Интимный ужин на чердаке

Ирина Хрусталева, 2014

Как можно ходить на таких каблуках?! Поднос тоже страшно мешается, вот будет номер, если она опрокинет его на кого-нибудь из гостей! Ведь это прием для важных шишек, а Наташу сюда никто не приглашал. Она проникла в особняк обманом в качестве официантки. А все из-за этого надутого индюка Андрея Савинского, хозяина дома! Расхаживает под ручку с надменной красоткой и не догадывается, что от него очень хотят избавиться. Уже успели нанять убийцу, работающую под псевдонимом «Дама Икс». Если бы Наташа не была хозяйкой женского журнала с таким же названием, она бы не получила по ошибке заказ вместо киллерши и не расхаживала бы сейчас в передничке, пытаясь предупредить Андрея о готовящемся покушении. Опустошив для храбрости несколько бокалов, девушка сама не поняла, как оказалась под кроватью в его спальне… Ранее роман Ирины Хрусталевой «Интимный ужин на чердаке» выходил под названием «Седьмая вода на коньяке»

Глава 2

— Ты решила надо мной приколоться таким образом? — хихикнула Мария. — Вроде первое апреля уже далеко позади. Нет, шутка, конечно, прикольная, но она меня не очень впечатлила. Придумай что-нибудь попроще, подруга.

— Да какие могут быть шутки? — закричала Наталья в трубку. — Приезжай ко мне, своими глазами все увидишь. Мне сейчас не до шуток, ей-богу. Завтра мужик, который закодирован под номером «один», будет мне звонить в шесть вечера, и я с ужасом думаю, что буду ему говорить, — упавшим голосом добавила она.

— А что ты ему говорить должна? Так и скажи, что они ошиблись, — дала «дельный» совет Мария, еще не до конца поверив, что ее подруга говорит правду. — Зачем зря голову-то над этим ломать?

— Машка, ты хоть соображаешь, что говоришь? — взвыла Наташа. — Мне теперь ни в коем случае нельзя признаваться, что они ошиблись.

— Это почему? — искренне изумилась подруга.

— Потому что тогда за мою жизнь никто даже ломаного гроша не заплатит, — с новой силой провыла Наташа в трубку. — Я теперь для них опасна, как свидетель!

У Марии уже начали закрадываться сомнения в том, что подруга решила над ней подшутить, и она обеспокоенно поинтересовалась:

— Наташ, так ты правда, что ли, не шутила, когда рассказывала эту невероятную историю? Прямо голливудский детектив какой-то! Разве в жизни такое бывает?

— Маш, если ты мне действительно подруга, то очень тебя прошу: не задавай мне глупых вопросов, мне и так тошно. Лучше заводи свою машину и дуй ко мне на максимальной скорости, — очень серьезно попросила Наташа.

— Нет проблем, через пятнадцать минут буду у тебя, — тут же согласилась Мария и отключилась.

Наташа положила телефонную трубку и присела в кресло. В голове ее царил настоящий кавардак, а ноги подкашивались в буквальном смысле. Когда полчаса тому назад до девушки дошло, что ее наняли, чтобы убить симпатичного мужчину с фотографии, ей стало до тошноты страшно. Но когда девушка как следует пораскинула мозгами и сообразила, что попала в криминальную и очень опасную ситуацию, ее вообще обуял дикий ужас.

— Как только до них дойдет, что я — это вовсе не я… вернее, что я — это не он… не она… нет, не так. Тьфу ты, черт, совсем запуталась! Так, спокойно, — сама себя начала уговаривать Наташа и попробовала сформулировать свою мысль заново.

— Если бандиты поймут, что я — совсем не тот человек, который им был нужен и для которого предназначался этот кейс, они сразу же начнут меня искать, чтобы убить. Я теперь очень опасный для них свидетель! О, боже, — взвыла Наташа. — Ну почему, почему это произошло именно со мной? Почему этот бородатый подошел именно ко мне? Неужели в этом распроклятом кафе, кроме меня, не нашлось никого более подходящего на эту роль?! А кстати, действительно, почему? — встрепенулась вдруг Наташа, и слезы моментально прекратили капать из ее глаз.

