Злой рок

Карина Вальц, 2020

В мюнхенском отеле погиб знаменитый музыкант Марк Аверин. Все задаются вопросом: что на самом случилось в ту роковую ночь? Никто не верит в версию полиции – банальное самоубийство. Фанаты строят безумные теории, пресса раздувает скандалы, близкие Аверина пытаются скрыть факты его биографии…Но есть девушка, которая знает немного больше остальных. Девушка, которой Марк прислал единственное, но очень важное сообщение. Девушка, которой придется узнать всю правду о жизни знаменитого музыканта и ответить на главный вопрос: что на самом деле произошло с Марком Авериным?

Глава 1. Don't cry

Похороны Марка все же сделали закрытыми. С самого утра территорию Взморьевского кладбища надежно отгородили от посторонних, коих собралось немало — тысячи человек приехали проводить в последний путь яркого и неоднозначного человека, который решил покинуть этот мир очень рано. И я оказалась посреди всей этой толпы, держа в руках две жалкие красные розы — банально, но я и не стремилась выделиться из массы скорбящих людей.

Примерно час назад на территорию кладбища заехали три черные машины: два легковых Мерседеса и блестящий катафалк. К самим похоронам допустили лишь самых близких для Марка Вера людей, остальным же полагалось попрощаться с кумиром позже, в порядке очереди и под присмотром охраны. Похоже, за возможность подойти к его могиле в день похорон в прессе и окрестили это мероприятие «открытым». Довольно разумное решение — дать фанатам попрощаться с кумиром и позволить сделать это вот так просто, ведь преданные поклонники все равно нашли бы способ проникнуть на территорию кладбища. Теперь же они стояли за оградой и смиренно ждали возможности сказать последнее «прощай».

Сентябрь только начался и обещал быть очень теплым, но именно в день похорон погода больше походила на ноябрь. Раздражающий, серый и дождливый ноябрь. Небо своим цветом напоминало кадр из черно-белого фильма, а воздух казался тяжелым, влажным и ледяным, он обжигал легкие изнутри при каждом вдохе, делал больно. Идеальная похоронная погода, для такого мероприятия больше годится дождливая серость, чем яркий солнечный день. Серые лица, мрачные темные фигуры — все сливалось в одно смазанное пятно, и почему-то казалось, что происходящее нереально. Зыбкий сон, увиденный дождливым утром, и все вокруг выглядит таким нечетким, потому что сны забываются, стоит проснуться.

Но не сегодня. Бесцветные лица, серые облака, глупые розы в моих руках, черные машины и катафалк — все это реальность.

Марк Вер был молодым музыкантом, как и все члены его группы. Прославились они тоже относительно недавно, всего-то лет пять-семь назад, потому и аудитория у них была соответствующая — юные девушки и парни, бунтующие подростки и совсем еще маленькие девчонки, которые слушали не песни, а скорее смотрели на Марка и обожали его как умели: от всей души, ревностно и страстно, не зная, что стоит ценить прежде всего — хрипловатый пробирающий до костей вокал, или смазливое мальчишечье лицо. Выбор чаще падал на второе. Девчонок-поклонниц у Вера было предостаточно. Примерно такая публика и собралась на похоронах, взглядом я часто натыкалась на совсем юные физиономии с потекшей тушью и безумным потерянным видом. Наверное, в нежном возрасте и впрямь нелегко терять кумира, далекого, но все равно как будто родного.

Еще одна отличительная черта похорон Марка Вера — это люди с фото-аппаратурой. Вспышки без преувеличения мелькали со всех сторон, озаряя окружающую серость резкими белыми бликами. Понятия не имею, что снимали эти безумцы. Скорбящих девчонок и парней? Дождливую серость? Разбитый асфальт на перекрытой парковочной зоне?

Потихоньку охрана начала стягивать народ подальше от главных ворот. Пока все послушно отходили назад, я начала медленно пробираться сквозь толпу вперед, чтобы стоять в первых рядах. Хотелось посмотреть, что нас ждет. Кстати, такой умной оказалась не я одна и вскоре охранникам пришлось попросту оцепить значительную часть широкой дороги и отгородить людей от выезда. Мне досталось место во втором ряду, сразу за пронырливым пареньком в черной вязаной шапке и с готовым к сьемке айфоном в руках.

Вскоре стало ясно, к чему вся эта суета — ворота кладбища открылись, чтобы выпустить те самые черные машины. Легковушки лихо вырулили на дорогу и быстро скрылись за поворотом. Катафалк притормозил. Дверь открылась и на улицу выбралась заметная троица — коллеги Марка Вера, члены его группы.

