Мечта некромантки

Ирмата Арьяр, 2023

Дарайна днем – приличная девушка и учится играть на скрипке. А ночью… она, дочь черного мага, постигает искусство некромантии, вопреки запрету отца на магию. Но вся ее жизнь переворачивается с ног на голову, когда с того света на этот бежит преступник – маг, что может красть чужие лица. Их пути случайно пересекаются, и на кону оказывается жизнь близкого человека, великая любовь и солидный денежный куш. Сможет ли Дарайна справиться со всеми вызовами? Это будет борьба, в которой переплетутся дружба и предательство, любовь и слезы, жизнь… и смерть.

Глава 5, в которой Дара попадает в болото и становится свидетелем на самой странной свадьбе

Ненавижу порталы! Ненавижу старых бешеных ведьм! Ненавижу болота!

Ну хорошо, еще не совсем болото, но до зарослей созревшего рогоза с длинными черными головами, который несведущие называют камышом, — рукой подать. И под ногами хлюпает!

Моя сумка с сокровищем зацепилась за длинную ветку сухой березы и раскачивалась над самой трясиной. Не иначе, злобная ведьма специально с портальным выходом промахнулась! Какая может быть на болоте баронская свадьба?

Но где же маэстро Дальег и его скрипка? Неужели утонули? Как же несправедливо!

Я поднялась на ноги и огляделась. Не увидела ни учителя, ни его скрипки. На глаза навернулись слезы. Еще одна потеря! Не слишком ли велико наказание за то, что не слушалась папу и втихаря чертила пентаграммы и вызывала бесенят? Да еще и ведьминскую науку изучала у противной Вринды! А папенька ее терпеть не мог почему-то! Теперь-то я догадываюсь, почему. А если она его каждое раннее утро караулила под воротами?

Ладно, что-то я отвлеклась. Нет, я, конечно, не забывала головой крутить и обходить болотце по кругу. Но маэстро как сквозь землю провалился! Или сквозь воду. И скрипка нигде не плавала.

Короткий взбульк послышался слева, в густых зарослях рогоза. Я поскакала туда как коза, перепрыгивая с кочки на кочку, то и дело соскальзывая в темную болотную воду. По густой траве, конечно, не поскачешь, и я осторожно, проваливаясь по колено, пошла на звук, раздвигая стебли.

Блеснула открытая вода. В оконце посреди болота, прижимая к груди футляр со скрипкой шел по пояс в воде маэстро. И как-то очень странно шел. Я присмотрелась и охнула: учителя несли на руках четыре кикиморы, вертикально, как статую. С его головы свисали водоросли, с кудрявого парика, съехавшего на бок, капала жижа, плечи камзола были украшены ряской и коричнево-желтым пушком болотной травы.

— Благодарю, прекрасные дамы, — церемонно поклонился музыкант, ступив на твердую землю.

Кикиморы захихикали, поправляя кувшинки в зеленых всклоченных прическах.

— Ты обещал нам концерт! — гнусавым простуженным голосом заявила самая уродливая красавица с бородавками.

— Я же сказал, ночью, при луне. При звоне комаров и аккомпанементе лягушек особенно хороша болотная плясовая. Сейчас не могу, у меня контракт с госпожой баронессой, я играю на ее свадьбе.

— Но нам ску-у-учно! — протянула вторая зеленокожая красотка. — Сыграй хоть что-нибудь. Частушечку коротенькую на посошок.

Третья очаровашка, вытащив пиявку из прически, проглотила закуску и прошамкала:

— Да какая там швадьба? Штрекожы натрещали, что не будет никакой швадьбы. Жених-то жбежал! Невешта в бешенстве!

— Но у нас контракт! — растерялся маэстро.

Так-так. Надо брать ситуацию в свои грязные и мокрые, но хваткие ручки.

— Значит так! — уперев руки в бока, заявила я. — Маэстро сейчас не в форме. Видите же, крали болотные.

