Облом нечаянно нагрянет

Ирина Хрусталева, 2005

Марина вылетела из казино, дымясь от возмущения. Ее будущий муж напрочь отказался покидать это увеселительное заведение, завис за игорным столом как приклеенный, продолжая спускать деньги! Она сейчас же поедет и скажет любящему папе, который заботливо подыскал ей женишка, что не выйдет за этого помешанного на игре маньяка! Несостоявшаяся невеста уже села в машину, когда раздались выстрелы. По всем статьям неудачный день, надо побыстрее уносить отсюда ноги! Но как убежишь от неприятностей, если они свалились к тебе прямо в салон, ткнули в бок пистолетом и велели убираться куда подальше? Этот поход в казино был специально придуман, чтобы Марина разочаровалась в мужчинах. Впрочем… этот, на соседнем сиденье, очень даже ничего, хоть и с пистолетом!

4

Марина напряженно посматривала на часы. Прошло уже больше часа, как отец обещал приехать, но его не было до сих пор. Внутренне девушка уже приготовилась дать ему достойный отпор и сейчас старалась успокоиться.

«Ничего, Марина, ты сумеешь убедить отца в своей правоте! Если он не прав, нужно указать ему на его ошибку. Может, он просто не знает, что Николай — игрок? Ведь я его родная дочь, не может быть, чтобы он хотел видеть меня несчастной в замужестве».

Эти рассуждения немного успокоили девушку, и, когда в дверь позвонили, она побежала открывать, изобразив лучезарную улыбку.

Владимир Сергеевич вошел в квартиру с суровым выражением лица и сразу же прошел в комнату. Он сел в кресло, закинул ногу на ногу и уставился на дочь тяжелым взглядом.

— Я внимательно тебя слушаю, — сказал он немного погодя.

— А что тут говорить? — пожала Марина плечами. — Я не хочу выходить замуж за Николая.

— В чем причина?

— Папа, он игрок, он завсегдатай казино и проводит там все свободное время.

— И ты считаешь это веской причиной для отказа от замужества? — вскинул мужчина брови.

— А что, разве это не причина? — вытаращила девушка глаза. — И потом, папа, я его совсем не люблю!

— А разве ты об этом не догадывалась, когда вы подавали заявление в загс? Что-то я не понимаю тебя, дочь, — с сарказмом заметил Владимир Сергеевич.

— Ну, тогда он мне понравился, — пожала Марина плечами. — Недавно приехал из-за границы, получил там хорошее образование, весь такой начищенный. Я же не знала, что он завсегдатай казино. Папа, если бы ты видел его, как я, сегодня ночью за карточным столом, ты бы меня понял! И потом, он совершенно меня не уважает. Я уж не говорю о любви, — пожала девушка плечами. — Свадьбы не будет, папа, — решительно закончила она.

— Марина, ты прекрасно знаешь, что Мальцев Юрий Николаевич — мой партнер по бизнесу. Кроме всего прочего, он мой друг, наконец. Я не могу так поступить с ним и сказать, что моя дочь категорически отказывается выходить замуж за его сына.

— Но почему, папа? Ты что, хочешь отдать меня в жертву своему бизнесу? Как ты себе это представляешь? Чтобы я сидела дома, а мой муж в это время проматывал бы деньги в казино? Где карты, там и выпивка, где выпивка, там и женщины, ну, и так далее. Думаю, тебе не нужно все объяснять, ты сам мужчина и все прекрасно понимаешь. Я не хочу такого замужества, я хочу нормальную семью — с детьми и всем таким прочим.

— На свадьбу приглашены очень влиятельные люди. Девочка моя, ты что, хочешь выставить своего отца дураком?

— При чем здесь это, папа? Я согласна на то, чтобы Николай объявил, что якобы он сам не хочет жениться на мне, что это я — недостойная кандидатура. Пусть говорит что хочет, если ему так важно, как на это посмотрят остальные.

— Еще лучше придумала! В каком, интересно, свете ты хочешь выставить меня, твоего отца? — повторил мужчина. — Моя дочь — недостойная женщина? Да кто тогда тебя вообще замуж возьмет.