Она потерла пальцами виски и снова попыталась сама себя успокоить.

— Так, девочка, прекрати наводить панику, прекрати реветь, слезами горю не поможешь. А лучше подумай хорошенько, с чего все началось. Итак, почему тот бородатый подошел именно ко мне и отдал этот чемодан? Здесь же денег целая куча! Нет, что-то я не о том думаю, — нахмурилась девушка. — Деньги — это оплата за «работу», дураку ясно. До этого о чем я думала? А, вспомнила! Почему бородатый мужчина, назвавшийся курьером, подошел именно ко мне? О чем он у меня спросил? Кажется, он спросил, сколько времени, а я ответила, что у меня часы остановились. А что, собственно, такого я сказала, если они у меня действительно остановились? Он ведь у меня еще о чем-то спрашивал. Ну да, еще задал вопрос: «Дама Икс»? Все правильно, так называется мой журнал, — бормотала Наташа, напряженно хмуря лобик.

Она старалась вспомнить все, что произошло за те считаные минуты, после которых ее жизнь перестала стоить и копейку — во всяком случае, так предполагала она сама. И тут в ее голове вдруг мелькнула догадка.

— Елки зеленые, так это же, наверное, условный пароль был — про время! — ахнула Наташа и посмотрела на свое запястье.

На нем по-прежнему красовались золотые часики, которые упорно стояли. Они показывали тринадцать часов тридцать минут московского времени, хотя на самом деле было уже почти пять часов. Наташа прямо всей кожей ощутила надвигающуюся на нее опасность и поняла, что жизнь ее теперь держится на волоске. На то-о-оненьком таком и совсем непрочном волосочке.

— Что же вы натворили, мои золотые? Десять лет служили верой и правдой, и вдруг вот так запросто подвели свою хозяйку под монастырь, — прошептала девушка и горько заплакала, напрочь забыв, что только что сама себе приказала не паниковать и больше не лить слезы, от которых все равно никакого толку.

— Он же еще назвал мой журнал. Почему он его назвал? — между всхлипами бормотала девушка. — Или мне это только показалось? Нет, точно назвал! Господи, какая глупая, совершенно дурацкая ошибка! Мне совсем не хочется умирать из-за какой-то случайной ошибки, — с новой силой брызнула слезами Наташа.

Она бы продолжала жалеть себя и реветь белугой и дальше, если бы не звонок в дверь, которого она испугалась так сильно, что слезы в одну секунду просохли. Наташа вскочила с кресла, замерла как вкопанная, а потом крадучись, на цыпочках, пошла в прихожую.

«Вдруг это уже бандиты пришли по мою душу?» — с ужасом подумала она, но, несмотря на свой страх, продолжала тихонько, бесшумно продвигаться к двери. Ноги дрожали, подгибались колени, во рту у нее моментально пересохло, и казалось, что язык увеличился в размерах раз в десять. Поминутно останавливаясь, Наташа прислушивалась, надеясь услышать хоть что-нибудь из-за двери. Звонок с четкой периодичностью начинал надрываться снова, отчего по всему ее телу забегали мурашки. Девушка наконец добралась до двери, осторожно заглянула в глазок и облегченно вздохнула, когда увидела свою подругу Машу. Наташа быстро открыла дверь и впустила ее.

— За тобой никто не следил? — зашептала она, дико вращая испуганными глазами.

Маша удивленно оглянулась по сторонам и пожала плечами.

— Нет вроде. А кто за мной должен был следить? — тоже шепотом спросила она.

— Ну, мало ли? — неопределенно помахав в воздухе рукой, ответила Наталья. На всякий случай она осторожно высунулась из-за двери и осмотрела лестничную площадку. Не заметив ничего подозрительного, девушка захлопнула дверь и снова закрылась на все замки, имеющиеся в наличии.