— Квак? Ничего мы не крали! — возмутилась четвертая милашка с жабьим ртом и мухомором в ухе вместо серьги. — Ни квакрупинки, ни волосинки не тронули. Зачем нам старикан квакой-то, с него ни рыбы, ни икры! Песок один сыплется. И скрипку его не крали, в футляре она! Вон, вцепился, квак утопающий!

— Тихо! — цыкнула я. С нечистью только так. Почуют слабину — накинутся скопом, папе-некроманту и воскрешать будет нечего, чтобы отругать и в угол, запечатанный заклинанием послушания, поставить.

Кикиморы заткнулись, выжидательно лупая глазками. Я глянула на небо, плотно затянутое тучами. Того и гляди, дождь зарядит. Нудный, знаю я такую серую хмарь. Пока тоской не удушит, не отступит.

— Итак, — я скрестила руки и надавила на диафрагму, как оперная дива, чтобы голос стал глубже и солиднее. Зачем-то же дивы проворачивают этот трюк! — Концерт состоится ночью и только при свете луны.

— Дождь будет, какая тебе луна? — буркнула гнусавая.

— Обычная, которая на небе. Должна быть, потому что иначе нот не видно. Понятно?

— Нет, ну да ладно. Надо так надо.

— Не будет луны — не будет концерта. Великий маэстро тут проездом, он вашему болотцу честь оказал одним своим присутствием, а вы еще музыку требуете.

— Так за спасение же! — встряла писклявая. Они тут, похоже, только по очереди говорят.

— Сами затащили, а потом сами же и спасли? — обвиняюще ткнула я в примятые стебли рогоза на противоположной стороне болотца. — Не считается!

— Ты кто такой, шморчок мелкий? — возмутилась шепелявая.

— Я ученик маэстро, помощник и билетер. Потому покупайте билеты на концерт, пока я добрый.

— К-квакие билеты?

— Ах, у вас и билетов нет? Ну, тогда мы пошли!

— Квак? Куда? А благодарношть?

— За утопление? — грозно прищурилась я.

Нечисть не смутилась, закивала мокрой головой:

— И утопление, и шпашение! Нам тут так шкучно!

— И тесно! — запричитали кикиморы. — Нас эта ведьма-баронесса, совсем скоро изведет! Ее брат болота осушает и торф продает, а нам где жить? Мы скоро усохнем, икринками станем, вот как нас жмет!

Вот добрая я. Добрая! Непростительно для некромантки. Непозволительно! Когда-нибудь меня это погубит.

— Ладно, — вздохнула я. — Пока маэстро отдыхает от потрясения, я подумаю, как вам заработать на билеты.

— Квак?

— Подумаю, сказал же!

Главное — не показать нечисти и нежити, что ты нуждаешься в их услугах. Если почуют — не меньше чем душу потребуют. Или желание. Или сожрут с потрохами.

Взяла старика за руку как маленького и отвела на пригорок. Там пособирала веточек и затеплила костерок от банального огнива. Пусть учитель обсохнет. Негоже в таком виде к баронессе идти — гроша ломаного не даст. Хотя известие о сбежавшем женихе смутило.

Устроив маэстро, который первым делом бросился проверять, не пострадала ли его любимая скрипка, я вернулась к ожидавшим кикиморам. Они дремали, положив головы друг другу на плечи. М-да. И впрямь тесно. Что же они не расселятся?

— Придумала, — сказала я. — Тут в округе с топливом плохо, а у вас в болоте сухое дерево. Мне нужны все его ветки со всеми листьями, гнездами и прочим барахлом.

— Дерево целиком? Ты что, засушить нас кострищем вздумал? — перепугалась нечисть.

— Ладно, мне хватит вон той длинной ветки. Но только чтобы с нее ни веточки не упало, ни сухого листика не сорвалось! Это мое условие.

— Там что-то чужеродное болтается. Мешок какой-то. Тебе это нужно? — догадалась самая вредная.

— Это вам билеты нужны, а нам от вас ничего не нужно. У очага в доме высохнем. А то на свадьбу еще из-за вас опоздаем. Ну или на похороны, если невеста жениха догнала. Ну, мы пошли. Маэстро, пора!

— Ладно, ладно, будет тебе ветка! — всполошились красотки.

