Игры эниев

Ирина Эдуардовна Селина, 2023

Волшебные существа Энии пребывают на Землю и начинают жить среди людей. Их светлое и злое волшебство; дружба, любовь и предательство; взаимодействие с людьми, гномами и Тугинами увлекает своими тайнами и интригами. Светлый мир Великой Энии, запечатлённый в волшебной книге завораживает своей масштабностью и благородством, но поступки и взаимодействия Эниев на Земле заставляют задуматься над тем, как влияют земные удовольствия, стремление к власти, почитанию и вечной молодости на сверхсильных и когда-то светоносных существ. На что они готовы пойти в достижении земных благ?

ГЛАВА 2. ПРЕКРАСНЫЙ ЮНОША

ЧУМАЗЫЙ ПАСТУШОК

В первый раз Мелиса увидела «Прекрасного юношу» на зеленых холмах у подножия замка Луизы. Он пас овец. Стояло раннее тихое утро. Высоко в синем небе весело встречали день быстрокрылые ласточки. Тяжелые капли ночной росы клонили сочные травы к земле. Полевые цветы тянули яркие головки к первым лучам солнца, только что показавшегося из-за горизонта. Воздух был прохладен и свеж. Ладный молодой пастух, сидя на небольшом пне, что-то неумело наигрывал на грубовато сработанной деревянной свирели и крупные задумчивые овцы, пасущиеся неподалеку откликались на эти нестройные звуки благодарным блеянием.

Такая вот обычная сказочная история: заколдованный злыми силами хорошенький пастушок встречает «прекрасную фею», которая по мановению волшебной палочки меняет всю его последующую жизнь к лучшему…

Но на самом деле все было не так мило.

Мальчик пас овец не по каким-то там сказочным причинам. А потому, что не хотел учиться. Еще он не любил умываться по утрам и бывал обычно очень чумаз, что, конечно, не могло нравиться чистоплотным жителям замка. Так же он был довольно угрюм и недружелюбен с окружающими и, ко всему прочему, вороват. Единственное, что было в нем действительно прекрасно — это его лицо и фигура. Но за разводами грязи, постоянно угрюмым выражением лица, сутулыми плечами и вялой походкой увидеть эту красоту было просто невозможно. Но! Мелиса была волшебницей, и поэтому разглядела в парне его внешнюю красоту.

— «Если мальчик так красив лицом, то, возможно, и его Кению тоже можно сделать прекрасной», — подумала она, внимательно рассматривая тускло-серую, с обвисшими крыльями крупную моль, которая сонно подрагивала на левом плече чумазого паренька.

Приближаясь к сидящему на пенечке юноше, Мелиса попыталась уловить течение его мыслей. Но не поймала ни одной и, добродушно улыбнувшись, решила познакомиться с красивым пастушком поближе.

— Доброе утро, молодой человек! — приветливо сказала волшебница.

— Здрасьте, — ответил парень и подозрительно впился взглядом в легко взбирающуюся на крутой холм красивую высокую даму с книжкой в руке. — Вы со своими оленями отошли бы подальше. Здесь наше пастбище.

Чародейка удивленно вскинула брови:

— Так их же всего двое, травы много. Тебе что, жалко?

— Да, жалко. Не ваши земли, и не распоряжайтесь тут, — запальчиво огрызнулся пастух. — А то ходят тут всякие.

— «Так. Мальчик не умеет формулировать мысли — раз! — стала составлять список Мелиса. — Не вежлив — два! Злой — три! Жадный — четыре!»

В это время юноша ткнул палкой подошедшего к нему слишком близко доверчивого синего оленя. «Агрессивен — пять! — продолжала считать эния. — Не удивился тому, что олень синий: не любопытен — шесть!»

Подсчет, по-видимому, продолжать можно было бы долго. Но и этого стало достаточно волшебнице, чтобы понять — работы у нее с пареньком будет много. Но Мелиса любила трудные задачи! Они вдохновляли ее творить чудеса.

— «Итак, мальчик не воспитан! Это не его вина, просто воспитателей хороших не нашлось, — с грустью думала волшебница. — Всегда так: энии и тугины осуждают людей и гномов за неотесанность, но хоть бы кто из «возвышенных» захотел уделить им внимание и время! А люди, которые чего-нибудь добились в своем мире, тоже не очень-то озадачиваются судьбами других: им хорошо — и ладно!»

Мелиса присела на землю и ласково посмотрела на мальчика.