Маша была самой близкой подругой Наташи с ранней юности. А подружились они так…

У Верочки, лучшей подруги Наташи, с которой она сидела за одной партой с первого класса, был день рождения. Ей исполнялось пятнадцать лет, и она решила отметить такую знаменательную дату с особой пышностью. Вера пригласила девчонок и ребят из своего класса, среди которых был и предмет ее первой любви, Виктор Колесников. Верочка предупредила своих одноклассников, что они могут приводить своих друзей и подруг. И каковы же были ее удивление и досада, когда тот самый Витька Колесников приперся к ней на праздник с какой-то девицей. Она была не только не из их класса, а даже из другой школы. Естественно, Верочка устроила страшный скандал и вцепилась наглой девчонке в волосы. Наташа бросилась их разнимать, в результате чего ходила потом целую неделю с ярким фингалом под глазом. Вот так она и познакомились со своей будущей самой лучшей подругой Машкой Страстновой. Когда с того дня уже прошло месяца два и страсти улеглись, Верочка с Наташей случайно увидели Машу, которая маячила у подъезда Веры. Она подбежала к девочкам и, возбужденно жестикулируя, рассказала, что Витька Колесников переключился на одну смазливую мордашку из соседнего дома. Девчонки, недолго думая, подкараулили малолетнего ловеласа у него во дворе и втроем отделали по первое число. Маша с Верой потом очень часто вспоминали об этом и громко хохотали.

Девушки крепко подружились и никогда не предавали друг друга.

— Что с тобой, Наташ? — с удивлением наблюдая за подругой, спросила Маша, стоя в ее прихожей. — И куда пропало твое лицо с его привычного места? — добавила она, взметнув брови.

— Скоро проявится, — буркнула Наташа. — Если, конечно, успеет, — хмуро добавила она.

— Ты можешь объяснить все по-человечески, а не шарады мне загадывать? — разозлилась Маша. — Я приехала по твоей просьбе, между прочим!

— Да не кипятись ты, пошли в комнату, я тебе сейчас все расскажу, да и покажу заодно. Ой, Машка, в какую же я страшную историю попала, нарочно не придумаешь! — закатила Наташа глаза под лоб. — Что мне теперь делать — понятия не имею.

Подруги прошли в комнату, и Маша замерла в дверях. Ее взгляд был прикован к пистолету, который лежал на столе рядом с кейсом.

— Значит, ты все-таки не шутила? — очень серьезно подытожила она. — Признаться, я до последнего момента надеялась на это.

— С ума ты, что ли, сошла, Машка? — возмутилась Наташа. — Кто же такими вещами шутит? Мне не пятнадцать лет, чтобы так прикалываться. Те времена давно прошли, когда мы друг другу «сюрпризы» подкидывали.

Маша подошла к столу, взяла в руки пистолет с глушителем и, повертев его в руках, осторожно положила на место. Лицо у нее было сосредоточенное и напряженное.

— Смотри, что здесь еще есть, — сказала подруге Наташа и вытащила из пухлого конверта пачку денег.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула Мария. — Сколько здесь?

— Не знаю, не считала, мне сейчас не до этого, — пожала Наташа плечами и вытерла мокрые от невысохших слез щеки. — Но навскидку, думаю, тысяч тридцать — тридцать пять.

— А давай посчитаем, чтобы точно знать, — предложила Маша, и глаза ее возбужденно заблестели. — Никогда такой большой суммы в руках не держала. Вернее, держать-то держала. Только они государственные были или отцовские. А здесь!..

— Слушай, подруга, я всегда предполагала, что ты дура, но не думала, что настолько! Мне сейчас не деньги считать нужно, а думать, как выкрутиться из этого дерьма, по возможности живой и здоровой, — вызверилась на подругу Наташа. Ее красный от слез нос от возмущения покраснел еще больше.

— Почему это я дура? — обиженно засопела Мария. — Одно, между прочим, другому не мешает. Могли бы считать и думать заодно. Ладно, извини, не хочешь как хочешь, — махнула она рукой, увидев, каким взглядом смотрит на нее подруга. — Давай, рассказывай все по порядку и с подробностями, а уж потом будем думать, что к чему.

Девушки устроились в креслах поудобнее, и Наташа начала свой рассказ — с того самого момента, когда ей сначала прислал факс, а потом позвонил сам господин Трушин и попросил, чтобы она написала для него статью на правах рекламы, вернее, антирекламы, и разместила ее в своем журнале на первом развороте.

