Глава 3
Джесси
В жизни не видела более красивого места! Приплыв к острову, мы словно очутились на другой планете. Впереди раскинулась простыня белого пляжа, зажатая между высокими скалами из известняка и окутанная зеленью. Я бреду по мягчайшему песку, под нежный шум волн, навстречу джунглям, наполненным стрекотанием цикад, разноголосым пением птиц и пронзительными криками обезьянок. Просто рай. Однако идиллию нарушают пришельцы — мы.
С самого прибытия Джефферсон вертится вокруг Анумана, комментируя каждое действие и предлагая свои «ценные» советы. Этим он занимается и сейчас, когда Ануман показывает нам, какие деревья рубить для хижины.
— А эти лучше не трогать, да? — спрашивает Джефферсон, положив ладонь на ствол одного из деревьев, а свободной рукой держа книгу и неловко перелистывая страницы. — Кажется, май ньянг? Термиты их обожают, да, Ануман?
— Верно, — терпеливо кивает тот и жестом велит нам следовать за ним в глубь джунглей.
По пути на остров гид упоминал, что ему шестьдесят, однако, несмотря на сморщенное, как печеное яблоко, лицо, он довольно крепок и бодр — я бы не дала ему больше сорока.
Онор рядом со мной внимательно вглядывается в землю, прежде чем сделать очередной шаг.
— Тут полно пауков, — объясняет она, заметив мой взгляд. — Тарантулы, черные вдовы, гигантские круглопряды и пауки-охотники, — проговаривает она каждое название так, будто читает заклинание, их отпугивающее.
Лично я довольно спокойно отношусь к паукам, однако при этих словах даже меня передергивает. Уверена, в Таиланде водятся и змеи, и бог весть что еще. На территории отеля мне повстречалась парочка напуганных гекконов и какие-то диковинные птички. Вот только сейчас мы далеко от вычищенной, безопасной цивилизации, так что живности здесь гораздо больше.
— Не переживайте, — оборачивается к нам Джефферсон. — Пауки тут не смертоносные, могут только больно укусить. Хотя, если не обработать укус, можно занести инфекцию.
— Ну спасибо, — бормочет Онор. — Очень обнадеживает.
Идущий позади с двойняшками Дэнни смеется неестественным смехом. Уж не знаю, что сегодня произошло с влюбленными, но когда Онор выпрыгнула из лодки, он казался раздраженным. И теперь они ведут себя странно и не сюсюкаются, как обычно. Возможно, дело во вчерашнем инциденте. Мне остается лишь гадать, поскольку со мной никто не заговаривал о случившемся, кроме Дэнни, который пробормотал утром: «Спасибо, что заступилась за нее».
— Дальбергия кочинчиненсис, — внезапно громко сообщает Джефферсон, указывая на хиленький росток. — Тайское розовое дерево. Его нельзя трогать, оно занесено в Красную книгу.
— Да, верно, — кивает Ануман. Если наш гид и раздражен поведением своего подопечного, то умело это скрывает. Затем он кладет ладонь на ствол дерева шириной с мою ногу. — Вот что нам нужно.
— А это… — начинает Джефферсон, однако тут мимо нас с Онор стремительно протискивается Мэг и дает ему подзатыльника. — Ай!
— Джефферс, ну серьезно! Ты всю неделю собираешься себя так вести?
— Как вести? — переспрашивает тот, удивленно округлив глаза.
— Умничать! Ануман профессионал, хватит уже его доставать!
— Да я только… — Джефферсон опускает плечи.
Меня охватывает жалость, которая тут же сменяется злостью.
Утром я проснулась спокойная и совершенно безразличная ко всему, словно ничего на свете не способно меня задеть. А потом призналась маме, что не очень-то хочу ехать на остров, и она сбросила на меня эмоциональную бомбу: «Том был бы счастлив такой возможности. Не отказывайся, Джессика».
Том. Т-о-м. Эти три буквы — мой криптонит, моя ахиллесова пята.
«Мам, не надо…» — попросила я. «Ну же, съезди! Ради Тома», — не унималась она.
Мне хотелось закричать: «Можно подумать, я чувствую себя недостаточно виноватой!»
— Джесси? — Резкий шлепок по плечу возвращает меня на знойную землю, припорошенную листвой. — Все нормально?
Майло озабоченно глядит на меня сверху вниз, его темные брови сошлись на переносице.
— Ты внезапно издала странный звук, — объясняет он.
Остальные тоже пялятся на меня. Божечки, что я произнесла-то?
— Нормально, просто… эм…
На помощь приходит громкий стук мачете, вонзившегося в ствол дерева, — Ануман начинает рубить. Минуту спустя дерево с громким хрустом падает на землю, и гид передает мачете Джефферсу — тот счастлив так, будто ему подарили пожизненную подписку на ежемесячную доставку наборов для похода. Час спустя, насквозь промокшие от пота и запыхавшиеся, мы волочим срубленные стволы к пляжу.
— Лагерь разобьем здесь. — Ануман указывает на небольшую полянку под деревьями. — Недалеко водопад с чистой водой и источники пищи. — Он кивает наверх, где высоко над нашими головами висят кокосы, а на соседних деревьях — спелые манго кораллового цвета и гроздья зеленых бананов.
— Потрясно! — счастливо выдыхает Онор, и с ней сложно не согласиться. Теперь, оказавшись в джунглях, наполненных трелями птичек и криками обезьянок, я содрагаюсь при воспоминании, что чуть было не отказалась от фантастического путешествия. Здесь просто волшебно, аж дух захватывает.
