¡Инфекция!

К. Арбеков, 2020

«Аэропорт Шереметьево был непривычно свободен: поля блестящих мраморных плиток сверкали чистотой, отражая хромированные детали интерьера. Полчища людей-муравьев не кишели в зонах ожидания, не выстраивались в очереди и не заполняли кафетерии. Более половины стоек регистрации не принимали пассажиров, за ними не сидели девушки и молодые люди в формах соответствующих авиакомпаний. Парочка наших героев шествовала между рядами кресел, где им изредка встречались немногочисленные пассажиры, ждущие открытия регистрации на свои рейсы. Он, расслабленно шагая, катил чемодан. Она допивала молочный коктейль и рассеянно глядела по сторонам…»

Глава 2. День второй

Жарко, жарко, жарко. Долой все с себя! Душ, смывающий усталость после долгой дороги, отрывистого сна в «Дримлайнере», переходов и гуляния в стыковочном аэропорту, еще один перелет в почти пустом самолете. Хорошо, что нигде не было долгих очередей! Сразу после схождения с трапа самолета им измерили температуру тепловизором, все было нормально, и они тут же получили отметки в паспортах о прибытии и забрали с конвейерной ленты чемоданы — по одному на человека. У выхода из аэропорта их встретил сотрудник отеля, и началось: сперва на автобусе в офис принимающей стороны. Короткое ожидание — и посадка на гидроплан. Здесь, невзирая на грохот мощных пропеллеров, можно немного порелаксировать, воспользовавшись наушниками с приятной музыкой, и рассматривать песчаные атоллы внизу, мелкую рябь волн, переливающуюся всеми оттенками синего и бирюзового; торговые грузовозы и кораблики поменьше; облачка, проносящиеся мимо; острова зеленых оазисов суши, крупными мазками обозначенные тут и там среди этой живописной морской пустыни. Затем приземление возле заякоренного дощатого плота-«аэропорта», выгрузка и пересадка на деревянную лодку — теперь уже до самого причала острова Оклу Дину, конечной цели этого волнующего путешествия наших героев.

Пока они добирались до места, время обеда уже прошло, но есть совершенно не хотелось. Итак, душ, подключение к местной сети — и можно пойти гулять по клочку земли, затерянному в середине Индийского океана. Шлепанцы забыты под кроватью до конца отпуска: везде можно гулять босиком. Длинные дорожки среди густых зарослей с тропками-ответвлениями к гостевым домикам петляли в джунглях. Пальмы, драцены, кротоны, мясистые магнолии, традесканции, фикусы и десятки других непонятных растений. Все такое зеленое, яркое, даже более насыщенное, чем рисовало воображение: песок мелкий и рассыпчатый, вода голубая, словно на детском рисунке. Фотки-фотки, селфи Луизы во всевозможных ракурсах, в шляпке и солнцезащитных очках и без, и беспорядочное щелканье мобильной камерой во все стороны, чтобы поймать как можно больше вечного экваториального лета и передать туда, в серый город еще не расцветшей весны.

Первое знакомство с местной фауной: тут водились юркие длиннохвостые ящерицы и, конечно же, гекконы. В сухой листве шныряли многочисленные мелкие птицы, похожие на помесь киви с курицей. Они издавали неприятные крики, похожие на куриное квохтанье, ругались между собой, выбегали на дорогу перед идущим человеком, разевая клювы, — не то чтобы выпросить еды, не то отпугивая от прятавшихся там же в листве черных птенцов. Между кокосовыми пальмами, тяжело хлопая крыльями с размахом больше полуметра, перемещались летучие лисицы. Еще они видели цаплю: во время захода солнца та сидела на покрытой сухими пальмовыми листьями крыше ближайшей водной виллы, а пока было светло, бродила по берегу, промышляя мальков, пасущихся на мелководье. А песок на всех пляжах населяли неисчислимые полчища крабиков. Были они по крайней мере двух видов: белые без ракушек, быстрые, как молнии, и те же беленькие, но с разнокалиберными (в зависимости от собственных размеров) ракушками-домиками на спине, медлительные и неповоротливые из-за нелегкой ноши.

