Девочка с розовым клитором

К. Оксана, 2022

РЕЗЮМЕ «Я НЕ РАБОТУ ИЩУ, А ВОМОЖНОСТИ» Ада-Ева Возраст: Ягодка Девиз: Куба далеко – Куба рядом. Образование Высшее: Юрист/Экономист (Финансы и кредит) Профессиональные и личные качества: Незаменимый помощник руководителя (при необходимости смогу его заменить насовсем). Умею руками водить, то есть руководить, а так же перекладывать бумажки со стола на стол по иерархии. Уверенно выполняю любую работу, любого специалиста государственных органов и бюджетных организаций, связанную с документами и обращениями граждан, а также могу просто носить портфель за начальником или организовать его перевыборы. Командировки в Кремль и на моря – океаны приветствуются. Профессионально играю на нервах, концерты платные. Привита, к горшку приучена. Экстранеординарная. Удобный график – 4 часа в день и 4 дня в неделю идеально. Желаемая зарплата – Не раб, не за еду, а чтобы хватило улететь в Доминикану, купить новый Инфинити, квартиру с видом на море, участок земельный в Крыму и построить дом. Книга содержит нецензурную брань.

Часть 1. Крымский Прованс

Глава 1. Коронави-РУС

Ароматная весна в сине-белой тельняшке и рваных джинсах, как веселый, белокурый ребенок, свободно резвилась у морских берегов Крымского полуострова. В ярких зеленых кроссовках и с палящем солнцем в глазах, она уверенно шагала по улицам Севастополя.

И ничего не предвещало. Размеренные граждане слонялись по атмосферной набережной, дышали морским воздухом, кормили чаек. Открытый и огромный мир приглашал всех в путешествия по разным странам, морям и океанам.

Все меняется стремительно.

Управляющая Компания по кличке «Государство», начинает серьезные попытки ограничения прав и свобод, показывая своим жильцам, кто в доме хозяин.

До невероятных размеров, в новостях раскручивают пандемию. Свободных людей садят на цепь, оперативно вводится особый режим, самоизоляция и штрафные санкции. Всё это быстро подводится под закон свежепринятыми указами и постановлениями.

А со всех сторон продолжает играть заезженная пластинка:

— Оставайтесь дома! Оставайтесь дома! Коронавирус!

Люди надевают намордники, и как в религии делятся на два лагеря: верующие в Коронавирус и Атеисты.

Все происходящее кажется интересным социальным экспериментом. Как будто, укравшие мир большие ребята, проверяют предел человеческого терпения без бунта, и есть ли он вообще у современного общества.

Мозг хотел знать: ЧТО ПРОИСХОДИТ?

А так ли страшен черт, как его малюют? А может цифровая революция уже за нашей спиной?

Ева залипла в законах, потом в устройстве государства, в правах и свободах, золотом миллиарде, мировом правительстве, в цифровых платформах. Мозг жадно изучал, кому выгодна эта истерия с вирусом. Мысли прыгали, как сайгаки по полям, увертываясь от пулей охотников. Перед глазами замелькал Президент, за ним потянулась бесконечная вереница Пиздобюджетников. В какой-то момент у Евы из рук выпала карта Сбера, и ей, как будто бы, подмигнул Греф. В борьбу за контроль над умами вышла на мировой ринг информационная и финансовая олигархия. А за их клоунским боем наблюдали со стороны те, у кого несколько, вперед оплаченных жизней на счетах.

Какие странные знаки — подумала Ева. — Но что я могу понять, живя на такие небольшие деньги?

Она копалась в мусорном ведре интернета в поисках правды, как голодный бомж, ища пищу. Но правды там не было.

В мыслях Евы облаками поплыли «чипы», «дроны», «роботы», и прямо по широкому русскому полю, прокладывалась, словно Таврида, асфальтированная дорога к цифровому рабству.

И что?

— Государство примет очередной коленопреклоняющий закон и квадратом метр на метр станет свобода. Шаг влево, шаг вправо — камеры и слежка?!

Везде глаза, уши и длинные руки. А потом схватят за тонкую шею и скажут:

— Опять порнушку смотришь? Ай-ай-яй. В группу «никчемные» её, извращенку, пометить красным крестом и галочкой «буйная».

А начнет рот разевать в сетях, сразу блокировать. Шлак! Гнать её взашей за государственные ворота.

«Со мной так нельзя!» — орал внутренний голос и мысленно шел на пикет с транспарантами. А в глазах снова отчетливо появлялась галочка с пометкой «буйная».

Ну, а если посмотреть с другой стороны, где Я, а где государство — успокаивала себя Ева.

— Живу тут сама по себе, плыву по жизни, не торопясь, в розовой лодочке. Слушаю пение птичек по утрам за чашечкой ароматного кофе. Картины рисую, книжечки читаю. В политику особо не лезу.

Очень редко во мне уже просыпается сибирский медведь, чтобы идти по всем инстанциям тормошить затхлых чиновников.

— Я такая зашторенная от людей, политики и государства, что мне никакой кризис не страшен. И даже пандемия, включая свет в однокомнатной — продолжала Ева свой мыслительный процесс.

— Я с него ничего не потеряю и не поимею, заработают на этом хаосе люди другого уровня. Деньги, как говорится, к деньгам.

Хотелось бы, конечно, урвать какой-нибудь кусок пирога. Как в 90-х помните? Кто-то моментально поднимался и богател, а кто-то опускался на социальное дно.

Вирус не пугал, а вот система поднапрягла.

Состояние шаткое, нервное, напряженно-агрессивное, как при распаде СССР. Как жить, и что дальше, непонятно?!

А тем временем, где-то в Сибири, возмущался на кухне, небритый мужик, закусывая огурцом и квашеной капустой:

— Че за беспредел? Они работают, а мы значит, дома сиди! А жрать то что?! Совсем охренели! Люди им уже мешают, посадили, суки, под домашний арест, а сами бабки по карманам раскладывают. Маски у них там теперь, аппараты ИВЛ, госпитали по всей стране разворачивают, это ж надо, заботливые какие, сдохнуть спокойно не дадут! — гундел Прокоп Чумазов, заслуженный шахтер и отец троих детей.

— 90-е пережили и это переживем — успокаивала его жена.

— Эх, нельзя так с русским народом! Силой брать. Надо, чтобы мы сами захотели дома посидеть, а тут нас просто заставили.

Под полицейским надзором и присмотром, как каторжане ходим теперь, безликие, в намордниках, за едой и выпивкой.

А по всем каналам: — Сегодня зарегистрировано N случаев заражения, из них N смертельных. Оставайтесь дома! Оставайтесь дома! Коронавирус! Мы работаем для Вас, а вы оставайтесь дома!

Как будто украли мир, страну, права и свободы.

В ситуации навязанных запретов и ограничений, человек начинает сомневаться в необходимости государства и его многочисленных органов вообще.

Для меня государство ненужный элемент, я и так самоорганизованная, без пастуха — думала Ева.

— Главное в больничку не загреметь — слушая новости, причитала пенсионерка Петровна.

Медицине совсем доверия нет, она давно похожа на старую морщинистую бабку, которая не лечит, а калечит. Да и зачем вообще лечить, если все мы смертны.

И только у Похоронного Бюро, дела, всегда идут хорошо. Туда, как в сартир, не зарастет народная тропа.

Как-то не комфортно становится жить, хочется уйти в лес в уютную избушку на курьих ножках.

Голова уже воздушный шар с говном. Отключаю телефон, телевидение, интернет, звуки, мысли…

Хочу простую радость бытия!

Я погружаю пятки в прибой, и бесконечно смотрю на море.

Мозгу нужна перезагрузка.

И я мысленно мчусь навстречу приключениям по живописному серпантину горных дорог в желтом кабриолете с открытым верхом. Я ловлю губами дождь, ветер, радугу и солнечных зайцев. Всё внутри меня ставит паузу и переходит на Лайты, Эндорфины и Ничегонеделание.

Жизнь становится простой и понятной, как Мама!

По телу разливается теплое ощущение гармонии и счастья.

Да! Всё просто, если не думать!

Глава 2. На планете Мысле-Форм

Далеко за пределами галактики, куда скудные руки науки даже не мечтают протянуть свои тупоголовые пальцы, раскинулась компактная, безоблачная планета «Мыслеформ». И все на ней было точно так же, как на Земле, поскольку мозги человеческие, ничего нового придумать не могут, и создают только то, что уже было создано, когда-то и кем-нибудь.

Просто при смене тысячелетий, и в результате невечного человеческого существования, стирается прошлое и в памяти, и в миропонимании.

Вдоль воды, обрамленной скалистой местностью, местами усыпанной садами и деревьями, полями и лугами сидели, бродили, лежали Тела. Здесь они уже никуда не торопились и ничего не потребляли. Бизнес и Работа, Власть и Деньги, СМИ и Семья, все это уже не существовало. У них была только память о том, как они жили раньше. Они вмещались все и друг другу не мешали, потому что, существовала эта планета, только в голове каждого отдельного Тела, и мыслеформилась потому, что для обретения смысла бессмысленного существования, всегда нужна вера во что-нибудь. Хотя бы, в придуманное бессмертие души или символическое наличие ада и рая.

Если смотреть на происходящее со стороны, можно было увидеть, что на маленькой поляне, на берегу, у костра, сгруппировались различные по своей сути и содержанию Тела. В прошлой земной жизни, их можно было бы назвать определенными смыслообразующими словами:

— Европейский гей

— Проститутка Ли

— Президент бывшей якобы Великой державы

— Свободный философ

— Юрист

— Очень красивая девушка Маша

— Толстый Банкир

— Просто Бомж

— Сколковский научный сотрудник

— Российская пенсионерка

— Серый кардинал из долларовой страны

— Женщина Врач

— Обычный работяга и шахтер Прокоп Чумазов

— Военный здоровенный

— Психически больной Иван Дебилов

— Бизнесмен

— ФСБ-шник

— Путешественник

— Алкаш

И другие…

Странная и не совместимая в реальной жизни компания. Но на планете «Мыслеформ» — обычное явление, ведь нет тут никакой иерархии, рангов, чина. Никто ни под кем. Никто не решает всё. Любой, может дать любому в морду.

Так, потерянные во времени и навигации Тела, просиживали свои дни у воды и огня, от безделья дискутируя на разные темы.

— А трудно ли быть Президентом великой державы? — спросила проститутка, с ярко-красными помидорными губами, и неестественно съежилась в комок, от своего риторического вопроса.

— Быть Богом в России, особенно коррупционным!? Создать клан неприкасаемых воров под вывеской «Единая» и махать нефтегазовым платочком всея Руси в угрюмое лицо народа! — это трудно, почти невозможно! Но я справлялся, «греб на галерах», и даже имел «чистый фейс». Дергал крапиву, как говорится, чужими руками — ныряя в яркое прошлое, завспоминал Президент, как бы гордясь заслугами спизженных бюджетных денег.

— Да, ладно, трудно! — поднимая в недоумении кривую бровь, парировал остролицый мужчина с уверенным серым взглядом, пронзительным, как кинжал белобородого кавказского горца.

Он был одет, как привык, в черный стильный костюм, дорогую кремовую рубашку, с золотыми часами на руке. Шелковый галстук обвивал его тонкую шею презентабельной змеей. От него пахло свежим аристократическим парфюмом. Весь этот пафос, на этой планете, уже не имел никакого смысла, и был похож на клоунский наряд, но проще одеваться, чем на страницах журнала Форбс, этот символ богатства и власти, по кличке «Серый», уже не мог себе позволить.

— Быть марионеткой легко! — кривясь в безмятежной улыбке, продолжил Серый. Я это знаю, как никто другой. Я лично дергал за ниточки, манипулируя правителями разных стран. Я из династии «Р», я правил миром, я решал, совместно с кучкой таких же «избранных», каким будет процент безработицы, сколько людей умрет от голода, сколько правительств будет свергнуто, сколько войн будет развязано, и даже то, что будет показывать экран телевизора. Вы разве не заметили, что ТВ, вас всегда готовит к тому, что будет, не спрашивая, хотите вы этого или нет.

Серый достал свою кубинскую сигару и, как Чегевара закурил, выпуская вкусный дым в сизое небо небытия:

— На самом деле — он язвительно прищурил глаз, выдыхая сигарное облако: — Если ни от кого не зависеть, и хотеть своей стране добра и процветания, а народу благ — можно всё! И страну полностью модернизировать и дороги. И ремонт сделать в государстве капитальный. И жилье всем дать красивое, современное. Зарабатывать разрешить не только на еду, а чтобы и на путешествия, и на удовольствия хватало, и на радость оставалось. Чтобы каждый человек в стране был к ней причастен, был ей полезен и полезностью своей доволен. Никто же не мечтает валяться в канаве жизни ненужным бомжем, или быть работающим нищим. Никто не мечтает, чтобы их дети были таксистами и курьерами.

Мир послушных марионеток в руках закулисных воротил — это уже дети знают, те, что с айфоном в руках и сетью в кармане.

— И не надо дурить народ, обещая сказочную Русь — захохотал «серый», тряся своей козлиной бородкой.

— О чем Вы здесь вообще говорите? — отрыгнулся щетинистый мужик с пропитым лицом и фиолетовым синяком под левым припухшим глазом. Он был одет в синее трико с вытянутыми коленками, майку алкоголичку и домашние заношенные тапки, из одного из них торчал большой палец его правой ноги. Звали его Федот Компот.

— У нас на деревне люди живут по принципу — день прошёл и хер с ним…

Он достал из своей сумки — побирушки начатую стеклянную бутылку с белой жидкостью, и, отпив очередной глоток, закурил, прищуриваясь от наслаждения.

— Уже никто нигде не живет! — расставляя по местам взъерошенных субъектов, произнес философ, будто подливая успокоительного на не восстанавливающиеся нервные клетки.

— А где тогда живут такие тела, как мы, только из прошлых тысячелетий? — заинтересовался бизнесмен, надувая свои хомячьи щеки и внимательно вглядываясь в горизонт, в поисках истины. — Ну всякие там Калигулы, Цезари, Гитлеры, Наполеоны, Сталины и просто обыватели тех времен?

Философ Егорыч задумался.

