Тайна римского профессора

Ирина Челак, 2015

Философско-исторический роман с элементами магического реализма. Находясь в состоянии духовного кризиса, пытаясь разобраться в себе, московский бизнесмен Александр Фортье отправляется отдыхать в уединенный греческий отель, где знакомится с профессором истории из Рима. Последующая череда странных событий, смешавших настоящее с прошлым и будущим, неумолимо меняет жизнь Александра и дает ему в награду знания, о которых он не мог и мечтать. Была ли эта встреча случайной?

Глава IV

В полупустом зале ожидания бизнес-класса Светланы я не нашел. Времени до посадки было еще достаточно, поэтому я заказал эспрессо, устроился в кресле и принялся ждать, подумывая, не позвонить ли ей самому. Вспомнил недавний разговор с Агатой. Скоро мне придется делать выбор… Перемены, которые могут быть опасны… Что бы это значило? Перемены в моей жизни происходят довольно часто — как можно заранее предугадать, что и где будет представлять опасность? Любая прогулка вечером по улице может быть опасна. Или поездка на машине. Или даже полет на самолете…

В этот момент позвонила Светлана. Она не могла найти бизнес-зал. Я объяснил — и через пять минут увидел вдалеке ее фигуру. Узнал ее по светлым, с рыжеватым оттенком, слегка вьющимся волосам, которые так впечатлили меня при первом нашем знакомстве. Она шла торопливо, еще не видя меня, ощупывая взглядом каждый сантиметр зала ожидания. Она была немного, как-то по-детски смешной: с ее слегка растрепанными волосами, торопливой походкой и смущенно-испуганным видом. Это мне в ней тоже нравилось. Непосредственность уже не свойственна молодым людям с очень раннего возраста. Все быстро учатся напыщенности и важничанью на людях. И чем старательнее человек придает себе важный вид, тем меньше он чего-то стоит на самом деле.

Моя новая секретарша была одета довольно-таки стильно — со вкусом, полностью соблюдая дресс-код своей должности: белая рубашка, темные юбка, колготки и туфли, такого же цвета пиджак и плащ. За собой волокла небольшой чемоданчик на колесиках в правой руке, а на левом ее плече висела сумка с ноутбуком. Старательная девушка.

Наконец-то она меня увидела. Расцвела в улыбке. Испуганное дитя нашло своего родителя. Все, вроде, шло хорошо, но на душе у меня было неспокойно в связи с этой поездкой. Новые обстоятельства, о которых я узнал, никак не добавляли уверенности в том, что я смогу успешно осуществить сделку.

— Здравствуйте, Александр Романович, как отдохнули?

— Почему вы решили, что я отдыхал? — я с любопытством посмотрел на Светлану.

— Я думала… Вы же сказали… что на выходных вас не будет в Москве…

— И из этого вы заключили, что я поехал отдыхать?

— А что еще делают начальники по выходным?

— Начальники, наверное, много чего делают по выходным. А я в эти выходные съездил к маме в Подмосковье.

— А разве это не отдых? — Светлана удивленно посмотрела на меня. — Наверняка мама напекла вам вкусных пирожков, сварила домашнего борща и достала пару банок компота.

Я засмеялся. Она оказалась довольно проницательной. И это мне тоже в ней нравилось.

— Да, что-то в этом роде. Но только меня это отнюдь не предрасположило к отдыху — предстоящая сделка ни на минуту не давала мне покоя.

— Вы очень за нее переживаете, да?

— И со вчерашнего дня еще больше.

— Что-то произошло?

— Мне сообщили, что мой бывший партнер, Алексей, уже успел побывать в Риме. Кроме того, он получил солидный кредит на покупку этих акций.

— Это он вам сказал?

В чем-то проницательна, а в чем-то наивна…

— Ну что вы, разговаривать с ним желания у меня нет никакого. Но у нас есть много общих знакомых, от которых я получил эти сведения. И это наводит меня на мысль, что если итальянцы сильно нуждаются в деньгах — а об этом говорят, — они выберут его предложение.

— Это, наверное, очень плохо… — задумчиво пробормотала она, потом приподнятым голосом сказала: — Но я уверена, что мы сделаем все возможное, чтобы убедить их выбрать нас.

— Да, убедить…

Но как?!

Рим встретил нас легким туманом и прохладой. Нет, это была не та прохлада, что царила в Москве. Это были приятные пятнадцать градусов и чистый утренний воздух. Казалось, им невозможно надышаться.

Светлана сияла от счастья. Даже сильная турбулентность при посадке совсем на нее не подействовала — она ее просто не заметила. Мне же пришлось испытать несколько неприятных минут. В перелетах я более всего не любил взлет и посадку. В небе становилось уже легче. И хотя летал я часто, привыкнуть к воздушным ямам и сильным порывам ветра, которые иногда поворачивали самолет, никак не мог. Светлана с любопытством оглядывалась по сторонам, как будто впервые была в Риме. Я не стал об этом спрашивать, чтобы не нарушать охватившего ее эйфорического состояния. Да и таким образом она не мешала мне думать.

Светлана первая заметила представителя отеля, который нас встречал — немолодого итальянца, с которым она потом всю дорогу что-то оживленно обсуждала. Наверное, ей было интересно практиковать язык в естественной среде. Вскоре мы были на месте: в пятизвездочном отеле в историческом центре Рима. Юлия выбрала его из-за близости с офисом итальянцев, в котором завтра пройдут переговоры.

Черт! Эти переговоры не выходили у меня из головы ни на минуту. Рим, красота кругом, чудесная погода, Светлана радуется, все время бормочет себе под нос что-то о величии Римской цивилизации — а я думаю только о работе. Никогда не считал себя трудоголиком, хотя знакомые мне об этом говорили.

За ужином в отеле — выходить мне никуда не хотелось — мы обсудили со Светланой суть завтрашних переговоров. Она все записывала и вроде бы схватывала на лету. Это давало уже какую-то надежду. Важно было произвести на итальянцев впечатление серьезного бизнес-партнера (а роль Светланы была в этом немаленькая), а там уже видно будет, к чему они склонятся.