— Как тебя зовут, парень? Дружить со мной хочешь?

Мальчик непонимающе уставился на чародейку:

— Что это такое — дружить? — спросил он.

— «Ох, как все запущено! Основных понятий в жизни не знает», — отметила Мелиса и доверительно произнесла:

— Дружить, дорогой мой — это жить с любовью в сердце! Доверять сокровенные мысли и чувства другому человеку. Быть готовым прийти к нему на помощь в трудную минуту. И с благодарностью от него эту помощь принимать. Уважать и ценить друга! Терпеть его слабости, пытаться не обижать слабостями своими. Радоваться его успехам! Быть рядом в поражениях! Подбадривать, хвалить…

— Стой! Стой, тетя! Ты, о чем это говоришь? Мне этого всего не надо совсем — других людей любить! И за что, интересно? И почему? Все они злые и жадные — меня ругают всегда и обзываются, а иногда и колотят ни за что!

— Так уж и ни за что? А, может, все-таки есть причина? — подзадоривая паренька, весело хохотнула Мелиса. — Может быть, ты тоже не совсем правильно с ними себя ведешь? И поэтому им не нравишься?

— Больно надо — всем нравиться! — запальчиво ответил парень.

— Ты не кипятись, не кипятись! — примирительно сказала волшебница, — подумай немного: нравиться всем, конечно, необязательно, но иметь рядом хотя бы одного надежного и верного человека, играть с ним в любимые игры, идти вместе по жизни — совсем не так уж плохо!

— Так ты мне что, играть в игры предлагаешь? — недоверчиво спросил мальчик.

— Ну, можно сказать и так! — рассмеялась в ответ волшебница. — Твое замечание совсем недалеко от истины. Я действительно очень люблю играть в одну занимательную игру — помогаю людям стать лучше и осуществить их самые заветные мечты! — При этих словах Мелиса испытующе посмотрела на заинтересовавшегося ее сообщением юношу и на вяло встрепенувшуюся на его плече серую моль.

— Я предлагаю тебе такую игру: ты поступаешь ко мне в ученики, а я в свою очередь обязуюсь помочь тебе стать лучше. Но для этого тебе нужно оставить занятие, которое не требует особого ума и усилий, и отправиться со мной в одно уединенное волшебное место, где мы, собственно, и займемся твоим образованием.

— В какое такое еще волшебное место? — подозрительно напрягся пастушок. — И почему это я тебе, тетя, должен верить? И работа мне моя очень даже нравится! И…

— Так, молодой человек, два раза предлагать не буду, — немного раздраженно прервала его Мелиса. — Верить все равно во что-то нужно! И уж лучше во что-нибудь хорошее и доброе! Тогда тебе, по крайней мере, будет светлей и радостней жить! Ну а на счет работы, так пасти овец может любой, даже самый дряхлый старик. А в твоем юном возрасте просто необходим более активный и интересный образ жизни, способный развить твои самые лучшие качества!

Мальчишка непонимающе уставился на длинный палец Мелисы, которым она размеренно покачивала перед самым его носом, как бы подкрепляя этим движением поучения. Но туповатый взгляд и частое похлопывание длиннющих густых ресниц чумазого пастушка вывели Мелису из серьезного настроения и заставили рассмеяться.

— Каково же будет твое решение, будущий «прекрасный принц», — спросила она, невольно залюбовавшись его огромными глазами цвета спелой вишни, — поступаешь ко мне в обучение или нет? Смотри, другого шанса тебе может не представиться!

Заерзав на маленьком неудобном пне, мальчик сначала несколько раз растерянно оглянулся, затем неуверенно пожал плечами и, в конце концов, с трудом выдавил из себя заносчивую, нескладную фразу:

— Ну ладно уж! Можно и «прекрасным принцем»! Это дело по мне!

— Значит, по рукам! — весело сказала волшебница и, дав знак пасущимся неподалеку оленям, начала вприпрыжку спускаться по холму в сторону видимого далеко впереди, леса. Оглянувшись на нерешительно последовавшего за ней юношу, Мелиса спросила:

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— А зовут меня: «Эй, заморыш!», или «Поди сюда!», или еще «Щенок безродный!», ну и… всякое такое, — вяло пробубнил себе под нос он.

При этих словах доброе сердце чародейки сжалось от боли и сочувствия.

— «Вот, оно, как! Мальчик-то совсем один, да и не нужен, видимо, никому! Ну, ничего, мы это исправим!» — украдкой вытерев набежавшую слезу, воодушевленно пообещала себе она.

