Прощение

Ирса Сигурдардоттир, 2016

Полиция Рейкьявика расследует похищение шестнадцатилетней девушки. Преступник снял серию видеороликов, на которых зареванная жертва просит за что-то прощения. Эти видео были разосланы через приложение «Снэпчат» всем ее подписчикам. Через несколько дней девушку находят мертвой. Рядом с телом обнаруживается листок бумаги, на котором пропечатана жирная цифра 2. И снова расследование ведут полицейский Хюльдар и детский психолог Фрейя. Они выясняют, что убитая была далеко не таким ангелом, каким ее описывают учителя и подруги. Но кто мог разозлиться на школьницу до такой степени, чтобы решиться на ее убийство? Тем временем прямо из дома похищают пятнадцатилетнего подростка. И снова – серия видео с извинениями, разосланная подписчикам. Как и лист бумаги с цифрой 3, обнаруженный прямо на месте преступления. Значит ли это, что похищения продолжатся? И… как насчет жертвы номер 1?

Глава 3

— Что ты знаешь о девочках-тинейджерах?

Ни «здравствуй», ни «привет», ни «доброе утро», ни даже «как дела?». Не представился. Не то чтобы в этом была какая-то надобность. Хотя Фрейя не видела и не слышала Хюльдара несколько месяцев, голос его узнала быстро. Слишком быстро. И это ей не понравилось. Она никогда не получала неожиданных, как гром с небес, звонков от тех, с кем хотела бы поговорить.

— Добрый день, — холодно сказала она — и сразу же пожалела, что ответила. Можно было изменить голос, притвориться кем-то другим, сказать, что Фрейи нет в стране и не будет весь следующий месяц… Что бы там ни хотел Хюльдар, это могло означать только одно: большие неприятности и потрепанные чувства.

— О… Привет. Извини. Это Хюльдар. — Он помедлил, оставив паузу для ответа, и, не дождавшись реакции, добавил: — Я тут подумал, не согласишься ли ты помочь мне. У нас дело, связанное с девочкой-тинейджером, и я хотел попросить у тебя совета.

Фрейя мгновенно сообразила, о чем речь, и невольно почувствовала себя заинтригованной. Первоначальное намерение закончить разговор как можно скорее позабылось. Начиная с ланча, со всех сторон поступали новости о вчерашнем зверском нападении на девушку и ее исчезновении из кинотеатра. Полиция, как обычно, не разглашала подробностей, так что главными источниками информации стали подруги и одноклассники жертвы, получившие на свои телефоны сообщения с видеозаписью нападения.

Описания содержимого отличались намеренной неопределенностью, но умевшие читать между строк поняли, что видео не для слабонервных. Те подростки, у которых удалось получить интервью, пребывали в состоянии шока. Как и прочая публика, Фрейя с нетерпением ждала дополнительных сведений, движимая не болезненным желанием насладиться омерзительными деталями, а беспокойством за судьбу девушки и озабоченностью мотивом преступника.

Конечно, было бы безнадежной наивностью думать, что постичь этот самый мотив и в самом деле возможно, поскольку ничто не способно ни объяснить, ни оправдать такую жестокость.

— Это связано как-то с нападением на девушку в кинотеатре?

— Да. — Было слышно, как на другом конце трубки перевели дух. — Не мне тебе говорить, насколько важно найти ее и схватить нападавшего. Ты не могла бы заглянуть сегодня в участок? Желательно поскорее.

Как бы ни хотелось ей этого, согласиться вот так сразу Фрейя не могла: грязный кухонный столик был завален учебниками и устлан листками со свидетельствами неудачных попыток решения математических задач, представить которые следовало в среду. Задолго до телефонного звонка она столкнулась с неопровержимым фактом, сводящимся к тому, что независимо от числа попыток результат будет одним и тем же: беспорядочное нагромождение чисел и символов, отказывающихся соотноситься друг с другом.

