

Настоятельно рекомендуем не посещать лес в окрестностях Лужино. Лес будет оцеплен для проведения обысков.

День первый, 15 сентября 20ХХ

Меня зовут Геннадий Остапов. Двадцать пять лет. Даже не знаю с чего начать. Не курю, зато много пью. Есть хобби — фотографирование и походы в лес. То, что заставляло меня в перерывах от скучной работы чувствовать немного жизнерадостности. Никогда не думал, что хобби может привести в могилу. Буквально. Пока я шел по лесу, увлеченный фотографированием, не заметил глубокую яму, видимо, в прошлом служившую колодцем. Она была прикрыта осенними листьями. Словно какая-то ловушка. Почему тут нет было предупредительных знаков? Колодец слишком глубокий, так что взобраться обратно просто невозможно. К тому же я чувствую ужасную боль в ногах. Кажется, кости ног переломаны в нескольких местах. Лодыжка правой ноги неестественно выгнута. Бровь рассечена, кровь течет по лицу. Кажется, есть легкое сотрясение мозга. Мне повезло, что остальные части тела остались в порядке, основной удар пришелся на ноги. Камера и телефон разбились вдребезги при падении. Любая связь прервалась. Даже не могу сказать друзьям и семье, что со мной. Цел только походный рюкзак с теплыми вещами, скудной провизией, ножом и дневником, куда я записываю сейчас мысли. Если не буду этого делать, то поддамся неконтролируемой панике. Хотя прямо сейчас мне невероятно страшно и больно. Мысли такие хаотичные. Записываю все, что в голову приходит. Какой-то поток сознания. Почерк выходит ужасный, не могу удержать прямую линию. Я бесстыдно плачу от невыносимой внутренней и телесной боли. Слезы падают на бумагу, поэтому кое-где потекли чернила. Надеюсь, тот, кто найдет этот дневник, почувствует весь ужас, через который я сейчас прохожу. Потому что так одиноко, так невыносимо одиноко. Моих криков никто не слышит. Горло болит. Когда боль во всем теле и в горле немного пройдет, я снова закричу, и, возможно, кто-то отзовется.

Я не хочу умирать. Только не так. Мне еще многое нужно успеть сделать. Например, выставку фотографий. Она бы называлась «Невероятные пейзажи родной природы». Осенний смешанный лес, высокие вечнозеленые ели, нарядные золотые березы, небольшие горные водопады и многое, многое другое. Ведь наша родная природа чудесна. Этими фотографиями я бы напомнил людям, что красоту легко увидеть, достаточно просто выйти из дома и присмотреться. Какая-то ироническая, злобная шутка. Сверху над колодцем слышен шум листвы, будто лес смеется надо мной. Не знаю, если выберусь, смогу ли выходить в походы. В одиночные точно нет.

Я кричал весь оставшийся день, пока голос не пропал. Никто так и не пришел. Скоро наступит ночь. Пускай страх накатывает волнами, но я должен позаботиться о том, чтобы остаться в живых, пока не подоспеет помощь. С трудом смог прислониться спиной к стене. Она неудобная и очень холодная. Я вытащил из рюкзака теплые вещи. Кофту натянуть смог, а ноги просто прикрыл курткой. Лишний раз старался не смотреть на то, что было моими ногами, иначе поддамся самым ужасным мыслям. Паника снова охватит меня. Стараюсь не двигаться, так как любое движение отдается болью в ногах. Надеюсь, до ампутации не дойдет. Сейчас стараюсь вложить весь разум в написание дневника. Нужно сосредоточиться. Яма по глубине где-то пять метров. Твердое земляное дно, диаметром около двух метров. Точно ли это колодец? Глубины явно не хватает, чтобы добраться до грунтовых вод. Ширина у предполагаемого колодца слишком большая. Рядом со мной могут поместиться еще два человека. На дне много опавших листьев и веток. Можно ли ими развести костер? Нет, они быстро сгорят, не успев дать тепло, к тому же я не взял спичек, думал, что они не понадобятся для легкой прогулки. Дурак. Камера разбита вдребезги, как и телефон. Из еды только два бутерброда, намазанные сливочным маслом с колбасой, небольшой ломтик сыра, пластиковая литровая бутылка бергамотового чая. Обожаю бергамотовый чай. Травяной сладкий вкус отчетливо чувствуется на языке. Этот вкус будто отдает в голову и приходит чувство облегчения даже в самой нервной рабочей обстановке. Вряд ли в сложившиеся ситуации от питья чая придет облегчение, но мимолетное удовольствие будет. Я понял, что не ел с тех пор, как упал в эту проклятую яму. Даже помятый бутерброд и остывший чай кажется райским, тающим во рту наслаждением. Крошки падают на страницы. Жую с усердием. Думаю, мне нравится процесс жевания. Если ешь с аппетитом значит живешь, значит хочешь жить. Стоит растянуть оставшиеся запасы. Не знаю, насколько дней застрял здесь, но я решил, что буду есть половину бутерброда в день. Сыр съем, когда бутерброды закончатся. Чай же придется пить мелкими глотками. Без питья долго не жить. Не хочу думать о смерти. Становится темно, почти ничего не вижу. Как писать в такой темноте? Страшно, так страшно. Не знал, что живое существо может испытывать столько страха. Такое чувство, будто я уже умираю или схожу с ума. Сердце бьется как бешеное. Боюсь, оно может остановиться. Нужно подумать о чем-то хорошем. Буду думать о семье, о друзьях Тимуре и Вале. Ведь в моей голове еще осталось место для хороших воспоминаний. Тогда, возможно, сон придет или мне лучше потерять сознание.

Конец ознакомительного фрагмента.