— Интересный вопрос — прохлопала его черепная коробка. Хм, ну я могу предположить — Егорыч собрался и напряг мозги:

«В бесконечной вселенной таких планет, как наша, несчетное количество, и на каждой из них обитают Тела, определенного отрезка времени, равного человеческой жизни». И Ему самому такой ответ даже понравился.

— Слушайте, а на других планетах деньги есть? — заинтересовался беседой тучный банкир с черным кожаным портфелем в руке и потными подмышками.

— Зачем Вам деньги, уважаемый? Когда так хочется любви! — Хлопая длинными ресницами и дугой выгибая бровь, пролепетала красивая девушка Маша. — И разрыдалась. От ее всхлипов и вздохов умопомрачительно заколыхалась третьего размера грудь.

— Что с Вами, Машенька? Что же Вы совсем не бережете свои нервы? Накапать Вам валерьяночки? — запаниковала женщина врач в белом халате по имени Надежда Федоровна.

— Прекрасное у вас имя, врачебное и лечебное! Надежда умирает последней — пошутил Бомж — туберкулезник. В молодости, он был подающий надежды спортсмен, а потом сломал себе хребет на лыжных гонках в Шерегеше, и сел в инвалидное кресло. Пил, просил милостыню и выживал, как мог. Читал мотивационные книги, после того, как его — инвалида, оставила молодая жена, уйдя к полноценному двуногому.

— Все проблемы у вас в голове! — заявил философ Егорыч. — На самом деле никаких проблем не существует! Вы сами себе их создаете и от них же маетесь!

— Ладно, Машины проблемы, согласен, сама придумала, сама мается! А мои? — выехав на своей колеснице вперед, задискутировал Бомж-колясочник Серега Дуров.

— А в чем ваша проблема? — вошел в беседу тучный банкир Толя Жирный.

Бывает и хуже, а бывает и такие вот колясочники на олимпийских играх медали берут золотые! Что вам мешало? Жалость к себе под водочку?

— МА-А-А-ША-А! — пуская слюни и пялясь на женскую грудь, нервно заикаясь от того, что в штанах затопорщилось — А ХО-О-О-ТИ-ТИ, Я ВАС ПО-лю-ю-ю-блю-ю-ю? — выдавил кривым ртом псих Иван Дебилов и забился в легких конвульсиях, отчего прекрасная Мария расплакалась еще больше.

— Любовь зла! — Хочешь принца, получишь козла! — заржал конем вороным фсб-шник Альфонс Нефтегазов, в прошлом человек авторитетный, обладающей информацией о каждом.

— Мы просто Тела, какая любовь у Тел без Души? — спросил философ Егорыч, посмотрев на Машу.

— Не понимаю, зачем скитаются тут без дела наши бездушные Тела — хлопая черными ресницами, причитала Маша. И где тогда наши души? В ком они сейчас и где живут? Или не было их вообще — душ этих.

— Дурдом! — сплюнул обычный работяга, заслуженный шахтер Прокоп Чумазов — лучше бы за костром следили — несете тут всякую ахинею, тунеядцы! — Пойду, поработаю, дрова сами то, сюда не придут. Привыкли дергать крапиву чужими руками! Разворовали всю страну, антихристы!

— Успокойтесь, Прокопушка! — Думать — самая тяжёлая работа на свете, вот почему столь немногие ею занимаются — пояснил Плутон Егорыч и добавил:

Древние китайцы говорили: «Если ты силен как бык, трудолюбив как пчела, пашешь как лошадь, но возвращаешься домой уставшим, как собака, сходи к ветеринару, возможно — ты осел…»

«Убеждённость, что ваша работа чрезвычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва» — добавила женщина в белом халате.

— Работа не хуй — сто лет простоит! — Заржал Иван Дебилов и написал палкой на земле слово из трех букв.

Шахтер Чумазов был телом старой закалки, прошел не только огонь, воду и медные трубы, но и ипотеку, поэтому с дураком связываться не стал, а молча, взял в руки топор и пошагал в сторону лесополосы.

— Интересная тема — Работа! — глядя в след уходящему Чумазову — сказал Философ Егорыч.

— Что вы думаете о работе, граждане? — давайте порассуждаем.

— Лучше пузо от пива, чем горб от работы! — говорю Вам, как алкаш.

— Если хочется работать, ляг, поспи и все пройдет! — добавил бомж.

— Есть много способов сделать карьеру, а самый верный из них — родиться в нужной семье — поправляя золотые часы — задумчиво произнес «серый».

— Нет тяжелее работы, чем стараться выглядеть красивой с утра до вечера — сказала Маша, вытирая слезы с ангельского лица.

— Полезность работы определяется показателем возможности с неё что-нибудь поиметь — сказал банкир.

— Кто-то зарабатывает руками, кто-то головой, а я вот ртом зарабатывала — сказала проститутка, и, облизнувшись, посмотрела на Невтегазова.

— Скажи мне, на что ты тратишь свои деньги, и я скажу, где ты их берёшь — добавил ФСБ-шник, и подмигнул проститутке Ли.

В этот момент из леса с охапкой дров вернулся Прокоп, и разговоры о работе прекратились как — то сами собой.

Стемнело. В воздухе пахло свободой. На глади воды, как в зеркале отражались звезды, синхронно потрескивали в огне поленья. Тела на планете «Мыслеформ» постепенно начали укладываться спать. Они просто ложились на землю, штабелями покрывая друг друга, как селедки в огромную, консервную банку. Телам не нужны были ни дома, ни обставленные элитной мебелью квартиры, ни какие-то другие материальные ценности, телам было ни холодно, ни жарко, им было все равно.

Глава 3. Углярка. «Город-сад»

Где-то за Уральскими горами и заснеженными просторами Сибири в яме — котловане, не смотря на смертельный химический состав воздуха над головой, жили то ли люди, то ли мутанты.

Одни работали на шахтах и заводах. Другие грызлись в отделах продаж, увеличивая Дяде прибыль. Третьи, по образу и подобию системы доения бюджета, паразитировали в кабинетах власти, чиновничали или чаевничали, кто их там разберет.

И всем было наплевать не только друг на друга, но и на звездное небо, на строение и тайны вселенной, на смысл человеческого и их, в частности существования.

Вместе с распадом Советского Союза, фразы «За Родину! За Сталина!» утратили свой уникальный смысл и великую силу народа.

Большой, смелый кулак, которым раньше легко давали в морду, постепенно превратился в вальяжный фак, высунутый из дорогого авто.

В какое светлое будущее мы идем?

Главный оленевод государства, не говорит ни о какой, национальной идее. Великая страна, как будто бы, заблудилась и потерялась.

Еще совсем недавно народ верил власти и ждал, что вот-вот, и она обратит на него внимание. И они вместе пойдут вперед в прекрасное будущее. Ведь что государство без народа, на деньги которого оно существует.

— Где мы свернули не туда?

«Слуги народа» стали хозяевами. Они живут высоко наверху, витают в своих коррупционных облаках, держат в голове миллиардные суммы, и не замечают народ, который сводит концы с концами.

Одни других только раздражают.

И тут помог бы интеллектуальный бунт, но, где они сейчас — интеллекты? Запылились, как архивные библиотеки.

А класть страну под мужика с битой и палками как то не серьезно.

Только крови всё-таки хочется! Чтобы наворованные замки, коттеджи и дворцы горели синим пламенем.

А у главных, чтобы подупала, хоть чуть-чуть бравада и понты вседозволенности.

Чтобы вышли они, наконец, из-за своих кривых зеркал и спросили прямо в лицо народное:

— А чего вы вообще хотите? Какую такую новую Россию?

Что еще нужно запретить, какую ещё мзду добавить, какой закон придумать, что бы уснувшие люди страны, встали, с вилами и лопатами? — думала Ева.

А если бунту быть? — не унимался мозг, и проецировал на экране кино, всевозможные сценарии будущего.

— На чьей стороне будете — органы полиции и военные? — встав руки в боки, и отложив в сторону топор и биту, поинтересовался по — братски, народ у силовиков?

Прикажут Вам господа Кремлевские стрелять в свою семью — будете стрелять? — не унимались мозги обычных граждан. Брат на брата?

И может кому-то хочется разборок, как в 90-х, а кому-то и всей Великой Отечественной, но шагает страна пока медленно и печально, с плакатами Президента, к нему самому, как вежливые люди.

Пихают таблетки смирения, что ли в хлеб, или орошают воздух дебилопсихотропными?

Не выходит люд смелый на бой ратный.

Эх, Матушка Россия — большая, добрая, алкоголем заторможенная бледная корова. Вымя её в Москве. Стекаются туда все финансовые потоки нищей России, и доят ее там смачно, дергают потрепанные нефтегазовые сиськи сотнями жадных рук. И неизменно все в России, меняется только Москва.

Но не верьте тому, кто сказал, что за Уралом жизни нет, за Уралом, как писал Твардовский: «…Зауралье, а там, своя, иная даль…».

Здесь, также, как и везде, есть богатые и бедные, злые и добрые, живые и мертвые, больные и здоровые, и даже влюбленные, беременные и сумасшедшие.

Где-то в трех-четырех тысячах километрах от столицы нашей Родины, где на момент создания планировался город — сад, существовал серый, пыльный городишка, назовем его для остроты ощущений «Угляркой».

Жила — была в этом городе девочка, с большим розовым клитором, который постоянно ныл, от тоски по любви и ласки. Звали ее Ева. У нее не было ничего интересного, кроме мыслей. Иногда ей казалось, что никакая она не Ева, скорее Ада.

— Почему люди рождаются в таких местах? Кто управляет этим процессом, какой критин? — негодовала Ева, вдыхая несвежий воздух загазованного Города. Почему не у моря? Почему не под солнцем? Почему здесь, в Углярке, должна проходить целая жизнь? — думала она, сидя у окна, глядя на огромные трубы алюминиевого завода, которые, словно драконы, отрыгивали на город мрачный смрад.

Но, с некоторыми же, происходит чудо, и они оказываются в красивых местах, в дорогих одеждах, в элитном жилье, в подарках судьбы. Или нет никакого чуда?

Где моя небесная Родина? Где мой спец. пропуск в лучший мир? Где моё вино истины?

Сколько человек не старается понять, зачем он живёт, есть ли Бог, откуда все, в чем смысл, и прочие философские бредни о житие — бытие, все равно никакой истины в этих вековых дискуссиях нет.

— Ничего ни откуда не появилось, всё, всегда было, есть и будет — подумала Ева и загуглила слово Бог.

— Бог — это фантастический образ, мифическое существо, предмет религиозного поклонения и веры… — незамедлительно ответила Википедия.

— А Сатана? Это маскарадный костюм Бога?

Вот бы выпить с Богом и Чертом на брудершафт, да поговорить о правде.

— Это вам в дурдом, милочка! — промолвил голос в голове.

Но не Богом и не Чертом сыт народ единый в одноразовой жизни.

Деньги! Это сейчас самый необходимый атрибут человеческого благополучия. В них верят, как в Бога! За них сейчас постоянная рубка. Это сегодняшняя вера всех, кто ходит в магазин.

Мир топчется на месте, крутится нервной белкой в колесе, едет по накатанной веками калие. Спрашивается Куда?

— Да в НИКУДА!

Рождаемся, ничего не понимая, и умираем, не успевая ничего понять. Так думала Ада-Ева, выпуская серый сигаретный дым в перистые облака небосвода.

— Какая вместительная у людей голова!

В ней помещается всё, от туалета, деревянного с дыркой, до большой и малой медведицы в звездном небе. Весь бурлящий мир с серыми кардиналами, войнами, олигархами, банками и нефтебарылями. Все социальные сети и мусорная свалка интернета. А может быть, только пара близких и дорогих людей, книга, да любовь. Смотря что, для кого в этой жизни, означает счастье.

Какая — то не изученная наукой и человеческим мозгом, космическая сила схватила Еву в охапку. Сжала добела ее алое, как флаг Вьетнама, сердце, и в принудительно — обязательном порядке, усадила перед экраном ноутбука. Эта сила, будто надсмотрщик женской тюрьмы, встала за спиной серой Каталонской скалой дикого побережья Средиземного моря, и тяжело задышала ей в затылок. Это та самая сила, которая знает, откуда всё появилось, зачем и для чего было создано, и может ответить на все самые не мыслимые вопросы жития — бытия.

Пиши! — Сказала ей сила в розовое ухо. Всё, что мается, любится, хочется, мыслится, кажется.

Пиши! «Определение собственной личности, посредством составления буквенных комбинаций» или «Фантастическая утопия чистого листа».

И она начала писать…

Глава 4. Я из Светланы, Светлана из Любы, Люба из Марфы

…N лет назад в городе Н. родилась долгожданная, зачатая не без любви девочка. Родилась она еще при Брежневе и в той другой стране, достижения которой, до сих пор приписывают Путинской России.

Девочка появилась на этот свет красавицей, да такой, что врачи и медсестры бегали по больнице, показывая ее друг — другу. Не зеленая, не синяя, а такая розовощекая и голубоглазая, как на шоколадке «Аленка», с ослепительной улыбкой на губах.

Домой из роддома её привезли на трамвае, а не на Лексусе. Такое было время. И несколько месяцев, завернутая в пеленки, она лежала и смотрела в потолок, глядя в одну точку.

— Какой интересный мир! — думала девочка.

Ей должно было быть предназначено что-то чудесное и не обыкновенное.

Но… сказка не приходила.

Девочка росла, играя с мальчишками в войну и таская других девочек за волосы, доказывая свою первичную ссучность. Назовем ее Г., чтобы имя мог домыслить каждый, кому данный персонаж покажется интересным.

Шли годы.

Постепенно Г. обросла формами и превратилась в Панику для мужчин. К 18-ти годам, она имела кукольное лицо и фигуру Барби, сноп овсяных волос на голове, и голубые, как горные озера Алтая, глаза. Кокетливая улыбка сияла на ее алых губах, демонстрируя милую ямочку на левой щеке. Красота ее была природной, естественной и настоящей.

Она даже отправляла в Москву свои фотографии. Всё мечтала стать моделью. Хотела ходить по подиуму в нарядах, от создающих моду кутюрье. Но там, в столице, никого не впечатлила красавица из сибирской глубинки, фотографирующаяся на фоне ковра.

Помните те годы, когда ковры еще висели на стенах всех советских квартир?

Но Девочка не унывала. Она верила в большой и фантастический мир.

