Феникс

Иса Белль, 2023

АВРОРА:С самого своего рождения я пыталась заслужить любовь близких мне людей. Никому ненужная и мечтающая лишь о том, чтобы больше не чувствовать неприязнь к самой себе, я получила его. Я думала он был моим вознаграждением, когда оказался наказанием. Феникс заставит меня заплатить и тогда я, действительно, обрету покой, но, к счастью, уже не в его руках, а в нескольких метрах под землёй.ДОМИНИК:Оставшись одному в окружении людей, готовых убить меня, единственное, о чём я мог думать – это как защитить свою сестру. Наш отец успел научить меня многим вещам и смерть, которую я приносил своими руками, была мелочью по сравнению с тем, что я умел делать лучше всего. Я знал, как надо обращаться с женщинами, и знал, что делать с теми, кто пытается залезть в мой дом и лишить меня тех крох, что у меня остались. Поэтому Принцессе никогда не следовало желать моей любви, потому что заполучив её, она обрекла себя на единственный способ избавиться от неё – умереть.

Глава 6

Пробило полночь.

Я кинул ключи на тумбочку рядом с дверью и прошёл по тёмному коридору, замечая тусклый свет в самом конце, означающий, что Джулия сидела в комнате, ожидая, когда я приеду.

Моя голова гудела от непрерывающегося шума, который преследовал меня весь день и я отчаянно нуждался в тишине, которую могла подарить мне моя квартира.

Она была моей ещё до того, как от нашего дома остались одни обломки, и Джулия переехали сюда.

Светлая квартира в стиле модерн в натуральных, пепельных оттенках с мягкими, округлыми линиями стала нашим новым домом. Растительные мотивы, которыми характеризуется данное дизайнерское решение, пришлись по вкусу Джулии. Все комнаты были заставлены её цветами и растениями, и даже то время, что она жила в Калабрии, ничего не изменило.

Она звонила мне и следила за тем, как часто и обильно я поливал каждый её горшок. Это выматывало, и я не понимал, почему ей нравилось заниматься всем этим, но цветы были памятью о родителях и я не думаю, что у Джулии когда-нибудь получится отказаться от этого.

Моё сердце заныло от воспоминаний, но чей-то приглушённый разговор завладел моим вниманием.

— Она невыносима! — завопил мужчина.

Я прислушался, заворачивая в комнату.

— Ох, — вздохнула Джулия.

Она сидела за большим прямоугольным столом из белого дерева, её руки были перепачканы в почве, раскинутой по поверхности, а телефон облокочен на один из горшков, показывая тому, чьё лицо отражалось в нем, её и то, чем она занималась.

— Ты можешь найти подход к любому человеку, — ответила сестра. — Особенно, если это красивая женщина.

— Точно не в этот раз, bambino (с итал. малыш/малышка).

Я усмехнулся.

— Неужели, наконец, нашёлся достойный противник для тебя, Сантьяго, — посмеиваясь, начал снимать пиджак я.

Джулия повернулась ко мне, улыбаясь и пытаясь поправить светлые волосы, падающие на лицо так, чтобы не испачкать его.

— Теперь ты понимаешь, как мы чувствуем себя, когда ты поедаешь наш мозг.

— Это ни капельки не смешно, Доминик, — ответил парень. — Она сумасшедшая.

Я кинул пиджак на диван и подошёл к сестре. Заправил её слегка вьющиеся волосы за уши и поцеловал в щёку, заполучив в ответ её сияющую, благодарную улыбку.

— Так разведись с ней, — предложил я, смотря в телефон прямо в усталое лицо Сантьяго, облокачиваясь ладонями на спинку стул, на котором сидела Джулия. — Мы не заставляли тебя жениться на Амелии. Ты мог отменить помолвку, у тебя был повод сделать это без скандала.

Его погибший отец, Мартин, хотел этого брака для улучшения нашего положения в Калабрии, но после его кончины, зная, как она отразилась на парне, мы бы не заставляли его, но он не отказался от этой затеи.

