Рябиновая долина: Когда замолчит кукушка

Ирина Юльевна Енц, 2022

Приключения героев из Рябиновой долины продолжаются. На этот раз Люся и Игорь попадают в самый центр странных и загадочных событий, вызванных яростным противостоянием между Хранителями подземной сокровищницы-библиотеки и их извечными противниками Радельцами. Странная история, произошедшая с их другом, прорабом Сергеичем, появление нового хозяина в усадьбе прежнего сторонника Радельцев, Мезенцева. Да, и Хранители ведут себя загадочно. Плен, потом побег с нечаянно обретенным другом. Собаки, идущие за беглецами по следу, и неожиданное спасение. Но спасение ли? Не угодить бы из огня да в полымя. Со всем этим предстоит столкнутся героям в новой книге из серии «Рябиновая долина».

Глава 2

Поплутав немного по извилистым раскисшим дорогам, побуксовав пару раз в глубоких грязных лужах, мы наконец подъехали к вагончику, сиротливо притулившемуся на краю котлована почти у самого леса. Я развернула машину в обратную сторону, и кинулась к вагончику. Слабый огонек керосиновой лампы трепетал в небольшом окошке. Видимо, электричество к вагончику еще провести не успели. На шум двигателя двери в вагончик распахнулись. На пороге стоял Петрович, Гошкин отец. Завидев меня, несущуюся напрямки по грязи, не разбирая дороги, он замахал руками:

— Сюда, сюда…

Я, перепрыгнув сразу через две ступеньки ворвалась в вагончик. Сергеич лежал на боковой полке. Рядом сидел водитель КамАЗа Саша и осторожно вытирал кровь, сочившуюся тоненькой и коварной струйкой по виску моего бывшего прораба, а в настоящее время, просто друга. Когда я с шумом ввалилась в тесноватый вагончик, Саша поднял на меня испуганные глаза. Я молча с вопросом во взгляде уставилась на мужиков. Заговорил Петрович, он был самый старший, и повидал кое-чего в своей жизни.

— Я его под самым вагончиком нашел. Голова пробита, его машины рядом нету. Кинулся, вроде он живой. Вот, Гошку за тобой и отправил. — Говорил он коротко, отрывисто, только самое существенное.

Я кивнула мужикам головой.

— Несите его в машину…

Саша начал было лепетать что-то по поводу того, что «он весь в грязи и крови, поэтому всю машину мне испачкает». Я глянула на него так, что он шарахнулся от меня в дальний угол. Сцепив зубы, я рявкнула:

— Живо…!!! — Ну, и конечно еще кое-что добавила, для скорости чтоб. Учитывая свой опыт работы в лесу, четко понимала, что без этой самой добавки, ничего не сдвинется с места.

Петрович только крякнул, глянув на меня с уважением. Мужики засуетились. Вытаскивать раненого через узкие двери вагончика было довольно проблемно. Но, они справились. Я уже взялась за дверцу машины, когда Петрович решительно стал забираться в салон, рядом с Сергеичем. При этом, сурово пробурчал, то ли обращаясь ко мне, то ли самому себе.

— Дорога не близкая, а за раненым пригляд нужен.

Я отнеслась с полным одобрением к его инициативе. Решение было правильным и весьма своевременным. Я села в машину, и мы поехали обратно по той же грязи. Но, сейчас мы ехали вниз под горку, что, конечно было намного легче. Когда разбитая гусеницами тракторов, и колесами больших грузовых машин дорога закончилась, моя машина, с облегчением, выскочила на грунтовку. Петрович, сидевший сзади, и поддерживающий голову Сергеича на своих коленях, проговорил:

— Поворачивай влево…

Я чуть притормозила, и глянув на него в зеркало заднего вида, с удивлением спросила:

— Почему, влево? На мост дорога направо…

Петрович хмыкнул.

— Говорю, влево, значит влево. Нам по мосту сейчас не проехать. Со вчерашнего дня работы там идут, к ледоходу готовятся.

Спорить я, конечно, не стала. Не та была ситуация, чтобы вступать в дискуссии. Получалось, что в город так быстро, как планировала, нам не попасть. Дорога в объезд, мало того, что была длиннее километров на тридцать, так еще и грунтовая, то есть, засыпанная довольно крупным щебнем. Тут у здорового человека мозги из головы выпрыгнут, не говоря уже о раненом Сергеиче. И я про себя удивилась мудрости тракториста. Одним предложением он, собственно, ответил на несколько моих вопросов, которые я планировала ему задать. Например, сам собой отпадал вопрос, почему они сразу не вызвали машину «Скорой помощи». Потому что, скорая помощь из города в объезд не поедет. С этой стороны реки был другой район. А до «нашего» так сказать, района, было километров сто шестьдесят. И Сергеич вряд ли смог ее дождаться. Во-вторых, мне стало совершенно ясно, что Петрович сел в машину вовсе, не потому что, решил просто прокатиться. На грунтовой дороге его присутствие для Сергея Сергеича было просто жизненно необходимо. У меня остался только один вопрос. И я его задала.