Одна из них, похожая на жабу, выползла на дерево, змеей обвиваясь вокруг ствола. Вторая ее поддерживала, третья нарезала круги, следя, чтобы с моей ветки ни сучка не упало, ни тем более мешка. Первая кикимора добралась до ветки и перегрызла ее огромными зубищами, частыми и острыми, как пила. Мешок упал прямо в руки четвертой, она подплыла и вручила мне, пока остальные тащили над головами ветку, стараясь не намочить.

Я брала осторожно, чтобы нечисть не схватила и не утащила в болото. Но обошлось. На что только не пойдут скучающие девушки, чтобы развлечься! Даже едой жертвуют!

Ветку тоже забрала. Длинная, но легкая, пригодится для посоха. Или для дубины.

Развязала мешок, положила на ближайшую кочку подношение — старый собачий ошейник. И поклонилась.

— Благодарю, прекрасные дамы. Вот вам билетик. Покажете, когда мы сюда ночью придем.

— Фу, мертвой псиной воняет! — принюхалась нечисть.

— Ну так я же не есть вам его предлагаю. А сохранить до ночного мероприятия. Если луна выйдет. А нет, так до следующего раза. До свиданьица!

Я взвалила мешок на плечо, загасила костерок. Но маэстро, уже пришедший в себя, внезапно вставил веское учительское слово:

— Подождите, Дар… Кхм… Ученик, ничего же не случится, если мы потратим пору минут, чтобы усладить слух столь возвышенных особ, стремящихся к прекрасному. Один этюд я сыграю.

И сыграл простенькую, но задорную деревенскую плясовую с той же виртуозностью, как перед королевскими особами. И поклонился:

— Благодарю за спасение.

— Эх, старик, почему ты не упал в наше болото молодым? — прослезились кикиморы на прощанье. Нечисть, как есть нечисть неблагодарная!

— Кхм… Так где, вы говорите, тропа к усадьбе баронессы?

— Тамочки, — махнули четыре кикиморы на все четыре стороны.

***

Пришлось идти туда, куда показывала ведьминская интуиция. Главное — отличать ее от некромантской! У первой нюх на приятности и выгоду, а у второй — на неприятности и потустороннюю силу. Беда в том, что я их постоянно путала!

Без меня бы учитель точно пропал! Это мы, провинциальные ведьмы с некромантским уклоном, привычные по лесам и болотам ползать. А великим скрипачам тонкие музыкальные пальцы беречь надо и в облаках витать — только успевай ловить, чтобы носы не расквасили. И грабли не переломали. То есть, свои рабочие инструменты. Я не скрипку имею в виду. Скрипка без пальцев и души музыканта — кусок сухого мертвого дерева, только на растопку и годится.

Кстати, неплохо бы. Потому что сухая ветка с болота на проверку оказалась гнилой. Ни опереться, как на посох, ни костер разжечь. Я ее выбросила, как только тычины рогоза скрылись с глаз.

— И куда теперь, Дарочка?

— Маэстро, какая Дарочка? — строго спросила я, поправив картуз и поддернув намокшие в болоте и сползшие штаны. — Вы нас спалите! Я Дар! Обращайтесь ко мне только так.

— Спалю? — изумился старик.

— Забудьте. Это я по-ведьмински выразилась. Мы, ведьмы, сразу суть явлений схватываем. Вот из-за таких оплошностей, как ваша, нас на кострах и жгут в дикарских странах.

— Как скажешь. Я думал, ты некромантией увлекаешься, а не ведьмовством. Но помилуй, дорога… дорогой ученик, у меня язык не поворачивается называть тебя именем Дар, противоположным твоим талантам. Ну вот хотя бы Дарик? Очень мило.

Ужас. Но лучше так, чем палить первым встречным кикиморам мое инкогнито.

За разговором мы уже далеко ушли от места падения, поднялись на пригорок и осмотрелись.

Солнце в этих местах уже поднялось высоко, и на свадьбу мы явно опаздывали. Неужели ведьма при расчете портала не приняла во внимание разницу во времени? Полноте, а договаривалась ли она вообще с какой-то подругой? И с каких пор у нашей захолустной карги баронессы в приятельницах? Может, просто решила от нас бескровно избавиться? Хорошо, что папа со мной!