В интернете можно найти очень много информации о близких Вера и о его коллективе. К примеру, легко узнать, что блондин с серьезными глазами и мужественно-правильными чертами лица — Роман Калинин, лучший друг Марка Вера. Парни знали друг друга едва ли не с пеленок и играть начинали вместе, за плечами у них целая история. Стоящий справа высокий бородатый тип — Михаил Щевелев, основной дуэт он тоже знал много лет. У Михаила репутация нелюдимого молчуна, и внешность его это легко подтверждала: суровый взгляд из под темных нахмуренных бровей, напряженная поза, которую можно было бы списать на нелегкий день и нежелание здесь находиться, если бы парень не выглядел так постоянно. Из-за внушительного роста и некоторой косматости он напомнил мне угрюмую и очень пугающую версию великана-людоеда. Рядом с Щевелевым совсем терялся невысокий молодой паренек — он присоединился к группе относительно недавно, поначалу исполняя обязанности сессионного музыканта, но настолько удачно влился в коллектив, что быстро стал его частью. Он американец и зовут его Дэвин Родер. Он заменил бас-гитариста, который покинул группу несколько лет назад.

Стоило парням появиться перед толпой, как защелкали вспышки, народ заволновался. Парень в вязаной шапке включил режим видеозаписи. Заплаканная девочка, на вид которой не дашь больше тринадцати, попыталась вырваться вперед, но была задержана бдительной охраной. Кто-то кричал, кто-то всхлипывал и звал музыкантов по имени. Кто-то спрашивал, что случилось с Марком и обвинял парней в произошедшем. Особенно доставалось Роману Калинину: как он мог не доглядеть? Как мог оставить друга в беде, не вмешаться вовремя? Некоторые трагично выражали соболезнования, но крики с обвинениями звучали куда чаще, яростнее и громче.

Бывшие коллеги Марка смотрели на происходящее с пустыми невыразительными лицами, разве что на лице Дэвина Родера держалась фальшиво-вежливая маска. Подождав, пока гул немного утихнет, вперед выступил Роман Калинин. Он выглядел спокойным, будто все услышанное его не задело, хотя он мог просто не обратить внимания на все, что кричали из толпы. Или за те несколько дней, что прошли со смерти Марка, Калинин наслушался обвинений похуже. Но набрался смелости, чтобы сегодня нарушить молчание и хоть что-то сказать фанатам группы.

Быстрым взглядом музыкант пробежался по толпе, не останавливаясь ни на ком конкретно, и заговорил:

— Первое, что я хочу сказать в этот ужасный для нас всех день — спасибо. Спасибо вам всем. От лица нашего коллектива я выражаю благодарность за поддержку, которую вы нам оказывали и оказываете. Это много значит для каждого из нас и это много значит для Марка. Спасибо каждому, кто сегодня сюда пришел, мы это ценим. Все вы сможете сказать «прощай» лично Марку, он… — Роман запнулся и отвернулся, смотря куда-то в сторону ворот. Вспышки камер замелькали с утроенной частотой, желая запечатлеть нелегкий для парня момент.

Калинин тяжело вздохнул и, тряхнув головой, продолжил:

— Да уж, нелегко это все. Погода плачет вместе с нами, ага? — он натянуто улыбнулся. Американец Дэвин Родер положил руку ему на плечо и легонько его сжал. Калинин едва заметно кивнул и заговорил вновь: — Я надеюсь, вы нас поймете: сейчас мы не готовы делать другие заявления. Мы обязательно расскажем все, когда придет время, когда полиция закончит расследование, а сейчас просим сохранить за нами право на личную жизнь. Каждый хочет оплакать Марка, не лишайте нас этого права. Спасибо еще раз.

Поняв, что больше музыканты ничего не скажут, народ опять заволновался. Со всех сторон посыпались вопросы:

— Рома, Рома, ты знал, что Марк собирается покончить с собой?

— Где ты был, Калинин? Почему Марк оказался в Мюнхене один?

— Марк принимал наркотики перед смертью?

— Правда, что Марка бросила невеста? Он спал с твоей женой?

— Правда, что Марк так и не пережил смерть Глеба?

— Марк стрелял в себя? Это правда? Скажите, Роман…

Со всех сторон летели самые разные комментарии, от некоторых стало тошно даже мне. Не представляю, что чувствовал Калинин, слушая все это.