Наверное, у каждого в жизни бывают моменты, когда хочется, чтобы что-то случилось как можно быстрее. И не обязательно потому, что ждешь этого с нетерпением, совсем наоборот — потому что ждешь со страхом. Нервничаешь, не зная, чего ожидать, а скорее — просто ничего хорошего не ждешь. Так было у меня утром, пока я приводил себя в порядок перед выездом на переговоры. Я уже почти убедил себя, что нет смысла туда идти. Негативизм и обреченность овладели моим настроением. Конечно, никто этого не заметит: я умею контролировать свои эмоции и чувства.

Есть такое банальное слово «надо». За время своей самостоятельной жизни я к нему привык и превратил в рутину. Так было проще. Не нужно было думать о том, хочется ли мне что-то делать или нет. Я просто делал, потому что это была рутина, пусть и не всегда приятная.

«Не хочу, но надо», — сказал я себе мысленно, садясь в машину со Светланой. Вспомнил, что не рассказал ей о том, что мы вместе с моим бывшим партнером уже встречались с итальянцами. Встреча происходила в Испании. Там и были объявлены условия для кандидатов. Все это я успел объяснить за те десять минут, которые заняла у нас дорога. Светлана кивала и выглядела очень серьезной.

Водитель свернул в узкую арку, подождал, пока откроется шлагбаум, и мы въехали в небольшой внутренний дворик, заставленный декоративными деревьями и цветами. Густые гирлянды зелени свисали с балконов и подоконников, придавая этому старому дворику невероятный уют. Возле единственного входа висела табличка, на которой было написано что-то на латыни, а ниже курсивом выведено: 1635 — скорее всего, год постройки. Водитель проводил нас в офис.

Светлана, заметно впечатленная всем увиденным, мило поздоровалась с поднявшейся нам навстречу хрупкой черноволосой секретаршей, на лице которой тоже расцвела неподдельная улыбка. Видно было, что ей на самом деле приятно. Девушки обменялись несколькими фразами. Лицо Светланы отражало искреннюю радость и интерес. Я усмехнулся про себя: если бы и для меня все было так просто. «Почему-то сразу вспоминается итальянская мафия», — улыбаясь, прошептала она тихо, пока мы поднимались на лифте. Я посмотрел на нее удивленно-укоризненно: ее приподнятое настроение было сейчас неуместным. Хорошо хоть, что наша провожатая стояла к нам спиной (лицом к дверям лифта, а мы со Светланой — во внутренней его части рядом с зеркалом) и могла не обратить внимания. Итальянка может и не понимала русского языка, но слово «мафия» она точно знала. Не хватало мне еще лишних разговоров! У Светланы опустились уголки губ. Это была бы комичная ситуация, если бы дело не касалось таких важных вещей.

Итальянцы ждали нас, удобно расположившись на широченном кожаном диване в центре просторного уютного офиса. Хотя «уютный» было не совсем подходящим словом. Офис вовсе не походил на стандартный кабинет, в котором люди работают, а напоминал, скорее, обстановку какого-нибудь музея. Типичные атрибуты, которые можно встретить во всяких, даже самих элитных офисах, здесь отсутствовали. Не было стандартных письменных столов, кресел, компьютеров и стеллажей с документами. В глубине, полускрытый стеной из декоративных деревьев в больших горшках, располагался бар. Вдоль стен стояла резная и по виду старинная мебель: различной формы столики с часами, кресла, комоды. Картины в стиле рококо и вовсе придавали кабинету фривольный вид. Ну что ж, помещение было даже более универсальным, чем стандартный офис: хочешь — совещания проводи, хочешь — банкеты устраивай. Судя по двум статуям полуобнаженных нимф, державшим подносы с напитками и сигарами, офис чаще всего использовался именно для второй цели. Словом, обстановка в офисе совсем не выглядела рабочей.

Я заметил, что Светлана, хоть и старалась оставаться бесстрастной, не смогла скрыть удивления. Наверное, ожидала увидеть что-нибудь более стандартное и практичное — наподобие моего кабинета. Наши будущие компаньоны («если вдруг дело выгорит», — в который раз повторил я про себя) курили сигары и о чем-то разговаривали. Прозрачные облака приятного синеватого дыма с вишневым ароматом поднимались вверх и уходили куда-то к ближайшему, полузавешенному тяжелой шторой окну. Увидев нас в дверях, оба одновременно подскочили, как два маленьких круглых мячика, и озарили нас широкими итальянскими улыбками. Это они умеют, итальянцы: приветствовать, обхаживать, излучать гостеприимство и всеобщую любовь. Это у них в крови, особенно в Риме — туристическом городе, где за счет туризма живет едва ли не треть населения.

Светлана на их приветственные речи мгновенно выдала нескромно длинную, по моему мнению, тираду, из которой я с уверенностью уловил лишь несколько слов вперемешку с «tutto bene» и «grazie mille». Итальянцы пришли в полный восторг — видно не ожидали, что секретарь у меня будет итальяноговорящий. На прошлых переговорах с нами была англоязычная переводчица… которая ушла вместе с моим партнером. Глядя на них, я вдруг подумал, что не все надежды потеряны. Иногда какое-то совсем, казалось бы, незначительное событие, какая-то мелочь, может иметь совершенно непредсказуемые последствия. А вдруг и сегодня такой день? Помня их с нашей предыдущей встречи: серьезных, неулыбчивых и немногословных, я решил, что либо им очень понравилась Светлана, либо сегодня у них просто хорошее настроение.

Мы все расселись по местам. Мысленно готовясь к разговору, я расслабленно откинулся на спинку пышного дивана, Светлана аккуратно присела на краешек. Итальянцы не замедлили спросить удобно ли нам, но было заметно, что они спрашивают Светлану в частности, — оба, продолжая улыбаться, смотрели на нее. Я почувствовал себя как будто лишним. Странно, странно… Что они, хитрецы, задумали?

Очевидно, Светлане было очень удобно, потому что после утвердительного ответа она принялась говорить что-то еще, итальянцы, переглянувшись, начали отвечать — и вскоре все трое оказались вовлечены в бурную беседу. Речь, насколько я понял, зашла о Риме. Светлана спрашивала о каких-то туристических объектах, итальянцы эмоционально рассказывали, а я, сидя как дурак с вежливой улыбкой, лишь молча слушал. Когда я совсем было решил вмешаться в разговор, один из братьев (они были братьями-близнецами) сам закивал в мою сторону и стал что-то быстро говорить, глядя то на Светлану, то на меня. Светлана тут же перевела, что они извиняются за этот спонтанный диалог, но было весьма любопытно узнать, что такая молодая очаровательная русская девушка знает так много об итальянской истории и культуре. То ли они ей льстили, то ли она и в самом деле знала многое — трудно было понять. Хотя уровень ее итальянского меня, признаться, впечатлил.