Решение подработать в Доме ребенка и записаться на бизнес-курсы в университете обернулось чудовищной ошибкой. Учеба не помогла ни излечиться от экзистенциального кризиса, ни улучшить жизнь. Скорее, стало только хуже.

— У меня сегодня выходной.

— Знаю. Я позвонил сначала в Комитет защиты детей, спросил, можно ли одолжить тебя, а они перенаправили меня в Дом ребенка. Директор сказала, что ты дома, но посоветовала в любом случае позвонить. И еще сказала, что выходной ты можешь взять позднее.

— В самом деле? — Фрейя даже расстроилась. Ее просьба перевести ее на неполную ставку не нашла большой поддержки у руководства. Вплоть до самого последнего времени оно, вместо того чтобы пойти навстречу, всячески препятствовало ей в координации работы и учебы. — Она так сказала?

— Да. После того как предложила нескольких других психологов. Но я сказал, что они мне не нужны, а нужна ты. В смысле, для этого дела, — поспешно добавил Хюльдар.

В душе Фрейи столкнулись противоречивые чувства. С одной стороны, было лестно, что ее предпочли другим коллегам; с другой — раздражало, что до него, похоже, так и не дошел ясно высказанный месседж: он должен перестать преследовать ее, поскольку оба они на горьком опыте убедились, что не подходят друг другу.

Впервые они встретились в ночном клубе, переспали и отлично провели время, но потом Хюльдар все испортил, сбежав поутру. На этом бы знакомству и закончиться, но их пути снова пересеклись в связи с его работой в полиции и ее в Доме ребенка. Поначалу оба испытывали неловкость, которая со временем переросла в острое раздражение. Хюльдар был просто невыносим. Постоянно давал понять, что хочет возобновить отношения, но, когда Фрейя не сразу откинулась на спину, не смог устоять перед искушением и переспал с другой.

Ничего хорошего ждать от этого человека не приходилось, это было ясно как дважды два. Жаль только, что он был чертовски привлекателен — в чисто мужском, бесцеремонно грубоватом стиле, — и к тому же хорош в постели. Но ведь этого недостаточно. Так что, как ни грустно, пришлось признать: он не тот, кто ей нужен, пусть даже и тот, кого бы она хотела.

Однако прямо сейчас его предложение давало желанный повод отвлечься от математических скорбей.

— Что мне нужно будет сделать, если приду?

— Помоги поговорить с девочками, которые знали жертву. В школе считают, что будет лучше, если не мы придем к ним, а они к нам. Родители согласие дали, но выдвинули условие: присутствие во время интервью представителя социальных служб как гарантия того, что мы не позволим себе лишнего, не переступим черту. Глупость, конечно, они же не подозреваемые… На самом деле это не более чем формальность. В общем, мне будет спокойнее иметь за компанию кого-то, кто лучше их понимает. Я ведь даже не знаю, требуется ли к тинейджерам такой же подход, как к ребятам помладше. Ну, знаешь, не могут ли вопросы ненароком повлиять на свидетельские показания и все такое. Для нас жизненно важно, чтобы ничего такого не случилось. Чем раньше мы получим представление о жизни Стеллы, тем лучше. Есть мнение, что нападавший знал ее.

— А почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? Ее нашли? Она мертва?

— Нет, пока не нашли.

От прямого ответа Хюльдар уклонился, и Фрейя сочла это недобрым знаком.

— Могу приехать в участок через полчаса.

И тут ее взгляд упал на Молли, лежавшую рядом со своей миской. Молли делала это по привычке, хотя если б кто-то имел глупость покуситься на ее еду, предугадать последствия не составляло труда. Мало какие собаки достигают таких размеров и представляют угрозу бо`льшую, чем Молли. Стоило вывести ее на прогулку, как владельцы четвероногих поменьше останавливались поболтать друг с другом, обрекая Фрейю на одиночество. С другой стороны, устрашающий эффект был именно тем, что и требовалось настоящему хозяину животного, брату Фрейи Бальдуру, отбывавшему срок в местах не столь отдаленных.