Музыканты ничего более комментировать не стали, быстро забрались в машину и отбыли в неизвестном направлении. Пришедших попрощаться фанатов выстроили в очередь и мне повезло — я оказалась впереди, не пришлось несколько часов стоять под мелким дождем и смотреть на несчастных девчонок. К могиле подпускали по пять человек, деятельная девушка с короткой стрижкой и в черном длинном пуховике (что предусмотрительно, учитывая погоду) объяснила, что каждому дается минута на прощание.

Толком не зная, как использовать выделенное время, я подошла к свежей могиле, положила принесенные розы в общую кучу и под присмотром скучающего охранника сказала:

— Прощай, Марк.

До машины я добиралась довольно долго — для начала пришлось обойти всю эту невероятно большую толпу, и только потом мне удалось выйти на основную дорогу. Небо угрожающе темнело с каждой минутой, а дождь из мелкого постепенно грозил превратиться в настоящий ливень. Возможно, погода и в самом деле плакала по Марку — кто знает?

Он без сомнений был яркой личностью.

Промокнуть как следует мне не позволила компания ребятишек — две девчушки лет шестнадцати в одинаковых синих дождевиках и с ними парень чуть постарше, в руке он держал черный зонт. Они нагнали меня по пути и молча побрели рядом, а парень без лишних слов поделился своим зонтом. Общее горе объединяет.

— Вы тоже идете в поселок? — Поинтересовалась одна из девчонок, шмыгнув покрасневшим на холоде носом. — Мы вот решили, что в автобусы не запихнуться, лучше пройтись до поселка и уехать оттуда на попутке или маршрутке какой-нибудь. Правда, погода подвела, с ума сойдешь, пока до ближайшей остановки дотащишься…

— Небо плачет по Марку, — прошептала ее подруга. Думаю, слова Романа Калинина теперь будут повторять все, в том числе и пресса, ведь с погодой и впрямь творились странности.

— Завтра вы сами будете плакать, когда с температурой сляжете, — пробубнил парень. — Так и знал, не стоило сюда ехать…

— Дурак ты, Димочка! Ясно же — с температурой мы сможем пропустить школу! Или приехать сюда еще раз. Завтра и людей будет поменьше, а то мы толком ничего ему сказать не успели… как вообще можно попрощаться за минуту с таким великим человеком?! Как с ним вообще можно попрощаться?

— Никуда вы завтра не поедете, даже не мечтайте! — сурово нахмурился Димочка. — Сейчас бы до дома добраться, не то что завтра!

— Если вам до города, могу подбросить, — предложила я.

— Правда? — обрадовалась девчонка, которая обозвала Димочку дураком, но подруга ткнула ее локтем в бок. — То есть, ну мы типа не знаем. Неудобно это.

— Вам решать. — Настаивать и тащить ребят в машину силой я не собиралась. Правда, еще неизвестно, что опаснее — сесть в машину к хрупкой молодой девушке или идти по безлюдной обочине под проливным дождем, да еще по соседству с темным перелеском. А потом ловить попутку. Как по мне, тянет на рискованное приключение.

Девчонки принялись шептаться, постоянно оглядываясь на меня и моего угрюмого спутника с зонтом и явно оценивали предполагаемую угрозу. Я же мечтала поскорее оказаться в машине и сетовала, что подъехать ближе к кладбищу не получилось, раз дорога была перекрыта. Но с другой стороны, большая удача, что я успела вовремя разжиться машиной, иначе пришлось бы ждать такси неизвестно сколько. Хотя бы этого сомнительного удовольствия удалось избежать.

Мы вывернули на дорогу, где охочие до похорон граждане побросали автомобили. К счастью, мою арендованную красавицу никто не заблокировал и проблем с выездом не предвиделось. Это даже удивило. Девчонки пришли к выводу, что путешествие на машине им подходит больше, чем беготня по поселку под дождем, и дружно забрались на заднее сидение, усадив Димочку в середину. Я врубила обогрев на полную мощность и лихо вырулила на дорогу, не очень удачно обрызгав грязью соседние авто.

Навигатор утверждал, что ехать придется почти час и на въезде в город нас ожидает пробка, о чем я и сообщила попутчикам.

— Как дождь, так апокалипсис на дорогах начинается, — угрюмо буркнул парень, напомнив древнего дедушку.

— Да не бурчи т-ты! М-мы же не торопимся, — дрожа от холода, осадила его девчонка, все та же, что охотно общалась со мной и до этого. Вот и сейчас она молчать не стала: — С-спасибо, что взяла нас, у-у тебя здесь так тепло. И машина т-такая красивая… т-твоя?

— Нет, я взяла ее в прокат в аэропорту.