На мгновение повисла пауза. Светлана, чувствуя себя виноватой, скромно опустила глаза. Лица итальянцев приняли сосредоточенное выражение.

Я приступил к переговорам. Начал объяснять, что с прежним моим партнером, с которым я был в прошлый раз в Испании, мы, к сожалению, расстались, но мои намерения остались прежними, и я всерьез рассчитываю заключить эту сделку. Я рассказывал о прекрасных перспективах, которые могут открыться перед ними в случае нашего сотрудничества. Разумеется, я заранее изучил их досье и теперь приводил самые лучшие доводы, которые смог отыскать и которые могли бы их заинтересовать. Однако по слухам, хоть и непроверенным, итальянцы нуждались в деньгах именно сейчас. Это обстоятельство не давало мне покоя. Ведь если это так — они, вне всякого сомнения, выберут предложение Алексея.

Пока я говорил, они сидели напротив меня, по-прежнему дымя сигарами, глядя сосредоточенно и серьезно, и в их маленьких карих глазах трудно было что-либо прочесть. Стоит отметить, они были поразительно похожи. Обычно близнецы с возрастом становятся различными, но этим на их пятом десятке такое уже не грозило. Создавалось впечатление, что один является почти абсолютным отражением другого — как в зеркале, — может, оттого, что они всегда были вместе и в какой-то степени копировали поведение, мимику и жесты друг друга. Когда я их увидел в первый раз, это меня озадачило, и я долго о них вспоминал. Даже сама манера разговора у них была необычной: если один начинал предложение, часто заканчивал его другой — и наоборот. Они были не просто уникально схожи, они дополняли друг друга, как две части единого целого.

Сейчас на меня это уже не производило сильного впечатления, но Светлану, видимо, заинтриговало. Она переводила мои слова и смотрела по очереди то на одного, то на другого. Итальянцы были привычны к такому вниманию, и их это, похоже, даже забавляло.

Переглянувшись, они вдруг прервали меня, стали объяснять, что мой партнер уже был у них пару дней тому назад и им все известно. Я не стал спрашивать, что именно им известно, а тем более, какое предложение сделал мой бывший партнер (я не сомневался, что предложил он им наверняка больше, чем могу предложить я), лишь сказал, что мое бизнес-предложение изложено письменно в двух экземплярах — на английском и итальянском языках. Светлана перевела, достала из папки, лежавшей у нее на коленях, эти два документа и передала через столик, разделяющий наши диваны, каждому из братьев в руки. Взглянув на свои листы, они, не глядя друг на друга, обменялись ими. Наблюдать это действие со стороны было удивительно. Светлана же, судя по выражению ее лица, вообще была изумлена такой негласной коммуникацией между ними.

Мое предложение они пробежали глазами не более, чем за минуту. Посмотрели друг на друга и одновременно положили бумаги на столик. Один из них рукой, держащей догорающую сигару, начал постукивать по столу, отчего вверх полетели причудливые завитки дыма. По их лицам проскользнули легкие и, как мне показалось, ироничные улыбочки. Внутренне меня это задело, но что делать — я пока еще не до конца знал их итальянскую манеру ведения переговоров. Ждал. Светлана стала переводить их неспешную речь — гораздо более медленную, чем до этого — о том, что им ясно мое предложение, что они его рассмотрят сегодня и что завтра утром мы получим ответ в это же время в этом же офисе. Повисло неловкое молчание. Я не знал, что они думают, но был уверен, что мне откажут. Зачем им тогда нужен этот день? Чего мне здесь торчать и ждать целые сутки? Это было не по мне. Я не любил таких тягостных ожиданий, особенно зная, что результат будет отрицательным. Пока я думал, как им деликатно намекнуть, что хотелось бы узнать ответ раньше, но в то же время не давить на них, Светлана вдруг снова быстро заговорила своим высоким писклявым голосом. Я от неожиданности вздрогнул. С недоумением посмотрел на нее. Хотел вставить хоть слово — но было поздно: ее, милую, понесло! Мой слух успевал выхватывать лишь отдельные слова: Колизей, венецианские дворцы, римские императоры и прочая дребедень, которую она выдавала со скоростью триста слов в минуту.

Господа Лучиано тоже сразу оживились. Начали отвечать ей в тон, жестикулируя своими короткими пухлыми ручками. Быстро достали откуда-то карту Рима, разложили ее на столике, наклонились над ней и стали втроем что-то шумно обсуждать. Это был полный провал! Что ж, видимо, мы приехали в Рим поболтать с итальянцами об их величественном культурном наследии. Я сидел и вспоминал прочитанную на пляже в Греции книгу о самоконтроле и медитации. Сейчас я нуждался именно в этом. Хотелось встать и уйти, даже не попрощавшись. Думаю, они бы еще не скоро заметили мое отсутствие. Но я сидел и старался сосредоточиться на мысли о необходимости самоконтроля в нашей жизни. Минут через пять я все же не выдержал и шумно прокашлялся. Три головы резко обернулась ко мне, и я увидел три возмущенных взгляда. «Боже упаси! — подумал я. — Я вовсе не хотел прервать вашу милую беседу!» Но Светлана, мгновенно став серьезной, сразу же перешла на английский, который понимали все (один из итальянцев — хуже всех), и сказала, что благодарит за уделенное нам внимание и надеется на приятную встречу завтра утром в этом же месте в этот же час. Это был какой-то бред. Какие приятные встречи?! Мы что, приехали сюда делать друг другу приятно? Эта девушка действительно сошла с ума! Она повторила то же самое на итальянском, и братья встали, чтобы попрощаться. При этом оба поцеловали Светлане руку: один — левую, другой — правую, — опять же, одновременно. Но даже эта комичная вежливость мне показалась неуместной. «Клоуны, — подумал я, — а Светлана — принцесса на горошине. Устроила тут балаган вместо переговоров».

