Научи меня любить

Кара Колтер, 2019

Жизнь в Нью-Йорке не принесла Мэдди Нельсон счастья, к тому же ее дяде нужна была помощь в кафе – скромном семейном бизнесе. Девушка вернулась в тихий родной городок и с болью в сердце обнаружила, что он в полном упадке. Однажды в их кафе заглянули молодые красавцы, Уорд и Ланкастер, и попросили Мэдди и ее помощницу Софи помочь найти дорогу к местным минеральным источникам. Короткое путешествие получилось интересным и веселым. Совершенно ясно было, что пары определились: Софи и Ланкастер, Мэдди и Уорд. Неожиданностью стало то, кем оказались эти мужчины, и уж совсем поразительным стало предложение, которое Уорд сделал Мэдди, и она не смогла отказаться…

Глава 3

— Красиво, — тихо сказал Уорд.

Он убрал руку. Его удивительные сапфировые глаза были прикованы к ее лицу.

— Сделан из золотого самородка? — спросил Уорд.

Да, он явно говорит о кулоне. Мэдди постаралась взять себя в руки. Черт побери! Она что, дрожит?

— Да. Мой отец нашел самородок и сделал этот кулон.

— Прекрасно. Мое имя — это производное от Эдварда.

Уорд так легко сменил тему.

— А ты соответствуешь своему? — Он сделал глоток кофе, его смеющиеся глаза встретились с ее глазами.

— Прости, что?

— Твое имя.

Мэдди почувствовала, что в своих попытках быть профессионалом она явно провалилась. Она вспомнила слова Кеттла — быть благоразумной. Но сейчас ей не хотелось думать о Кеттле и о его ожиданиях.

— В смысле от слова mad? То есть злюка или безумная? — с улыбкой сказала Мэдди.

Это ведь просто подшучивания. И только.

— Очевидно, ни то и ни другое, — ответил Уорд, широко улыбаясь и в приветственном жесте поднимая свою чашку кофе.

Он флиртовал с ней? Нет, не может быть. Просто шутка. Ни к чему не обязывающее общение.

— А ты оправдываешь свое?

Он удивленно посмотрел на нее.

— Ты защищаешь?

— А-а-а, Уорд означает «защитник»?

Они рассмеялись, чувствуя ту легкость, которая бывает, когда встречаешь человека, думающего примерно так же, как и ты. Их глаза встретились, и искра, которая тлела, разгорелась и вспыхнула между ними. Мэдди напомнила себе, что даже такая искра может сжечь целый город.

Ланкастер шумно выдохнул и посмотрел на них.

— А где твоя подруга?

— Она помогает на кухне.

— Заперли, значит, — одобрительно сказал Ланкастер. Он взял лепешку и нахмурился. — Что за запах?

— Легкий апельсиновый аромат.

— У лепешек не бывает аромата, — твердо произнес Ланкастер. — У вас есть сливки?

— Сливки? Для кофе? Конечно. Я сейчас принесу.

— Нет, для булочек. Корнуолльские.

— Извини, я…

— Не стоило и надеяться. — Он откусил огромный кусок от лепешки, а потом, к удовольствию Мэдди, глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Просто отлично. И даже без сливок. Попробуй, — обратился он к Уорду.

Уорд взял другую лепешку и откусил. Какие утонченные движения! И опять эта сексапильная улыбка.

— Ты должен извиниться, — обратился он к Ланкастеру. — Эти лепешки не только съедобные, но и, пожалуй, лучшие по эту сторону Атлантики.

— Согласен. — Ланкастер в два укуса прикончил лепешку и с жадностью посмотрел на лепешку Уорда.

— Кто это приготовил? — разделавшись со своей лепешкой, спросил Уорд.

— Я.

— Неправда. Должно быть, у вас на кухне спрятался кельт. — Уорд опять поддразнивал Мэдди, словно чувствовал, что она относится к жизни очень серьезно.

Да что за черт?! Они позавтракают и уйдут. Может, они еще зайдут сюда? А может, она увидит их на улице и приветливо помашет им рукой? Завтра вечером, после концерта, они исчезнут, и больше она их не увидит.

— Это старинный семейный рецепт, — сказала Мэдди. — Моя бабушка была англичанкой.

— А могу я попросить тебя еще лепешек для моего голодного друга?

Мэдди принесла тарелку с лепешками, а Уорд спросил:

— Так это ты — тот, кто почти открыл магазин в Нью-Йорке?