— Ну, уж, нет, — запротестовал Сантьяго. — Это она застряла со мной, а не я с ней. Сантьяго Риверо не проигрывает в битвах такого рода.

Мы с Джулией одновременно тяжело вздохнули, встречаясь с его упрямством, и я посмотрел на наручные часы, автоматически прибавляя девять часов.

— Прямо сейчас ты можешь сбежать от неё на работу. Просто напоминание.

Сантьяго уже сидел в рубашке, его кудрявые волосы были аккуратно уложены, а солнцезащитные очки низко посажены на носу.

— Она сбежала от меня раньше, — ответил парень, отпивая что-то из кружки.

Я надеялся, что это был кофе, а не утренняя порция виски, иначе я не собирался жалеть времени и прилететь в Калабрию, чтобы ударить его пару тройку раз за это. У него была некая зависимость от выпивки, но за последние шесть месяцев она значительно уменьшилась. Он хорошо держался и я не хотел, чтобы наш с Джулией отъезд изменил это.

— Села на свой велосипед и уехала на берег в поиске тишины. Чем её не устраивает мой дом, а? — негодующе спросил он.

— Очень милый дом, — уверила его Джулия. — Я скучаю по нему, — тихо добавила она, собирая землю со стола в одну кучку.

— Ты следишь за ней? — спросил я парня.

— Конечно! — воскликнул он. — Эта девушка не до конца понимает, за кого вышла замуж. Думает, ей не наденут мешок на голову и не увезут, Бог знает куда, чтобы «поиграть» со мной, — он раздражённо покачал головой, делая ещё глоток. — Она отказалась от охраны, не ездит на машине, почти не пользуется телефон, как я должен быть уверен, что она ещё дышит, а не идёт на дно вместе со стопкой своих книг, привязанных к её ноге?

Я понимал его беспокойство. Джулия тоже не любила, когда за каждым её шагом наблюдал телохранитель и нам пришлось отказаться от этого, но я всё равно оставлял людей на входе в здание во время моего отсутствия. Мы договорились, что она не выходит из квартиры, когда рядом нет меня или кого-то, кому я доверяю, и кто может защитить её. Она была совсем не против, чему я был рад, потому что мне не хотелось отнимать её свободу, но и оставлять её одну тоже было не вариантом.

Джулия не умела защищаться и не терпела насилие.

— Она очень тихая. Её найти сложнее, чем ты думаешь, — попыталась успокоить его девушка. — Ты сам иногда не замечаешь её присутствия в доме.

Я оттолкнулся от её стула и прошёл в кухню, совмещённую с комнатой, чтобы налить воды.

Сантьяго усмехнулся.

— Поверь, я всегда чувствую, если она где-то поблизости. Моё воздержание пошло на рекорд ещё в первый месяц после женитьбы на ней.

Он был сам виноват в этом. Он отказывал Амелии, а не она ему, что удивило меня. Они играли в неизвестную нам игру.

— Не говори с моей сестрой об этом! — крикнул я, чтобы Сантьяго точно услышал.

— Он думает, ты не знаешь, что такое секс, — прошептал парень, чтобы я не услышал, заставляя лицо Джулии залиться краской.

Я был ответственным братом. Мама ушла слишком рано, и мне пришлось объяснять девочке, что такое менструальный цикл и как происходит секс, потому что я не хотел, чтобы это сделал какой-то парень из её школы, заодно наглядно показывая ей, воспользовавшись её необразованностью в этом плане.

— Мне пора, — томно вздохнул Сантьяго, обращаясь к Джулии. — Позвони мне, когда проснешься, мне нужно будет с кем-то поговорить, иначе моя голова взорвётся.

— Конечно, — улыбнулась она ему.

— Ты — моя спасительница, Малыш Де Сантис, — поблагодарил парень и отключился.

Я странно посмотрел на Джулию, отпивая воду из стакана.

— Малыш Де Сантис? — переспросил её я.

Она поджала губы, стараясь не засмеяться, но не подняла на меня глаза, продолжая пересыпать землю со стола в горшок.