— Я бы ни за что не согласилась, если бы не сумма, которую он мне пообещал за это, — оправдываясь, проговорила Наташа. — Теперь вот думаю сама про себя: «Бог шельму метит». Не погналась бы за большим рублем, не согласилась бы, не поехала бы с ним встречаться — и ничего бы такого не случилось, — горестно вздохнула она.

— Ты не отвлекайся, я тебе не поп, чтобы передо мной исповедаться. Потом будешь грехи замаливать, — перебила ее Маша. — Рассказывай, что дальше произошло.

Наташа начала рассказывать дальше со всеми подробностями, стараясь не упустить ничего.

— Мне кажется, что вопрос о времени и ответ, что у меня остановились часы, были условным знаком, — проговорила Наташа. — Я теперь даже не знаю, что делать. Да, еще он, тот бородатый, кажется, назвал мой журнал.

— Кажется — или точно назвал? — спросила Мария.

— Черт его знает! — пожала Наташа плечами. — Журнал на столе лежал. Может, он просто вслух прочитал название, и все? Не могу точно утверждать. Я в это время в зеркало смотрелась, прыщик на носу увидела. Ай, в общем, где тонко, там и рвется, все одно к одному! Как будто все нарочно подстроено, — махнула она рукой. — Не могу я точно вспомнить про журнал, то ли спросил, то ли название прочитал, кто его знает? — снова повторила Наташа.

— Ладно, это не столь важно. Дай-ка мне посмотреть, что на этих листах написано, — попросила Маша.

— На, смотри, — вздохнула девушка и протянула подруге подробное досье на Савинского.

Та пробежалась по нему глазами и выдала свое резюме:

— Ты совершенно права, Наташка, тебя приняли за киллера, вернее, за киллершу. Ой, слушай, выходит, что этого парня баба должна убить? — встрепенулась она.

— Да-а, подруга, ничего не скажешь, — тяжело вздохнула Наташа и с жалостью посмотрела на Марию. — Быстро же ты соображаешь. Я что, настолько плохо выгляжу, что меня можно было принять за мужика? Естественно, эта киллерша — женщина, иначе курьер не подошел бы ко мне. Что тут понимать-то?

— Значит, ты на нее здорово похожа, — пришла к выводу Мария.

— Что?! — подпрыгнула Наталья. — Ты хочешь сказать, что я похожа на убийцу? — возмущенно спросила она.

— А еще на меня говоришь, что я плохо соображаю, — с сарказмом заметила Маша и насмешливо посмотрела на подругу. — Сама посуди: пароль паролем, а ты еще должна быть похожа на ту киллершу, чтобы курьер подошел именно к тебе!

— Ты так думаешь? — упавшим голосом спросила Наташа и скуксила лицо в плачущей гримасе. — Только этого мне и не хватало! — взвыла она и сердито стукнула кулачком о подлокотник кресла.

— Наташ, ты потом повозмущаешься и поплачешь вволю, а сейчас давай подумаем, с чего начнем, — сказала Маша и строго посмотрела на подругу. — В такой ситуации не сопли нужно распускать, а думать… очень хорошо думать. Итак, с чего начнем? — по-деловому спросила она.

— Что начнем? — не поняла Наташа, занятая тем, что краем футболки вытирала слезы.

— Ну как что? Ты же сама только что мне говорила, что нужно думать, как тебе из этого дерьма выкрутиться, — объяснила Маша. — По возможности — живой, — осторожно добавила она.

Наташа посмотрела на подругу совершенно дикими глазами и, сморщив лицо, снова заплакала.

— Маш, скажи, что ты мне сейчас снишься и что вообще я еще не просыпалась с позапрошлого воскресенья, — всхлипнула она.

— Я бы с удовольствием, но не могу тебя порадовать, подруга, — развела девушка руками. — Ты, к сожалению, не спишь, сегодня не воскресенье, а вторник, и на твоем столе лежит пистолет, из которого ты должна застрелить вот этого парня, — безжалостно проговорила Маша и сунула фотографию Савинского под распухший Наташин нос.

Наташа сердито оттолкнула руку подруги и вихрем вылетела из кресла. Она схватила со стола мобильный телефон, по которому с ней связался «номер первый», как он сам себя представил.

— Что ты собираешься делать? — насторожилась Мария.

