Адрес мечты

Ирина Щеглова, 2011

Катя давно спланировала свое будущее: окончить школу с отличием и поступить в университет в городе. Она мечтает уехать из опостылевшей провинции в большой сверкающий мир! И пусть даже собственные родители в нее не верят, главное – у нее есть цель, а значит, никто ее не остановит… даже запавший в душу незнакомец, неожиданно ворвавшийся в Катину жизнь.

Глава 1

В творческом тупике

Дописав решение задачи, Катя отодвинула тетрадь и учебник на край стола, открыла ноутбук и зашла в папку «стихи», создала новый документ и быстро набрала:

Подобно раненой тигрице,

Что в тесной клетке мечется от боли,

Душа моя…

Дальше мысль не пошла, и Катя задумалась, уставившись на экран. Эти строчки возникли у нее в голове еще утром, причем непонятно, откуда возникли, и весь день она мысленно их повторяла. И вот только теперь, вечером, появилось время и возможность записать. Катя была уверена, стоит только набрать эти строчки, как тут же, сразу, родится целое стихотворение, а может, даже поэма… Так уже бывало. Достаточно было появиться некоему смутному образу или единственной строчке, как остальное дописывалось за один присест, словно только и ждало возможности проявиться в виде черных букв на белом фоне, выскочить из-под Катиных пальцев, едва касающихся кнопок клавиатуры.

Но вот же! Застопорилось! Она еще раз представила себе эту раненую тигрицу, ее страх и гнев на тех, кто запер, кто лишил свободы, кто причинил боль…

— Душа моя, — прошептала Катя и откинулась на спинку стула, — душа — моя, — повторила она, — тигрице — не скрыться…

В комнату вошла мама, остановилась за спиной, наклонилась, заглянула на экран.

— Ах, какие страсти, — произнесла насмешливо.

Катя мгновенно свернула запись, напряглась, повернулась к маме:

— Ну, чего тебе?

— Ничего, — ответила та, — я думала, ты еще уроки делаешь.

— Сделала уже.

— А сделала, так иди картошку почисть!

Катя со вздохом поднялась и отправилась на кухню. Поскольку раз и навсегда усвоила: чистить картошку, мыть полы и посуду, выносить мусор, ходить за хлебом, гулять с братом, отводить и забирать его из сада, короче говоря, выполнять все родительские поручения по первому требованию — ее священная обязанность!

И еще: с мамой лучше не спорить — поскольку себе дороже выйдет. Лучше молча сделать то, что она велела, тогда есть возможность избежать долгих и нудных наставлений, насмешек в Катин адрес и всяких других неприятностей.

К своим пятнадцати годам Катя научилась не вступать с мамой в пререкания, поэтому почти всегда избегала скандалов и стычек с ней. Бывало, конечно, что и не выдерживала, срывалась, повышала голос, пыталась что-то доказать, заранее зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Однако нервы-то не железные.

На этот раз она тоже сдержалась, дав себе слово молчать и не вступать в пререкания. Пусть говорит что хочет. Катя просто почистит картошку, и все!

Не тут-то было!

— Ты вот все стишки кропаешь, — начала мама, расположившись за столом с чашкой кофе, — только кому они нужны, стишки твои? Только время зря теряешь.

Катя тщательно очищала кожуру с картофелины.

— Твое дело, конечно, — продолжала рассуждать мама, — может, у тебя хобби такое. Я вот тоже стихи люблю, Есенина, например…

Катя положила очищенную картофелину в кастрюлю с водой и взялась за следующую.

Мама возвысила голос:

— Пожалуйста! Люби стихи! Но профессия должна быть серьезная, особенно у женщины! Вот, к примеру, врач — замечательная профессия. Может, ты в медицинский пойдешь? — без всякого перехода спросила она.

Катя сосредоточенно чистила очередную картофелину.

— Молчишь?! — воскликнула мама. — А мать дело говорит! Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь? Знаю!

— Чего ты привязалась? — миролюбиво спросила Катя. — Сама себя заводишь…

Мама в сердцах стукнула ладонью по столу:

— И не смей так со мной разговаривать!

