Нефертити и Эхнатон

Ирина Тюрина

Нефертити, осиротевшую при рождении, взял на воспитание родной дядя – главный визирь фараона Аменхотепа III. Девочка росла в любящей семье, не зная нужды и горя. Однажды она встретила на берегу Нила юношу – простого рыбака и полюбила его всем сердцем. Девушка знала, что им никогда не быть вместе, поэтому решила стать жрицей в храме богини Бастет. Но приемный отец распорядился иначе: он продал Нефертити в гарем фараону Аменхотепу IV, который спустя время прославился как Эхнатон. Нефертити решила вырваться из золотой клетки и стать великой царицей Египта. Но для этого ей пришлось пройти немало испытаний…

Мы никогда не постигнем до конца все тайны Древнего Египта, но нам дано мыслями и воображением, заглянуть в глубину веков, чтобы приоткрыть завесу в прошлое.

Часть первая. Путь к трону

Шел 1324 год до нашей эры. Столица Фивы Древнего Египта, правителем, которого являлся фараон Аменхотеп III восемнадцатой династии, была расположена на восточном побережье реки Нил. Для всего Египта приближался летний сезон дождей. Священная река Нил каждый год в июле месяце выходила из берегов, затапливая обширную территорию города. Жители столицы и ближайшие к ней селения были готовы к капризам реки. Урожай с полей убран. Скот перегнали, как можно дальше. Домашняя утварь, перенесена на плоские крыши домов. Людям оставалось только молиться на благосклонность Анукет — богини покровительницы порога Нила и его разливов.

С первыми лучами солнца, город начинал пробуждаться. Пока жара не вступала в свои владения, хозяйки стремились пойти за покупками на рыночную площадь, расположенную в центре города. Город Фивы были самым крупным торговым центром Египта. Длинные вереницы верблюдов, нагруженные ценной древесиной, благовониями, шкурами животных, драгоценными камнями, рабами покорно следовавших за торговцами: ежедневно наводняли столицу. Богатые купцы Северной Месопотамии из Вавилонского царства, Миттани, Пунта, Хатти, Ассирии и Кипра, сопровождавшие караваны торопились пересечь пески пустынь, чтобы добраться до города Фивы. Пока река не затопила путь, по которому моли пройти верблюды, нагруженные драгоценным товаром.

Товар, привезенный из других соседних государств, будут продавать, обменивать на золото Египта, пока мутные воды Нила не схлынут обратно, оставляя после себя большой слой плодородного ила. Луга, удобренные природой с благословения богов, засеют пшеницей, ячменем, овощными культурами. Когда урожай созреет жители Фив наполнят свои амбары, не зная голода и лишений, восхваляя в молитвах фараона сына богов-Аменхотепа III.

Во время царствования Аменхотепа III, Египет был признан великой державой. Цари других стран предпочитали быть с фараоном Аменхотепом III в хороших отношениях, чем воевать. Для укрепления международных связей Аменхотеп III женился на дочерях и сестре Вавилонского царя. Богатые вельможи Фив, тоже могли подарить для гарема фараона своих юных дочерей. Это считалось в те времена хорошим тоном, знак большого поклонения своему повелителю.

Шел пятнадцатый год правления божественного Аменхотепа III. Предки Аменхотепа III наделили его могучим телосложением, высоким ростом. Любимый своим народом, фараона сравнивали с идеальной красотой и величием бога Амона. Разве мог кто-то усомниться, что Аменхотеп III, законный сын своего отца фараона Тутмоса IV, прямой потомок богов. Великий сын богов славился своей мудростью и слыл тонким политиком. Его правление называли золотым веком. Он понимал, что все цари соседних государств желают с ним породниться.

Принцессы, предназначенные в жену фараону, наложницы, никто из них не был обделен вниманием царя Египта. Не смотря на многочисленный гарем, не одну из своих наложниц фараон Аменхотеп III, не торопился назвать официально главной женой. Не одна из них не удостоилась титулом царицей Египта. Дело в том, что все прекрасные женщины гарема Аменхотепа III производили на свет только дочерей. Жрецы усердно молились богу Амону и его жене богине Мут, чтобы у фараона родился наследник. Аменхотеп III не жалел богатые приношения для храмов. По всему Египту были построены величественные храмы в честь бога Амона, покровителя столицы Фив. Египетская держава процветала, но кому перейдут все эти богатства, если не будет сына у великого фараона? Но боги знают, когда проявить свою благосклонность.