РАЗГОВОРЫ В ПУТИ

— Ну и… чего же ты хочешь больше всего? — спросила добрая волшебница, ведя юного пастушка тайными тропами к своему жилищу. — Как бы ты хотел жить?

Юноша напряженно морщил лоб.

— Ну… хочу быть героем!

— Героем? Это как? — искорки веселья промелькнули в глазах Мелисы, а олени,

как будто издевательски, фыркнули.

— Это чтобы всегда на коне скакать, принцесс там всяких спасать, а они чтоб все влюблялись потом в меня, — паренек подозрительно взглянул на оленей и мечтательно зевнул.

— Еще, чтобы все восхищались моими подвигами и уважали, кормили всегда досыта. Да, и чтобы жил я во дворце и спал на перине…

— Погоди, погоди! — останавливаясь и держась за бока от смеха, выдавила из себя великанша. — Не так быстро! И не так много сразу! Давай по порядку: значит, хочешь скакать на коне — раз. А ты умеешь?

Юноша неопределенно пожал плечами, скорчив недовольную гримасу.

— Принцесс спасать — два. Интересно, от кого спасать?

— От злодеев, конечно, чудищ всяких, Змеев Горынычей, драконов, Кощеев…

— Молодец! Всех собрал! — прервав его и, не прекращая смеяться, сказала волшебница, присаживаясь передохнуть на рассохшееся дерево. — Сразу видно, со знанием сказок все в порядке! Но как бы ты их побеждал? И чем?

— Как чем, тетя? — возмущенно уставился юноша на непонятливую чародейку. — Волшебным мечом, конечно!

— О! Вот с этого места поподробнее. И где бы ты его взял?

— Ты бы мне дала, — самонадеянно отозвался молодой нахал — Ты же, кажется, волшебница там какая-то известная. Говорят, людям всякие чудные подарки делаешь.

Блики солнечного света, прорываясь сквозь густые кроны деревьев, играли на его красивом лице.

— Нет! Просто так ты от меня подарков не дождешься, — игриво пропела волшебница. — Их заслужить надо!

— Как это — заслужить? — снова насторожился мальчик.

— Научиться нужно многому прежде, чем стать владельцем чудодейственных вещиц. В руках неучей и лентяев, знаешь ли, магические предметы находиться не хотят: капризничают, а иногда и вообще силу теряют. Поэтому я не могу просто так тебе доверить ни волшебный меч, ни любой другой предмет из мира сказок.

Будущий «прекрасный принц» сокрушенно вздохнул:

— Ну, если без этого никак, то давай — учи меня скорей.

Волшебница легко поднялась с места, и по-кошачьи мягко ступая, повела свою небольшую компанию вверх по лесистому холму.

Утреннее солнце властно пробивалось сквозь густую листву дремучего леса, отражаясь в капельках росы и поигрывая в ярко рыжих волосах Мелисы. Прохладный утренний воздух окутывал фигуры путешественников легкой дымкой утреннего тумана и растворялся в изумрудном буйстве девственного леса. Спутники пробирались сквозь заросли молча, напряженно вслушиваясь в многочисленные шорохи и шумы пробуждающегося дня.

Вдруг олени остановись и настороженно зафыркали.

— Эй, тетя, там твои глупые уродцы идти не хотят, — выкрикнул мальчик, и грубо пнул ногой синего оленя.

Мелиса оглянулась и, встретившись с осуждающим взглядом Дэна, тут же отвела глаза.

— Почему безнадежный вариант? — сказала она, разводя руками. — Я же, все-таки, волшебница! Вполне могу его перевоспитать!

— С кем это ты разговариваешь? — подозрительно спросил юный нахал. — И кто это «безнадежный вариант»?

— Мои друзья считают, что ты! — указывая на двух энергично кивающих головами животных, ответила волшебница.

— Да пошли они! — зло оскалился парень, и подняв большую палку, замахнулся на отпрянувших оленей. — Кто они такие, вообще, обо мне судить!

— Эй, парень, не смей их обижать! — одернула пастушка Мелиса. — И, вообще, животных надо любить и бережно к ним относиться. Как, впрочем, и ко всему в этом мире. Иначе ты никогда не станешь хорошим человеком.

— И зачем это мне — хорошим быть? — не унимался юнец. — Все вокруг плохие, а я хороший? Непонятно!

