Иннис. Последняя из хранителей

К. Т. Рин, 2020

Лию всю жизнь держали в заточении, пряча от чужих глаз. Все ее вопросы оставались без ответа, пока неожиданная встреча не изменила ее жизнь. На пути к разгадке своего происхождения ей предстоит путешествие по неизведанным землям, встреча с волшебными существами, пугающие тайны и трогательная любовь. Сможет ли Лия понять свое предназначение, спасти своих близких и обрести долгожданную свободу?

Глава 4

Странно, как будто все произошло во сне. Я почему-то проснулась на кровати, одетая. Я не могла разглядеть времени на часах, но знала, что царила глубокая ночь. Это чувствовалось по тому, как все затихло в саду и в доме: даже моя сосна застыла, будто задремав. Лишь стройные, почти бесшумные шаги солдат, еле уловимое скольжение их нейлоновых штанин и приглушенный треск ружей нарушали эту тишину. Мне показалось, что меня кто-то зовет, но в комнате никого не было. Я помотала головой, сгоняя остатки сна. Должно быть, я проспала весь день. Я сжала и разжала ладони — стебель одуванчика куда-то исчез. Протерев глаза и дав им немного привыкнуть к темноте, я огляделась. На тумбочке стоял поднос, но на месте нетронутых булочек появилась тарелка с еще теплым супом и несколькими кусочками хлеба. Рядом были расставлены тюбики с мазью. Шкаф, как всегда, прислонялся к стене. От горы одежды на полу не осталось и следа. Стало даже чище, будто кто-то хорошенько прибрался. Мама? Как же крепко я спала, что ничего не услышала.

Я осторожно привстала и пошевелила ногой, ожидая резкой боли, но вместо этого моя нога лишь послушно двигалась. Я быстро приподняла край ночной рубашки — синяк исчез. Поднявшись, я несмело зашагала по комнате и, убедившись, что нога действительно здорова, запрыгала от радости. Когда волна восторга поутихла, я вздохнула и вернулась к кровати. Я спала так крепко, что теперь была совершенно бодрой и не знала, чем занять себя до утра. Я села на покрывало, и мне вдруг снова послышался шепот, на этот раз более отчетливый.

Сумасшедшая мысль. Я бегу к окну, с нетерпением хватаюсь за засов, который протестующе скрипит, но все же поддается, открывая мне пару карих глаз — глаз, которые так красиво и правильно смотрелись на фоне моего окна.

— Наконец-то. Я уже испугался, что не смогу тебя разбудить.

Моя душа взлетела и закружилась по комнате. Все исчезло — только он, его улыбка. Это сон? Ничего, пусть будет сон. Только бы он не заканчивался. Поначалу я не могла выдавить и звука от потрясения, а потом чуть не взвизгнула от неожиданного счастья, но Рэй с озорной улыбкой приложил палец к губам.

Я думала, что он, как и раньше, поднялся по моей сосне, и, только обняв его, случайно коснулась чего-то чужого за его спиной. Мне резко стало не по себе, и где-то в груди отдаленно сверкнуло чем-то колючим. Я успела разглядеть черные перья, и вдруг ослепла и оглохла, как в тот раз, когда упала с дерева и сломала бедро. Перед глазами промелькнуло что-то красное, — жуткое и нечеловеческое.

Рэй удержал меня от падения, и, когда я очнулась, он нависал надо мной с тревогой в глазах. Я лежала на собственной огромной кровати.

— Лия! Ты в порядке?

Он был испуган, искренне волновался за меня. Я улыбнулась, и на его лице после волны облегчения появилась ответная улыбка.

Мне вдруг стало так странно, что он был рядом, так близко, на моей кровати. Он — Рэй, а я — Лия. Как же странно, что я — Лия. Но он — Рэй, и это еще более странно. Внезапное осознание, что мы вместе, он со мной, а я с ним. Тот мальчик из далекого детства. Так изменился, но это он. Это он.