Пятнадцать лет назад, во время восхождения Аменхотепа III, в одном из домов богатого вельможи, проживавшего в столице Фив в 1369 году до нашей эры, родилась девочка. Назвали ее Тийе. Она была дочерью второй жены вельможи Кархедона. От первой жены у него был сын Эйе. С детских лет девочка отличалась от других детей. Она взяла у своей матери красоту. Боги наградили ее умом и любознательностью. Тийе, как многие дети богатых вельможей была обучена грамоте. Умела читать, писать. Учителя, обучавшие Тийе, удивлялись ее мудрым рассуждениям.

Приближался канун нового года. В этом году Тийе исполнилось пятнадцать лет. Отец задумывался о ее замужестве, но никак не мог решиться отпустить от себя любимую дочь.

Встреча ежегодного нового года была радостным событием для всех египтян. Дата приходилась на 19 июля, на начало разлива реки Нил. Тийе и ее семья с особой тщательностью готовились к торжественному празднику, которому покровительствовала богиня Хатхор-«Золотая госпожа любви»: защитница любви, женственности, материнства, красоты, веселья и танцев. По законам того времени, жителям Египта не разрешалось входить внутрь храмов. Священную миссию, обращение к богам, брали на себя фараон и жрецы. Горожане могли только один раз в год можно было увидеть статую Хатхор, которую выносили на свет и выставляли на площадь перед храмом бога Амона. Поэтому люди ждали празднования нового года, чтобы лицизреть лик богини и загадать на счастье желание.

Тийе и ее сестра Архигия, которая была младше на один год, в это раннее утро одевались с особой тщательностью. Праздничные белые калазирисы (удлиненное платье рубашечного покроя, без рукавов на узких или широких лямках) из тонкого льна, изящно обвивали стройные тела девушек, закрывая от взора мужчин стройные ноги. Веки глаз были искусно подведены зеленой краской (черная краска сурма появилась намного позже), подчеркивая красивый миндалевидный разрез. Головы украсили венками из ярких цветов. На запястья рук надели изящные браслеты из меди, украшенные драгоценными камнями бирюзой и малахитом. Зеленый и голубой были любимыми у египтян. Эти оттенки считались цветами вечной жизни, которой повелевает дочь бога Ра — Хатхор.

— Тийе, как я выгляжу? — спросила младшая сестра.

— Ты прекрасна, как сама богиня Хатхор, — улыбаясь Архигии ответила Тийе.

— Все равно ты красивей меня. Так все считают в доме наших родителей.

— Человек, должен быть красив не только лицом, но и душой. Ты моя любимая сестра, значит самая прекрасная во всем Египте, — обняв Архигию и кружа ее по комнате, взяв за руки, сказала Тийе. — Нам надо спешить, скоро ночь уступит свои права дню. Посмотри в окно, на ночном небе звезды начинают бледнеть, скоро появятся первые лучи солнца.

— Да ты права, поспешим.

Сестры, взявшись за руки побежали к храму, где весь год находилась статуя богини Хатхор, охраняемая жрецами. Но не только они устремились, почти все жители столицы Фив заполонили улицы. Девушки с трудом пробирались через многочисленную толпу горожан. В какой-то миг их руки расцепились и Тийе осталась одна среди чужих людей. Архигию оттеснили от сестры.

— Архигия! Где ты? — стала звать Тийе свою младшую сестру, оглядываясь по сторонам.

Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил ее за запястье.

— Я думала, ты потерял…, — хотела произнести девушка, но увидела перед собой старую женщину, неряшливого вида.

Одежда на ней была местами рваная, волосы давно не чесанные, спутались от грязи.

— Я знаю кто ты, — прошамкала старуха беззубым ртом, еще крепче сжимая руку девушки, чтобы та не вырвалась.

— Что вам от меня нужно? — испуганно спросила Тийе.

Старая женщина не мигая смотрела на девушку. У Тийе от взгляда черных глаз старухи, холодок побежал по телу.