Молли была одним из многих обременений, доставшихся его сестре вместе с крохотной квартиркой. Но все их с лихвой перевешивали выгоды, самой важной из которых была крыша над головой. Без квартиры Бальдура ей светила бы перспектива спать на скамейке в парке: беспрецедентный туристический бум привел к хронической нехватке жилья в Рейкьявике, и никаких признаков улучшения ситуации в ближайшее время не предвиделось.

Но дата освобождения брата приближалась, а значит, скоро придется озаботиться поисками жилья. Впрочем, для решения этой проблемы еще оставалось несколько месяцев.

Собака закрыла глаза и с угрюмым видом отвернулась, по-видимому, истолковав разговор по телефону как знак того, что обещанная прогулка откладывается. С Молли Фрейя постоянно испытывала чувство вины: не выгуливает так часто, как надо бы, не кормит так, как хотелось бы… На самом деле это чувство порождалось заботой и привязанностью. Хотя отношения между ними не были идеальными, Фрейя действительно заботилась о ней.

— Точнее, через час. О’кей?

* * *

В полицейском участке девушки-подростки выглядели чем-то чужеродным. Их было пять, и они так походили друг на дружку, что Фрейя моментально забыла их имена. Длинные блондинистые волосы, голубые глаза, густо накрашенные, и неестественно черные брови. Все пять, словно сговорившись, явились в темных джинсах-скинни, белых кроссовках и коротких, по пояс, куртках практически одного и того же цвета. Все прятали руки в карманах и — завершающий штрих — обмотали свои худосочные тела с едва заметно выступающими бедрами одинаковыми шарфами.

Фрейя знала — это последний год, когда они еще балансируют на краю детства, держатся и одеваются как стая. Придет осень, они поступят в колледжи, и каждая начнет вырабатывать индивидуальный стиль. Вот только Стеллу этой стадии развития лишили. В памяти родных и друзей ей суждено остаться вечным тинейджером. Если, конечно, ее все-таки не найдут живой.

По прибытии Фрейю кратко ввели в курс дела, но почти ничего нового, сверх того, что уже появилось онлайн, не сообщили, кроме того, что полицейские считали Стеллу мертвой, а убийца попал на камеру, когда тащил тело от кинотеатра. Хюльдар попросил держать эту информацию при себе и удовольствовался ответным кивком. Они уже работали вместе в похожих обстоятельствах, и он знал, что ей можно доверять.

— Итак… — сказал Хюльдар, когда Фрейя и Гвюдлёйгюр сели по обе стороны от него, а пятерка девушек заняла места напротив, по другую сторону большого стола, сдвинув стулья так близко, словно хотели забраться на колени друг другу.

Фрейя исподтишка наблюдала за Хюльдаром. Выглядел он хорошо, намного лучше, чем при последней их встрече: темные круги под глазами почти исчезли, чисто выбрит, волосы аккуратно пострижены. К тому же в прекрасной форме. Жаль, что такой идиот… Она даже порадовалась, что успела привести себя в порядок после того, как вернулась домой, выгуляв Молли. Каково бы было сидеть неухоженной растрепой, сознавая, что он выглядит лучше? А так они могли бы составить вполне достойную пару.

— Вы все получили снэпы с телефона Стеллы прошлым вечером?

Три молча кивнули, одна сказала «да», и еще одна подняла руку, но тут же опустила, обнаружив, что оказалась в одиночестве.

— Другими словами, все. — Хюльдар подтолкнул к коллеге ручку и бумагу. — Сделаешь пометки? — Гвюдлёйгюр кивнул и написал что-то на листке. Хюльдар повернулся обратно к девушкам. — Кто из вас их посмотрел?

