Лунное дитя

Карен Макквесчин, 2020

Холодным январским вечером Шерон вышла на улицу, чтобы полюбоваться лунным затмением. В окне напротив она увидела девочку, которая мыла посуду в поздний час. Это показалось ей странным, ведь у соседей был только сын… «Я совсем еще маленькая. Три года назад я оказалась у Флемингов. Здесь неплохо. Плотник оборудовал для меня небольшую спальню в подвале. Мэм сказала: «В этой комнате будет храниться кое-что ценное». Приятно знать, что меня считают значимой. Я не знаю, как я попала к Флемингам, но теперь принадлежу им. И кажется, так будет всегда».

Глава 10

Неделю спустя Ники все еще не уволили, и она считала это огромным достижением. Дон так и не стала относиться к ней лучше, но с неохотой признала, что Ники работает вполне приемлемо. Макс вел себя более дружелюбно, но только когда в магазине не было его жены.

Отсутствие расположения с их стороны не беспокоило Ники. Ей не нужен был фан-клуб, она не собиралась строить карьеру в их магазине.

Ей просто нужны были деньги.

Деньги, деньги, деньги. Есть люди, у которых очень много денег — больше, чем они могли бы сосчитать и потратить за всю свою жизнь. Ники же иногда была рада и двадцати долларам. Она мечтала, что и ей что-нибудь перепадет. Может быть, она выиграет в лотерею. Или какой-нибудь дальний родственник оставит ей дом и огромное состояние.

Винить ей было некого. Эми предлагала ей оплатить обучение в университете или помочь подать заявку на стипендию. Но Ники решительно отвергла оба предложения. Она хорошо помнила, как сказала: «Спасибо, но нет, спасибо». Тогда Ники оканчивала выпускной класс и была по-настоящему вымотана. Хватит с нее уроков, конспектов, заучивания разрозненных фактов. До окончания учебы было рукой подать, и она с нетерпением ждала свободы.

В восемнадцать лет Ники ушла от людей, которые указывали ей, что делать, и назначали комендантский час.

Ей не терпелось найти свое место в мире, начать жить на своих условиях.

Только она не думала, что будет так тяжело.

Окончив школу, Ники несколько месяцев жила со своей приемной семьей и платила аренду. Ее приемная мать, пожилая женщина по имени Мелинда, разрешила ей жить с ними, но только до осени, потому что потом они должны будут переехать. Поначалу этот срок беспокоил Ники, но к концу августа она познакомилась с компанией молодых женщин. Они снимали дом, и им нужна была соседка. Они быстро обсудили все вопросы, и вскоре Ники уже переехала к ним. Это была самая настоящая помойка, и ей пришлось делить спальню с другой девушкой, но предыдущая соседка оставила матрас. Это был плюс. Арендная плата была низкой, дом был рядом с автобусной остановкой, и никому не было дела ни до нее, ни до ее распорядка дня. Она приходила и уходила когда хотела.

Сначала соседки казались Ники такими веселыми. Она наслаждалась духом товарищества, делилась с ними едой и выпивкой, они болтали всю ночь напролет. Эти девушки не были похожи на девчонок, с которыми она училась в школе. Они жили настоящим. Ей нравились их истории о семьях и коллегах и их расслабленное отношение к жизни. Они курили так много, что в квартире вечно стояли клубы дыма. Ники не курила, но это не слишком ее беспокоило.

Беспокоило ее совсем другое. Было обычным делом пойти с утра в ванную и столкнуться там с незнакомым парнем с мокрыми волосами и полотенцем вокруг талии. Или без полотенца.

Но она съехала не из-за этого. Она съехала потому, что пока она спала, кто-то украл из ее сумки триста долларов. Сумка висела на двери возле ее матраса, и она полагала, что с ней ничего не случится.

«Ха!»

При мысли о том, сколько времени ей понадобилось, чтобы накопить эту сумму, Ники замутило. Сколько времени и усилий потрачено впустую.

