Паутина

Карина Бесолти, 2019

Герои «Паутины» – Лина и Тамик, Алан и Марина, Крис и Русик. Они молоды, красивы, полны надежд. Они потеряны, противоречивы, жестоки, страстно борются. Они – часть какой-то одной паутины, придуманной не ими, да и прилипли они к ее нитям в разных углах. Смогут ли они жить так, как прежде, убедившись в хрупкости созданного за них и для них мира? Что они сделают, на что пойдут, чтобы поменять что-то в своей жизни? Где их линии пересекутся? Действие происходит на Северном Кавказе. Содержит нецензурную брань.

“И бегемоты сварились в своих бассейнах”

Уильям Берроуз, Джек Керуак

Глава 1

Владикавказ

В жизни Лины самым невыносимым днем была среда.

12:30 — 13:30

Третья пара с долговязым занудой за кафедрой. Голова пухнет от монотонного голоса — бу-бу-бу, формулы прыгают перед глазами, словом — тошно. И каждый раз хочется бежать из 33-го кабинета без оглядки.

Обычно ее хватало ненадолго. На 15-й минуте Лина в отчаянии поднимала руку, на недовольное: “Что опять, Газданова?” отвечала, хамовато улыбаясь, вопросом на вопрос: “Можно выйти?” и, не дожидаясь ответа, уходила. До следующей среды.

Сегодня побег не удался, зануда принимал зачёт.

— Ну что, Газданова? Будем отвечать или сразу на пересдачу?

— Как повезёт, Алан Заурович. Совсем не против, если вы мне просто так поставите. Или — за хорошее поведение.

— Или за кучу “небылов”.

Лина оглядела ряд выложенных с педантичной аккуратностью билетов. Кажется, подмигнул тот, что посередине. Пробежав глазами содержание, она — даже с некоторым облегчением — улыбнулась в лицо человеку, которого ненавидела. Просто за то, что вот такой. Вымученно-правильный, знающий всё про всех. А на самом деле — “ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу”.

— Алан Заурович, увидимся на пересдаче.

Нога долговязого зануды как нельзя кстати торчала из-под стола. И вылизанная над кипящим чайником замша манила соблазном. Проходя мимо, Лина не преминула совершить этот маленький, но приятный акт мести.

Зло блеснули глаза.

(Ну хоть какая-то жизнь!).

“Простите…”.

Злость сменилась раздражением и усталостью.

Но этого Лина уже не увидела.

***

Факультет бурлил, как и полагалось во время сессии. Взъерошенные студенты, умиляющиеся хаосу преподы и простые смертные, увязшие зачем-то в сезонной мясорубке студенческой жизни.

Чья-то сильная рука подхватила Лину, покружила под её восторженные визги и опустила обратно.

— Русик! Перестань пугать! — проорала она, успев между делом расцеловать лицо своего друга.

— Это я тебя так поздравляю, дурко. С зачетом?

Лина изобразила на лице скорбь вселенских масштабов.

— Ясно, — посочувствовал Руслан. — Хочешь, поставлю? Есть у меня один друг. Может устроить.

— Шутишь? С кайфом! Если не в напряг. В конце концов, можно и за воздух. Мелочь.

— Давай зачетку, умняш. Вечером верну.

— Обожаю! — крикнула ему вслед Лина.

Крис материализовалась рядом.

— В Винч? Праздновать твой успех? — осведомилась она.

— Ммм… не забывай, что сарказм для меня китайская грамота.

— Не могу не предложить обмыть испорченную обувь зануды.

Лина довольно засмеялась.

— Как прокомментировал?

— На его лице было написано что-то вроде: “Газданова, пересдача будет днем твоей смерти”.

— Нашел чем пугать. Руха обещнулся все устроить.

— Дура, — вздохнула Крис, — Зачем Руху напрягла?

–Так он сам. У него знакомый…

–Ага. Тогда зачем за деньги ставил? Наверняка ходит сейчас по всему универу, воздух занимает, чтобы тебе зачёт нарисовали.

— И что? — включила Лина капризную папину дочку. — Он друг, он должен.

— Пошли, пока не убила, — ответила Кристина, не самым деликатным способом прокладывая локтями дорогу к выходу.

***

”Давай не в Винч, давай — по-простецки”.

“А то Винч — пипец, что за гламур”.

Ноги в тяжёлых кроссах резво пересчитали ступени до белой пластиковой двери, совсем кстати разинувшей свою гостеприимную глотку. В универской столовке было спокойней. А вот сесть — негде.

