Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

Исай Давыдов, 2013

Сандро Тарасов, отправившийся на «просветительскую» работу в дикие племена Западного континента планеты Рита, оказывается в центре конфликта между племенем купцов и племенем агрессивных урумту, в прошлом людоедов, живущих в радиоактивных пещерах и постоянно похищающих женщин из других племён. Сандро приходится защищать купцов и другие племена и обходиться при этом без трупов. Острые конфликты, в которых проходит жизнь Сандро среди аборигенов, выплёскиваются и в среду землян. Сильная, но короткая любовь к одной из самых ярких женщин земной общины настигает героя в это время…

13. Безлюдный гостиничный сервис

В вертолёте было тихо и прохладно. Прямые лучи полуденного солнца задержались на нём недолго и не успели раскалить металл. А от косых лучей заслоняла его со всех сторон высокая круговая стена леса.

Здесь наконец-то смог я стянуть с себя не раз пропотевшую рубашку и спокойно помыться до пояса минеральной водой из пластмассовых бутылочек. Здесь смог я распечатать банки с тушёнкой и хлебом и досыта, по-человечески, поесть. Сутки уже питался только кхетами и витаминной пастой…

После этого оставалось лишь сменить аккумулятор ранца да известить Город, что вылетаю.

Разговор получился короткий.

— Розита уже в пути, — сообщил Омар. — Ищи её или в клубе или в гостинице. Нефть невелика…

Что она невелика, я знал и раньше. Десятки раз бывал там с бригадой киберремонтников.

Когда я поднялся над лесом, впереди, на севере, было безоблачное голубое небо. А позади, на юге, стояла сплошная стена плотных серо-лиловых туч. Просветов в ней я не заметил. Только верхний слой сиял под солнцем ослепительной белизной — как далёкие, под вечными снегами, горные цепи.

И сколько ни шёл я в этот день на север, стена туч на юге не отставала. Отдалилась она лишь тогда, когда я повернул к проливу Фуке и увидел далеко на востоке выплывающие из тумана снежные пики Северных гор на нашем материке.

По пути искал я в лесах бегущего к родным пещерам Вука, но не увидел его. Густая сень лесов надёжно его скрыла. Зато обогнал я бредущих через громадную каменистую пустошь безоружных его соплеменников. Лишь несколько сухих корявых сучьев были в их руках. Подобрали по дороге… Другого оружия не имелось.

Что-то общее померещилось мне в судьбе их племени и племени ра на нашем материке, в которое ушёл Марат Амиров, И то и другое племя испытало в далёком прошлом массовое насилие. И то и другое племя стало со временем бичом для окружающих. Потому что массовое насилие не проходит бесследно. Оно остаётся в массовом сознании чертами озлобленности, почти неискоренимой обиды на весь окружающий мир. Правых и виноватых массовое сознание первобытного племени различить не способно. Для него виноваты почти все, кто вокруг.

Подлетая к полосе озёр, я ощутил холодное дуновение севера. Пришлось спуститься на полянку в лесу и натянуть на тело нижнюю шерстяную рубашку, которая болталась в клапане ранца. Без неё продолжать путь рискованно.

Посёлок Нефть встретил меня безлунной здешней темнотой, светящимися окнами и почти деревенской тишиной. В знакомой гостинице неторопливо поворачивающийся куб кибера-портье сообщил, что меня ждёт номер восемь на втором этаже, что Розита Верхова занимает номер семь и сейчас находится в клубе, что анализы крови я должен положить в ящик со своим номерам. Сейчас же сигнал будет дан на вертолётную площадку, оттуда прибудет кто-то на биолёте, заберёт анализы и увезёт в Город. Вертолёт ждал только меня.

Я взял со столика листок белой плёнки и написал, что анализов четыре. Два принадлежат Вуку из пещерного племени урумту, один — Тору из лесного племени купов и один — Тарасову из непутёвого племени землян. Затем завернул в листок блестящий холодильничек и сунул в ящичек номер восемь. Где-то что-то щёлкнуло — сигнал пошёл.

