Театр жалоб: истории буйных пациентов

Камариддин Хуршедович Хисомов (2024)

Эта книга — яркая мозаика забавных, драматичных и порой даже криминальных историй из жизни врачей. Здесь нет скучных лекций и строгих медицинских терминов — только реальные будни врачей, где профессионализм переплетается с неожиданными ситуациями, а пациенты способны удивить, рассмешить или даже поставить в тупик. Вы узнаете, как врачи справляются с самыми абсурдными жалобами, от «исчезнувших зубов» до «перегретого мозга после МРТ». Сможете заглянуть за кулисы медицинской практики и понять, что скрывается за их выдержкой и профессиональной улыбкой. В этих историях есть место иронии, сочувствию и восхищению человеческой природой, ведь каждый визит пациента — это новая глава, написанная жизнью. «Театр жалоб» покажет вам медицину с неожиданной стороны — как искусство взаимодействия с людьми, их страхами и эмоциями. Эта книга для тех, кто хочет посмеяться, удивиться и взглянуть на мир врачей с новой перспективы.

ЧАСТЬ I: КОМЕДИЯ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ

День 1. Сломанное эго

Утро в клинике начиналось как обычно: пациенты в очереди, привычные короткие разговоры с коллегами в коридорах и стандартные процедуры, которые казались рутиной. Дмитрий Сергеевич, травматолог-ортопед, сидел за своим столом и просматривал записи на день, когда в кабинет заглянула медсестра Анна. Её взгляд был чуть лукавым, а улыбка едва заметно играла на лице.

— Доктор, у вас сегодня необычный пациент. Блогер. Знаменитость, — сказала она, делая акцент на последнем слове.

Дмитрий поднял глаза от бумаг и усмехнулся.

— Анна, сегодня каждый второй — блогер. Чем этот особенный?

— Думаю, вы поймёте, когда увидите его, — с улыбкой ответила она и исчезла за дверью.

Через минуту в кабинет вошёл молодой человек. Лет двадцати пяти, спортивного телосложения, в модной одежде, с уверенной походкой. Он выглядел так, словно привык быть в центре внимания. Его правая рука была перевязана шарфом, который явно подбирали под стиль.

— Здравствуйте, доктор, — начал он, усаживаясь в кресло напротив. — Снимал видео для канала. Прыгнул с платформы — неудачно приземлился. Думаю, сломал руку.

Дмитрий молча кивнул, осматривая пациента. Опухоль в области запястья и характерная болезненность при нажатии указывали на возможный перелом.

— Судя по симптомам, это перелом лучевой кости. Нам нужно сделать рентген, чтобы подтвердить.

— Конечно, давайте сделаем, — легко согласился блогер, будто речь шла о плановой фотосессии.

Рентгеновский снимок не оставил сомнений. Дмитрий вернулся с результатами и развернул их на свет.

— Закрытый перелом лучевой кости. Придётся накладывать гипс. Примерно на шесть недель.

— Гипс? На шесть недель? — в его голосе прозвучала лёгкая паника. — Доктор, вы уверены? У меня съёмки через неделю. Как я буду выглядеть?

— Уверен. Это стандартное лечение. В противном случае кость может срастись неправильно.

— А можно что-то… менее заметное? Может, лангету? Или пластиковый фиксатор?

— Нет, в вашем случае нужен классический гипс. Надёжная фиксация — залог быстрого и правильного восстановления.

Блогер тяжело вздохнул, словно только что услышал приговор.

— Ладно, делайте.

Процедура прошла быстро. Дмитрий наложил гипс и дал стандартные рекомендации: не мочить, избегать нагрузок, не снимать самостоятельно.

— Вернётесь к съёмкам после полного восстановления.

— Спасибо, доктор, — ответил пациент с лёгкой досадой.

На следующий день Дмитрий увидел знакомую фигуру в дверях. Блогер вернулся, и его настроение было далеко от вчерашнего спокойствия.

— Доктор, гипс — это катастрофа! Он портит весь образ. Я не могу сниматься с этим на руках! — с порога заявил он.

Дмитрий отложил бумаги и пригласил пациента присесть.

— Это временно. Главное — здоровье.

— Доктор, я теряю деньги и подписчиков. У меня запланированы съёмки с рекламодателем, и этот… — он указал на гипс — просто испортит кадры.

— Здоровье важнее. Если не зафиксировать кость, последствия могут быть куда серьёзнее.