— Ты отмечена богами. Именно тебя они выбрали. Ты скоро станешь главной женой фараона. Родишь ему двух сыновей. Только один из них станет фараоном, который принесет великий хаос в Египет, — продолжала говорить старая женщина.

Тийе почувствовала, что цепкая хватка старухи ослабла, она в тот же миг высвободила свою руку и бросилась бежать.

— Запомни, ты отмечена богами! От судьбы не уйдешь! — кричала в след незнакомка, убегавшей от нее девушки.

— Тийе, куда ты подевалась? Я тебя по всюду ищу, — увидев сестру, сказала Архигия. — О чем ты говорила с этой грязной старухой? Я слышала от нашей служанки, что она колдунья и то, что говорит о будущем жителям нашего города, обязательно сбывается. Люди стараются обходить ее стороной. Она тебе, что-то предсказала? — испуганным голосом спросила младшая сестра.

— Ни о чём старуха со мной не говорила. Она просила милостыню, — солгала Тийе.

Не будет же она рассказывать Архигии, о том, что предрекла ей старая женщина. Да разве об этом можно говорить вслух. За такие слова могут казнить. Еще несколько мгновений Тийе была взволнована от услышанного, то ли от слов старухи или от слов сестры, но вскоре ее мысли перенеслись на богиню Хатхор и она перестала думать об этом происшествии. Девушки поспешили побыстрей добраться до площади храма и занять места, чтобы хорошо было видно: богиню Любви.

В великом храме шли приготовления для выноса статуи богини. Птахмес — Верховный жрец Египта, с четырьмя пророками и жрецом музыкантом вошли в зал Пламени. Там они подняли камень, закрывавший вход в Крипта (святилище). В Крипте находилась изящная ладья небольшого размера из ценной древесины, со статуей богини Хатхор. Верховный жрец спустился в святилище, чтобы провести очищение статуи богини. Затем скульптуру вынесли из храма и установили в беседке на площади с опущенными занавесками.

На площади перед священным храмом началось волнение, как только появилась скульптура Хатхор. Весь год, она была спрятана от людских глаз. Все стремились, как можно ближе оказаться возле божества, чтобы восхититься неземной красотой богини. Вдруг в толпе послышались возгласы:

— Смотрите несут носилки! Это наш великий фараон!

— Расступись! — кричала охрана, расчищая дорогу для царя Египта Аменхотепа III.

Люди начали отходить и склоняться в поклонах, приветствуя своего повелителя. Тийе и сестра, которые оказались на пути фараона пытались спастись, от растущего давления толпы. Тийе не устояла на ногах и упала на землю, преградив дорогу царю. От страха, что ее сейчас убьют, она закрыла глаза. Наступила тишина.

Фараон Аменхотеп III, велел носильщикам остановиться. Один из воинов подошел к Тийе помог ей подняться, копьем, которое он держал в руке, показал, чтобы она ушла к другим горожанам. Девушка была напугана и продолжала стоять. К ней подбежала младшая сестра Архигия, взяла за руку и отвела в сторону. Фараон, слегка поднял руку, носильщики понесли дальше драгоценную ношу. Толпа заликовала, увидев, что царь великодушен к простому народу и пощадил девушку. Тийе во все глаза смотрела на великого фараона. Ей показалось, что сам бог Ра спустился на землю о осветил ее своими лучами. Лик его был прекрасен. Тийе раньше никогда не видела своего повелителя. Девушка с первого взгляда влюбилась в Аменхотепа III. Теперь она знает, что будет просить у богини Хатхор-любовь великого царя Египта. Солнце начало вступать в свои владения. Первые лучи солнца озарили землю Фив. Послышалось звонкое пение хора жрецов, которые своей песней приветствовали бога Ра и богиню Хатхор. Верховный жрец открыл занавески беседки, где стояла статуя. Лучи солнца щедро осветили прекрасный лик богини. Люди, находившееся на площади возле храма, подхватывая песню жрецов, запели:

«Пробудись, пробудись в мире, в мире возрадуйся!

О, Хатхор, госпожа Дендеры, от сна жизни пробудись!

На заре поднимаются боги, восхваляя ежедневно Пробуждающуюся!

Владычицу, восставшую из вод океана предвечного!