— С этим я уж как-нибудь сама справлюсь, — огрызнулась девушка и нахмурила лоб. — Думаю, что найдется такой человек, а главное — без твоего участия.

— Согласен, найдется — какой-нибудь слесарь-сантехник, — с сарказмом заметил отец. — Из приличного общества никто после такого скандала на тебя не позарится, — хмыкнул он. — Не такого будущего я хотел бы для своей дочери!

— Боже мой, папа, да пойми ты наконец: что бы ты мне здесь сейчас ни говорил, а этой свадьбы не будет, хоть режь! Я не люблю Николая Мальцева и никогда не любила! Повторю тебе еще раз, если ты плохо меня слышал. Согласилась, потому что сначала он мне понравился. На вид он очень воспитанный молодой человек, приехал из Англии, где учился. Никогда не думала, что в Итоне обучают игре в казино, — фыркнула Марина. — Да и он меня не любит, ты только послушай, что вчера было!

— Я не желаю тебя слушать! Давно, моя милая, пора расстаться с романтикой. О какой любви ты говоришь, когда речь идет об огромных деньгах? — хмуро высказался Владимир Сергеевич.

— А свадьба-то моя здесь при чем, папа? — не выдержав, закричала Марина. — Я не согласна на брак по расчету! Объясни мне наконец, что происходит? Я никогда не думала, что ты можешь отдать меня в жертву своему бизнесу. Я же твоя дочь! Или для тебя это уже не имеет никакого значения? Ты можешь объяснить, что все это значит? — повторила свой вопрос девушка. Ее глаза при этом расширились до невероятных размеров, она с ужасом и непониманием смотрела на отца.

— Я не могу, да и не хочу тебе сейчас ничего объяснять, но скажу одно: это очень важно.

— Для кого?

— Для меня… да и для тебя тоже.

— Ничего не понимаю, — покачала девушка головой.

— Тебе и не нужно ничего понимать, на то ты и женщина, — устало вздохнул Владимир Сергеевич и хмуро посмотрел на дочь. — Бизнес, как и Восток, дело тонкое!

— Папа, неужели ты не понимаешь, насколько все это серьезно? Замужество — это не игра, это моя жизнь, и я не собираюсь писать ее сначала на черновик, а потом, когда набью себе шишек, уже набело. Я хочу нормального мужа, а не картежника! Почему ты не хочешь меня понять? Почему же ты тогда не разрешил мне выйти за наркомана? Чем он был хуже Мальцева? — с вызовом выкрикнула Марина.

— Не нужно путать божий дар с яичницей, тоже мне, нашла с кем сравнивать, — хмуро проговорил Котельников.

— Ты что, чем-то обязан Мальцеву? Почему я должна играть роль стрелочника? Объясни мне, в чем дело, я что-то ничего не понимаю.

Мужчина поднял глаза, и в них вдруг вспыхнул неподдельный гнев.

— А не слишком ли много ты задаешь вопросов своему отцу? Я что, обязан отчитываться перед тобой, девчонка? Чего тебе не хватает? Денег ты имеешь в месяц столько, сколько некоторые не зарабатывают за целую пятилетку! У тебя есть квартира, машина, шмотья — навалом, драгоценностей! Отдыхать ездишь по два раза в год, куда захочешь и когда захочешь. Тебе что, не нравится такая жизнь? Ответь мне, ответь! Ты смогла бы поменять эту жизнь на другую, в которой считают копейки от зарплаты до зарплаты? — все больше и больше повышая голос, заводился Владимир Сергеевич.