Блогер помолчал пару секунд, затем нахмурился и скрестил руки на груди.

— Доктор, у меня большая аудитория. Если вы не найдёте решение, я сделаю пост. Клиника получит не ту рекламу, которую рассчитывала.

— Вы вправе написать, что считаете нужным, — Дмитрий сохранял спокойствие. — Но я не могу рекомендовать ничего, что нарушает процесс лечения.

— Посмотрим, доктор. Мы ещё поговорим, — бросил блогер, выходя из кабинета.

Через день пациент вернулся не один — с другом, который сразу достал телефон и начал запись.

— Доктор, давайте обсудим ситуацию ещё раз. Моё здоровье — моя ответственность, но мне нужен другой гипс, — сказал блогер, включив в голос больше уверенности.

— Мы уже обсуждали. Снять гипс раньше времени нельзя. Это приведёт к осложнениям.

— Но из-за этого я теряю работу! — настаивал пациент.

— Здоровье дороже. Вы ведь хотите вернуться к съёмкам в полной форме, а не с травмой?

— Хорошо. Тогда я расскажу об этом подписчикам. Пусть решат они.

В тот же вечер медсестра показала Дмитрию пост блогера. На фото был он сам, с гипсом на руке и подписью:

"Доктор не понимает важности моей работы. Теперь я теряю деньги и проекты."

Но комментарии удивили:

–"Ты серьёзно? Гипс — это временно. Не ной."–"Доктор заботится о твоём здоровье. Перестань жаловаться."–"Гипс можно расписать, сделай его стильным!"

Через несколько дней блогер вернулся с расписанным гипсом — яркими граффити, логотипами и хэштегами.

— Доктор, я был неправ. Спасибо за терпение. Оказалось, гипс можно сделать частью стиля.

Дмитрий улыбнулся.

— Рад, что вы это поняли. Здоровье — это главное.

Этот случай напомнил Дмитрию, что работа врача — это не только лечение, но и умение слушать, ждать и находить общий язык с пациентами. Жалобы могут быть уроком — для врача и пациента.

День 2. Гениальный стоматолог

Утро в клинике шло своим чередом: пациенты занимали очередь, медсёстры сновали туда-сюда, а я наконец устроился на короткий перекус в ординаторской. Вошёл Игорь Викторович, наш стоматолог, с таким видом, будто только что провёл операцию века.

— Ну, выкладывай, — сказал я, отставляя чашку кофе. — Вижу по глазам, что-то интересное.

— Это ещё мягко сказано, — ответил он, присаживаясь напротив. — Пришёл ко мне парень. Обычный пациент, подумал я. Захотел немного подровнять зубы, ничего серьёзного. Но сейчас кажется, что мне грозит иск за"искажение личности".

— Что? — я чуть не подавился. — Это как?

— Он утверждает, что я испортил ему лицо… шлифовкой зубов.

— Подожди, ты серьёзно?

— Да. Он посмотрел в зеркало и сказал, что теперь его лицо"не такое, как раньше".

— И что ты ему ответил?

— Что я исправил ему пару зубов, как он и просил. Просто выровнял линию. Больше ничего.

— А он?

— А он теперь считает, что из-за меня нарушена симметрия его лица. Требует всё вернуть, как было. Бесплатно.

Я не смог сдержать смех.

— То есть, один лёгкий штрих — и человек потерял свою индивидуальность?

— Именно. Но не смейся. Он грозился подать в суд, если я не сделаю всё обратно.

На следующий день история получила продолжение. Пациент вернулся, на этот раз настроенный ещё серьёзнее.

— Доктор, я долго думал. Моё лицо действительно изменилось. Левая сторона теперь шире правой, — заявил он, как только вошёл в кабинет.

— Давайте проверим, — спокойно предложил Игорь. — Мы сделаем замеры, снимки. Убедитесь, что всё в порядке.

Пациент нехотя согласился. Игорь несколько раз сфотографировал его, проверил прикус, но ничего необычного не обнаружил.

— Всё в норме. У вас прекрасные зубы и симметричное лицо. Просто привыкните к новой улыбке.

— Нет, доктор. Раньше я был другим. Вы что-то изменили.

— Возможно, это просто непривычно, — предположил Игорь.

— Непривычно? Вы изменили мою жизнь! Или исправьте это, или я подам жалобу.

Игорь вернулся в ординаторскую и рассказал мне об этом случае.

— Слушай, он записался к Сергею Олеговичу за вторым мнением, — добавил он.