— А вы почему к Игорю Олеговичу не побежали? От вас до него ближе, чем до корабля.

Петрович что-то невнятное пробурчал себе под нос, а потом, чуть громче пояснил.

— Олегович второго дня машину свою на ремонт поставил. У него двигатель снятый стоит.

Я просто молча кивнула. И, почему-то, вспомнила своих мужиков, с которыми работала в тайге. Я не уставала изумляться, и, даже, восхищаться такими людьми. Они жили в самой глубинке Сибири. Да, что там говорить! Не только Сибири. По всем уголкам нашей страны я встречала много таких людей. Основательных, спокойных, уверенно стоящих на своей земле. Было в них во всех что-то общее, делающее похожими один на другого, словно, родных братьев. Когда была помоложе, меня это очень заинтересовало. Как дядя Ваня из-под Рязани, мог так походить по своему характеру на дядю Петю откуда-нибудь из-за Урала? Повзрослев и, походив пешком по земле, я поняла. Они всегда были, есть и будут. Именно про таких людей говорили классики, что они «от сохи», а еще называли их «солью земли». Они живут спокойно, без суеты, без поиска счастья в чужих землях. Они точно знают, зачем пришли в этот мир, и в чем заключается счастье. Они не оторвались от своих корней, они сохранили где-то в глубине себя, порой, даже не осознавая этого, всю генетическую память наших предков. Они никогда не читали Шекспира в подлиннике, или трактатов Ньютона. С ними нельзя было вести утонченных бесед о полотнах Мане или музыке Рахманинова. Но, они всегда видят красоту окружающего их мира, относятся к нему с пониманием и любовью. Именно на таких людях держится весь мир. И, именно благодаря им, нас Господь еще терпит, а не сжег, как Содом и Гоморру. И это внушало определенные надежды на перспективы наших детей и внуков.

Машина прогрохотала по железу моста, мы переехали реку. И все философские рассуждения оставили меня. Пошли населенные пункты. Уже рассвело, и люди спешили на работу. Шли по обочине школьники, шлепая по лужам. Началась асфальтовая дорога. И через несколько километров я стала высматривать впереди поворот, который вел к районной больнице. Мне очень хотелось спросить у Петровича, как там Сергей Сергеич. Но, мне, почему-то, было страшно. Я крутила баранку, внимательно глядя на дорогу.

Наконец мы прибыли на место. Санитары унесли Сергеича. А мы остались ждать в приемном покое, когда его осмотрит врач. Я уже была готова начать грызть от нетерпения собственные ногти, когда к нам вышел сутулый пожилой мужчина в белом халате и такой же шапочке, с уставшими глазами и большими, покрасневшими от постоянных дезинфекций, руками. Мы вскочили и уставились на него в ожидании. Он посмотрел на нас внимательно и сурово спросил:

— Вы что ли его привезли? — мы дружно закивали головами. Он покачал головой. То ли сетуя на несправедливость этого мира, то ли еще по какой другой, неведомой мне причине. — Кто ж его так?

Я сжала зубы. Если он еще задаст мне хоть один вопрос, я точно его стукну. Не было у меня уже никакого терпежу!! Хотелось знать срочно, как там Сергеич. Наверное, на моем лице уж слишком явно проступило это мое желание, потому что, усмехнувшись, он проговорил.

— Да, жив ваш товарищ. По голове его, конечно саданули крепко. Но, череп у него выдержал. Сильная ссадина, сотрясение. Несколько дней ему придется полежать. Но, думаю, что через неделю, он будет, как новенький.

Я с облегчением выдохнула. А доктор, посуровел лицом, и продолжил.

— Но, в милицию я сообщить обязан. Травма явно криминального характера. И еще, сейчас к вам выйдет медсестра, запишите все его данные. Документы какие есть?

Я глупо хлопнула на него глазами.

— Чьи документы? — Не иначе, как недосып и волнение сказались на моей умственной деятельности.

Доктор фыркнул.

— Ваши мне пока без надобности, хотя, свои данные тоже оставьте у медсестры. Для милиции надо будет. А меня интересуют его документы.

Я замотала головой.

— Нет, его документов нету. Но, данные мы все продиктуем, конечно.

Доктор кивнул головой и развернувшись, решительным шагом направился вглубь коридора. Мы остались стоять, как потерянные дети, которых взрослые забыли забрать с праздника. Буквально, через одну минуту к нам выпорхнула молодая девчушка в белом халатике. Деловито оглядела нас и прочирикала:

— Это вы привезли потерпевшего с травмой головы?