И казалось вот — вот случится любовь и на голову свалится чудо. Прискачет дивный принц и скажет… куплю, люблю, улетим…

Но в городе Н. принцев не было. Что бы в Углярке, разглядеть принца, нужна была, либо лупа, либо психиатр.

Как-то так исторически сложилось, что роль женщин сведена к быту, семье и деторождению. А самые вкусные места, где обитают власть и деньги, под контролем у Патриархального Фаллоса.

Получением среднестатистической зарплаты, суть женская не меняется. И даже, если с тобой рядом Самец — неособенный, с зарплатой, чуть выше средней, при любом удобном случае, он будет считать, что ты никто, а он обеспеченец.

Но есть еще способ, где слабый пол может подвести мужику Хер к носу. Деньги из пизды называется. Если по природе, быстро, получается, беременеть и рожать, как в кино…

То ты еще и…Мать, блять… его детей…

Да простят мою прямоту о вагинальном бизнесе, современные мамаши. Ну, вы же так и делаете, и от женатых рожаете в том числе. Сколько таких, у которых, трое детей от разных отцов, а живет она с четвертым, на алименты от троих оленей.

А Мужик засунул по пьяни, а потом, плати всю жизнь не любимой шлюхе.

Делать деньги, можно получается оттуда, откуда мы все с вами родом.

Хотя счастье явно не в трусах, и говорят даже не в деньгах, и возможно даже не в детях.

Помню, было, мне лет 12-ть, когда распалась моя страна, и меня, и мою семью, телепортировали в Россию 90-х. Эх, было время улетное! Костюмы Адидас, пейджеры, моторолло и хулиганы на тонированных 9-ках.

Чтобы выжить в те нелегкие времена, что только не предпринимала моя мама, даже умудрялась торговать пряниками с окна квартиры, расположенной на первом этаже дома, построенного немцами после войны.

Интересная была квартира, кто только в ней не жил. Через нее прошли несколько поколений. И я в ней прожила чуть более 20-ти лет.

Как она появилась, эта квартира в городе Н., расскажу. История дело такое, кому не интересно, можете пропустить:

«Жили — были, где — то на территории Краснодарского края, дальние мои родственники. Был у них большой дом, двор, мельница и даже работники. Росла в семье девушка — красавица, Марфа Александровна Макарова. Увидел ее как-то высокую, голубоглазую, Брижак Филипп Никитович, рожденный в Полтаве в 1900 г, украинский казак с завидными усами, танцор и весельчак. И сказал он, будешь ты моей. Так и получилось. Родила Марфа Андреевна ему целых семь детей — Ивана в 1924 году, Любу в 27-м, Надю, Колю, Маню в 30-х годах, Витю в 1936 г и Валю в сентябре 1941 г, в самом начале Великой Отечественной Войны.

А еще в 30-е годы, когда раскулачили семью Марфы, от голода умерла Надя, и осталось только 6 детей.

Потом началась война, бабушке моей Любе, тогда было 17-ть.

Жить или точнее выживать, приходилось под немецкой оккупацией.

От фашистских бомбардировок, дети войны, прятались в кукурузных полях Краснодарского края.

Баба Люба часто вспоминала слова брата Витьки, который говорил про рожденную в 1941 г Валю:

— «Мамка, брось ты её в кусты, придет на ее крики немец…»

Старшего брата Ивана призвали на войну в июле 1942 г. Военкомат Гулькевичи, Краснодарский край. Было ему 18 лет. Прошел он свой короткий боевой путь в составе 55 гвардейской стрелковой дивизии, был ранен, и после госпиталя снова направлен на фронт, за три месяца, до финальной черты.

Поле боя № 1, Краснодарский край, Темрюкский район, пос. Веселовка, Коса Бугазкая, остановила его молодую жизнь навсегда, и 25 сентября 1943 г он погиб. Место захоронения — братская могила. Он остался лежать на Тамани, а его дивизия позже освобождала Керчь.

А в это время Андрющенко Иван Акимович прошел всю войну, получил Медали «За взятие Кенигсберга», «Орден красной звезды», и «Медаль за победу над Германией». Это был мой дед по крови, которого я не видела никогда. Люба прожила с ним не долго, из-за его измен, как она рассказывала позже, когда моей маме было несколько месяцев, она ушла, сказав на прощание: «Я, бедная, но гордая!»

Никто из этих людей, от государства, ни за смерть, ни за геройство, ни за жизнь под оккупацией, так ничего и не получил. А те, кто пережили войну, просто умерли, видя красивые ремонты и особняки богатых, только по телевизору.

Дедом своим настоящим, я помню совсем другого человека, как оказалось, мне не родного. Но он был родным, я это сердцем чувствовала. Уткин Юрий Павлович, как он выражался «Я смоленский лапоть».

В 1951 году все моё большое семейство оказалось на Дальнем Востоке в поселке Маго, Хабаровский край. Там мама пошла в 1-й класс, а баба Люба, работая в столовой, встретила Юрия Павловича. Шел он по улице, в телогрейке, только освободившийся из тюрьмы. Родился он в Смоленске в 1931 г., прошел детдом, и с малолетства скитался по тюрьмам, да по лагерям.

Когда они встретились, Любе было 30-ть, Юре 26 лет. И Зацвели сады.

Потом настало время строек, заводов и БАМ-ов, и дед Юра завербовался в город Сталинск. Ему кто-то сказал, что это как Одесса, будет город-сад.

Так они оказались в городе Н., и на всю толпу им дали комнату в бараке. Было несколько таких бараков, а потом, деду Юре дали комнату на 30-м квартале по адресу: Ленина 91–35.

А Филиппу и Марфе, дали 2 комнаты в 3-комнатной коммунальной квартире по адресу: улица Ленина, д.52, кв.19.

Позже, путем обмена, получилась общая 3-к квартира.

Там я прожила более 20 лет.

А потом родительская квартира был продана, а деньги вложены в дом, который моя сестра и ее муж, обещали построить маме в Крыму, а в итоге получился у них общий дом. Где — то здесь было зарыто яблоко раздора.

А у меня остался только сон, в котором я возвращаюсь, и возвращаюсь на Ленина 52, а там все живые, и батя, и баба, и дед, и первая любовь, и я там счастлива.

Но пропустим имущественные нюансы бытия.

Живет в доме том, прикольный челдобан, а в нем, как не крути, есть и несколько капель моей бунтарской крови. Этот светлый, веселый и не по-детски умный мальчуган по имени П.П.П., уверена, вырастет лучшей версией всех нас вместе взятых. А может когда-нибудь, в один прекрасный день, в своей бесполезной тетке, он даже увидит, какой-то смысл и пользу.

Ведь была я в этой жизни, и крысой белобрысой, и змеей подколодной, и свиньей не благодарной, и тварью беззаботной, и овцой тупой, и какие только регалии, и звания не носила на своих плечах, даже были там погоны лейтенанта. Может и олигархом хоть годик поживу ещё, с кем черт не шутит.

Глава 5. Унеси меня Марихуана. Дрон, запущенный в свободный поиск.

Кончался май, уже вторую неделю подряд, в сером городе было пасмурно, как в аду. С перерывами на сон и обед, всё лил и лил холодный дождь, напоминая из окна бабок — плакальщиц, старых и хмурых.

Г. вышла с работы в семь вечера, уставшая и нервная она села в свое авто, не новый, но дорогой сердцу Джип, доставшийся ей, от первого, не сложившегося брака. Этот Джип и был уже несколько лет ее любимым мужчиной.

— В этой машине можно не только ездить, но и жить — подумала Г. и нажала педаль газа.

Заиграла музыка. Какая-то очередная, новая «звезда» пела космически — пророческим голосом, словами из будущих хит-парадов:

…Унеси меня, Марихуана!

В разноцветно дивные миры,

Снять хочу я жизни сыто-пьяной,

По земле ходящей кандалы,

Преврати меня в воздушный шарик,

Желтый, синий, красный, голубой,

Пусть со мной какой-нибудь очкарик,

Порифмует звезды под луной…

Дорога домой промелькнула не заметно, Г. открыла дверь, скинула неоновые туфли, и прошла по теплому белому кафелю на кухню. Там не пахло, ни пирогами, ни свежесваренным борщом.

— Да уж, подумала Г. — каждой работающей женщине нужна жена!

Она налила себе виски и, сделав глоток, пропела на свой мотив: УНЕСИИИ МЕНЯЯЯ МАРИХУАНААААААААА… В РАЗНОЦВЕТНО — ДИВНЫЕЕ МИРЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ…

И замечтала о море. Как она бежит босиком по белому, теплому песку в солнечный свет, а впереди только чудо чудное, да диво дивное.

После громкого дела о миллиардном хищении, которым Г. занималась последние несколько лет, ей полагалась хорошая премия и отпуск.

Дело о хищении денежных средств у Банка Б. состояло из нескольких толстых папок и Г., даже в какой-то степени, симпатизировала этим мошенникам, у которых получилось вставить палку в зад системе. Говорят же — против системы не попрешь. Ну а когда прёт — восхищает. Расскажу.

Роковая О., главный фигурант, руководитель отдела кредитования и развития малого и среднего бизнеса, единственная из всей группы лиц, что по предварительному сговору, не села в Российскую тюрьму. Её просто осудили заочно, и дали 9 лет лишения свободы. Сейчас она в Нидерландах обитает птицей волной. Королевство отказалось экстрадировать её в Россию. Вот такой Экшн.

Самое смешное не в том, что без неё — её судили, а в том, что суд по этому делу длился 4 года, а приговор в отношении О. зачитывали 12 дней. Просто 12 дней в жопу, и в отношении лица, которое на хрен в Нидерландах, и срать хотело на прокуроров и законодательство РФ. Такое у нас смешное и бюрократическое государство.

Кому интересно, вкратце мошенническая схема хищения денег у банка.

Муж О., в прошлом судимый за мошенничество, разрабатывает схему выдачи кредитов по фиктивным документам на крупные суммы. Он находит подставных руководителей фирм — однодневок, на которые их оформляют.

Второе звено данной группы лиц — юрист. Он готовит пакет документов, гарантирующих платежеспособность и успешный бизнес подставных предприятий и компаний.

О., и доверенный ей сотрудник банка, обеспечивают выдачу займа.

За пару лет по этой схеме было оформлено кредитов на восемьдесят с лишним подставных фирм. У банка Б. было спизжено 1,5 миллиарда рублей!

И только спустя пару лет, когда наступил кризис 2008 г. руководители банка стали тщательнее проверять выделение крупных сумм по кредитованию бизнеса, и у наших аферистов возникли сложности по платежам, и афера всплыла. Восемь человек были привлечены к ответственности, и муж О. в том числе. А сама О. скрылась от следствия за границей. Вот как-то так можно поиметь в России Миллиард.

Вы понимаете масштаб!? Если в забытом сером городе Н. можно, то я даже представить не могу, в каких суммах разлетаются по карманам казнокрадов бюджетные деньги. Но туда вход закрыт. Только глазок. Смотри и делай вид, что ничего не видишь. Безнаказанность, прикрытая сверху — вот, что можно вписать в библейские заповеди смертных грехов. Но я не Библия.

Как говорил мой учитель по теории государства и права:

— Разброд и анархия…

И вот, наконец, долгожданный отпуск. Погоны сняты, и форма красиво повешена в шкаф.

Тишину помещения и мысли Г. внезапно нарушил телефонный звонок. На табло высветилось Жорик Прокуратура.

Жорик был толстый, семейный и уже как год пассивно ухаживал за Г. Он был мужем Изольды Сергеевны, а она руководила следственным отделом, в котором Г. трудилась, во имя отпуска раз в год, и к Жорику никаких, кроме, как дружеских чувств не испытывала. Он не раз вставал на ее защиту по прокурорским проверкам и был лоялен к делам, которые она вела и направляла в суд. За что Г. была ему признательна.

— Привет, красотка! — раздался возбужденный голос из трубки.

— Здравствуй, Жора, как семья, дети? — пытаясь остудить пыл, произнесла Г.

— Ну, причем тут семья, дети, когда я тебя хочу! — провыл Жорик и замолчал, будто сам испугался своих слов. — Можно я приеду к тебе?

— Жорик, не начинай! Твоя жена мне кое-как подписала отпуск, и завтра я улетаю на море. Прикрой мои дела, пожалуйста — спокойным голосом ответила Г.

— Ты Женщина моей мечты, когда же ты будешь моей, ну хотя бы раз — залепетал Жорик.

— Когда-нибудь в следующей жизни! А сейчас мне чемодан еще нужно собрать в дорогу. Целую, будь здоров.

Г. повесила трубку и подлила еще в бокал виски. 40 градусов, 40 дней отпуска, 40 лет за спиной.

— Ну что за мужики? А вдруг? А может, есть лучше? Нет, твоя тебе судьбой уже подарена, такая, какую ты заслуживаешь.

На мгновение ей стало стыдно за людей, за их прелюбодеяния и пороки. За бессмысленное существование — Работа — Дом — Работа. За навязанный формат — иметь детей, дерево, дом, ипотеку.

А где она жизнь в кайф? — спросила Г., глядя на звезды.

Работаешь, нет время. Не работаешь — есть время, нет денег. Так и живут обычные смертные. Не в силах ничего изменить.

Основная масса людей тратит годы своей жизни, работая на дядю, на государство, на квартиру, машину, айфон, продавая себя за копейки на пропитание и потребление. А потом старость, болячки… и жизнь прошла.

Ву-А-Ля. Как говорится, финита, бля, комедия!

Люди прогнули свои мечты и не живут так, как хотят. Они подстраиваются, под форматы общества, государства, СМИ. Со всех сторон им заливают в уши установки, промывают мозг новостями и рекламой, за ними следят, их слушают, их штрафуют, их доят, их пасут.

Из телевизора говорят, купи, купи, купи… и будешь счастлив, красив, успешен!

— Тойота — управляй мечтой! — визуализируется по ТВ красивый ролик про статусное авто. И все хотят, и богатый, и нищий сесть за руль Тойоты Ленд Крузер. И верят, как в Бога, что когда купят сей символ успеха, то смогут управлять мечтой.

А может быть надо просто жить, любить и путешествовать по миру? Ведь, как говорится, неважно, в каких кроссовках ты гуляешь по Парижу. И опять, заборы. Что бы вольготно жить и путешествовать, нужны деньги.