— Ну, если кто-то и сможет его успокоить, то только Сергей, — улыбнулся я.

На следующий день Игорь зашёл с новостями.

— Сергей посмотрел его зубы и сказал, что они идеальны. Даже пошутил, что хотел бы себе такие.

— Отлично. И что, пациент успокоился?

— Не совсем. Теперь он уверен, что проблема в освещении.

— В каком смысле?

— Он заявил, что свет в моём кабинете делает его лицо асимметричным. А у Сергея освещение другое, и поэтому там он выглядит нормально.

Я расхохотался.

— Ты хочешь сказать, что он всерьёз обвинил лампочку?

— Да. Сергей сказал ему:"Может, вам просто стоит поменять лампочки дома?"

— И что?

— Он согласился. Сказал, что купит новые лампы.

Мы смеялись до слёз.

Через неделю пациент снова пришёл.

— Доктор, я привык. Теперь мне даже нравится, как я выгляжу, — признался он. — И спасибо за терпение. Оказывается, проблема действительно была в освещении.

— Рад, что всё так разрешилось, — ответил Игорь с лёгкой улыбкой.

Когда пациент ушёл, Игорь повернулся ко мне.

— Я понял одну вещь. Некоторые пациенты ищут проблему, даже когда её нет. Главное — оставаться спокойным.

— Думаешь, он вернётся?

— Обязательно. Такие пациенты всегда возвращаются. В следующий раз я куплю для кабинета мягкий свет и несколько свечей. Пусть расслабляется.

Эта история ещё раз напомнила мне, что работа врача — это не только лечение, но и тонкая психология. Иногда победа заключается в простой смене лампочки.

День 3: Доктор, уберите бородавку моей души

День начинался вполне обычно. В дерматологическом кабинете шла привычная суета: осмотры, консультации и незначительные процедуры. Очередной пациент, мужчина лет сорока, вошёл в кабинет с серьёзным видом, держа правую руку на уровне груди, будто демонстрируя невидимую травму.

— Доктор, мне срочно нужна ваша помощь. У меня проблема, которая рушит мою жизнь, — начал он, не садясь в кресло.

— Что вас беспокоит? — поинтересовался я, жестом пригласив его присесть.

Он приблизился и протянул руку:

— Вот, видите эту бородавку? Она на мне уже полгода. С тех пор как она появилась, у меня начались неприятности. Потерял работу, разошёлся с женой, и даже кошка сбежала.

Я взглянул на небольшую бородавку на пальце. Обычная доброкачественная папиллома, каких я удаляю десятками в день. Сдерживая улыбку, я ответил:

— Это обычная бородавка. Мы можем легко её удалить.

— Доктор, вы не понимаете, — перебил он, глядя мне прямо в глаза. — Эта бородавка — корень всех моих бед. Уберите её, и всё изменится.

— Конечно, давайте назначим процедуру на завтра, — предложил я.

— Завтра? — возмутился пациент. — Вы не слышите? Мне нужна помощь сейчас. Если вы не удалите её прямо сейчас, я напишу жалобу в клинику и расскажу, что вы отказались помочь страдающему человеку.

Я вздохнул. Ситуация начинала обретать забавные черты.

— Удаление займёт всего несколько минут. Вы готовы?

— Готов, но учтите, доктор, если будет больно — я об этом тоже напишу.

— Хорошо, сделаем с анестезией, — успокоил я его.

Процедура прошла быстро и без осложнений. Пациент даже поблагодарил меня, но уходя, несколько раз оглянулся, как будто оставлял в кабинете что-то важное.

Прошла неделя, когда пациент снова появился в коридоре клиники. На этот раз он выглядел растерянным и угрюмым.

— Доктор, я должен с вами поговорить, — заявил он, входя без стука.

— Что-то не так с местом удаления бородавки? — спросил я, предполагая осложнение.

— Всё не так, — вздохнул он, садясь. — На месте бородавки теперь дыра. Энергетическая дыра. Я чувствую, что из неё вытекает моя жизненная сила. Я уже потерял два деловых контракта, а сегодня сгорела микроволновка.

— Это может быть просто совпадение, — осторожно заметил я.

— Нет, доктор. Вы что-то нарушили в моём энергетическом поле. Я требую вернуть бородавку.

Я не знал, что ответить. Серьёзность, с которой он говорил, сбивала с толку.

— Простите, но вернуть бородавку невозможно, — ответил я, едва сдерживая улыбку. — Мы можем провести повторный осмотр.