Оказалось, что остров можно обойти за сорок минут. Восточная часть его вся была завалена большими мешками с песком, и пробираться по берегу стало неудобно, потому что приходилось смотреть под ноги и аккуратно ступать, чтобы не свалиться или не подвернуть лодыжку. Зато вид на море словно сошел с десктопных обоев: пальмы с гроздьями плодов свисают прямо над водой, мангровые заросли, переплетения веток, белый, будто просеянный, песок, голубое небо и хрустальная морская вода.

Луиза прыгала от счастья:

— Алекс, мы в раю!!!

Алекс тоже радовался, сдержанно улыбаясь.

На юго-восточной оконечности острова они наткнулись на чудесный бар из рекламного проспекта с множеством столиков и удобных кресел для приятных вечеров. Затем прошлись по западному краю острова, где находились причал для прибывающих лодок, еще один пляжный бар для встречи закатов «Сансет Бич», а также идеально вылизанная полоса песка шириной метров тридцать. По ней можно было беспрепятственно добраться до северной оконечности, где располагались кругом два десятка водных вилл — это были стоящие на железных сваях отдельные дома со своим выходом в море для лентяев, которым даже пройти несколько шагов до пляжа неимоверно сложно, и с маленьким бассейном, если лень просто спуститься к воде по лестнице. А там уже и до их собственного бунгало рукой подать: оно стояло как раз напротив водной деревни, и к пляжу с крошечной бухтой вела тропинка через заросли магнолий. Так влюбленные замкнули круг, проводили солнце за горизонт на своих лежаках и стали делиться впечатлениями об увиденном.

Если Алекс уже бывал на подобных островах-отелях, то для Луизы это было впервые, восторг охватил ее полностью, радость била из нее ключом, а глядя на девушку, радовался и Алекс, оплативший их отпуск. Он наслаждался тем впечатлением, которое остров произвел на девушку, как и полагалось жениху, преподнесшему дорогой подарок любимой невесте. Им предстояло провести тут целых двенадцать дней! Двенадцать дней отпуска в раю, и сегодняшний — только начало. Луиза придумывала, чем им заняться в ближайшее время. Она интересовалась его мнением по поводу предлагаемых экскурсий и строила планы. Где-то посередине острова стоял спа-комплекс, и девушка намеревалась посетить его. Рядом находился центр для ныряльщиков, и она захотела понырять с аквалангом, и там же взять снаряжение для снорклинга — плавания на поверхности моря с маской и дыхательной трубкой. И еще много чего она хотела попробовать, если на это хватит времени.

— Ты же не против, милый? — спросила она Алекса.

— Конечно. Все, что пожелаешь.

— Ты такой доообрый, щедрый! Спасибо, — промурлыкала Луиза, целуя его ладонь.

Она еще не догадывалась, какую цену ее спутник попросит за свою щедрость.

Настало время идти на ужин, и они отправились по тропе внутри острова. Путь занимал около десяти минут тихим шагом. Темень сгустилась довольно скоро, и все дорожки подсвечивались тут и там установленными вдоль них теплыми фонариками. Такого освещения было вполне достаточно, чтобы найти дорогу. Таинственный полумрак дорожки вел их вперед, шуршали ящерки, в листве кишела тропическая жизнь; Луиза держала Алекса за руку с блаженным выражением лица, в то же время стараясь сдержать свою улыбку, чтобы казаться невозмутимой.

Остров-отель был заселен примерно на треть, и малое количество отдыхающих настраивало пару на особый лад. Отсутствие туристов было жирным плюсом, и они радовались подобной удаче: когда еще такое может повториться?

В большом здании главного отельного ресторана (был еще другой, поменьше, тайский а-ля карт, где заказы принимались из меню) их встретила приятная девушка-администратор (на деревянной табличке, приколотой к ее груди, было выбито имя Милан) и провела к столику. Персонал широко улыбался, все здоровались и желали доброго вечера, причем создавалось полное впечатление искренности. Такое вежливое и обходительное обслуживание дарило гостям ощущение собственной важности. И Алекс, и Луиза говорили по-английски довольно свободно и охотно общались с персоналом, выясняя, например, состав блюда у готовившего суши повара, спросили официанта, где лучше всего купаться, где водятся красивые рыбки и другие мелочи.