— Ладно. Тебе, видимо, долго и подробно объяснять придется, так что позже поговорим. А теперь — в путь!

Мелиса, как бы извиняясь, ласково взглянула на своих притихших рогатых товарищей и любовно погладила их по мохнатым бархатным спинам. Они смотрели на Мелису с явным осуждением.

— Нельзя о существах по их происхождению и статусу судить. И среди тугинов и даже эниев неприятные, жадные и коварные попадаются. Вам ли об этом не знать! — грустно сказала она.

Марко в ответ понуро опустил голову, а Дэн как-то уж совсем по-человечьи обреченно вздохнул.

— Пойдем, у нас с тобой сегодня еще много дел, — бросила она через плечо, с подозрением поглядывающему на нее юноше.

И они двинулись дальше — довольно странная и несуразная компания, состоящая из прекрасной взрослой дамы, издалека почему-то напоминавшей маленькую грустную девочку, чумазого стройного юноши с красивым, но злым лицом и двух большущих оленей с роскошными ветвистыми рогами, один из которых был почти люминесцентно синим.

НЕВОСПИТАННЫЙ ГОСТЬ

Небольшое, почти круглое озеро ослепило вышедших из леса путешественников. Яркий солнечный свет, отражавшийся от гладкой, как зеркало, поверхности воды, создавал сказочное впечатление. Маленький, неприметный домик уютно примостился рядом.

— Ну, вот мы и дома, — с облегчением выдохнула Мелиса. В этом красивом и тихом месте она ощущала себя особенно счастливой. — Добро пожаловать в мои царские

хоромы, — иронично хохотнула она, приглашая устало плетущегося за ней юношу войти в дом.

— Ты тут живешь!? — недоверчиво спросил юноша и издевательски присвистнул. — А я-то думал, великие волшебницы во дворцах живут.

— Великие волшебницы живут там, где захотят, — парировала чародейка. — Они, знаешь ли, в отличие от людей выбирать могут. Где, как и сколько лет им жить.

— А я думал, что они бессмертны.

— Нет, не бессмертны. У каждого существа есть свой жизненный срок. Просто, одни живут гораздо дольше.

Обернувшись на пороге, она помахала оленям рукой.

— Не уходите далеко от дома, пожалуйста, и… будьте осторожны!

— Да-да! Волки злые в лесу — скушать могут! — ехидно хмыкнул пастух.

Волшебница с изумлением и тревогой посмотрела на него:

— Откуда в тебе столько злости, мальчик?

Но мальчик в ответ лишь передернул плечами и неожиданно закатился громким смехом:

— В какую-то дурацкую сказочку я попал — синие тупые олени, «Великая волшебница» в драном платье, да и волшебный замок тоже хорош! Роскошь, богатство кругом, — не унимался он, презрительно обводя взглядом чистенькое, но скромное жилище чародейки.

Мелиса устало опустилась на стул, который, незаметно для гостя, к ней слегка придвинулся. Вообще, по правилам людей, она должна была бы рассердиться на такое откровенно грубое замечание со стороны пастушка. Но она была энией, и поэтому реагировала на мир несколько иначе.

Надо сказать, что, имея много разнообразных умений и талантов, Мелиса никак не могла определить в своей жизни главное направление. А, так и не определившись, она то принимала свой естественный облик и в виде огромной восьмикрылой бабочки — Кении, светящейся всеми оттенками оранжевого и желтого цвета, вдохновенно порхала по просторам родной галактики, то со всей страстью своей натуры, приняв облик человеческий, вливалась в мир людей. Здесь она самоотверженно воевала со злом, искренне пытаясь улучшить человеческие жизни и судьбы. Вот и теперь, вместо того, чтобы как следует отругать за невежливое поведение неотесанного и грубого мальчишку, Мелиса, слегка подавшись вперед, сосредоточенно сверлила взглядом какой-то предмет, находящийся в дальнем углу просторной полупустой комнаты. Мебели в комнате было только — стол и три стула у окна, а также небольшой старый шкаф в дальнем углу. Именно на него чародейка и смотрела, не отрываясь, пока молодой насмешник икал от смеха и хватался за бока в своем притворном и злом веселье.

— Куда это ты смотришь, тетя? — заметив безучастное настроение Мелисы, разочарованно спросил юноша.

Пастушок обычно очень расстраивался, когда его злые колкости и шутки оставались без внимания.

— Что в этой деревянной рухляди для тебя такого интересного? Что это там? Может, клад спрятан? —

От новой, как ему показалось, удачной остроты мальчишка вновь разразился деланным смехом.

