У Земли другие координаты. Вторая часть трилогии «Стеклянный город»

Карина Давтян

Стеклянный город пал, забрав жизни миллионов людей и искалечив судьбы немногочисленных выживших. Уверенный в том, что Арианы больше нет, Леон пытается начать всё с чистого листа, строя новую жизнь и отношения. А тем временем, где-то на другом конце Вселенной, его возлюбленную мучают осколки памяти, которые никак не хотят собираться воедино. Для них обоих Звёзды уготовили трудные испытания. Смогут ли они пройти через них и найти друг друга в этом огромном мире?

Глава 4

Отголоски катастрофы

На берегу собралось много народу: все столпились вокруг доставленных к нам новых свимеров, которых за прошедшие два дня прибыло не меньше сотни.

Когда выяснилось, что триста двенадцать внешних агентов не вернулись на базу во время тревоги, на их поиски отправили специальные отряды. Пропавших искали в радиусе тысячи километров от Пирамиды, и вот уже почти половина из них была найдена. Те люди, которых извлекали из свимеров или флайтеров, с каждым разом выглядели всё хуже. Оно и понятно, ведь им пришлось провести не меньше трёх дней в стальных клетках.

Вот прибыли очередные. Я стоял позади, и мне не было видно, сколько человек доставили на этот раз. Где-то впереди маячил Аллен, который то и дело подскакивал на носочки, дабы хоть что-то разглядеть.

Признаться, меня совсем не интересовали прибывшие люди. Я находился здесь только потому, что внутри лагеря была полнейшая парилка. И как только возможно жить в такой жаре? В Пирамиде никогда не было с этим проблем. Что такое холод и жара, большинство жителей знали только в теории. Конечно, местные привыкли к такому климату, но сколько времени понадобится нам, чтобы адаптироваться? Мне кажется, проживи я тут хоть до конца жизни, всё равно буду просыпаться в горячем поту каждую ночь, задыхаясь от нехватки воздуха.

— Эй! — послышался грозный мужской оклик. — Выходи давай!

— Вы бы помогли ему, — сказал кто-то из толпы впереди стоящих. — Он же не в силах, бедный.

— Сейчас ты будешь не в силах стоять на собственных ногах, малёк, — грубо ответил тот с сильным акцентом, после чего отдал приказание своим подчинённым: — Вытащите его!

Сразу становилось ясно, что этот человек не из наших. Да-а, здесь мы никто. Нет никаких блэкеров, уайтеров и грэйеров. Для местных все мы просто ничтожные людишки. Такое ощущение, будто им вообще наплевать на то, что мы лишились дома. Каким же всё-таки подлым бывает народ. Ни капли жалости и сострадания, только грубые приказания и сплошные запреты, как, например, «из лагеря ни на шаг» или «в воду не лезть».

— Стойте, подождите! — вывел меня из раздумий знакомый хрипловатый голос. — Я знаю его!

Парень в серой одежде, что маячил впереди, ринулся к людям в синей униформе, расталкивая толпу.

— Аллен! — окликнул я парня и заторопился следом за ним.

Кого он там узнал? Впрочем, неважно. Кто бы ни был, главнокомандующему это не понравится.

— Что там ещё?! — словно по моим словам воскликнул мужчина в синей униформе.

Люди расступались, пропуская сначала спешащего и взволнованного Аллена, а затем недовольного меня.

Я вышел на свободное от толпы пространство, и тут же глазам предстали семь свимеров, омываемых прибрежными волнами. Их стальной корпус блестел на солнце, а ве́ртели продолжали крутиться, разбрызгивая попадающую в них воду. Люди из местного разведовательного отряда стояли по всему береговому периметру. Двое из них подхватили Аллена, а ещё двое уже спешили ко мне.

— Чего высунулись вы оба? — всё с той же недоброжелательностью проговорил главнокомандующий.

На вид он был ещё суровей, чем его голос. Над мелкими чёрными глазами нависала одна сплошная густая бровь, изломанный приплюснутый нос, казалось, утерял свою функциональность, от угла кривого рта до левого уха проходил выпуклый белый шрам, который сильно выделялся на смуглой коже.

Честно говоря, всегда побаивался этого типа, но Аллену, кажется, было всё равно. Он яростно пытался вырваться, однако хватка оказалась слишком сильной.

— Я просто хочу помочь, — проговорил он, успокаиваясь.