— Я собираюсь позвонить и послать всех этих «крестных пап» к дьяволу, к черту, к той самой матери и еще не знаю куда! Я прямо сейчас отнесу кейс в то проклятое кафе, где мне его подсунули. А этим мафиози скажу, что я передумала, что я расторгаю наш договор и возвращаю их гонорар полностью! Пусть они ищут кого-то другого, а я ухожу в отпуск, уезжаю на необитаемый остров, улетаю на Луну и, вообще, отправляюсь в гости к чертовой бабушке, уф, — с шумом выдохнула Наташа и, воинственно посмотрев на подругу, уже собралась нажать на трубке кнопку «один».

— Стой! — закричала Маша и, выскочив из кресла с завидной прытью, выхватила из рук подруги телефон. — Ты что, совсем уже — больная на всю голову? — покрутила она пальцем у виска. — Никогда детективов не читала? Или по телевизору не смотрела?

— При чем здесь телевизор? — недоуменно посмотрев на подругу, растерянно спросила Наташа.

— При том! Если киллер соглашается сделать работу, он уже никогда не отказывается от нее. Он доводит дело до конца, независимо ни от чего. Даже в том случае, если заказчик отменяет свой заказ!

— Почему? — вытаращила глаза Наташа.

— Откуда я знаю, почему? Положено так, наверное, — пожала Мария плечами. — Во всяком случае, я точно где-то об этом читала, и лучше такой ошибки тебе не делать… на всякий пожарный случай. Слушай, Наташка, успокойся и не переживай. Ну, подумай хорошенько, что тебе может угрожать?

— Как это что? Сама, что ли, не понимаешь? — нахмурилась Наташа.

— Я-то как раз понимаю, поэтому и говорю, что тебе бояться совершенно нечего, — начала успокаивать подругу Маша. — Они же не знают, где ты живешь? Не знают. Они же не знают, где ты работаешь? Не знают. Чего тебе бояться-то? — снова повторила она. — Выбрось все это из головы и забудь, как страшный сон.

— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Наташа.

— А здесь и думать нечего. В Москве немерено народу живет, здесь затеряться проще пареной репы. Ну, погорюют твои бандиты о потерянных деньгах, ну позлятся немного, на свою же задницу и сядут. Где им тебя искать-то?

— Ой, Машка, а ведь ты права, — повеселела девушка. — Как мне самой-то это в голову не пришло? Они же действительно ничего про меня не знают. Ха-ха, пусть теперь ищут ветра в поле, — и Наташа радостно закружилась по комнате, но вдруг резко остановилась и посмотрела на подругу испуганными глазами. — Слушай, Маш, а как же этот мужчина? — тихо спросила она.

— Какой мужчина? — растерянно поинтересовалась Мария.

Ее горящий взгляд был прикован к пухлому конверту, в котором лежали доллары.

— Андрей Савинский, ну, тот, которого заказали.

— А ты-то теперь здесь при чем? — пожав плечами, безразличным голосом спросила Мария.

— Что значит — при чем? — округлила Наташа глаза. — Я же должна его предупредить! Сказать, что его хотят убить. Когда бандиты сообразят, что ошиблись, они наймут кого-нибудь другого. И тот, другой, обязательно убьет человека. Ой, что я говорю-то? Им и нанимать никого не нужно, та самая женщина его и убьет.

— Да тебе-то какая забота? Их, этих олигархов, каждый день убивают, всех не предупредишь, — вновь равнодушно пожимая плечами, ответила Маша. Она небольшими шажками приближалась к столу, не отрывая взгляда от конверта с американскими деньгами. Наконец, не выдержав, она взмолилась: — Наташ, очень тебя прошу, ну дай мне посчитать, сколько там денег лежит!

— Машка, ты что, ненормальная совсем? Здесь, можно сказать, вопрос жизни и смерти ребром стоит, а ты все про деньги, — возмутилась Наташа. Потом, увидев умоляющий взгляд подруги, чертыхнувшись, обреченно махнула рукой. — Да считай, черт с тобой. Видно, горбатого могила исправит.