— Да! — констатировала Г., только в мечтах мы свободны, в остальное время, нам нужна зарплата.

А мысли всё текли и текли, как вода из рваной трубы Водоканала.

Деньги отняли у людей СВОБОДУ! Делать то, что хочется, могут себе позволить только люди с большим достатком. Раньше вообще безделье среди аристократов было модным, а бокал шампанского с утра был их знатной привилегией.

А помните, как в детстве было здорово и беззаботно жить, познавать мир и верить в прекрасное будущее. И почему я мечтала поскорее стать взрослой?

Г. вспомнила себя в 18 лет. Ей тогда казалось, что все возможно, и мир, у ее красивых длинных ног. Она станет звездой, актрисой, моделью, бизнес — леди, писателем, поэтом, художником, создателем чего-либо, строителем города, усыновителем детского дома, полезным общественным деятелем, чем — то большим и значимым, нужным и благотворительным, творцом себя, мира и своей жизни!

— Жизнь тебя еще расчешет! — говорил ей Батя, а она не верила.

В молодости Батя был красивый, спортивный, поэтому звали его не Вова, а Вальдемар, так он представился маме при знакомстве.

Когда из правоохранительных органов его уволили, сославшись на превышение должностных полномочий, по воле случая, он стал электриком. Хорошим, кстати, электриком был. Его даже повысить хотели до начальника, но он предпочел выпивать дома сам с собой, и жить без завода, коллектива и руководства. Наверное, не об этом мечтал.

Прав был Батя, все Олимпы давно заняты и от обычных смертных отгорожены другим уровнем жизни, и другой социальной лестницей. И сколько не фотографируйся на фоне Эйфелевой башни, в бизнес классе или на фоне дорогих авто, вход наверх, хорошо охраняется, и своих они там знают в лицо.

И это страшно! Жить в стране работающих нищих. Да еще и в жопе мира, да еще и быть бабой!

В 20-ть, кажется, что всё впереди, много путей и дорог. А к 40-ка уже всё понятно. И путей уже меньше и дороги с выбоинами.

И уже понимаешь, что работая, больших денег не заработаешь.

В России много зарабатывают только те, кому дают зарабатывать, укравшие мир, большие ребята.

Незаметно на город Н. опустилась ночь и одинокая Г. в глобальных мыслях провалилась в сон.

Глава 6. Жизнь, как в мелодраме. Внебрачный ребенок

Тихо сердце зашить пытается,

Жизнь — хирург…

Ада-Ева была беззаботной и веселой, и, не смотря на свои за 30-ть, порхала разноцветной бабочкой и верила в счастье и семью.

Она была рождена для любви! — так говорила ее мама. Любить и быть любимой! — был смысл ее жизни.

Детство у неё было замечательным, она выросла в большом, дружном дворе, где все знали друг друга в лицо и по имени.

С верою во все цвета радуги, она шла по молодой жизни, мечтая о любви.

Со временем жизнь внесет коррективы, и она будет залечивать свои раны чистым виски, а пока про любовь, радость и молодость.

Свою первую любовь Ада-Ева встретила рано, когда еще слыла недоступной королевой двора, и каждый хулиган, хотел раздвинуть ее длинные ноги. Но выбор пал на высокого, смуглого, жилистого и хорошо сложенного Женечку. Глаза у него были зеленые, как болото. В них она и утопла.

Он любил ее на большой кровати по-взрослому, и его прибор для кайфа был огромным и твердым. Больше такие в жизни не попадались.

Зимний день, когда она, провожала его в армию, был такой холодный, что на щеках замерзали слезы. А потом она месяцами рыдала и ждала писем.

— И он писал: Привет, Мечта моя!

Через три месяца, собрав последние копейки на билет, она летела во Владивосток, понимая, что не может больше без него жить. Чувства были такими важными, такими сильными, и такими большими, как космос. Остаться вдвоем с Женечкой, навсегда, на любой планете. И на хрен весь мир. Такого всепоглощающего чувства больше не будет никогда. Внутри всё пылало, горело, болело и взрывалось на тысячи вечных «Люблю».

Она летела к нему на самолете, потом плыла на корабле, потом ехала на машине к военной части, и в полночь с тортом в руке, она стояла перед людьми в погонах:

— Я издалека, мне негде ночевать и я хочу его видеть.

— И люди в погонах, как под гипнозом её горящих глаз, сказали, да, хорошо, раз такой путь проделала, будет тебе счастье.

А потом целый месяц она жила в военной части поселка Славянка.

Там он любил ее, как в последний раз. А дембеля приходили знакомиться, интересуясь:

— Что за Ферзь, к которому такая кукла приехала на третий месяц службы?

А потом, покидая Славянку, она шла, сугробами к причалу и плакала навзрыд.

После этого, ей потом долго будет щимить в груди, песня:

— К единственному нежному, бегу по полю снежному…

Она его дождалась. Но пришел уже не тот человек. Со Славянки он был переброшен в Дагестан, в горячую, на тот момент точку. Война меняет людей.

Он прошел бои, Хасавюрт, и потом долго картины смерти преследовали его по ночам. Ему снились села, на зачистку которых, как на убой, шел его отряд. Подорвавшиеся на минах тела товарищей, висящие на деревьях, и валяющиеся на земле, части тел.

Он постучал в окно первого этажа ее квартиры, она выбежала на встречу в чем была, он кружил её в подъезде, прижимал, целовал неистово, а у нее в глазах были слезы счастья.

— Женечка, мой Женечка — шептала она, теряя сознание.

И он любил её, как раньше, а она улетала в небеса, пробивая космос и черные дыры. А потом он уходил и, пытаясь забыться ужасами войны, колол себе в вену кайф. Вобщем, стал употреблять, а может и там начал, в горячей точке. Он всё плотнее садился на наркотики, а она не знала, как это изменить и чем ему помочь. Когда он был не под кайфом, он снова возвращался к ней, и она принимала его и любила, как никого и никогда.

А потом был колбасный король. И в старый двор Ленина 52, приезжал новый дорогой Лексус, из которого выходил видавший виды парень со шрамом на шее, и белой розой в руке. Он называл её актриса, за радость жизни, веселый смех и непредсказуемую натуру. Ему с ней было легко и весело, она была именно той субстанцией, которой ему не хватало для счастья, в хмуром мире бизнеса и бабла.

А она, заходила в его фешенебельную квартиру и думала: «Живут же люди». А потом заглядывала в холодильник, ни мяса, ни колбасы там не было, а только по йогурту и спать. Не ел колбасный король свою продукцию. А Ада-Ева мясо любила, пироги и кефир.

А потом был Костик, преподаватель Вуза из города К., в котором впоследствии она получит свое первое высшее образование, благодаря его беспокойству. Костик был готов жениться, ему было пора. А ей видимо нет. И она его футболила и ждала, когда же, наконец, придет ОН. Тот самый ОН — карма, судьба, урок.

А между всеми этими лабиринтами снова и снова было возвращение к Женечке, огненные встречи, обезбашенный секс, трагическая любовь и вывернутая на изнанку душа. А потом опять разочарование, его уход в наркотический ад, и её серые слезы ему в дорогу.

Шли годы, и 1 апреля в день дурака, в 2005 году, в ресторане Терсь встретились двое. И ничего не предвещало. Она на него даже не обратила особого внимания, а он, видимо, просто захотел её трахнуть.

Но вселенная все решила по-своему. Ада-Ева помнит тот день, когда их машина застряла в сугробах где-то в старой байдаевке, а когда проблема была решена, и они выехали на дорогу, он вдруг взял ее за руку. И в тот момент по ладони побежали мурашки, она ощутила, его чертов огонь, сильный, лидерский, горячий.

Это Он! — подумала она. И все завертелось.

Они начали встречаться чаще, он дарил ей такие огромные букеты цветов, о каких она даже не мечтала. Такие, больше никто никогда не дарил. Он писал ей стихи и называл принцессой.

А потом, когда он вез её домой после очередного свидания, на въезде в Старокузнецк, и Советскую площадь, что — то щелкнуло, возможно, была полная луна и демоны бегали по миру, вовлекая простых людей в свои страстные игры. Это произошло. Быстро и спонтанно. За кинотеатром Пламя, на сиденье авто.

А спустя год, к ресторану Азербайджан подъехал розовый лимузин, и свадьба пела и плясала.

Все остальные мужчины, друзья и прошлое внезапно деградировали и были отправлены в АУТ. Остался только ОН. Ада-Ева влюбилась, серьезно и надолго.

Жила она хорошо, за его мужским плечом целых 10-ть прекрасных лет.

Отлаженная жизнь текла своим чередом, а Ада-Ева верила в любовь и верность. Вот только дети не рождались. А как она мечтала о мальчике Диме и девочке Еве. Не беременела. И уже 30-ть, но даже с ЭКО чудо не происходило.

Но Вселенная дарила ей другое счастье… Счастье путешествий! 10 лет любви и доверия, поездок по разным дальним странам, по морям и океанам.

Сейчас это счастье хранит фотоальбом. Там, наша писательница, улыбается на пирамидах Египта и ныряет в море разноцветных рыб. Представляет себя Ларой Крофт, из фильма «Расхитительница гробниц», в древнем городе Ангкор Ват, в Камбодже. Она бежит босиком по пляжам Турции и Вьетнама. Она любуется строениями Гауди в Испании. Она летит 14 часов, чтобы увидеть пятиэтажное небо облаков и белый песок Варадеро. Она пробует кубинский ром, и этот «Легендарио», как легенда… рушится в миг, в тот миг, когда ее любимый муж скажет:

— У меня родился сын…

ААА, а я думала, почему весь этот последний год, муж пьян, равнодушен и задирист… Открылись глаза, разбились розовые очки.

2014 г был переломным и кровопролитным.

И был слезный сентябрь, в него как будто бы выплакали все будущие сентябри жизни. Умер Женечка, а вместе с ним и любовь первая. Передоз, скорая вовремя не приехала, не спасли. Она плакала осенним дождем и видела, как пропадал в плотном сером тумане его призрачный силуэт. Он уходил, как в последний бой, не оборачиваясь и не прощаясь.

А потом Муж. Бес в ребро и с писькой на волю.

А секс перестал быть дефицитным, он сплошь и рядом.

— Всегда найдется моложе и красивее! Вот только дороже и роднее вряд ли, но это он поймет уже потом.

А я об измене узнаю тоже позже, уже после рождения ребенка на стороне.

— И не говорите и не думайте так, как обычно думают все: — «Да кому он нужен?» — «Да кому она такая нужна?»

— Оказывается, всегда найдется какая-нибудь заждавшаяся херня, которой сгодится.

Как оказалось, они трахались за моей спиной, а прям перед новым годом, когда в моей жизни было очередное ЭКО, оплодотворилась она, а не Я.

А мне под Новый год, дабы замять грехи ТВ притащили, за сто тысяч рублей. Цена измены установлена.

А потом муж, стал какой — то не родной, пил, отворачивался жопой и засыпал.

Я конечно, ни о чем таком не догадывалась, верила же ему, а за моими кулисами такие плелись интриги, и даже переоформлялся Джип, и планировался развод и побег.

Так прошел год. А потом состоялся диалог по существу.

— У меня родился сын — скажет муж.

И эти слова как гвозди, просто забьют крышку гроба, а на надгробной плите появиться надпись:

…АДА-ЕВА… Помним, Любим, Скорбим…

— Как назвали? — только и сможет произнести Она.

— Миша — ответит Он.

Никогда бы не назвала так, подумает Ада-Ева.

Есть ещё дуры, готовые от женатых рожать. На что надеются? Женатому не нужна жена, у него дома одна уже есть.

А как вы отнесетесь к внебрачному ребенку спустя 10 лет совместной жизни, когда в Вашей жизни, поэтому поводы мечты и несколько безуспешных ЭКО?

Как говорится, кто-то восемь абортов сделал, а кто-то даже ни разу не залетел. Какая оказывается интересная жизнь.

Как бы вы не относились к происходящему в вашей судьбе, верьте, все, что делается, то к лучшему, и даже в 37, бывает нужно менять жизнь. И даже, если вам кажется, что это всё — конец. Именно тогда и зарождается Новое Начало.

Эта ситуация была не только ножом в спину, но и пинком перемен и способом изменить не только привычность бытия, но и место жительство.

Пора было выходить из зоны комфорта.

Сейчас я, как «не известная пока еще» писательница смотрю на это спустя время и понимаю, что ничего не умирает от рождения ребенка, и даже внебрачного.

А в тот момент боль была страшная, дышать было трудно, обрывалась космическая или кармическая связь душ, я тогда даже не представляла на какой крепкий морской узел, она завязана. Ломило всё тело, хотелось сдохнуть или кого-нибудь убить. Но драться было существенно не с кем. Удар я получила точно в цель, в самое сердце матки.

Можно было конечно, призвать на помощь Вельзевула и всякую там Сатану, закапывая их фото на кладбище, или тыкая иглами их надменные глаза, но что бы это изменило? Ребенок уже был рожден. И не мне его хоронить.

— Не можешь смириться, уходи! — Настаивало внутреннее Я.

Жизнь на мгновение остановилась, перевернулась, перекрестилась.

Я чувствовала себя фейком. Меня как будто не было 10 лет. Мой мир любви и счастья, в котором я жила, мой брак, мой дом — всё рушилось.

Я была, а теперь что ли не нужна? Какой-то странный подход к жизни и семье мне демонстрировал муж.

А из пыльной трубы Запсиба возникала безликая фигура, опаздывающей на поезд замужества бляди, и ее беременное тело, далее называемое… Я же мать! — она смеялась своей лошадиной улыбкой, а вместо носа у неё висел обкончавшийся хрен моего мужа.

До сих пор жалею, что не прострелила ей ногу и не раскрошила улыбающийся деснами рот. А надо было прийти к ней в дом, снести ее крышу и хоть какой-то добавить хук в челюсть, для живости и раскраски ее унылых будней, в цвета Фиолента. Чтобы осталась метка из серии: не ходи на чужую территорию, может и прилететь по седлу лопатой!

Но она ходила, без спроса и разрешения, тайно, как вор и крыса. А я доверяла ему и мышеловки не ставила. Наивная была. Теперь Дамоклов меч лжи и предательства висит надо мной и мается. Не простить, не прощен. И ничего с этим уже не сделать. Можно только рано или поздно отрубить кому-то башку и получить долгожданное успокоение от свершившегося возмездия. И видимо всему своё время!