— Если и я, то в далеком будущем. Нью-Йорк теперь прошлое для меня.

Ей нужно заканчивать.

Она только что прочитала лекцию Софи о том, как вести себя с клиентами. Что значит быть профессионалом. Но тем не менее она стояла сейчас столбом и не могла пошевелиться.

— Мы прибыли на короткое время, — сказал Уорд. — Мне кажется, это здорово — посетить небольшой кусочек Америки. Мне было бы интересно узнать больше о вашем городе.

Мэдди наклонила голову. Ее тянуло к нему. Она поймала себя на мысли, что ей было бы интересно с ним пообщаться.

Но она определенно не собирается поддаваться этому искушению.

— Я бы с радостью с вами поговорила. Может, мы как-нибудь сможем встретиться и пообщаться. — А затем, чтобы все поняли, какие между ними отношения, быстро добавила: — Вам принести что-то еще?

— Чай было бы замечательно.

Она принесла чай и еще лепешек, и, к счастью, настало время открытия, так что она не могла больше задерживаться у их столика. Кафе на удивление было забито людьми. Город, кажется, уже начал извлекать выгоду из гостей, прибывающих на завтрашний концерт.

А вдруг это сработает?

У нее было время, чтобы подумать над этим. Софи осталась на кухне, и Мэдди одна справлялась с наплывом посетителей. Поставив приготовленный Кеттлом завтрак перед мужчинами, Мэдди больше не общалась с ними, пока не пришло время рассчитать их.

— Ты и чай умеешь готовить, — сказал Уорд, — это редкий дар в этой стране.

Такой небольшой комплимент, но Мэдди почувствовала, как ее щеки заливает румянец. А может, это потому, что его рука коснулась ее, когда он рассчитывался?

— Опять спасибо бабушке-англичанке.

— Почему-то последнее, о чем я думаю, — это о бабушке-англичанке. — Он тряхнул головой, словно сказал что-то неуместное, и тут же добавил:

— Я надеюсь, у нас будет шанс поговорить об изменениях в твоем городе.

Он сказал это таким тоном, как будто говорил с кем-то, чье мнение очень ценно. Она посмотрела на него. Все это болтовня.

— Я тоже надеюсь, — покривила она душой. — Приятного вам здесь времяпровождения.

Затем она закрыла кассовый аппарат и отвернулась от них, чувствуя себя так, словно избежала какой-то непостижимой опасности.

Но почему она в то же время чувствовала сожаление?

— Хороший завтрак, — заметил Ланкастер, когда они с Уордом вышли из кафе. — Нужно отдать должное янки. Они знают толк в еде. Лепешки были хорошим сюрпризом.

— Ты хочешь сказать, что казарменная еда отвратительная?

— Нет, ваше высочество.

Они оба огляделись по сторонам. Рядом никого не было.

— Простите, сэр, но от укоренившихся привычек трудно избавиться.

Они подошли к машине.

— Хочешь за руль, майор Ланкастер? — Уорд оглянулся. — Ты прав насчет жизненных привычек.

— Куда поедем?

— Думаю, после Калифорнии и Нью-Йорка мне нужно сменить обстановку. Что-то новое. Как насчет тех горячих источников, о которых мы слышали?

— Служащий в отеле сказал, что они находятся посреди дикой местности, — сказал Ланкастер с ужасом.

— Эта часть Америки меня интересует.

— Я думаю, что это страна медведей, — с сомнением произнес Ланкастер. Как обеспечить безопасность принцу?

— Я готов к опасной жизни.

— Я боялся этого. — Ланкастер выглядел не очень довольным. Он был человеком, рожденным для охраны королевской семьи острова Хейвенхерст. Он чувствовал и избегал ситуаций, которые могут подвергнуть принца опасности. Но, когда звучал приказ, он подчинялся.

— А наша история прошла, — сказал Уорд, когда они покидали Маунт-Бенд и направлялись по извилистой дороге, которая, петляя, вела их наверх в гору через густой лес.

Ланкастер молчал.

— Ты так не думаешь?

— Старик нам не поверил.

— Какой старик?

— Он вышел из кухни и внимательно смотрел на нас. Он хромал. Бывший военный.

— Откуда ты знаешь, что он военный?

— Есть способы, чтобы узнать, — пожал плечами Ланкастер. — Но это работает в обоих направлениях. Думаю, он тоже многое понял о нас.