Мы вышли. С другой стороны двери ожидала улыбающаяся черноволосая секретарша, которая проводила нас к мерседесу, на котором мы приехали. Я подумал, что это не самый лучший автомобиль для передвижения по узким улочкам. Водитель был тот же, снова поприветствовал нас на английском, включил тихую музыку и снова, как и по дороге сюда, спросил, нравится ли нам она, не слишком ли громко играет. Светлана улыбалась и говорила, что все отлично. Не в силах больше сдерживать эмоций, я решил охладить ее внезапно вспыхнувшую «итальянскую» страсть.

— Светлана, должен вам сказать, что ваше поведение было крайне неуместным. Впрочем, как и ваш энтузиазм. Я понимаю, вы девушка эрудированная, но сегодня было не время и не место этим хвастать.

Улыбка ее мгновенно исчезла, а большие выразительные глаза еще больше округлились, отчего лицо ее приняло удивленное выражение. Прямо святая невинность!

— Я… я… А разве я хвасталась? Я просто пыталась поддержать беседу. Это они сами проявили интерес к ней. Я даже не ожидала, что они такие милые люди.

— Да уж, милые люди! Какие же это милые люди?! Это мои будущие бизнес-партнеры… должны были быть. Я не говорю, что были бы, но теперь уж точно не будут.

— Вы так думаете?! — Светлана озадаченно посмотрела на меня. Ее удивление казалось неподдельным.

Я вышел из себя:

— Нет, я не думаю, я просто уверен. Вы превратили бизнес-встречу в цирк, в балаган! Это же вам не светские беседы. Это — бизнес!

Я ожидал извинений или оправданий, но она неожиданно опустила голову и замолчала. «Этого еще не хватало, — подумал я. — Сама наломала дров, а теперь еще и обижаться вздумала».

— Я вовсе не хотел вас обидеть, Светлана, — после некоторой паузы сказал я. — Наоборот, я понимаю, что это была ваша первая иностранная бизнес-поездка, поэтому сразу же хочу объяснить, в чем ваши ошибки, чтобы вы не делали их в будущем.

Она продолжала молчать. Глаз не подняла, не пошевелилась.

— Мы ведь с вами еще будем работать. Это не конец света, и в Москве нас ждут другие, не менее серьезные и ответственные проекты… Хорошо бы улететь еще сегодня, — сказал я уже сам себе, — да нет — это двое… будут тянуть до последнего.

Устало вздохнув, я замолчал. Я злился на Светлану, на братьев-итальянцев и на себя самого. Подъехав к гостинице, сказал Светлане, что обедать не буду, посижу в номере, поработаю. Даже дистанционно, бизнесом в Москве нужно управлять. Без управления он просто развалится. Светлана молча соглашалась со всем. Я подумал, что был с ней слишком резок, и попытался смягчить атмосферу.

— Вы мне на сегодня больше не нужны. Пообедайте и отдыхайте.

Она слегка улыбнулась.

— Хорошо, я пообедаю сама. Только сначала погуляю по городу… если разрешите… посмотрю достопримечательности и по пути найду какую-нибудь пиццерию.

Я усмехнулся:

— Хорошо, Светлана, но смотрите не потеряйтесь.

— Да нет, у меня же есть карта… этих двух…

Мы оба рассмеялись.

В номере я первым делом ослабил галстук и снял пиджак. Держа его в руке, достал из бара бутылку виски. Пиджак мешал взять бокал, и я бросил его на кресло. Не долетев, он плюхнулся на пол. Виновато было мое портмоне — в последнее время оно порядком распухло от ненужных бумаг и документов и едва помещалось в нагрудном кармане. Эта мелочь меня разозлила, и я подумал, что из-за сделки нервничаю гораздо сильнее, чем хотел бы; налил в стакан виски на треть, поставил бутылку на столик и пошел наводить порядок в бумажнике.

Дурное настроение все еще владело мной. Сделка совершенно очевидно провалилась. И Светлана, и итальянцы были, разумеется, здесь ни при чем. Просто в последнее время дела шли совсем не так, как мне бы хотелось. И даже разрыв с моим бывшим другом и бизнес-партнером являлся лишь звеном какой-то гораздо большей цепи. С одной стороны, все было не так уж плохо, с другой — в последнее время мне казалось, что я иду совсем не в том направлении, в каком должен. А может это просто усталость? Та усталость, которую не излечить никаким отдыхом… Тут я одернул себя. Такие мысли нужно гнать прочь, а то черт знает чего можно себе навыдумывать. Нужно концентрироваться на позитивных моментах в жизни. Я вспомнил сегодняшнюю встречу, представил себе воодушевленно жестикулирующую Светлану, внемлющих итальянцев и усмехнулся: хотя бы им было весело.

Устроившись на кровати, я достал содержимое бумажника и начал осматривать каждую визитку, прежде чем положить обратно. Зачем таскать ненужное? Все необходимые контакты были у меня в офисе или в телефоне. Одна карточка из черного рельефного картона меня озадачила. Белыми пузатыми буквами, каким-то причудливым шрифтом на ней было написано: «Флавио Донати»; ниже шел номер телефона — и больше ничего. Еще один весельчак-итальянец — любитель обнаженных нимф?! Они меня сегодня просто преследуют… И тут я вспомнил: Греция, шляпа, управляющая в холле отеля, визитка… Это был тот самый итальянец, с которым я познакомился на отдыхе. Зачем он оставил мне визитку? Ах, да! Я же упоминал, что буду в Риме, и он хотел, чтобы я ему позвонил. Но именно сейчас, когда у меня было время, не было абсолютно никакого желания ни с кем встречаться.

Я сделал хороший глоток виски и вышел на террасу. Постоял закрыв глаза, наслаждаясь солнечным днем и доносившимся откуда-то ароматом кофе. Осень в Риме все же великолепна! С трудом преодолев нежелание работать, я принес ноутбук и устроился в плетеном кресле. Написал несколько писем, провел пару разговоров. Виски и монотонность работы немного успокоили мои нервы. В конце концов, это не последняя сделка в моей жизни. Снова зазвонил мобильный. Связь с Москвой не прерывалась уже второй час. Я подумал, что это опять Юлия или кто-то из менеджеров, но на экране высветился незнакомый итальянский номер.

— Алло?

— Господин Фортье? — услышал я незнакомый женский голос.

— Да, это я.

Голос представился секретаршей братьев Лучиано. «Интересно, это та же, черноволосая?» — мелькнула мысль. Я попытался сосредоточиться.