Они сильно сблизились за то время, что она жила в доме отца Сантьяго, хотя они дружили и будучи маленькими детьми, несмотря на то, что жили в разных странах и встречались не так часто, как хотели бы, но сейчас что-то изменилось.

Джулия болтала своими босыми ногами под столом. Её бежевая пижама с длинными штанами была свободной, не облегая стройную фигуру, светлые волосы распущены, а лицо свободно от косметики.

Просто прелестная. Что если…

— У вас что-то было? — вскинув бровь, решил спросить я.

Джулия подняла голову и выпучила на меня глаза.

— Доминик, — возмутилась сестра.

— Это был просто вопрос, — ответил я, ставя стакан на место и расстегивая часы на запястье.

— Не беспокойся.

— А мне есть о чём беспокоиться?

Если он трахнул её, я убью его, честное слово. Она была слишком маленькой и неважно, что оставалось всего пару месяцев до её совершеннолетия. Для меня она всегда будет малышкой Джулией, которая прибегала в мою комнату по ночам и просила меня смотреть с ней мультфильмы, пока все думали, что она крепко спала, не нарушая режим.

Джулия была под запретом для всех, и я бы не советовал кому-то менять это.

Девушка спрыгнула со стула и прошла мимо меня, затем взяла маленькую тряпочку, намочила её и снова подошла к столу, очищая его от остатков почвы на нём.

— Он безнадёжно влюблён в Амелию, хоть и сам этого не признаёт. А я… — она замолчала на секунду. — Мы просто дружим. Никакой романтики. Сантьяго помог мне, когда я была в Калабрии без тебя и я благодарна ему за это.

Без меня.

Ей больше никогда не придётся чувствовать этого.

За время нашего разделения, я приезжал к ней так часто, как только мог, и хотел переехать туда, но она попросила меня оставить её одну и не бросать дела в Сакраменто. Я никогда не мог идти против слов сестры.

— Я верю тебе, — просто ответил я.

Это была правда. Я никогда не сомневался в словах Джулии, как и она в моих. Мы всегда были честны друг перед другом.

— Это Венерина Мухоловка, — сказала она, указывая на горшок. — Убивай или будешь убит! — вскинув рукой, крикнула она. — Как тебе?

Убивай или будешь убит.

Это был девиз нашего отца, затем он стал и моим, и Джулия стала повторять его за нами чуть ли не с первых своих слов. Маме это не нравилось, но она всегда смеялась, когда сестра пыталась выговорить эти слова, не умея произносить и большинства звуков.

Я посмотрел на хищное растение с двумя специальными двухстворчатыми ловушками на кончиках листьев и удивился выбору Джулии. Всегда ранее она предпочитала что—то цветущее и пахнущее, а теперь у нас в доме была живая мухобойка.

— Мы защищены от нежелательных насекомых, — пожал плечами я, одобряя её выбор.

— Теперь мы не единственные убийцы в этом доме, — пошучивая ответила она, поднимая горшок и аккуратно ставя его ко всем остальным.

Мы?

— Смотрим фильм сегодня? — поинтересовалась она.

— Конечно.

Правда, я очень устал, но я плевать хотел на это. Только, надеюсь, она не обидится, если я усну на первых десяти минутах, как это иногда бывает.

Джулия подошла к шкафчикам и достала оттуда квадратную упаковку с попкорном, пока я пошёл в свою комнату, предварительно забрав свой ранее брошенный на диван пиджак, чтобы переодеться.

Головная боль сошла на нет, как всегда бывало, когда я приезжал домой и встречался с сестрой. Я прошёлся по коридору и завернул в ещё один, пока не дошёл до середины и не зашёл в свою комнату. Кровать так манила меня, но я знал, что если прилягу, то уже буду не в состоянии составить сестре компанию.

Мы сохранили традицию смотреть фильмы вместе, как это было с нашими родителями, и я не мог подвести Джулию. Мы делали это раз в неделю, так что я мог потерпеть и держать веки открытыми. Она была довольно энергична, потому что только недавно проснулась, так и не подстроившись под режим Сакраменто, когда я встал на рассвете прошлого дня.