Ибо ты, мир в небесах творящая,

Наполняешь всю землю золотом, вновь рожденная,

В Восточных горах Госпожа воссиявшая,

В утесах Западных покой нашедшая,

В Дендере еженощно спящая…»

Голоса и молитвы уносились в высь к ясному, безоблачному небу Фив. Наступил Новый год. Все верили, что он несет с собой: любовь и вечную, счастливую жизнь.

Тийе и Архигия возвращались домой с радостным настроением:

— Тийе, ты видела, как на меня смотрел юноша, стоявший рядом с нами. Я даже чувствовала тепло его тела.

— Архигия, как тебе не стыдно пялиться на мужчин, что подумают о тебе люди? — с легким укором выговаривала старшая сестра, пытаясь урезонить младшую сестру в легкомысленном поведение.

— Мне выговариваешь, а сама?

— Что я такого сделала? — удивленно сказала Тийе.

— Я видела, с каким ты восхищением, смотрела на фараона. Разве можно так смотреть на мужчин? — с сарказмом спросила Архигия.

От смущения, что сестра застала врасплох ее мысли, у нее порозовели щеки.

— Тебе показалось, он наш повелитель.

— Я знаю, кто он, но прежде всего-мужчина. К тому же очень красивый, — не унималась младшая сестра.

— Да, милая Архигия, он прекрасен! Но, к сожалению, я для него никто. Он даже не догадывается, что я живу в его городе, — грустно ответила Тийе.

— О чем ты попросила богиню Хатхор? Расскажи мне, — обнимая сестру, спросила Архигия.

— Чтобы меня полюбил тот, кого полюблю я, — уклончиво ответила Тийе. — Какое твое было желание?

— Мне хотелось бы богатого мужа, чтобы он каждую ночь дарил мне драгоценности.

— А как же любовь, милая сестренка?

— Ты же знаешь, отец нам выберет мужей, которых мы никогда не видели.

— Да, ты права, — тихо сказала Тийе, думая о чем-то своем сокровенном.

Вечером вся семья Тийе собралась в просторном зале для гостей. Кархедон-хозяин дома был окружен многочисленным семейством. Первая жена сидела по одну сторону. Старший сын по имени Эйе, достигший совершеннолетия был с женой. Невестка держала на руках маленького мальчика. Младшая дочь по имени Нефертари от первой жены была в возрасте десяти лет и держалась возле матери. Вторая жена мать Тийе и Архигии сидела по другую сторону. Стол празднично украшенный, издавал аппетитные запахи. Жирные, жаренные гуси и утки, специально откормленные к празднику шариками из муки, приправленные душистыми травами. Свежеиспеченный хлеб из ячменной и пшеничной муки. Финики, персики, душистые дыни. Обязательным блюдом была отваренная капуста. Считалось, что она помогает от опьянения. Холодное, золотистого цвета пиво, налитое в глиняные кувшины, дополняло праздничное пиршество.

— Господин, к вам прибыл купец из Ассирии, — кланяясь хозяину проговорил слуга.

— Да, я ждал гостя, проводи его сюда в зал.

В помещение вошел молодой, симпатичный мужчина лет тридцати. У него было светлое лицо, как у всех ассирийцев, темного цвета волосы с вьющимися локонами до плеч. Скулы обрамляла густая борода. Приятная наружность гостя, вызвала интерес у сестер.

— Мир вашему дому, — вежливо произнес незнакомец, слегка склонив голову, приветствуя присутствующих.

— Проходи. Будь, как дома. Это мой хороший друг из Ассирии, Ашам. Он купец, привез товар. Дорогой друг, у нас сегодня праздник, Новый год. Веселись вместе с нами, а завтра мы с сыном посмотрим твой товар.

— Спасибо, Кархедон. Я с радостью буду вашим гостем.

Хозяин усадил Ашама рядом с собой.

— Налейте нашему гостю пива! — приказал хозяин слугам.

Тийе и Архигия с любопытством юных девушек незаметно для остальных, разглядывали симпатичного гостя. Вскоре Тийя отвлеклась от Ашама и погрузилась в свои тайные мысли. Архигия наоборот не переставая смотрела на гостя. Иногда Ашам тоже взглядывал на девушек, пряча свое смущение в улыбке.

Затем он спросил у хозяина дома:

— Кархедон твой праздник, чем-то омрачен? На твоем лице вижу печаль.