— Знаешь, пап, мне, конечно, эта жизнь нравится, я привыкла к ней, но и биться в истерике я не буду, если вдруг мне придется работать и самой зарабатывать себе на пропитание, — фыркнула Марина и упрямо посмотрела на отца. — Сейчас так многие живут, и ничего — живы-здоровы! И знаешь, что самое главное, отец? Они счастливы! Взять хотя бы мою подругу Настю. Да, она всего лишь врач и зарабатывает не очень много, но она счастливый человек! А знаешь почему? Потому что она свободна и ей нечего бояться, как тебе, например. Ты везде ходишь с охраной, и все равно оглядываешься. Твоя новая, молодая жена даже в парикмахерскую ездит с сопровождением! Хорошо хоть, что я не стала такой же пугливой, как вы, и не позволила, чтобы моя личная жизнь была под пристальным наблюдением твоих добрых молодцев. От судьбы не уйдешь, и, если мне суждено умереть от пули твоих конкурентов, значит, это все равно произойдет, сколько ни прячься. Знаешь, наверное, такую поговорку? «Если суждено сгореть в огне, то в воде не утонешь». А что касается красивой жизни… — Марина пожала плечами и ненадолго задумалась. — Я прекрасно помню, что стало с мамой от твоей красивой жизни, а ведь ей не было и тридцати шести лет, когда она умерла, — тихо проговорила она.

— Твоя мать — дура, сама виновата! Сколько я денег угробил на ее лечение, к каким только врачам не возил, толку было мало. Не проходило и месяца, как она срывалась по новой. С жиру бесилась, идиотка! — буркнул отец.

— Не смей оскорблять маму в моем присутствии! Я тогда уже была не маленькая и все прекрасно понимала, — взвилась Марина чуть ли не под потолок. Щеки ее ярко запылали, глаза метали молнии. — Она пустилась во все тяжкие из-за тебя! Ведь тебя никогда не было дома, ты никогда и никуда не брал ее с собой. Для тебя ничего не было важнее твоего бизнеса! Ты и женат-то был именно на нем, а не на маме! Что ей оставалось делать? Она и правда дурочка, я бы на ее месте нашла более интересное занятие, чем кокаин, — фыркнула она и смело посмотрела отцу прямо в глаза.

— Это какое же? — удивленно поинтересовался Владимир Сергеевич и с любопытством взглянул на дочь, приподняв бровь.

— Я бы завела себе любовника, и не одного, а парочку, да помоложе тебя! И наставила бы тебе рога, чтобы твоя голова постоянно болела! Может, тогда бы у тебя хватило ума и времени на то, чтобы обратить внимание на свою супругу и увидеть, что она красива, молода и сексуальна! Ничуть не хуже твоей теперешней «примадонны», молодой жены, — прищурив глаза, выпалила Марина. — У моей мамы хоть хватило ума меня родить, а твоя длинноногая цапля боится родами свою фигуру модельную испортить!

В Марине всегда просыпался боец, как только речь заходила о матери, которую она безумно любила — несмотря ни на что. Она помнила ее как самую ласковую, добрую и прекрасную маму, какую только можно было иметь.

— Кто дал тебе право говорить с отцом в подобном тоне? — заорал мужчина, и лицо его покрылось красными пятнами.

— А кто тебе дал право так говорить про маму мне, ее дочери? — не осталась в долгу Марина. — Она любила тебя, я это точно знаю, а ты… ты сам во всем виноват! Пусть лучше у меня муж будет совсем простым человеком, зато он будет любить меня, а не пропадать непонятно где и с кем, как ты, например, или как твой Мальцев — в казино!

В груди у Марины клокотали гнев и ужас. Она никогда не говорила с отцом в подобном тоне! Были, конечно, споры, но чтобы они доходили до такого накала — этого еще не было. Но она уже закусила удила и неслась не останавливаясь, боясь, что если сейчас уступит отцу, то уже никогда не сможет больше отстаивать свои права.

— Я всегда знал, что в тебе преобладают плохие гены. Совсем ты не в меня пошла, — услышала она усталый голос отца.

— Что ты хочешь этим сказать? Почему это у меня плохие гены? — спросила девушка, изумленно хлопнув глазами.

— Твоя бабка, моя мать, всю жизнь была блаженной и смотрела на все сквозь розовые очки. А про вторую твою бабку я и говорить не хочу. Сбежала со своим любовником на край света. И чем все это закончилось?

— Пап, я, конечно, слышала эту историю, но зачем ты мне сейчас об этом говоришь? Я-то здесь при чем? — удивленно вскинула брови девушка.