— Ха-х, — рассмеялся главнокомандующий. — Да ты себе помочь не в силах, малёк, не то что этим, — махнул он куда-то в сторону.

Я проследил за его движением и только теперь заметил шестерых мужчин различного возраста, преимущественно в серых одеждах, стоящих на берегу, чуть поодаль. Двое из них обессиленно сидели на песке, один стоял, упёршись ладонями о колени, ещё одного, кажется, рвало немного в сторонке. У всех них был ужасно замученный и потрёпанный вид. Бедные люди. Три дня они провели без еды и воды, и вместо того, чтобы оказать им срочную медицинскую помощь, их держат на этой жаре.

К ним подвели ещё одного и, швырнув бедолагу на песок, отошли в сторону. Этот выглядел моложе остальных. По крайней мере, так мне показалось по телосложению, лица я ещё не видел. Его засаленные волосы золотились в лучах дневного солнца, и всё тот же серый костюм был сильно помят и чем-то измазан. Парень опёрся трясущимися руками на песок и с трудом поднялся на ослабленные ноги. Сердце сдавило в груди от жалости, но неожиданно резко стукнуло, когда он повернулся лицом.

— Даррен… — выдохнул я от удивления.

Надо же, никогда бы не подумал. Кого угодно ожидал увидеть, но только не друга Арианы. Меня даже накрыло лёгкое чувство радости, которого я ещё ни разу не испытал после произошедшего. Это доказывает, что чудеса случаются, а значит, не всё ещё потеряно. Не представляю, каким образом, но Ариана тоже могла спастись. Я ведь не видел списков имён из других лагерей и тех, кто был доставлен в Австралию. Пусть даже так далеко, но мне и этого хватит. Главное — знать, что она жива.

— Вы не имеете права так с ними обращаться, — негромко проговорил я под испепеляющим взглядом мелких чёрных глаз.

Мужчина только вновь оскорбительно рассмеялся.

— В чём дело, Варгас? — перебил его злорадный смех голос моей матери. Она прошла с несколькими своими подчинёнными мимо людей в синей форме и остановилась около нас с Алленом, глядя на главнокомандующего. — Почему держите моих людей?

— Они мешают делу, — сурово ответил тот. От былого смеха не осталось и следа.

Мать посмотрела на тех двоих, что держали меня и приказала:

— Отпустите его, — затем перевела взгляд на Аллена, добавив: — И этого тоже.

Нас выпустили из грубой хватки, и она обратилась к главнокомандующему, смуглое лицо которого в этот момент приобрело яростный красный оттенок.

— Занимайтесь своим делом, Варгас. Они больше не помешают. А вы оба, — обратилась она к нам, — за мной, — после чего двинулась туда, откуда пришла.

Я последовал за ней, бросая последний сочувственный взгляд на Даррена. Тот даже не заметил меня. Он покачиваясь стоял на ногах, подставив обливающееся потом лицо навстречу палящему солнцу. Я не видел его больше полугода и точно могу сказать, что он сильно изменился. Это был уже не тот улыбчивый, немного худощавый парень, любивший на досуге поиграть в шатры. Он сильно возмужал, на руках заметно прибавилось мускулов, а тонкая мокрая кофта обтянула рельефный пресс. Золотистая щетина густо покрывала лицо, но это, скорее, следствие трёхдневного заточения. И вновь моё сердце жалостливо сдавило в груди. Бедный парень…

Мы вошли в переполненный лагерь, и тут же в носу завитал кисловатый запах пота. Мать, не останавливаясь, направилась к коридору, что вёл к единственному кабинету, где проходили совещания. Один из её подчинённых придержал Аллена перед дверью, сказав:

— Свободен, парень.

Тот закатил глаза и, подав мне какой-то неопределённый знак бровью, пошёл к своему местечку у выхода из амбара, которое было обозначено его смятой и почерневшей от грязи майкой.

Я же прошёл по коридору в кабинет, в котором оказалось довольно прохладно. По телу даже пробежались мурашки от приятного ощущения свежести.

— Я, конечно, рада, что ты нашёл себе друга, — начала мама, — но не стоит сразу кидаться с ним на поиски приключений.

Я ничего не ответил и только сел на ближайший от меня стул. Мать остановилась во главе стола, но садиться не спешила. Её взгляд сменился некоторой обеспокоенностью, когда она обратила внимание на мою подавленность.

— Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.