— Да, Ашам, ты прав. Фараон отдалил меня от себя. Вскоре я уже не буду пользоваться благосклонностью Аменхотепа III. Наши доходы могут резко сократиться. Верховный жрец запретил дворцовому повару, покупать мясо нашего скота, за которым мои рабы весь год ухаживают и откармливают на самых сочных лугах возле берегов Нила.

— Почему? Что произошло? — спросил гость.

— Верховный жрец Птахмес, особенно приближен к фараону. Именно он решает, кто обязан поставлять продукты к царскому столу. Этим занималась наша семья, еще со времен моего прадеда. Сейчас нам в этой привелегие отказано. Меня и моего старшего сына обвиняют в том, что продаем во дворец не свежее мясо. Разве бы я мог себе позволить такое? Да будет жизнь нашего фараона, вечной, — проговорил Кархедон.

— Этот Верховный жрец Птахмес, который служил еще при отце вашего фараона Тутмосе IV?

— Да. Он был наставником молодого царя. Фараон прислушивается к советам Верховного жреца. До меня дошли слухи, что мясо, убитых животных поставляет теперь один из родственников жреца. Разве я могу противостоять Птахмесу-любимому советнику нашего фараона.

— Может быть, Верховный жрец и мудрый человек, но у него нет такой красоты, как у твоих дочерей.

— К чему ты клонишь, Ашам?

— Сегодня праздник вашей богини любви — Хатхор. Подари ему одну из своих дочерей. Не один царь не откажется иметь в своем гареме прекрасный цветок. Ты богатый вельможа Кархедон. Тебе разрешено делать такие подарки. Кто знает, может ты опять будешь одним из поставщиков для царской кухни.

— Дорогой гость, спасибо за добрые слова, но я другой жизни желаю своим дочерям.

Тийе, услышав слова гостя, встрепенулась:

— Отец, подари меня фараону, я не против.

— Нет, ни за что! — воскликнул, любящий отец. — Разумеется попасть в гарем нашему повелителю-великая честь, но что ждет тебя моя дочь, если ты ему не приглянешься? Он проведет с тобой одну ночь и больше о тебе никогда не вспомнит. Твои лучшие годы пройдут в томительном ожидании. А когда твоя красота увянет, тебя отдадут в жены какому-нибудь старому вдовцу с кучей детей или будешь прислуживать юным наложницам.

— Отец, не надо думать обо мне. Я желаю всей нашей семье счастья и благополучия. Прошу тебя выполни мое желание, которое я сегодня просила у богини Хатхор.

— Ты просила Хатхор, чтобы стать наложницей фараона? — удивился отец.

— Не совсем, я просила, чтобы меня полюбил тот, кого полюблю я. Сегодня во время освещения богини Хатхор, увидела царя на площади возле храма и мое сердце отныне принадлежит только ему, — проговорив слова, Тийе закрыла лицо ладонями и заплакала.

— Может быть, Тийе права, — произнес старший сын Кархедона Эйе — Это не будет против ее воли, она сама того желает. А мы вернем расположения фараона.

Кархедон ничего не ответил и посмотрел на дочь, у которой от слез распухли и покраснели глаза.

— Хорошо, я сегодня же подарю Тийе нашему фараону, — если богиня Хатхор благословила мою дочь.

— Чем сестра лучше меня? Я тоже хочу во дворец, — капризно надув губки сказала Архигия.

— Ты еще молода, да и кто-то должен остаться с матерью, — урезонил младшую дочь отец.

Архигия кокетливо склонила голову и посмотрела на гостя. Ашам, улыбаясь пристально смотрел на юную Архигию. Девушка поняла, что возможно ее судьба тоже сделает свой поворот. Она незаметно улыбнулась гостю. Через мгновение ее печали развеял взгляд симпатичного гостя.

— Тийе иди в свою комнату, надень самый красивый калазирис. Когда стемнеет мы отправимся во дворец, — велел Кархедон дочери.

Девушка, перестала плакать, с сияющими глазами поспешила в свою комнату.