Девушка говорила на хорошем английском, практически без акцента. У нее была для меня важная информация, которую я должен был узнать непременно сегодня. Неужели они откажут таким нетактичным образом? Это было первое, что пришло мне в голову. То ждите до завтра, то вдруг передают новости через секретаршу. Новость, однако, оказалась совершенно иной. Господа Лучиано приглашали нас на ужин в ресторан и спрашивали, имеется ли у нас такая возможность. Возможность у нас была, имелось даже и желание… поскорее закончить с этим делом. Машина должна была подъехать за нами к семи. Теперь оставалось разыскать Светлану и предупредить ее, чтобы не гуляла долго по городу, потому что в этот раз я собирался провести с ней серьезный разговор о том, что ей следует говорить и как держать себя на деловом ужине. А то мало ли… Ее же опять может понести не в ту степь!

— Я у Колизея! — Светлана ответила после первого гудка. В голосе ее слышалась радость.

— Все в порядке? — поинтересовался я на всякий случай.

— Да, все замечательно. Я сделала такие потрясающие фотографии!

Я поторопился ее прервать, так как уже знал, что сейчас последует поток восторга и других ее безудержных эмоций, чего я в данный момент слышать не хотел. Сразу же сообщил о сегодняшнем ужине с братьями Лучиано и попросил, чтобы в шесть она ждала меня в лобби отеля. «Надо все обсудить», — сказал я и закончил разговор.

Было понятно, что итальянцы решили не терять времени до завтра и в приятной обстановке, в приятной им компании Светланы вежливо отказать. Отлично! Значит, завтра можно будет улететь первым же рейсом. А через пару дней эта поездка покажется далекой и быстро забудется. Теперь можно было перекусить и отдохнуть.

В шесть вечера в лобби я был один. Попросил официантку принести кофе и позвонить в номер Светланы — напомнить, что я ее жду. Вместе с кофе мне была сервирована неожиданная новость: Светлана выйти из номера не могла. Я с недоумением спросил, что случилось. Официантка пожала плечами и смущенно улыбнулась:

— Синьорина себя неважно чувствует, час назад просила лекарство.

— Какое лекарство?! — спросил я недоуменно, а про себя подумал: «И почему я об этом не знаю?»

— Я думаю, лучше она сама вам все объяснит, — сказала девушка.

Гадая, что же могло произойти, я позвонил Светлане. Трубку она не поднимала. Может, ей действительно плохо? Может, заболела? Тогда почему не обратилась ко мне? Ведь она еще час назад просила лекарство. Меня не уведомила… Что ж, придется пойти самому.

Я постучал в дверь ее номера — тишина. Постучал сильнее. За дверью послышался легкий шорох.

— Кто это? — спросила она на английском.

— Светлана, откройте!

Мой голос прозвучал излишне властно, но я действительно был встревожен.

— Я не могу, — протяжно и тихо, что было ей не свойственно, ответила девушка из-за двери.

— Почему? Вы серьезно заболели?

— Нет… так, немножко…

— Что значит немножко?! Откройте же дверь!

— Прошу вас, не надо! Вам лучше ко мне не заходить… Я выйду через пятнадцать минут. Ждите меня внизу.

— Светлана, это не шутки. У нас бизнес-ужин через час… а точнее — я бросил быстрый взгляд на часы — через сорок пять минут. Я бы хотел вас проинструктировать, чтобы не получилось как утром… этого балагана.

Я снова стал раздражаться. Такого инструктажа нельзя было себе и представить. Видимо, этой девушке свойственно переворачивать все с ног на голову.

— Да, я понимаю. Мы проинструктируемся в машине, хорошо?

Тут я окончательно вышел из себя:

— Мы проинструктируемся?! Я-то проинструктирован! Светлана! Жду вас через пятнадцать минут. Либо еду сам. Вы мне другого выбора не оставляете: и не говорите, в чем проблема, и не выходите, и вообще я не знаю, что происходит!

— Вам этого знать не надо… это личное.

Со стороны я, наверное, выглядел как минимум странно: иностранец, размахивающий рукой и громко разговаривающий с закрытой дверью. Именно такие мысли я прочел на лице проходившей мимо пожилой дамы. Пришлось взять себя в руки и понизить голос. И тут я, кажется, догадался…

— А, эти ваши женские проблемы… — мой гнев сразу улетучился, и я почувствовал себя неловко. — Ясно, ясно. Я понял, Светлана.

— Да, что-то вроде того, — голос ее звучал все так же печально. — Я вам потом объясню.

— Хорошо, я буду ждать внизу.

Я пожал плечами и пошел к лестнице. Лишь бы все прошло гладко. Насчет исхода сделки сомнений у меня уже не оставалось, но не хотелось идти одному, без Светланы, раз уж нас пригласили вместе.

Я уже не знал, что пить. Кофе перехотелось, а алкоголь еще было рано. Да и эта история с проблемами Светланы… Почувствовал, что снова начинаю нервничать. И вдруг подумал: а зачем? Достаточно нервов было сегодня утром. Если Светлана не придет до получаса — поеду сам. Подумаешь, откажут мне на английском, а не на итальянском — большая разница. Поужинаю там с ними часок и вернусь в гостиницу. Тогда тем более нет смысла накручивать себя и даже можно выпить глоток виски уже сейчас. Я заказал порцию бурбона и свежевыжатый апельсиновый сок. Выпил. Расслабило, отпустило. Стало все равно, как закончится сегодняшний день и что скажут итальянцы. Плевать! В бизнесе бывает все, в том числе и поражения. Если до сих пор я успевал сам справляться — справлюсь и сейчас. Расслабились не только нервы, но и мускулы. Я откинулся на диван. Задумавшись, не заметил, как прошли полчаса. Поднял голову, лишь когда услышал рядом тихий шелест ткани, — это была Светлана. В фиолетовом платье, облегающем ее стройную фигуру, и вечерней шляпке на элегантно уложенных волосах — но с очень бледным лицом.

Я приподнялся:

— Ну как вы? Выглядите очень бледной. С вами точно все в порядке?

— Да вроде уже все хорошо.

— Вроде или хорошо?

— Долго объяснять… — она сморщила нос.

— А вы попробуйте.

— Так мы же… вроде… инструктироваться собирались.

