4
— Какой ужас! Какой дикий кошмар! — стонал Валя, отчаянно гримасничая, закатывая глаза и хватаясь за сердце. — Это же получается, что я был на волосок от смерти. Мне срочно нужен валидол, корвалол, нитроглицерин, валерьянка…
— И стрихнин! — рявкнула Олеся, резко перебив друга. — Прекрати немедленно эту истерику, нужно сначала разобраться.
— Не кричи на меня, — огрызнулся тот. — Я, может быть, уже одной ногой в могиле стоял! И потом, не забывай, что ты княжна и подобные дикие манеры не соответствуют твоему статусу. Сколько я могу тебя учить, ма шер, как ты должна теперь жить и как себя вести?
— Я тебя сейчас утоплю вот в этом пруду, будешь головастиков и пиявок учить, как им жить и как себя вести, — грозно пообещала ему Олеся.
— Фу, как грубо, — сморщился Валя.
— Сереж, значит, ты считаешь, что это было покушение? — спросила Олеся, повернувшись к молодому человеку.
— Выходит, что так, — Серж пожал плечами, уже стоя на берегу и натягивая на себя одежду. — Винтовку прикрепили к толстым стволам камышей, к курку привязали вот эту веревку и натянули ее под водой прямо до мостика, под углом где-то в шестьдесят — шестьдесят пять градусов. Там ее уже пристроили снаружи, пропихнув в паз между досками. Ступив на мостик, ты обязательно задела бы эту веревку, она бы резко натянулась, сработал бы курок, а затем выстрел. Дело нескольких секунд. Просто, как все гениальное.
— А ведь я уже собирался шагнуть на этот мостик! — прошептал Валентин, вновь хватаясь за сердце. — Хорошо, что я заметил дуло в кустах и бросил в ту сторону камень, а так бы…
— Ты у нас, оказывается, счастливчик, — невесело улыбнулся Сергей, взглянув на Валентина. — Глазастым оказался, это тебя и спасло. Камень угодил в винтовку, от удара та развернулась, веревка на курке, естественно, натянулась, и сразу же произошел выстрел. Автоматически изменилась траектория, поэтому пуля полетела не к мостику, а на середину пруда. В рубашке ты родился, Валя!
— Да, наверное, ты прав. Я родился в рубашке… но лучше бы в бронежилете, в нем мне было бы намного спокойнее, — проворчал тот.
— Все равно ты счастливчик. С этой винтовкой могло быть все гораздо хуже, сам понимаешь.
— Эт точно, я баловень судьбы, в отличие от бедного селезня, — вздохнул молодой человек. — А кстати, куда делся труп? — вдруг всполошился он.
— Ты о чем? Какой труп? — испуганно вытаращилась на него Олеся, услышав последние слова Вали. — Ты хочешь сказать, что здесь был чей-то труп?
— Ну да, был, а теперь куда-то делся, — ответил тот, заметавшись по берегу и обеспокоенно шаря глазами по поверхности пруда. — Я его вот так же, как тебя, видел, жалкий такой.
— О господи, только не это! Час от часу не легче. И чей же это был труп? — прошептала девушка, обессиленно опускаясь на траву, так как ноги ее моментально подкосились. — Почему ты ничего не сказал мне об этом?
— Лесь, ну как же я не сказал-то? — раздраженно спросил Валентин, хлопнув себя обеими руками по бокам. — У тебя что, с памятью проблемы? Я же тебе сразу, как прибежал в дом, сказал, что после выстрела стая уток улетела, остался лишь один селезень, головка набок… Какая ты, однако, невнимательная, ма шер, в одно ухо тебе влетает, в другое вылетает.
— Так ты хочешь сказать, что говорил о селезне? — убивая взглядом друга, спросила Олеся.
— А о ком же еще? Я и говорю, что он тут был, а теперь его нет, — растерянно ответил Валя. — Утонул, наверное? А ты почему на меня так смотришь, как будто хочешь меня убить? — насторожился он.
— Ты, как всегда, прав, Валюша, именно это мне и хочется сделать, — прошипела разъяренная девушка, поднимаясь с земли. — Ты что, Кадкин, совсем ненормальный?
— А что я такого сделал? — растерялся тот.
— Значит, труп, говоришь, пропал? — многозначительно прищурилась Олеся. — Ничего, сейчас я его тебе обеспечу. Уверена, что из тебя очень симпатичный труп получится!
— Серж, дорогой, хватай Леську, у нее, кажется, началось временное помутнение рассудка на нервной почве, — выдохнул Валя, срываясь с места и улепетывая от подруги со всех ног.
Та, схватив с земли увесистую палку, кинулась за ним.
— Ну, прохвост, погоди! — выкрикнула девушка.
— Ма шер, остановись, ты же потомственная княжна! Где твои манеры? Где сдержанность? — вопил Валя, продолжая сверкать пятками с завидной скоростью. — Дорогая, ну зачем же тебе так надрываться впустую? Тебе все равно меня не догнать! Разве ты забыла, что я был первым бегуном в университетской команде спринтеров?
Олеся резко остановилась и кинула палку вслед убегавшему Валентину.
— Все равно дома мы встретимся, и никуда ты от меня не денешься! — заявила она. — Я тебя в колбу закатаю и в Кунсткамеру сдам, погремушка несчастная.
— Ага, как же, закатаешь, — усмехнулся тот, сбавляя скорость. — Руки коротки, я живым не дамся! — крикнул он, ловко увертываясь от импровизированного снаряда.