Пока судьба Тийе решалась в доме ее отца, во дворце фараона шло приготовление к празднованию Нового года. Дворцовые пекари, повара с раннего утра готовили праздничную еду для царя и его гостей. Так же во дворце шептались, что сегодня Аменхотеп III выберет из своего гарема ту единственную, которую назовет главной женой и царицей Египта. Фараон принял такое решение и сообщил об этом своему соратнику и советнику Верховному жрецу Птахмесу. Жрец много лет служил его отцу Тутмосу IV. Когда фараон Тутмос IV умирал, он взял слово с жреца, что тот будет рядом с молодым Аменхотепом III и будет давать мудрые советы. Молодой фараон во всем доверял Птахмесу и часто прислушивался к мудрым словам жреца.

Верховный жрец Птахмес, как и все люди, стоявшие у власти, был тщеславным и честолюбивым. Птахмес являлся хранителем главного храма Фив, построенный в честь бога Амона и его жены богини Мут. Большая часть жертвоприношений, приносимая в храмы в виде золота, драгоценностей, оседала в его копилках, чем в казне фараона. Он был самым влиятельным человеком после царя Египта. И намного богаче, чем сам фараон. Именно он одобрил решение фараона, чтобы Аменхотеп III в день празднования года выбрал себе главную жену. На это у него были свои причины. Верховный жрец Птахмес заключил сделку с царем Вавилонского государства, в надежде получить от него щедрые дары. Сегодня он ждет тайного посла от него. Птахмес шел по темным коридорам дворца. Гладко, выбритая голова жреца и натертая маслом, отражала блики факела, который нес его верный помощник Мерира I. Молодой человек был его племянником, сыном младшего брата Птахмеса. Он тоже был жрецом, о чем говорила его лысая голова. По законам Египта, Верховный жрец мог передать свой титул близкому родственнику по наследству. Мерира I в четыре года был отдан на воспитание своему дяде Птахмесу. Чтобы стать верховным жрецом, нужно было посвятить, много лет образованию. Мерира I в этот год исполнилось восемнадцать лет. Птахмес только ему мог доверить дворцовые тайны. Поэтому он взял его с собой на встречу с представителем Вавилонского царя. Они вошли в небольшое помещение. Там их ожидал мужчина. Он молча склонился в приветственном поклоне перед Верховным жрецом.

— Вы не один? — спросил незнакомец.

— Своему помощнику, я доверяю, как себе, можешь говорить, — сказал Птахмес.

— Мой великий царь Куригальзу I, шлет вам поклон и просил передать, что он предотвратил заговор против Египта.

— О чем ты говоришь?

— Сирийские царьки, хотели начать войну против Аменхотепа III, попытались вовлечь нашего правителя в союз против фараона. Куригальзу I, послал им категорический отказ и даже угрожал войной, если пойдут на Египет. Мой повелитель никогда не скрывал перед другими государствами, что состоит в дружественных отношениях с Аменхотепом III.

— Пусть наших врагов пронзит острое копье бога Амона! — воскликнул разгневанным тоном Птахмес. — Ты проделал длинный путь через пустыню, чтобы нам сообщить о подлых Сирийских трусах?!

— О вашей мудрости знают не только в Фивах, — льстиво сказал тайный посол. — Также говорят, что Аменхотеп III прислушивается к вашим словам. И не один совет, который возглавляет фараон, не проходит без вашего участия.

— Довольно лести, говори прямо, что желает твой повелитель Куригальзу I?

— До нас дошли слухи, что фараон во время празднования Нового года выберет себе главную жену, которую назовут царицей Египта. У моего царя просьба, чтобы великий Верховный жрец храма бога Амона посоветовал назначить главной женой одну из принцесс Куригальзу I. В гареме у фараона две дочери нашего повелителя и младшая любимая сестра.

— За такую просьбу я велел бы тебя казнить, но не хочу нарушать давний дружественный союз между нашими государствами, — проворчал сердито Птахмес.

— К нашей просьбе мы прилагаем щедрый подарок для храма Амона. Пусть Верховный жрец поднесет дары богу Амону и его жене богине Мут, — с этими словами он подал изящную шкатулку из малахита, наполненную драгоценными камнями.

Жрец кивком головы, велел Мерира I взять подарок.

— Ваши дары пойдут в приношение в храм богу Амону, — сказал Верховный жрец Птахмес. — Богиня Мут покровительница влюбленных услышит наши молитвы и благословит одну из прекрасных принцесс Вавилонского государства на престол.