На этот раз такой же готовности ответить не наблюдалось. Они стали переглядываться, то ли стесняясь брать на себя инициативу, то ли молча согласовывая ответы.

— Пожалуйста, я жду. Вы их видели? — Хюльдар подался вперед, сопровождая вопрос натянутой улыбкой.

Первой ответила девушка, занимавшая средний стул.

— Да. Я видела. — Хотя она и была самой смелой из пятерки, говорила на грани шепота, словно призналась в том, что смотрела порно.

Хюльдар посмотрел на остальных.

— Ну а вы? Да или нет?

— Да, — пробормотали они одна за другой.

Девушка, ответившая первой, заговорила снова:

— Я не поняла, что это такое. Стелла всегда посылала снэпы. Знала бы, ни за что бы не смотрела.

— То есть ты посмотрела только первый? — Ответ Фрейя уже знала. Еще до интервью полицейские рассказали, что девочки просмотрели все сообщения. С ними, как с лучшими подругами Стеллы, связались в первую очередь, рассчитывая заполучить телефоны, на которых остались непросмотренные снэпы. Но было поздно, потому что первая из получивших сообщение немедленно обзвонила остальных.

— Нет. Да. То есть… Нет. — Девушка опустила глаза. — Я посмотрела все. Про первый подумала, что это какая-то шутка, и все ждала, когда же будет смешно. Потом поняла, что все серьезно, но остановиться уже не могла. Хотела узнать, чем это кончится.

— У остальных такая же история?

Четверо кивнули и скосили глаза на сидевшую посередине, которая поначалу была вожаком. Судя по тому, что в этой роли девочка чувствовала себя не очень уверенно, Фрейя решила, что заводилой была Стелла, а лучшая подруга сменила ее, потому что остальные приняли ее лидерство как нечто само собой разумеющееся.

— Всё в порядке. Вы не сделали ничего плохого. — Хюльдар откинулся на спинку стула. — Вас вызвали не потому, что вы посмотрели видео. Мы надеемся, что вы поможете нам найти того, кто сделал это с вашей подругой. Понятно?

Все закивали в унисон, и он продолжил:

— Подумайте, мог ли кто-то иметь зуб на Стеллу. — На этот раз все, даже не переглядываясь, покачали головами. — Уверены? Никакого тайного бойфренда? Может быть, парня постарше?

— Бойфренд у нее есть. И он старше. У него водительские права и все такое. — Говорила снова та, что посередине. Остальные кивали.

— Ты имеешь в виду Хёрдюра? Хёрдюра Кристоферссона?

— Не знаю. Она называет его Хёдди. Познакомиться с ним она мне не позволила, так что я видела только фотографию. И он там был только наполовину. — Девушка состроила гримасу. — Сказала, что, мол, ему не нравится фотографироваться. Может, он того… ну, знаете, не в себе. — Глаза у нее расширились. — Так это он?

— Нет. Хёдди не подозреваемый. Был ли кто-то еще? Постарше? Не обязательно бойфренд. Может быть, какой-то мужчина, проявлявший к ней интерес, посылавший сообщения?

И снова коллективное «нет».

— Если б кто-то был, Стелла сказала бы?

Девушки снова нерешительно переглянулись и опустили глаза.

— Да или нет? Она делилась с кем-то из вас личным?

— Да, со мной. — Та, что посередине, выпрямилась, и Фрейя порадовалась за себя — чутье не подвело. — Но ни о чем таком она не упоминала. Мы все очень осторожны, и от незнакомых людей на «Фейсбуке» запросы в друзья не принимаем. Они все педики. Стелла это знала. Если б ее кто-то преследовал, она бы сказала мне. Точно.

— Ты уверена? Она ведь не стала знакомить тебя со своим бойфрендом. Так, может быть, и о чем-то еще не говорила? — холодно сказал Хюльдар.

Девушка бросила на него сердитый взгляд, на мгновение показав, какой она может стать в будущем.