— Есть хочешь? — как будто не замечая безобразного поведения невоспитанного гостя, спокойно спросила волшебница.

— Да, хочу! — моментально преобразившись, ответил парень. — А что у тебя есть поесть?

Когда дело касалось еды, мальчишка менялся до неузнаваемости. Он как-то весь собирался, приосанивался, и, нервно теребя красивыми длинными пальцами подол грязной рубахи, заискивающе глядел прямо в глаза своему возможному кормильцу.

— «Да, уж, примитивен донельзя, — с грустью отметила Мелиса. — Еда, богатство, мягкая перина — вот все, что нужно для счастья этому новому «Герою — победителю драконов!» — подумала она, но вслух, подавив раздражение, спросила:

— А какие деликатесы вы, сударь, предпочитаете вкушать при свете закатного солнца?

Опешив от высокопарного слога не понятной ему красавицы, слегка заикаясь, неотесанный пастушок попытался поддержать светскую беседу словами:

— А люблю я вкушать, су-сударыня, на закате зажаренного барашка со свежим луком и вином. И барана чтобы была половина, а вина — два кувшина.

— О! Когда разговор заходит о еде, ты становишься поэтом! — снисходительно хохотнула Мелиса.

— Ну, что ж, подойди к той «деревянной рухляди» и найди там свой клад.

Юноша недоверчиво покосился на волшебницу, которая, как будто моментально позабыв о госте, продолжала сверлить взглядом старый шкаф.

— «Какая-то она странная! Вроде, как не в своем уме! Правда, наверное, люди говорят, что она сумасшедшая. И, может, никакая и не волшебница. Она-то и волшебного до сих пор ничего не сделала…»

Но в размышления юноши стали настойчиво проникать очень аппетитные запахи, которые, как ни странно, исходили именно от старого деревянного шкафа. Легкий дымок тоненькой струйкой просачивался сквозь щели между рассохшимися, украшенными затейливой резьбой, дверцами, призывно маня проголодавшегося пастушка. Позабыв обо всем на свете, мальчишка быстро подбежал к шкафу и резко рванул дверцы на себя. Его изумленному взору представилась поистине волшебная картина… На золотом блюде, поблескивая румяной, золотисто-коричневой корочкой, возлежала огромная баранья нога. Ее косточка была украшена пышной розой из золотой фольги. А вокруг на блюде, источая сногсшибательные ароматы, теснились овощи, дымясь и соблазняя своим многообразием. Совершенно растерявшись от этого великолепия, юноша схватил обеими руками блюдо. Оно оказалось горячим. Тоненько взвизгнув и отдернув руки, он с мольбой оглянулся на волшебницу. Но та, совершенно не замечая его попыток взять еду, мечтательно глядела в окно. Мальчик заметался по комнате в поисках того, что могло бы ему помочь извлечь этот прекрасный королевский ужин из дряхлого шкафа. В его голове даже и не возникало вопроса о том, как это все могло там оказаться.

— «Да, парень-то совсем ненаблюдательный, — с грустью думала Мелиса, с восторгом вглядываясь в перламутровую дымку за краем леса. Там, в почти черных кронах величественных сосен очень быстро исчезало солнце. — Вот оно волшебство — перед ним, как на ладони. Красота земная! А он кроме своего голода ничего не чувствует, не видит».

Чародейка нехотя перевела взгляд с прекрасного закатного пейзажа на сцену гораздо менее приятную. Мальчишка, сняв грязнущую рубаху, вытащил наконец-то при помощи нее дымящееся блюдо. И прямо на полу запустил руки в гору овощей. Проталкивая в широко открытый рот пригоршни печеных патиссонов и гороха, он с жадностью таращился на огромный кусок баранины. Судорожно проглотив овощи, он обеими руками схватил баранью ногу и, рыча и пуская слюну, впился зубами в сочную плоть. С его давно немытых рук и подбородка, смешиваясь с грязью, стекал липкий жир.

— Силы Вселенские, на что же это похоже?! Совсем облик человеческий потерял! — с негодованием воскликнула Мелиса. — А, ну-ка, быстро встань с пола, поставь еду на стол и иди мыть руки и лицо!

Юноша при звуке ее голоса слегка вздрогнул, сыто срыгнул и остекленевшими глазами блаженно и бессмысленно уставился на волшебницу.

— А где же вино, тетя? — громко икая, нагло спросил он.