— Мы рассчитываем на благосклонность бога Амона и его жены богини Мут, — льстивым голосом сказал тайный гость, склонившись в низком поклоне перед Верховным жрецом.

Затем посол, закрыл голову и лицо, оставив только открытыми глаза, льняным белым шарфом и поспешно покинул помещение.

Верховный жрец Птахмес и его племянник отправились в другую половину дворца. Вошли в просторное помещение. Аменхотеп III стоял на открытом балконе, взгляд его был устремлен на реку Нил.

— Повелитель, Верховный жрец и его помощник, — сказал слуга фараону.

— Пусть войдут.

— Мой повелитель, позволь потревожить твой покой, — сказал Птахмес, обращаясь к царю Египта.

Фараон обренулся.

— Птахмес, Мерира, проходите. Я всегда вас рад видеть.

— У меня для моего повелителя хорошие новости. Слухи, которые доходили до нашей столицы, не были лживыми. Сирийские цари, готовились к войне на Египет. Они хотели, чтобы их союзником стало Вавилонское государство. Но царь Куригальзу I ответил отказом и даже угрожал им войной. Сирия отказалась от своих воинственных планов, после угроз царя, — сказал Верховный жрец.

— Мы должны отблагодарить нашего друга царя Вавилонского государства, что предотвратил захват наших земель. Сирию, когда-то завоевал мой предок Тутмос I. Они хотят независимости? Не довольны моим правлением? А как ты думаешь, мой ближайший советник?

— Мой повелитель, прав. Надо отблагодарить царя Куригальзу I за преданность нашему повелителю.

— Отправь ему золота от моего имени.

— Хорошо, мой господин, — жрец склонился в поклоне и ждал, когда фараон опять обратится к нему.

— Ты, что-то еще хотел сказать?

— Сегодня, мой господин, для тебя великий день, выбрать из гарема главную жену.

— Да, Птахмес, сегодня, — грустно ответил фараон.

— Ты уже определился с выбором?

— Нет, мой друг.

— У нас есть хороший сосед и союзник Вавилонское государство. Почему не назначить одну из принцесс царя Куригальзу I царицей Египта? Ее зовут Оливия. Она юна, красива.

— Ты считаешь, что это еще больше скрепит наш дружественный союз с царем?

— Разумеется.

— Но меня мучают сомнения, Птахмес. Полюбит ли принцесса с чужих краев, наших богов? Будет верна и предана Египту.

— Оливия не только дочь царя Куригальзу I, но она также является твоей племянницей. Ваша младшая сестра была отдана замуж за Вавилонского царя. По законам Египта очень важно сохранять чистоту царской крови.

— Я, знаю, законы Египта, — сказал фараон.

— Оливия, прибыла сюда в детском возрасте. Ей тогда было всего девять лет. Наложницей твоей она стала в пятнадцать лет. Я думаю, что Египет стал ее Родиной. Она свободно говорит на нашем наречии и с усердием молиться Египетским богам. Недавно у нее родилась дочь, ты ее назвал Бакетамон. Боги услышат, наши молитвы и она подарит тебе наследника.

— Да, да, я знаю. Хорошо, пусть будет Оливия. Ступайте. Оставьте меня одного. Я, должен, подготовиться к празднику, — сказал Аменхотеп III.

Птахмес и Мерира I, кланяясь, вышли их покоев фараона. На лице Верховного жреца была довольная улыбка. Пока все шло по его планам.

Праздничный зал дворца Аменхотепа III освещали несколько десятков факелов. Фараон сидел на своем высоком троне, созерцая на гостей. Здесь находились богатые вельможи столицы, иностранцы из Вавилонского государства, Митанни, Ассирии, Кипра. Гости все прибывали, принося царю Египта различные дары от своих правителей в знак дружбы. Не далеко от Аменхотепа III сидела принцесса Вавилонского государства, юная Оливия, которую Верховный жрец пророчил в царицы Египта.