— Светлана, мне не до шуток! Объясните все в двух словах и идемте к машине.

— Давайте пройдем к машине, сядем, и по пути я все объясню. А вы меня проинструктируете. У нас мало времени.

Ее тон не допускал возражений. Она вымученно, как будто через силу, улыбнулась и пошла к выходу. Мне не оставалось ничего иного, как молча следовать за ней.

Машина была та же, водитель — уже другой. Мы сели, и я вопросительно посмотрел на Светлану. Она вздохнула:

— Как говорится: первый блин комом.

— Какой блин?

— Да Рим этот и все его прелести… Я хотела попробовать все, а вышло мне это боком…

— Комом, боком — ничего не пойму. Объясните по-человечески. Вы ведь, вроде, гулять ходили и обедать собирались.

— Да, да, — начала она энергично, — прогулка была чудесной. Я многое успела увидеть из того, что хотела, разве что на Ватикан времени не хватило. Ну ничего, в следующий раз… — она запнулась и потупила взгляд, — если он будет. Я гуляла два часа и очень проголодалась. А здесь во всех этих тесных запутанных улочках — на каждом шагу пиццерии, ресторанчики, магазинчики, — в общем, множество всяких искушений. Я сначала поела пасты с морепродуктами, потом в другом месте попробовала очень вкусный пирог с кофе, а потом… потом увидела в одной витрине… — она сглотнула и замолчала.

— И что же вы увидели?

— Вооот такую колбасу, — она широко развела руки, чуть не стукнув меня по носу, — и вооот такой нож рядом с ней. Я сначала подумала, что колбасу эту не продают, что это просто декорация, аттракция для туристов. И надо было пройти мимо, да черт дернул зайти и спросить, почем колбаса. Я ее даже сфотографировала, только фотоаппарат в гостинице остался.

— Ну не важно, и что дальше было?!

Светлана вздохнула:

— Они такие любезные, итальянские продавцы, сразу мне отрезали большой кусочек этим невероятно длинным ножом и стали просить попробовать во что бы то ни стало. Я уже тогда чувствовала, что чуток переела, но колбаса эта меня просто добила. Я же из вежливости не хотела им отказывать. Ела, хвалила, что вкусно, улыбалась. А она, зараза, острая и довольно тяжелая. Думаю, в ней куча всего было намешано: и мясо, и печень, и острый перец, и маслины, и черт знает что еще. До гостиницы я уже еле дошла. В номере увидела, что лицо у меня зеленого цвета. Понимаете? Это какое-то пищевое отравление — ну не привык мой организм к таким различным вкусам, да еще в таком количестве. У меня был уголь, мне принесли еще какие-то таблетки — и через час они подействовали. Сейчас мне уже легче. Но ужинать я не буду! — категорично завершила она рассказ.

Я дослушал ее, стараясь сохранять спокойствие и серьезное выражение лица.

— Светлана, должен вам напомнить, что мы едем на деловой ужин, и этикет требует…

— Что вы, Александр Романович, — перебила она меня, — что вы! Ужинать я точно не смогу! — она энергично замотала головой, потом тихо добавила: — Я еще от обеда полностью не освободилась.

Сердиться мне не позволяла комичность ситуации, смеяться — чувство такта.

— М-да… хорошо, там видно будет, — сказал я. — Что-нибудь придумаем. Это не так страшно. Гораздо важнее, чтобы вы не болтали с ними о всякой ерунде — как утром. Мы идем выяснить, что они решили по нашему сотрудничеству. Хотя мне это уже и так ясно, но бизнес-этикет требует, чтобы мы пошли и узнали ответ в любом случае. Поэтому ужин у нас должен быть спокойным, деловым, без всяких этих ваших штучек с историей Рима, культурой и уж тем более — с перееданием. Не вздумайте им все это рассказать.

— Да, я поняла. Я еще утром все поняла. Это уж точно не повторится, обещаю.

— Вот и хорошо, — я внимательно посмотрел на нее. — Вы действительно себя нормально чувствуете?

— Отлично. Только есть не хочу. Совершенно.

Я улыбнулся.

— Ладно, тогда пейте вино, лучше белое, но немного — и побольше воды! А то переели, а еще и перепьете… Так вы возьмете да и останетесь в Риме — вылететь не сможете.

Она вздохнула, посмотрела в окно и тихо сказала:

— Я бы осталась с удовольствием. Рим мне очень понравился. И этих двух сегодняшних ошибок я больше не повторю.

Мои несостоявшиеся партнеры сидели совсем как у себя в офисе: в тех же позах, только уже без сигар — наслаждались сонатой Бетховена, которую в глубине зала играла молодая пианистка в черном.

Они предложили выпить виски. Спросили, каковы мои предпочтения. Я любил хороший виски и предложил марку, которая обычно нравится всем. Итальянцы моим выбором тоже остались довольны. Улыбаясь, они весело переглянулись, хотя истинного их настроения я не мог определить. Создавалось впечатление, что они и в самом деле просто пригласили нас на ужин, а не на обсуждение делового вопроса. Спросить их, что ли, напрямую? Нет, тогда они поймут, что я нервничаю. Придется ждать, пока они заговорят первыми.

По очереди они рассказывали анекдоты о виски, о выпивке и о связанных с этим различных национальных традициях. Светлана с серьезным видом переводила. Вместе с виски нам принесли аперитив. Он был столь обильным, что вполне мог сойти за легкий ужин. В то же время нас спросили, готовы ли мы с выбором блюд. Мы еще не были готовы. И тут, когда официант удалился и мы, посмеявшись над очередным анекдотом, подняли бокалы, для меня как гром среди ясного неба прозвучал тост англоговорящего итальянца: «Выпьем за наше партнерство!» То же самое, широко улыбаясь, произнес второй брат на итальянском. Светлана все так же серьезно перевела.

Я посмотрел на нее, затем медленно перевел взгляд на расплывшихся в улыбках братьев. Они, без сомнения, наслаждались произведенным эффектом. А точнее, отсутствием всякой реакции с моей стороны в первые мгновения. В предыдущие дни я настолько сумел убедить себя, что сделка не состоится, что теперь их положительное решение застало меня совершенно неподготовленным. Не в силах поверить в услышанное, но стараясь не показать до конца, насколько меня эта новость поразила, я услышал свой голос: «За наше партнерство!»