Кто бы мог предположить? В голове столько вопросов. Как он здесь оказался? Знает ли Вульфус? Что будет с нами дальше? Они все развеялись в одно мгновение, в одно касание — как будто не было ни упрямого тиканья часов, ни желтого пятна на потолке, ни полуоткрытого окна. Ненужная одежда, мешающая, не дающая полностью вдохнуть друг другом… Как нетерпеливо скользили по ней пальцы, срывая, бросая далеко, туда, где заканчивались границы мира. Была только кровать, несуразно большая, гигантская, бесконечная. Были мы — снова вместе, — и удушающая тоска, и жадность прикосновений, и губы, и слезы, и он — так близко… Так близко.

Хотелось раствориться в нем. От него пахло дорогой, городом, далеким неизведанным миром. Его глаза сонливо сужались, но он не давал им закрыться.

— Лия, — прошептал он, гладя мою спину. — Ты убегала пока меня не было?

— Каждый день.

— К иве?

Я кивнула. Мне вспомнилось лицо незнакомца, которого я встретила в убежище, его слова. Я так и не увидела фотографию отца, потеряла книгу Рэя, сломала ногу… Я воспользовалась его подарком. Нужно столько всего рассказать ему, но потом. А сейчас…

— Давай сбежим сейчас? — сказал Рэй и заговорщицки подмигнул.

Я не успела ответить. Рэй поцеловал меня, вскочил и, подобрав с пола свою одежду, пошел в ванную.

— Только умоюсь, — сказал он.

Я лениво потянулась и не спеша начала одеваться. Закончив, я взглянула на свои ноги и осознала, что целый год не носила обуви. Я всегда сбегала босиком или в носках и уже привыкла к этому. Подойдя к шкафу, я достала из его глубины пару туфель — единственную обувь, которая у меня осталась. Ноги влезли в них с трудом, пальцы сжались и заныли. Туфли явно стали мне малы, но я, морщась, все-таки дошла в них до окна.

Взгляд скользнул по огромным черным крыльям, прислоненным к стене. Я стояла близко, но боялась дотронуться. От них исходила невероятная сила, что-то захватывающее и при этом зловещее. Ряды длинных перьев блестели под светом луны, как будто покрытые слоем лака. Посередине были пришиты два ремешка — видимо, так Рэй пристегивал их. Я знала, что такие крылья могли принадлежать только одной птице.

— Крылья алады, — Рэй подошел сзади и обнял меня. — Правда, потрясающие? Сейчас многие с такими летают.

Я неуверенно кивнула. Что-то сжалось в груди, когда Рэй взялся за ремешки и застегнул их на своем животе. Такое же чувство я испытывала, когда в особняк привозили новых элатр или когда слышала выстрелы, доносившиеся из леса. Во мне будто поднималась волна протеста, но я подавила ее. Открыв окно шире, Рэй встал на подоконник и протянул мне руку. Я, стараясь не касаться странных крыльев, поднялась вслед за ним.

Сосна плавно качнулась, чуть кольнув мою голень пушистой веткой.

— Я ненадолго, — прошептала я и прикрыла окно, чтобы не вызывать подозрений.

Рэй крепко прижал меня к себе, и мы взлетели.

Полет — непривычная пустота под ногами, тянущее, но приятное до мурашек чувство внизу живота, страшные черные крылья, нависающие над нами, словно призраки в широких плащах, шея Рэя с капельками воды или пота, тонкий любимый запах, родной лес далеко, на земле, и, словно маленькие звезды, сверкающие впереди — все ближе и ближе — огни небоскребов.

Я никогда раньше не летала вот так — не чувствуя под собой сильного тела элатры, никогда не видела город, никогда не сбегала из особняка ночью, никогда не делала всего этого с Рэем… Слишком много «никогда», слишком много «не».

Рэй, ты ведь тоже так думаешь? Ведь ты для этого приехал именно сегодня, именно ночью — чтобы этих «никогда» в моей жизни стало меньше. Хоть немного меньше… Правда?