Птахмес находился рядом с фараоном. Его племянник Мерира I сидел в зале среди гостей. Аменхотеп III, приветствовал своих гостей c непроницаемым лицом, но мысли царя были далеко. Фараон знал, что для своих тридцати лет, достиг многого. Он Великий царь Египта. Государство процветает. Во время правления Аменхотепа III не одно соседнее государство не осмеливалось напасть на его народ. В гареме, были самые прекрасные принцессы, привезенные с чужих земель. Но он был одинок, не смотря на все дворцовое окружение. Он увлекался наложницами, но не к одной из них не воспылал любовью. Еще не от одной женщины не потерял голову. Может быть он не умеет любить? Из всех женщин, какие были в его жизни, он любил только одну. Это была его мать. Но это сыновние чувства и не более того. Когда он встретит ту единственную, с которой разделит радости и огорчения? Оливия, дочь Вавилонского царя красивая и покорная, но она не заставляет его сердце биться в сладостной истоме.

Верховный жрец наклонился к голове Аменхотепа III и тихо произнес:

— Повелитель настал час, пора объявить о главной жене.

Аменхотеп III кивнул головой, тем самым, разрешая жрецу произнести речь. Верховный жрец Птахмес с важным видом отправился в центр зала. Но в это время к фараону подошел охранник и склонился в почтительном поклоне.

— Говори воин, я тебя слушаю. Не хочешь ли ты сказать, что на нас напали? — шутливым тоном, громко сказал Аменхотеп III.

Среди гостей послышался веселый смех, на шутку фараона.

— Нет, мой повелитель. Пришел человек по имени Кархедон. Говорит, что у него для великого фараона подарок.

Верховный жрец Птахмес изменился в лице от злости, услышав имя Кархедон. Именно он запретил Кархедону появляться при дворе. Вельможа поставлял на царскую кухню свежее мясо, но Верховный жрец, за хорошую взятку поручил это делать другому.

— Да как он смеет являться сюда? — зашипел вполголоса Птахмес.

Фараон поднял руку. Наступила тишина.

— Сегодня праздник великой и прекрасной богини Хатхор! Сегодня двери моего дворца открыты для любого, кто пожелает сюда войти! Впустите Кархедона!

Через некоторое время все увидели мужчину, возле него шла девушка. На ее голову было надето шелковое полупрозрачное покрывало, которое полностью закрывало ее лицо.

Необычная пара подошла к трону фараона.

— Великий фараон, разреши тебе сделать подарок. Это моя дочь Тийе.

— Почему ее лицо скрывает покрывало. У нее есть изъян или она уродлива? — спросил фараон.

— Нет, мой повелитель, Тийе прекрасна. Вы сами можете в этом убедиться.

— Так сними же с нее покрывало!

— Моя дочь настаивает, что накидку снимет только фараон, если к ней приблизится кто-то другой, то она пронзит свое сердце кинжалом.

Наступила гнетущая тишина.

— Да как ты смеешь указывать фараону?! Стража! — в ярости закричал Птахмес.

Фараон опять поднял руку. Верховный жрец Птахмес, замолчал.

— Твоя дочь смелая и отчаянная! Я люблю свой народ, а мой народ любит меня! Я, фараон Египта, уступлю прихоти твоей дочери, чтобы не омрачать Новогодний праздник! Если она уродлива, я велю заточить вас в темницу, а затем казнить.

— Ваша воля, мой повелитель, — сказал, дрожащим голосом от испуга, Кархедон, склонившись в низком поклоне.

Аменхотеп III встал со своего трона, подошел к девушке. Он обошел вокруг нее, словно играя. Фараон почувствовал тонкий, нежный аромат розового масла, который исходил от таинственной гостьи. Аменхотеп III встал напротив лица незнакомки, затем одним движением руки, задел покрывало на девушке. Тонкая, легкая ткань плавно соскользнула с ее головы, лица, округлых плеч и легла к маленьким стопам девушки. У него вырвался возглас восхищения, когда он увидел ее красивое лицо. Ему казалось, что она до самого сердца обожгла дерзким взглядом своих черных, как ночь, миндалевидных глаз. Тийе не отвела взгляд, не опустила его в пол. Она смело смотрела на фараона, словно говоря ему: «Что убедился, какая я красивая?» Тонкие, маленькие ноздри ее прямого, точеного носа раздувались, когда она каждый раз делала вдох. На полных губах цвета, красного граната, блуждала улыбка. Щеки от смущения, что возле нее стоит близко фараон, покрылись нежным румянцем.

Конец ознакомительного фрагмента.