А вырастет ваш ребенок. Что скажете ему?

— Может, тогда скажу я? Что мать его шлюха, трахалась с женатым и хотела разрушить мою семью, а на руинах меня построить что-то новое.

— После твоего рождения, мальчик, вопрос о рождении моих детей уже больше никогда не вставал.

Эх, не тот сейчас век, а то бы закидали вас камнями, за прелюбодеяние, во имя Иисуса Христа! И короновали бы ваш приплод табличкой бесправный «Ублюдок». Раньше такие дети не имели прав ни на что. И я с этим согласна.

На чужом несчастье счастье не строят! Боком выйдет. И вышло. Почему вдруг ребенок косой? Да просто, мама и папа сходили налево. А отдувается чадо своим косоглазием за их пятиминутное удовольствие. Ну, ни суки ли эти бляди? Испортили ребенку ясный, детский взгляд на мир!

Сейчас косоглазие, а потом возможно, и своих детей заделать не сможет, раз на моих посягнул поставить крест.

Карму и бумеранг никто не отменял! — кричала в черное полнолуние обиженная ведьма.

Вы скажите, ну лучше пусть такой, чем совсем никакой. А я поспорю!

Не надоело вам еще жить якобы — как, да на авось?

Рожать надо по любви красивых людей. Я бы даже сказала так:

— Рожать — это удел красивых!

А то ноги раздвинут и плодят нищету и обычность направо и налево, да тех, кого в Спарте со скалы скидывали, как балласт, за ненужностью. Больных. Да убогих.

Мужик в России засунул, кончил и больше ничего не решает. Остальная каша вариться без его участия, он попадает в неё, как крупа. Его просто перемалывают на государственном уровне, во имя чего то больше звучащего — РЕ-БЕ-НОК.

Кому-то, возможно, это будет неприятно читать, но простите, мне, что ли одной с этим жить? Боль за боль, глаз за глаз. Я хорошей то никогда не была, и как ей быть не знаю. Сибирь. Новокузнецк. С пушкой под подушкой. И мне никого не жалко в этой ситуации, и даже себя. За всё придется отвечать!

Кто-то скажет: «Злая ты…!»

— Нет, добрая! Люблю собак. Всех бездомных бы собрала и кормила.

Но, а возвращаясь к изменам и предательству, всем тем, кто претендует на чужой женатый стул, посвящается… Песня Козлиной Печали…

Из семьи можно увести только барана, остальные не меняют свою привычную жизнь, что бы ни говорили и не обещали вам, дорогие мои бляди!

Глава 7. Крым наш! Дом с видом на море

И в Севастопольском просторе,

На героической земле,

Вид панорамный новостроя

Не будет больше сниться мне,

А станет куплен и доступен

Как фраза — Пам-парам-парам…

И быт мой будет зауютен

И ароматен по утрам!

Оказавшись в треугольнике болезненных для психики событий, Ада-Ева замечтала уйти. Слишком она себя любила, чтобы быть не единственной.

…Мне на земле никто не царь,

Надменных слов, летящих пуль,

Меня в пурге рожал февраль,

Меня в любви купал июль…

— КРЫМ НАШ! — раздался по ТВ, во всех новостях, голосом Президента, гимн спасения. Кармический анус? Или выход? Конечно, выход, открываем двери и вперед…

— Благодарю тебя вселенная! За всё, что ты для меня делаешь!

И в голове возникли рифмы:

…Ты не встретишь такую больше,

В никуда по земле спеша…

Я — на Юг, через Керчь паромщик…

Я свободная, как душа!

В пьяном угаре были куплены билеты на самолет в никуда и ни с чем. И Ада-Ева полетела в небо, как красивый воздушный шарик, все выше и выше в облака, пока город Н. не превратился в жалкую точку невозврата. Без каких либо накоплений, претензий и чудес, самолет летел утиной стаей на ЮГ.

А мужчины в России, то ли от нищебродства своего, то ли от хренового воспитания, когда планируют уйти от своих жен или детей в другую жизнь, стараются забрать все по максимуму, по-быстрому переоформляют какое-то имущество, они же типа работают! И наплевать, что за ними убирали, мыли, стирали, в конце — концов, делали, минет на протяжении лет так десяти.

Оставляю всё.

— Ну, Здравствуй, Крым! Прими меня на ПМЖ! — прошептала Ада-Ева, спускаясь с трапа самолета. Это было судьбоносное 4 января 2016 года.

Знакомые мечты всех тех, кто живет за Уралом — о море и домике на берегу.

…Внутри я хиппи, внешне кантри,

Мне вьюга враг и солнце друг,

Я из воздушно-белой мантры,

Лепила парус плыть на Юг…

Там дом из стекол и бетона,

В траве салатно-луговой,

У моря синевы бездонной,

Где купол неба голубой,

Давно рисуемый мечтами,

Сибирской снежною зимой,

Благоухающий цветами,

Он всё зовет меня домой!

И мне бы там навек остаться,

Загородившись ширмой гор,

И каждым утром восхищаться,

Морским прибоем из-за штор.

Город Н. был внесен в черный список городов.

А потом, Ада-Ева выпала на полгода из жизни. Она просто сидела у моря, и смотрела на чаек, уток и лебедей.

Море лечит всё я Вам скажу.

Вскоре она снова надела свою привычную корону, и не рожденная в тельняшке, начала жить.

От предательства становишься только сильнее. И вроде бы всех простила и всё отпустила. Но где-то глубоко внутри всё ещё сидела злая собака и ждала повод, чтобы, сорваться с цепи.

Да, мужики, конечно, изменяют подло, мы, увы, так не умеем. Ну, нет же ни одной женщины, живущей на две семьи. Хотя может где-то и есть такая сука.

Россия — страна красивых дам, и малосимпатичных мужчин. И это чистая правда.

Вот идет, например, такой среднестатистический мужик по улице, смотрит, на проходящих мимо девушек, и думает:

— Я бы этой вдул! И этой! И вон той.

А вот у девушек ну нет такого, что все мужчины так прекрасны, что не могу остановиться, всех хочу!

Я, например, годами не вижу объект возбуждения и желания, а просто глядя на мужиков, испытываю только жалость к вам женщины. И спит же с таким уродом кто-то и детей рожает от неуспешного. Зачем?

Зачем миру и вселенной нужна именна всякая шваль, а не сильные и красивые люди? — этот вопрос мучил Ада-Еву всю жизнь.

А в эротических фантазиях все не так, там мужчины Аполлоны — думала Ада-Ева. Но порно, увы, это постановка. Это как в боевике, стреляют в человека 40 раз, а он жив.

Почувствуйте дуновение ветра по побережью, ощутите дыхание моря, вглядитесь в бесконечный горизонт событий и поймайте, лично свой не похожий ни на чей, кусок счастья.

— Это Крым, детка! — восторженно визжала внутренняя Я.

Он очень разный. Это два моря, горы, степи, цветущие поля, древнегреческие городища, мемориалы и места битв, храмы, средневековые крепости, пещерные города, парки царских персон, винодельни и сыроварни, устричные фермы и дикая природа, бескрайние пляжи и лакшери отели.

Поедешь из Севастополя в сторону ЮБК, а там гордые, скалистые пейзажи на фоне бесконечного моря — Ласпи, Кацивели, Форос, Ялта, Гурзуф. Чистейшие галечные и каменистые пляжи.

А дальше уже более песчаные — Алушта, Судак и Феодосия.

А с другой стороны — Евпатория и Саки. Там розовые озера и целебные грязи.

А еще дальше, белоснежные пляжи Мирный, Поповка, Оленевка, Коса беляус. Беги босиком по песку, и наслаждайся Крымскими Карибами.

А мыс Тарханкут, со своей девственной природой и медузной водой — сплошная чистота и невинность.

Эти виды не передать словами, хотя бы раз в жизни их нужно лицезреть спектром уставших от мегаполиса глаз.

Крым принял…

Текли недели, дни, года…

Шел третий год съема жилья.

А Крым оказывается не для бедных, в нем не только трудно жить, но и отдыхать дорого. Цены Московские, сервис на нуле.

И только природа отрывает куски души и бросает по морскому ветру в сторону заката никчемную человеческую жизнь.

Ада-Ева верила в прекрасный Крым и в то, что он дарит чудеса. И ей было спокойно, легко и не страшно начинать с нуля.

В 40 лет, как говорится — всё самое интересное только начинается.

Вселенная изобильна, щедра, и богатство может настигнуть в любой момент. И для него неважно образование, положение, роль. Оно просто придет к тому, кто готов.

А она была готова — усыновить детский дом, построить город, посадить лес.

У нее ведь не было ничего, кроме мыслей. А мысли ее позитивную рожали жизнь.

Глава 8. И снова на планете Мыслеформ

Когда человек рождается на этот свет, ему никто не объясняет зачем и для чего он появился, в чем его предназначение и есть ли оно вообще.

Удивляло и огорчало, почему никто точно не знает, как и когда на Земле возник человек? И вообще только теории, по любому вопросу. Никаких точных данных.

Современный материальный мир полон шаблонов: рождение — образование — работа — семья — дети — квартира — машина — пенсия — ухудшение здоровья — смерть.

Нет времени и желания здравомыслить по вопросам бытия.

Хомосапиенс обыкновенный, почти не задумывается о глобальных вещах. В его маленьком «мирке», и так куча своих не решенных проблем и постоянный бег в бесполезный конец.

Вот если бы мир остановился, и все существа в нем одновременно на миг задумались: КТО ОНИ? ОТКУДА? ДЛЯ ЧЕГО И ЗАЧЕМ? Возможно, был бы найден какой-то ответ от коллективного Разума.

Решать этот ребус по одному не имеет смысла. Для понимания, не понимаемого не достаточно одной короткой человеческой жизни.

Про жизнь бесполезно думать, жизнь можно только прожить! — думала Ада-Ева.

Трудно понять, когда появился человек, если на Земле проживало несколько поколений людей, каждое из которых начинало свой путь с «нуля». С того «нуля», с которого начинается начало известной нам истории человечества.

А тем временем на планете Мыслеформ, тела вели неприхотливые дискуссии и ждали прихода новых тел.

И новое тело пришло. Тела приходили, когда в них был смысл и исчезали, когда этот смысл терялся. В такой форме здесь происходили факты рождения и смерти, подразумеваемые в обычной жизни, только с людьми разных статусов, регалий и возрастов. Новорожденных здесь не было. Сюда приходили не души, а скитающиеся тела.

Изучающе оглядываясь по сторонам, вдоль берега моря шел мужчина средних лет, по его выражению лица, было понятно, что на всё и всех у него своё протестное мнение.

Увидев толпу у костра, незнакомец не ускорил шаг и не заторопился познакомиться, он предпочел сесть, неподалеку от сгруппировавшихся людей, на камень, и стал, просто молча смотреть вдаль.

— Зачем я оказался здесь и что дальше? Изредка, он по-волчьи, поглядывал на скучковавшееся у костра стадо, как ему казалось баранов. Какие мысли посещали его в этот момент, уже не узнает никто.

Толпа беспокоилась. В первый раз, прибывший, не бежит к ним с вопросами: Где я? Кто вы? Что происходит?

— Мужчина-а-а-а! — попыталась позвать незнакомца красивая девушка.

Но в ответ прозвенела гробовая тишина.

— Странно, не отзывается, может глухой — хмыкнула Маша.

Прибывший на планету Архип Хренов, при жизни был откровенным социопатом. Он считал, что если нет у общества для него нормального места, то и общества для него тоже нет. Иерархическая лестница к стойлу его не впечатляла. И драться за место под солнцем он перестал давно. Он просто наблюдал со стороны, как будто сидел в первом ряду Государственного цирка с нелепой программкой в руке, и смотрел через монокль, спектакль «Об Аде на Земле».

Тишину и напряжение решил прервать олигарх из долларовой страны по кличке Серый:

— А вы слышали? Россия и Америка хуями меряются. Начали гонку вооружений, военные учения на границах проводят. Напрягается Китай, начинает очковать Европа.

— А что думаете, Америка может пальнуть? — я очень сомневаюсь, констатировал Президент якобы великой державы.

— Что ж вы, человек важный и знающий, а в разрез истории говорите. Америка ж единственная страна, которая, применяла ядерное оружие и ничего ей за это не было. А раз не было наказания, то логично, что может и стрельнуть, и надо бы предупредить это, и быть первыми, а не надеяться на русский авось — высказал свое мнение Юрист Артем Палыч, высокий, тощий, хитрый гражданин из серии: Закон, что дышло, куда повернешь, то и вышло.

— Просто так сейчас уже никто не пальнет, проще биологическое оружие применить, вирус там какой-нибудь — заявил с уверенностью Президент.

— А я бы пальнул! — воскликнул военный Петька Таран. Налил бы водки русской и кинул бы сибирский валенок на атомный рубильник истории. Достало все! Всю жизнь на службе у государства пушечным мясом проходил. Не бережет страна своего Ивана.

— А че вас беречь-то? Россия — матушка еще нарожает за материнский капитал! — съязвил алкаш, наливая себе белую жидкость в граненый стакан.

И продолжил, как тост: «Хочу выпить за эту планету, где никогда не кончается вот эта бутылка волшебная, прибывшая со мной. Благо, была она в руке моей в предсмертный час».

— А я за мир во всем мире! Сколько разных стран и мест, миллиарды интересных людей живут на планете. Путешествовать и познавать, смотреть на мир глазами маугли — вот в чем радость, мечтательно произнес путешественник Алмаз Вырвиглаз.

— Каких интересных людей миллиарды? Вы о чем? Они же все одинаковые, живут без достатка и в неудовлетворенности — перебил путешественника Альфонс Нефтегазов — бедные, несчастные люди в основном своем большинстве.

На лице его отразилась уверенная брутальность.

Такие феромоны взбудоражили Марию.

— Секс и удовольствие — смысл жизни — пролепетала она, надеясь на тонкую связь с нефтью и газом.

— Ах, МА-ШАА, опять вы меня возбуждаете! — кривя ртом, промычал псих Иван Дебилов. Не выдержат мои нервы.

— Слушай, псих, отстань от меня! — занервничала Маша, понимая, что привлекает только долбодятлов. А Нефтегазовы… вне её обаяния.