— Закрой глаза, — шепнул Рэй, когда мы начали снижаться. — Это сюрприз.

С закрытыми глазами я отчетливее различала звуки — другие, новые, яркие; запахи — приятные и отвратительные, соединившиеся в неуловимую смесь, вплетенную в особый городской воздух. Ноги коснулись земли, и на открывшиеся от неожиданности глаза легли ладони Рэя. В ночной прохладе его дыхание приятным теплом щекотало мое ухо.

— С днем рождения, — сказал он и, открыв мне обзор, приобнял сзади, давая вволю рассмотреть все вокруг.

Если бы не теплые ладони Рэя на моих плечах, я бы решила, что умерла, стала призраком, стала воздухом и улетела в другой мир.

— Эта улица ведет к площади Совета. Видишь вдали колонны?

Я видела. А еще я видела бесконечные ряды зданий: высоких и низких, широких и узких; волны людских голов, сновавших в разные стороны, одиноких парней и девушек, взлетавших на крыльях алад к окнам небоскребов. Тележки с разной уличной едой, яркие горящие вывески всевозможных цветов, музыка, зазывающие крики торговцев, смех, звуки жарящейся еды и шипящих лимонадов.

Рэй взял меня за руку и вел вдоль магазинов. Я чуть поежилась, увидев на стене одного из зданий гигантское изображение Вульфуса, и тут же отвернулась. Даже от небольшого портрета, висевшего в холле особняка, мне становилось не по себе, а в городе его лицо смотрело на меня отовсюду. Я прильнула ближе к Рэю. От клубка запахов чуть кружилась голова. Мы остановились у небольшого окошка — Рэй купил себе кофе с глубоким горьким ароматом и легкой кислинкой. Он предложил и мне, но я отказалась. Я не могла оторваться от витрины соседнего здания, где были выставлены самые красивые торты и пирожные, которые только можно было себе представить.

Рэй проследил за моим взглядом.

— Как насчет того, чтобы купить огромный торт и восемнадцать свечей?

— Как же мы будем возвращаться с ним?

— Мы можем съесть его здесь.

Я покачала головой.

— Давай просто посмотрим.

Внутри пахло ванилью, какао, фруктами и особым сладковатым запахом жидкого теста. У каждой стены стояли широкие витрины с десятками видов красочной выпечки. Маленькие пирожные в форме колыбели, печенье из белой глазури в форме лилий, торты самых разных размеров от низеньких с цветочными узорами до огромных конструкций с шоколадными деревьями, фруктовыми домами и кремовыми облаками. Пышные, с воздушным суфле и яркими украшениями из ягод, элегантные, с изящным глянцевым покрытием и тоненькими узорами из шоколадных лент — все до одного настоящие произведения искусства. Но самым красивым был торт в виде кареты.

Видимо, я долго стояла перед ним с открытым ртом, совсем не замечая ничего вокруг. Я чуть вздрогнула, когда молодая продавщица обратилась к нам с Рэем.

— Я вижу, вас заинтересовал «Экипаж». Хозяйка лично испекла его, а работа над его украшением заняла у нее несколько дней.

— Он очень красивый, — сказал Рэй.

Я лишь рассеянно моргала. Продавщица сверкнула безупречно-белой улыбкой и открыла витрину.

— Посмотрите внимательней. Он не только искусно украшен, но и отличается превосходным вкусом. В основе торта нежный бисквит, пропитанный сочным вишневым сиропом. Внутри кареты ванильное мороженое с шоколадной крошкой. Элатры же сделаны из легчайшего розового зефира, покрытого высококачественным белым шоколадом. Две элатры спереди и две сзади, прямо как в жизни. На вашем месте я бы, не задумываясь, купила это великолепие.

— Думаю, так мы и поступим, — сказал Рэй.