Ну, на этом терпение Мелисы закончилось! Чародейка подалась вперед и взглядом приподняла поднос над полом. Через мгновение она откинулась на спинку стула, и блюдо при этом ее движении с грохотом обрушилось вниз. Мальчишка подскочил от неожиданности и, упав на четвереньки, стал судорожно собирать с пола на поднос рассыпавшуюся еду. Вороватыми движениями, искоса поглядывая на рассвирепевшую волшебницу, он умудрялся запихивать куски мяса и овощей в рот. Зрелище было весьма неприятное, и Мелиса, резко поднявшись с отскочившего от неожиданности стула, стремительно направилась к двери. Уже на пороге она оглянулась на громко срыгивающее и икающее человеческое существо в дальнем углу комнаты, и сказала:

— Вот там и оставайся на ночлег! Где ел, там и спи — прямо на полу. Самое тебе там место!

ПОД ЗВЕЗДНЫМ ПОЛОГОМ

Выйдя из домика, разгневанная волшебница пронеслась по песчаному берегу, распугивая лягушек и сверчков. Свернув на тропинку, круто поднимавшуюся на небольшой утес над озером, она с невозможной для обычного человека скоростью взметнулась на самый верх отвесного холма. На мгновение зависнув над землей, Мелиса плавно опустилась на большой угловатый камень на самом краю утеса и обхватив руками колени с печалью обратила взгляд к небу. Мысли, проносящиеся в ее голове, были полны отчаяния и грусти:

— «Силы Вселенские, и зачем мне это все? Что и кому я собираюсь доказать, пытаясь сделать лучше этих неотесанных жителей Земли? И зачем это им самим? Когда на поверку оказывается, что для обычного человека нормой и счастьем являются горсть монет в кармане, обильная и вкусная еда, мягкая перина, крыша над головой… и что там еще, — Мелиса напряженно наморщила лоб. — А! Еще «чтобы все любили и уважали!» — невесело хмыкнула она, вспомнив простодушную фразу своего невоспитанного гостя. — Может быть, для нас, эниев, это и важно: воспитывать и улучшать себя на протяжении всей жизни, учиться, все время узнавать новое, гореть ярким светом, освещая и согревая жизнь других живых существ…»

— Все-таки, ты неисправимый романтик! — вдруг услышала она голос Дэна в своей голове. — Опять идеализируешь эниев, наделяя их давно не существующими качествами. А сама сбежала в мир людей. Не вспомнишь случайно, почему?

Дэн, как всегда, застал Мелису врасплох, без предупреждения внедряясь в ее мысли.

— А не вспомнишь ли, дорогой мой друг Дэниэл, почему ты находишься в оленьей шкуре последние двенадцать лет? — раздраженно парировала волшебница. — И не вспомнишь ли ты, кто был все эти годы рядом с тобой? Кто тебя оберегал и спасал в мире людей?

— Конечно ты, дорогая! — Крупная оленья морда появилась из кустов, поблескивая в темноте огромными насмешливыми глазами. — Только, будь ты настоящей энией, тебе и в голову бы не пришло сейчас мне об этом напоминать! Как ты там учишь своих подопечных: «Никогда не стоит напоминать о сделанном тобой добре!» — Разве не так?

Дэн был прав, он опять поймал Мелису на совершенно несвойственных эниям чертах. Это и удручало ее больше всего — много лет пытаясь облагородить и возвысить души людей, она сама все больше и больше заражалась их неприятными слабостями и недостатками. Чародейка печально вздохнула, и понуро опустила голову на колени. Олень неуклюже примостился рядом, подвернув задние ноги под себя, а передними опираясь о самую кромку обрыва. Грустно опустив голову, он ласково зарылся носом в густую шевелюру своей подруги.

— Не переживай. Мы все уже давно пропитались людским миром. Так сильно, что практически забыли о своем. Сама знаешь, многие из нас вообще решили проживать человеческую жизнь, позабыв о красоте и величии Энии. Виккерия-то, видишь, как хорошо себя чувствует в мире людей. Правит! Нарядами и властью наслаждается! А Луиза процветает за счет своих умений в магии и колдовстве. Сколько земель этим путем захватила, сколько невинных душ погубила! И другие не лучше! Одни изображают из себя богов, другие — демонов, третьи — провидцев, четвертые — государствами правят. Человеческие судьбы вершат! Да, заигрались энии! Кто в живые игрушки, кто в неживые предметы…

— Неправду ты говоришь, Дэн. Виккерия, например, много полезного делает. Она мир вещей улучшает, — вступилась за подругу Мелиса.

