Иероглиф любви

Йоко Сан, 2018

В этом томе – стихи ранние и настоящего времени. Все они будут близки тем, кто умеет чувствовать и любить: своих близких, родительский дом, свою планету. «С каждым новым твоим творением, убеждаюсь, что ты – новое явление в Поэзии и стоишь особняком. И явление это – ментальная поэзия. Гений и Ангел твой ведут тебя к утверждению Любви и великой ценности Мира – Душе человека» (Ася Быстрова-Баскакова).

© Йоко Сан, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

* * *

О себе

Мой дипломный проект в университете назывался «Творческий поиск журналиста». Сейчас мне была бы интересна тема «Творческий поиск в поэзии». Перечитывая великих авторов, осознаешь, как ты ничтожен и все же, что заставляет нас карабкаться на Парнас? Искать свою рифму, свое слово?

Как осеняет обыкновенного человека, что в его ушах начинает звучать мелодия и увлеченный ею Роберт Уоринг Дарвин, отец ученого, играл на флейте своим цветам. Это так трогательно. Вот вам пример поэтического вдохновения.

Что может служить его источником? Образ, мысль, то бессознательное, что существует в летаргических снах, глубокой коме, когда тело и душа по разные стороны баррикад, ведь не зря все пишущие подвержены рассеянности, уходу в себя.

Примерно такое же состояние у влюбленности, то есть вывод естественный, что это сродни катарсису. Именно в момент наивысшего подъема духа: необыкновенной радости или глубочайшего горя, — рождаются шедевры. Примеров в классике довольно. Это Петрарка, Пушкин, Бальмонт, Гете, Лорка… всех не перечислишь.

Каждая эпоха рождает свои имена в поэзии, и они как рождественские свечи, по которым мы находим дорогу к себе и плывем. Наш небесный корабль состоит из звуков гармонии и полон запахов миндаля и роз, в себе мы открываем удивительный райский сад утонченных неизвестных цветов. Есть поэзия Данте, где ты познаешь Божественную комедию, есть чеканный Мандельштам, напевный Окуджава…

Жизнь без поэзии — это как еда без соли, пресная. Есть утро, но нет солнечных лучей и пения жаворонка, есть день, но он без полутонов и шороха листвы, нет вечера с его таинственным сумраком и ночи без соловьиной трели. Поэту дано видеть мир другими глазами, он лира, извлекающая звуки, тоскующий дудук, аккорд органный мощный. И в голосе травы он слышит землю, тоскует по неведомой глуши, он болен болью окружающего мира и слышит одному ему дарованную песню.