Виски был превосходен! Или это неожиданный сюрприз сделал его таким? Это не имело значения. Внутренне я ликовал. Уму непостижимо было, как, почему и зачем это случилось. Но это произошло. Ура! Это была настоящая победа, хоть и абсолютно неожиданная.

Казалось, они прочли мои мысли, потому что сразу же стали объяснять свое решение. Снова говорили один за другим, на итальянском и английском вперемешку, но Светлана быстро все переводила. Надо отдать ей должное: она удивительно хорошо справлялась с синхронными многоязычными переводами.

Оказалось, что факторов, повлиявших на выбор меня, а не моего партнера с действительно более выгодным финансовым предложением, было два. Как личность, как потенциальный партнер я понравился им больше. И факт, что не я, а меня предали, тоже говорил в мою пользу. Видимо, они навели о нас справки, но я не хотел в это углубляться. Все-таки в бизнес среде у нас могло быть немало общих, пусть и не прямых, знакомых, а я всегда старался поддерживать свою репутацию безупречной — насколько это было возможно.

Англоговорящий брат достал из внутреннего кармана пиджака маленький темно-коричневый футляр и протянул его мне, сказав: «Господин Фортье, это небольшой подарок для вас в честь нашего будущего партнерства. Надеемся, он вам будет достойно служить сто лет». «Сто лет!» — тут же подхватил другой.

Я открыл футляр. Внутри находился старый «Паркер Дуофолд» — редчайший коллекционный экземпляр невероятно насыщенной янтарной расцветки, — именно такой, какой я искал уже несколько месяцев. Осведомленность братьев Лучиано шла гораздо дальше, чем я предполагал, раз уж они знали о моей страсти к коллекционированию ручек. Это был еще один приятный и неожиданный сюрприз сегодня. Как начался день и как закончился!

Выбор ужина мои новые партнеры предложили предоставить им. Я только уточнил, что предпочитаю телятину. Они поинтересовались кулинарными предпочтениями Светланы. Она ответила, что не голодна. Итальянцы удивленно подняли брови, но Светлана, явно вспомнив мои наставления, сделала серьезное лицо и опустила глаза. Это должно было мне показать, что она придерживается моих инструкций и избегает лишних разговоров. А я в этот момент думал, что все это не важно теперь: деловая часть прошла, причем великолепно, и в этот вечер ничего другого не оставалось, как просто расслабиться и вести светскую беседу. Конечно, какие-то общие детали мы могли бы обсудить и сейчас, но, зная итальянский темперамент и их отношение к удовольствиям, я в такой возможности сильно сомневался.

Для поддержания разговора я сказал, что виски просто замечателен: с едва ощутимым вкусом дыма, фруктов и вереска, на что братья сразу же с горечью ответили, что слово дым напомнило им о сигарах. Но увы, воспользоваться и этой прекрасной слабостью настоящих мужчин сейчас не удастся. Светлана поинтересовалась почему. Они объяснили, что уже несколько лет, как в Италии вступил в силу закон, запрещающий курение в общественных местах. Поэтому перестали существовать заведения для курящих. Курить можно на улице, у себя дома… «Или в офисе», — добавила Светлана. Братья переглянулись.

— Нет, — смущенно начал один из них, — в офисе тоже нельзя, но наш персонал состоит сплошь из курящих… Вот мы все и курим.

— А если бы у нас работал хоть один некурящий, — добавил второй, — нам пришлось бы с ним считаться.

— Пришлось бы считаться, — заулыбался первый.

Я сильно сомневался, что в их офисе мог бы работать кто-то, с кем им пришлось бы считаться, но, разумеется, вслух этого не сказал.

— Да, интересно, — задумчиво произнесла Светлана. — Этого я об Италии не знала. Впрочем, очень хороший закон, — она улыбнулась, глядя на них. — Я-то не курю.

— Мы и не советуем, — парировал первый.

— А правила эти, — сказал второй иронично, — вводятся везде в Европе, да и не только в Европе. Так что в итоге мы идем к будущему без курения. — Он обратился ко мне: — А вы, господин Фортье, кажется, тоже сигары покуриваете?

— Нечасто, — ответил я. — Только для удовольствия. А удовольствием, я считаю, злоупотреблять нельзя, иначе быстро теряется его вкус.

— Не скажите, не скажите! — скептично выдали оба в один голос. — Мы курим сигары каждый день и вкус к ним все еще не потеряли. И даже не ищем особого разнообразия. Привыкли, знаете ли, к определенным маркам — их и придерживаемся.

Тут разговор пошел чисто мужской: о сигарах, об их истории, об их известных ценителях. Братья даже процитировали несколько знаменитых афоризмов Хемингуэя и Марка Твена на эту тему. Светлана автоматически переводила, но было видно, что разговор ей не интересен.

В это время подали ужин. Он был великолепен: типичные итальянские салаты, аппетитная с виду, заправленная трюфелями телятина и какое-то большое блюдо, похожее на рагу, которое я впоследствии так никогда и не попробовал и названия его не узнал. Я успел проголодаться, поэтому с удовольствием принялся за телятину, братья дружно уминали рагу, к которому им принесли и красное вино, а Светлана грустно ковыряла вилкой в салате: перекидывала листики китайской капусты, цепляла зерна кукурузы, но почти ничего в рот не клала. Братья настойчиво стали предлагать ей вино для аппетита, расхваливая его невероятный букет. Энтузиазма, однако, это Светлане не добавило, скорее наоборот. Она отпила воды и сказала, что действительно не голодна. Братья посмотрели на меня вопросительно. Я неопределенно пожал плечами — и они снова принялись уплетать свой наивкуснейший, по их словам, ужин.

Вдруг один из братьев, неожиданно подняв указательный палец вверх, воскликнул: «О, у нас же и для Светланы есть подарок!» Он раскрыл стоявший рядом на полу чемоданчик и достал большую книгу, внешним видом напоминавшую энциклопедию. Привстав, чуть наклонился через стол и с ослепительной улыбкой на лице торжественно вручил книгу Светлане. Она осторожно взяла внушительный подарок двумя руками и тут же стала рассыпаться в словах благодарности. Итальянцы были на седьмом небе от счастья от того, что она оценила их подарок, — видимо и вправду не ожидали, что столь молодая красивая иностранка проявляет такой глубокий интерес к итальянской истории и культуре. Я, признаться, тоже этого не ожидал. Но в итоге это сыграло нам только на руку.