Дело в том, что Маша училась в институте на экономическом факультете, на отделении «банковское дело». Их группа дважды была на практике, на монетном дворе. Что уж там произошло с ее мозгами, неизвестно, но с тех пор Маша, как только видела деньги, пыталась их посчитать. Это была не жадность, не чрезмерная алчность, а что-то совсем другое, но что именно — Мария и сама не могла толком объяснить. В свой кошелек она могла залезать по нескольку раз за день и пересчитывать наличность. Наташа очень хорошо знала, что в те минуты, когда Маша страшно злится, ей стоит подсунуть хотя бы небольшую сумму денег, и она сразу же приходит в нормальное расположение духа, как только пересчитывает их. В этом был свой плюс, но минусов было намного больше. Когда Наташе приходилось идти с подругой в магазин, она категорически не позволяла приближаться той к кассам. Глаза у Маши моментально загорались фанатичным огнем, и возникало впечатление, что, не будь Натальи рядом, девушка бы кинулась на кассиршу, умоляя дать ей посчитать выручку. Неоднократно Наташа предлагала Маше сходить к психологу, но та отказывалась, говоря, что никакой болезни в своем пристрастии она не наблюдает.

— Не морочь мне, пожалуйста, голову. Ты хоть думай, что говоришь. Психолог пришел к психологу на прием, умора, да и только, — смеялась она.

— А кто тебя заставляет говорить, что ты психолог? Скажешь, что ты обыкновенная домохозяйка. И потом, ты пока еще никакой не психолог, ты учишься на психолога, и второй диплом получишь только через год, — не уступала подруге Наташа.

— Это не имеет значения, диплом — всего лишь приложение к таланту. Я до сих пор жалею, что столько лет угробила на экономику, все равно по специальности никогда работать не буду. Мое истинное предназначение — помогать людям разобраться со своими проблемами, — стояла на своем Мария. — И это у меня получается очень даже хорошо.

— Со своей проблемой сначала разберись, счетовод ты наш, — смеялась над подругой Наташа.

— Да отстань ты от меня ради бога, Наташка. Я совершенно не считаю это своей проблемой, скорее это хобби, — фыркала на подругу Мария. — Кто-то собирает марки со спичечными коробками, а я деньги считаю, меня это успокаивает. Не нахожу в этом ничего криминального. Вот если бы я еще их и копить умела, было бы совсем хорошо, — смеялась она.

Как только Наташа дала «добро» на подсчет внушительной пачки долларов, Маша бросилась к столу, как путник, только что вышедший из пустыни, кидается к воде. Она схватила пачку и, положив ее на стол, начала вдохновенно укладывать купюры в ровную стопочку. Наташа усмехнулась и закатила глаза под лоб, глядя на подругу. Та с завидным энтузиазмом предалась подсчету зеленых банкнот и моментально забыла обо всем остальном.

— Сорок тысяч, — с восхищением выдала она итог, как только последняя купюра побывала в ее руках. — Вот это, я понимаю, гонорар! В киллеры, что ли, податься?

Наташа посмотрела на подругу насмешливым взглядом и снова закатила глаза под лоб.

— Какая же ты балаболка, — вздохнула она. — Не язык у тебя, а помело.

— У тебя не лучше, — парировала Маша. — Давай теперь говори все, что хотела, у меня прекрасное настроение, и я тебя внимательно слушаю.

— А что говорить-то? Нужно что-то делать. Нужно как-то предупредить этого Андрея Савинского, рассказать ему, что на него готовится покушение, — высказала свое мнение Наташа и нервно зашагала по комнате. — Я считаю, что мы не имеем права молчать, это будет нечестно. Слушай, Машка, — вдруг резко остановилась она. — Что я, дура, голову ломаю? Пойдем сейчас в милицию и все там расскажем. Отдадим этот телефон, который мне дали для связи, и они быстренько эту банду вычислят.

— Деньги тоже отдашь? — осторожно спросила Мария.

— А как же? Конечно, отдам, это же улика.

— Только через мой труп, — решительно сказала Маша и встала у стола, загораживая своим телом внушительную стопку дензнаков.

— Маш, ты чего? — не поняла Наташа и, нахмурившись, уставилась на подругу.

— А ничего! Знаю я все про эту милицию. Ты им деньги отдашь, они их быстренько «приватизируют», а на твоего Савинского наплюют и думать о нем забудут.