— А при том! У вас, у баб, одна романтика на уме! Вам, видишь ли, любовь подавай! Пойдешь замуж как миленькая, а любовь сама потом придет, если ты очень постараешься.

— Ни за что! — твердо проговорила Марина и демонстративно отвернулась к окну.

Мужчина тяжело поднялся с кресла и посмотрел в спину дочери суровым взглядом. Ничего не сказав, он резко развернулся и пошел к дверям. Там он все же остановился и, как будто не было этого тяжелого разговора, спокойно произнес:

— Завтра привезут твое свадебное платье из Парижа, будь любезна находиться дома.

Марина резко обернулась и уже открыла рот, чтобы возразить, но в это время до ее ушей донесся слабый стон. Девушка испуганно вытаращила глаза и, схватив вазу со стола, грохнула ее об пол с такой силой, что осколки полетели в разные стороны. Вслед за этим она заорала так, что у отца тут же заложило уши.

— Никогда этого не будет, я не пойду замуж за этого картежника, так и знай! Можешь делать со мной все, что угодно, но этому не бывать!

Владимир Сергеевич посмотрел на дочь недоуменным взглядом и, направляясь в прихожую, пробормотал:

— Нужно девочку показать психиатру, что-то у нее с нервами…

Он хлопнул входной дверью так сильно, что Марина вздрогнула. Она стояла посреди комнаты и ошарашенно смотрела на осколки вазы. Девушка не могла поверить в то, что все, что сейчас она сделала, сотворила именно она. Расколошматить вазу ее заставил ужас оттого, что отец мог услышать стон больного Максима из другой комнаты. Но что она вообще могла решиться на такое — ей до сих пор не верилось. Из комнаты снова донесся стон, и девушка сломя голову понеслась в том направлении.

— Навязался на мою голову, возись теперь с тобой, своих проблем полное лукошко, а тут еще ты, — нервно ворчала она.

Максим метался по кровати, он весь горел огнем.

— Что мне с тобой делать-то? — с ужасом глядя на парня, прошептала Марина и тут же побежала в обратном направлении, чтобы позвонить Насте.

Дрожащими пальцами она набирала номер, который выветрился из ее головы в мгновение ока, и она вновь и вновь тыкала в цифры, чуть не плача.

— Господи боже мой, ну что же это такое, в самом деле? — взвыла девушка. — Какой же номер у Насти? Так, 358… как же дальше? А, вспомнила, — прошептала она и набрала наконец правильные цифры. Как только подруга подняла трубку, Марина закричала: — Настя, что мне делать? Он мечется, стонет, вернее, бредит, что-то там говорит и весь горячий! Я сейчас здесь скончаюсь рядом с ним от страха!

— Не кричи так и не паникуй, я прекрасно тебя слышу, — спокойно проговорила Анастасия. — Возьми полотенце, смачивай его в прохладной воде и протирай все его тело. Температура, наверное, поднялась, вот поэтому он и бредит. Ничего страшного в этом нет, иногда так бывает. Да, чуть не забыла: в воду добавь немного уксуса. Достаточно будет столовой ложки на литр воды. Вот этим составом всего его протрешь, жар сразу же и спадет, — объяснила она подруге.

— Как это — всего протрешь? Он же голый лежит, — заартачилась Марина.

— Ты что, голых мужиков отродясь не видала? Чего так испугалась-то? — усмехнулась в трубку Настя.

— Почему не видала? Видала, конечно, просто неудобно как-то, — пробурчала Марина.

— Неудобно, моя милая, штаны через голову надевать, а смотреть на голого мужика должно быть только приятно. Давай действуй, — отбрила Марину подруга и тут же отключилась.

Марина набрала в таз холодной воды, добавила туда уксус, взяла полотенце и, присев на краешек кровати, начала тихонько протирать горячего, как печка, Максима. Сначала она обтерла его лицо, руки и грудь. Нужно было перемещаться ниже, и девушка засомневалась:

— Может, вполне достаточно уже?