— Осмотр? Я потерял часть души, а вы предлагаете осмотр? — возмутился пациент.

В этот момент он встал и начал ходить по кабинету, словно адвокат в зале суда.

— Если вы не можете вернуть бородавку, я требую компенсацию за причинённый вред.

— Компенсацию? — переспросил я, недоумевая.

— Да. Я хочу, чтобы клиника возместила мне финансовые потери. Иначе я подам иск.

— Позвольте уточнить… — я поднял руку, пытаясь понять логику. — Вы хотите, чтобы клиника возместила убытки из-за того, что бородавка была удалена?

— Именно. Если бы её не трогали, моя жизнь оставалась бы прежней. Лучше уж плохая карма, чем энергетическая пустота.

Руководство клиники, узнав об инциденте, приняло неожиданное решение. Чтобы избежать публичного скандала, пациенту выплатили небольшую компенсацию.

Когда я услышал об этом, не знал, смеяться или удивляться.

— Что ж, в следующий раз оставлю бородавку и добавлю бонусом несколько новых, — пошутил я коллегам.

Врачебная практика преподносит разные сюрпризы, но этот случай я запомню надолго как напоминание о том, что в работе с людьми возможно всё.

День 4: Мой мозг плавится

День начинался спокойно. Я, как невролог, просматривал карточки пациентов, когда в кабинет вошёл мужчина лет тридцати пяти. Он сел напротив и с явной тревогой посмотрел на меня.

— Доктор, мне нужна помощь. После МРТ у меня появилось странное ощущение… будто мозг плавится. У меня жар в голове, и я стал хуже соображать.

Я отложил ручку.

— Давайте по порядку. Когда у вас было МРТ?

— Неделю назад. В вашей клинике.

— И жар начался сразу после процедуры?

— Да, почти сразу. Я думал, пройдёт, но стало только хуже.

— Жар — это как… боль или просто ощущение тепла?

— Именно ощущение. И мне кажется, я стал медленнее думать. Такое чувство, что аппарат был старый и перегрел мой мозг.

Я удивился.

— Уверяю вас, МРТ не может вызвать перегрев. Это совершенно безопасная процедура. Аппарат использует магнитное поле, а не тепло.

Он покачал головой.

— Доктор, я читал в интернете. Старые аппараты могут давать сбои. Может, ваш как раз такой? Знаете, если вы не проверите оборудование, я напишу жалобу. Нужно предупредить других.

— У нас современный аппарат, прошедший все проверки, — спокойно ответил я. — МРТ не может вызвать перегрев мозга.

Он задумался, но было видно, что мои слова его не убедили.

— Хорошо, я проверю информацию ещё раз, но если что-то выяснится — я соберу подписи для жалобы.

— Вы вправе это сделать, — кивнул я. — Но позвольте сначала разобраться в вашей проблеме.

Через несколько дней пациент вернулся с листом бумаги.

— Доктор, я начал собирать подписи. Люди поддерживают меня. Некоторые тоже говорят, что после МРТ у них были странные ощущения.

— Сколько подписей вы собрали? — поинтересовался я.

— Пока шесть. Но это только начало.

Я сдержал улыбку.

— Давайте посмотрим вас ещё раз. Возможно, причина в другом.

Он согласился. Я провёл осмотр, взял анализы, но ничего подозрительного не обнаружил. Пациент сидел молча, словно надеясь услышать что-то неожиданное.

— У вас нет никаких отклонений. Возможно, это стресс или усталость.

— Доктор, но жар-то есть! Я чувствую его прямо сейчас.

— Хорошо. Давайте подумаем, что ещё могло вызвать такие ощущения.

Во время осмотра я заметил, что из его кармана торчали большие наушники.

— Вы часто пользуетесь наушниками? — спросил я.

— Постоянно. Особенно на работе.

— Как долго вы их носите?

— Часами. Почти весь день.

— А если снять их, ощущение жара проходит?

Он задумался.

— Знаете, когда я их снимаю, действительно становится легче.

Я улыбнулся.

— Вероятно, ваши наушники вызывают перегрев кожи головы и давление на виски. Это могло создать ощущение жара.

Он выглядел ошеломлённым.

— То есть проблема в наушниках?

— Скорее всего.

Пациент убрал лист с подписями.

— Не ожидал, что всё так просто… Ладно, доктор, спасибо.

— Рад, что смог помочь. Но если что-то вас снова будет беспокоить, приходите.

