Гурий Юркин – корчагинец с огненным сердцем

Ирина Юркина, 2016

Комсомольцы тридцатых годов, люди с горячими сердцами – все они были наследниками Павла Корчагина. Литературный герой, созданный Николаем Островским, стал образцом и путеводной звездой для сотен тысяч молодых людей, которые строили новое общество. Они были счастливы и свободны, боролись за новую жизнь и свято верили в идеалы коммунизма. У них была цель и, когда пришла война, они знали, что защищают. Гурий Николаевич Юркин – один из героев этого поколения, личность яркая, обаятельная. Он прошёл всю войну, был участником обороны Кавказа, Малоземельской эпопеи, Новороссийского десанта, событий на Керченской переправе. Как писала его жена: Совсем не гоняясь за славой, В боях не щадя головы, Он был в тех частях, что по праву Салют принимали Москвы. Книга «Корчагинец с огненным сердцем» – правдивый рассказ о Гурии Юркине, его жизни, его боевом пути. Большая часть книги – фактический материал, бесценные документальные свидетельства, к примеру, фронтовые письма Гурия Николаевича. Лирические отступления – стихотворения о любви и верности – органично дополняют правдивую историю борьбы и преодоления.

Огонь сердца

Есть такой армянский миф, написанный чудными стихами, о рождении Вага (кто-то вроде Зевса). Ваг родился в огне. «Гур» по-армянски — «огонь». «Гурий» по-мингрельски — «сердце». «У турецких горцев это означает «огненное сердце» или вернее — «огонь сердца», — писал с фронта своим недавним коллегам, сотрудникам музея Н. Островского в Сочи, молодой человек с огненным именем Гурий — Гурий Юркин. Для него этот миф был не просто красивой метафорой имени, миф стал «главной музыкальной темой партитуры жизни».

Шли первые дни войны, которую назовут Великой Отечественной. 8 июля 1941 года клавиши пишущей машинки музея Николая Островского отстучали приказ об увольнении младшего научного сотрудника Юркина Гурия Николаевича «в связи с призывом в ряды РККА». Так бывший «музейщик» стал политруком и горячим пропагандистом творчества Николая Островского.

Летом 1942 года старший политрук 107-й стрелковой бригады Г. Н. Юркин принял первый бой за родной Кавказ на Марухском перевале в составе 46 армии.

Осенью 1942 года 107-я стрелковая бригада вошла в состав 18 армии, оборонявшей Кавказ. Командование определило задачу: не давать врагу выйти к морю. Одно из ключевых направлений — выход через Островскую щель на Туапсинское шоссе — прикрывала бригада Гурия Юркина. Так получилось, что он защищал здесь Родину, родной город и семью, оставшуюся в Сочи (жену Ираиду, «Ирусю», и сыновей Раймонда и Валерия). Участие в боевых действиях в районе Туапсе было отмечено правительственными наградами: медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа».

В боях за Новороссийск капитан Гурий Юркин снова оказался на «передовой линии огня».

Он стал участником восьми боевых операций на Малой земле. Самая первая — в составе легендарного десанта под командованием Цезаря Куникова. О тех, кто участвовал в этой операции, фронтовой журналист и поэт Б. Котляров писал:

Ты прошёл по дорогам немало,

Горный ветер тебя обжигал,

Ледяная вода у причала…

Но такой ты земли не видал,

Где б разрывы от края до края

И траву, и деревья смели,

Где бы люди дрались, не сгорая,

Среди огненной этой земли.

В сентябре 1943 года в боях за Новороссийск Гурий Юркин участвовал в ночном штурме. К рассвету были захвачены здание вокзала, товарная станция, нефтебаза, три башни элеватора. 13 раз предпринимали гитлеровцы отчаянные контратаки. Рота автоматчиков выдержала натиск, но оказалась в окружении. И вот там, в башне элеватора, под обстрелом врага, когда сухари и вода, боеприпасы и силы людей были на исходе, Гурий, стараясь поддержать товарищей, читал им стихи своего любимого поэта В. Маяковского. Лишь через пять дней при поддержке частей 55 дивизии рота вышла из окружения. Прямо в здании освобождённого вокзала командующий черноморским флотом Л. А. Владимирский вручил Гурию Юркину орден Красного Знамени.

На вопрос сочинских коллег, за что его наградили, Гурий писал: «На эту тему как-то менее всего хочется разговаривать, а тем более — писать… За последние месяцы провёл несколько литературных вечеров, посвящённых Николаю Островскому и Владимиру Маяковскому. Прошли удачно, хотя мне и достались тяжело. Ведь всё-таки многое забыто за эти годы войны. Шутка сказать, мы уже получили право писать «годы войны» (14 мая 1944 г.)

Высокопарных слов Гурий избегал. И если приходилось писать о страшных мгновениях, прибегал к шутливо-ироническим фразам: «Сейчас только что вернулся из очередной командировки. Попал в такой кордебалет, что думал, моему выступлению (лекция об Островском) не суждено будет состояться. Но всё, как видите, обошлось. И вот сейчас, волнуясь, думаю о предстоящем выступлении. Так хочется передать этим юношам всю прелесть революционного романтизма Корчагина, глубину души, высокую лирику и юношеский задор Павла, высокую нравственность». (18 мая 1944 г.)

Г. Н. Юркин в 1944 году

Фронтовые письма Г. Юркина не требуют комментариев. Они хороши сами по себе: неподдельностью чувств, яркостью и свежестью восприятия мира: «Боже мой, какой сегодня день!.. Отошла сирень и тюльпаны, и ландыши. Последний букет их у меня на столе… А вчера была такая чудная луна. В общем, война ещё более делает эстетом. Заглядывать вперёд трудно и для меня небезопасно, поэтому о будущем не разрешаю себе думать и фантазировать. Всё-таки война остаётся войной, и с «единицами» всякое может случиться». (4 июня 1944 г.)

К июню 1944 года позади был долгий фронтовой путь: Г. Юркин освобождал Тамань и Керчь, Крым и Закарпатье. В составе 4-го Украинского фронта прошёл с боями Польшу, Румынию, Венгрию, Чехословакию. Ираида Юркина, жена Гурия, напишет в стихотворении «Сыновьям»:

Вы станете скоро большими

И помните крепко тогда,

Какие в года огневые

Отец проходил города.

Сыновья осваивали географию по письмам отца: «Только на днях приехал из Берлина. Впечатлений — масса. Был на параде победы королевских войск Англии, который принимал Черчилль… Побывал на крыше Рейхстага… Разрушен он страшно… Был и в самой «берлоге»: в надземной и подземной резиденции Гитлера… Создалось какое-то законченное впечатление от нашего «заграничного похода». (26 июня 1945 г.)

В одном из фронтовых писем Гурий Юркин писал: «Боже мой! Как хочется учиться! Только не сейчас, конечно, а после войны, если, разумеется, жив останусь…». Он не изменит своей мечте: закончит сначала военно-политическую академию им. Ленина, а затем, заинтересовавшись социологией, защитит диссертацию на соискание учёной степени кандидата экономических наук. Будет работать в Московском институте мировой экономики и международных отношений и участвует в коллективной монографии «Городские средние слои».

Сочи, 22 июня 2006 года

* * *