— Только вон те не ешьте, — говорит Джефферсон, показывая на дерево рядом с пляжем, на котором растут забавные плоды, похожие на желтые яблоки с зелеными какашками снизу. — Это кешью. — Заметив наши по-прежнему ничего не понимающие физиономии, он поясняет: — Они ядовитые, пока не созреют.
— Верно, — кивает Ануман. — Я вам позже расскажу, что можно есть, а что нельзя. Сейчас займемся лагерем и разведем костер.
Примерно час мы работаем с энтузиазмом, болтаем и перебрасываемся шутками, вбивая в землю колья, а также сплетая крышу из банановых листьев. Однако потом Ануман сообщает, что надо соорудить вторую хижину — для готовки и хранения еды. Сразу же сыплются отговорки — у Онор заноза, Дэнни кажется, что у него солнечный удар, а у Мэг болит спина. Я с завистью наблюдаю за тем, как они идут к морю, стягивают с себя потную одежду и ныряют в кристально чистую лазурную воду.
— Можешь тоже окунуться, — говорит Майло, оглядываясь на меня. — Мы справимся и вдвоем, верно, Джефферс?
Тот отрывает взгляд от дерева, которое пилит с мрачным упорством.
— Конечно. Отдохни, Джесси.
Я провожу пальцами по лбу, затем по волосам — я вся мокрая. В бриджах и льняной кофточке с длинными рукавами ужасно жарко. Представляю, как приятно было бы все это с себя стянуть и окунуться в прохладную воду.
— Джесс, — тише добавляет Майло, наклонившись ко мне, — тебе нечего стесняться, тут все свои.
— Я не стесняюсь! Просто не хочу плавать, и все.
Бросив на него суровый взгляд и сердито фыркнув, я уношусь в джунгли. К глазам подступают горячие слезы.
«Догони меня», — мысленно умоляю я, уходя все дальше. Внутри бурлит раздражение, тем не менее я не забываю смотреть под ноги, чтобы не наступить на змей или пауков. Разумеется, он за мной не последует — у него ведь нет суперспособности читать мысли. Глупо было надеяться.
Хуже всего, что Майло прав — я стесняюсь. Он это понимает, я понимаю, остальные понимают. С начала каникул мама постоянно цепляется ко мне по поводу одежды, заверяя, будто мои ожоги можно разглядеть, только если стоять совсем рядом, а в воде так и вообще я ничем не буду отличаться от остальных. Тем не менее я не могу себя пересилить — страшусь реакции ребят: Дэнни будет таращиться, Онор округлит свои невинные голубые глазки, а Майло придет в ужас. Однако больше всего я боюсь сочувствия и неловкого молчания. Боюсь, что отныне они будут видеть не меня, а произошедшее со мной. Мне хочется заговорить обо всем прямо и пресечь всю эту хрень — напряжение, обеспокоенные взгляды и гнетущую тишину при упоминании Тома. Хочется усадить их всех перед собой и рассказать о том, как все было. Только я не в силах. Одна лишь мысль приводит меня в ужас. Кажется, если хоть немного приоткрыть крышку над котлом с чувствами, то больше никогда не удастся ее закрыть.
По щекам катятся две крупные слезинки — слезы жалости к самой себе. Я останавливаюсь и пытаюсь подавить рыдания. Внутри бушует неконтролируемый ураган эмоций.
— Хватит, Джесси, — громко велю я себе.
Высоко в деревьях над головой раздается вопль, от которого душа уходит в пятки. Какого черта?!
Я непроизвольно вскидываю руки к груди и задираю голову… Макака! Серо-бурая, с острыми ушами и вытянутой мрачной физиономией, прижимающая к животу малыша, она перепрыгивает с одного дерева на другое. Когда она хватается за ветку, раздается хлопанье крыльев, и в небо взмывает с десяток цветных птичек. Вид настолько прекрасный и захватывающий дух, что я тут же забываю о своих волнениях.
Прикосновение к спине заставляет меня подпрыгнуть — это Джефферс, в низко опущенной на лоб кепке и с топором, перекинутым через плечо.
— Опасно одной ходить по джунглям.
— Знаю, просто… — Не найдя оправдания, я поворачиваюсь и возвращаюсь в лагерь тем же путем, что пришла. Джефферсон следует за мной и вновь стучит по спине.
— Джесси… — Он пристально смотрит на меня. — Наверное, не стоит говорить, просто… Тебе лучше держаться подальше от Майло.
— Чего? — Я удивленно вскидываю брови. Джефферс в принципе не любитель бесед на личные темы, к тому же он никогда раньше не заговаривал о нашей с Майло дружбе. В детстве эти двое были не разлей вода, да и теперь неплохо ладят, хотя уже не так близки. — В каком смысле?
— Знаю, он тебе нравится, но ничем хорошим это не закончится.
Я даже не нахожусь с ответом. Все в курсе наших с Майло запутанных отношений. Сперва он влюбился в меня в двенадцать лет, однако я считала его противным — он был высоким и нескладным, с проблемной кожей, помешанным на компьютерных играх и идиотским чувством юмора. На следующий год он стал спокойнее и сдержаннее, его скрытность интриговала, и я поменяла свое мнение — только на этот раз ему уже не было до меня дела, — по словам Мэг, он с ума сходил по своей однокласснице. А следующим летом я встречалась с одним парнем со школы. Мы с Майло не столько несчастные влюбленные, сколько две планеты из разных галактик.
— Почему ты так думаешь? — кричу я Джефферсону вслед, однако тот уже растворился в густой изумрудной растительности.