Мы отрицать данного факта не стали. Она достала большую толстую тетрадь, и тщательно занесла все данные на Сергея Сергеевича. Потом, перевернув эту тетрадь другой стороной, спросила наши данные. Решив, что одной меня будет вполне достаточно, я продиктовала свой номер телефона, а также, объяснила, как и где меня можно найти. Девчушка кивнула головой. Хвостик из светлых волос задорно дернулся из-под белой косынки, и она так же стремительно убежала, как и появилась. Постояв еще несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, мы нерешительно двинулись на выход.

На базу мы явились, когда низкие серые, набрякшие весенней влагой тучи, слегка разошлись, и позволили ярким солнечным лучам коснуться земли, истерзанной холодом уходящей зимы. Петровича я высадила у перекрестка, метрах в ста от их вагончика. А сама прямиком направилась к Игорю, чтобы рассказать о своих утренних «приключениях», а также обсудить произошедшее.

Мой друг встретил меня радостной улыбкой. Но, увидев мою машину, всю заляпанную грязью, а также мой, не очень бодрый вид, слегка нахмурился.

— Что случилось, Люсь?

В обще-то, меня зовут Людмила. И называть себя «Люсей» я позволяла очень немногим. Но, с некоторых пор, Игорь вошел в круг тех самых «немногих», которым это было позволено. Я разулась на крыльце, потому что, тащить в дом всю эту грязь мне не хотелось. Игорь жил один, но уборкой занимался сам. Никаких «помощниц по дому» он не признавал на дух. Говорил, что не представляет, что кто-то чужой будет трогать его книги, бумаги, дорогие сердцу вещички. И когда я время от времени спрашивала его об этом, с усмешкой отвечал, что это «буржуйские замашки». Посмотрев с отвращением на заляпанные грязью джинсы, я непроизвольно поморщилась. Игорь махнул рукой с легким раздражением:

— Да, перестань, пожалуйста!! Заходи, садись. Ты себя в зеркало видела?

Я опять поморщилась. Терпеть не могу подобных вопросов. Так бы сразу и сказал, что похожа я на чучело огородное, которое пережило проливные осенние дожди и суровые зимние снега. Но, судя по всему, он ждал от меня ответа. Я осторожно, чтобы не испачкать ничего вокруг, опустилась на деревяную лавку, и пробурчала.

— А чего я в том зеркале не видела? Ничего нового… — Потом, с легким раздражением пробурчала. — Лучше напои женщину горячим чаем, а я тебе за это страшную сказку расскажу.

Игорь, который, было кинулся к самовару, замер, как вкопанный. Внимательно и строго буравя меня глазами, с мукой в голосе произнес:

— Господи…! Ты опять куда-то вляпалась… Вроде, не виделись всего одну ночь. Когда успела? — Но, несмотря на показное отчаянье, в его вопросе уже проскальзывало любопытство.

Меня так и тянуло, показать ему язык, и сказать, что сам такой. Но, честно говоря, устала я до крайности. Поэтому ограничилась только легкими эмоциями. Закатила глаза и тяжело выдохнула.

— Я никуда не вляпалась… — Потом в задумчивости почесала нос, и уже другим голосом проговорила. — А, может уже и вляпалась, только, пока сама не поняла, куда. — И не откладывая в долгий ящик, и не дожидаясь горячего чая, рассказала ему всю историю с самого начала. Другими словами, от своего пробуждения, и до разговора с врачом в приемном покое районной больницы.

Игорь был хорошим слушателем. Внимательно смотрел на меня, пока я говорила, не перебивая и не вставляя глупых замечаний. Что я особенно ценила в наших отношениях, так это отсутствие лишних и не нужных эмоций. Когда я закончила, он сосредоточено смотрел на меня. Я прихлебнула из кружки чай (которого он мне все-таки налил) и проговорила:

— Сергеич с деньгами был. Мужикам аванс вез. Спиртным от него не пахло. А нашли его: ни денег, ни документов, ни машины. Даже куртки и той не было. Думаю, не сегодня завтра милиция пожалует к нам в гости.

Игорь покивал головой, и задумчиво проговорил:

— Надо бы этого Юдина расспросить, что, да как. — Я вылупилась на него, как будто видела впервые в жизни.

— Ты хочешь сказать, что мы опять полезем… — Я старалась подобрать слово поприличнее. Ничего литературного в голову не приходило, и я выпалила. — Будем опять себе приключений на задницу искать? А не ты ли совсем недавно страдал по поводу того, что я «опять вляпалась»?

Игорь с некоторым испугом посмотрел на меня.

— А ты что, против…?

Мне стало смешно. Я растянула рот в улыбке и промяукала.

— Кто против? Я? — И по слогам проговорила. — Ни-ког-да…!!!