Я снял рубашку и освободил себя от брюк, затем переоделся в свободную футболку и домашние штаны, и собирался уже уходить, когда мои глаза упали на фоторамки на столике у моей кровати.

Весь наш дом был уставлен ими. Я хотел сохранить каждое воспоминания, которое у нас было.

Я поднял фотографию и улыбнулся, смотря на неё.

Три маленьких девочки сидели на специальных креслах какого-то аттракциона. Талия слева от всех с высоко поднятыми вверх руками и горящими глазами, Джулия справа с открытым от ужаса ртом и побледневшей кожей и… Аврора между ними с прижатыми к ушам руками и зажмуренными глазами.

Она всегда так делала, когда ей было страшно, только раньше я этого не знал.

Я поставил рамку на место, но продолжил смотреть на неё. С этого ракурса было совсем не видно, но вот если посмотреть сбоку и приглядеться, можно было заметить, что фотография выпирала, давая знать, что, вероятно, что-то ещё хранилось под ней.

Я хранил это, но ни разу не доставал, чтобы не вспоминать и не терзать себя за то время. Ненужное доказательство моих действий, которое должно было исчезнуть, находилось в самом укромном месте моего дома.

Я ещё минуту, не отрываясь, смотрел на фото, а затем вылетел из комнаты, как ошпаренный.

Зайдя обратно в гостиную, встретился с Джулией, которая смотрела на микроволновку, мысленно пытаясь ускорить приготовление попкорна. Я сел на большой Г-образный диван и закинул руки назад за бортик, смотря в черный экран телевизора.

Мы могли бы быть здесь все вместе.

Вина накрывала меня с головой каждый раз, когда я думал об этом.

Я позволил им умереть.

Если бы я не был настолько слаб и жалок, то продержался бы дольше и вытащил их. Джулии не пришлось бы расти без родителей, а я бы не пропитался ненавистью в поиске их убийц.

Я сжал кулак и, повернувшись в сторону, прижался к нему губами.

Мне хотелось ударить себя и, желательно, разбить голову и умереть от кровоизлияния прямо здесь, но я не мог оставить свою девочку совершенно одну в этом мире и позволить ей смотреть на это.

Неожиданно передо мной появилось улыбающееся лицо Джулии, и её пальцы, щелкающие рядом с моим носом.

— Ты хочешь спать.

— Вовсе нет, — уверил её я, покачав головой и отвернувшись обратно к телевизору, чтобы она не заметила мою усталость.

Она встала позади меня и обняла. Её руки сцепились на моей груди, а щека прижалась к моей.

— Ты дрался сегодня? — тихо спросило она, когда её волосы щекотали моё лицо.

— Разве не видно?

Я увидел её улыбку в отражении телевизора, когда её глаза были закрыты, а лицо выглядело умиротворённо.

— Нет. Ты никому не позволяешь бить себя… Разве что, Кристиану, или, когда устраиваешь шоу, как я могу узнать?

Я хмыкнул и положил свои покрасневшие от ударов руки поверх её. Джулия открыла глаза и посмотрела вниз, а затем протяжно ответила мне:

— Точно.

Сестра выпрямилась позади меня и положила мягкие ладони на мои плечи, зная, как я любил, когда она делала это. Спустя секунду она сжала напряжённые мышцы, расслабляя их, и я удовлетворённо застонал.

— Тебе лучше не делать этого, иначе я засну на первых минутах фильма.

Она тихо захихикала, но не остановилась.

— Напротив клуба идёт непрерывная стройка, — рассказал я. — Даже музыка не перекрывает шум, который она создает. Я подумывал похитить парочку строителей оттуда, чтобы побыть в тишине лишние пару минут.

— Стройка?

Я кивнул, когда пальцы сестры всё жестче впивались в мою кожу.

— Что там будет? — спросила она.

— Без понятия. И самое интересное, что никто не знает. Строители в том числе. Как они могут не знать над чем работают? — задался вопросом я.

— Их могли просто заставить молчать, — предположила девушка.

Заставить молчать?