Сопроводив плотный и вкусный ужин несколькими бокалами белого вина, наша парочка отправилась в обратный путь на свой конец острова, но, выходя из здания ресторана, они увидели двух женщин-азиаток в униформе оливкового цвета. Одна была постарше, а другая молодая, лет тридцати. Ту, что постарше, звали Шейлин, а молодую — Халила. Они держали в руках папочки и приветствовали новых гостей, предлагая посетить спа-салон.

— Здесь список массажных услуг, которые мы предлагаем дорогим постояльцам для полного расслабления, — показывала в папке Шейлин.

— Что порекомендуете? — спросил Алекс.

— В зависимости от ваших предпочтений, силовой или расслабляющий массаж, — сказала Шейлин.

— Что-нибудь среднее, не сильно жесткое, но и не слишком мягкое.

— Господину можем предложить балийский массаж длительностью один час. У нас сейчас промо, и мы даем скидку пятьдесят процентов на все виды услуг, — Шейлин церемонно поклонилась.

— Пожалуй, подходит, — заключил Алекс, рассмотрев цену и поделив в уме пополам.

— А для мадам…

— О, мы еще не женаты! — прервал он чуть резковато женщину.

— Понимаю, — очередной раз поклонилась Шейлин. — Возможно, мисс подойдет расслабляющий аромамассаж?

Луиза смущенно улыбнулась и согласилась.

Они записались на завтра на шесть вечера перед ужином и отправились к своему домику. Алекс вел ее за собой, они весело болтали о приятных мелочах, и он думал, как будет приятно ласкать ее и целовать под балдахином их королевской кровати, занимающей полкомнаты.

Несколько минут обратной дороги — и домик заперт изнутри, шторы на окнах сомкнуты, ежевечерние процедуры окончены, свет погашен.

— Я так устала сегодня, — зевнула Луиза, забираясь на кровать в одних трусиках.

— Сегодня тебе отвертеться не удастся! — шутливо прорычал Алекс, обхватывая ее за тонкую талию и притягивая к себе.

Он стал целовать ее в шею, беспорядочно лобзал щеки, захватывал губами мочки ушей и посасывал их, пока его руки гладили ее плоский животик и мяли упругие грудки. Сладкая девочка делала вид, что хочет вырваться, но сама поддавалась ласкам, будто ускользающими движениями дразня его, но на деле лишь глубже увязая в сладострастном зыбучем песке возбуждения. Наконец повернулась к нему лицом, закрыв глаза, на обратной стороне ее трепещущих век проецировались радужными брызгами вспышки блаженства, она широко раскрыла влажные губы, прося глубокого поцелуя. Алекс глядел с нарастающим желанием в темноту ее ротика, пальцем провел по губам, а потом нырнул туда целиком, исчезнув в этом портале удовольствия: язык глубоко проник внутрь, сплетаясь с ее языком, палец другой руки нащупывал под трусиками бугорок клитора и вход в увлажнившуюся пещерку влагалища, нежно сжимавшего фалангу пальца, словно приглашая проникнуть глубже, дотянуться до точки G.

— Аах!.. — испустила она короткий стон, когда Алекс наконец оторвался от ее губ. — Хочу тебя очень-очень-очень… Поласкай меня, пожалуйста.

Вместо ответа он стянул с нее последний тоненький полупрозрачный кусочек ткани, сжал одной рукой набухший сосок, а два пальца другой просунул в сладостное скрещение между стройными бедрами Луизы, достиг главной цели и водил ими в уже хлюпающем от обилия смазки гротике, разжигая в ней плотский огонь. Возбужденно дыша, он терся окаменевшим стержнем между покрытыми легкой испариной булочками своей красотки, пока головка жезла не стала размером с созревший мухомор с выступившей в устье канальца капелькой росы.