В это время засветился экран возле кибера-портье, я увидел улыбающееся лицо Розиты и услышал её чудесный контральто:

— Говорят, ты прилетел, Сандро?

— Кто говорит?

— Все!

— Ты заказала меня киберу-портье?

— Не могла же я упустить такое событие!

Экран как бы отъехал подальше, и я увидел группу ребят в креслах возле низенького стола, заваленного бумагами. Должно быть, это и есть будущая местная радиостудия. Все глядели на меня, лица расплывчатые, не сфокусированные. Одно из них, женское, узкоглазое, удивительно нежное, показалось мне знакомым. Наверное, топограф Сумико, которая терпеливо лечила меня после взрыва на буровой. А может, и не она… Просто кто-то похожий… Плывут черты лица… Что у них тут с техникой?

— Розита, — доложил я, — Тут не один анализ, а три. И мой между ними. Так уж получилось… Есть ещё плёнка допроса. Пока без перевода. Её тоже отправить?

— Ни в коем случае! — Розита просто закричала. — Я посмотрю её сама. И сама увезу. Она же не протухнет!

— Зачем тебе?

— Мне ещё интервью с тобой делать.

— Что?

— Интервью. Ты наконец-то заслужил внимание прессы.

— Вот уж не стремился…

— Слушай, Сандро! — устало произнесла Розита, — Чего ты сейчас больше всего хочешь?

— Помыться и спать.

— Я надеялась, ты скажешь: «Ужинать».

— Готов потерпеть до завтрака. Смертельно устал.

— Хорошо, я согласна. Завтракаем вместе.

Розита холодно, официально улыбнулась, и отключилась.

Я заказал у портье аккумулятор на обратную дорогу, смену тёплого белья и дорожный костюм своего размера. Тот, что на мне, предстояло отправить в обработку, Трудолюбивые киберы вычистят его, починят и отгладят. И где-нибудь он будет ждать меня. В крайнем случае — в каюте на корабле.

Однако не успел я набрать необходимую цифирь на пульте, как на экран выползло сообщение: «Два ваших дорожных костюма ждут вас в боксе 49 на втором этаже».

А я и забыл про них!

Это в прежние визиты в Нефть, ещё киберремонтником, менял я тут одежду. И старая меня дождалась!

Когда-то на Земле, в «Малахите» на лекциях по основам экономики внушали нам, что для изобилия и богатства нужно не только много всего производить, но и бережно относиться к уже произведённому, беречь труд и сырьё, вложенные в готовые вещи, использовать их на максимальный ресурс. И в качестве трагического примера приводили лекторы Россию в последнем десятилетии двадцатого века, когда обезумевшая, вышедшая из-под народного контроля власть великой страны буквально истребляла и разбрасывала по всему миру её богатства, накопленные за предыдущие десятилетия.

Долго потом несчастная Россия не могла оправиться от невиданного разорения.

На Рите подобное невозможно. Предельная бережливость с самого начала была тут одним из главных принципов жизни. А особенно теперь, когда на землянах висят племена гезов и ра, да ещё предстоит заботиться о купах и урумту. Расточительному обществу такое не под силу.

На втором этаже гостиницы я вынул из сорок девятого бокса один из прежних своих костюмов — хрустящий, почти новенький, в прозрачном пакете, — принёс его в свой номер, вывалил на стол всё, что было рассовано по карманам и за поясом, отстегнул от рубашки радиофон, разделся и опустил в люк обработки пыльную и пропотевшую одежду, в которой провёл больше двух суток.

В угол возле двери я опустил ранец. Завтра его предстояло пропылесосить. Из придверного шкафчика вынул смену чистого белья, положенного туда роботом-коридорным, и перенёс на прикроватную тумбочку.

Теперь оставалось залезть в ванную и потом добраться до постели.

Уснул я мгновенно. Как в пропасть провалился.