— З-значит ты из другого города сюда прилетела? К-круто. Походу, ты его очень любила… ну, М-марка. Я тоже его любила и прилетела бы куда у-угодно, вот только мамка бы меня вряд ли куда пустила, она и насчет Взморья-то п-психовала целых два дня, а ведь это в каком-то получасе езды! Вот, брата мне п-подсунула… я, кстати, К-катя! А это Машка, мы с ней на концерте «глориков» встретились, а потом узнали, что живем на соседних улицах! — указала она на свою подругу. — Крутяк, да? Теперь мы лучшие подруги и я хочу в ее школу перевестись! Ну и это брат мой, Д-дима.

— Алиса, — я улыбнулась в зеркало заднего вида.

— Крутое имя. Я вот хотела, чтобы мамка меня Анжеликой назвала, а она м-меня Катькой… эх!

— Катя тоже звучит отлично.

— Предки так же гг-оворят. Но как по мне — Анжелика намного лучше.

Не зная, что тут еще сказать, я опять улыбнулась и сосредоточилась на дороге. Но Катерина тему для разговора нашла быстро:

— К-как думаешь, он… Марк и в реале… того? Это так ужасно! — девчонка жалобно всхлипнула и положила голову на плечо брата, который еще совсем недавно считался дураком и ворчуном. — Не представляю, как теперь жить без Марка! Его голос был таким неповторимым, а сам он таким красивым!

— Самым красивым, — поддакнула Маша.

— Ни на кого не похожим!

— Уникальным!

С ними не поспоришь — Марк Вер, или Марк Аверин — а так в реальности звали погибшего музыканта — был и вправду неординарной личностью. И дело не только во внешности, хотя и она свою роль, безусловно, играла. Марк выглядел смазливым до невозможности, лицо его никому не пришло бы в голову назвать мужественным, мягкие черты, подростковая округлость и вечный блеск в глазах придавали Марку вид мальчишки-сорванца, из тех, что постоянно балуются и шкодят, но все равно вызывают лишь улыбку. На Марка хотелось смотреть, его яркая мимика притягивала взгляд, даже если такие мужчины-подростки без намека на брутальность совсем не в твоем вкусе. Даже когда Марк гримасничал, все его «рожицы» получались привлекательными и заставляли фанаток пищать от восторга. Вы знаете много человек, способных на такое? Вот и я нет. Конечно, все это притягивало молодых девчонок, у Марка за годы музыкального творчества собралась целая армия преданных фанаток. Хотя на мой взгляд, тот же Калинин был куда интереснее внешне, в нем было какое-то благородство и мужественность.

Но как я уже сказала — красивое лицо Марка лишь малая часть его привлекательности, в этом парне присутствовал еще и невероятный магнетизм. Искра, или целое пламя. Марка всегда очень любила камера, а он отвечал ей взаимностью — он был настоящим артистом. Шоуменом. Когда он начинал говорить, от него невозможно было отвести взгляд, а голос с хрипотцой гипнотизировал, и неважно, что за чушь он там нес. Легко представить, что творилось с фанатами, когда он начинал петь этим своим голосом. Его концерты превращались в настоящее безумие, он легко собирал самые большие залы и стадионы не только у нас, но и за рубежом. Марк был яркой звездой, уникальным голосом и потрясающим артистом. С той самой искрой, наличие которой рождает гениев, выделяет из толпы остальных талантливых людей. В Марке горел безумный огонь, и он манил к себе похуже самого коварного демона-искусителя. Вот таким был Марк Аверин. Магнитом, легко притягивающим к себе других, да так, что не оторваться. И неважно, что за этим огнем скрывалась не такая уж и простая и приятная личность.

Пока я рассуждала о Марке, мои пассажиры обсуждали произошедшее. Честно говоря, их болтовня меня развлекала, я искренне радовалась, что возвращаюсь в город не в полном одиночестве.

— Вчера я прочитала инсайд, где сказано, что наш Марки выстрелил себе в лицо. Ты читала это, Алиса? Это так ужасно и странно… я плакала, когда узнала об этом. Марк был таким невероятным, а его лицо таким красивым! Камон! Не верю, что он так поступил! Зачем?!

— Так может статья эта — липа? — задумался Дима. — В лицо стрелять и впрямь глупо. А в ваших статейках пишут одну ерунду, которой верят только всякие малолетки!

— Ничего там не напутали!

— Хорошо, не напутали. Это просто вброс, чтобы похайпиться и рейтинги поднять.

— Вечно ты вот так все очерняешь!

— А ты вечно веришь во все подряд, как будто тебе лет десять!