— В этом городе нет никого страшнее Ндрангеты. Ни у кого бы и духа не хватило делать здесь что-то втайне от нас.

Джулия пожала плечами, а затем оторвалась от массажа, который дарил мне незабываемые ощущения, услышав щелчок микроволновки, и убежала.

Я слышал, как она шуршала пакетом, высыпая содержимое по тарелкам, а сам схватил пульт со стола и включил уже ранее выбранный ей фильм.

Юридическая драма. Интересно.

Она любила загадки, а я любил всё, что любила она.

Через пару минут сестра сидела рядом со мной, она передала мне миску с попкорном, и я закинул в рот пару штук, но через секунду выплюнул их в ладонь, чувствуя сладкий вкус, распространяющийся по всему телу.

— Гадость, — пробурчал я.

Джулия засмеялась и продолжила заталкивать в себя воздушную кукурузу.

— Солёный закончился, и я писала тебе, чтобы ты не забыл купить, но… С каких пор ты не любишь сладкое?

С тех самых.

Я достал телефон из кармана штанов и, открыв сообщения, заметил непрочитанное письмо. Чёрт.

— Прости, — виновато произнёс я. — Замотался.

Должность Советника занимала много времени. Я решал проблемы, которые раньше не сваливались на мою голову, но не переставал заниматься клубом и драться.

Джулия положила голову на мою грудь и обняла меня одной рукой.

— Ты должен больше отдыхать, — прошептала она.

— У меня много дел.

— Расскажешь мне? — немного приподнимаясь и смотря на меня, спросила она.

— Не думаю, что ты хорошо к этому отнесёшься.

Джулия была светом. Грунтом, заставляющим меня продолжать жить. Я не хотел, чтобы она была частью планов, которые были ей не по душе.

Я сделаю всё сам. И справедливость, наконец, восторжествует.

***

Как ни странно я продержался до самых титров, что было редкостью. Наверное, из-за того, что моя голова была забита нескончаемыми мыслями, я почти не слышал фильма и не мог расслабиться, чтобы заснуть.

Джулия продолжила смотреть дальше, поедая уже вторую порцию сладкого попкорна, от которого меня воротило, а я ушёл спать.

Я улёгся в свою кровать, закрыл глаза и подложил ладони под затылок, утыкаясь лицом в потолок.

Моё тело было ужасно напряженно, даже после горячего душа.

— Доминик, — прошептал сладкий голосок где-то в стороне от меня.

Я резко открыл глаза, но уставился в пустоту.

Что за чёрт?

Я отчётливо слышал, как кто-то звал меня.

По позвоночнику пробежала дрожь, но я снова закрыл глаза, собираясь спать. У меня был ранний подъём, которому было всё равно, во сколько я засну или засну ли вообще, но мне хотелось поспать хотя бы пару часов.

— Доминик, — снова позвали меня.

Мои веки распахнулись, и я посмотрел перед собой.

Я знал, кому принадлежал этот голос.

У меня начались галлюцинации от недосыпа, или как я должен был объяснить, что, мать вашу, слышал Аврору прямо в своей голове?

— Я люблю тебя, Доминик.

У меня перехватило дыхание, хоть я уже и слышал это ранее. В груди что-то заболело, а кожа начала гореть.

— Доминик, — застонала Аврора.

Мой член стал набухать в штанах, когда я вспоминал о том, насколько приятно было прикасаться к этой девушке, какой мягкой и податливой она была в моих руках. Я просунул руку под одеяло и сжал его.

Не надо! Хватит!

— Пожалуйста, Доминик, — она хватала ртом воздух и моё имя, слетающее с её уст, звучало чертовски соблазнительно.

Я чувствую её тепло, её сладость, единственную которую обожаю. Вижу её губы, волосы и глаза. Она просит меня не останавливаться, просит побыть с ней ещё немного, дожидается меня и втайне проникает ко мне. В меня.

Господи!

Я вытащил подушку из под головы и кинул её в стену, снося что-то по пути.

Мне срочно нужно было кого-то трахнуть.

И я точно знал, кто это будет.