И вновь я промолчал, отвернув от неё хмурое лицо.

— Ты бы не успел, Лео! Как ты этого не понимаешь?

Я непременно пожелал многое высказать ей в этот момент. Хотелось крикнуть, что я любил Ариану, и что лучше бы я умер вместе с ней, чем жил так. Но разве моя мать это поймёт? Она всегда будет думать, что сделала для меня только лучше.

Передо мной на столе лежали какие-то бумаги, и я бессмысленно вглядывался в буквы, что были написаны на них. Кажется, там значились какие-то имена. Я придвинул один из листочков к себе и прочитал надпись на самом верху:

«Лагерь №: 4

Дата прибытия: 3.1²

Время прибытия: 13:16

Количество прибывших: 1206»

Ниже шли имена прибывших. Я торопливо забегал по ним глазами в поисках знакомых.

— Ты её там не найдёшь, — сказала мать, заметив листок в моих руках.

Я пропустил её слова мимо ушей, продолжая сканировать имена.

Из знакомых в четвёртом лагере я увидел только Сайнею и Роя. И то хорошо. Хотя я и не сомневался, что мои друзья в порядке: они же блэкеры. В третьем лагере был Верн Диппен, а также ещё парочка моих знакомых по работе. Во втором лагере известных мне имён оказалось больше всего. С некоторой радостью для себя я обнаружил там и Мэрэдит. Но удивляться опять-таки было нечему, ведь её отец является главным помощником моей матери. Первый лагерь я просматривать не стал, ведь каждого человека здесь я знал уже в лицо. Дальше я просмотрел пятый, потом шестой, затем седьмой. Глаза уже слезились от перенапряжения, когда я взял в руки последний, восьмой, в котором оказалось меньше всего имён. Он и прибыл на берег самым последним, аж вечером того дня. Я решил не осматривать все имена, а просто пробежаться по первым буквам указанных фамилий. Сердце слегка подпрыгивало в груди, стоило попасться на глаза букве «Д». Но нет… все эти буквы были началом других фамилий.

Когда список кончился, я откинул листок в сторону и посмотрел на мать, которая всё это время неподвижно сидела во главе стола, опёршись локтями на стол и опустив подбородок на сцепленные пальцы.

— Здесь не все, — кивнул я на стопку бумаг.

Мама только недоумённо приподняла бровь.

— Я не увидел Викториана. — Конечно же, он выжил, и если его нет в этих списках, значит, должны быть какие-то ещё. — Из Австралии вам ведь тоже присылали? — спросил я.

Она безэмоционально кивнула.

— Хочу посмотреть…

— Викториан там, если тебе интересно, — перебила она меня.

— Мне всё равно, где он. Просто из-за его отсутствия в этих списках, я сделал вывод, что есть ещё один, — пояснил я, затем негромко добавил, указывая на стопку: — Здесь нет Морал.

Её и в самом деле не было, а ведь это второй по значимости человек, из-за которого я вообще притронулся к этим документам.

Мама недовольно вздохнула и, встав со стула, подошла к небольшому шкафу, что стоял позади. Из одного его отсека она извлекла белоснежный листок бумаги, на одной стороне которого мелкими буквами уместились все имена.

Я, немного волнуясь, взял его в руки и стал просматривать. Имя Викториана значилось одним из первых, но до конца первого столбца никого знакомого я больше не встретил. Взгляд пал на вторую колонку. Чем ниже опускались мои глаза, тем сильнее на лбу выступали капельки пота, несмотря на прохладу вокруг. На третьем столбце я почувствовал, как затряслись руки, а дальше просто-напросто буквы поплыли перед глазами. Не знаю как, но я дошёл до конца списка, и меня буквально затрясло изнутри от ненайденных и так нужных мне имён. Я выпустил листок из рук и, встав со стула, вышел из кабинета.

В пустом коридоре было как всегда мучительно душно. Я припал к противоположной стене, глотая ртом горячий воздух. Ни Арианы, ни Морал. Помимо этого, я вспомнил, что не увидел в списках и Матео. Но я надеялся, что тут всё же сыграла моя невнимательность. Я ведь не знал его фамилии, а список из восьмого лагеря вообще просматривал мельком. Надо будет ещё раз пробежаться глазами. Может, и Морал окажется где-то там. Уверен, они должны быть! Я просто их не заметил…

Примечания

2

Дата прибытия: 3.1 — третье число первого полугодия.