— Да я нормально разговариваю, это ты… — начала было Катя, уже жалея о том, что вообще раскрыла рот.

Мама вскочила, прыгнула к Кате и, схватив ее за локоть, резко повернула к себе, из мокрых пальцев выскользнула картофелина и покатилась по полу.

— И повернись, когда с тобой мать разговаривает!

— Ну что ты творишь? — Катя освободила локоть и нагнулась за картофелиной.

— А ты не груби!

— Я не грублю. Ты уж определись, чего хочешь, чтоб я картошку чистила или тебя слушала, — буркнула Катя.

— И то и другое!

— Я не Юлий Цезарь, — огрызнулась Катя.

— Думаешь, сильно умная, да? — переспросила мама. — А того не понимаешь, что я тебе добра желаю! Кто еще пожелает ребенку добра, кроме матери?

Она снова уселась за стол, отпила остывший кофе, поморщилась:

— Вот я, к примеру, — начала она.

«Ну, теперь надолго», — подумала Катя, опуская последнюю картофелину в кастрюлю.

— Я всегда точно знала, что надо иметь в руках профессию, которая может приносить кусок хлеба, да… А все эти ваши дизайнеры-психологи — это так, фикция. Никому они не нужны. У соседки дочка тоже дизайнер, до сих пор дома сидит, работы нет.

— Это ее проблемы, в нашем городишке, естественно, ее специальность не востребована, надо уезжать, — нехотя отозвалась Катя.

— Да кому она вообще нужна! — крикнула мама. — А была бы нормальная специальность в руках, ее бы на комбинат взяли.

— Комбинат не резиновый, — буркнула Катя и поставила кастрюлю на плиту.

— Он же не единственный в стране.

Кате не хотелось продолжать разговор. Она знала заранее все, что скажет мама, все ее аргументы и требования. Все сводилось к одному — Катя должна идти учиться в мед или политех. Еще бухгалтеры хорошо зарабатывают. Все!

Сопротивление бесполезно и карается расстрелом на месте.

Катя взглянула на часы и спокойно удалилась из кухни.

— Ты куда это?! — вслед ей крикнула мама.

— Скоро пять, за Ванькой, — спокойно ответила Катя из прихожей, уже обуваясь.

Мама выскочила следом:

— Ты там смотри, хорошо его одень, капюшон завяжи, чтоб не спадал.

— Угу…

Она распахнула дверь и вышла на площадку.

Фух! Один-ноль в ее пользу. Мамуле не удалось довести дело до скандала и слез. Собственно говоря, довольно мирная перепалка, обычная, рядовая. Бывает похуже.

На улице сыро, дождик сеет. Катя не взяла зонт, но это ничего, до сада — рукой подать. В их городишке до всего рукой подать. Она шла и усмехалась. Послушать маму, так она в жизни добилась неимоверного успеха! А какой успех — преподает в колледже спецтехнологию великовозрастным дебилам. Вечно жалуется на маленькую зарплату и большую загруженность, да еще и нервы треплют. Чего добилась-то? Из родной деревни уехала, институт окончила, замуж вышла? Ну и что? У отца два диплома, правда, он и должность имеет высокую, и зарабатывает прилично, но какая разница, скажите на милость, между рабочим поселком, откуда он родом, и этим городишкой, куда он попал по распределению? На Катин взгляд — никакой! Поскольку она часто ездит в гости к деду с бабушкой, в тот самый поселок, и может судить. Ну, у них в городе, конечно, с работой полегче, в поселке давно все заглохло. Пенсионеры одни остались. Им хорошо: тишь да гладь!

«Но я не хочу, как они, — мучительно размышляла Катя, — всю жизнь думать только о работе и куске хлеба, а потом прозябать на пенсии».

Она вошла в садовские ворота, детей на участке не было, слишком сыро. Пришлось подниматься в группу.

Ванька вышел недовольный, то ли ужин не понравился, то ли подрался с кем-то. Чтоб не задерживаться, Катя сама быстро одела брата. Не хотела сталкиваться с противной воспитательницей. У Ваньки их было две: одна противная, другая — очень противная.