А кого тогда они трахают? — задумалась она. Эти Нефтегазовы.

— Ну и сука же ты, и проститутка — ответил ей Иван Дебилов, других слов, кроме оскорбительных найти он не смог в своей пустой голове.

— Да, я сука! Но это не твое собачье дело! — злобно прокричала Маша и ее третьего размера грудь снова заколыхалась, а сквозь белую майку проступили взбудораженные темные соски, направленные в сторону обеспеченных, а не быдло.

Вот они, какие интересные миллиарды людей. Как этот псих — подумала Маша, — и кто их только рожает и зачем.

Я красивая! Я красивого хочу! Умного! Обеспеченного! — кричала Маша во вселенную.

— Ну чего ты завелась, Маша, от того, что детей у тебя нет, чужих проклинаешь? — беспокойно заговорила женщина врач в белом халате.

— Нет, просто бесит мизерность нормального мужика в этом мире, говно рожают и так же воспитывают, давно, уже куча говна, понимаете? Выбора нет, приходиться ложиться под говно. А какая с говном жизнь? Разрушенные ожидания принцесс о принце.

— Эх, сейчас бы на яхту, да в Средиземное, да с такой, как Маша, и кокса бы, и шампанского, и оргию, можно и без любви — подумал серый кардинал из долларовой страны.

— Где же вы раньше были — подумала Мария. Сука! Вся молодость под кем? Под стручками фасоли. А так хотелось баобаб.

— Ничего вам уже не надо! Нет у Вас чувств — констатировала врач всем уже известный диагноз.

— А я бы ей вдул — подумал Нефтегазов, скользя нескромным взглядом по Машиным формам.

Но эта фраза, звучит обычно в реальной жизни в отношении тех, с кем нет шансов. Хотя, если бы они встретились на одном уровне, был бы страстный бой, на постели, ОДИН НА ОДИН. И метались бы молнии, и был бы кайф.

Но они не встретились и у них разные среды обитания — думали мозги Маши и Нефтегазова. Какая не справедливая жизнь.

— Ох, и хорошо же пишет, эта странная Ада-Ева, видимо она пьяная. Или под каким еще кайфом можно писать такой бред, про нас, разговаривающих на планете Мыслеформ? — выдохнул в воздух алкаш.

— Хм, самое интересное, что в точку попадает, мы же тут реально есть, а она каким образом в курсе? — внес интригу бизнесмен Сергей Сергеич, решала и поднявшийся на сухариках в 90-х бандит.

— Ее интуиция, видимо, как жучек, видеокамера сквозь миры, или какая — то мне не ведомая новая технология — удивленно произнес фсб-шник Альфонс Нефтегазов.

— Чтобы хорошо писать, нужно полностью разгрузить голову, а у них там, в голове такая суета сует, что хоть отрубай! — вклинился в беседу философ Плутон Егорыч.

— Что вы имеете ввиду? — заинтересовалась Маша. А в мыслях зазвучало — что имею, то и введу. И представила она голову или точнее головку, мистера Альфонса Нефтегазова, пробивающуюся через ширинку дорогих брюк. Головка улыбнулась и подмигнула Машиным грудям.

— Да, башка у людей в том мире и в то время кипит, как чайник от количества не нужной, но поступающий в мозг информации. И фильтрации нет, и ее так много, что не переварить. Тупеет башка. Информационная яма, в ней весь хлам, а нужное очень сложно найти и вычленить.

— И что вы предлагаете? Плутон Егорыч, как разгрузить мозг, когда почти у всех уже одинаковое начало дня — утро, туалет, телефон… новостная лента инстаграмм — а далее весь день — гаджеты, группы, вайберы, ватсапы… и по кругу, а вечером — дом, ТВ, Путин, Ковид — спросил с ухмылкой серый кардинал из долларовой страны.

— Да, человек нынче хуже загнанной лошади, все проблемы на него государство повесило — задумчиво пробурчала пенсионерка Анна Карповна. Еще какой-то вирус. Весь мир в панике. Со всех СМИ, как по заказу долбят и долбят по нашему брату.

— Опять что ли Мировое закулисье в мировой кризис играет? — спросил банкир Толя Жирный. Что думаете про этот новый вирус?

— А че про него думать? — зевнул алкаш Федот Компот. У них там каждый год, то свинячий, то птичий. А у нас своя вакцина. Спирт.

— Руки нужно тщательно мыть, да и из дома лучше не выходить, переждать — констатировала врач в белом халате Надежда Федоровна.

— Только так и можете лечить! Никак! — скривился от вида женщины в белом халате псих Иван Дебилов.

— Вот чего Россия такая большая страна, а ничего не может в этом мире, да что в мире, своим гражданам не может жизнь достойную дать? — глядя на президента (бывшего) спросил европейский гей Андрей.

— Вот ты только умеешь давать в жопу и требовать свои права, а Россия — это страна медведей. Там демоны живут, водку пьют, и на хер весь мир посылают. Холодно там, такие, как ты, там не выживают — придал огня беседе Прокоп Чумазов, почетный работяга.

— И спят с вами медведями бедные девушки — подумала Маша.

— Успокойтесь, уважаемые! Кто правит миром и как работает модель управления любым государством, знаете? — так я вам сейчас расскажу, встрепенулся Президент (бывший), автоматически реагируя на близкую тему:

Это как пирамида. Во главе — Мировое правительство, оно проводит глобальную политику и состоит из всех денег. И это, всего лишь, несколько богатейших семейных кланов, типа Рокшельды там, Рокфеллеры.

Далее, — продолжал бывший президент, «стоит руководство определенной страны, оно занимается внутренней и внешней политикой, но не в ущерб мировому правительству, а под их четким руководством и, не мешая их глобальным планам.

Ну а далее в пирамиде — толпа или народ…

Народ этот никому, по сути, не нужен, слишком много этого простолюдина. А Земля не резиновая.

Поэтому страны и президенты мало что решают сами. Можно и получить по башке. Не каждая башка, и не каждого президента, такой удар может выдержать. Я пробовал, поверьте.

К тому же у каждой страны своя задача!

Япония, например, это высокие технологии.

Испания — мировой курорт.

Америка — мировой полицейский.

Ну а Россия, увы, сырьевой придаток.

И каждый сверчок знает свой шесток.

Вот такая система. А против системы, как говориться не попрешь.

— Вот вы загрузили, своей политикой — не сдержалась пенсионерка Анна Карповна. — А вы на 10 тысяч рублей попробуйте прожить в месяц, а потом разглагольствуйте.

— А чего вы на пенсию надеетесь? — рассмеялся банкир Толя, тряся своим животом и надувая щеки, которым позавидовали бы хомяки, вот бы склад им такой, просторный. — Это же вам от государства только на похороны! Всё списали вас, какая жизнь?

— Вы дрова будете таскать? Костер уже догорает? Дармоеды! — заругался Прокоп Чумазов, почетный работяга и шахтер.

— Братан, сделай сам, у нас тут в основном у всех руки не из того места! — засмеялся Нефтегазов.

Глава 9. Я для тебя плохой стану внезапно.

Книгу можно писать вечно и никогда не написать. Корректировать, переписывать, потому что время идет. Те темы, которые задевали за живое, так стремительно уходят в прошлое, и становятся не такими цепляющими. Те, ситуации от которых было жарко или больно, со временем теряют свой накал, и отношение к ним становиться философски нейтральным.

Трудно, но я пытаюсь.

Я ей как бы беременна, и я ее рожаю, и скорее всего когда-нибудь рожу. Я дам ей имя в честь своей не рожденной дочки:

— ЕВА. И пора покупать коляску.

Относитесь к этой книге, как к моему ребенку. Так, как вы бы хотели, чтобы относились к Вашим детям. Как минимум с уважением, к чужим мыслям, и тараканам.

А теперь продолжим.

«Чтоб я так жил!» — воскликнул Бог, молясь на образа олигархов.

В Х-утинской России, как нигде в истории коррупция, откаты и открытое присвоение бюджетных средств достигло своей самой высокой апогеи.

Как будто за последние 10-ть лет, украли бюджет Российской Федерации за последние 8-мь лет, и где-то построили маленькую олигархическую страну, пока обычные смертные занимались социальным дайвингом, ныряя в масках и ластах на самое дно.

— Я думала, дно есть, но вы его пробили! — пронеслось в голове Ада-Евы, глядя на ползущего в магазин за бухлом безногого мужика.

— Он вообще-то герой России, Чечню прошел — подкорректировал жизнь проходящий мимо юрист Артем Палыч. Бомж Колясочник, Серега Дуров был его соседом и одноклассником. А потом их пути разошлись. Один в ВУЗ, второй на войну. И видимо после пережитого, Серега Дуров в себя уже прийти не смог. По возвращению домой пить начал и орать во сне во имя России. Вот только ни России, ни её органам, он был почему-то не нужен.

Ада-Ева вдруг вспомнила Женечку. Война. И снова, как в 20-ть защемило грудь.

А потом она посмотрела по сторонам. По всему периметру вдоль моря стеной стояли, подмигивая друг другу, какие-то, чересчур олигархические строения — замки, виллы и коттеджи. Богатство, уродливо встроенное в божественный пейзаж.

Как будто сосед Президент, Премьер и Министр обороны.

А нет, у них особняки еще круче и лучше мне их количество не считать.

Но кто тогда мой сосед? Кем он, работает? Чем занимается?

— Просто богатые люди, есть такая нынче профессия — ответил разум.

— Что? Безработные?!

И возник риторический вопрос.

— Кто в этом тереме живет? На дорогой Земле у моря?

— Уважаемый главный налогосборщик, я бы с вами в рейд пошла по таким домам, с вопросом: — «А на какие шишы?»

Но вы сами в рейд не идете, и меня не берете.

Поэтому и приходится мне, простой девочке из города Н. писать эти нелепые страницы реальной жизни бытия, от лица большинства простых смертных.

— Вы там вообще нас видите со своей панорамной мансарды мира?

Ну, кто всё-таки живет, в 3-х этажном дворце, на берегу моря, расскажите, пожалуйста, в новостях, хоть что ли. А то интрига прям.

Гадаю.

— Электрик?

— Врач?

— Депутат? Представитель народа? Судья? Бизнесмен?

— А-А-А-А, Министр из министерства?

Ну что там за царевна лягушка проживает? Дайте обратную связь. Выходите из дворцов, расскажите про свои заслуги, давайте повесим таблички, в конце концов, на каждый особняк Ху из ху.

— Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны, например, и тогда никаких претензий.

Эта жизнь в мире излишеств опасна. И ваше небожитие и наплевательство на простой люд исторически трагичны. Самое время об этом задуматься.

— А что наше государство делает для нас с вами конкретно? В новостях то много чего делает. А по факту?

— Вот я, например, уже несколько лет как, официально не работаю. И хоть бы кто-нибудь позвонил, поинтересовался, на что я живу, может мне помощь нужна. Но нет, ни одного звонка, ни с социальных служб, ни даже с центра занятости населения.

— Вот, мне уже 40-к лет, а я так и не родила, и тоже никто не позвонил, не поинтересовался, как так, может вам лучшие специалисты нужны. Ну, а уж если нет, в России великой таких врачей, то тогда хотя бы ученые должны были позвонить, чтобы узнать, что же я за экземпляр такой.

Да только, до отдельно взятого человека в нашей стране нет никому дела.

Нужны мы только близким, благо, если они есть. И дурак тот, кто их наличие не ценит. Больно, когда они отсутствуют совсем.

Жена — Мужу:

— Зачем ты напиваешься, как свинья, каждый выходной? Ты больше ничего не можешь мне предложить?

Муж — Может быть отчасти, потому что ты меня бесишь.

Жена — Чем?

Муж — Хуй знает.

Так и живут.

— А что СЕКС? Насколько он важен в жизни отдельно взятого человека? Иногда важен, как еда. Иногда похож на Париж, иногда на деревню. Бывает охренительный, как Варадеро, а бывает и противный, как таракан или неправильный, как бородавка.

Все мужчины, почему то свято верят в свой член. Они им гордятся, и он у них решает всё, пока не стукнет 65+.

И в голове у них не укладывается, что женское счастье вообще мало связано с их мужским органом. К тому же женский оргазм достигается в основном за счет клитора, путем давления на него и стимуляцию.

Ада-Ева долгие 10-ть лет была замужней женой, и у нее практически не возникали вопросы: Где брать деньги? Как жить? Что кушать? С кем трахаться? И вот заболела и ее светловолосая голова.

— Надо работать — подумал мозг симпатичной блондинки. А где? Кем?

— За 30-ть тысяч? Каждый день с 8-ми утра и до позднего вечера?

А не охренело ли ты — государство?

Зажали со всех сторон. Хочешь жрать, присоединяйся к толпе чебуреков.

Как девушке в России заработать на квартиру, машину и достойную жизнь одной, без чьей — либо помощи? Мало вариантов, да?

А женщине, в 40 лет, без жилья и средств к существованию, и всяких там капиталов, да еще и в Крыму?

Как в Анекдоте фразой «Десять копеек буду должна» — продавец Лена заработала свой первый миллион?

В Крыму Ада-Ева увлеклась риелторством по сдаче в аренду жилья класса люкс на берегу моря.

Заработать 30 тысяч рублей, ту, зарплату, которую получает среднестатистическая женщина, ходя на работу каждый день и отсиживая там жопо-часы, получалось легко, не напрягаясь.

А вот как заработать больше? Не понятно! Квартира — не хлеб, каждодневным спросом не пользуется.

Как, скажите, мужчины, нам обычным женщинам, заработать много, быстро и всерьез? Возможно, вы и сами не знаете.

Жилье к вашему сведению, в Крыму, стоит в 2–3 раза дороже, чем за Уралом. Оно примерно такое, как в Москве — 100 тр кв.м.

То есть, если продать, 1-комнатную квартиру в городе Н., как это сделала Ада-Ева, то, что бы купить, что — то подобное в Севастополе, нужно добавить еще столько же, и еще, столько же, на ремонт, мебель, технику.

Эх, если бы, хоть кто-нибудь, говорил раньше, в школе, что нужно вкладывать деньги в недвижимость у моря, в пассивный какой-то доход, чтобы потом быть свободной и жить, как хочешь. Путешествовать, познавать мир, быть независимой и обеспеченной.