Он кивнул и ушёл. Жалобу он так и не подал. А я в очередной раз убедился, что не все медицинские загадки требуют сложных решений. Иногда причина буквально лежит в кармане пациента.

День 5: Отравленный огурец

Утро началось с обычного приёма пациентов. В кабинет вошёл мужчина средних лет с усталым лицом и тёмными кругами под глазами. Он держал в руке бутылку воды и с порога заявил:

— Доктор, у меня серьёзная проблема. Думаю, это из-за вас.

Я пригласил его присесть и начал осмотр.

— Что вас беспокоит?

— Сильная тошнота, боли в животе и слабость. Пару дней назад я был у вас на консультации, и с тех пор всё пошло наперекосяк.

Я посмотрел на карточку пациента. Неделю назад он приходил с жалобами на лёгкое несварение, и я порекомендовал изменить рацион: больше овощей и меньше жирной пищи.

— Вы придерживались рекомендаций? — уточнил я.

— Именно! Я ел только полезные продукты. Огурцы, помидоры, всё по вашему совету.

— И когда появились симптомы?

— На следующий день. Видимо, ваш совет был не таким уж полезным.

— Позвольте уточнить, вы считаете, что рекомендации по овощам вызвали отравление? — осторожно спросил я.

— Конечно. До визита к вам я ел, как хотел, и чувствовал себя нормально. А теперь вот, едва на ногах стою.

Я сдержал улыбку и продолжил осмотр.

— Давайте разберёмся. Когда вы ели последний раз?

— Вчера вечером. Огурцы и немного творога.

— Когда вы их купили?

— На рынке. У бабушки. Они там всегда свежие.

— Уверены, что огурцы были в порядке?

— Да! У бабушки не может быть плохих продуктов.

После завершения осмотра я предложил пациенту сдать анализы и провести дополнительное обследование. Через пару часов результаты показали явное пищевое отравление.

— У вас классическое отравление, — объяснил я. — Похоже, что виноваты именно огурцы.

Пациент нахмурился.

— Доктор, я всё равно считаю, что клиника виновата. Если бы не ваши рекомендации, я бы не ел эти овощи.

— Но вы сами их купили и съели.

— Да, но это ваш совет! Я бы продолжал есть колбасу и жил спокойно.

Спор затянулся на десять минут. Пациент стоял на своём, утверждая, что если врач дал совет, значит, он несёт ответственность за последствия.

— Это клиника довела меня до этой ошибки! — уверенно заявил он.

— Простите, но я не могу отвечать за огурцы с рынка.

— Значит, буду писать жалобу.

На следующий день руководство клиники приняло решение: чтобы избежать лишних проблем и сохранить репутацию, пациенту выплатили небольшую компенсацию.

Когда я узнал об этом, я лишь покачал головой.

— Видимо, в следующий раз буду рекомендовать только термическую обработку. Или исключить огурцы из всех советов.

Коллеги рассмеялись, но мы все понимали: в медицине бывают случаи, когда логика бессильна против убеждённости пациента.

День 6: Скрипучая дверь операционной

Операционные дни всегда начинаются рано. В шесть утра я уже был в клинике, готовясь к предстоящим наркозам. Пока просматривал список пациентов, в ординаторскую заглянула медсестра.

— Доктор, пациент из первой палаты просит вас зайти. У него жалоба.

— Жалоба до операции? — удивился я. — Что случилось?

В палате меня ждал мужчина средних лет, который нервно перебирал край одеяла.

— Доктор, я всю ночь не спал. Эта дверь… — он кивнул в сторону операционной. — Скрипела всю ночь. Я слышал каждый звук. Это повлияло на меня. Теперь я не уверен, что хочу операцию.

— Простите, но дверь?.. — я не сразу понял, о чём он говорит.

— Да, дверь. Из-за её скрипа я переживал, и мне стало страшно. Вы должны что-то с этим сделать.

Спустя несколько дней пациент подал официальную жалобу. В ней он утверждал, что скрипучая дверь операционной нанесла ему моральный ущерб и стала причиной страха перед врачами.

— Это что, шутка? — спросил я, когда увидел текст жалобы.

— Боюсь, нет, — ответила секретарь, передавая копию заявления. — Он требует заменить двери и принести официальные извинения.

Я вздохнул. Жалоба была настолько абсурдной, что в неё сложно было поверить.

Через несколько дней меня вызвали к главврачу.