— У-у-у, я тебе задам, — Олеся погрозила ему кулаком и вернулась к пруду.
Сергей от души веселился, наблюдая за друзьями.
— И что за жизнь у меня такая? — скорбно вздохнул Валентин, уже неспешной походкой направляясь к дому. — Как что, так сразу Валя виноват! Тоже мне, стрелочника нашли. Я, можно сказать, с риском для жизни, как настоящий герой, защищаю местную флору и фауну, а они… Какая вопиющая несправедливость!..
Молодой человек вошел в дом и услышал громоподобный крик Фаты, доносившийся из гостиной.
— Ты что же это натворил, черт неумытый! Я тебя собственными руками придушу, скотина ты лохматая! Да я тебя…
— Интересно, что там происходит? Неужели этот бронетранспортер моего Ваську обижает? Какая наглость! — возмутился Валя и бросился на помощь коту. — Что случилось? — выкрикнул он, вбегая в комнату. — Почему вы так некультурно обзываете наше домашнее животное? Кот Василий — член нашей семьи, а не какой-то блохастый котяра с помойки!
— Как же мне его не обзывать, когда он в мои туфли нагадил! — истерично взвизгнула Фата, потрясая снятыми с ног «лодочками». — Я их в дорогом магазине покупала, между прочим, а не на барахолке! Они больших денег стоят!
— А нечего разбрасывать свою бесценную обувь, где попало, — огрызнулся Валентин. — Где Васька?
— Вон, в окно шмыгнул, зараза, — всхлипнула Фата. — И я ничего не разбрасывала, просто сняла туфли у порога, чтобы в комнату в них не входить, полы вон какие чистые. Пока сидела здесь, телевизор смотрела, ваш кот и удумал, взял и надул в них. В чем мне теперь ходить?
— У нас здесь неплохой сельский магазинчик имеется, купите там себе резиновые шлепки, очень удобно, — как ни в чем не бывало посоветовал даме Валентин, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— Шлепки?! — икнула женщина, глупо хлопая глазами. — Да вы знаете, какой у меня размер?!
— Представляю, — хмыкнул Валя.
— Мне же обувь приходится в магазине «Гулливер» себе покупать, потому что женских туфель такого размера просто нет. Их невозможно в обыкновенном магазине купить!
— Сочувствую, но ничем помочь не могу. Я бы с вами поделился, но мои ботинки до вашего размера не доросли, — развел Валентин руками и, пряча ехидную улыбку, гордо удалился. — Ай да Васька, ай да молодец, — злорадно захихикал он, выходя на крыльцо. — Иди ко мне, черномазенький, я тебя расцелую, — увидев кота, засюсюкал молодой человек.
Тот не заставил себя долго уговаривать: тут же прыгнул к Валентину на руки и начал облизывать его лицо.
— Мон ами, я пошутил насчет поцелуев, прекрати меня лизать своим шершавым языком, — сморщился молодой человек. — У меня могут вскочить прыщи, а это так ужасно выглядит! Ну, не обижайся, я тебя и без поцелуев уже полюбил. Ты у меня умный котик, хороший мой котик… Этот молотобоец мне тоже сразу не понравился… тьфу, не понравилась. До чего же некультурно ведет себя, я возмущен до глубины души! Это же надо быть настолько невоспитанной, чтобы в чужом доме так орать, что даже стены от страха дрожат. А мы привыкли к тишине, наши ушки нежные, мы не какие-нибудь плебеи, мы воспитанные люди и коты… Правда, Васенька? Мы с тобой обязательно выживем отсюда эту безразмерную тетку, нечего ей в нашем доме кричать и обзываться. Пойдем, дорогой, я тебе свеженькой рыбки дам, Леся ее у мальчишек купила. Еще вчера в речке плескались карасики, а теперь они тебе достанутся, пойдем, мой хороший, — ласково ворковал он, поглаживая Василия по спинке. Тот удобно устроился на руках у своего нового, но уже беззаветно любимого хозяина и громко мурлыкал.
Василий был совсем маленьким котенком, когда Веда нашла его на пороге своего дома. Он сидел там весь продрогший, мокрый и голодный. Веда подобрала его, отогрела, откормила, и теперь из него вырос огромный, холеный, черный, как вакса, котище. Василию недавно исполнилось шесть лет. Когда полгода тому назад умерла Веда, он ушел из дома, скитался где-то месяца два, а потом вернулся к Тимофею и стал жить с ним. Тимофей всю свою жизнь был управляющим в доме у Веды и умер в возрасте девяноста лет. Произошло это совсем недавно, на следующий же день после приезда Олеси с Валентином, но старик успел передать наследнице все, о чем его просила Веда.
Молодой человек невзлюбил кота, потому что он был черной масти. К такому окрасу братьев наших меньших из рода кошачьих Валя относился с суеверной опаской, потому что черные коты всегда приносили ему кучу всяких неприятностей. А вот Василий, напротив, по никому не понятным причинам проникся к молодому человеку преданной любовью и старался всячески выказать ее. Постепенно Валентин начал привыкать к коту и к его постоянным проявлениям внимания к своей персоне и практически уже смирился с присутствием в доме черного Василия. Хоть иногда у них и случались разногласия (как сегодня утром, например), но Валя уже считал себя вполне полноправным хозяином этого на удивление умного и хитрого животного. Впрочем, если уж говорить всю правду, так это именно Василий выбрал Валентина своим хозяином, а тому ничего не оставалось делать, как подчиниться этому необъяснимому выбору кота.