Я развязала мешок, убедилась, что рыбки в аквариуме живы, ничего не переломали во время броска и перехода через портал, их прозрачный кокон-поплавок тоже не пострадал.

А это что такое? Я прищурилась. Применила заклинание увеличения, изобретенное мной для шпаргалок еще на экзаменах в академию. И ахнула!

Папа был занят обедом: резал хлеб и мясо, разложив их на каком-то приспособлении, похожем на «Книгу заклинаний» в миниатюре. Где они в замкнутом пространстве добыли продукты, интересно?

А вокруг демона были разложены мои вещи из исчезнувшего походного мешка. Крохотные, но мои! Платье для несостоявшего первого бала я сразу узнала! И мою секретную тетрадь, которую демоняка с увлечением перелистывал, непонимающе морщась! Хорошо, что я, таясь от папеньки, писала шифром! Вообще, если подумать, то в мире много хорошего. Вот и мешок пропавший нашелся. Но как он туда попал?

На меня оба собутыльника (в полном смысле этого слова!) не обращали никакого внимания, словно я стала невидимой. Странно. Я завернула бутыль в мягкую ткань и заметила, что горлышко немедленно осветилось: кто-то из пленников зажег магическую свечу. Значит, перемены в освещении они заметили, а меня нет? Почему они меня игнорируют? Даже обидно!

Запаковав сокровище, я достала несколько сухариков и предложила учителю. Увы, с провизией у нас было туго. Хорошо, что у нас хотя бы деньги есть… И эта мысль опять вернула меня к подозрительной сделке с Вриндой.

— Учитель, а можно взглянуть на ваш аванс попристальнее?

— Мне не жалко, Дароч… Дарик, но зачем?

— Вы же выдадите мне пару монет на хозяйственные расходы? — тоном ангела поинтересовалась я.

Маэстро укоризненно посмотрел в мои честные очи, выдержал театральную паузу, трагически вздохнул, но я и ухом не повела и наглым глазом не моргнула. Да помню я, помню папины долги!

Поняв, что из общей лодки посреди бури не выпрыгнешь, Дальег вынул кошель, едва не утянувший его в болото, и положил мне в протянутую ладонь. Тяжеленький, — прикинула я. Но не настолько, сколько должна весить тысяча гольдов.

Сломав печать, я вытряхнула на ладонь несколько монет.

Так и знала! Эта тварь подсунула нам медяки! А медь более чем в два раза легче золота. Если бы я сразу проверила кошель, то мы бы не стояли сейчас мокрые, грязные и голодные посреди леса непонятно в каком государстве нашего коварного мира!

— Ох, ну и дела! — расстроился учитель. — Как ты догадалась об обмане?

— Догадал-ся, — поправила я. — Привыкайте видеть во мне мальчика. Это может спасти нам жизни. Что касается Вринды, то мне надо срочно пересмотреть все заклинания, которым она меня научила. Похоже, соседка задалась целью сжить меня со свету. И ее подруге-баронессе тоже нельзя доверять. И эти деньги нельзя тратить. Подозреваю, они прокляты!

Я плотно завязала кошель и, размахнувшись, бросила в густые кусты терновника с огромными и густыми колючками. Костюм у маэстро один, да и тот ветхий, музыкант точно постесняется остаться голым и не полезет за деньгами.

— Как? За что? Это мои последние деньги! — всплеснул руками учитель и едва не выронил драгоценный футляр.

— Полагаю, Вринда мстит папе за то, что он ее отверг, а с демоницами шашни крутит. Мы, ведьмы, любим мстить с размахом.

Маэстро перевел взгляд с терновника на дорожную сумку со спрятанной бутылью.

— Думаешь, это она сотворила такое с моим нанимателем и должником?

Я кивнула и мрачно дополнила:

— Причем, моими руками. Сейчас уже не доказать, но я уверена, что проклятье было спрятано в жабьей икре и огурчиках. Вринда прекрасно знала, какую закуску предпочитает папа, а какую — его потусторонние гости. Точнее, гостьи. Это я, дура малолетняя, вечно ей в передник плакалась, жаловалась на демониц.

