Долгий путь к счастью

Ирина Чардымова, 2023

Иногда кажется, что у тебя всё хорошо, что жизнь идёт своим чередом и не предвещает беды. Но однажды всё рушится в один момент, и ты уже ничего не можешь сделать. Остаётся только выбирать – погибать под этими обломками или идти вперёд, пытаясь выжить…

Глава 9

Карина

Пока мы ехали к Антонине Викторовне, я постоянно подбирала слова, которые должна была ей сказать, чтобы сообщить эту страшную новость. Но мне ничего не приходило на ум. А если вдруг что-то и удавалось подобрать, но они упорно рассыпались, отказываясь собираться в предложения.

Да и как сказать матери, что её сына больше нет? Как сообщить ей самую страшную новость на свете? Как подобрать эти непослушные слова?

Какие бы отношения не были между нами, у меня сейчас сердце разрывалось на части от жалости к ней. Потому что я прекрасно понимаю её, потому что сама не знаю, что будет завтра с моим сыном. Но как бы там ни было, я должна ей это сказать.

— Ты готова? — спросила меня Зоя, остановив машину.

— Не знаю. — Я растерянно пожала плечами. — Мне кажется, к такому разговору нельзя быть готовой. Я не представляю, что ей говорить.

— Да уж, — вздохнула Зоя, — я тоже не знаю, как ей можно сообщить такую новость.

— Ладно, идём. — Собравшись с духом, сказала я, тем более что другого выхода у нас не было.

Подойдя к подъезду, я подняла глаза на окна её квартиры, в которых горел свет. Она не спала, наверняка ожидая новостей от меня. Я набрала на домофоне код квартиры, послышались гудки.

— Алло. — Ответила свекровь.

— Антонина Викторовна, это Карина. — На одном дыхании выдала я.

— Заходи. — Она впустила нас в подъезд.

Антонина Викторовна жила на четвёртом этаже, поэтому я не стала пользоваться лифтом, а решила пройтись пешком. Я надеялась на то, что пока я поднимаюсь, мне всё же удастся подобрать нужные слова. Но у меня так ничего и не вышло, лишь только сердце начало биться от волнения всё быстрее и быстрее.

— Карина, ну что? Они нашлись? Известно что-нибудь? Ты с новостями? — принялась она меня засыпать вопросами с порога.

В этот момент из комнаты вышел Евгений, и я обрадовалась его присутствию здесь. Не знаю, какие у них с Антониной Викторовной отношения, но то, что сейчас ей понадобиться поддержка, это точно.

— Они нашлись? — снова задала она вопрос, а в её глазах было столько надежды, столько любви к сыну, что у меня сжалось сердце. Но я должна ей это сказать.

— Да. — Тихо ответила я, перейти к главному не хватало сил.

— Где они? Дома? Почему не приехали? Они с вами? — нервно спрашивала она.

— Антонина Викторовна, дело в том, что, — начала я, но у меня ком встал в горле, мешая говорить, — дело в том, — я тяжело вздохнула, — что они…

— Что, они что?! — крикнула она на меня. — Ну же, не молчи, что?! — Антонина Викторовна подошла ко мне и стала трясти меня за плечи точно грушу. — Что с моим сыном? Что с ним?

— Они попали в аварию, — я выдержала паузу, — Юра погиб, Ваня в тяжёлом состоянии в реанимации. — И из моих глаз обжигающим потоком хлынули слёзы.

— Что? — её руки обмякли, а в глазах мгновенно заблестели слёзы. — Как погиб? Почему погиб?

— Авария была очень серьёзной. — Ответила я. — Михалёв погиб на месте, а Юра в больнице.

— Это ты, — она сердито сощурила глаза, — это всё ты виновата. Ты виновата в том, что он уехал! Ты! Слышишь ты!! Ты не уберегла их ты! Твоя вина во всем, только твоя! Ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! — выкрикнула она и разразилась в рыданиях.

В это время Евгений обнял её, а нам дал знак, чтобы мы ушли.

Понимая, что он прав, и ей нужно сейчас побыть без нас, мы вышли из квартиры.

***

Прошла неделя с той страшной аварии, в которой погиб мой муж, а мой сын так и находится в реанимации в стабильно тяжёлом состоянии. И никто не давал никаких гарантий.

— Теперь мы можем только ждать. — Ответил доктор на очередной мой вопрос о состоянии Вани.

Ждать, какое это оказывается страшное слово. Раньше никогда не придавала этому значения. Ну, казалось бы, что тут такого подождать? Пустяки. Но когда к ожиданию приравнивается неизвестность, становится очень страшно.

Я всякий раз вздрагиваю от телефонного звонка. А когда вижу номер больницы, меня охватывает дикий страх.

Что же тогда произошло? Почему Юра так внезапно забрал Ваню и поехал с ним в неизвестном направлении да ещё с этим Михалёвым. Можно было бы спросить ещё раз у Антонины Викторовны, может Юра ей что-то говорил вскользь, да она тогда значения не придала. Но только после смерти сына, она стала сама не своя. И если в тот день, когда я ей сообщила эту страшную новость, она кричала и обвиняла меня, то потом просто молчала. Молчала и плакала. На похоронах Юры она была словно тень, она постарела лет на десять. И я её прекрасно понимаю, хотя мой сын жив и у меня есть надежда. И я этой надеждой живу, дышу, пока мой сыночек борется за жизнь. А у неё этой надежды нет, и Юра уже никогда не очнётся.

Я несколько раз пыталась пойти с ней на контакт, но она упорно игнорирует меня. Она замкнулась в себе и никого не подпускает. Она за все эти дни даже о Ване ни разу не спросила.

А я всё своё свободное время стараюсь проводить с сыном. Уговорив доктора, я сижу у кровати сына часами, разговариваю с ним, читаю сказки. А когда накрывает отчаяние, просто умоляю проснуться, надеясь, что он всё слышит. И мой малыш, зная, что мама рядом, будет бороться за жизнь.

— Ванечка, сыночек мой, — шепчу я ему, держа за маленькую ручку, — живи, слышишь, солнышко моё, живи. — Прошу я сына, а из глаз ручьями льются слёзы, — мама рядом с тобой, слышишь, малыш, я рядом. И больше никому тебя не отдам.

Я надеюсь, что Ванюша меня слышит, и будет бороться за жизнь, зная, как он мне нужен и как сильно я его люблю.

— Как он? — спросила Зоя, когда я вышла из реанимации.

— Всё так же, без изменений. — Тяжело вздохнула я.

— Тебе бы домой съездить, переодеться, отдохнуть. — Посоветовала мне подружка. — Ты как тень ходишь.

— А если он в себя придёт? — я посмотрела через стекло на сына, увешанного проводами и датчиками, которые монотонно отсчитывали удары его сердечка.

— Если он очнётся, тебе сообщат. — Ответила Зоя. — Поехали домой, тебе, правда, нужно отдохнуть. Ты сыну здоровая и отдохнувшая нужна.

— Может ты и права. — Частично согласилась с ней я. — Хотя бы душ приму и переоденусь.

— Ну, вот и хорошо, поехали. — Одобрительно ответила она.

***