Примерно в это же время Ники начала встречаться с Эваном. Он предложил ей переехать к нему и его другу. Эван был красив. У него были темные вьющиеся волосы, волевой подбородок и внушительные бицепсы. И она не могла устоять перед его мальчишеской улыбкой. Помимо физической привлекательности он был очень харизматичен. Парень так заманчиво расписывал их совместное будущее. Он рассказывал о путешествиях, о том, какие он будет дарить ей подарки. Бриллианты, машины, одежду. Все, что ее душе будет угодно. Но она не питала ложных надежд. В ее жизни было слишком много пустых обещаний.

Было легко попасть под власть его чар. Эван обладал каким-то странным очарованием. Непринужденно шутя, он разбрасывался комплиментами и так же легко принимал их обратно.

Однажды он попросил ее залезть в багажник его новой машины, чтобы проверить, как работает замок. Она согласилась, но когда он оставил багажник закрытым, ей было не до смеха.

И все же Ники восприняла это спокойно. Она молча ждала, когда он забеспокоится и откроет багажник сам. Потом она притворилась, что у нее припадок. Это сильно его напугало.

Так ему и надо.

Она могла дать ему отпор, и, похоже, ему это в ней нравилось.

У него была хорошая работа, и он не употреблял наркотики. Ему больше нравилось пиво, и это не было, как он считал, для него проблемой. Только вот он начинал злиться, когда выпивал слишком много. А это происходило довольно часто.

Эван начал поднимать на нее руку. Сначала он просто слишком крепко сжимал ее запястье, а потом стал толкать — мягко, но сильно. Несколько недель спустя он впервые ее ударил. Ники сразу же ушла от него и стала снимать комнату у супружеской пары, с которой познакомилась на работе.

Это продолжалось всего две недели. Однажды ночью она проснулась и увидела, как мужчина склонился над ее кроватью, а одна его рука скользит вверх по ее ноге.

Ники приподнялась и возмущенно спросила:

— Что, черт возьми, происходит?

— Ничего, ничего. — Он отступил назад и поднял руки в знак примирения. — Я просто проверял, все ли с тобой в порядке. Ты говорила, что тебе плохо, и мы начали волноваться.

Он поспешно вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Ники не жаловалась на самочувствие, но как только он вышел из комнаты, ей действительно стало плохо. При мысли о том, что могло бы случиться, если бы она не проснулась вовремя, ей стало дурно.

Той ночью Ники не сомкнула глаз. Когда на следующее утро она рассказала о случившемся его жене, та пренебрежительно рассмеялась и сказала:

— Это ничего не значит. Я поговорю с ним. — Она подошла к кухонному ящику и вытащила оттуда коричневый резиновый стопор для двери. — Когда в следующий раз пойдешь спать, подопри им дверь, и все будет хорошо.

Ники оцепенела и вышла из кухни.

Этот мужчина не имел никакого права входить ночью к ней в комнату. А от легкомысленного отношения его жены Ники стало не по себе. Она поднялась к себе в комнату, бросила стопор под кровать и собрала вещи.

Один звонок Эми — и через час за ней приехала Шерон. Ники знала, что если бы не Эми, вариантов у нее бы не было. Надежная Эми. Она не могла представить себе лучшего друга или защитника.

Жить с Шерон было так легко, что Ники почти жалела, что не платит за квартиру и не заключила с ней договор, чтобы ей было на что рассчитывать в долгосрочной перспективе. У нее был самый маленький дом в округе, но в нем было три спальни и две ванные комнаты. Казалось, что для живущей в одиночестве пожилой леди это было чересчур. В молодости, когда Ники еще была идеалисткой, она мечтала, что Шерон удочерит ее и у нее будет надежный постоянный дом. Но она уже вышла из возраста усыновления, а Шерон была слишком стара, чтобы быть ее матерью. К тому же у Шерон уже была дочь.

Итак, прошло уже порядка недели, и у Ники начал складываться определенный распорядок дня. Утром Шерон отвозила Ники на работу, а в конце рабочего дня забирала домой. Когда они возвращались, Шерон доставала ужин из духовки. Она всегда готовила что-нибудь сытное, а на гарнир были овощи или салат. За ужином Ники рассказывала, как прошел день. В магазине кроме Дон и Макса работали еще две старшеклассницы, но они почти не пересекались. После ужина Ники убиралась на кухне — на этом она настояла с первого вечера, — а Шерон уходила в гостиную читать. Обычно в это время Ники извинялась и поднималась наверх. Там она стирала свою рабочую футболку в раковине и вешала ее сушиться над ванной. Дон обещала дать ей футболку на смену, но с тех пор не упоминала об этом. Так что Ники сомневалась, что она ее дождется. Хорошо, что футболка была из полиэстера и быстро сохла.