Парни с физвоза, довольно мыча, уступили новоприбывшим столик.

— Плоды грамотного инста-продвижения. Почёт, уважение и плюшки в виде столиков. Фу, мокро! Крис, может ну его? На таксо до дома? У папули вискарь тыранем.

— Пришли, согнали и ушли?

— Похер-похер-здоровый похеризм.

— Так гуру похеризма или инста-телочка? Определись уже.

— Давай только вот без этих мерзких словечек!

Дружба Лины и Кристины имела глубокие корни. Из прожитых двадцати лет как минимум пятнадцать они провели бок о бок. Сначала в школе, периодически громко ссорясь и не менее громко мирясь, затем — после долгих родительских совещаний — подали документы в наиболее отвечающий определению “престижный” республиканский университет и благополучно осваивали в его стенах “международные отношения”. На деле — изучая слегка переформатированную программу менее престижного экфака. Обе вроде как грезили когда-то о Москве, но папины дочки всегда должны быть под присмотром. А в столице присмотреть было некому.

Поднос, следом Лина подплыли к столу. Два кофе, сникерс, орешки и кока-кола. Нелогичное меню помешанных на своей внешности девиц. Навязчиво гудел кондёр, создавая ледяной антипод июньской жаре. Не менее навязчиво гудели верзилы с физвоза в кепках “Россия”. Пыльные окна, облепленные прошлогодними трупами насекомых, доверчиво заглядывали в глаза. Разговор в своём привычном течении, разбившись на множество малозначимых брызг, решительной изморосью накатил на бессменный объект своей жизни, на смысл своего воплощения в звуки и слова.

Тамик.

Лина и Тамик встречались с одиннадцатого класса. И с тем, что они созданы друг для друга, вынуждены были соглашаться даже самые ярые завистницы. Личность Лины, сформированная под неусыпным надзором отца, была идеально вырезана под Тамика. Смотреть — только снизу вверх, беспрекословно подчиняться, не повышать голос, рожать раз в два года симпатичных Тамикош и покупать себе столько туфель, сколько влезет. Разве счастье может быть более полным?

Кристина так не считала. Но против нее у Лины был железный иммунитет, выработанный за долгие годы тренировок под хмурым, оценивающим каждый поступок, осуждающим каждый промах взглядом отца.

— Ты херова идеалистка, если считаешь, что все нормально. Все НЕ нормально. Разуй глаза, он — скотина!

— Ну ты аккуратней все же, Крис.

— Ладно, среднестатистический маньяк.

— На самом деле это и не его вина…

— Дай угадаю, чья.

— Он не звонил целый день. Я себя накрутила. Потом увидела их фотку в инстаграме. Все это так глупо, я знаю, но не смогла сдержаться. Орала как дура. Конечно, он вышел из себя. У него же характер такой. А то ты не знаешь, как ему мало надо.

Крис передернула плечами, вспомнив разнесенный класс биологии, разбитую машину, череду сломанных носов, бешеные зеленые глаза, холодок по спине. Чтобы отогнать воспоминания, Крис открыла инстаграм.

— Ты, что, собралась тупить в сети? У нас же серьезная тема.

— Только что толку, если ты не слышишь. Поговори вот с диктофоном. Сейчас включу.

— Может в стэндап запишешься?

— Удивительная миссис Мэйзел, епта.

— Мазэфака.

— Я квартиры смотрела.

Лина занялась сникерсом, аккуратно сняла обертку, отодвинула поднос и стала сосредоточенно запивать батончик остывшим кофе.

— И что это значит? Ты же не передумала?

— Нет.

— Вот, глянь, я заскринила. Семьдесят. Но там нужно еще комиссию платить и все дела.

— Мило.

— Ага, я каждый вечер тырю из кармана у пахана по пятерке. Чтобы не заметил.

— Класс.

— Ну и дядя Олег мне на днюху подогнал же нормально. Я наврала, что потратила. Все равно маме похер.

— Крис, мне по ходу пора валить. Тамик если приедет, а меня нет… Сама понимаешь.

Крис зло прищурила глаза, глядя на подругу. Закрыла телефон, взяла в руки остывший стаканчик с кофе. Отхлебнув, скривила губы, будто собиралась что-то сказать, но так ничего и не сказала. Оставшись в одиночестве, Крис, наконец, поддалась панике. Что-то явно складывалось не так.