Девушка потрогала лоб Максима и почувствовала жар. Она намочила марлевую салфетку и положила ее на пылающий лоб больного. Потом, отметая всяческие сомнения, она откинула простыню и, стараясь не смотреть на то, что открылось ее взору, начала прохаживаться холодным полотенцем по обнаженным частям тела. Взгляд ее невольно останавливался на том, что она видела, хоть Марина и старалась отводить глаза.

— Да, мальчик, сразу видно — любишь спортом заниматься, фигура у тебя, конечно, что надо! Вот только, видно, с головой не все в порядке, раз в такую историю влез, где за тобой кто-то там гоняется и пытается прикончить!

Марина закончила протирать Максима и попробовала его напоить. Но тот категорически отказывался глотать питье, только расплескал воду.

— Ну и лежи теперь на мокрых простынях, — проворчала Марина.

Девушка вдруг о чем-то подумала и, вытаращив глаза, снова понеслась к телефону.

— Настена, а что же мне делать, когда он в туалет захочет? — затараторила она в трубку, как только подруга ответила на звонок.

Настя тяжело вздохнула и выругалась вполголоса:

— Очуметь от тебя можно, Марго, до чего ты любишь панику наводить! Сходи в аптеку, купи памперсы специальные, для лежачих больных, вот и решишь проблему, и все будет вполне цивильно.

— А менять эти памперсы я сама должна? — задала Марина глупый вопрос.

— Зачем же самой? Можешь пригласить своего жениха или отца на крайний случай, — съязвила Настя.

— Хватит надо мной подшучивать, не до юмора мне сейчас. Что ты меня доводишь — я и так на пределе! — выкрикнула Марина и обиженно засопела в трубку.

— А ты сама этот предел выбрала, тебя никто не заставлял тащить раненого амбала к себе домой, — не уступила Настя и, хихикнув, добавила: — Сказала бы сразу, что он тебе понравился!

— Не пори ерунду, я тебе уже говорила, что у него был пистолет, — побелев от негодования, окрысилась Марина.

— Ладно, ладно, не ершись, я пошутила, — засмеялась Настя. — Хотя в такого мальчика и влюбиться не грех! Иди в аптеку, купи упаковку памперсов, как придешь, сразу же надень один, чтобы потом не корячиться и всю постель не менять. Видала небось, какой мужик здоровый, тебе одной с ним не справиться. Давай действуй, если что — звони!

Марина с негодованием посмотрела на пищащую трубку и сплюнула:

— Черт побери, легко тебе говорить — действуй, а тут голова уже кругом идет. С отцом поцапалась, не знаю, что теперь будет. Вдобавок к этим неприятностям еще и за Максимом ухаживай, как за новорожденным, памперсы ему меняй! Проклятие, что вообще в моей жизни происходит? — топнула она ногой.

Девушка пошла в прихожую и, нацепив босоножки, отправилась в аптеку, которая располагалась на первом этаже ее дома. Когда она наклонилась к окошечку и попросила памперсы — специально для лежачих больных, — из дверей подсобного помещения показалась заведующая аптекой и, увидев Марину, широко улыбнулась:

— Мариночка, здравствуйте! У вас что, кто-то заболел?

— Нет, Елена Ивановна, вот, памперсы покупаю.

— У вас разве есть ребенок? — удивилась женщина.

— Нет, это для взрослого человека.

— Никак папа заболел?

— Нет, папа здоров, слава богу. Это меня попросили купить. У подруги бабушку парализовало, она ее только сегодня из больницы забрала, вот — позвонила, попросила купить памперсы и привезти ей, — моментально сочинила Марина, испугавшись следующих вопросов.

Когда девушка вышла из аптеки, спина ее от напряжения покрылась испариной.

— Быстрее нужно перевозить Максима подальше отсюда, иначе в один прекрасный момент мне может не повезти и я так заврусь, что сама же и утону в своем вранье. Сейчас приду, позвоню Насте, и нужно решать этот вопрос как можно быстрее, прямо сегодня же ночью! Дольше я просто не выдержу! — простонала Марина.