— Не говори глупости, — топнула Наташа ногой. — Неужели ты думаешь, что в милиции упустят такую возможность — обезвредить преступную группировку?

— Вот, вот, ты правильно выразилась, именно группировку, — интенсивно закивала Маша головой. — Простые бандиты никогда в жизни таких денег не заплатят за убийство. Как я поняла, этот Савинский — крутой парень, раз за его голову такие бабки и отваливают. И заметь, это наверняка всего лишь аванс. Как правило, вторую половину платят, только когда работа добросовестно выполнена. А теперь пораскинь своими куриными мозгами, моя дорогая. Что такое милиция, когда в деле такие «серьезные» люди замешаны? Тебя в одну секунду вычислят и голову оторвут!

— Это почему?

— Это потому. Ты прямо как будто не в России живешь, а в благополучной Швейцарии, — фыркнула Маша. — Объясняю один раз, для таких тупых и бестолковых, как ты. Если это группировка, а это так и есть, поверь мне на слово, я прекрасно изучила криминальный мир по книгам… Так вот, если это группировка, значит, у них обязательно есть свой человек в органах. Как только ты туда явишься с таким вот заявлением, из тебя не только душу, но и печенку с почками вытрясут. Всю твою подноготную, естественно, занесут в базу данных, и тогда, моя милая подружка, я ручаюсь: ты не проживешь даже одни сутки, — «обрадовала» подругу Маша.

— Ты так думаешь? — пролепетала Наташа и посмотрела на Марию глазами, полными слез.

— Нет, не думаю, я в этом уверена так же хорошо, как и в том, что я родилась зимой, а не летом, — безжалостно подтвердила Маша.

— А что же теперь делать?

— Забыть, — беспечно пожав плечами, посоветовала Маша.

— Кого забыть? — не поняла Наталья.

— Господи, Натали, ты тупеешь прямо на моих изумленных глазах! Я же про поход в милицию говорю. Забудь о том, чтобы туда идти и делать какие-либо заявления. Я, конечно, не хочу сказать, что у нас в органах нет нормальных, хороших людей, это было бы несправедливо. Но уж что там очень много нехороших — в этом факте можно не сомневаться. Об этом много пишут и говорят, и ничего здесь не поделаешь. Ты вспомни, сколько за последнее десятилетие произошло заказных убийств разных там олигархов, депутатов и бизнесменов! А теперь вспомни, сколько нашли тех, кто это сделал? Ты можешь мне назвать хоть одно громкое убийство, которое раскрыли бы? Вот и я не могу, — развела Маша руками.

— Ну, хорошо, здесь я, пожалуй, с тобой соглашусь, — неуверенно сказала Наташа. — В милицию действительно пока идти не стоит. Но от мысли, что Андрея Савинского я обязана предупредить, я отказываться не собираюсь.

— А это на здоровье, — пожала Мария плечами. — Предупреждай, кто тебе мешает?

— Но как?

— Понятия не имею.

— Машка, я тебя сейчас придушу! До чего же ты равнодушная особа, — возмутилась Наташа. — Я тебя попросила приехать, чтобы ты помогла мне разобраться, а ты… а ты…

— Я прочитала «резюме» на твоего Савинского… — не обращая внимания на истерику подруги, совершенно спокойно начала говорить Мария. — Он из дома выходит все время в одно и то же время. Тьфу ты, черт, я с тобой тоже скоро отупею. «Все время в одно и то же время», надо же так зарапортоваться, — сплюнула девушка. — Я хочу сказать, что из дома твой Савинский выходит ровно в восемь тридцать, и так каждый день, за некоторыми исключениями, выходные, праздники или внезапная болезнь, например.

— И что это нам дает, он же всегда с охраной? Его охраняют, как Алмазный фонд России, сама же только что про это читала, — развела Наташа руками. — Нам даже на пушечный выстрел не дадут к нему приблизиться. Я тоже об этом думала, но так ничего и не надумала.

— Тогда ему нужно позвонить, телефон в его офисе есть, — продолжала развивать свои идеи Маша. — Ну, на крайний случай, написать письмо. Плохо, что здесь нет номера его мобильника. Тут написано, что он меняет номера чуть ли не каждую неделю, поэтому проследить последний номер нет никакой возможности. Тогда можно остановиться на письме.