Покончив с этой рутиной, она отправлялась к себе в комнату. Там она занималась йогой или сидела в телефоне, игнорируя сообщения своего бывшего.

Эван писал ей: «Детка, я скучаю по тебе. Прости меня. Этого больше не повторится. Дай мне еще один шанс».

Она подумывала о том, чтобы его заблокировать, и знала, что когда-нибудь ей придется это сделать. Но сообщения приходили все реже, а ей в глубине души льстило, что он хочет ее вернуть.

Этого никогда не случится, но осознание того, что это полностью зависит от нее, придавало ей сил.

Однажды вечером Ники поймала себя на том, что отвечает на его сообщения вслух. Эван был не очень умен, так что сообщения не отличались разнообразием.

«Ники, прости меня, это больше никогда не повторится».

— Точно.

«Без тебя моя жизнь — ничто».

— Хорошо, так и должно быть, — произнеся эти слова вслух, она почувствовала себя счастливой.

«Дай мне еще один шанс».

— Плавали, знаем. Ты исчерпал свой лимит.

«Детка, я по тебе скучаю».

— Я тебе не детка.

Прочитав последнее сообщение, она выключила телефон и подключила его к зарядному устройству. Ей казалось, что так она выключила Эвана.

— У тебя здесь нет власти, — сказала она, положив телефон на прикроватную тумбочку.

В дверь заскреблись. Ники открыла ее и увидела, что кот смотрит на нее большими зелеными глазами.

— Привет, Серж. Заходи. Что такое? — Она заметила, что у Шерон была привычка разговаривать с котом, и поймала себя на том же. Серж был не особо ласковым, поэтому когда он приходил к ней в комнату, она чувствовала себя польщенной. Ники села на кровать, а он запрыгнул рядом и позволил ей почесать себя под подбородком. Кот заурчал, как хорошо отлаженный двигатель. Когда через несколько минут Ники перестала его гладить, он потянулся, а потом спрыгнул на пол и направился к двери, показывая, что хочет выйти.

— Пока, Серж, — сказала она, закрывая за ним дверь.

Взглянув в окно, она заметила движение на заднем дворе Флемингов. Она быстро схватила бинокль, который принесла в комнату из кладовки, и выключила свет в спальне. Поднеся бинокль к глазам, она отрегулировала фокус.

Во дворе было темно — если не считать падающего из открытой двери света. По двору ходил человек, одетый в темное худи с капюшоном. Он светил себе под ноги фонариком.

Наверное, это тот самый мальчик-подросток, про которого говорила Шерон.

«Интересно, что он делает?»

Ники следила за лучом света, а мальчик ходил по двору, время от времени нагибаясь, как будто что-то поднимая. По движению луча света было похоже, что он собирает собачьи какашки. Но зачем было это делать, когда на улице кромешная тьма?

Сами по себе Флеминги не особо интересовали Ники — ее любопытство было вызвано подозрением, что в доме жила девочка, с которой плохо обращались. Она заметила, что когда Шерон забирала ее с работы, они проезжали мимо дома Флемингов, хоть это был и не самый короткий путь. Дважды они видели миссис Флеминг. Один раз она сдавала назад на подъездной дорожке, а во второй забирала с крыльца посылку. Они не заметили ничего необычного, кроме блестящих рыжих волос женщины, уложенных в роскошную прическу. Такого цвета волос не существовало в природе. Очень стильная стрижка ухоженной состоятельной дамы из пригорода.

Один раз они видели, как ее сын удрученно идет по подъездной дорожке, засунув руки в карманы своего худи. На нем были мешковатые неопрятные джинсы. Он был очень полным. Таких парней ее бывший называл «телками». Однажды она поправила Эвана, сказав, что «телка» — это корова женского пола, но он бросил на нее такой испепеляющий взгляд, что ей пришлось сменить тему, пока он не разозлился и не начал проявлять силу.