Маэстро задумчиво покивал и протянул мне один сухарик.

— Вот, поешь.

Перекусив сухарями и запив их водой из лесного ручья, мы отправились дальше куда глаза глядят.

С пригорка я заметила вдалеке светлые верхушки березовой рощи. Там можно и берестяной туесок сделать, и подберезовиков собрать на опушке. А еще все березовые рощи священны, и там наверняка появится тропа, которая выведет нас к людям.

Так и получилось.

С той разницей, что это люди вышли к нам.

***

Сначала мы услышали резкие крики, как при облаве на волков:

— Справа, справа заходи! Вона туда убег!

— Осторожно, это тот еще волчара!

— А прыткий, как заяц!

— Кобель он, а не заяц!

Мы с маэстро переглянулись. Кричали далеко, еще можно уйти в сторону или вообще к кикиморам под крылышко, в смысле под лапки перепончатые. Но вдруг волки даже нечисти не боятся?

Дальег задумчиво качнул футляр с инструментом.

— Как бы не пострадала моя драгоценная…

— Тише! — зашипела я. — Не дай Пентакль, вас услышит кто-нибудь, подумают невесть что! Ограбят, пикнуть не успеем!

Учитель испуганно прижал к себе сокровище и заозирался по сторонам. Смешной. Волк, конечно, страшный зверь, но грызть будет не скрипку. Зато я знаю, чем отпугнуть зверье, а вот людей…

Как любой некромант, я тайно поклялась на книге заклинаний не применять их силу во вред живым ради спокойствия мертвых, если только не для спасения собственной жизни. И поди, объясни (кому, кстати?), что от целостности инструмента зависит жизнь скрипача и его ученицы. Становиться клятвопреступницей не хотелось, следовательно…

— Положите футляр, учитель, и помогите мне собрать хворост, быстрее.

Сухие ветки валялись на земле в изобилии. Мы за минуту набрали целую охапку. Я обложила футляр ветками со всех сторон и обвязала веревкой — замаскировала под вязанку хвороста. Теперь ни один лесной разбойник не позарится, особенно, если присовокупить к охапке наш замызганный после портала, болота и объятий кикимор вид. Что с таких взять?

— И куда мы теперь, учени… ик? — икнул маэстро. Как же легко напугать беззащитную старость!

— Вперед, к роще. Не будут же нас грабить под священными кронами!

Мы двинулись по направлению к березкам. Облава, видимо, бегала кругами вокруг рощи: звуки то приближались, то удалялись. Волк попался не дурак, выматывал погоню.

Или знал, что проливать кровь рядом с местом светлой силы людишки не рискнут. Кровавые жертвы приносятся только темным богам и в темных местах вроде векового ельника, а еще лучше — в подземном храме или пещере. Ну, это к слову. Один раз только и попробовала черную курицу пожертвовать, мне не понравился результат: год не могла даже куриный бульон приготовить, всё призрак той курицы в каждую кастрюлю гадил. Что я сделала не так, если инструкция Вринды была подробней некуда?

Вместо волка на нас выскочил из кустов орешника какой-то взлохмаченный парень в рванье! Зыркнул голубым глазом и, пробормотав: «Простите-помогите, люди добрые, убивают!», сдернул с меня картуз одной рукой и напялил на себя, прикрыв белокурые лохмы.

А пока я, онемев от возмущения, хватала ртом воздух и искала в памяти подходящее проклятие не из маминой книги заклинаний, а из арсенала Вринды хотя бы, грабитель со словами «Я помогу, дедушка!» вырвал вязанку из рук маэстро, взвалил себе на спину и сгорбился в три погибели, словно его радикулит разбил! Даже лица негодяя не успела толком разглядеть! Вот кто бы знал, что местные грабители даже хворостом не гнушаются?