— Подожди…

Я не успела остановить их. Едва услышав согласие, продавщица взялась за поднос, на котором стоял торт, и аккуратно вытянула его. Я не хотела, чтобы так получилось… Я просто собиралась попросить ее убрать его обратно — наверное, он стоил кучу денег, да и я бы ни за что не смогла съесть такую красоту. Я протянула руку и случайно задела одну из шоколадных элатр. От моего прикосновения по белой глади ее тела прошла трещина, передняя нога подкосилась и раскрошилась на мелкие острые кусочки.

Продавщица взвизгнула. От неожиданности она чуть опустила поднос, и потерявший равновесие торт соскользнул на пол. Вместо прекрасной кареты перед нами предстала приплюснутая багровая смесь, из которой, как на поле битвы, торчали отколовшиеся ноги, головы и туловища элатр с обнаженными зефирными внутренностями.

— Что вы наделали? — запищала продавщица. Поднос с грохотом выпал из ее ослабевших рук.

— Я не хотела, я просто…

Рэй легонько сжал мое плечо и повернул к себе. Я чувствовала, что вот-вот заплачу, но стоило мне встретить тепло его взгляда, как стало легче. В последний раз он смотрел на меня так год назад, когда Вульфус поклялся, что мы друг друга больше не увидим. «Увидим», — говорили тогда его глаза. И были правы.

— Не расстраивайся, — сказал Рэй и улыбнулся. — Это всего лишь торт.

Он увел продавщицу в сторону и что-то передал ей.

— Мы в расчете?

— Да, — сдавленно ответила она.

Рэй вернулся ко мне.

— Уверена, что ничего не хочешь? — спросил он.

Я кивнула. Мы уже выходили, когда продавщица растерянно закричала: «Спасибо за покупку!»

Когда за нами закрылась дверь, ее хлопок, словно короткий и резкий выстрел, заставил меня остановиться. Я вдруг всем телом почувствовала свершение чего-то бесповоротного. Это было сложно объяснить даже самой себе, но все вокруг будто подтверждало мое предчувствие: и рассыпанные в воздухе запахи, и блеск ночного города — все предсказывало приход чего-то неминуемого. Свет в кондитерской был слепяще-белым, и из-за контраста перед глазами мерещились темные фигуры. Я пошатнулась и почувствовала, как рука Рэя крепче сжала мою.

— Лия, — ласково сказал он и крепко обнял меня. — Ничего страшного, с кем не бывает? Не так уж нам нужен этот торт, правда? Твоя мама лучше испечет.

Я слабо кивнула.

— Пойдем, посмотрим площадь. Я покажу тебе фонтан.

Мы шли вдоль улиц разных и одновременно похожих друг на друга. Сотни людей скользили мимо нас и не замечали — они думали, что я одна из них, не понимая всей преступности нашей невинной прогулки. Чем ближе мы подходили к площади, тем плотнее становилась толпа. Было почти невозможно сделать и пару шагов, никого при этом не задев. Туфли сильно жали, и ступни горели от мозолей. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как перестала передвигать ногами, остановившись прямо посреди толпы. Кто-то чуть не врезался в меня сзади. Обернувшись, я увидела высокого кудрявого парня. Он опустил взгляд, быстро пробормотал: «Извините» и скрылся в людском потоке.

Рэй то и дело целовал меня и оглядывал прищуренным взглядом.

— Ты как? У тебя что-то болит? Хочешь домой? — спрашивал он.

Я качала головой. Мы шли дальше, а толпа все сгущалась. Отовсюду раздавались обрывки разговоров, смех. Я никогда не видела такого оживления. Даже в особняке перед заседанием Совета было не так шумно. Люди как будто чего-то ждали.

Фонтан оказался размером с мою комнату, если не больше. Я не сразу поняла, что мы дошли до него, — решила, что впереди тупик. Он был трехэтажным: на нижнем, самом широком, ярусе сидели люди, а на дне сквозь зеленоватую пленку воды виднелось целое состояние из различных монет. На втором ярусе красовались бюсты основателей домов Совета, а над ними возвышалась гигантская тринадцатиконечная звезда, из каждого уголка которой били пенистые струи.