Луиза громко стонала, не боясь, что кто-то может услышать. Алекс ласкал ее рукой, пока пальцы не заблестели от деликатесной жидкости девушки, затем он поставил ее на колени, крепко сжав ладонями ляжки, развел их пошире, наклонился и стал лизать вокруг прелестной скважины, продолжавшей источать женские соки с терпким вкусом молодой самки, жаждущей совокупления. Однако ему пока не хотелось приступать к основному процессу. Он продолжал работать языком, просовывая его внутрь, облизывая набухшие гребешки, посасывая бугорок клитора и снова устремляясь в горящее лоно. Потом неохотно оторвался и стал облизывать утопленную чуть выше ямку ануса, стараясь протолкнуть туда указательный палец, чтобы исследовать его внутри. Алекс никогда раньше не решался на это, но теперь разогрелся настолько, что вращательными движениями проник в эту тугую дырочку на половину фаланги, большим пальцем продолжая теребить клитор. Луиза сжала ягодицы.

— Эй, ты куда? Я хочу сзади, но не в том значении. Трахни меня раком, пожалуйста, пожалуйста, ну плиииз!..

Ему и самому уже не терпелось. Член распирало изнутри, кровь пульсировала в венах, разливая по телу волны желания, он просто превратился в увесистую дубинку, приросшую прямо к паху. Алекс еще несколько раз для раззадоривания поводил головкой члена от клитора через пышущее жаром жерло вулкана до ануса, словно выбирая подходящее отверстие для своего инструмента, и вдруг тот сам собой скользнул в большой влажный туннель, будто всосанный Луизой. Она подалась назад, подстраиваясь, и застонала уже потише:

— Боже, боже… Как хорошо… Еще, еще…

Алекс трахал ее вполне прытко, обрабатывая заветную точку; он снижал темп, когда ощущал приближение выброса спермы, отсоединялся и неистово ласкал истекающую влагой киску языком, а когда приближение оргазма отступало, вставлял член обратно и продолжал доводить ее до исступления, без устали вводя его внутрь полностью, до матки и обратно. Сердце билось молотом в груди обоих: время, звуки и пространство — все исчезло в темной пропасти вожделения, куда они падали в свободном полете. Он ощущал, как скипетр его сжимается сокращениями ее тайных мышц, когда она наконец горячо зашептала:

— Я сейчас кончу… Ох-ах… Я кончаю, сука, как приятно… Аааа-а-а-а… — последний выдох, и блаженство эротического фейерверка взорвалось финальным аккордом салюта страсти.

Он продолжал двигаться в ней по инерции, пока Луиза в конвульсиях обессиленно стонала, затем, уже не сдерживаясь, извлек наконец свой аппарат, и из головки на попку и спинку девушки хлынули потоки долго сдерживаемой белой лавы, что принесло миг кайфа, облегчение и истому. Член еще не торопился опадать, и Алекс смотрел, как по ягодицам подруги растекаются крупные капли, образуя узкие клейкие ручейки.

— Круто ты меня сегодня отымел, котенок, — Луиза и сама выгибалась по-кошачьи, прижав к спине полотенце, потом ополоснулась в душе и легла рядом нагишом.

Вскоре она заснула, но Алекс еще не мог позволить себе отправиться на боковую, сначала он думал о Луизе и последнем сексе, а затем решил проверить почту и почитать последние новости.

Ленты соцсетей оказались до отказа забиты новостями о распространяющейся по миру заразе. Все началось, как всегда, с Китая, и государства одно за другим закрывали границы, и тысячи рейсов отменялись где-то там, далеко отсюда. Ему уже не хотелось вдаваться в подробности, поскорее бы выспаться и прыгнуть в завтра. Пока основы мира казались непоколебимы. Ничто не угрожало ни его работе, ни самочувствию, а болезнь — пожалуй, раздутая паника, обычный грипп, не более того. Переболеет несколько тысяч человек, может быть, кто и умрет от старости, но потом непременно найдут лекарство, и все закончится. Не может такого быть, чтобы обычную простуду не могли вылечить в наше время.

Алекс выключил смартфон, положил его на прикроватную тумбочку, закрыв глаза, шагнул с карниза сознания и провалился в черноту сна.