— И толку! Мир вещей — что это такое? Это для людей важно… Их игрушки, их желания! А мы, — Дэниэл распалялся все больше, — мы, рожденные чтобы парить и летать, исследовать вселенские просторы и освещать…

В этот момент, «рожденный летать» неожиданно громко пукнул, и встрепенувшись от неожиданности чуть не свалился с утеса, пытаясь встать на два задних копыта. Рассуждая о «высоком» Дэн, вероятно, позабыл, в каком теле находится! Пятясь назад и мелко переступая копытами, громадный олень наконец-то оказался в безопасности.

— Это от луговой травы, наверное, — промямлил он, смущенно глядя на подругу.

А она, закрывая рот ладонью, пыталась не расхохотаться. И все же, не найдя в себе сил сдержаться, буквально прыснула со смеху. В этот момент, на долю секунды вместо физического тела волшебницы вспыхнул невероятно яркий, желто-оранжевый шар. Озаряя тусклую мглу ночи брызгами разноцветных зарниц, он завис над утесом, бурля и переливаясь всеми цветами радуги.

— Силы Небесные, какая красота!!! — Олень неуклюже плюхнулся на землю, восхищенно любуясь феерическим зрелищем. — Как тебе идет быть веселой!

— Да уж, в прошлый раз от такого веселья чуть деревня не сгорела, — послышался голос Мелисы. — А весь городской люд в замке Виккерии в панике бился до утра. Видите ли, инопланетяне к ним прилетели и атаковать собираются. А это всего лишь мы с Вики былые шалости вспоминали.

Мелиса опустилась на землю, потихоньку превращаясь в человека. Свечение вокруг ее тела медленно угасало, но стремительные золотистые молнии еще долго прочерчивали воздух вокруг тела небесной красавицы. Мягко ступая, она приблизилась к своему другу и ласково погладила его по голове.

— Слушай, Мели! Как же мы до этого докатились? — прозвучал в ее голове грустный голос Дэна. — И как это так случилось, что такие всемогущие, благородные и возвышенные существа, как энии, стали довольствоваться нехитрыми радостями жизни землян?

— Но ты же знаешь, что у эниев уже много тысячелетий подряд модно перенимать внешний вид и повадки людей, — присаживаясь рядом с Дэном, ответила Мелиса. — Сначала они облюбовали и заселили воздушные пространства вокруг Земли, сделали своим центром обитания Луну, а почувствовав себя всесильными в человеческом мире, легкомысленно стали играть роли богов, манипулируя судьбами людей, как фигурами на шахматной доске. Затем, купаясь в восхищении и вседозволенности, наши собратья незаметно для себя превратились в честолюбивых, мнительных, а, иногда и жадных, гордецов. Полеты и исследования Вселенной переставали быть их самым любимым занятием, а наука о воспитании в себе благородных качеств теперь ими почти полностью забыта. Это происходило постепенно, и в Великой Энии так и не заметили, как «игра в людей» почти полностью захватила и подчинила себе таких свободных и одухотворенных существ…

Во время последних слов Мелисы оленье тело Дена издало длинный заунывный звук. Но Мелиса теперь не рассмеялась, а только нежно похлопала своего незадачливого товарища по мохнатой спине и участливо сказала:

— Все-таки, тебе не стоит питаться полевыми травами. Видимо, это не очень хорошо для твоего желудка… Да и для окружающих весьма «ароматно».

Пытаясь не обидеть друга, волшебница отвернулась и незаметно зажала пальцами нос. Дэниэл обреченно вздохнул и, запрокинув ветвистые рога назад, устремил взгляд к звездному небу. Оно было как всегда завораживающе прекрасно и манило мечтательный дух страстного космического исследователя ввысь, в дальние просторы Вселенной, к новым неизведанным испытаниям. Но неповоротливое и неуклюжее тело оленя накрепко приковывало к земле. А сильнейшее магическое заклинание Луизии делало призрачной всякую возможность хоть когда-нибудь снова воспарить в небо. Иногда такое положение вещей становилось для Дэна просто невыносимым, и он от отчаяния плакал. Вот и теперь большущая капля оленьей слезы упала на руку задремавшей было Мелисы. Почувствовав боль и тоску друга, волшебница тихо произнесла:

— Все будет хорошо, Дэн. Мы найдем выход. В следующее новолуние я опять пойду искать лунный цветок. Не будет же он прятаться от нас вечно! И волшебную столешницу мы обязательно найдем. А далее по описанию в магической книге «Магия эниев в мире людей» расколдовать тебя и Марко будет совсем несложно… Так что не грусти, мой друг! Наберись терпения и… — тут Мелиса постаралась вложить в свое утверждение уверенность и силу — мы еще полетаем!