Но нет, так нас не учили. Не было в школьной программе настоящих жизненных уроков. Нам говорили, будь отличницей, учись хорошо, иначе будешь работать дворником. А оказалось на практике, что твои дипломы никому не нужны. И на доске почета в городе Н. я висела зря.

Нужен ТЕБЯ-ДВИГАТЕЛЬ! Везет тому, у кого он есть, в виде влиятельных пап, мам, мужа, братьев, дядей, тетей, знакомых.

В итоге: Была квартира, был муж, и все было хорошо, пока у этого мужа, не родился ребенок на стороне.

А потом была продана квартира в городе Н., розданы вещи, мебель, техника. Жизнь в Крыму должна была начаться с нового листа.

Но чистого листа не получалось. Цены в Крыму постоянно росли.

И только чаще происходили ссоры, в которых на первый план выходили в коронах взаимные претензии, оставляя за спиной консенсус, уважение и любовь.

Вечер, виски, очередная ссора, слезы и на душе вдруг так тяжело стало, ЧТО…

Захотелось Ада-Еве поставить жирную, жирную точку.

Глава 10. Запсиб. Город Н. Возвращение ДНК

ДНК вырос на Запсибе, это такой район в городе Н., где от подрастающего поколения прошлых лет, в живых осталось три калеки.

Горьковская стрит — улица наркоманов, проституток и сидельцев.

Яркие, пьяные годы молодости, первые влюбленности и бесшабашный кураж, познающих жизнь пацанов отпечатался в памяти радугой эмоций. Сочные кровавые драки, дискотеки 90-х, беспорядочный секс, явы, девятки, алкоголь, девки.

Поэтому, видимо, в ДНК, где-то там, глубоко внутри, жил маленький, непобедимый быдло.

Те места, где проходит молодость, возвращаются к нам во снах и мыслях потом всю жизнь. Там же мы были юными, крутыми и перед нами лежал на блюдечке с голубой каемочкой целый мир.

Говорят, где родился, там и пригодился, там и приплод. И выше головы не прыгнешь, и приплод не прыгнет. Запсиб и без вариантов. Не смотря на большой прекрасный мир.

Так и получилось, где вырос, там и зачал. Там периодически был мыслями и в телефоне.

ДНК, когда хотел вернуться в прошлое, звонил в город Н.

— Алё, жопа мира? Вас приветствует город — герой Севастополь!

В такие минуты в моих глазах мелькала история его триумфального возвращения в город Н. — в самом радужном его варианте.

Это выглядело примерно так:

Южный, загорелый ДНК на белом коне, как принц из мечты, скачет по унылому Запсибу, и все живущие на горе, выходят из своих домов и встречают его, аплодируют и восторгаются его визитом. Красная ковровая дорожка расстелена перед ним. Как будто Президент посетил их, не умытый серый город.

И выходят его бывшие женщины-мечты, по паре детей у каждой. Они уже не юный образ, а обычные бабы с тяжелой судьбой. Уставшие и осунувшиеся.

А рядом бегают и дурачатся их дети от разных отцов.

А они прикрикивают на них злобно: — «Тупой ты, весь в отца!»

А нет! Уважаемые бабы, я знаю генетику. Интеллект ребенку передается от матери. Ты дура, если он дебил.

А вообще не надо рожать залетных. Это же косяки. И вам их потом всю жизнь курить. Хотя, как без косяков, они нужны, для того, чтобы напоминать их маме и папе, каким подлым образом их произвели на свет. Это урок.

И видит ДНК, что всё уже не то, и всё давно не так, как в юности.

И люди уже другие, и поговорить с ними уже не о чем.

Но, бабы рвут на себе одежду.

Кричат — мой Бог, ты вернулся, возьми меня! Сделай мне еще ребенка!

А он скачет мимо, а потом вдруг останавливает коня, ловко спрыгивает, поворачивается ко всем жопой, снимает штаны и выпускает весь накопившийся Крымский газ.

Запсиб взрывается под тротилом жопного огня.

В городе Н. вводится режим ЧС.

На Запсиб приезжает с мигалками Мэр и телевидение. И молодая симпатичная корреспондентка берет у ДНК интервью на фоне горящего Запсиба.

— Вы понимаете, что своим жопным выхлопом спалили весь Запсиб? — спрашивает она.

— Я не специально, я просто выпустил газы, я не знал, что в городе Н. такой взрывоопасный воздух — извиняется ДНК.

— Чем вы питаетесь, что в Вашей жопе такие химические метаморфозы? — лепетала журналистка, с опаской поглядывая на пожар.

— Я просто пью Алко литрами и живу на море. А чем Вы дышите? Что у Вас тут за воздух такой, что даже пернуть нельзя по человечески? — недоумевал ДНК.

А в это время по всему Запсибу полыхало безумие, огонь распространялся с бешеной скоростью, и уже эвакуировали работников завода ЗСМК. Дабы ещё сильнее не пердануло.

Не знаю. Как Вас, но меня его возвращение смешит.

Да, молодость, протекает интересно, и друзья там есть, и бабы. Но спустя много лет, всё это становиться другим, и друзья уже не те, и бабы уже постремнели, и счастье уже в другом месте.

Если я когда-нибудь вернусь в город Н., то только на похороны, или на кладбище, почтить могилы оставшихся там близких.

Глава 11. Все так живут! Но счастливы ли эти все? После смерти прах мой развейте над Морем

Все мы люди смертны, только почему то ведем себя, как бессмертные, а при жизни, почти не задумываемся о своем конце, о конце своих детей, и конце их детей, о большом таком конце.

Кладбище подобно обществу. Даже после смерти мы отгораживаемся друг от друга заборами.

Одни посмертно надувают губы, за счет крупногабаритных памятников, другие, нарушают эту идиллию обшарпанными крестами не ухоженных могил.

Ни равенства, ни братства, ни тихой смиренной красоты на поляне мертвых.

В масштабах вселенной любой человек — лишь крупинка. И когда нас не станет, все продолжит идти своим чередом.

У ДНК, спросят:

— Зачем изменял? — это же грех, ты, что библию не читал? Это базовые жизненные принципы: не убей, не прелюбодействуй, это как не есть говно, само собой разумеется.

— Не читал, ответил он. Я только одну книгу в жизни прочитал и то случайно.

— Тогда понятно, почему он такой, твой лучший сперматозоид!

А тем временем, в съемной квартире на 10-м этаже в мансарде, были приготовлены похоронные вещи: трусы, носки, тапки и прочие атрибуты прощальной церемонии. Лучше собраться самой, иначе оденут, как дуру, в последний путь.

С фотографий улыбались два счастливых лица, они путешествовали и когда — то любили и радовали друг друга. На стене висели грамоты и благодарности, которые Ада-Ева хранила, чтобы гордились тем человеком, с которым она прожила почти всю свою жизнь.

Эх, муж, он самый лучший ведь был на свете, пока не стал Иудой — думала Она.

А потом накатила усталость и безысходность, не нужность, и не важность. Такая, что не было сил бороться, и по-лягушачьи сбивать сметану в масло, что бы выжить. Или любви, как будто бы, больше не было? Или мотивации жить? Что-то надломилось. Что — то просто перестало воевать и смирилось.

Вдруг стало солнечно, ветрено и запахло морем!

— Да похорони, и забудь! — крикнула Ада-Ева в пустоту.

И ещё напоследок: Все твои шлюхи страшные, а дети неправильные-суррогат и ублюдство — выдохнула Ада-Ева и поправила корону.

На мгновение стало легко и безоблачно.

Вспорхнув белыми крыльями, она полетела вниз голой чайкой, крича своё прекрасное имя в черные дыры вселенной.

И только Эхо ей вторило:

— Ада-а-а

— Ева-а-а

Вот так мы и живем с вами, граждане, рождаемся из пизды, верим, любим, мучаемся, болеем, иногда бываем, счастливы, но все равно умираем. В чем смысл?

Остается после нас кто-то на тоже самое? В этом вы видите смысл?

Ни дом, ни ребенок, ни дерево — не вечны!…Сансара аут!

Нет никакого смысла. Ни вечного, ни верного!

Хотя, на самом деле жизнь проста.

Нужно только умерить запросы и увидеть радость в обычном дне.

Все очень относительно. Относительно простого человека я успешна, относительно Президента — лузер.

Не стоит беспокоиться о том, что о Вас думают другие. Скорее всего, они вообще о вас не думают.

Нет плохих и хороших. Просто есть финал, у каждого.

Она всё летела и летела, а перед глазами её зелёными — летела жизнь.

Для чего она жила, зачем и почему понятнее не становилось.

Как будто бы всё было напрасно, и зря в муках ее рожала мать.

— Мама, прости!

И вдруг, в тот самый момент, перед смертельным дребезгом об асфальт, мысли Ада-Евы выдали только одну фразу: — «Я не хочу умирать!…»

На самом деле это очень интересный феномен.

Почему человек до последнего держится за своё бытие, даже если его страдание здесь невыносимо?

Совсем не верит в бессмертие души?

А как верить? Когда всё так уныло: Жила, была, умерла. Как продукт в холодильнике, прокисла, пропала, и без сожаления, отправилась в помойку, дабы не вонять.

Её красивое, еще молодое тело, в легком моренговом платье гордо лежало на твердом, холодном асфальте у дома на той улице, которая звучит, как ее ФАМИЛИЯ.

С высоты тех чаек, которые кружили над ней, она выглядела, как прекрасная КАПЛЯ Атлантического океана, попавшая, случайно, в Крым, и разбившая, свою буйную голову о грязный асфальт реальности.

Вблизи все выглядело, значительно страшнее, размазанный череп, переломанные вдоль и поперек кости, и кровь. Везде, вокруг и всюду. Море крови.

Она хотела, быть красивой, когда умрет, но, это зрелище было таким жутким, поломанным и алым, что это уже была не ОНА.

Кровавые пятна начала… Кровавые пятна конца…

Вы спросите меня, для чего Ада-Ева это сделала?

— Я вижу только одну причину. Любовь! Ведь она всегда была смыслом её жизни.

Умирают только тогда, когда исполнили здесь свою миссию и уже больше никому не нужны. И витают уже мысли каких-то людей в небе о том, что пора прощаться.

А мысли, как известно — материальны.

Она думала, когда ему позвонит полиция и скажет… Вы знаете такую — то такую-то?

— ОНА УМЕРЛА!

Быть может, он ощутит, в этот момент, страшную боль утраты. А может, поймет невечность человеческого бытия, краткость любви и близости в отношениях двоих.

— Она ведь была для меня всем! — скажет он в пустоту квартиры.

Я же мог её сильнее любить, чаще ласкать, больше целовать, каждый день обнимать и благодарить. Но я так не делал. Я ей не додал, я её не долюбил, я её не доласкал и не доосчастливил. Ну не мудак ли я?

И точка невозврата.

Глава 12. Пятница 13-е. Мужчина мечты?

Пристегните ремни, верните спинку кресла в исходное положение, мы снижаемся…

Через 15 минут нас ждет посадка. За бортом плюс 40 градусов.

Г. вышла легкой походкой из самолета и, вдохнув заграничный воздух, заулыбалась, предвкушая новизну и интересные моменты.

Отель на первой береговой линии, номер с видом на море…

Г. на мгновение показалось, что ее серая, правильная, размеренная жизнь, вдруг стала сказкой — красивой и дорогой, как валютная проститутка.

И она уже веселая, вертелась в номере у зеркала, примеряя новенький купальник, с красивым апельсиновым лифом пуш-апп и яркими, лаймовыми стрингами.

Ее пшеничные волосы раздувал теплый, южный ветер, а море в этот прекрасный день, было спокойным и бирюзово-манящим.

Она бежала, счастливая, босая по пляжу, мимо лениво лежащих отдыхающих… И тут вдруг…

Его загорелое мускулистое тело вальяжно релаксировало на лежаке. Он смотрел на мир, сквозь черные брендовые очки, по привычке наблюдая за движениями, перемещениями, людьми. Он был красив, как Бог и манил, как черт.

Но Г. была тоже, высокомерным, вольным ветром, носила на голове корону, и не была падкой на такой красивый разводняк. Поэтому трепетной ланью проскакала мимо, делая вид, что даже не заинтересовалась, как будто он дерево или бревно.

Только сердце заколотилось, затрепетала душа, а в голове завертелось: Какой… БОЙ… передо мной!

Г. опустилась на лежак и включила музыку. В наушниках снова зазвучала… МАРИХУАНА… ПУСТЬ СО МНОЙ КАКОЙ-НИБУДЬ… ПОРИФМУЕТ ЗВЕЗДЫ ПОД ЛУНОЙ…

Море билось волнами о берег, белый песок грел пятки, солнце плавило нещадно и хотелось сбросить с себя все и окунуться с головой в теплый, лазурный прибой.

О море! Я иду к тебе! Спасай меня, святая вода!

Г. пропорхала летящей походкой мимо красавца — незнакомца, косясь сквозь темные очки на рельеф его спины, замерла на мгновение соблазна, и всем своим разгоряченным телом устремилась к соленой воде…

— Эй, девушка, подождите, я с Вами — раздался позади неожиданный голос.

— Со мной? — переспросила Г., как бы ни веря такому счастью и неожиданному повороту событий.

— С Вами, с вами — заулыбался незнакомец белозубой улыбкой. Хочу вас плавать научить, баттерфляем, брассом, кролем — засмеялся мужчина мечты.

— Юморист! — продемонстрировала томный, белый оскал Г. в ответ, и не заметила, как смело подхватила ее волна, и окунула буйной головой в море.

Красавца звали Демьян и видимо не зря, было в нем, что — то демоническое, магнитное, притягательное. К тому же у него все было в порядке и с внешностью, и с телом, и с юмором, и с мозгами. И рожает же кто-то таких.

— Скажи, Демьян! Откуда ты такой взялся? И кто ты вообще? Какая она твоя не курортная жизнь?

— Я, ну, как и все, из того самого интимного места прибыл. Работа моя специфическая, и жизнь моя закрыта от посторонних глаз и ушей, серьезная, нервная и опасная.

— Даа? — Г. задумалась, ей как бы на мгновение стало не смешно. Загадками говоришь. А в голове поплыли варианты: — Киллер? ФСБ? Мошенник?

— Ты только не бойся, я не маньяк, да и к тому же везучий, вот, например, тебя встретил, в свой почти последний день отдыха, не думал, что ты существуешь — леди моих эротических фантазий.