— Стелла собиралась познакомить меня с Хёдди. Но, знаете, ей было некогда. Она ведь работала. В киношке.

— Ну ладно. Я просмотрел компьютер Стеллы. — Глаза девушек расширились, и они, казалось, перестали дышать. Выражение на лице лидерши сменилось с раздраженного на встревоженное. Фрейя толкнула Хюльдара под столом — на случай, если он пропустил реакцию. Она знала по опыту, что интерпретация чувств других людей — не его сильная сторона. — И что, как вы думаете, я там нашел? — Подруги, словно потеряв дар речи, смотрели на него округлившимися глазами. Он улыбнулся. — Ничего. — Все выдохнули и расслабились. — По крайней мере, ничего интересного. Незаконченные домашние задания. Куча фотографий, в основном селфи. Незаконно скачанные фильмы и музыка. У вас ведь примерно то же самое, да?

Девочки виновато покраснели и поочередно пробормотали «нет».

— Хорошо. — Хюльдар пробежался по их лицам цепким взглядом. — Но, судя по вашей реакции, придется посмотреть еще раз. Есть у меня такое чувство, что я что-то пропустил. Может, подскажете, что стоит поискать? Или выложите всё как есть?

Школьницы настороженно молчали. Поняв, что сейчас они не откроются, детектив сменил тактику и принялся бомбардировать их вопросами о Стелле: каким человеком она была, что ей нравилось, а что не нравилось, чем она занималась после уроков, кого еще можно назвать ее друзьями…

Постепенно языки начали развязываться, но ничего интересного в ответах не проявилось. Стелла представлялась ничем не примечательной, довольно скучной, хотя и популярной девчонкой, интересовавшейся поп-музыкой, знаменитостями, мальчиками, макияжем и модой.

Чем больше рассказывали подруги, тем больше Фрейя склонялась к мысли, что Стелла была немного легкомысленна; но допускала, что несправедлива в своем суждении. Возможно, со временем девушка расцвела бы и превратилась в личность более содержательную.

Когда описания стали повторяться, Хюльдар спросил насчет уик-энда и уточнил, когда и где они видели Стеллу в последний раз. Оказалось, что никто не видел ее после того, как они попрощались после школы в пятницу. Девушка в середине разговаривала с ней по телефону и онлайн, но встретиться Стелла не смогла, потому что работала и в пятницу вечером, и в субботу, и в воскресенье. Также Стелла жаловалась на плохие волосы, из-за которых не захотела идти куда-либо в субботу вечером. Никакого интереса для полиции все эти детали не представляли.

Примерно через час после того, как все вошли в допросную, Хюльдар подвел интервью к концу. Девушки заметно оживились, застегнули куртки, сунули руки в карманы и поспешили к выходу.

Подойдя к окну, Хюльдар, Гвюдлёйгюр и Фрейя увидели, как они вышли из участка, собрались кучкой и несколько минут горячо о чем-то спорили. Потом повернулись, и одна из них взглянула на здание. Фрейя и Гвюдлёйгюр отшатнулись от окна, но Хюльдар остался на месте и помахал рукой с холодной улыбкой на губах.

— Ну, что думаете? — спросил он, поворачиваясь к коллегам. — Что они скрывают?

Фрейя покачала головой:

— Кто знает… Может быть, не хотят говорить о тайном бойфренде. Стоит рассмотреть и такой вариант, что Стелла занималась сексом за деньги. Такое порой случается. Судя по их реакции, это что-то плохое, но, возможно, оно только кажется им страшным, а на самом деле весьма невинно, принимая во внимание, насколько серьезно это дело. Но вообще-то меня поразило другое.

— Что? — Хюльдар посмотрел на нее.

— Почти двадцать четыре часа назад стало известно, что с их подругой случилось что-то ужасное, однако непохоже, чтобы они так уж сильно горевали. Я не увидела ни заплаканных глаз, ни припухлых щек, как бывает, когда люди плачут.