Темно-синее, почти черное небо с мириадами звезд отражалось в застывшей зеркальной глади воды, создавая впечатление необыкновенного волшебного ковра, щедро расшитого яркими бриллиантами. Кузнечики трещали в траве, под холмом у самой кромки воды им вторил многоголосый хор лягушек. Где-то далеко, в густой тьме спящего леса, устрашающе заухала сова. Гулко треснула сухая ветка под лапами какого-то зверя. Все в этом ночном мире дышало тайною и покоем! А яркий одинокий огонек в окне дома на другой стороне озера напоминал волшебнице о ее новой, видимо, пустой затее, воспитать добрые качества в неотесанном и злом мальчишке.

Глубоко вздохнув и согнав улыбкой грустное выражение с лица, Мелиса резко поднялась на ноги и бодро зашагала к дому.

НЕУДАВШИЙМЯ ЭКСПЕРИМЕНТ

Много нелегких дней провела волшебница, пытаясь научить неотесанного пастушка хорошим манерам и привить любовь к учению и труду. Но юноша сопротивлялся, как мог! Он грубил, кидался домашней утварью, обзывал бессловесных оленей нехорошими словами. Неаккуратно обращался с книгами. Срывал злость на чистокровном белом коне, которого Мелиса «на время позаимствовала» из королевских конюшен Виккерии, в надежде, что парень проникнется любовью и уважением к благородному животному и начнет учиться ездить верхом. Доброе отношение, доверительные разговоры, терпение и искренне наивное желание Мелисы помочь неумному пастушку стать «благородным героем» так и не смогли открыть его настороженное и злое сердце.

И вот в один из пасмурных дней уходящего лета, не вынеся «тяжелых условий жизни и требовательного к себе отношения», во время мучительного урока верховой езды мальчишка не выдержал. Поднимаясь с земли после очередной неудачной попытки взобраться на строптивого чистокровного скакуна и потирая ушибленный зад, он решительно заявил, что: с него хватит! Он уходит, и пусть сама волшебница, если ей так хочется, катается на своей вредной лошади и читает свои никому ненужные книги своим безмозглым оленям.

— Ну, что ж, — с грустью произнесла Мелиса в след хромающему прочь пастуху. — В конце концов, это твой выбор! Нельзя сказать, чтобы ты не захотел стать героем! Просто, ты так и не смог понять, что для осуществления мечты самому нужно много и упорно трудиться!

— А как же чудеса, взмахи волшебной палочкой и всякое такое, — неожиданно взвился мальчишка и зло оглянулся на волшебницу. — Как же волшебные заклинания? Почему я должен так много сидеть за книгами, бегать по холмам наперегонки с твоими глупыми оленями и умываться каждое утро? А? И еще этот тупой конь меня не пускает на себе покататься, да и лягается при этом больно. Ты-то мне обещала сказочную жизнь, а сама даже ни одного заклинанья не прочла, чуда не сделала, а еще друг, называется!

— «Опять скверно формулирует мысли и злится — вон даже покраснел весь от напряжения», — сокрушалась Мелисса, выслушивая сыпавшиеся на нее упреки из уст невоспитанного мальчишки.

— Друг, мой мальчик, — сдерживая себя, с нарастающим раздражением в голосе сказала она, — тот, кто помогает тебе в твоих начинаниях, а не тот, кто все за тебя делает.

— Но ты мне обещала, что… — визгливо выкрикнул пастушок.

— Я тебе ничего не обещала, — в голосе волшебницы зазвенели стальные нотки. — Я лишь предложила свою помощь в осуществлении твоей мечты. Понимаешь? Учиться, заниматься спортом, любить животных и ладить с людьми, — это все должен был делать ты сам.

— Ага, значит, я должен с ними ладить, а они со мной — нет. Вон девчонки на прошлой неделе в базарный день и знаться со мной не захотели. Обсмеяли меня, а потом вообще дразниться стали. Ну, и что я после этого должен с ними раскланиваться?

Конец ознакомительного фрагмента.