К счастью, разбойник остался стоять на месте, а не попытался удрать с драгоценной скрипкой, спрятанной в охапке веток. Но отобрать краденое я не успела: на нас, огибая кусты по дуге, выбежали два человека весьма свирепого вида, даром что в нарядной атласной одежде с золотой вышивкой и кружевами. Странно они вырядились для охоты на волков! Кружева уже изрядно поистрепались.

Один незнакомец был оснащен сетью, второй — магической пищалью и кучей подвесок с амулетами на ленте с гнездами, перекинутой через грудь. Очень удобное приспособление, — оценила я. Надо будет с зельями такую штуку придумать, чтобы под рукой были.

— Где он? — проорал боевой маг.

— Куда побежал? — потряс сетью его товарищ.

— Кто? Волк? — хором спросили мы с учителем и как кикиморы показали в разные стороны.

— Какой волк? Человек! — раздраженно рявкнул охотник с сетью. — А вы кто такие? Кто позволил вам тут хворост собирать?

Маэстро наверняка за скрипку перепугался, а я терпеть ненавижу, когда на людей с сетью охотятся! Не звери, чай. Человеческое достоинство должно быть уважено даже при ловле преступника, иначе кто ты, как не упырь под видом человека?

— Баронесса отправила нас с дедом и дядькой веток для тигля набрать! — уверенно заявила я, незаметно ткнув учителя в бок, чтобы молчал.

— Потом разберешься с воришками, весь лес не утащат, — одернул охотника маг с амулетами. — Так вы видели тут белокурого парня с голубыми глазами? Прикидывается бродягой.

— Ага! Вон туда он побег. Кстати, он хромал, вы быстро нагоните! — Спохватившись, я повернула указующий перст в ту же сторону, куда показывал маэстро, на болото с кикиморами.

— Ах ты, гад! К нечисти побежал, тьфу! — сплюнул маг. — А если помощь у них успеет купить? Кикиморы только рады будут насолить баронессе!

— Быстрее, успеем перехватить! — скомандовал охотник с сетью. — Зря я этим тварям кусок болота оставил, пожалел гадин. Надо было подчистую всю округу осушить!

Последние слова доносились уже издалека.

Мы с маэстро снова переглянулись и дружно кивнули, дав друг другу понять, что оба догадались, с кем только что столкнулись: с братом нашей будущей работодательницы. Как хорошо, что мы успели скрипку спрятать! Может, у меня проклюнулся дар предвидения?

Едва эти неприятные типы скрылись и затих вдалеке треск веток под их ногами, ограбивший нас парень выдохнул:

— Спасибо, добрые люди, что не выдали! Я ваш должник!

Он выпрямился, сдернул с головы мой картуз, сунул мне в руки, и я наконец разглядела его лицо. Слишком слащавое, с капризными складками у губ, большими и наглыми голубыми глазами и длинным породистым носом. Светлые кудряшки обрамляли покатый лоб и розовые щеки. Ангелочек великовозрастный. Даже странно, что такой смазливый тип с аристократическим лоском на морде одет в какие-то обноски.

Я напялила головной убор и потребовала:

— Поклажу верни!

Он недоуменно моргнул, через миг сообразил и бесцеремонно скинул с плеч вязанку хвороста. Учитель с перепугу схватился за сердце и простонал:

— Осторожнее, юноша! Аккуратнее! Здесь, можно сказать, моя душа, а вы с ней этак небрежно!

— Извините, не знал, — поклонился незнакомец. — Насчет души вы серьезно?

Маэстро, судя по блеску глаз, только приготовился пуститься в пояснения, как я пресекла это безобразие на корню, наступив учителю на ногу будто бы случайно. Старик ойкнул и откровенничать передумал.

— Несерьезно, конечно, — ответила я за него. — Ты, мил человек, ступай, куда шел. А нам некогда лясы точить. Нам еще валежник продать надо! А то хозяин этого леса того и гляди вернется и отберет. Пошли мы. Прощевай.

— Постойте. Вы собираетесь продать эти сухие ветки баронессе?

Как странно он валежник называет. Хотя и не поспоришь по существу…

— Неважно, — буркнула я и потянула скрипача за руку.

— Да подожди же, девочка.

Я встала как вкопанная, вне себя от изумления и раздражения. Как он узнал?