Ничто не указывало на то, что у Флемингов есть дочь, так что было вполне вероятно, что тем вечером Шерон сфотографировала гостью.

Пока Ники наблюдала за ними, задняя дверь дома открылась, и миссис Флеминг что-то крикнула. Судя по всему, она звала сына по имени, а также выливала на него непрерывный поток гневных слов. Ники не удалось их разобрать. Но когда между ног женщины пробежала собачка, она, казалось, разозлилась еще больше.

Заметив собаку, женщина вышла на крыльцо и агрессивно взмахнула рукой. Ее пронзительные крики заставили Ники содрогнуться.

Ники засунула бинокль под мышку и открыла окно, чтобы лучше слышать. В комнату хлынул поток холодного воздуха. Но это было неизбежно, если она хотела услышать больше. Она поднесла бинокль к глазам и снова посмотрела на двор.

— Гризвольд, немедленно иди сюда! — кричала миссис Флеминг. Собака бегала кругами, не обращая на хозяйку никакого внимания. — Джейкоб! Бросай все и тащи эту дворнягу сюда!

Джейкоб даже не поднял головы, но махнул рукой с фонариком и крикнул:

— Мам, иди в дом! Я принесу его, когда закончу.

Не успел он договорить, как она закричала в ответ:

— Не говори мне, что делать! — Она бросила взгляд в сторону дома Шерон, и Ники отступила от окна, хотя знала, что ее не было видно. — Немедленно принеси собаку в дом!

Она была невероятно сердита. Ники подумала, что прямо сейчас на заснеженном заднем дворе разразится настоящий скандал. Но Джейкоб не стал отвечать матери. Миссис Флеминг повернулась и снова зашла в дом.

Она закрыла сетчатую дверь, но основная осталась открытой, и из дома во двор лился свет. Через минуту миссис Флеминг вернулась, но на этот раз с ней была маленькая девочка. Она поспешно вытолкнула ее на крыльцо.

— Принеси его! — злобно приказала миссис Флеминг.

Девочка побрела по снегу.

— Гризвольд, иди сюда! — звала она.

На ней были джинсы и огромный свитшот, в котором она казалась даже меньше, чем есть на самом деле. У нее были темно-каштановые, короткие, чуть выше ушей, волосы. Услышав ее голос, пес прекратил свой безумный забег и помчался прямо к ней. Он радостно прыгнул в ее объятия. Девочка подхватила собаку на руки и понесла в дом, к нетерпеливо ожидающей ее миссис Флеминг.

Как только девочка и собака вошли в дом, дверь захлопнулась. Мальчик покачал головой и вернулся к своему занятию.

Эта сцена продолжалась всего несколько минут, и на первый взгляд в ней не было ничего необычного. Пес выбежал из дома, маленькую девочку отправили его поймать. Так почему же сердце Ники колотилось так, словно она сейчас посмотрела напряженную сцену триллера?

Может быть, потому, что теперь она могла подтвердить, что Шерон видела на прошлой неделе. В доме Флемингов действительно жила маленькая девочка. Дочь? Племянница? Приемный ребенок? Гостья? Трудно сказать наверняка.

И нельзя было утверждать, что над ней издевались. Если не считать того, что она на две минуты вышла на улицу без куртки.

Но тут было что-то не так. Одежда была ей совсем не по размеру, а волосы выглядели так, как будто их обкорнали, а не подстригли со знанием дела. И зачем миссис Флеминг отправила за собакой девочку, вместо того чтобы сходить за ней самой или дождаться, пока ее принесет ее сын? Судя по реакции пса, он явно любил эту девочку. Так что, если она приемный ребенок, можно предположить, что она жила там продолжительное время.

На первый взгляд не произошло ничего необычного. Но Ники все равно это казалось странным. Странным, и все тут.

Ники жалела, что не сняла это на видео.

Девушка продолжала смотреть, как Джейкоб разминирует двор, пока он не вернулся в дом. Потом она закрыла окно и отправилась вниз: ей не терпелось поделиться увиденным с Шерон.

И теперь они наконец-то знают, как зовут сына Флемингов.

Джейкоб.