— А я читала про музыкальную конспирологию и теории заговора среди звезд, — неожиданно поделилась Мария, перебивая орущую друг на друга парочку, — там сказано, что многие умершие и вовсе не умерли. Курт Кобейн², например. Он страдал из-за своей популярности и решил таким образом уйти от нее. И от жены, хотя она тоже может быть участником заговора, тут мнения расходятся. Вдруг и Марк сделал так же? Все его песни такие печальные… Например, «Тень» — там он открыто говорит, что стал не тем, кем мечтал. Так грустно.

— Но Марк обожал давать концерты и любил фанатов! — возразила более эмоциональная Катя. — И вообще, выворачивающие наизнанку песни — его фишка, так он делился болью с нами! Зачем ему скрываться от популярности?

— У него могла быть другая причина.

— Какая, к примеру?

— Может, он стал свидетелем преступления. Или вступил в секту…

— Ничего себе… думаешь, он может быть жив?

— Конечно, может! Кроме Курта и Марка был еще Джим Мориссон³, который тоже может быть жив. Да и вообще много знаменитостей скрываются так от славы — инсценируют свою смерть. Это модно и круто, весь мир тебя обсуждает и гадает, что случилось, а ты такой лежишь на пляже и кайфуешь, прикинь? Или находишься под этой… программой защиты свидетелей!

В зеркале заднего вида я постоянно натыкалась на физиономию Димы — парень очень красочно закатывал глаза на каждую девчачью «теорию». Но в разговор благоразумно не лез.

— Но Марк оставил записку! — вспомнила Катя. — И вообще, он бы так с нами не поступил! Он всегда говорил: фанаты — его главная и единственная любовь в жизни.

— Ага, а что он в записке своей написал? Привет, популярность? Это только все подтверждает! — упорствовала юная поклонница конспирологии. — А на фан-страничке Марка в инстаграме уже час как висят фотки с похорон — кто-то использовал дроны и снял происходящее с воздуха. И знаете что? Марка хоронили в закрытом гробу. Это странно — мой троюродный дядька в прошлом году разбился на машине, но с лицом его что-то намутили, чтобы попрощаться и все дела.

— Ого, покажи мне фотки!

Мои пассажиры принялись разглядывать снимки с похорон и бурно обсуждать увиденное. Закрытый гроб их напугал, а похоронная процессия показалась совсем маленькой и не шикарной, а ведь хоронили звезду! Потом девчонки переключились на Калинина, приближали фото и разглядывали его лицо. И долго спорили, плакал он, или нет. Спрашивали, что думаю я, подсовывая мне фотографии. Глаза Калинина выглядели мокрыми от слез, это правда.

В тот момент я решила, что популярность ужасна. Особенно в наше время, когда сверху тебя в любой момент может снять дрон. И ведь не сказать, что HWG — звезды первого эшелона.

Пробка на въезде в город оказалась куда меньше, чем обещал навигатор, я свернула на центральную улицу и поинтересовалась, куда подбросить ребят. Ответила как всегда Катя:

— Мы на Невского живем, прямо возле больницы… ой, а ты наверняка и не знаешь, где это! Но ничего, мы все покажем! Пока езжай прямо по Московскому бульвару, там будет поворот.

— Слушаюсь.

— Мы, кстати, мимо Никольского парка поедем. Говорят, Марк и ребята выросли где-то неподалеку и в этом парке частенько тусовались. Это все было лет десять назад, но у Ритки Самойловой брат старший хорошо знал Рому, вот он и рассказал ей про парк. Хотя Ритка та еще обманщица… но парк все равно красивый, сходи, когда дождь прекратится! Мы с Машкой там частенько зависаем, но мама только с Димкой отпускает… а ты обязательно туда сгоняй, прогуляйся по знаменитым местам.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Алиса, а ты как думаешь, что случилось с нашим Марком? — старательно заглядывая в зеркало заднего вида, спросила конспиролог Маша.

— Не знаю. Но мне хотелось бы верить, что он жив, — ответила я. — Жив и лежит на пляже, где-то там.

— Да. Это было бы та-а-ак круто! Как в кино!

— Точно.

Девчонок я высадила на остановке возле больницы. Покинув машину, они заголосили еще больше, обсуждая жизнь и смерть Марка Вера. Легко они отвлеклись — еще недавно лили слезы, теперь вот строят теории. В последнем, кстати, я смогла бы составить им достойную конкуренцию…

Примечания

2

Курт Кобейн — вокалист и гитарист рок-группы Nirvana.

3

Джим Моррисон — лидер и вокалист группы The Doors.