— Ну… или мальчик? — Беглец что-то такое прочитал в моем лице и решил не ссориться. — Извини, если ошибся. У тебя волосы до плеч, длинноваты для мальчика, вот я и подумал…

— Не твое дело! Может, я дал обет не стричься, пока не дойду до цели! — сверкнула я глазами.

— О! Так ты издалека? Не местный?

— Тебе-то что? Кстати, твои преследователи возвращаются.

Парень испуганно оглянулся, но в лесу было тихо, и он сразу просек, что я соврала. Кстати, что-то слишком тихо, даже птицы примолкли.

— Ладно, — пробормотал незнакомец. — Понял. Не буду вас задерживать. Но скажи, ты имеешь в виду баронессу Бромс? Вы к ней идете?

— Именно. К леди Жамилии Бромс, — уточнила я, а то мало ли сколько их там, сестер, у брата-осушителя болот. И зачем-то добавила мстительно: — К застолью торопимся свадебному, кушать очень хочется!

— Тогда в качестве благодарности примите совет: подождите с вашим делом. К Бромсам сейчас лучше на глаза не показываться, баронесса очень зла.

Ха! Напугал некромантку злой ведьмой! Кстати, еще неизвестно, что хуже: злая ведьма или добрая. Добрые обычно стараются облагодетельствовать весь мир, а если кто не захочет такого добра, то свяжут и силой заставят проглотить.

— С чего бы ей быть злой? У нее же свадьба!

— Свадьбы не будет. Ее жених пропал.

Эх, значит, кикиморы не соврали. Жаль. Теперь нас точно не наймут.

— Сбежал в такой день? — усмехнулась я и прищурилась: уж не беглого ли жениха ловили те двое с сетью и амулетами? Уж не этого ли подлого человека мы видим сейчас перед собой? Парень отвел глаза, подтверждая догадку. Может, нас с маэстро хотя бы на похороны позовут, если жениха поймают? Отличная же идея. Во мне взыграла женско-ведьминская солидарность. Я мило улыбнулась: — А за что так? Невеста вдруг стала не хороша?

— Я ее в глаза не видел, не могу сказать, хороша она или нет.

— Ну, пожрать-то нам точно дадут. Готовились же к застолью. Куда теперь столько жратвы денут? Вот нас, бродяг, и накормят, — размечталась я. — Идем с нами!

Парень попятился, отрицательно мотнул головой. Ага! Подтверждение номер два!

Мечтам о похоронах помешал дикий крик со стороны болотца:

— Спасите! Помогите! Ааааа!

И странный звук пронесся по местности, как будто надулся и лопнул огромный пузырь.

Мы с учителем, не сговариваясь, помчались к знакомым кикиморам — выяснять, не обидел ли кто милых дам. Точнее, поплелись. Попробуй-ка бежать по лесу с вязанкой на плечах!

Выскочили к болотцу и обомлели: среди зарослей рогоза развернулась целая битва, жаль, мы не успели увидеть! Зато результат впечатлял.

Охотник-осушитель был замотан собственной сетью с головы до ног. Сверток был подвешен на толстый сук и раскачивался двумя кикиморами с таким расчетом, чтобы брат баронессы то головой погружался в тину, то голыми ногами. Ботфорты и портянки уже стащила с него жадная жижа и заглотила.

Кричал точно не он. Несчастный просто не успевал откашляться между погружениями. Кикиморы хихикали и, раскачивая жертву, бормотали считалку:

— Раз-два-три-четыре-пять, милый женится опять! Кто невеста, посчитай, да и свадебку сыграй! Аль не хочешь, нехороший? Получай тогда по роже!

Шлеп. Бульк.

— Да вы же его утопите! — не выдержала я.

— А и поделом! Неча наши болота шушить, наш ижводить! — прошамкала красотка болотная.

— А где второй? — я огляделась. Мужика с амулетами нигде не было видно. И если я что-нибудь понимаю в магии, то звук, похожий на пук великана, мог издать лопнувший магический щит.

— А вона! — показала вторая кикимора.