В раздевалку заглянула та, что просто противная.

— Ваня сегодня опять подрался, — заявила она.

— Зачем же ты дрался? — равнодушно спросила Катя.

Ванька нахмурился и промолчал.

«Моя школа» — Катя невольно улыбнулась.

— А мама где? — не отставала воспитательница.

— На работе, — соврала Катя, взяла брата за руку, шепнула: — «Идем! — Дважды просить не пришлось.

— Пусть завтра сама придет! — крикнула воспитательница.

— Угу… — привычно отозвалась Катя.

Брат шагал рядом, Катя крепко держала его за руку, так, на всякий случай, потому что он с характером. Убежит — ищи его потом.

Он шагал, опустив голову, и бубнил себе под нос:

— Я не пойду больше в сад! Не пойду! Сами ходите!

Катя благоразумно отшучивалась, надо было как-то переключить Ваньку, чтоб у него улучшилось настроение.

— Да ладно, чего ты… у тебя же там друзья и все такое, — напомнила Катя.

— Не пойду!

— И что? Дома будешь сидеть?

— Ну и буду!

— А дома-то и нет никого, — сказала Катя.

— Неправда! Ты дома!

— Здрассьте! Я же в школу хожу!

— Ага! А потом приходишь! А меня спать заставляют! Я не люблю спать!

Катя очень хорошо понимала брата. Она ненавидела детский сад. Ненавидела до такой степени, что заболевала, и родителям приходилось сидеть с ней дома по очереди. Но не стоило рассказывать об этом брату. Надо было как-то примирить его с действительностью. И Катя предложила:

— Хочешь, я буду забирать тебя сразу после уроков?

Ванька взглянул на нее, снова опустил голову, задумался.

— Хочу. — Для убедительности он кивнул упрямой лобастой головой.

— Хорошо. — Катя тоже кивнула, и между ними сразу же установились доверительные отношения. Ванька подобрел, пошел быстрее и начал рассказывать обо всем, что случилось сегодня. Рассказывал он обстоятельно и подробно. И хотя Катя могла бы передать его рассказ слово в слово, потому что Ванькины дни мало чем отличались один от другого, но она все-таки терпеливо слушала, где надо угукала, где надо ахала или хмыкала. Это нехитрое действо позволяло ей думать о своем, потому что брат увлекался, не шалил, шагал рядом, крепко держа ее за руку.

Больше всего на свете Катя любила, оставшись в одиночестве, размышлять о чем-нибудь таком, важном для нее. А важного было много, ведь все время что-то происходило с ней или вокруг нее. Постоянно приходилось делать выбор, подчас непростой, принятие того или иного решения требовало времени, сосредоточенности, надо было как-то упорядочить собственные мысли, сделать выводы, вытащить главное из того хаоса, что частенько возникал в голове. Вот как, например, сегодня. Катю будоражили написанные несколько строчек стихотворения. Она не любила, когда ее прерывали. Еще бы! Ты, можно сказать, отвлеклась от всего, сосредоточилась, абстрагировалась, ушла в творческий процесс, а тебе. — «Пойди почисть картошку!» Конечно, и картошку тоже кто-то должен чистить. Но должно же быть у человека время для того, чтобы подумать, выразить себя, свои мысли. А иначе что получается? Мы рождены для того, чтоб есть, пить, спать, ходить в школу, работать, по выходным ездить на дачу, потом снова работать… «И так без конца до конца». — Кате пришла на ум строчка из полузабытой песенки, пропетой героем мультика про Синюю Бороду. Она невольно усмехнулась. Ванька дернул ее за руку.

— Кать, ты чего?! — требовательно спросил он.

Катя взглянула на брата и улыбнулась:

— Нет, ничего…

— А почему не отвечаешь?

— Извини, я не расслышала…

— Уши надо мыть, — проворчал Ванька, и добавил: — Кефиром.

Катя рассмеялась.

Они уже подошли к дому. Брат отпустил ее руку и побежал в подъезд. Катя направилась следом.