— Что за история с дверью? — спросил он, едва я вошёл в кабинет.

— Пациент утверждает, что не мог спать из-за скрипа. Теперь он боится врачей.

Главврач долго молчал, затем откинулся на спинку кресла.

— И что вы предлагаете?

— Честно говоря, я не думаю, что дверь — это серьёзная причина для жалобы.

— Тем не менее, жалоба есть, — напомнил он. — Мы не можем её проигнорировать.

Несколько недель спустя в клинике началась замена дверей. Главврач решил не спорить с пациентом, чтобы избежать скандала.

— Теперь все двери будут бесшумными, — сказал он на общем собрании. — Нам не нужны такие жалобы в будущем.

Я ничего не сказал, но внутренне чувствовал, что проиграл битву. Пациент, пожаловавшийся на скрип, добился своего.

Однажды я встретил того самого пациента в коридоре. Он выглядел довольным.

— Спасибо за новые двери, доктор, — сказал он. — Теперь я уверен, что смогу спокойно ложиться на операции.

— Рад слышать, — ответил я, сдерживая улыбку.

Внутренне я понимал, что в этой ситуации победил именно он. Но если бесшумные двери помогут пациентам чувствовать себя комфортнее, может, это и к лучшему.

День 7: Доктор, я слышу шум

Операционные дни всегда начинаются рано. К шести утра я уже был в клинике, привычно вдыхая запах антисептика и свежесваренного кофе из столовой на первом этаже. В это время больница погружена в тишину, нарушаемую лишь приглушёнными голосами медсестёр и шагами дежурных врачей. Я просматривал список пациентов, готовясь к предстоящим наркозам и сложным операциям, когда в ординаторскую осторожно заглянула медсестра Алина.

— Доктор, пациент из первой палаты просит вас зайти. У него жалоба.

Я приподнял бровь, отрываясь от списка.

— Жалоба до операции? — удивился я. — Что случилось?

— Лучше сами послушайте. Он настойчивый.

В палате меня ждал мужчина лет пятидесяти. Он нервно перебирал край больничного одеяла, а в его глазах читалось беспокойство, как у школьника перед экзаменом. На прикроватной тумбочке стоял пустой стакан из-под воды, а на подносе осталась недоеденная каша.

— Доброе утро, — я сел напротив. — Что вас беспокоит?

— Доктор, я всю ночь не спал, — начал он с тяжёлым вздохом. — Эта дверь… — он кивнул в сторону операционной, которая находилась через коридор. — Скрипела. Я слышал каждый звук. Это повлияло на меня. Я не уверен, что хочу операцию.

— Простите, но дверь?.. — я на секунду растерялся.

— Да, дверь. Каждые пятнадцать минут кто-то входил или выходил. Скрип… этот звук… Я пытался уснуть, но не мог. Это как пытка! — его голос дрожал.

— Скрипучая дверь вас так напугала? — осторожно переспросил я.

— Доктор, это не просто дверь. Она напомнила мне школьную доску, когда по ней проводят ногтями. Вы должны что-то с этим сделать.

Я подумал, что пациент, возможно, просто нервничает перед операцией. Однако спустя несколько дней после выписки в клинику пришла официальная жалоба. В ней он утверждал, что скрипучая дверь операционной нанесла ему моральный ущерб, привела к бессоннице и стала причиной его страха перед врачами.

— Это что, шутка? — спросил я у секретаря, когда увидел текст жалобы.

— Боюсь, нет, — она пожала плечами, протягивая мне копию заявления. — Он требует заменить двери и принести официальные извинения.

— Извинения за скрип двери?

— Да. Иначе грозится подать в суд.

Я вздохнул. Это был не первый раз, когда пациенты находили странные поводы для жалоб. Но скрип двери… Это уже что-то новое.

Несколько дней спустя я получил вызов к главврачу. Кабинет Виктора Алексеевича всегда внушал уважение — высокие шкафы с книгами, модель скелета в углу и массивный дубовый стол, за которым он сидел, сложив руки в замок.

— Садитесь, — предложил он, едва я вошёл.

Я сел напротив, чувствуя, как взгляд главврача буквально прожигает меня.

— Расскажите мне про скрипучую дверь, — сказал он, протягивая жалобу.

— Пациент утверждает, что не мог спать из-за неё. Теперь он боится врачей и требует замены дверей, — я пожал плечами. — Честно говоря, я не думал, что это серьёзно.

Конец ознакомительного фрагмента.