Я вдохнула арбузный запах влаги и как завороженная смотрела на фонтан. Рэй взял меня за руку и повел вдоль фигур к бюсту своего дедушки, Сигнуса Ависа. Я заметила, как плечи Рэя расправились, а подбородок стал выше. Он смотрел на каменное лицо своего предка, а я на него. Никогда еще он не был так похож на Вульфуса. Мужчины в семье Ависов вообще практически в точности повторяли черты друг друга. Насколько я знала из рассказов Рэя, бюст слепили за несколько месяцев до смерти его деда, когда тому едва исполнилось сорок. Кажется, он и его жена погибли во время какой-то поездки, оставив семнадцатилетнего Вульфуса сиротой. Рэй и все в особняке безумно гордились тем, как Вульфус занял место отца в Совете и благодаря уму и упорству стал его главой. Теперь портрет самого Вульфуса висел чуть ли не в каждом углу Инниса.

Стоя рядом с Рэем у фонтана, я подумала, что если бы с бюстом Сигнуса Ависа что-то случилось, его бы легко восстановили, глядя на Вульфуса, настолько они были похожи. Правда у мужчин Ависов были и неуловимые отличия, из-за которых сразу становилось ясно, что они разные люди. Я точно чувствовала эту разницу, потому что в Рэе я любила все и ничего из этого не любила в Вульфусе. Кроме сходства во внешности, у них было мало общего. Например, слыша только звук их речи, никто бы и не подумал, что они родственники. Голос Вульфуса вызывал мурашки, раздаваясь словно гром, даже когда тот говорил тихо, а голос Рэя был глубоким и звучным — он успокаивал и лучше всего подходил для длинных рассказов.

Я медленно обошла фонтан, разглядывая одно благородное лицо за другим. Наткнувшись на выгравированную надпись «ЗОРТ», я остановилась. На меня смотрел каменный старик с длинной бородой и глубокими морщинами на лбу и у глаз.

Рэй подошел и встал возле меня.

— Как думаешь, я похожа на него? — спросила я.

— Не знаю, — сказал он. — Может, если найти его фотографию в молодости…

Я кивнула. Хотелось подольше там постоять, найти хоть малейшее сходство, но я как будто боялась, что так ничего не найду. Я заставила себя перейти к следующей фигуре.

— А это что такое?

Я с удивлением смотрела перед собой. Все бюсты основателей были ухожены, и только последний покрылся такими частыми и глубокими трещинами, что из-за них его невозможно было разглядеть. Нетронутыми оставались только правый глаз и нос. По его голове и щекам стекала жидкая плесень, в темноте пугающе напоминавшая кровь. Я попыталась прочитать надпись, но не смогла ничего разобрать — судя по всему, ее намеренно стерли.

— Это основатель какого-то исчезнувшего дома. Там запутанная история. То ли предал Совет, то ли что-то такое. Кажется, его казнили.

Я не могла понять почему, но мне казалось, что я знаю этого человека. Странно, ведь я даже лица его толком не видела, но могла поклясться, что оно напоминало мне кого-то. Воспоминание скользило на самой поверхности, но просачивалось сквозь пальцы каждый раз, когда я пыталась за него схватиться. Мне было не по себе. Я подошла еще ближе и почувствовала, как до головы и плеч долетели брызги фонтана. Внезапный ликующий визг прервал мои мысли. Люди оживились и с новой силой начали толкаться, пробивая себе дорогу вперед.

Рэй взял меня за руку и помог отойти с их пути, отчего мы оба промокли под струями фонтана. Взобравшись на первый ярус, Рэй потянул меня за собой.

— Наверное, на площади выступает знаменитость, — пояснил он. — Или кто-то из Совета.