Они втроем быстро затараторили на итальянском. Взглянув на книгу в руках Светланы и увидев в названии слово «Roma», я подумал, что речь, в продолжение их утреннего разговора, опять идет о Риме. Сейчас меня это совершенно не волновало. Я готов был слушать их хоть до утра.

Мой взгляд скользнул ниже и задержался на имени автора. Странным образом я не мог оторвать от него глаз. Я был уверен, что где-то его уже видел. Мысль забилась, как бабочка, запутавшаяся в паутине. Так и я запутался в том, действительно ли мне это имя знакомо или просто от напряжения вся эта итальянская история смешалась у меня в голове. Но когда я услышал, как один из братьев произнес это самое имя — Флавио Донати, я вспомнил визитку, которую держал сегодня в руках в номере отеля. Все встало на свои места. Неужели это он? Рука инстинктивно потянулась в карман, чтобы сверить с визиткой, но я остановил себя. Я и так был уверен, что имена идентичны, просто в само совпадение трудно было поверить. Любопытство не давало мне покоя.

— Прошу прощения, — прервал я их разговор; Светлана сразу стала переводить, — но мне также весьма любопытна эта книга, а особенно ее автор. Мне кажется, я где-то слышал его имя.

Одновременно удивленные и обрадованные моим внезапным интересом, братья Лучиано объяснили, что это — один из лучших современных итальянских историков, который, на их взгляд, не только превосходно описывает прошлое, но и проводит любопытные связи и параллели с настоящим Вечного города. «Его познания бескрайне впечатляют. Удивительнейшая личность!» — пылко сказал один из братьев. По мнению некоторых критиков, добавили они, профессор Донати описывает древний Рим так ярко, как будто действительно был там. Это просто невероятно! Период, который затрагивает господин Донати в своей работе, был до сих пор освещен весьма скудно официальной наукой ввиду почти полного отсутствия исторических свидетельств и документов. Оппоненты же его объясняют эти детальные и красочные описания склонностью к преувеличениям и необузданной фантазией автора.

Я снова посмотрел на обложку книги. Интуиция подсказывала, что этот историк и есть мой мимолетный знакомый, который таким странным образом оставил мне свой телефон. Сейчас я задумался — для чего? Неужели он и в самом деле рассчитывал, что я ему позвоню? Зачем? Историк… Что может быть общего между нами? Я такового не видел, поэтому и звонить ему не собирался, выбросив нашу случайную встречу из головы. До этого момента. Но сейчас, из-за этой книги, из-за похвал итальянцев в его адрес, я вдруг подумал, что было бы интересно снова с ним поговорить. Но о чем? Не об истории древнего Рима — это уж точно. В отличие от Светланы, в этой области я мог быть разве что слушателем. Я всего лишь обычный бизнесмен, имеющий об истории весьма посредственное представление, и вряд ли мои познания в этом предмете могли бы вызвать интерес у профессора. Да и визитку он оставил, скорее всего, просто из вежливости. Поэтому нет смысла ему звонить… Но до конца вечера таинственный профессор уже не выходил у меня из головы. Вспоминались шляпа, море, песок, вино… С его именем ассоциировались теплый греческий закат и чайки над водой.

Мои воспоминания прервал англоговорящий итальянец. Он обратился ко мне с неожиданным вопросом: «У вас, господин Фортье, уже имеется кандидатура главного менеджера, который будет работать в Риме?»

— Нет, я еще об этом не думал… — ответил я автоматически. Интересные люди: только что ошарашили меня новостью о партнерстве — и уже подавай им кандидатуру управляющего офисом! Времени они зря не теряют. С чего бы такая спешка?

— Дело в том, — продолжил он, — что мы бы очень хотели просить вас назначить на эту должность Светлану.

Это был уж совсем неожиданный поворот событий. Светлана?!

— Конечно, решать в любом случае вам, но, как вы успели заметить, коммуникация со Светланой происходит у нас настолько легко, что прерывать ее нам был не хотелось. Светлана — идеальный кандидат.

— Идеальный! — в тон ему сказал второй брат.

Я взглянул на Светлану. Она не знала, как реагировать, сидела опустив глаза и сосредоточенно разглядывала лежавшую перед ней книгу.

— Что ж, неплохая идея, — сказал я. — Светлана работает у меня совсем недавно, но, несмотря на это, она уже успела зарекомендовать себя весьма компетентным и ответственным работником. А об ее интеллекте, эрудиции и умении общаться и говорить не приходится. Поэтому вы правы: Светлана — весьма подходящая на эту должность кандидатура.

При этих словах Светлана быстро взглянула на меня, затем на итальянцев и надолго уставилась в окно, за которым виднелись огни ночного Рима. Ни я, ни братья Лучиано не прерывали ее молчания, понимая, что такая новость у многих вызвала бы не только задумчивость, но и самый настоящий шок.

Разумеется, еще час назад я и мысли не мог допустить о том, что Светлана останется в Риме. Но сейчас, когда братья предложили мне этот вариант, я понял, что все действительно становится на свои места. Именно так и должно было случиться. Иногда не опыт, не многолетнее выслуживание являются определяющим фактором для назначения человека на ответственную должность. Очень часто нам помогает интуиция. Так было у меня со Светланой с самого начала, когда она впервые переступила порог моего кабинета, так случилось и сейчас со мной и с моими новыми партнерами — мы просто увидели ее место в нашей новой совместной компании. А опыт придет и отшлифуется со временем. Я подумал, что из всех моих знакомых вряд ли кто-то смог бы заинтересовать этих необычных и отнюдь не простых людей так, как она.

Ужин закончился выкуриванием сигар на террасе ресторана, где нам были заранее приготовлены плетеные кресла и такой же столик. На нем мы нашли все необходимые аксессуары: длинные спички, несколько подходящих зажигалок, нож и широкие пепельницы — каждая различной формы и, соответственно, несущая различное настроение. На дне пепельниц можно было прочесть афоризмы о курении.

Воздух был свеж и приятен, и от этого удовольствие становилось тройным: отличная сигара, хорошая компания и изумительно красивый вечер. Я почувствовал себя почти счастливым человеком в эту минуту.