— Пока это письмо дойдет, его уже пристрелят, — снова возразила Наташа.

— Тебе дали на изучение и разработку программы две недели, ты сама мне сказала. А почему ты думаешь, что другому киллеру их не дадут? — не сдалась Мария.

— Стоит бандитам только понять, что я — совсем не та, за которую они меня приняли, они наверняка поторопятся. Я, конечно, не уверена в этом, мне просто так кажется, — высказала свою мысль Наташа, нервно потирая руку об руку. — И они это уже наверняка поняли, я имею в виду, свою ошибку, — добавила она. — Нужно срочно что-то придумать, иначе моя нервная система не выдержит такого перенапряжения.

— Плохо, что в этом списке нет адреса его электронной почты, — задумчиво произнесла Маша, по-прежнему не обращая внимания на нервозность подруги. — Можно было бы вообще все сделать безболезненно. Предупреждение послали бы, а уж там пусть сам решает, как поступить. Мы бы свой гражданский долг выполнили и, главное, сами бы не засветились. Может, попробуем ему в офис позвонить?

— Я боюсь, — откровенно призналась Наташа.

— Никогда не слышала, чтобы по телефонным проводам кого-то покусали, — усмехнулась Мария и смешно сморщила носик. — Ты как пуганая ворона.

— Нечего смеяться, — возмутилась Наташа. — Я бы посмотрела на тебя, если бы ты оказалась на моем месте!

— Слава богу, мне и на своем месте неплохо. И я никогда бы не оказалась на твоем, я не такая безалаберная, как ты, — сердито высказалась Мария.

— Скажите, пожалуйста, какие мы самоуверенные! Не считай себя такой умной, на моем месте могла, то есть мог бы оказаться любой человек, — возмутилась Наташа.

— Только не я.

— Это почему?

— Потому что я бы никогда так запросто не отпустила бородатого курьера, который впарил тебе этот кейс. Я бы его сначала проверила, а потом уж — «Гуляй, Вася, от рубля и выше». В общем, надеюсь, ты меня поняла, — с превосходством глядя на подругу, высказалась Маша.

— Маша, ну сколько можно объяснять? — простонала Наталья. — Я подумала, что его прислал тот самый заказчик, Трушин Илья Дмитриевич, с которым я должна была встретиться в этом кафе. Это чудовищное стечение обстоятельств, и здесь совсем нет моей вины. Я же себе не враг? Я его русским языком спросила: «Вы заказчик?» А он мне ответил, что он — курьер, доверенное лицо заказчика. Ну, я и подумала, что в кейсе лежат данные, по которым я и должна буду написать статью. Он же мне сказал, что все инструкции я найду в кейсе.

— Нашла? — с иронией поинтересовалась Маша. — Вот и действуй теперь согласно инструкциям, — фыркнула она и кивнула на пистолет, который лежал на столе.

— Сейчас я тебя убью, — прошипела Наташа. — Долго ты еще будешь издеваться надо мной? А еще подругой называешься! Как тебе не стыдно, Машка, неужели не видишь, как мне плохо сейчас? Может, мне и жить-то осталось всего ничего, а ты… — И девушка снова всхлипнула.

— Ладно уж, не реви, а то скоро нос отвалится, вон какой красный. Больше не буду ничего такого говорить, придется мне тебя пожалеть, — снисходительно пообещала Мария и, вытащив носовой платок из кармана брючек, подала его подруге. — На, утрись и прекрати реветь, слезами горю не поможешь. Я думаю, что действительно стоит предупредить твоего Савинского, и пусть он тогда за это обеспечивает и твою безопасность. Мало ли какими возможностями располагают бандиты? Вдруг они и правда смогут тебя найти каким-нибудь невероятным способом? Я уже ничему в нашей жизни не удивляюсь, — вздохнула она. — Где там номер телефона этого Андрея Юрьевича? Чтоб ему пусто было, — сплюнула Маша. — Сейчас попробую позвонить в его офис, — вздохнула она и, схватив из вазы краснобокое яблоко, со смачным хрустом вгрызлась в него зубами.