Пришлось обойти болотце, чтобы увидеть дерево, на которое показывала нечисть, с другой стороны.

Маг, сидевший в болоте по грудь, был привязан к сухому стволу собственными амулетами, свитыми в прочный жгут. Причем, за шею. Руки, наверное, тоже были связаны, судя по покорности, с которой незадачливый охотник на беглых женихов, взирал на третью кикимору. Та полулежала на кочке в изысканной позе соблазнительницы, вылавливала пиявок и подносила к губам пленника:

— А вот смотри квакая жирненькая и квакусненькая пияквочка. Квакушай, милый, нам для тебя ничего не жалко! Мы, квакиморы болотные, славимся гостеприимностью!

— Я не голоден! — чревовещательски, стараясь не размыкать губ, мычал несчастный.

— Попробуй, хороший мой, — в унисон гнусавила четвертая нечисть, наматывая круги в жиже вокруг ствола. — А может, лягушечку? Нежненькую, молоденькую, м? Деликатес! Заодно оценишь закусочку для свадебного стола.

— Не хочу!

— А гадюку, фаршированную мухоморами? Выбирай, или женишься на одной из нас, или наши зверушки болотные тебя попробуют, раз ты их не хочешь пробовать. Пиявочки, подруженьки, фас!

Пиявка повисла на носу пленника. Маг содрогнулся, задергался всем телом.

— Помогите! Ааааа! Спасите!

О, вот этот вопль мы и слышали.

— Эй, отпустите его! — не вынесла душа некромантки.

— Ни за что! — хором ответили кикиморы и захихикали.

Но смеялись они недолго. Черная тень накрыла солнце, почти достигшее зенита, оставив только багрово-алый ореол вокруг диска, и воцарилась мгла. Зловещая, тяжелая, словно могильная плита. Даже дышать стало трудно, а сердце сжалось от странной, неземной тоски. Нечисть прислушалась, подняв головы, охнула хором:

— Кто тут?

Где-то глухо ухнул филин, как будто приветствуя нежданное наступление ночи.

— Что это? — прохрипел маг.

— Солнечное затмение, — пояснила я.

— Спасите! — прохрипел его товарищ, которого две кикиморы перестали раскачивать и дали бедняге отдышаться.

По протоптанной нами тропинке к болоту, раздвигая поломанные стебли рогоза, вышел наш белобрысый знакомый незнакомец. На этот раз он не прятал шевелюру и не горбился.

— Отпустите пленников, уважаемые, — вежливо попросил он, но так глянул, что даже меня мороз по коже пробрал.

Кикиморы, к моему изумлению, и не пикнули. Тут же кинулись развязывать пойманных, даже мокрые штаны им отряхнули, отбуксировали на бережок к ногам незнакомца и даже волосы беднягам пригладили. Рядом легли сеть и пищаль, из дула которой выпрыгнул лягушонок и ускакал обратно в болото. Незадачливые охотники в полуобморочном состоянии побарахтались, но на четвереньки встать не смогли, так и повалились друг на друга.

— Что тут происходит? — поднял бровь незнакомец.

— Месть! — пискнула зеленокожая кикиморочка, самая молоденькая и симпатичная и, ойкнув, спряталась за спину подруги.

— Квадьба! — дрожащим голосом квакнула та.

— Что, не понял? — вверх дернулась вторая бровь.

— Швадьба! — пояснила старшая кикимора, самая страшная и морщинистая. — Мы выполнили ушловие, и эти двое обяжаны выполнить обещщание!

— И что за условие? — ровным тоном, явно не одобряющим происходящее, поинтересовался белобрысый.

— Показать, где сейчас беглый жених, которого они ловят, — прогнусавила четвертая кикимора. А в обмен на услугу они обещали жениться на двоих из нас. Магией поклялись и кровью! Мы и показали, но им не понравилось, хотели сбежать.

— Эти твари нас обманули! Показали городок и порт на острове Чеврабин, — подал голос маг. Слабый, дрожащий от негодования. — Я узнал витраж местной церкви, лично ставил на него магическую защиту. А отсюда до острова несколько сот миль!

Конец ознакомительного фрагмента.