Рассказы

Карина Демина, 2023

Предоставляем сборник небольших рассказов современной белорусской писательницы пишущий под псевдонимом Карина Дёмина. В сборник рассказов вошли авторские истории, написанные в самых разных жанрах. Киберпанк и антиутопия, научная фантастика и фэнтези, сказки добрые и сказки страшные, в которых звучат отголоски древних мифов. Их объединяет одно – это истории о людях во всем их многообразии. О выборе, который приходится делать, чтобы остаться человеком. Об ошибках и их цене. Многие рассказы участвовали в конкурсах и были отмечены наградами.

Цветовод

В маленьком садике мадам Люи всегда тепло, и солнце светит одинаково ярко, а если и идет дождь, то легкий, светлый, разукрашенный акварелью радуги, оттого и нравится мне здесь, хочется сидеть на выглаженном солнцем пороге, слушая неторопливую речь и, по мере возможности, запоминая.

Запоминать тяжело, ну не укладываются знания в голове, зато питомцы мадам Люи сами тянуться к моим рукам. Мадам говорит, что у меня талант, не знаю, мне просто хорошо здесь.

Россыпь белых звезд на тонкой нити стебля, норовят спрятаться, укрыться в зеленых ладонях листьев.

— Девичья невинность, — мадам осторожно подымает соцветие, и белые лепестки в солнечных лучах стыдливо розовеют. — Увы, совершенно не переносит темноты и мужских прикосновений…

На всякий случай отодвигаюсь, ну ее, тем более, ничего красивого не вижу, так, переливается мягким перламутром и все, вот то ли дело соседка…

— Бабочка или огнекрылка, эту если хочешь, погладь, она ласку любит…

Трогаю лепестки, плотные, но в то же время нежно-бархатистые, а цвет не понять какой, то ли желтый, то ли оранжевый, а у основания и вовсе красный. Самый крупный из цветков мягко льнет к руке, лепестки прямо на глазах теряют былую упругость, а огненное многоцветье разрезают черные пятнышки.

— Еще Бабьим веком величают… — добавляет мадам Люи, присаживаясь рядышком, от нее пахнет пóтом, немного землей и табаком. Сама она некрасива, крупнотела и неопрятна, мешковатый фартук ломкими складками, испачканное землей платье, полурыжие-полуседые волосы. Еще мадам Люи много курит, приговаривая, что это — не самый большой из грехов, а пастор Гарм, хоть и ворчит, что негоже смотрительнице сада баловаться табаком, но запретить не смеет.

Мадам Люи не принято перечить, вот вырасту, буду на ее месте, тогда и…

— Дурак, — беззлобно замечает она, и в очередной раз становится стыдно за свои мысли, а из дальнего уголка сада доносится то ли звон, то ли смех серебристо-стальных колокольчиков Совестницы, ну эта никогда не упустит случая напомнить о себе.

— На вот, лучше, подкорми сходи, — мадам Люи протягивае кривобокую склянку мутного стекла, почти до краев заполненную чем-то бурым, густым и неприятным даже на вид.

— Давай, бери, помнишь, что делать?

Помню. Склянку беру осторожно, все чудится, будто содержимое просочится сквозь тонкие стенки, испачкает руки так, что не отмоешься, и иду в дальний угол садика. Мимо грядок с седовато-зеленой Жалельницей, листья которой постоянно блестят капельками росы, мимо бледной, неприглядной Благодати и черно-бурой, ощетинившейся колючками Зависти. Ишь разрослась, надо будет подрезать. А вот Златолюбка, темно-зеленые, глянцевые листья и россыпь плоских желтых цветов, ну точно монеты на веревочке, правда, мадам Люи отчего-то считает Златолюбку сорняком и нещадно выпалывает, а по мне так красивая…

Ну вот и нужная грядка, совсем крошечная, двумя ладонями накрыть можно, это потому, что цветы здесь больно редкие и капризные… к ним особый подход нужен.

— Здравствуйте, — я всегда здороваюсь с ними, и они отвечают. Благородница сворачивает жесткие лиловые листья, позволяя добраться до корней, и доверчиво-пушистая Преданность следует ее примеру… правильно, мои хорошие. А стебли-то присохли, ну ничего, сейчас я вас подкормлю.

Зубами выдираю пробку, уже не боясь того, что внутри склянки, и осторожно разливаю ее содержимое по грядке. Десять капель одной, десять другой… и хрупко-прозрачной, почти как стекло, Чистоте тоже. И Любви с ее жесткими стеблями и мягкими разлетающимися в прах при малейшем дуновении ветра, цветами… на всех хватит.

Солнце печет спину, выплавляя пот, но мне все равно хорошо, радостно. Последняя капля крови нечаянно падает на корни Нежноцветы… ну вот, отвлекся, называется. Теперь съежится испуганным шаром или вообще завянет со страху. Нежноцвета крови не любит, пересадить бы ее, да ведь погибнет одна, капризная… только среди этих, прикормленных, и уживается.

— Ну извини, не хотел…

Мягкие листочки доверчиво распускаются, только дрожат немного, наверное, со страху. Нежноцвета красивая, а какая — и не скажешь, мне вообще говорить сложно… разве что с цветами, а с людьми — никак.

Выкопать бы чего-нибудь… у мастера Тако дочка родилась, вот бы славный подарок вышел. Мадам Люи часто делает людям подарки, и я буду, потом, когда вырасту и научусь правильно выбирать цветы…

Шелковые листья Нежноцветки тихо шевельнулись… будто вздохнула. А чего вздыхать-то, хорошо ведь и солнце светит.