Ты, как бы извини, но я с тобой уже давно, живу и даже сексом занимаюсь в мыслях и желаниях своих. Там именно ты, нет сомнений, один в один, только там, виртуальная, а сейчас передо мной — реальная!

Ты понимаешь, какой во мне сейчас шторм?

— Г. ошалела от такой эротической прямоты, от его слов заныл низ живота. Там пульсировало и буйствовало возбуждение. Ей не хотелось даже думать, правдивы его слова или это просто сладкая ложь, ей было все равно.

Он своими фразами, как будто бы гладил ее плечи, сжимал грудь, трогал клитор, вставлял во влажную дырочку член.

Он смотрел на нее, и такое исходило тепло, любовь и блаженство из этих ослепительных серых глаз, что не было никаких вопросов, только бы мир исчез и все вокруг… на 5 минут… на час… на день. Остался бы только Он, его туманные глаза, и раствориться в них к черту.

И мир погас… упал последней звездой голой грудью на скалы.

И переплелись красивые тела в тугую, витую, веревку изысканных и чувственных проникновений. И полетели инь и янь белыми птицами навстречу друг другу.

Глава 13. Никому не нужны идеальные суррогаты, все любят неидеальных, живых людей

Роскошь становится потребностью, когда другие потребности уже удовлетворены.

Я не эгоистка — я просто умею жить для себя. Не высокомерная — просто не считаю нужным всем улыбаться. Не дерзкая, просто острая и не лезу за словом в карман. Не ревнивая — просто правильно быть единственной.

В моем случае все решает послевкусие, пока не попробуешь на вкус, не поймешь — приятно тебе или нет. Все зависит от того, что почувствуешь после — после общения, после поцелуя, после взгляда, после ссоры, после секса…

Это «после» является определяющим.

В мире дорогих мужчин, есть, что брать. Там крутятся деньги, знания, ответы на вопросы.

Но не это всё привлекает, а то, что сделало человека таким — богатым и успешным. Харизма? Везение? Судьба? Гены? Чей денежный поцелуй в темечко?

В чем СИЛА, которой наделены одни мужчины и полностью лишены другие — философствовала Г.

Прожить один миллиардеровский день, месяц или год? Или прожить долгую, длинную жизнь у разбитого корыта?

О, как не хватает мозгу мудрых, алгоритмодействующих книг из будущего. Ах, если бы они стояли на моей полке.

— Я бы сейчас осматривала Крым, готовясь возглавить! — улыбнулась Г. своим мыслям.

А тем временем, в залитом эстетическими формами пространстве, из всех оттенков белого, от слоновой кости, до снежной розы, её ждал Он в просторном, воздушном номере дорогого отеля, с витражным видом на море.

Принесли дорогое шампанское, изысканные блюда и букет розовых роз для Неё.

— Я этого достойна! — подумала Г., и перед глазами поплыл образ довольной женщины, получающей роскошь от вселенной, через мужчину.

Она улыбнулась, а в окно ворвался воздух с запахом лаванды, арбуза и дельфинов.

Демьян стоял перед ней — в светло-сером дорогом костюме, воротник его белой глянцевой рубашки был расстегнут, он… так вкусно… пах… Парижем.

Шлейф от его парфюма растворял все мысли и разум, и уносил в другие миры.

От него исходила сила и непоколебимое спокойствие, такое, что ей, по жизни непокорной, хотелось подчиняться, раздеваться и вставать на колени.

Он смотрел смело, в упор, с вызовом, как перед боем, как будто с силой сжимал в кулаке невыносимую нежность.

Она знала, что если он разожмет ладони, то вылетят разноцветные бабочки. Они будут задевать в эротическом полете, своими крыльями или его пальцами, её голое тело и кожу.

Он говорил: «Давай трахаться! ГЛАЗАМИ БЕЗ СЛОВ».

А дальше этим балом правили феромоны, эмоции, чувства и градусы. И животный секс.

Эта ночь и Он, могли бы стать моей идеальной сексуальной фантазией — подумала Г., улыбнувшись солнечному утру нового дня.

Она открыла глаза, что бы убедиться, что это не сон. Нос ощутил вкусный аромат кофе и круасанов.

Заботливый Демон во вкусе нового дня — подумала Г.

Что он мне предвещает? Рай или ад.

— Доброе утро! — ты проснулась, чудо природы? — с искренней улыбкой на губах произнес Демьян.

— Да — пробурчала непричесанная Г., как обычно увлеченная своими сомнениями и рассуждениями.

— Сегодня нас ждет интересный день! — мы поедем туда, где никого нет, ты сможешь там побыть первобытной женщиной. Хочешь танцевать со мной голой у костра? — радостно замечтал Демьян.

— Не получится — Г. оборвала струны его оргазма, своей жесткой конкретикой. Я так быстро не сближаюсь с человеческими детенышами, извини. Мне нужно переварить для начала хотя бы эту прекрасную ночь.

Завтракать она не стала, а просто быстро оделась, поцеловала Демьяна в щеку, поблагодарила за доставленное удовольствие, и быстро покинула «Титаник».

Демьян, оставшись наедине с самим собой, был то ли удивлен, то ли шокирован. Ему казалось, что его поимели. Не он поимел, как это обычно бывало, а его. И теперь он ничего не контролирует и ни чем не управляет. Он даже ничего не решает.

— Вот же сука! — вырвался голос разума из его волосатой груди.

А тем временем Г. анализировала то блядство, которым она так легко и с удовольствием занималась вчера с первым встречным.

Ее просто трахнули во все дырки и она, как ни странно, была этому рада, и получила полный заряд батареи. До сих пор треплющее клитор послевкусие.

Завалившись в кресло, на балконе номера с видом на море, критичная Г. с бокалом полусухого красного, упала в воспоминания. А там снова сильные руки Демьяна сжимали ее голую грудь, пронзали тело энергией и вырубали здравый смысл приходами оргазма.

— Почему я думаю о нем? Зачем мне это?

— Возможно, это то, о чем ты мечтала — говорил внутренний голос.

Любовь с первого взгляда!?

Приняв душ, одевшись по моде, и ещё пригубив немного вина, она отправилась на море. Под летним солнцем, раскинув голые руки и ноги, она пролежала час или два. Больше не думая ни о чем.

— Привет! — вдруг прервал тишину знакомый голос.

Демьян стоял над ней, как туча над землей, его сила и мощь не давали подняться. Защемило в груди. Он снова был чертовски красив и желанен.

— Купаться идешь? — каким-то безразличным тоном произнес Демьян.

Ничего не отвечая Г. встала с лежака, и побежала к морю, как в последний бой.

Демьян побежал за ней, и это вызывало улыбку.

Они плавали долго, резвились, как дети, бросая брызги друг другу в лицо, дурачились. Он держал ее на руках, а потом она держала его на ручках. Было весело. На горизонте мерещился розовый закат.

Их уставшие тела валялись на песке и в зареве неба, кому то свыше казались такими яркими и прекрасными, что где-то далеко на планете детей на них с надеждой смотрел маленький мальчик по имени Дима.

Почему Дима? — спросите Вы. Это мое любимое имя. Была бы девочка, звали Ева.

Но вдруг небо почернело, и ливневый дождь охладил всё побережье. Люди массово побежали с пляжа в поисках укрытия.

И только два тела остались лежать на мокром песке жизни, ловя влюбленными ртами теплые капли друг друга.

В тот вечер на побережье снова был секс. Прибитая к песку Г., с раздвинутыми ногами, снова сложила свои орудия, и легла в мире и согласии, под натиском рельефного тела Демьяна и его животной страсти. Когда все закончилось, Демьян вдруг стал серьезным и его слова зазвучали как-то правдиво и правильно.

— Утром я улетаю в Москву. Начнется рабочий процесс, интриги и аресты. Ты не думай, я к тебе не просто на пару дней. Я к тебе надолго. Хочешь ты этого или нет, но я тебя найду.

Он жадно поцеловал ее, и губы раскрылись ему на встречу и, отпуская язык в вольное лав ю, закрылись глаза.

Спустя несколько минут Демьян, молча, встал и ушел в дождь, как будто его и не было.

Тело Г. осталось лежать под дождем и смывать грехи и недоразумения силой природы.

Глава 14. Иисус воскрес

Она очнулась от ощущения липкого, влажного языка на своем лице. Минуту она пыталась вспомнить последние явления и события.

Где она, кто она, что с ней произошло, но в голове была абсолютная пустота, как будто вышибло из нее всю память каким-то страшным, разрушившим все ядерным взрывом.

Она открыла глаза, но не смогла пошевелиться, словно отлежала себе все руки и ноги, а может даже пролежала 100 лет без движения.

Рядом с собой она увидела не большую рыжую собаку. Высунув язык, она виляла пушистым хвостом. У неё были сильно человеческие глаза.

— Здравствуй, АДА-ЕВА! — прогавкала собака на своем собачьем языке.

— Здравствуй, собака. Почему то Ада-Ева не удивилась тому, что разговаривает с собакой. Она вдруг вспомнила, как отходила от наркоза на последнем своем ЭКО в желании забеременеть, и уже видела нечто подобное в галлюцинациях, только там был йорк, который любя лизал её страдальческое лицо.

— Ну что скажешь, в лицо создателю? — спросила собака.

— В лицо или в морду? — подумала Ада-Ева, какая комичная ситуация.

— Собака — Создатель? — глядя большими зелеными глазами в наглую рыжую морду, произнесла Ада-Ева.

— А что тут странного? Ты сама так мыслеформишь. Создатель приходит в обличии любимого существа, возможно в этой жизни больше всего на свете ты любишь собак, а не людей.

— Возможно — задумчива произнесла Ада-Ева. Это верные и преданные существа. Они дети, которые никогда не станут взрослыми.

Ада-Ева думала, конечно, хоть раз в своей жизни о том, что бы она сказала, например, Президенту, если бы случился такой шанс, а что сказать создателю?

— А кто Создатель Создателя? — вдруг произнесла Ада-Ева.

— Это неправильный вопрос — ответила собака. Говори за себя.

— Ну, прости тогда меня грешную! — подумала Ада-Ева, а по щеке её скатилась одинокая соленая слеза.

— Любовь — смысл моей жизни! — пролепетала Ада-Ева. Меня предала Любовь. Я уже не смогу с ним в бой, спина к спине. Как жить?

— Любовь, она всегда живет в тебе, дари ее тем, кто в ней нуждается! В этом смысл.

А ещё, помню, ты хотела Построить город? Усыновить детский дом? Посадить Лес? — злилась рыжая собака.

— Хотела. Но как это сделать, я не знаю, в этой жизни у меня не хватает сил.

— Тут, ты не права, все мечты и желания, даются сразу с силами, способными их осуществить.

Время — это всё, что у тебя есть! Как же бездарно вы его тратите, люди.

— Я мог бы тебя проучить, оставить живым трупом, овощем, но ты слишком веришь в любовь, и я дам тебе еще шанс…

— Я теперь буду собакой? — спросила Ада-Ева, еле шевеля губами.

— Нет, ты просто будешь. Пока еще не пробил твой час. Пока еще тебя ждут те, кому ты нужна.

— Да кому я нужна?

— А мы порой и не знаем кому нужны, но приходит время, и мы понимаем.

— Есть еще те, кто в нас нуждается.

Твоё предназначение еще не выполнено. Твой урок еще не пройден.

Сдвиг времени… треск, взрыв, молния… и…

Ада-Ева бредет по неизвестному ей берегу. Её босые ноги омывает теплый океан.

Время замирает, проходят то ли дни, то ли годы… и наконец, она видит собравшуюся на красивой, зеленой поляне кучку людей, и одиноко сидящего на камне человека, недалеко от толпы.

Проходя мимо Архипа Макарова, Ада-Ева остановилась, уж больно он напоминал ей чьё-то знакомое лицо, но пазл не складывался.

— Здравствуйте, мы случайно не знакомы? Уж больно ваше лицо мне близко по духу.

— Здрасти! — символически ответил на приветствие Архип. Вряд ли мы знакомы, просто вас привлекло, видимо, какое — то сходство на генетическом уровне. Но поверьте, я не интересный персонаж. В моем мире чужих не бывает людей.

— В моем тоже — ответила Ада-Ева.

— Ну, тогда позже поговорим — закончил диалог Архип.

— О, смотрите, это же наша писательница! — радостно прокричала красивая девушка Маша.

— Хм, действительно! Ей что конец? И конец нашей истории? — запаниковал философ Егорыч.

Ада-Ева подошла ближе к толпе и удивленно произнесла: — Где я? Что со мной? Кто Вы? Мы знакомы?

— Ты в нигде, и мы в нигде, ты никто и мы — никто — засмеялся фсб-шник Альфонс Нефтегазов. — Черт, какая жесть! Какая нелепая возможность сдохнуть! Ради чего? Дура ты Ада-Ева.

— Да кто вы вообще такие и где я? — вспылила Ада-Ева.

— Вы, милочка в небушке, во вселенной, на одной из миллиарда планет, а если быть точнее, то на планете мыслеформ. Но это вам, ни о чем не говорит. Место это интересное. Время тут течет по-иному. И вроде бы кажется, что мы с Землей живем параллельно, но нет! Время наше — это и будущее, и прошлое, и настоящее, и все одновременно! Мы знаем больше, чем вы можете вообразить! — попробовал пояснить ситуацию ученый Игнат Пробиркович.

— Земли то возможно уже нет! — заржал Иван Дебилов! Стерта с лица!

— Что он такое говорит? — заволновалась Ада-Ева.

— Все правильно псих говорит! Мы то тут уже знаем, что произойдет в будущем, встав со своего засиженного места, произнес Президент якобы великой державы (бывший).

— И что произойдет? Неужели покосит нас мифический жоповирус? Или что? Ядерный взрыв? — возмутилась Ада-Ева.

— Все когда-нибудь умрут. Но… Пока мы живы… в любой момент каждый может сделать что-то значимое — попытался разрядить обстановку философ Егорыч.

— Да че вы с ней возитесь? Книгу надо писать, а она шляется тут по мыслеформам! Так про нас никто и не узнает, если она не напишет! — заругалась, проститутка. И будем мы тут вечно сидеть без чувств и реабилитации.

Конец ознакомительного фрагмента.