Я вздрогнула и невольно сделала шаг назад, чуть не очутившись в воде, — я привыкла, что членам Совета мне ни в коем случае нельзя попадаться на глаза. Рэй держал меня за руку и хотел притянуть к себе, как внезапно остановился и побледнел. Я оглянулась и застыла, не в силах пошевелиться. Впереди, на высокой сцене, окруженной битком набитыми трибунами, показалась фигура в длинном кожаном плаще. Я знала, что стояла слишком далеко, но не могла отделаться от ощущения, что он видит меня. Я будто чувствовала на себе его ледяной взгляд.

Какое-то время мы молча смотрели на приветствующего толпу Вульфуса. Ладони Рэя похолодели и вызвали у меня мурашки. Или это были брызги фонтана, которые капали на голову и скатывались по шее и спине? Хотелось закрыть глаза и очутиться в своей постели.

— Нужно уходить, — прошептал Рэй над самым ухом.

Я кивнула и начала пробираться сквозь толпу назад. Сначала я чувствовала его руку у себя на локте, потом она соскользнула к кисти. Я шла и шла, веря, что Рэй идет за мной и скажет, где остановиться. Прохожие задевали меня и ворчали, а я все двигалась вперед, пока не осознала, что он больше не держит меня. Я оглянулась и увидела десятки лиц — сердитых и уставших, с крупными каплями пота на лбу, красными глазами и жирным блеском на губах. Я пошла обратно, но прохожие постоянно сбивали меня с пути, и я уже не могла понять, в какую сторону идти. Мое тело лихорадило, ноги подкашивались, каждый локоть в толпе упирался мне в бока, меня толкали из стороны в сторону, что-то кричали. Я наступила на чьи-то туфли, кто-то наступил на мои, оттоптав и без того натертые до крови ступни, мои волосы застряли в застежке чьей-то куртки, голова закружилась, тысячи огней смешались в один большой клубок из искрящихся ниток. Я попыталась вдохнуть и не смогла, а потом почувствовала сильный удар в грудь.

Я упала. Несколько людей прошлись по моим рукам и одежде, прежде чем я смогла встать.

— Что ты здесь разлеглась?

— Ненормальная!

— Куда только стражи смотрят!

Я сняла туфли и, держа их в руках, побежала. На мгновение мне показалось, что я снова стала птицей, но люди вокруг будто забирали мой воздух, душили меня невидимыми веревками, избивали острыми локтями. Вскоре у меня отяжелело все тело и помутнело в глазах. Сильный удар, жар и снова запах, от которого подташнивало и кружилась голова. Я сидела на земле и сквозь шум толпы едва различала крик торговца. Поняв, что врезалась в его лавку и перевернула жаровню, я попыталась встать, но голову пронзила дикая боль. Вокруг были разбросаны ошметки мяса — жареные коричневые куски и еще не приготовленные сгустки кровавых масс. Я не смогла сдержать тошноту. Вопли торговца стали еще громче, но я уже ничего не могла разобрать. Я встала и, едва двигая ногами, хотела уйти, но торговец схватил меня за руку и швырнул на землю.

— А платить кто будет? — заорал он.

Я оказалась под прилавком. Запах крови стал еще сильнее, вызывая новый приступ тошноты. Дышать не получалось. Сквозь наплывшую тьму я разглядела несколько свиных голов с широко открытыми глазами. Торговец яростно накинулся на меня, схватил за волосы, придавил к земле своей тяжестью. Запах смерти. Свиные головы. Ноги. Столько разноцветной обуви… Я попыталась закричать, но не услышала собственного крика. Рэй… Мама… Кто-нибудь. Боль в груди. Ноги ходят кругами. Свиные головы. Запах смерти. Кислое дыхание.

— Кто заплатит? Кто за все заплатит?

Перед глазами мелькнуло чье-то бледное лицо, кудрявая голова. Все вокруг закружилось еще ярче, еще стремительнее. Я услышала голос Рэя и потеряла сознание.