Уорд размышлял над тем, что не заметил человека, выходящего из кухни. Конечно, работа Ланкастера заключалась в том, чтобы замечать, кто был около Уорда. И очевидно, что Ланкастер отлично справляется со своей работой. Но все же Уорд подозревал, что женщина, Мэдди, как-то связана с тем, что он не заметил, как пожилой мужчина вышел из кухни.

В ней было что-то, что привлекало его.

Красота Мэдди была сдержанной и естественной, такой же свежей, как прохладный ветерок в жаркий день. Она была прелестна, эти непокорные кудри вокруг ее головы, тонкие черты лица, прекрасный изгиб пухлых губ, карие глаза, которые мгновенно меняли цвет от зеленого до коричневого.

Несмотря на слабый намек на веснушки, ее кожа была бледно-фарфоровой, как будто она редко выходит на улицу. И были слабые тени чего — усталости? беспокойства? — под этими замечательными глазами.

За время их короткой встречи Уорд нашел ее одновременно восхитительно интересной и интригующе привлекательной. И в то же время это было болезненное напоминание о женщине и образе жизни, которые он никогда не будет иметь.

— Меня это не беспокоит. Но все же я бы не хотел, чтобы имя Эдвард было кому-то известно, — заявил Ланкастер.

— Хейвенхерст, пожалуй, самое малоизвестное королевство во всей Северной Атлантике. Небольшое пятнышко в океане, в двухстах километрах от Северного канала. Даже шотландцы, которые хоть немного с нами связаны, едва знают, кто мы такие. Так что едва ли многие люди знают, кто я такой.

Семья Уорда, не желающая огласки, наняла небольшую группу профессионалов, чтобы отбиться от преследования сумасшедших бульварных газет, хотя иногда некоторые истории из жизни принца все же просачивались в прессу.

Ланкастер покачал головой.

— Я вне подозрений, — заверил его Уорд.

— Пусть так и будет. Думаю, эта мисс О’Брайн, ваша подруга из Калифорнии, хотела бы, чтобы у вас был более популярный статус.

Уорд посмотрел на Ланкастера:

— Ты поговорил с ней?

Ланкастер приподнял одно плечо:

— Сказал несколько основных правил.

Дорога закончилась. Ланкастер остановил машину и выключил зажигание. Мужчины вышли из машины. Достав из багажника рюкзаки, надели их на плечи. Спустя несколько часов они вернулись к машине, после долгих поисков не найдя ни одного источника.

— Может, нам стоит позвать эту молодую официантку, чтобы она смогла показать нам окрестности? — сказал Уорд.

— Да, может быть.

— Возможно, Мэдди тоже могла бы присоединиться к нам.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Ланкастер.

Уорд бросил взгляд на Ланкастера. Неужели он догадался, что что-то в этой чародейке из кафе пробудило в нем интерес? Но нет, не похоже.

— Потому что юная Софи немного влюбилась в тебя?

Ланкастер нахмурился.

— Ударение на слово «юная». И мы можем быть раскрыты. В силу своей юности она будет задавать много вопросов, и наша легенда просто не выдержит.

Уорд напомнил себе, что работа Ланкастера просчитывать все варианты и везде видеть угрозу. Всегда быть начеку.

Но он понимал, что хочет, чтобы Мэдди и Софи присоединились к ним не только потому, что ему хотелось найти эти горячие источники, а потому, что это была возможность прикоснуться к другой жизни. Той, что он не мог иметь. Или мог, но только на короткий срок. Возможно, эти последние дни его анонимной жизни могли дать ему шанс увидеть, каково это — веселиться с обычной девушкой в обычном мире.

— Прошу тебя, Ланкастер, не лишай меня возможности сделать несколько нормальных вещей. Да, я хочу водить машину такую, как эта. И я хочу провести время с милой девушкой. Танцевать с ней на концерте. Может, у меня только один шанс, чтобы пожить нормальной жизнью.

Они подошли к машине, и Уорд занял место водителя. Их маленький островной дом не подходил для такого транспортного средства. И честно сказать, Уорд редко пользовался машинами. Он включил передачу и наслаждался мощью мотора.

— Я понимаю, ваше высочество, — сказал Ланкастер, — это действительно единственный шанс почувствовать вкус свободы. Через несколько недель вы будете женатым человеком.

— У меня никогда не было свободы, — тихо сказал Уорд. — Не важно, женат я или нет. Всегда все одно и то же. Но я принял решение. Я не женюсь на принцессе Аиде.